Под бархатным плащом

Глава 7 Призраки

Верена вернулась в пещеру. Она поклялась; теперь следовало выяснить, как можно выполнить клятву. Ей нужен был совет, и больше всего в этом плане она доверяла Ворли.

— Тебе нужно основываться на чём-то, — сказал он ей. — Что-нибудь, равное инкарнации по могуществу, но не связанное с существующими воплощениями.

— Например? Великие и малые инкарнации образуют полный комплект, если я правильно поняла.

— Возможно, существует альтернатива им, — сказала Ванья.

Верена была готова схватиться за соломинку.

— Какая?

— Ворли сказал, что сначала хаос разделился на День и Ночь. Все известные воплощения — аспекты Дня. Как насчёт Ночи?

Верена обдумала это.

— Значит, может быть ещё одна инкарнация, к которой я могу обратиться!

— Может быть, — согласился Ворли. — Но я никогда о такой не слышал. Полагаю, что Ночь осталась незавершённой.

Верена сфокусировалась на Видении. Она видела дневные инкарнации, рассредоточившиеся по миру, но ни одного похожего энергетического завитка, который обозначил бы присутствие ночного воплощения.

— Так оно и выглядит, — расстроенно согласилась она.

— Ты обладаешь большим могуществом, — сказала Ванья. — Может, чтобы поразить фрагменты Дня, тебе стоит опереться на Ночь?

Верене понравилось направление мыслей Ваньи.

— Надо посвятить какое-то время изучению Ночи.

Так она и поступила. Девушка осталась в пещере, деля любимого с Ваньей и время от времени занимаясь с ней любовью. Помимо этого, она не оставляла попыток найти ключ к могуществу, которое могло заключаться в ночи. Но оно постоянно ускользало от неё, если вообще имело место быть. Верена выходила по ночам наружу, расширяя своё Видение, однако оно не находило ничего конкретного.

Ванья помогла ей снова.

— Откуда проистекает твоя сила, когда ты распространяешь вокруг себя свет или проходишь сквозь камень?

— Я не знаю. Она просто есть.

— У неё должен быть источник.

— К чему ты клонишь?

— Может, Ночь и является источником твоего могущества? В то время, как инкарнации черпают его из Дня, не одалживаешь ли ты у Ночи?

— Это кажется возможным. Если Ночь осталась в зачаточном состоянии, в ней до сих пор может бурлить сила, которую можно использовать.

— Значит, если у тебя получится определить конкретный источник собственный силы, то появится шанс обратиться к Ночи напрямую.

— А ещё у Дня и Ночи может оказаться равное количество силы, — сказала Верена. — Если бы только у меня получилось воспользоваться ею… Тогда я смогу расправиться с инкарнациями.

— Шанс появится, — согласилась Ванья.

— Ты мне очень помогаешь.

— Я понимаю, что значит жаждать мести. Ты помогла мне отомстить Вичарду.

— Что с ним произошло? Я больше не вижу его среди вампиров.

— Он покинул пещеру и был убит. Я не сожалею об этом.

— Значит, твоя месть завершена.

— Полагаю, что да. Сейчас мне исполнилось бы шестьдесят, если бы он тогда оставил меня в покое.

— И вместо этого очаровательного создания передо мной стояла бы пожилая дама.

— У меня появились бы дети и внуки.

Верена вздохнула.

— Удовлетворение от этого всё равно было бы неполным.

И всё же она понимала чувства Ваньи. Той отказали в обычной жизни, а утраченное всегда привлекает больше обретённого.

Верена сосредоточилась на источнике собственной силы. Когда она отклоняла свет и рассеивала его вокруг себя, чтобы иметь возможность выходить наружу в течение дня или стать невидимкой, на что она опиралась?

Девушка нашла, что невозможно сфокусироваться на этом; она была слишком занята самими эффектами. Если сосредоточиться на процессе, станет недостижим результат. Нужен был менее прямой путь.

— Библиотека, — подсказала Ванья.

— Что?

— Вампирская библиотека оккультизма. Она существует так же долго, как вампиры, и хранит в себе все древние знания. Там должны быть ответы.

Верена осознала, что девушка всё больше нравится ей не только за тело, но и за другие качества, как Молли в борделе.

— Библиотека, — согласилась она.

Библиотека состояла из множества древних свитков, содержавшихся в порядке вампиром по имени Хранитель, который полностью посвятил себя этому занятию. Он очень обрадовался тому факту, что кто-то решил, наконец, воспользоваться библиотекой.

— Это сейчас мало кого заботит, — сказал он. — Все мистические знания уходят впустую. А ведь здесь лежат даже свитки, спасённые из Александрии ещё до её завоевания арабами, и клинописные таблички времён шумеров…

— Александрия ещё не разграблена, — осторожно напомнила ему Ванья. — У неё есть, по крайней мере, столетие для этого.

— Извините, я теряю ощущение времени. Но, тем не менее, свитки действительно достойны прочтения.

— У вас есть свитки из будущего? — спросила изумлённая Верена.

— Нет, они уже существуют в наше с вами время, свитки ведь не бесплотные. Но им предназначено затеряться, поэтому мы их и спасли. Подобные вещи следует делать до того, как они случаются.

— Прямо как проклятья: их нужно уничтожать до того, как они проявятся, — отметила Верена, проводя параллель.

— Именно. А теперь: чем могу вам помочь?

— Я уверена, что вы сможете указать верное направление, — сказала Верена, приближаясь к нему и целуя. Ванья предупредила её, что помощь библиотекаря отличается большей пользой, если как следует его мотивировать, и что ему сразу показались шикарными формы и поведение Верены. Поэтому та была готова поддерживать в нём мотивацию в качестве благодарной любовницы, пока они присутствуют в библиотеке. Она не просто занималась этим с лёгкостью; девушка искренне наслаждалась, поэтому и речи не могло идти о фальши.

Джоли тоже находила всё это интересным. Она знала, что Верена обладала особенными навыками, и её судьба тоже была особенной; конечно же, для этого и понадобилось присутствие призрака, чтобы удерживать её в пределах уготованного. Но Джоли не были известны запутанные подробности жизни Верены. Созданная вампирами библиотека, которая совсем не обязательно удерживалась в рамках настоящего: кто бы мог подумать!

Подходящей информации здесь оказалось просто невероятное количество. Исторически вампиры уделяли внимание власти ночи, потому что сами считались её порождениями. Источником их силы являлась тьма, а свет ослаблял их. Но Верене требовалось нечто большее. У неё были свои способности, такие как Видение и трансформации бархатного плаща. Откуда они брались?

С ответом на этот вопрос вышла заминка. Авторы свитков, кажется, никогда не обращались к подобным силам, только признавали их существование. В некоторых указывались дальнейшие возможные источники информации, но тех, в свою очередь, не было в библиотеке.

— Это более сложно, чем я себе представлял, — извинился Хранитель. — Прежде всего мы интересовались силой вампиров, и на эту тему собрали множество отличных трактатов. Но прохождение сквозь камень… кажется, такими свитками мы не владеем.

Ванья рассердилась.

— Похоже, между вами и знаниями, которыми вы так жаждете обладать, стоит непреодолимый барьер, — ядовито сказала она. — Совпадение?

Верена рассмеялась было, но быстро подавила смех, потому что её Видение подсказало, что действительно: причиной являлся барьер. Что-то не давало ей получить здесь ответы. Но как многолетняя библиотека могла служить ограничением — задолго до рождения девушки? На мгновение ей показалось это странным.

— Некая сила препятствует разгадке этой тайны кем бы то ни было, — сказала она. — Мы не должны её узнать.

— Враждебная сила? — спросил Хранитель. — Кто может обладать подобной силой?

— Не думаю, что у неё есть хозяин, — ответила Верена. — Здесь просто присутствует неосязаемая стена. Но я собираюсь так или иначе её преодолеть.

— Существовало ли такое же препятствие в процессе формирования дневных инкарнаций? — поинтересовалась Ванья.

— Мне самой интересно…

Они погрузились в изыскания. О силах Дня библиотека, в основном, умалчивала, однако авторы свитков полагали, что каждому дневному проявлению должно существовать аналогичное ночное. Поэтому, изучая День, они могли почерпнуть полезную информацию и о Ночи. Это был не прямой подход, однако он вполне мог помочь им обогнуть стену.

Но, разумеется, нельзя было просто пойти и поинтересоваться у дневных воплощений, как именно они воспользовались своим могуществом впервые, даже если предположить, что им было это известно. Следовало разобраться самостоятельно.

К их облегчению, существовали знаки и символы. Каждое воплощение отличалось от остальных, но в чём-то они были схожи. Они узнали, что человек становился воплощением тогда, когда ему удавалось продемонстрировать свои способности, которые оказывались более эффективными, чем у безликой силы. Тогда человек вступал в энергетическое завихрение и таким образом персонифицировал его. Это относилось как к главным, так и к малым инкарнациями.

Но никто не вступил во владение силой Ночи. Она оставалась неразумной и противилась любым попыткам её исследовать.

— Пришлось ли первым человеческим воплощениям преодолеть сопротивление, чтобы занять свои места? — спросила Верена, возвращаясь мыслями к вопросу Ваньи.

— Похоже на то, — отозвался Хранитесь.

— В самом деле? — удивилась Ванья. Направление её мыслей изменилось. — А ведь между Днём и Ночью существует и основное отличие: День мы лицезреем, а Ночь остаётся невидимой.

Верена задумалась над этим. Видимые днём предметы по ночам действительно становились незаметными, пока на них не проливали свет — аспект дня.

— Ты считаешь, что природа Ночи заключается в сохранении тайн?

— В чём же ещё? И тайна, которую ты хочешь разгадать, — это спасение внука от проклятия.

Всё казалось верным.

— Но я думаю, что в этой библиотеке разгадку мы не найдём. Нужен другой источник информации.

Ванья пожала плечами.

— Может, стоит спросить у призрака. У них есть доступ ко всему.

— У призрака… — задумчиво повторила Верена.

— Я пошутила.

— Тем не менее, это хорошая идея. Тебе известны какие-нибудь местные призраки?

— Ну, Лила, например. Она постоянно где-то рядом. Думаю, бессмертные кажутся ей больше похожими на духов, чем живущие полноценной жизнью. Но её вряд ли можно назвать приятной.

— Мне не нужен друг, только информация. Посмотрим, удастся ли с ней поговорить.

— Это не слишком мудрая мысль, — предупредил её Хранитель. — Призраки могут быть опасны.

— Как они могут навредить, если ничто материальное им недоступно?

— Большинство духов жаждут вернуться к жизни и могут завладеть телами ныне живущих, если появится такая возможность. Вот почему живущие им не доверяют.

— К счастью, я больше не среди живущих, — сказала Верена. — Я бессмертна.

— И всё же это рискованно. У нас нет уверенности в том, что призрак не способен завладеть телом бессмертного.

— Мне нужна информация. Придётся рискнуть, если я хочу её заполучить. Если это будет зависеть от временного пребывания призрака в моём тело, я пойду на это.

Джоли разделяла опасения Хранителя. Будучи призраком, она не хотела делить тело Верены с другим духом, хотя это было возможно. Предположим, призрак начнёт влиять на девушку так же, как это делала Джоли. В этом случае контролировать положение временной линии станет невозможно. Однако, если взаимодействие с призраком было частью истории Верены, оно было неизбежным. Значит, Джоли останется в стороне, если только не возникнет расхождение линий.

«Что думаешь?» — спросила Верена мысленно.

«Мне придётся не вмешиваться! Если я приму участие в чём-либо, помимо выравнивания временных линий, то сама стану причиной их расхождения. Я призрак, и у меня есть своё мнение, но думаю, что отвечать тебе или помогать другим образом в данном случае не могу».

К её частичному удивлению, Верена приняла ответ.

— Как вызвать Лилу? — спросила она у Ваньи.

— Её нельзя вызвать. Лила независима. Но я скажу ей о твоём желании встретиться в следующий раз, как с ней столкнусь.

На следующий день, когда Верена вышла из пещеры в поисках пищи и овечьей крови, она почувствовала чужое присутствие поблизости. Оно ощущалось как мужская тень, хотя, конечно же, ночью не существует теней как таковых.

— Здравствуй, любовник, — сказала она, узнавая ауру, хотя прошло уже больше двух (или тридцати двух, в зависимости от того, по меркам какого времени считать) лет.

Он приблизился и, когда обнял её, вокруг образовалось мягкое сияние, иллюзия будуара.

— Значит, ты тоже обладаешь внешней магией, — прошептала она после поцелуя.

Он не ответил. Он просто увлёк её на подушки, которые оказались разбросаны по иллюзорному будуару. Её лоно жаждало его; и сама она страстно вожделела его божественного проникновения. Но у неё была другая цель, и девушка решила рискнуть в надежде на хоть какой-нибудь прогресс.

Она свела ноги вместе — в замок. Она знала, что надолго это его не задержит; простое прикосновение его возбуждённого члена заставит её широко раскрыть их в приветствии. Оставалось надеяться, что блеф сработает.

— Сначала поговори со мной. Кто ты?

Он помедлил. Казалось, его это забавляло. Затем, хотя она и не особо ожидала ответа, заговорил.

— Ты ищешь сделки, полусмертная дева?

Победа!

— Ты можешь овладеть мной насильно, если хочешь. Но если предпочитаешь, чтобы я наслаждалась, помоги мне преодолеть часть пути.

— У тебя необычная душа.

— Кто ты? — твёрдо повторила она.

— Просто анонимный ифрит.

— Что-что?

— Демон воздуха из Арабии. В западной мифологии нет подобных существ для более точного сравнении.

Она простёрла над ним своё Видение, но мужчина оставался неясным. У Верены не было над ним власти. Совершенно очевидным выглядело только его сверхъестественное происхождение. Она расслабилась, получив столько информации, сколько было возможно. Девушка отчаянно жаждала его объятий.

Он взял её стремительно, заставляя трепеть так же, как в и прошлый раз, и она полностью отдавалась этому процессу.

— Ты самое восхитительное создание, которое я только встречал за долгие годы.

— Тогда приходи ко мне чаще, — сказала она.

— Может, и буду, — он помолчал, вероятно, в раздумьях, затем сменил тему. — Считаешь ли ты своё существование вполне обычным, очаровательный вампир?

— Нет. Я хочу отомстить инкарнациям Дня.

— Что же произошло?

Верене показалось, что не будет большого вреда, если она расскажет.

— Над моим ребёнком довлело наследственное проклятье, а они отказались даже выслушать меня.

— Они заносчивы, — согласился он. — Ни один смертный или полусмертный не может произвести на них впечатление. Наоборот: они управляют вашей жизнью и смертью.

— А что способно их впечатлить?

Он улыбнулся.

— Другое Воплощение.

Знал ли он о её изысканиях? Верена не была уверена.

— Я обратилась ко всем, которых смогла найти.

— Значит, тебе это удалось. Замечательное достижение. Ты права: твоё существование вряд ли можно назвать обыкновенным. Вероятно, поэтому ты меня заинтриговала. Тем не менее, похоже, что тебе воспрепятствовали.

— Похоже на то, — согласилась она.

— Вмешивались ли сверхъестественные силы в течение твоей жизни?

Любопытная постановка вопроса.

— Мне известно только о неодушевлённой преграде. Но я намерена её преодолеть.

— Возможно, у тебя и получится.

Затем он начал второй круг любви, который она восприняла с радостью. Очевидным было то, что его сексуальные способности тоже имели сверхъестественное происхождение, и это возбуждало в ней дополнительную страсть.

Верена заснула в его объятиях. Когда она проснулась, и ифрит, и будуар исчезли. Девушка лежала на лиственной постели в лесу. Однако была уверена в том, что всё это ей не привиделось; последствия страсти всё ещё чувствовались внутри тела, словно это был согревающий бальзам, от которого возникали одновременно удовлетворение и новый голод. Жидкость приятно распространялась по телу.

Джоли отнеслась к ифриту с подозрением, если это существо на самом деле сказало о себе правду. Он обладал очень могущественной магией и, похоже, обширными знаниями. В то же время он расспрашивал Верену, и призраку показалось, что делал он это с определённой целью: стремился разузнать именно о присутствии и цели Джоли. Она постоянно вмешивалась в жизнь девушки. Чего добивался ифрит? Нет, ей совершенно всё это не нравилось.

Однако временная линия оставалась чёткой. Как бы ни повлиял ифрит на Верену, их взаимодействие происходило согласно верному направлению её жизни. Всё, что Джоли могла сделать по этому поводу, сводилось к бездействию. Но это, в свою очередь, тоже её тревожило. Тем не менее, следовало привыкнуть к мысли, что на протяжении её миссии время от времени будут появляться подобные загадки.

Через несколько дней, когда Верена снова оказалась снаружи, Видение вновь подсказало ей о чужом присутствии.

— Лила, — мгновенно поняла она.

Туманное облачко подлетело ближе. Верена протянула руку, дотрагиваясь до его прозрачной материи. Лила не возражала.

— Можешь ли ты помочь мне проникнуть в суть могущества Ночи?

Призрак оформился в слабое подобие невероятно красивой женщины.

— С какой стати? — произнесла она мысленно, но Верена уже настроилась на неё и прекрасно расслышала.

— Я могу на время одолжить тебе своё тело.

Лила обдумала её предложение.

— Оно бессмертное.

— Но ничем не отличается от смертного, когда находишься среди них, и откликается абсолютно на всё.

— Дай мне половину своего времени.

Верена рассмеялась.

— Что, всего времени, пока я не сплю? Ты получишь не больше, чем время, в течение которого предоставишь нужную информацию. Час.

— Час среди смертных. Время выберу я сама.

— Но место должно быть далеко отсюда — там, где меня никто не знает. Я должна сохранять анонимность.

— Согласна.

Это оказалось слишком легко.

— И этот час должен быть удобен и мне.

— Согласна.

Верена не доверяла ей до конца, но если призрак не выполнит уговора, сделка прервётся сама собой.

— Хорошо. Теперь скажи мне, кто ты. Расскажи свою историю.

— Это входит в мой час.

— Ладно, в разумных пределах.

— Я Лила, версия Лилит, когда-то смертной женщины. Я была первой женой Адама, пока он не отказался от меня в пользу безотказной шлюхи Евы. Я поклялась отомстить.

— Но Адам считается первым мужчиной, а Ева — первой женщиной.

— Пересматривая историю, я была первой женщиной. Я обеспечивала ему самый великолепный секс, какой он мог вообразить. Но этот дурак захотел невинности и отверг меня, после чего меня просто выбросили из Эдема. Но мне всё же удалось его достать: я послала змея, чтобы тот искусил невинную девицу познанием добра и зла. После этого и она перестала быть девственной. Бог рассердился; он разорвал меня в клочья. Но ему пришлось выгнать и эту парочку, потому что Эдем не для тех, кто обладает знаниями.

Верена была потрясена. Если всё это правда, перед ней плавал далеко не обычный призрак. Лилу можно было назвать историческим возмездием.

— Ты сомневаешься в моих словах? — спросила та. — Я вижу, ты не особенно хорошо разбираешься в сексе.

Верена поняла, что это приманка, и отказалась её заглотнуть.

— Продолжай свою историю; она меня заинтересовала.

— Теперь, когда Ева больше не была невинной, она занялась с Адамом сексом, и они породили многочисленное потомство. Каин стал первым; я шептала ему на ухо, несмотря на его детские аргументы, восстанавливая против святоши-брата, и в результате он убил Авеля. Месть продолжалась своим чередом. Когда его изгнали за это, я пришла к нему в облике ребёнка Нода и показала, что значит сексуальная страсть. Я родила ему детей — так же, как и Ноду до него.

— Но тебе же было столько, сколько и его матери, — запротестовала Верена.

— Даже больше; помни, я была первой женщиной. Но в то время люди жили дольше. Я была такой же сексуальной, как сейчас, — призрак исполнил нечто вроде танца с участием груди и ягодиц, все эти привлекательные части соблазнительно покачивались, когда Лила проплывала мимо. Её фигура была более пышной, чем у Верены, и упругая плоть впечатляла. — Но потом обратил внимание на такую же юную девственницу, какая снизошла до его неотёсанного отца… Что они находят в невинности?.. Так что я убила её, а неблагодарный хам убил меня. Я была в бешенстве.

Верена поняла, почему Ванья назвала этого духа злым. Но Лила рассказывала о себе ещё и без колебаний. Если ей и были известны какие-либо секреты, она точно ими поделится.

— В бешенстве, — повторила девушка вслух.

— Так я и болтаюсь везде в виде призрака, высматривая секреты, изучая новые техники, и время от времени мне удаётся занять тело какой-нибудь неосторожной девушки, которая вдруг начинает себя вести так, как никогда ранее. Некоторых забивают камнями как ведьм, но как замечательно я провожу время, пока не дойдёт до этого. Я помню, как вселилась в Лилу, она была настоящей тупой коровой — ей ничего нельзя было посоветовать, кроме как лучшего использования этого пышного тела. Я сделала её инициативной и коварной, и в результате её наняли для ключевой миссии филистимляне. Она соблазнила этого мускулистого невежду Самсона и предала его, чтобы те смогли его ослепить и приковать к стене. Они использовали его, как племенного жеребца — для получения таких же крепких скучных мальцов. Но я уже не представляла для них интереса, поэтому я соблазнила начальника тюрьмы и нашептала ему, чтобы он приковал Самсона меж двух колонн их крепости во время праздника. Естественно, этот зверь поднатужился и обрушил колонны вместе с крепостью прямо на голову себе и празднующим, включая тех, кто вышвырнул меня после миссии. Я никогда не устаю мстить глупцам.

И ей не нравилось, когда ею пренебрегали, поняла Джоли. Историю Лилы можно было назвать упражнениями в бахвальстве, но это слово не будет использоваться в течение ближайшей тысячи лет. Она знала Лилу по собственной временной линии: это было благородное создание, но понятия не имела, что Верена ассоциировала с ней себя.

— Думаю, что уловила суть, — сказала Верена. — Что тебе известно о силах Ночи?

— Конечно же, всё. Но сначала дай мне мой час.

Верена поразмыслила и пришла к выводу, что лучше будет сделать это сразу, чтобы циничный призрак согласился с ней сотрудничать.

— Что за место ты выбрала?

— Восточную Римскую Империю, где декаданс существует как стиль. Константинополь.

Верена никогда о таком городе не слышала, но почему бы и нет?

— В каком он направлении?

— Юго-восток.

Верена оделась, сориентировалась и отправилась в стремительное путешествие. Призрак следовал за ней. Верена толком не знала, как передвигаются призраки, но особо удивлена не была.

Вскоре они прибыли в великий город декадентства. Он оказался намного больше, чем представляла себе Верена, и был окружён высокой стеной. Трудно было вообразить армию, огромную настолько, чтобы угрожать такому метрополису.

За городом высилось большое здание с виллой. Фрески на стенах изображали эротические сцены из мифов. В Константинополь стекались толпы людей; казалось, они собираются что-то праздновать. Лила явно умела вынюхивать подобные мероприятия.

— Сейчас, — сказал дух, когда Верена стояла в пустой комнате, наслаждаясь настенной росписью: три нимфы соблазняли властного мужчину.

— Возьми его… на час, — разрешила она и впустила Лилу в себя.

— Значит, так, — сказала Лила, обретя контроль над телом. — Я забыла про костюм; твои примитивные лохмотья не подойдут. К счастью, оказывающим определённые услуги рабам позволено ходить нагими.

Она сняла платье и осталась без ничего.

В комнату вошёл человек в мантии и сверкающих драгоценностях: судя по всему, представитель знати.

— Хо… Я тебя не узнаю, — сказал он. Мужчина говорил по-гречески, но Верена открыла, что понимает его. Контроль призрака, в свою очередь, одолжил ей способность говорить на разных языках — а может, она каким-то образом усвоила его из контекста. Девушка ещё не разобралась в возможностях магии полностью.

— Я рабыня издалека, — чарующе сказала Лила. — Только на сегодня, для этого праздника.

— А. Давай-ка я тебя осмотрю, — он задержал её, разглядывая тело, которое она стремилась представить своим главным преимуществом. — Ты сгодишься.

Он оттолкнул её к стене и перешёл к сексу без дальнейших предисловий.

Мужчине не требовалась её взаимность; он занимался этим исключительно для себя, но Лила с энтузиазмом включилась в процесс.

— Как хорошо снова владеть телом, — сказала она, когда мужчина слез и ушёл поискать себе вина.

Может, и так. Верена разделяла все её ощущения во время акта, но секс закончился быстро. Сухой член раздражал её изнутри, пока она не увлажнилась естественным путём, и ни о каких техниках и речи не шло.

Однако на празднике можно было надеяться на нечто большее. В течение следующего часа Лила удовлетворила двух мужчин, а также трёх женщин сразу — в этом действительно были аспекты, которых раньше Верена не замечала. Видимо, Римляне, как и призрак, относились к сексу всерьёз. Праздник быстро перетёк в оргию.

— Твой час закончился, — сказала Верена.

— Мне так не кажется.

— И всё же он истёк. Время возвращаться обратно, чтобы изучить могущество Ночи.

— Нет.

— О чём ты говоришь? Мы заключили сделку.

— Я солгала. Мне ничего не известно о силе Ночи, и твоё тело теперь принадлежит мне. Оно в хорошем состоянии, несмотря на бессмертие.

— С меня хватит. Я забираю его назад прямо сейчас, — Верена попыталась сделать это.

И была остановлена. Призрак отказывался уступить ей контроль, и у Лилы, в отличие от Верены, имелся больший опыт в разрешении подобных конфликтов. Обладание обеспечивало её могуществом.

— Ты невинная дурочка, сама выбросила его. Теперь оно моё.

Верена поняла, что попала в ловушку. Она беспечно полагала, что принятого договора будут придерживаться обе стороны. Действительно, дурочка.

Однако Джоли заметила, что временные линии не менялись. Такая последовательность событий была присуща обеим реальностям. Эту битву Верена должна была выиграть самостоятельно.

И ей это удалось. Призрак контролировал все действия тела, кроме его субстанции. Верена разуплотнила массу до состояния прозрачного облака, затем потащила его сквозь стену и дальше, прочь от города. Она исчезла, оставляя призрак Лилы позади, — тот уже не мог цепляться за тело. Верена освободилась.

«Как ты поняла, что следует сделать?» — спросила удивлённая Джоли.

— Ворли научил меня, когда я поведала ему свой план о взаимодействии с призраком. Он предупредил меня насчёт их трюков.

Это стало откровением для Джоли, которая пропустила последнюю инструкцию Ворли мимо ушей.

«Ты могла точно так же поступить со мной».

— Я тебе доверяю.

Вот так: она оставалась с этой женщиной благодаря её терпению, а не по праву или способности. Верена давно не была той невинной девочкой, какой её сперва узнала Джоли.

«Спасибо. Но я тоже не могу помочь тебе изучать Ночь».

Они направились обратно в сторону Англии.

— Мне нужен призрак, которому я могу доверять. Друг, — она просветлела. — Как Молли!

Джоли промолчала. Так получилось, что она очень хорошо знала Молли; в её собственной реальности они двое тоже были подругами. Отличный выбор. Но она не осмелилась поделиться информацией, которая могла изменить временную линию Верены.

Верена не преминула поискать Молли. Она отправилась в старый город, где та умерла. Опыт с Лилой, по крайней мере, научил её взаимодействию с призраками.

Верена точно не знала, где найти призрака, поэтому начала с самого очевидного места: с борделя, где им обеим довелось работать. Он уже сменил владельца — теперь всем заправляла дочь мадам, которую знала Верена. Новая хозяйка, разумеется, не узнала в хорошенькой незнакомке одну из бывших девочек.

— Да, здесь обитает призрак. Это Молли, которая работала у нас, но была убита одним из клиентов. Мы выделили ей комнату из сентиментальных соображений. Некоторые из наших старых клиентов помнят её, и она всё так же очаровательна и дружелюбна.

— Я не клиентка, но мне хотелось бы с ней поболтать, так что я готова заплатить в качестве клиентки, — она протянула новой мадам серебряную монету.

— Комната ваша на час, — сказала довольная женщина.

Комната оказалась маленькой, но уютной; они действительно позаботились о призраке. Присутствие Молли, вероятно, повышало их репутацию.

Верена остановилась у кровати.

— Молли, ты меня узнаёшь?

В комнате образовался туманный завиток. Верена протянула руку и дотронулась до него. Она ощутила слабый толчок узнавания.

— Рена! Это ты! Но что с тобой произошло?

— Я обратилась в вампира. У этого состояния свои недостатки, но, в целом, это преимущество, потому что я так и остаюсь молодой, — О тридцатилетнем промежутке, пока её не было в человеческом времени, Верена предпочла не рассказывать. Долго пришлось бы объяснять.

— Ты прекрасна! Ты пополнела с тех пор, как мы были компаньонками. Но почему ты здесь?

— Давай заключим сделку. Я помогу тебе, если ты поможешь мне.

— Вовсе не обязательно заключать для этого сделку, Рена; мы же подруги. Но в виде призрака я мало чем могу помочь.

— Мне кажется, есть кое-что, что ты можешь сделать. Я хочу научиться использовать могущество Ночи. Для экспериментов мне нужен кто-то, кому я могу доверять.

— Для экспериментов? Я не понимаю.

— Я изучаю магию, но не могу получить доступ к тайнам Ночи. Я думаю, что призрак беспрепятственно мог бы их найти. Более того, я хочу научиться трансформировать призрачную материю во что-нибудь поплотнее, но так, чтобы при этом дух не мог мне навредить.

Молли выглядела заинтересованной.

— Ты сможешь вернуть мне моё тело?

— Вряд ли. Не то, которым ты владела при жизни. Но, возможно, у меня получится сделать тебя более плотной, и ты сможешь подражать смертным. Я не знаю, насколько опасным для тебя это может оказаться.

— Какая опасность может угрожать мертвецу?

— Занятия такого рода искусствами причисляются к злу. Тебя могу отправить в Ад.

— Я уже в Аду, предательски убитая и неспособная даже отомстить. Не вижу риска.

— Возможно, я смогу помочь тебе отомстить. Пока не знаю.

— Нет, уже слишком поздно.

— Я могу одолжить тебе своё тело, чтобы ты могла снова какое-то время пожить.

— Это было бы чудесно! Но я помогу тебе, вне зависимости от этого. Ты моя подруга.

— Тогда пойдём со мной и посмотрим, чего мы способны достичь.

— С удовольствием! Но сначала я должна попрощаться с теми, кто привык видеть меня здесь.

— Ты можешь сделать это уже в физической форме, через меня. Но, когда мне снова понадобится тело, тебе придётся его покинуть.

— Разумеется, — кивнул дух. — Я вдруг поняла, почему тебе нужен друг. Ты не можешь довериться просто любому призраку.

— Да, это так. Ты знаешь Лилу?

— Не связывайся с ней! Она опасна.

— Да, это так, — повторила Верена. — Думаю, что мы с тобой друг друга понимаем. Но есть ещё кое-что: во мне уже обитает призрак. Просто не обращай на неё внимания.

— Но, может, я и её знаю.

— Нет. Её нужно игнорировать. Поверь мне.

Линия не заколебалась. Верена представляла себе, что есть что. Молли и Джоли были подругами в той реальности, но в этой Джоли ещё даже не появилась на свет.

Молли присоединилась к ним. Верена предоставила ей тело, и та подошла к зеркалу, чтобы приспособиться к нему. Молли выглядела совсем иначе, чем Верена, их объединял только возраст, однако, когда она поправила причёску и приняла другое выражение лица, отражение в зеркале придало призраку сходство с оригиналом.

— Я готова, — сказала она.

Молли отправилась к мадам.

— Я ценю, что вы и ваша мать для меня сделали, — сказала она. — Теперь мне нужно уйти вместе с другом, у нас появилась новая цель, поэтому мою комнату можно передать другой девушке.

Женщина уставилась на неё во все глаза.

— Молли! Это действительно ты?

— Я всё ещё призрак, просто временно меня пустили в чужое тело. Не знаю, как долго меня не будет. Спасибо, что позаботились обо мне после смерти.

Женщина выглядела ошеломлённой.

— Мои поздравления. Когда достигнешь своей цели, мы будем рады видеть тебя снова.

— Вы очень добры. Передайте девочкам, что я желаю им удачи, — и она вышла за дверь.

На улице Молли вернула тело Верене.

— Это было замечательно! Так приятно снова почувствовать себя живой, пусть даже временно. Спасибо тебе большое.

— Всегда пожалуйста, — ответила Верена, восстанавливая контроль. — Теперь я должна отправиться на север, но говорить нам ничто не мешает. Пожалуйста, расскажи свою историю. Ты никогда не упоминала о проклятье, пока мы работали вместе.

— Я предпочитала, чтобы о нём никто не догадывался, всё равно снять его было невозможно. Всё началось с моей матери. Она была прекрасной женщиной. Ей выпало служение колдунье, но она была не из тех, кого можно заставить творить зло, поэтому она отказалась и вышла замуж. Мужчина тоже оказался одним из тех, кого колдунья хотела держать при себе, что только усугубило ситуацию. Колдунья рассердилась и отомстила, наложив на ребёнка от этого брака, то есть на меня, проклятье. Она рассчитала всё так, чтобы как можно больше навредить моей матери, и в самом деле, мама много плакала, но не могла ничего изменить. Таким образом я оказалась обречена на жестокую и раннюю смерть.

— Жестокую и раннюю… — повторила за ней Верена, погружаясь в воспоминания. — Как звали эту колдунью?

— Это была сестра короля, Моргана ле Фэй.

Об этом тоже ле Фэй не сочла нужным ей рассказать: что она несла ответственность за убившее Молли проклятие. Гнев Верены рос; и правда, они станут врагами.

— Я работала на ле Фэй, — сказала она. — Я была при ней, когда ты умерла. Она никогда не рассказывала, из-за чего это на самом деле случилось.

— Проклятье было наложено за пятнадцать лет до этого. Может, она просто забыла о нём.

— Нет, мы говорили с ней о твоей смерти. Вот сука.

— Я хотела отомстить, но теперь она мертва или исчезла, так что уже слишком поздно. Это действительно меня раздражает. Хотя у меня всё равно ничего не получилось бы.

— Мне пришлось обратиться в вампира, чтобы достичь цели, и сейчас я рада, что сделала это. Может, в своё время и тебя удовлетворит жизнь в виде призрака. Нам не дано знать, куда нас приведёт судьба.

«Верно подмечено», — подумала Джоли. Верена до сих пор не подозревала об удивительном курсе, которым направит её жизнь. Так же, как и Молли.

— Что это? — спросила Молли. — Что за удивительный курс?

Временная линия расплылась.

Джоли тут же отпрыгнула назад, сдерживая собственную мысль, и линия прояснилась. Ей следует быть осторожней; другой призрак мог слышать её мысли, особенно, если они касались самой Молли.

— Надеюсь, судьба уготовила мне кое-что поинтересней застоя.

— О? А чем занимаются призраки, когда не пересекаются со смертными?

— Ничем. Мы просто остаёмся на месте и считаем минуты, года и десятилетия, которые проходят мимо. Я бы хотела заняться достаточно интересными вещами, чтобы не зависать на месте слишком долго.

— Надеюсь, я смогу предложить тебе намного более интересные вещи, — сказала Верена.

Они прибыли в пещеру. Верена вернула себе массу и направилась в комнату Ворли. Он был там и спал, обнимая Ванью, которая возлежала поверх него обнажённой.

— Уже интересно, — сказала Молли, оглядывая их опытным глазом. — Он находится в ней, но спит. Наверное, она довольно скучна.

— Ничего подобного. Но сексом здесь занимаются постоянно. Значит, им было удобней заснуть в таких позах.

— Этот мужчина твой? Он явно не слишком-то по тебе скучает.

— Он с женой. Я — его любовница. Я сейчас занята и не могу проводить с ним время, — Верена шлёпнула Ванью по дерзко приподнятым ягодицам.

— Просыпайся, сонная попка, — громко позвала она.

Ванья подняла голову и посмотрела на неё.

— О, привет, Рена. Ты нашла её?

— Да. Молли сейчас со мной. Она говорит, что ты довольно скучная, если Ворли под тобой заснул.

Ванья засмеялась, и это, в свою очередь, разбудило Ворли. Он попробовал освободиться, но Ванья не выпустила его из объятий.

— Давай-ка сначала завершим начатое, любовничек. Потом можешь отправляться к ней.

Дальнейших просьб Ворли не потребовалось. Он закончил акт в своей манере, пока Верена и призраки наблюдали за парой. Удивительно, сколько нюансов мог обрести обыкновенный секс в исполнении вампиров.

— Думаю, мне нравятся эти люди, — сказала Молли мысленно. — Они действительно ценят секс.

Верена официально представила её и одолжила ненадолго своё тело, а затем настала пора вновь приступить к изысканиям.

— Лила сказала, что ей всё известно, но я в этом не уверена, — заметила Верена. — Что призракам на самом деле известно о Ночи?

— Зависит от призрака, — отозвалась Молли. — Я пыталась научиться чему-то новому ради отмщения, но меня больше заинтересовали вещи, имеющие к нам прямое отношение. Например, Призрачный Карнавал. Полагаю, я могла бы познакомить тебя с более мудрыми привидениями.

— Это может помочь. Но лучше я начну без них: всё упирается в доверие.

— Лила стала твоим худшим выбором, но любой призрак не откажется от твоего тела, — согласилась Молли. — У меня тоже возник бы такой соблазн, если бы мы не были подругами.

— Вот почему я искала тебя. Но я сделаю всё, чтобы твоё время не оказалось потраченным впустую. Чего ты хочешь, кроме мести?

— Владеть живым телом, конечно же. Но…

— Как насчёт ещё чьего-нибудь тела? Если мы сможем найти девушку, которая хочет покончить с собой, ты сможешь забрать принадлежащее ей.

— Зависит от тела, но да, мне нравится эта идея.

— А теперь расскажи подробней про карнавал.

— Призрачный Карнавал. Он проходит регулярно, и мы собираемся все вместе, чтобы как следует повеселиться. Мы танцуем, соревнуемся между собой, занимаемся любовью, смотрим представления, устраиваем туры по времени…

— Туры по времени?

— Призраки не ограничены так, как смертные. Мы можем отправиться, куда пожелаем.

— В будущее?

— Да, но я этого не делаю; начинает тошнить. Там столько альтернативных реальностей, что я боюсь заблудиться. Будущее не определено, так что увиденное тобой произойдёт, только если ты будешь двигаться по правильной временной линии. Я предпочитаю прогулки по прошлому, которое уже не меняется.

Джоли нашла её рассказ весьма любопытным. Она, конечно же, всё это знала, но считала подобную информацию относящейся к сравнительно недавному прошлому. Очевидно, на самом деле всё обстоит по-другому. И, конечно, даже прошлое можно изменить, если его коснётся гость из соседней ветви времени. Она ничего не сказала Верене из опасения нарушить верный курс её временной линии, но вот принадлежащая этому миру личность всё ей поведала, и ничего не изменилось.

— Я хочу двух вещей, — сказала Верена. — Спасти сына и внука от проклятья, в наложении которого виновата сама, и отомстить всем дневным инкарнациям за то, что не помогли мне этого добиться. Наверное, визит в будущее показало бы мне их слабости — места, куда можно было бы ударить. Но, если оно такое, как ты описала, это не поможет. А если прошлое не меняется, оно тоже не способно помочь.

— Месть инкарнациям! Мне это кажется невозможным. Я понятия о них не имела, пока не умерла, но теперь знаю, что они неприкасаемы. Их мощь простирается далеко за пределы любого смертного мага и может уничтожить человечество в зародыше. Если Судьба обрежет твою нить, или Смерть заберёт твою душу…

— Я рискну, — мрачно сказала Верена. — Они спесивы и безразличны ко всему, поэтому заслуживают высшего наказания.

— Может, и так. И всё же, как ты можешь хотя бы надеяться этого добиться?

— У меня получилось их найти, когда я объединила могущество смертной волшебницы с мощью вампирессы. Если мне удастся укротить силу Ночи, я буду способна на гораздо большее. Это могущество должно быть равным могуществу Дня. Но я встречаю сопротивление на своём пути; что-то не даёт мне даже близко подойти к этой силе. Мне нужно найти способ обойти преграду.

— Ну, это относится к любой мощи, — сказала Молли. — Вещи не любят, когда с ними справляются. Валуну не нравится, когда его пытаются сдвинуть с места; ветер ненавидит препятствия. А ночь не любит, когда открывают её тайны.

Верена помедлила, заинтригованная. Неужели всё так просто, и безличные силы инертны, когда долго пребывают в одиночестве? Это никогда не приходило ей в голову.

— Способен ли призрак найти и определить эти силы, даже если они не желают быть обнаруженными?

— Я не знаю. Я никогда не пыталась заняться чем-то подобным.

— Этот карнавал… там ведь много призраков? Могу я с ними поговорить? Узнать, известно ли кому-нибудь то, что меня интересует?

— О, конечно, я могла бы тебя туда взять. Но они не обязательно скажут правду. По крайней мере, пока ты не заплатишь устраивающую их цену, которая тебе может не понравиться.

— А тебе они скажут правду?

— Может быть. У меня нет ничего ценного для них, ради чего стоило бы обмануть.

— Я хочу отправиться на карнавал. Можно?

— Да, в качестве моей гостьи. Но ты окажешься единственной полусмертной; это может заставить тебя чувствовать дискомфорт. Они заметят и, возможно, будут жестоко над тобой насмехаться.

— Я рискну, — вновь сказала Верена.