Поцелуй розы

Глава 16

Впервые за долгое время, Розалинда поняла, что не хочет одеваться и встречаться со своими напарниками. Видеть Кристофера было и так тяжело, но теперь она еще и с Рисом поссорилась. Она боялась, что, несмотря на свою веру, он никогда не примирится с тем, что произошло в каменном круге.

Возможно, она могла бы избегать встречи с ними, по крайней мере, некоторое время. У нее ведь действительно есть обязанности перед королевой. Покинув комнату, Розалинда пригладила свой украшенный вышивкой синий киртл и затянула шнурки на лифе. Крест из янтаря и золота, ее любимый, лежал между ее грудей. Он принадлежал ее матери. Знахарке, которая не теряла силы духа, даже при смерти. Меньшее, что может сделать дочь, чтобы почтить ее память, притвориться, что она на это тоже способна.

Королева Екатерина сидела, окруженная своими дамами: усердно склонив головы, они украшали вышивкой длинную ткань для алтаря. Королева подняла глаза, и Розалинда присела в реверансе.

— Ах, Розалинда. Вы пришли, чтобы присоединиться к нам?

— Почту за честь, Ваше Величество. — Девушка пододвинула табурет и нашла место между двумя фрейлинами королевы. Она сосредоточила свое внимание на золотой кайме ткани и начала шить цепь [25], общий контур которой был уже обрисован.

Когда Розалинда оторвалась от работы, она увидела, что королева опустила руки и рассматривает художественную миниатюру, которая висела на ее талии. Это было изображение Девы Марии держащей младенца Христа на коленях. Королева думала о своем собственном ребенке, Марии, с которой король запретил ей видеться?

Жестокость короля больше не удивляла Розалинду, но ей все еще было больно видеть королеву, разлученную с ребенком и неспособную понравиться мужу. На минуту Розалинде стало жаль, что ее верность принадлежит королю, а не раздельно проживающей с ним жене. Королева имела право быть свободной от своего супруга.

Вскоре от кропотливой работы у девушки затекла шея, и она старалась не зевать. С кинжалом она обращалась искуснее, чем с иглой. Королева посмотрела на нее.

— Вы плохо спали, моя дорогая?

Несколько дам оторвались от своего занятия и начали хихикать, Розалинда почувствовала, как щеки залил румянец. В эту неприятную минуту девушка задалась вопросом, знали ли все то, что она сделала в ночь Белтейна

— Я приношу свои извинения, Ваше Величество. У меня была беспокойная ночь. — Внезапно мысленным взором она увидела, что ее ищет Кристофер. Она изо всех сил пыталась не выглядеть удивленной.

Королева сочувствующе ей улыбнулась.

— Когда я не могу уснуть, то беру свои четки и молюсь Деве Марии. Это мне сильно помогает.

— Я попробую последовать вашему совету, Ваше Величество, — пробормотала Розалинда, еще сильнее отвлекаясь от работы, так как дразнящий аромат померанца ударил ей в ноздри.

— Возможно, леди Розалинда захочет прогуляться в садах вместе со мной, Ваше Величество, и проветриться?

Розалинде не надо было поворачиваться, чтобы понять, что Кристофер нашел ее. Королева улыбнулась ему, а затем Розалинде.

— Я думаю, что это — превосходная идея, сэр Кристофер. Пожалуйста, не торопитесь.

Кристофер вышел вперед и поклонился. Ему хватило наглости, подмигнуть королеве, которая начала посмеиваться.

— Не бойтесь, Ваше Величество. Я буду считать леди Розалинду самым ценным сокровищем, которое должно охраняться и защищаться от всего, доброго или злого.

Как раз когда она встала и сделала реверанс королеве, Розалинда просмотрела на окружающие ее лица, пытаясь определить, кто приблизительно из дюжины дам пах, как высушенные цветки померанца. Кристофер взял ее руку и нежно, но непреклонно, повел к двери.

Скрывшись из виду, она резко отдернула руку.

— Зачем вам понадобилось приходить именно в данную минуту?

Кристофер мельком взглянул на неё, легкий ветер сдувал черные волосы ему прямо на лицо. Погода была столь же переменчива, как и ее настроение.

— Поскольку вы, как предполагается, встречаетесь со мной, Рисом, и Элиасом. Мы были встревожены, когда вы не пришли.

— Я сопровождаю королеву — это мой долг и, если бы вы оставили меня в покое на какое-то время, то я, возможно, бы узнала, кто именно из женщин, вышивающих ту ткань для алтаря, была вампиром.

— Вы почувствовали вампира? — Он нахмурился. — Одна из причин, почему я пришел и увел вас столь быстро, была в том, что я чувствовал опасность, направленную на вас. Интересно, исходила ли она от нее.

Розалинда уставилась на землю и замерзающие ноги.

— Теперь мы никогда не узнает, ведь так?

Взяв ее за руку, Кристофер пошел к месту встречи.

— Но разве вы не находите это интересным. Может, есть способ использовать связь между нами, чтобы найти вампира.

— Ну, в этот раз мы, без сомнения, потерпели неудачу, — пробормотала Розалинда.

— Потому что мы не знали о своих силах. Теперь, когда знаем, возможно, мы сможем поделиться друг с другом своими способностями ощущать вампира.

— Думаю, это может сработать.

Кристофер открыл дверь в часовню и бросил беглый взгляд, когда его спутница проходила под его рукой.

— Вы плохо спали, моя леди? Вы выглядите немного уставшей.

Она зыркнула на него.

— Интересно почему.

Его брови поползли вверх от удивления.

— Вы несчастны?

— С чего бы? Вы слишком милы со мной этим утром.

Его улыбка исчезла, и он медленно и внимательно изучал ее.

— Вы четко дали мне понять, что вы желаете, чтобы наши отношения возвратились к первоначальному состоянию. Я просто пытаюсь делать то, о чем вы меня попросили.

Она продолжала с негодованием смотреть на него, зная о своей безрассудности, хоть и не желая это признавать.

— Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое.

— И это невозможно, пока мы не поймаем вампира. — Он наклонился и закрыл дверь часовни с такой силой, что задрожали все свечи. — Может быть, вы могли бы направить свои выдающие способности на помощь в поимке вампира, вместо того чтобы дуться.

— Я не дуюсь!

Кристофер не ответил ей. Все его внимание было обращено на Риса и, очевидно, недовольного Элиаса Уорнера, который стоял около двери в колокольню, с задней стороны часовни. Элиас изящно дрожал, сильнее кутаясь в меховую подкладку плаща. Розалинда подошла к нему.

— Леди Розалинда, я так рад, что вы, наконец, присоединились к нам. Я чувствую себя не в своей тарелке в этом проклятом месте, и ваши компаньоны прекрасно это знают.

Она могла понять отвращение Элиаса. Большинство вампиров избегало освященных христианских мест. Лишь немногие могли терпеть пребывание в церкви, и Элиасу очевидно было неудобно. Все же она должна была восхититься хитростью Кристофера. Они надеялись, что встреча с Элиасом в часовне сломит его, обычно непроницаемую, оборону.

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, Элиас, — сказал Кристофер. — Это не займет много времени.

— Я должен надеяться на это, — ответил вампир. Из-за алебастрового оттенка кожи он выглядел столь же бледным как одна из статуй, украшающих часовню. Розалинда задалась вопросом, когда он питался последний раз.

— Вчера вечером в покоях короля мы подверглись нападению четырех вампиров, — произнес Кристофер. — Вы сказали нам, что никакой вампир не вмешается в наше задание.

Элиас медленно закрыл глаза.

— Вы подверглись нападению? Это невозможно.

— Мы должны полагать, что вы не знали об этом? — Рис бросил ему вызов.

— Вчера вечером меня здесь не было. Я был на Совете вампиров, обсуждал отсутствие продвижения в вашем деле. — Его сощурившиеся золотистые глаза изучали их лица. — Теперь, когда вы все в сборе и все еще дышите, я делаю вывод о том, что вы победили этих вампиров.

— Мы победили их, но не в этом дело. Вы сказали нам, что никто не будет нам мешать.

Элиас задумчиво наклонил голову.

— Очевидно, наша злодейка сильнее, чем я полагал. Она воспользовалась моим исчезновением в своих интересах и использовала свои силы, чтобы подчинить своей воле более слабых вампиров.

— Как она могла это сделать? — спросила Розалинда.

— Вампиры, которые напали на вас, были, скорее всего, обращены именно ею. Они более восприимчивы к воле своего родителя.

Кристофер нахмурился.

— Это не очень приятные новости. Как мы можем сосредоточиться на том, чтобы убить ее, если мы должны волноваться о нападении со всех сторон?

Элиас отдернул меховой плащ.

— Я поговорю с Советом по данному поводу и попрошу, чтобы они с этим разобрались.

— А тем временем? — спросила Розалинда. — Мы находимся в опасности. Я не могу поверить, что один вампир могущественнее всех остальных.

Элиас сердито улыбнулся.

— Верьте этому. Сосредоточьтесь на том, чтобы убить вампира. Теперь у вас есть все необходимые инструменты.

Рис откашлялся, и Розалинде пришлось впервые за их встречу посмотреть на него. Он выглядел опустошенным: губы плотно сжаты, в глазах горит опасный огонек, как будто он принял трудное решение и настроен осуществить его.

— Вы говорите о связи между леди Розалиндой и сэром Кристофером?

Элиас сделал преувеличенный вздох.

— Я говорю обо всех связях между нами. Мы все вовлечены в этот хаос.

Рис упорствовал.

— Это не сильно помогает, Элиас. Каким образом вовлечены вы и я?

— Мы вовлечены, господин Уильямс. Я клянусь. Мы — часть целого. — Он поглядел на Розалинду. — Она — центр. Она связала нас всех, разве вы не можете увидеть это?

Риса передернуло.

— Я предполагаю, что да. Она, конечно, «вступила в союз» с врагом.

Розалинда вздрогнула от его резкого тона. Кристофер подошел ближе и взял ее за руку. Она была благодарна и за его прикосновение, и успокаивающее присутствие.

— Что еще мы можем сделать, чтобы обеспечить смерть вампиру? — спросил Кристофер.

— Сотрудничайте. Прекратите препираться, — и Элиас прошел мимо Кристофера, отпихнув и почти припечатав его в стену. — Теперь я должен пожелать вам всем хорошего дня!

Когда он вышел из часовни, Розалинда посмотрела ему вслед, почти жалея, что она не могла последовать за ним. Все что угодно было лучше, чем необходимость стоять перед этими двумя мужчинами.

Рис прислонился к двери, скрестив руки на груди.

— Он прав, вы знаете это. Мы действительно должны сотрудничать. — Он пристально посмотрел на Кристофера. — Мы должны забыть о своих чувствах, пока не победим нашего противника.

— Я не уверен, что верю вам. — Кристофер отпустил руку Розалинды и подошел к Рису. — От взгляда на ваше лицо и пренебрежительного тона ваших слов о моей леди, можно сделать вывод, что вы совсем не хотите сотрудничать.

Рис встретил взгляд Кристофера, его ореховые глаза были полны огня.

— Будь на то моя воля, убийца друидов, то я бросил бы вам вызов на поединок за то, что вы сделали с моей леди.

— Тогда бросьте его.

— Кристофер… Рис! — Розалинда пыталась образумить их, но была не в силах встать между ними. — Прекратите это!

— Вы просто так говорите, — насмешливо сказал Рис, — потому, что вы знаете, что я не могу сделать это. Каждый выполняет свой долг.

— Однако я буду сражаться с вами, если ваша честь потребует этого. — Кристофер сделал паузу. — И, если того пожелает леди.

Боевой пыл Риса, казалось, пропал, и он убрал кинжал.

— Как я могу убить вас, когда это уничтожит ее?

— Пожалуйста! — закричала Розалинда. — Мы, как предполагается, пытаемся сотрудничать! Разве мы не можем оставить все это в прошлом?

Кристофер посмотрел на нее.

— Все в порядке, Розалинда. Рис и я знаем наши обязанности. Ни один из нас не хочет причинить вам боль.

— Он прав, — сказал Рис. — Я буду держать свои мысли при себе, пока мы не поймаем этого вампира. — Его холодный взгляд переметнулся на Кристофера. — Но мы сведем счеты.

Кристофер поклонился.

— Я уверен, что так и будет, но до тех пор, леди Розалинда нуждается в нас обоих, или вы думаете иначе?

Его умеренный тон пристыдил ее.

— Я сожалею, что со мной все так сложно. Я приложу все усилия, чтобы сконцентрироваться на рассматриваемом вопросе.

— Спасибо, — просто ответил Кристофер — Это все о чем я прошу. А вы, Рис?

— Я уже предложил внести свой вклад в общее дело.

— Тогда мы все достигли соглашения, — заявил Кристофер. — Давайте встретимся здесь в полночь?

Розалинда и Рис кивнули, и Рис развернулся, чтобы уйти. Лишь после того как он исчез из виду, Розалинда поняла, что он ни разу за встречу не посмотрел ей в глаза. Боль, которую она причинила, была больше, чем она себе представляла.

Кристофер протянул ей руку.

— Я должен сопроводить вас обратно к королеве. Иначе она будет переживать, что с вами что-то случилось.

Она положила руку на его черный бархатный рукав, почувствовала покалывание серебряной нити под пальцами и провела по спиралям узора. Теперь стало очевидным, что путь, который она выбрала, означает, что Рис больше не будет готов ограждать ее от любого вреда. Она не могла просить его об этом, не после того, что произошло с Кристофером. Она посмотрела на темную фигуру своего спутника. Кристофер тоже хотел защитить ее, но она должна сама стоять на ногах.

Подул холодный ветер, и она задрожала. Если Элиас был прав, то они все во власти пророчества и его предсказания смерти. Все, что она могла сделать, это надеяться на Бога, что они спасут короля и останутся живы.

Розалинда проверила кинжал с серебряным наконечником. Он был в ножнах, а меч плотно привязан. Она волновалась сильнее, чем обычно, как будто время, чтобы поймать и уничтожить вампира, которого они искали, подходило к концу.

Она взглянула на Риса; его ореховые глаза следили за теми, кто входил и выходил из королевских покоев. Кристофер тоже был тих, смешавшись с тенями в привычной черной одежде. Ее охватила внезапная решительность. Они должны как можно быстрее выполнить свое задание. Она не могла больше ждать.

— Сэр Кристофер?

— Да? — Он выискивал что-то на расстоянии и не обернулся.

— Вы чувствуете вампира?

— Я пытаюсь. — Он закрыл глаза и задрожал. — Она движется, ищет кровь, стремится создать хаос.

— Вы можете разделить ее мысли со мной?

— Я не знаю. — Юноша нахмурился, еще пристальнее всматриваясь в темноту. — Я попробую.

Розалинда открыла свои чувства и ощутила толчок черных мыслей вампира, пытающихся просачиваться в ее голову. Она решительно сдержала зло и повернулась к Кристоферу.

— Я тоже поделюсь своими способностями с вами. Возможно, вместе мы сможем найти ее.

Он кивнул, и она почувствовала, что их умы соединились с отвратительной совместимостью, которую она никогда не ожидала испытать. Словно они были двумя половинками одного воссоединенного целого. Так было прежде, до того, как вампиры и друиды разделились многие столетия назад? Каждая сторона взяла некое волшебство и жизненные силы от другой? Ее страх перед вампиром вновь дал о себе знать, и она изо всех сил пыталась не разорвать контакт. Лишь вампиры имеют мысленную связь, не друиды. Что она делает? Розалинда не могла понять, как они могли общаться таким образом, и не была уверена, что ей это нравиться.

Они одновременно заговорили.

— Она около часовни королевы.

Как только они произнесли эти слова, Рис сдвинулся с места, и Розалинда пошла следом за ним, доставая кинжал из ножен. Часовня была открыта, но в притворе никого не было. Кристофер указал на каменные плиты.

— Она снова под нами. Как это может быть?

— Этот дворец был построен поверх нескольких других старых зданий. Здесь множество секретных проходов, которые соединяют различные крылья дворца. — Рис вынул ключ и открыл небольшую арочную дверь, которая вела вниз к склепу. — Маловероятно, что она отдыхает в христианском склепе, но она может быть в одном из туннелей.

Рис закрыл за собой дверь и встал на колени, чтобы перевернуть огромную каменную плиту, за которой скрывалась винтовая лестница.

— Если вампир — действительно одна из придворных дам, ей, должно быть, приходится постоянно находиться около королевы. У нее все еще есть гроб для сна или она может обойтись без него? — спросил Кристофер.

— Это — хороший вопрос. — Рис зажег небольшую лампу, скрытую на выступе ниже камня. — Я подозреваю, что она достаточно стара, чтобы не спать каждый день.

— Но, даже самые могущественные вампиры время от времени нуждаются в восстановительной силе земли и тьмы, — сказала Розалинда.

Кристофер взглянул на нее.

— Что облегчает дело по их убийству, да?

Розалинда посмотрела на него.

— Мы не хладнокровные убийцы. Они уже мертвы, сэр Кристофер. У них нет душ.

Он резко отвернулся от нее и перевел свое внимание на Риса. Розалинда прикусила губу. Кристофер все еще был защитником вампиров, и ей еще не удалось убедить его изменить точку зрения. Честно, вряд ли она снова убедит его когда-либо в чем-либо. Мысль не видеть его испортила ей настроение, он обернулся посмотреть на нее.

— Вы в порядке, моя леди?

Его восприимчивость к самой простой ее мысли раздражала, но, по крайней мере, это спасло ее от необходимости дать ответ. Она схватила трутницу [26] и запихнула в кожаный мешочек, висящий на талии. По коридорам часто ходили странные сквозняки, и у нее не было никакого намерения заблудиться в темноте

— Мы готовы? — спросил Рис. — Возможно, вам следует идти впереди, сэр Кристофер, поскольку у вас лучшая связь с вампиром. — Он занял место позади сэра Кристофера, а Розалинда встала в самом конце колонны.

Туннели были сложными и извилистыми. Девушка помнила маршрут к комнате, в которой она с Рисом тренировалась, но отдалась на милость Кристофера. Он уверенно шагал по коридорам, казалось, мужчина точно знал, куда им идти. Она позволила своему разуму слиться с ним, чувствуя, как жуткое облако жажды крови и зла шевелится и формируется в его мыслях.

Она облизала губы, подражая вампиру, и тотчас же задрожала. Кристофер сделал то же самое, он думал о необходимости поесть и причинить боль? И те темные мысли возбуждали его? Он пробуждал нечто темное спящее глубоко в ней, которое она изо всех сил пыталась победить. За сознанием вампира она могла ощутить, как путаются мысли Кристофера и слабеет его щит. Его защита не была сильна. Что, если его поглотит потребность убивать? Представить страшно, что он сможет сотворить с ними в замкнутом пространстве. Розалинда сконцентрировалась еще сильнее, помогая ему выстроить стену.

Кристофер внезапно остановился и посмотрел налево. В небольшой комнате бессистемно стояли дешевые деревянные гробы, некоторые из них были открыты, другие были опрокинуты или разрушены. Удивленный Рис указал пальцем туда, но Кристофер покачал головой. Даже Розалинда понимала, что вампир, которого они искали, никогда не будет отдыхать в столь жалкой коробке. Они продолжали медленно идти, волнение вампира било как барабан в голове Розалинды. Она держала связь с Кристофером, чувствовала, что он изо всех сил пытается перебороть эту злобу.

Розалинда уловила аромат черной смородины и, подняв взгляд, заметила скользящее движение до того, как одетый в черное вампир прыгнул на нее. У нее не было времени предупредить остальных, лишь одна секунда, чтобы отпрыгнуть. Это была женщина, но молодая, концы ее длинных темных волос хлестнули Розалинду по лицу и на мгновение ослепили ее.

Ударив ладонью по волосам, Розалинде удалось освободиться и толкнуть противника локтем в лицо, чувствуя, как острые клыки царапают кожу. Вампирша завизжала, так как Розалинда подняла кинжал и нанесла удар ей в грудь. Она начала падать на пол, впиваясь ногтями в ткань штанов Розалинды разрывая их.

Посмотрев направо, она увидела, что Кристофер как раз собирается пронзить мечом своего противника. Рис находился дальше по коридору, одновременно сражаясь с двумя тварями. Она могла видеть, как другие вампиры выходят из той самой комнаты, мимо которой они прошли.

Она побежала, чтобы помочь Рису. Кристофер последовал за ней, и вместе они помогли ему избавиться от атакующих. Как яростные пчелы, охраняющие разграбляемый улей, другие вампиры продолжали появляться из комнаты. Путь назад был отрезан, таким образом, они побежали дальше по лабиринту коридоров.

Розалинда попыталась запомнить все повороты, но когда тебя преследуют тяжело сконцентрироваться. Учащенное дыхание отражалось от стен, а затем лампа Риса погасла. И тут она глубоко вздохнула, чтобы закричать. Кто-то схватил ее за руку, толкнул ее в зияющее темное отверстие и прижал к стене. Они медленно осели на пол, скользя спиной по стене. В густой, всеобъемлющей темноте Розалинда изо всех сил пыталась выровнять дыхание

— Я должен был остановиться, — услышала она шепот Кристофера. — Я не могу оградить вампира от своего разума, пытаясь одновременно сражаться и бежать. Я не хочу, чтобы она узнала, где мы.

— Я помогу вам. — Розалинда сделала несколько глубоких вдохов и сконцентрировалась на передаче своей энергии Кристоферу. Она помогла ему восстановить защиту, восстановить разрушенные кирпичи. В конечном счете, она почувствовала, как он расслабился.

— Я думаю, что она вновь затаилась. Спасибо.

Она почувствовала, как теплое дыхание мужчины щекочет мочку уха.

— Где Рис?

Он напрягся.

— Я думал, что он забежал сюда перед нами.

— Рис? — прошептала Розалинда. — Ты здесь?

Никто не ответил, и Розалинда проглотила комок в горле.

— Вы думаете, что он пошел дальше по туннелю?

Кристофер выругался.

— Он бежал перед нами, значит, да.

Розалинда начала вставать.

— Мы должны идти за ним.

— К данному моменту он, скорее всего, нашел выход. Если мы выберемся отсюда, чтобы найти его, мы рискуем вновь натолкнуться на вампиров. Наилучший план состоит в том, чтобы ждать здесь, пока все не успокоится, и вернуться обратной дорогой в часовню.

Розалинда опустилась на жесткий пол.

— Но Рис…

— Чрезвычайно талантливый убийца вампиров. С ним все будет хорошо.

— Думаю, вы правы. Но я знаю, что он бы отправился на мои поиски, если бы я потерялась.

— Конечно, отправился бы. Он — джентльмен.

— Вы говорите так, словно женщина не может испытывать беспокойства? — Она попыталась встать на ноги, в процессе толкнув его локтем под ребра. — Я должна идти за ним.

— Розалинда. — Он заставил ее сесть. — Вы останетесь со мной, и точка. Я уже однажды оставил вас в опасности; я не собираюсь делать это снова.

Она отсела подальше и немедленно пожалела о потере его тепла и чувства безопасности, которое дарили его прикосновения.

— На Белтейне мне не грозила никакая опасность.

— Нет, грозила. — Тихо произнес он последнее слово, отразившееся эхом от каменных стен.

— Я проснулась в собственной кровати; что может быть более безопасным, чем это?

— Учтивость Элиаса Уорнера. Бог знает, что этот мужчина, возможно, делал с вами, пока вы спали.

— Элиас всегда был … обходительным со мной.

— Конечно, да, он хочет вас.

— Он хочет, чтобы я исполнила пророчество, и я все еще не уверена, правильно ли понимаю все, что оно влечет за собой.

Кристофер вздохнул, и его кожаная куртка заскрипела, когда он прислонился к стене.

— Я не думаю, что Элиас хочет, чтобы мы что-либо понимали. Он любит смотреть, как мы спотыкаемся в темноте.

— Тогда он будет рад слышать это. — Розалинде хотелось бы, чтобы Кристофер не упоминал темноту. Она прислушивалась, но ниже по туннелю не раздавалось ни звука. — Я думаю, что мы застали нашего вампира врасплох. Кажется, она не была готова к тому, что мы нашли ее столь быстро. Именно поэтому она послала других вампиров против нас.

— Вы, наверное, правы. Возможно, мы должны придумать способ объединить наши способности, заманить ее в ловушку где-нибудь и прикончить.

— Это было бы хорошо. Тогда мы могли бы покинуть дворец. — В таком тесном пространстве было отчетливо слышно, как она дышит.

— Вы хотите вернуться домой?

Она повернулась, чтобы посмотреть на его нечеткий профиль.

— Не так ли?

— У вас есть раздражающая привычка уходить от моих вопросов, задавая собственные. — Он откашлялся. — В действительности у меня нет дома. Меня могут отослать в школу, или я могу жить, как гость с одним или другим родственником.

— Ваши родители не оставили вам никакого имущества?

— В Арагоне есть дом. — Он долго молчал, прежде чем заговорил вновь. — В нем слишком много несчастных воспоминаний.

— В нем умерла ваша мать?

— Можно сказать и так.

— Что вы имеете в виду?

Он встал и подошел к выходу из комнаты.

— Как думаете, нам следует вернуться к часовне или еще подождать?

Розалинда встала и подошла к нему. Она коснулась его руки, почувствовав, как напряглись его мышцы, словно готовые к борьбе.

— Мне кажется, вы говорили, что мы должны ждать. Если вы не хотите отвечать на мой вопрос, вы просто должны сказать об этом.

Он повернулся к ней.

— Я отвечу вам. Лучше пусть я все расскажу сам, чем буду ждать, пока Элиас все выболтает. — Он отдернул руку. — Во время родов она была укушена вампиром, и обращена. Никто не знал, как все это отразится на ребенке. Как вы можете верно, предположить, я был объектом разного рода гипотез и недоверия.

Розалинда поднесла руку ко рту.

— Во время родов? Это настоящая трагедия.

— Она так не думала. Она устроила все это вместе со своим любовником-вампиром. Это была преднамеренная попытка лишить моего отца сына и жены. К сожалению, пришел мой отец и попытался спасти меня. Они убили его и исчезли, оставив его тело лежать поверх моего. Меня с большой неохотой взяла на воспитание его семья.

Розалинда погладила его по щеке.

— Как ужасно. И вы боялись, что станете вампиром?

— Никто не знал, что может случиться. Были случаи обращения новорожденных и, рождения вампиров, но редко. Несмотря на то, что мать надеялась взять меня с собой, никакая семья в действительности, не хотела бы иметь гибрид. Общеизвестно, что они неуравновешенны и непредсказуемы. Вампиры, скорее всего, убили бы меня прямо на месте, так что, думаю, мне еще повезло.

— Вы не пахнете как вампир, — произнесла она прежде, чем осознала, что именно говорит.

Она почувствовала, как он улыбнулся.

— Думаю, надо сказать, спасибо.

— Вы, должно быть, провели все детство в страхе перед превращением в вампира.

Он так сильно сглотнул, что она чувствовала, как по его подбородку пробежала судорога.

— Детство не было особенно приятным временем для меня.

Розалинда поддалась искушению, наклонилась к нему и положила лоб на его подбородок.

— Когда родилась я — женщина с отметиной Авен — многие сочли меня мерзкой и предложили моему отцу принести меня в жертву богам.

Он провел рукой по ее волосам.

— Мы — прекрасная пара подкидышей [27], не так ли?

Она подняла голову, чтобы увидеть его лицо.

— Как друид я знаю, что всегда должна скрывать часть себя. Все мое детство мой собственной народ смотрел на меня, как на диковинку. Но, по крайней мере, мои родители признали меня и настояли на том, что я была подарком богов, таким образом, я не должна была бояться за свою жизнь.

Она провела пальцами по его скуле, густой бороде и, наконец, по мягкой губе. Внутри нее кипели и бурлили эмоции, готовые ворваться в него, показать, что она готова разделить его одиночество.

— Розалинда, — отчаянно прошептал он. — Не нужно жалеть меня.

Она сжала пальцы.

— Я не жалею. Я просто хочу получить несколько членов вашей семьи и стукнуть по голове за то, что они считали вас чудовищем. Вы были просто ребенком, и не виноваты в том, что ваша мать предала вашего отца. Что же вы такого совершили?

Кристофер почти улыбнулся от ее возмущенного тона. Он мог ощутить ее запутанные мысли, ее сильное желание бороться за него, с ее вялыми сомнениями относительно его наследия. У нее было больше храбрости, чем у любого человека, которого он когда-либо встречал. И самое невероятное было то, что она была на его стороне. Его горло сжалось от переполняющих его чувств, и чтобы не потерять самообладание, он до боли сжал ладонь, чтобы ногти впились в кожу. Разве это не нелепо, что его худший враг понял его намного лучше, чем кто-либо из его семьи? Он так упорно боролся, чтобы быть принятым семьей отца, оказаться достойным того, чтобы стать частью культа Митры, только чтобы понять, что оказался в ловушке дела, в которое больше не верит.

Розалинда вздохнула, и он понял, что они сидят, прислонившись, друг к другу, рукоятка ее меча касается его бедра, а голова лежит на плече. Он хотел обнять ее, защитить ее, держать около сердца. Потребность поцеловать ее была сильнее, чем необходимость дышать …

Со всей заботой, на которую он был способен, он мягко отстранил ее от себя.

— Мы должны вернуться к месту, которое узнаем. Вы говорили, что у вас есть здесь помещение, где вы тренировались с Рисом?

— Да. — Она казалась немного ошеломленной, и он знал почему. Связь между ними заставляла их быть ближе друг к другу, быть вместе. Кристофер сжал зубы. Именно поэтому они должны идти вперед, или он уложит ее на пол и возьмет со всем неистовством голодающего человека.

Он подошел к входу.

— Ну, пошли. Мы можем продолжать двигаться так медленно, как нам нравится. С вашим обонянием и моей способностью обнаружить вампира, мы хорошо защищены.

Розалинда ничего не ответила, но, по крайней мере, пошла за ним «без протеста», держа кинжал в руке. Прежде у него никогда не было боевого товарища, и он счел ее присутствие удивительно успокаивающим. Вместе с Розалиндой он чувствовал такую надежду на успех, которую никогда не ощущал в своей жизни.