Под прицелом

Сэм мог бы остаться там, где был, но он даже не подумал об этом. Он перекатился на колени, выхватил свой 9-миллиметровый "Глок" и открыл огонь по людям наверху. Делая это, он знал, что рискует тем, что заррарский солдат выстрелит ему в спину, удивленный внезапным движением и шумом, но он решил довериться подготовке и инстинктам коммандос и сосредоточиться на уничтожении как можно большего числа сил Хаккани.

Выстрелом из пистолета он сбил с ног обоих мужчин с фонариками, попав одному в бедро, а другому в центр корпуса. Другие люди на дороге нырнули в укрытие, дав Дрисколлу секунду, чтобы повернуться к своему коллеге из ГСС.

— Беги к тем деревьям, перебежками по десять ярдов! - крикнул он, и молодой солдат оглянулся через плечо, увидел рощицу на полпути вниз по холму, а затем повернулся и отбежал на десять ярдов назад. Пока он делал это, Сэм произвел несколько пистолетных выстрелов вверх по склону, затем, когда спецназовец открыл огонь на подавление, Дрисколл вскочил на ноги и сам побежал к деревьям.

Они двигались скачкообразно — перепрыгивая через десять ярдов, затем поддерживая огнем противника, пока те спешили под относительное прикрытие деревьев под ними. Не раз Сэм или сержант ГСС падали во время спуска, замедляя процесс и давая людям наверху возможность стрелять по почти неподвижной мишени.

Они добрались до деревьев ярдов на двадцать, когда затвор "Глока" Дрисколла щелкнул после последнего выстрела. Как раз в этот момент зарнарский коммандос пронесся мимо него. Сэм вытащил из-за пояса последнюю полную обойму к пистолету и вставил ее в рукоятку, а затем передернул затвор, вставляя патрон в патронник.

Рядом с собой он услышал, как солдат громко хрюкнул, затем мужчина наклонился вперед и рухнул на землю. Американец выпустил семь пуль в сторону дороги, затем развернулся и побежал на помощь своему раненому товарищу. Он упал на землю рядом с неподвижным телом коммандос и обнаружил, что затылок солдата полностью снесен метко выпущенной пулей из АК.

Мужчина скончался мгновенно.

"Черт!" Сэм закричал в отчаянии и муке, но он не мог оставаться здесь. Искры, вылетавшие от ударов пуль по камням вокруг него, побуждали его шевелить задницей. Дрисколл выхватил винтовку у мертвеца, а затем пополз, перекатился и проделал остаток пути до деревьев.

Боевики Хаккани, не теряя времени, нацелились на лес, где Дрисколл искал укрытия. Пули Калашникова вонзились в стволы и ветви шелковицы и ели, листья и иголки посыпались вниз подобно сильному горному снегопаду. Это заставило Сэма упасть на живот и как можно быстрее переползти на другую сторону небольшой рощицы. Она была всего тридцать ярдов в поперечнике и тридцать ярдов в глубину, так что он знал, что не сможет долго прятаться здесь.

Сэм нашел местечко за толстым стволом дерева и воспользовался моментом, чтобы осмотреть свое тело на предмет травм. Он был скользким от крови; несомненно, он получил осколки от разбросанных камней на склоне холма и порезы с головы до ног, выпав из грузовика и скатившись в свое нынешнее укрытие.

Он также проверил свое снаряжение, вернее, то, что от него осталось.

Винтовка, которую он позаимствовал у убитого солдата, была старой M16. Хороший автомат с красивым длинным стволом, отлично подходящий для поражения целей на расстоянии, хотя он предпочел бы, чтобы его оптический прицел M4 затерялся на склоне холма. Три оставшихся магазина М4 в его нагрудном кармане подошли бы и к М16, за что он был благодарен. Он перезарядил свою новую винтовку старым магазином, а затем перешел на другую позицию, на этот раз прямо на южной опушке рощи.

Здесь он обдумал все варианты. Он мог сдаться, он мог бежать или он мог сражаться.

Он ни на секунду не рассматривал возможность капитуляции, что оставляло два варианта: бежать или сражаться.

Дрисколл был храбрым человеком, но в то же время прагматиком. У него не было проблем с тем, чтобы спасать собственную задницу, если это был лучший вариант выживания на данный момент. Он выглянул из леса и проверил, нет ли там какого-нибудь пути к отступлению.

Граната, возможно, выпущенная из гранатомета РПГ, разорвалась в тридцати ярдах позади него.

Блин !

Теперь он вглядывался в долину; кусочек луны пробивался сквозь разрыв в облаках, отбрасывая слабое сияние на сухое известняковое русло реки, которое бежало на восток и запад. Каменистое поле на дне долины было шириной в пятьдесят ярдов, и любой, кто покидал рощу, где он искал укрытия, оказывался под прицелом орудий над ним на дороге в течение нескольких минут, прежде чем он мог найти другое укрытие.

Сэм ни за что не собирался ускользать в ночь. Он не мог добежать до берега реки и попытаться убежать. Это было бы самоубийством.

Дрисколл тут же решил, что не собирается уходить с пулей в спине. Эти деревья станут его Аламо. Он встретится лицом к лицу со своим врагом и сразится с ним, заставит как можно дороже заплатить, прежде чем само их количество прикончит его. Медленно и с некоторой неохотой он поднял свою М16, встал и направился обратно через лес.

Он не успел пройти и десяти ярдов, как трескучий огонь сбросил на него еще больше листьев. Он упал на колени и выстрелил вслепую через укрытие, разрядив половину магазина в сторону, чтобы сбить всех с ног, затем поднялся на ноги и побежал навстречу врагу.

Группа из шести хаккани прошла половину пути вниз по склону холма от дороги. Они были посланы своими лидерами на поиски солдата, который наверняка прятался под скалой среди деревьев. Сэм знал, что застал их врасплох, выскочив из-за деревьев прямо перед ними с винтовкой на плече, из которой валили пламя и дым. Когда они открыли ответный огонь вместе с линией огня людей на дороге наверху, Дрисколл упал на вздымающуюся грудь, прицелился в сторону вспышек их автоматов Калашникова и выпустил три очереди, пока не иссяк магазин. Он знал, что уложил по меньшей мере двоих, и осталось четверо, поэтому перекатился на бедро, вытащил магазин из-за нагрудного ремня и начал перезаряжать оружие.

Как раз в этот момент он увидел мощную вспышку света на обочине дороги. Это была вспышка взлетающего РПГ, и в следующее мгновение Сэм понял, что ракета попадет прямо в то место, где он укрывался.

Не имея времени на раздумья, он вскочил на ноги, развернулся и прыгнул обратно к деревьям.

Граната упала на землю прямо позади него, взорвалась огнем и светом и разнесла американского оперативника Сэма Дрисколла на куски, пронзив его тело горячей острой шрапнелью и отбросив в лес, словно тряпичную куклу.

Там он лежал лицом вниз и не двигался, пока хаккани спускался к его позиции.

38

Президент Эд Килти провел практически все последние две недели на предвыборной кампании. Было пять колеблющихся штатов, которые, по мнению Бентона Тайера, могли пойти любым путем, что Килти и обсудил на Борту Номер Один. Этим утром он пошел в церковь в Гранд-Рапидсе, штат Мичиган, а затем направился на ветряную электростанцию, чтобы пообедать и совершить небольшую экскурсию. Затем он вылетел в Янгстаун, штат Огайо, на митинг, а затем рванул на восток, чтобы поужинать в Ричмонде, штат Вирджиния.

Было уже больше половины одиннадцатого вечера, когда Килти выбрался из "Марин Уан" на лужайку за Белым домом. Во время короткого перелета на вертолете с базы ВВС Эндрюс начальник штаба Уэсли Макмаллен сообщил ему, что Бентону Тайеру необходимо встретиться с ним в Овальном кабинете. Тайер также попросил, чтобы там присутствовал Майк Брэнниган. Это было странно, руководитель предвыборной кампании просил генерального прокурора присутствовать на встрече, но Уэс собрал всех и ждал президента.

Килти ворвался прямо в офис, не зайдя предварительно в резиденцию. Он все еще был в смокинге, так и не переодевшись во время двадцатиминутного перелета из Ричмонда.

— Ребята, мы можем побыстрее? У нас был долгий день.

Тайер сел на один из двух диванов, Уэс Макмаллен сел рядом с ним, а Брэнниган сел напротив, рядом с Килти.

Руководитель кампании сразу перешел к делу.

— Господин Президент. Сегодня в мое распоряжение кое-что поступило. Компьютерная флешка. Она была оставлена в моей машине у клуба, я понятия не имею, кто мне ее подарил и почему выбрали именно меня.

— Что же на ней?

— Это досье на отставного "Морского котика" и офицера ЦРУ по военизированным операциям по имени Джон Кларк. Он награжден Медалью Почета.

— Мне уже скучно, Бентон.

— Вам недолго придется скучать, господин президент. Кларк - близкий друг Джека Райана; они вместе работали над некоторыми операциями. Определенные миссии типа секретных операций.

Килти подался вперед.

— Продолжай.

— Кто-то подбросил нам компьютерную флешку, содержащую доказательства преступных действий этого мистера Кларка. Заказные убийства для ЦРУ.

Килти кивнул.

— Заказные убийства?

— А также прослушивание телефонных разговоров, взлом и проникновение, и так далее, и тому подобное.

— Это досье от кого-то из ЦРУ?

— Что-то не похоже. На флешке действительно есть информация из источников ЦРУ, это уж точно. Должно быть, там какая-то утечка. Но эта информация, похоже, может исходить из Китая, или России, или даже дружественного правительства, которое не хочет возвращения Райана в седло.

Килти кивнул. Посмотрел на Браннигана. Генеральный прокурор услышал об этом впервые. У него было такое выражение лица, словно он знал, что ему предстоит долгая ночь, чтобы все это проверить.

Тайер продолжил:

— Но все, что делал приятель Райана Кларк — каждое убийство, каждый взлом и проникновение, каждая незаконная прослушка, - все это не отнесёшь в суд.

— И почему же?

— Потому что несколько лет назад президент Райан полностью помиловал его за каждый поступок, который он совершил, работая на ЦРУ.

Килти улыбнулся и медленно встал.

— Он этого не делал.

— Он так и сделал. Кое-кто в Министерстве юстиции знает об этом, но не многие.

Килти повернулся к Майку Брэннигану.

— Майк. Скажи мне, что ты не знал.

— Я понятия не имел, сэр. Должно быть, оно было запечатано. Кто бы ни предоставил нам эту информацию, если она верна, он, должно быть, получил ее незаконным путем через...

— Он сможет это сделать? - спросил Килти. — Было ли это законно - просто помахать палочкой над чернокожим агентом ЦРУ, чтобы сказать: никакого вреда, никаких нарушений ?

Теперь Бранниган действительно говорил с некоторой долей авторитета.

— Президентское помилование может очистить ваш список практически за любое федеральное преступление. Гражданские, государственные и местные обвинения не затрагиваются, хотя я предполагаю, что для оператора ЦРУ это не имело бы значения .

Грудь Килти вздымалась от возбуждения, но затем он сдулся.

— Хорошо. Так что ... если Райан простил этого придурка, конечно, мы могли бы осторожно слить информацию. Райану будет неловко, но мы не сможем добраться до Кларка. И без Кларка, которому предъявлены обвинения, это будет не что иное, как новость-однодневка. Ты же знаешь Райана. Он завернется во флаг, отдаст честь на камеру и скажет: "Я сделал то, что должен был сделать, чтобы обезопасить ваших детей" - или что-нибудь в подобном роде.

Тайер покачал головой.

— Райан простил его за сотрудничество с ЦРУ. Но в досье есть одно убийство, которое, по-видимому, произошло не в рамках его служебных обязанностей.

Тайер опустил взгляд на страницы, лежавшие у него на коленях.

— Предположительно, он убил восточногерманца по имени Шуман, 1981 года рождения, в Берлине. В досье, которое у меня есть, об этом нет ни слова. Я проверил и другие варианты. Что касается ЦРУ, то даже внутри страны этого никогда не происходило.

Килти соединил точки.

— Итак, если он снят с крючка за убийства, выполняя свою работу в ЦРУ, и это убийство не было работой ЦРУ...

— Тогда полное помилование не имеет значения, - подхватил Тайер.

Килти посмотрел на Браннигана.

— Этого достаточно, чтобы подцепить его?

Майк Брэнниган выглядел ошеломленным.

— Господин Президент... Я только сейчас узнал об этом. Мне действительно нужно встретиться со своими сотрудниками, несколькими ключевыми людьми в ФБР, и просмотреть всю имеющуюся у вас информацию о Кларке. Я могу сказать вам, что Министерству юстиции нужно знать, что эта информация будет приемлема в суде, прежде чем они пойдут дальше. Я имею в виду, кто, черт возьми, этот источник?

Килти посмотрел на генерального прокурора.

— Если вы сможете подтвердить информацию в досье Бентона через ЦРУ или другие источники, тогда вам больше не понадобится досье Бентона. Источник перестает быть проблемой. Это просто толчок в правильном направлении.

—Господин Президент, я...

— И Майк, я знаю, что ты поступишь правильно.

Уэс Макмаллен, начальник штаба, молчал на протяжении всего разговора, но теперь наклонился и сказал:

— Разве нет закона, который гласит, что мы не можем разоблачить агента ЦРУ?

В зале пожали плечами, затем все головы снова повернулись к Брэннигану.

— Я полагаю, это для активных сотрудников. Если мы знаем, и я имею в виду, на сто процентов знаем, что этот парень не из разведывательных служб, тогда он - честная добыча.

Килти, казалось, почувствовал облегчение, услышав это, но у Макмаллена все еще были сомнения.

— Я боюсь, что это будет выглядеть как жалкая "Аве Мария". Например, мы раскапываем убийство тридцатилетней давности, чтобы попытаться косвенно повесить его на Джека Райана, когда до выборов осталось всего несколько дней. Я имею в виду, серьёзно?

Килти сказал:

— Это не "Аве Мария". Информация попала к нам в руки. Я подчеркну это и задам вопрос: если бы это было передано нам, а мы ничего не сделали, как бы это выглядело? Мы вступили в этот семестр, обещая исправить ошибки времен Райана, и, мальчики и девочки, я по-прежнему президент Соединенных Штатов.

Уэс Макмаллен попробовал другой подход, чтобы вернуть зубную пасту обратно в тюбик.

— У Кларка Почетная медаль Конгресса. Они не просто раздают их в коробке с крекерами, сэр.

— Ну и что? Большое, блядь, дело! Мы бросаем реплику о том, что мы высоко чтим его военную службу, но не можем потворствовать актам убийства, бла-бла-бла! Я упомяну, что я, черт возьми, главнокомандующий, ради всего Святого! Прекрати спорить со мной по этому поводу, Уэс! Я иду вперед. Майк, для этого мне нужно прикрытие.

Брэнниган неуверенно кивнул.

— Если мы сможем получить какое-то подтверждение от ЦРУ, что угодно, на самом деле, тогда я смогу, по крайней мере, вызвать этого человека на допрос.

Килти кивнул.

— Я поговорю с Килборном из ЦРУ и скажу ему, что следователи Министерства юстиции хотят поговорить со всеми, кто работал с этим Джоном Кларком.

Тайер сказал:

— Если мы сможем добиться, чтобы это коснулось Кларка, это повлияет на Райана, поскольку это подталкивает к утверждению, что он действует вне закона.

Килти встал и принялся расхаживать возле своего стола.

— Черт возьми, да, это повлияет на Райана! Это должно появиться в ближайшие двадцать четыре часа, чтобы я мог использовать его во время моего последнего забега через Ржавый пояс. Я могу спросить толпу, стал бы президент Райан просто бить морду президенту Мексики в следующий раз, когда тот не добьется своего по торговому вопросу. Это говорит о его прошлом, это говорит о его настоящем, поскольку он предположительно так силен в международных делах, но действительно ли вы сильны в иностранных делах, если вам приходится прибегать к отправке своего отряда головорезов убивать других, а затем прикрывать это тайным помилованием?

У Килти почти перехватило дыхание, но он подумал о чем-то другом и развернулся в своих лакированных ботинках к трем мужчинам, сидевшим на диванах.

— И это говорит о будущем этой страны, если мы позволим человеку, который работает с таким кровожадным убийцей, как этот Джон Кларк, занять Овальный кабинет.

Килти посмотрел на своего начальника штаба.

— Уэс, мне понадобится эта реплика. Запишите и держитесь за это.

— Конечно.

— Итак, джентльмены. Что-нибудь еще?

Тайер сказал:

— У Кларка есть напарник. Он несколько раз упоминался в досье. Он также близок с Райаном.

— У этого парня полное помилование?

— Я не знаю.

— Ладно, давайте и с ним поработаем.

Он заметил сдержанность в глазах Тайера. — Нет? Почему нет?

— Этого парня зовут Доминго Чавес. Он американец мексиканского происхождения.

— Блин, - сказал Килти, обдумывая это.

— Остаются гребаные Аризона и Нью-Мексико. Техас это не затронет. Я там не молился.

Он ахнул.

— Калифорния?

Тайер покачал головой.

— Вы могли бы устроить ковровую бомбардировку Мехико с помощью В-52, и вы не потеряете Калифорнию из-за Джека гребаного Райана. И все же… вы потеряете чертову уйму голосов латиноамериканцев по всей стране, если ФБР начнет преследовать парня по имени Чавес.

— Хорошо. Политические колесики в голове Килти завертелись.

— Похороните мексиканский аспект истории Райана. Давай пойдем за Кларком, и только за Кларком.

Все согласились.

— Хорошо. Майк, ты отправляйся в Килборн за доступом к персоналу ЦРУ, но, Уэс, я хочу, чтобы ты завтра первым делом привел сюда заместителя директора Олдена. Я хочу посмотреть, знает ли он что-нибудь о Джоне Кларке. Олден - подлиза. Он сыграет со мной вничью так, как не сыграет Килборн .

39

Мелани Крафт была не против поработать допоздна в оперативном центре Национального контртеррористического центра. Работа поглощала ее целиком, особенно после того, как неделю назад ее босс Мэри Пэт Фоули поручила ей проект.

Мэри Пэт поручила ей разузнать все, что только можно, о бригадном генерале пакистанской по имени Риаз Рехан. Любопытная подсказка для ЦРУ из одноразового использования адреса электронной почты за границей указывала на то, что генерал был бывшим оперативником как в Лашкар-э-Тайбе, так и в Джейш-э-Мохаммед. Это было интересно, но НКТЦ нужно было знать, чем сейчас занимается Рехан.

Мелани рассматривала этот вопрос с нескольких точек зрения, и на прошлой неделе она вычеркивала его по нескольку раз в день. Но она весь день работала над вопросом Рехана и чувствовала, что ей есть чем похвастаться.

Было уже за полночь, когда она решила, что с нее хватит и пора сходить к заместителю директора. Она знала, что Мэри Пэт все еще в своем кабинете. Она постучала в дверь кабинета, тихо и несколько неохотно.

— Войдите.

Мелани вошла, и усталые глаза Мэри Пэт расширились.

— Боже милостивый, девочка, если ты выглядишь такой усталой в своем возрасте, я, должно быть, и вовсе похожа на ходячего мертвеца.

— Извините, что побеспокоила вас. Я знаю, что лучше не обсуждать теории с боссом, но мои мозги перегрелись, и мне просто больше не на кого это свалить.

— Я рада, что ты заглянула. Не хочешь сходить выпить кофе?

Через минуту они были внизу, в кафетерии, помешивая горячий кофе. Мэри Пэт сказала:

— Что бы у вас ни было, это должно стимулировать больше, чем то, над чем я работаю. Министерство внутренних дел просит меня помочь с отчетом для Конгресса. Я бы предпочла заниматься чем-то существенным, но вы, дети, можете заниматься более интересными вещами.

— Я работаю над Реханом и его отделом в УМР.

— Пакистанская межведомственная разведка, верно? - спросила Мэри Пэт.

— Да. Вводящее в заблуждение название подразделения, которое руководит всеми иностранными шпионами Пакистана и поддерживает связь со всеми террористами по всему миру.

— В правительствах по всему миру работает много подлых людей, - сказала Фоули. — Это не в их духе - скрывать что-то гнусное за бюрократической болтовнёй.

Мелани кивнула.

— Из того, что я могу сказать об организации Рехана, темп работы его отдела за последний месяц был просто невероятным.

— Порази меня тем, что ты узнала.

— Сам генерал - такая загадка, что я решила еще немного покопаться в его организации, может быть, найти что-то, что может привести к пониманию того, что они делают.

— Что ты обнаружила?

— Два месяца назад в Нью-Йорке был арестован тридцатилетний пакистанец; он подрался, покупая поддельные часы в Чайнатауне. При нем полиция Нью-Йорка обнаружила двенадцать тысяч долларов и тринадцать предоплаченных карт Виза на общую сумму тридцать семь тысяч, а также дебетовую карту для текущего счета в Дубае. Очевидно, этот парень снимал наличные со своей дебетовой карты, а затем ходил по винным магазинам и аптекам и использовал наличные для покупки предоплаченных карт. Пара здесь, пара там, чтобы не привлекать внимания.

— Интересно, - сказала Мэри Пэт, потягивая кофе с молоком.

— Его депортировали немедленно, без особого расследования, но я присмотрелась к этому парню и думаю, что он был из ОРС.

— Почему?

— А, он идеально подходит под эти параметры. Имея тесные исламские семейные связи с ФУПТ, он служил в традиционно исламистском подразделении СБ, а затем покинул это подразделение, перейдя в резерв. Это обычное дело для сотрудников УМР .

— Би? - спросила Мэри Пэт, не совсем поверив обстоятельному характеру умозаключения Мелани.

— Би, аккаунт в Дубае. Он зарегистрирован на подставную корпорацию в Абу-Даби, которую в прошлом мы привязывали к взносам игрокам-исламистам.

— Фонд для подкупа?

— Верно. Подставная корпорация проводит некоторые операции в Исламабаде, а сам банк использовался различными группами. Люди из Лашкара в Дели, люди из Хаккани в Кабуле, Джамаат-уль-моджахеды в Читтагонге.

— Есть ещё что-нибудь добавить ?

— Я надеюсь, что ты мне скажешь.

Мелани поколебалась, затем сказала:

— Мы установили, что Риаз Рехан был человеком, известным как Халид Мир. Мир - оперативник из Лашкар-э-Тайбы.

— Правильно.

— Ну, известно, что люди из Лашкара, работающие в Индии в миссиях, связанных с Халидом Миром, использовали предоплаченные карты Виза, купленные за наличные в Нью-Йорке.

Мэри Пэт кивнула.

— Кажется, я помню, что слышала об этом в прошлом.

— И Риаз Рехан был также известен как Абу Кашмири, известный оперативник высокого уровня "Джейш-и-Мохаммед".

— Да?

— Ну, было обнаружено, что три члена ячейки "Джейш-и-Мохаммед", которые были убиты после засады в Кабуле, пользовались предоплаченными визами, купленными в Нью-Йорке.

Мэри Пэт покачала головой.

— Мелани, многие террористические организации использовали эти предоплаченные карты в последние годы. Это самый простой способ перевести деньги, не оставляя финансового следа. И мы подобрали других сомнительных персонажей с Ближнего Востока в Нью-Йорке с кучей наличных во время поездок, чтобы купить предоплаченные карты, предположительно для передачи их другим лицам, чтобы создать неотслеживаемый канал перемещения операционных средств .

— Именно это я и хочу сказать. Другие люди, которых задержали и депортировали. Что, если они тоже работали на Рехана?

— Те, кого нам удалось задержать, не имели никакой связи с ОРС.

— Этого не сделали ни Халид Мир, ни Абу Кашмири. Я просто говорю, что если Рехан использует этот метод, то тот же метод работы может означать, что за этим стоит один и тот же человек. Я начинаю думать, что у Рехана больше личностей, чем тех, о которых мы знаем.

Мэри Пэт Фоули долго смотрела на Мелани Крафт, прежде чем заговорить, как будто пыталась решить, стоит ли ей это делать. Наконец она сказала:

— В течение последних пятнадцати лет ходили слухи. Просто кое-где шепчутся, что за всеми атаками нижнего уровня стоял один неизвестный оперативник, вернее - внештатный сотрудник.

Мелани спросила:

— Что ты имеешь в виду, говоря обо всех ?

— Многое. Невероятное количество. Некоторые из наших криминалистов в Лэнгли указали бы на небольшие детали мошенничества, которые использовались во всех операциях. Все начали использовать счета в Дубае примерно в одно и то же время. Все начали использовать стеганографию примерно в одно и то же время. Все начали использовать предоплаченные телефонные карты примерно в одно и то же время. Интернет-телефоны тоже.

Мелани продолжала смотреть недоверчиво.

— Разыгрывая адвоката дьявола, совсем не редкость обнаружить схожую тактику в операциях несвязанных групп. Они учатся на опыте операций друг друга, передают полевые руководства по всему Пакистану, получают советы от УМР. Плюс, когда они развиваются индивидуально, это происходит в том же темпе, используя технологии, которые они могут заполучить в свои руки. Само собой разумеется, что, например, все группы начали использовать междугородние телефонные карты примерно в то время, когда они стали популярными, или флэш-накопители, когда они стали достаточно дешевыми. Я не куплюсь на эту сказку о привидениях.

— Ты права, что настроена скептически. Это была захватывающая теория, которая объясняла все простым способом, без каких-либо дополнительных усилий, кроме как сказать: "Вероятно, это сделал Форрест Гамп".

Мелани рассмеялась.

— Его кодовое имя было Форрест Гамп?

— Неофициально, он так и не получил официального позывного. Но он был персонажем, который появлялся везде, где что-то происходило. Имя, казалось, подходило. И некоторые из этих групп, о которых я говорю, не имели ничего общего друг с другом. Но кое-кто в Агентстве был убежден, что через них всех проходит одна общая нить. Один координатор операций. Как будто всеми руководил или, по крайней мере, консультировал один и тот же человек.

— Ты хочешь сказать, что Риаз Рехан может быть Форрестом Гампом?

Мэри Пэт пожала плечами. Допила свой кофе.

— Пару месяцев назад он был всего лишь генералом низшего звена, руководившим офисом в УМР. С тех пор мы многое узнали о нем, и все это плохо. Продолжай копать.

— Да, мэм, - сказала Мелани и встала, чтобы вернуться к своему столу.

— Но не сегодня. Убирайся отсюда. Иди домой и немного поспи. Или, еще лучше, позвони Младшему. Попроси его пригласить тебя на очень поздний ужин.

Мелани улыбнулась и опустила глаза в пол.

— Он звонил сегодня. Мы встречаемся завтра.

Мэри Пэт Фоули улыбнулась.

40

Джейсон Кларк был новичком в ловле форели, и он понимал, что ему еще многому предстоит научиться в этой области. Пару раз ему удавалось поймать несколько радужных и бурых форелей в ручье его соседа, а вот ручьи на его собственной ферме пока не приносили ему ничего, кроме разочарования. Сосед сказал ему, что на территории самого Кларка можно поймать хорошую форель, но другой местный житель опроверг это, объяснив, что те, кого называют форелью в маленьких ручьях, подобных тем, что на ферме Кларка, на самом деле просто голавли, представители семейства пескарей, которые вырастают до фута в длину и могут быть достаточно дерзкими, когда попадаются на удочку, чтобы обмануть рыболовов-любителей, заставив их думать, что они сражаются с форелью.

Джон решил, что возьмет книгу о рыбной ловле и прочтет ее, когда у него будет время, но сегодня днем он просто стоял здесь один в своих болотных сапогах в ручье своего соседа, мотал леской туда-сюда, бросал мушку в медленно движущуюся лужу, а затем повторял этот процесс снова, и снова, и снова.

Это было очень похоже на рыбалку нахлыстом, за исключением того факта, что он ни черта не поймал.

Джон махнул рукой на вторую половину дня и вытащил леску за час до наступления темноты. Хотя ему не удалось обмануть ни одну рыбу, чтобы она клюнула на его муху, тем не менее, это был хороший день. Его огнестрельная рана почти зажила, он получил несколько часов свежего воздуха и одиночества, а перед дневным отдыхом нанес первый слой краски на главную спальню фермерского дома. Еще одно пальто в ближайшие выходные, и он приведет Сэнди куда-нибудь, чтобы она показала ему большой палец и предложила начать красить гостиную.

Вдобавок ко всему, в него больше не стреляли, и он не счел нужным никого убивать или спасаться бегством.

Да, хороший день.

Джон собрал свои рыболовные снасти, поднял глаза к серому небу и задумался, похоже ли это на выход на пенсию.

Он поднял коробку со снастями и удочку для ловли нахлыстом и отбросил эту мысль, как отмахивался от холодного ветра, дующего с горы Катоктин на запад. Добрых полчаса пришлось тащиться через лес обратно к своему фермерскому дому. Он начал поход на восток, поднявшись по камням из ручья на заросшую тропу.

Ферма Джона находилась в округе Фредерик, к западу от Эммитсбурга и в миле от границы штата Пенсильвания. Они с Сэнди искали сельскую недвижимость с тех пор, как вернулись из Великобритании, и когда приятель-моряк, ушедший на пенсию и работавший здесь на небольшой молочной ферме, чтобы делать сыр со своей женой, рассказал Джону о вывеске "Продается" перед простым фермерским домом на пятидесяти акрах, Джон и Сэнди пришли посмотреть.

Цена была подходящей, потому что дом нуждался в ремонте, а Сэнди понравились старый дом и сельская местность, поэтому они подписали контракт в конце прошлой весны.

С тех пор Джон был слишком занят в «Кампусе», чтобы делать что-то большее, чем заезжать в редкий свободный выходной, чтобы поработать по дому, немного поухаживать за ним и порыбачить. Сэнди время от времени встречалась с ним, они вместе посетили Геттисберг, расположенный всего в нескольких милях отсюда, и надеялись вскоре уехать на выходные в страну амишей в соседнем округе Ланкастер.

И когда они вышли на пенсию, то планировали переехать сюда уже насовсем.

Или когда Сэнди уйдет на пенсию, напомнил себе Кларк, пробираясь вверх по густой роще вечнозеленого кустарника, покрывавшей холм, ведущий прочь от крошечного ручья.

Джон купил эту недвижимость в их золотые годы, но у него не было иллюзий, что он будет одним из тех, кто просто исчезнет на закате. Что он проживет достаточно долго, чтобы выйти на пенсию и делать сыр, пока его тело медленно не развалится от старости.

Нет. Джон Кларк полагал, что для него все закончится гораздо более внезапно.

Пуля, попавшая ему в руку, была примерно пятидесятой в жизни Кларка. Шесть дюймов внутри траектории полета, и эта 9-миллиметровая пуля попала бы прямо в легкое, и он задохнулся бы в собственной крови, прежде чем Динг и Дом смогли бы донести его до улицы. Еще четыре дюйма влево, и пуля пронзила бы его сердце, и он бы даже не выбрался с чердака. На пару футов выше, и пуля разнесла бы ему затылок, он упал бы замертво, как Абдул бен Мохаммед аль Кахтани упал в лифте Отель-де-Серс.

Джон был уверен, что раньше или позже — а у Джона заканчивались эти "позже" — он погибнет на задании.

Когда он был молод, по-настоящему молод, он служил морским котиком во Вьетнаме, работая в УВПВ-ГИН, группе исследований и наблюдений Управления военной помощи Вьетнаму. Кларк, как и другие сотрудники ГИН, годами жил на волосок от смерти. Он много раз был на волоске от смерти. Пули, просвистевшие мимо его лица, взрывы, разлетевшиеся смертоносной шрапнелью в людей на расстоянии вытянутой руки, вертолеты, поднявшиеся на пятьсот футов в воздух, прежде чем решить, что в тот день им больше не хочется летать. Тогда эти столкновения со смертью просто накачали его адреналином. Это привело его в такой гребаный экстаз оттого, что он жив, что он, как и многие другие его возраста и профессии, начал жить ради наркотика под названием опасность.

Джон на ходу пригнулся под низкой веткой молодого тополя, стараясь не зацепить удочку за ветки. Он слегка улыбнулся, подумав о том, что ему двадцать два. Так давно.

Пуля, которая чуть не уронила его замертво на крыше Парижа, точно не наполнила его тем головокружительным трепетом, который он испытывал, будучи молодым "морским котиком" во Вьетнаме. И это не наполнило его ужасом. Нет, Джон не стал мягкотелым в старости. Скорее фаталистом. Пуля во Франции и фермерский дом в Мэриленде имели много общего.

Они оба сказали Джону, что, так или иначе, этой сумасшедшей поездке придет конец.

Джон перелез через разделенную на две части ограду в юго-западном углу своего участка. Оказавшись на своей земле, он прошел пешком через небольшой сосновый лесок лоболли, где склон холма спускался в крошечную долину, а неглубокий ручей вился с севера на юг недалеко от линии забора.

Он посмотрел на часы и увидел, что было четверть пятого. Здесь у него не было покрытия сотовой связи, поэтому в течение трех часов, пока он был на своей импровизированной рыбалке, он был "вне зоны действия сети". Он задался вопросом, сколько сообщений у него будет на стационарном телефоне в доме, и снова вернулся мыслями к своему прошлому, с нежностью вспоминая времена до появления мобильных телефонов, когда он не чувствовал вины за прогулку по этому чертову лесу.

Одиночество здесь, в дебрях Мэриленда, навело его на мысль об одиночестве в буше Юго-Восточной Азии. Да, это было давно, но не так давно, если бы вы были там, а Кларк, черт возьми, был там. Растения в джунглях, конечно, были другими, но ощущения были те же. Ему всегда нравилось бывать на природе; за последние несколько лет он определенно избавился от этого. Может быть, когда температура в Кампусе спадет до разумного уровня, он сможет провести еще немного времени здесь, в своем лесу.

Он бы с удовольствием когда—нибудь взял своего внука на рыбалку - детям все еще нравятся подобные вещи, не так ли?

Он вошел в ручей, на ощупь пробрался вперед по колено в воде и почувствовал особую благодарность за то, что сегодня днем надел болотные сапоги. Вода была ледяной, родниковой и глубже, чем обычно. Течение было не таким быстрым, как обычно, вот почему он переправился здесь, а не в сотне ярдов или около того выше по течению, где большие плоские камни выступали всего на дюйм или около того из воды по всей ширине ручья, образуя естественный, хотя и скользкий мост. Но сегодня у Кларка не возникло проблем с переходом прямо по центру ручья, и даже перейдя вброд более глубокую заводь, образованную известняковой впадиной, он обнаружил, что вода там не глубже пояса.

Джон прошел через самую глубокую часть ручья, перешагнул через заросли сорняков, пробивающихся из известняка, и остановился.

Он заметил, что в воде что-то блестит, отражая лучи заходящего солнца, как полированная сталь.

Что это?

Там, вокруг пучка травы, торчащего из воды по колено, была блестящая розоватая пленка. Когда вода текла вниз по течению, розовая пленка тянулась в направлении течения, отдельные шарики отделялись от остальной формы и плыли дальше.

В отличие от многих ветеранов Вьетнама, у Кларка не было воспоминаний как таковых. Он так много сделал за прошедшие после Вьетнама сорок лет, что годы, проведенные им в стране, были не более травмирующими, чем многие из его более поздних переживаний. Но прямо сейчас, глядя на это вязкое вещество, прилипшее к траве, он вспомнил Лаос 1970 года. Там, с группой монтаньярских партизан, он переправлялся через ручей, не намного глубже этого, под девственным тропическим лесом. Он заметил черную пленку, тянущуюся вниз по течению от места их пересечения, и после осмотра он и другие определили, что это масло для двухтактных двигателей. Затем они повернули вверх по течению и нашли ответвление тропы Хо Ши Мина, которая привела их за группой регулярных войск армии Северного Вьетнама, потерявших скутер в сильном течении при попытке пересечь ручей. Они выловили мотоцикл, но не раньше, чем из него вытекло масло в воду, что в конечном итоге выдало их.

Кларк и его команда монтаньярских партизан уничтожили врага с тыла.

Глядя на масло в ручье перед собой, он не мог не вспомнить Лаос. Он протянул руку и погрузил пальцы в тонкую розовую пленку, затем поднес их к носу.

Ноздри наполнил безошибочно узнаваемый запах оружейного масла. Ему даже показалось, что он может определить марку. Да, это был БрейкФри ОСК, его любимый бренд.

Кларк тут же повернул голову, чтобы посмотреть вверх по течению.

Охотники. Он не мог их видеть, но почти не сомневался, что они прошли по естественному пешеходному мосту в сотне ярдов к северу где-то за последние полчаса или около того.

По всем его владениям водились белохвостые олени и индейки, и в это время года олени должны были быть в изобилии. Но сейчас был не сезон охоты на оленей, и линия забора Кларка была чертовски хорошо обозначена. Кто бы ни находился на его территории, он нарушал множество законов.

Кларк пошел дальше, пересек оставшуюся часть ручья, а затем свернул на тропу, которая вела через лес к открытым полям вокруг его дома. Его прогулка по лесу еще больше напоминала Юго-Восточную Азию, теперь, когда он знал, что здесь, в зарослях, он не один.

Кларку пришло в голову, что ему придется вырваться из леса прямо перед открытым пастбищем, чтобы добраться до своего дома. Если там были охотники, особенно те, которые вторгались на территорию и убивали дичь не в сезон, то, понимал Джон, вполне возможно, что его подстрелят второй раз за этот месяц.

И на этот раз стреляли не из 9-миллиметрового пистолета. Стреляли из дробовика или охотничьего ружья.

Господи, подумал Кларк. Он сунул руку в свои болотные ботинки, вытащил пистолет ЗИГ, который всегда носил с собой, и направил его на грязную тропу у своих ног, чтобы выстрелить, обозначив свое присутствие.

Но он остановил себя, прежде чем нажать на спусковой крючок.

Нет. Он не сказал бы почему, но ему не хотелось никого предупреждать о своем присутствии. Он не беспокоился о том, что группа охотников на индейку намеренно направит на него свое оружие, конечно, нет. Но он не знал этих парней, каковы были их намерения или сколько "Джека Дэниэлса" они выпили во время своей небольшой послеобеденной охотничьей вылазки, поэтому вместо этого решил выследить их.

Он свернул с тропы, по которой ехал, чтобы оказаться позади того места, где, по его мнению, они должны были пройти через лес. Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти их следы. Он винил слабый, пятнистый свет здесь, под деревьями. Наконец он увидел следы двух мужчин там, где они пересекали тропу поменьше.

Через несколько десятков ярдов он заметил направление их движения, и оно показалось ему странным. Независимо от того, были ли они охотниками на индейку или на оленя, сходить с тропы здесь не имело особого смысла. Их добыча должна была находиться на открытых холмистых полях ближе к фермерскому дому. Почему они двигались скрытно сюда, все еще в пятидесяти ярдах от опушки леса?

Он потерял их следы через несколько ярдов, когда сумерки и кроны вечнозеленых деревьев над головой перекрыли все, кроме самых слабых следов полезного света.

Кларк отложил рыболовные снасти, вылез из болотных ботинок, опустился на колени и медленно подошел к опушке леса. Он был осторожен, пригибаясь к земле и прикрываясь ветвями большой ели.

Добравшись до края пастбища, он выглянул из-за низкой травы, ожидая увидеть фигуры в ярко-оранжевых одеждах на востоке.

Но там ничего не было.

Он оглядел свой фермерский дом, находившийся в доброй сотне ярдов к северу, но и там никого не увидел.

Но он действительно видел группу из восьми белохвостых оленей, щипавших траву в поле между его позицией и фермерским домом. Это были маленькие самки и молодые оленята, ничего такого, что могло бы заинтересовать охотника.

Мозг Кларка быстро начал вычислять все полученные им данные. Количество времени, за которое непролившаяся нефть стекала вниз от естественного места пересечения ручья до того места, где он нашел ее, переходя вброд. Сколько времени олень оставался бы в стороне от поля, если бы охотники пересекли его.

Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что охотники были здесь, в лесу, вместе с ним.

Где?

Джон Кларк не был охотником, во всяком случае, на животных, поэтому он снова воспользовался своим опытом во Вьетнаме. Справа от него, в южной части пастбища, возвышался холм. Логично, что снайпер спрятался именно там, чтобы обеспечить оптимальный обзор местности. Может быть, охотник поступил бы так же.

Да. Там, в пятидесяти ярдах от того места, где лежал Кларк, вспыхнула вспышка света, когда закат прямо над горой отразился от стекла.

Затем он увидел мужчин. Они не были охотниками, это он мог сказать отсюда. Они были одеты в маскировочные костюмы - камуфляж с головы до ног из полосок зеленой и коричневой ткани, имитирующих листья и сухую траву. Двое мужчин выглядели как пара куч листьев с частично камуфлированной винтовкой и оптическим прицелом.

И их объективы были направлены на фермерский дом.

“Что за хрень ?" - прошептал Кларк сам себе.

Один из боевиков был мокрым, это Кларк мог ясно видеть. Не нужно было быть блестящим следователем, чтобы собрать воедино то, что произошло. Эти наблюдатели пробрались через кустарник, пересекли ручей примерно в сотне ярдов к северу от того места, где переправлялся Кларк, и человек в промокшем камуфляже поскользнулся на плоских камнях, окунувшись вместе со своей винтовкой 308-го калибра. Оружейное масло из его оружия не дало бы ему заржаветь, но оно же и выдало присутствие команды их цели.

Но почему я стал их целью ?

Кларк подумал, что мог бы вернуться в дом своего соседа. Это займет по меньшей мере полчаса, но там он сможет позвонить властям, вызвать сюда помощников шерифа округа Фредерик, чтобы разобраться с двумя снайперами. Но это привлекло бы слишком много внимания к самому Джону Кларку, вызвав вопросы о том, почему пара прошедших военную подготовку мужчин с мощной винтовкой оказались на его территории.

Или он мог позаботиться об этом сам. Да, это был единственный способ. Он спланировал свой маршрут обратно в лес, затем на юг, за холм, а затем спланировал нападение на двух мужчин сзади.

Но далеко ему не удалось уйти. Вдалеке он увидел пять больших черных машин, которые направлялись по дороге к его дому. Они двигались быстро, не сигнализируя о своем присутствии светом фар, и Кларк просто лежал и зачарованно наблюдал за ними.

С расстояния в сотню ярдов он наблюдал, как большие внедорожники паркуются вокруг его участка, спереди и сзади. Только тогда они оказались достаточно близко, чтобы он смог разглядеть, что люди в черных бронежилетах стояли на подножках, держались за перила на крышах и сжимали другой рукой штурмовые винтовки М4.

На самом деле он не мог прочесть белую надпись на спинах их униформы и бронежилетов, но узнал снаряжение и тактику людей, использующих это снаряжение.

Кларк закрыл глаза и уткнулся лбом в прохладные листья. Он знал, кто ломал переднюю и заднюю двери его фермерского дома.

Это была команда спецназа ФБР.

Джон лежал неподвижно и наблюдал, как ФБР тараном вышибает дверь его черного хода, а затем врывается внутрь в составе тактической группы.

Через несколько секунд командир их группы объявил, что все чисто, и спецназовцы выбрались наружу.

— Сукин сын, - тихо сказал Джон, пятясь назад, возвращаясь в укрытие леса. Здесь он сбросил свои болотные сапоги и спрятал их под охапку листьев и сосновых иголок. Он не потрудился потратить слишком много времени на этот проект; он не пытался скрыть свои следы, когда шел сюда через лес, и он собирался проложить их в другом направлении. Когда ФБР доберется сюда, до линии деревьев, они увидят доказательства того, что кто-то забрел сюда во время их рейда, а затем покинул этот район.

Спрятав болотные сапоги, Кларк повернулся, встал и побежал обратно по тропе, стараясь создать некоторую дистанцию между собой и преследовавшими его людьми. Ему нужно было выяснить, что все это значит, прежде чем он решит, что, черт возьми, он будет с этим делать.

На бегу он больше всего на свете жалел, что его мобильный телефон прямо сейчас не работает. У него возникло смутное подозрение, что он пропустил пару важных звонков, пока был на рыбалке.

41

Пресс-конференция была спешно назначена на конец рабочего дня в здании Министерства юстиции имени Роберта Ф. Кеннеди на Пенсильвания-авеню, недалеко от торгового центра в округе Колумбия. В этот поздний час в здании Министерства юстиции было не так много журналистов, но когда службы новостей узнали, что сам генеральный прокурор сделает заявление, репортеры вылетели из близлежащего здания Капитолия и собрались в конференц-зале недалеко от офиса генерального прокурора Майкла Брэннигана.

В пять тридцать пять, с опозданием более чем на полчаса, Брэнниган и пара его старших сотрудников, шаркая, вошли в комнату. Журналисты с растущим интересом ждали, что он скажет.

Первым признаком того, что происходит что-то примечательное, было то, что генеральный прокурор на мгновение замер за кафедрой, не говоря ни слова. Пару раз он бросил взгляд на своих подчиненных. Репортеры, проследив за его взглядом, увидели в углу мужчин с мобильными телефонами, которые что-то тихо и торопливо говорили в них. После нескольких секунд, пока Брэнниган наблюдал за своими людьми, явно надеясь на что-то от них, один из помощников генерального директора поднял глаза на своего босса и отрицательно покачал головой.

Брэнниган кивнул, не выказав внешнего разочарования, и, наконец, обратился к присутствующим журналистам.

— Спасибо, что пришли. Сегодня днем я объявляю, что выдан федеральный ордер на арест некоего Джона А. Кларка, американца и бывшего сотрудника Центрального разведывательного управления. Мистер Кларк разыскивается для допроса по делу о серии нераскрытых убийств, охватывающих несколько десятилетий, а также о причастности к продолжающейся преступной деятельности.

Журналисты записали имя и посмотрели друг на друга. Офис Брэннигана угрожал привлечь офицеров ЦРУ к ответственности за действия на местах, но ничего особенного не произошло. Было ли это началом, здесь, в конце первого срока Килти, погрома против ЦРУ, который, по мнению многих, давно назрел?

Никто из них ничего не знал о Кларке или о каком-либо деле, связанном со шпионом ЦРУ по имени Кларк, поэтому даже не возникло никаких вопросов, когда генеральный прокурор сделал паузу.

Брэнниган был предупрежден об этом и проинструктирован Белым домом пропустить следующую реплику.

— Мистер Кларк, возможно, вам известно, является давним другом, доверенным лицом и бывшим телохранителем президента Джека Райана, как во время пребывания мистера Райана в ЦРУ, так и после. Мы понимаем, что это дело с политической подоплекой, но это дело, которое мы не можем упускать из виду из-за серьезных обвинений против мистера Кларка.

Веб-сайты были открыты на смартфонах, раздавались вопросы о разъяснении. Женщина из Эн-Би-Си спросила, когда предположительно будет следующая информация по делу, чтобы у нее было время разобраться, что, черт возьми, вообще происходит.

Брэнниган сказал:

— Я ожидаю, что у нас будет что-нибудь для вас в течение нескольких часов. На данный момент Кларк скрывается от правосудия, но наша сеть должна вскоре его задержать.

Брэнниган покинул конференц-зал, и репортеры последовали за ним, прижав телефоны к ушам. К шестичасовым новостям у телевизионных СМИ будет что-нибудь по этому делу. У прессы было немного больше времени, чтобы собрать воедино некоторые факты.

Джек-младший приехал к дому Мелани в шесть часов. Они планировали провести более формальный вечер в Вашингтоне, но оба устали после долгого рабочего дня, поэтому решили просто собраться вместе и поужинать в непринужденной обстановке. Когда Мелани открыла дверь к себе домой, она выглядела прекрасно, но извинилась перед Райаном и попросила еще пару минут, чтобы собраться.

Райан сел на диванчик, оглядывая комнату в поисках занятия. Он заметил стопку книг и бумаг на маленьком письменном столе в углу рядом с ноутбуком Мелани. Книги о Пакистане, о Египте, распечатки с картами, картинками и текстом.

— Я вижу, ты все еще приносишь свою работу домой? - спросил Джек с улыбкой.

— Нет. Это просто кое-какие исследования, которые я провожу самостоятельно.

— Мэри Пэт дает тебе недостаточно работы?

Мелани засмеялась.

— Дело вовсе не в этом. Мне просто нравится копаться в открытых исходных текстах в свободное время. Там нет ничего, что каким-либо образом засекречено. Просто доступно для всех.

— Если это не секретно, могу я взглянуть на это?

— Зачем? Ты интересуешься терроризмом?

— Я интересуюсь тобой.

Мелани рассмеялась, схватила пальто и сказала:

— Я готова, как только будешь готов ты.

Джек слегка склонил голову набок, задаваясь вопросом, что она там оставила на своем ноутбуке, но он поднялся с дивана и последовал за красивой брюнеткой к двери.

Пятнадцать минут спустя Джек и Мелани сидели в "Мерфи", ирландском пабе на Кинг-стрит, недалеко от ее дома. Они допили половину своего первого пива, и только что принесли большую корзину крылышек "Олд Бэй", когда бармен переключился на новостной канал. Двое двадцатилетних по большей части игнорировали это, продолжая болтать, но Райан время от времени поднимал на них глаза. Он надеялся увидеть какие-нибудь новые данные опроса своего отца, которые позволили бы его родителям вздохнуть немного спокойнее, поэтому время от времени поглядывал на экран через плечо Мелани.

Мелани рассказывала о коте, который был у нее в старших классах, когда Райан украдкой взглянул на экран.

Его глаза расширились, рот приоткрылся, и он сказал:

— Твою мать, нет!

Мелани умолкла.

— Что, прости?

Райан схватился за пульт от телевизора, сдернул его с барной стойки и прибавил громкость. Показывали изображение коллеги Райана Джона Кларка. Затем репортаж переключился на пресс-конференцию Майкла Брэннигана в Министерстве юстиции, где Джек уловил расплывчатое описание прокурором обвинений и политических последствий этого дела.

Мелани смотрела на Райана, пока он наблюдал за этим.

— Ты его знаешь?

— Он друг моего отца.

— Мне очень жаль.

— И легенда ЦРУ.

— Правда?

Райан рассеянно кивнул.

— Он был на другом конце провода. Опер.

— Оперативник?

— Круче. Агент ОСМ, отдела спецмероприятий.

Мелани кивнула. Она поняла.

— Ты думаешь, он...

— Черт возьми, нет! - сказал Райан, затем взял себя в руки. — Нет. У парня чертова медаль Почета Конгресса.

— Извини.

Джек отвернулся от телевизора и повернулся к Мелани.

— Прости. Я реагирую на то, что говорит Килти, а не ты.

— Я понимаю.

— У него есть жена. Дети. Он дедушка. Господи… Ты не можешь так унижать человека, не зная толком, о чем говоришь.

Мелани кивнула.

— Твой отец может защитить его, когда он вернется в Белый дом?

— Я надеюсь на это. Я предполагаю, что Килти делает это, чтобы помешать моему отцу вернуться в Белый дом.

— Это слишком прозрачно. Это не сработает ... - сказала Мелани, но к концу фразы ее голос затих.

— Если только?

— Если только… ну, ты говоришь, что у этого Кларка нет ни одного скелета в шкафу, который появился бы там благодаря его работе в ЦРУ.

И это было именно так. Джек, конечно, не мог сказать этого Мелани, но он знал, что детальное расследование в отношении Джона Кларка может раскрыть «Кампус». Может, это и есть главная цель всего этого? Могли ли появиться какие-нибудь новости о том, чем занимался Кларк последний год или больше? Что-нибудь о парижской операции или даже о деле Эмира?

Блин, подумал Джек. Это расследование, независимо от того, есть у них что-нибудь существенное на Кларка или нет, может привести к разрушению «Кампуса».

Новости закончились, и он повернулся к Мелани.

— Очень жаль, но мне пора.

— Я понимаю, - сказала она, но Райан видел по ее глазам, что она не понимает.

Куда он собирался пойти? Что он мог бы сделать, чтобы помочь Джону Кларку?

42

Джек Райан-старший съел свой гамбургер перед выходом на сцену на встрече в отеле "Темп Мишн Палмз". Он планировал просто вежливо откусить несколько кусочков, для него это был поздний обед, а менее чем через два часа ему предстояло посетить еще одно мероприятие - ужин ветеранов зарубежных войн, тоже здесь, в "Темпе". Но бургер был настолько вкусным, что он проглотил его весь, болтая со своими сторонниками.

Он вышел на сцену в два тридцать пять по местному времени. Публика была оживлена и в восторге от результатов опроса. Результаты опросов ужесточились с тех пор, как Килти анонсировал арест человека, убившего так много американцев несколькими годами ранее, но Райан все еще был впереди и находился за пределами допустимой погрешности.

Когда музыка смолкла, Джек слегка наклонился к микрофону и сказал:

— Добрый вечер. Спасибо. Я ценю это.

Толпа любила его; им потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы успокоиться.

Наконец-то он смог поблагодарить своих сторонников за то, что они пришли сегодня днем, а затем предостеречь их от слишком быстрого ослабления бдительности. До выборов оставалось еще две недели, и сейчас он нуждался в поддержке больше, чем когда-либо. Он произносил эту же речь в течение последних двух или трех дней и будет произносить ее еще два или три.

Обращаясь к своим сторонникам, Райан обвел взглядом толпу. Справа он мельком увидел спину Арни ван Дамма, когда тот выходил из зала, прижимая телефон к уху. Джек мог сказать, что Эрни был чем-то взволнован, но он не мог сказать, было ли это что-то хорошее или плохое.

Ван Дамм исчез за горой воздушных шаров перед самым выходом из зала.

Райан начал завершать свою речь; прозвучало несколько аплодисментов, произнесенных им, на каждое из которых требовалось добрых тридцать секунд или около того, прежде чем он смог продолжить свое выступление. Ему оставалось пройти еще пару ударов, когда прямо под Райаном появился ван Дамм. У него было серьезное выражение лица; оно было скрыто от камер, но он сделал движение закругляйся, описав пальцем круг.

Джек так и сделал, стараясь сохранить счастливое выражение лица, пока гадал, что происходит.

Выражение лица Ван Дамма не оставляло сомнений. Приближались плохие новости.

Обычно Райан выходил через зал в конце встречи, и ему требовалось несколько минут, чтобы пожать руки и попозировать для фотографий, пока он пробирался сквозь толпу своих сторонников, но ван Дамм тут же выпроводил его со сцены. Толпа зааплодировала, музыка заиграла, когда он направился со сцены, и он потратил время, чтобы в последний раз помахать всем рукой, прежде чем скрыться из виду из зала.

В коридоре Андреа Прайс-О'Дэй прижалась к нему плечом; ван Дамм направился к боковому выходу.

— Что это? - крикнул ему Джек.

— Не сейчас, Джек, - сказал Эрни, когда они быстрым шагом покинули кулисы. Коридор был полон журналистов, друзей и сторонников, и они быстро проходили сквозь строй. Хорошо отработанная улыбка Райана исчезла; он бросился догонять руководителя своей кампании.

— Черт бы тебя побрал, Арни. Это из-за моей семьи?

— Нет! Боже, нет, Джек! Прости.

Арни жестом велел Джеку следовать за ним.

—Ладно.

Райан немного расслабился. Это была политика, вот и все.

Они открыли боковую дверь и поспешили на парковку. Внедорожники Райана были припаркованы в ряд чуть впереди. С ними встретились еще несколько сотрудников Секретной службы, и ван Дамм направился к ожидавшим его машинам.

И у них почти получилось. В двадцати футах от внедорожника Райана их остановил одинокий репортер с видеооператором на буксире. На ее микрофоне был номер станции местного филиала Си-Би-Эс.

Без предисловий она сунула микрофон между двумя рослыми мужчинами из Секретной службы прямо в лицо Райану.

— Господин Президент, какова ваша реакция на заявление генерального прокурора о расследовании причастности вашего телохранителя к убийству?

Райан резко остановился. То, что репортер исказила факты, только сделало выражение лица Джека еще более растерянным. Он повернулся к своему ведущему агенту Секретной службы Андреа Прайс-О'Дэй, которая разговаривала в микрофон на манжете с водителями кортежа и поэтому не слушала вопроса. Андреа обвиняется в убийстве? 

— К чему? - переспросил Райан.

— Джон Кларк, ваш бывший телохранитель. Вам известно, что он скрывается от правосудия? Можете ли вы рассказать нам, когда вы разговаривали с ним в последний раз и о характере вашей беседы?

Райан повернулся к ван Дамму, который тоже отбивался от взгляда оленя в свете фар. Эрни протянул руку и, взяв Джека за локоть, попытался отвести его к машинам.

Райан быстро пришел в себя, ровно настолько, чтобы снова повернуться к репортеру.

— Через некоторое время я сделаю заявление по этому поводу.

Посыпались новые вопросы, поскольку нетерпеливая молодая репортерша почувствовала, что Райан понятия не имеет, о чем, черт возьми, она говорит. Но Райан больше ничего не сказал; он просто юркнул во внедорожник следом за менеджером своей предвыборной кампании.

Двадцать секунд спустя внедорожник с Райаном, ван Даммом и Прайс-О'Дэем отъехал, как только закрылась дверь.

— Что это, черт возьми, было? - спросил Джек.

Ван Дамм уже достал свой телефон.

— Только что получили предупреждение из округа Колумбия, Брэнниган созвал неожиданную пресс-конференцию прямо перед шестичасовыми новостями и сказал, что Кларка задержали по обвинению в убийстве. Я узнал от ФБР, что ему удалось сбежать от группы спецназа, которая отправилась его арестовывать.

— Какое ешё убийство? - Джек почти кричал.

— Что-то о его действиях в ЦРУ. Я работаю над получением копии ордера на арест из Министерства юстиции. У меня он будет через час.

— Это политика! Я полностью простил этого человека за его работу в ЦРУ, просто чтобы предотвратить нечто подобное.

Райан кричал внутри машины, вены на его шее вздулись.

— Это политика, да. Килти преследует его, чтобы добраться до тебя. Нам нужно действовать в лайковых перчатках, Джек. Мы ненадолго вернемся в отель, немного поболтаем и сделаем заявление, которое будет очень осторожным...

— Я собираюсь прямо сейчас встать перед камерами и рассказать Америке, что за человек Эд Килти. Это чушь собачья!

— Джек, мы не знаем подробностей. Если Кларк сделал что-то еще, кроме того, за что вы его простили, это будет выглядеть крайне скверно.

— Я знаю, что сделал Кларк. Черт возьми, я приказал ему сделать кое-что из этого !

Райан на мгновение задумался.

— А что насчет Чавеса?

— На пресс-конференции Брэннигана он не упоминался.

— Мне нужно проверить, как там жена Джона.

— Кларку нужно сдаться полиции.

Джек покачал головой.

— Нет, Арни. Поверь мне, не нужно.

— Почему это?

— Потому что Джон замешан в чем-то, о чем нужно молчать. Давай просто оставим все как есть. Я не буду официально призывать Кларка выступить.

Арни начал протестовать, но Райан поднял руку.

— Тебе это не обязательно должно нравиться, но ты должен отказаться от этого прямо сейчас. Поверь мне, Кларку нужно не высовываться, пока всё не утихнет.

— Если всё утихнет, - сказал Эрни.

43

Генерал Риаз Рехан вошел в хижину из обожженного кирпича с двумя людьми Хаккани. Они стояли по обе стороны от него, держа в руках фонарики, и направляли их лучи на фигуру, распростертую на полу в углу комнаты. Это был мужчина, обе его ноги были грубо забинтованы, и он лежал на полу на левом плече, лицом к стене.

Боевики Хаккани носили чёрные тюрбаны и длинные бороды, но Рехан был в простых шароварах и небольшой молитвенной шапочке. Его борода была короткой и подстриженной, резко контрастируя с двумя длинноволосыми пуштунами.

Рехан окинул взглядом пленника. Спутанные и грязные волосы мужчины были более чем наполовину седыми, но это был не старик. Он был здоров, по крайней мере, до того, как его разнесло на десять футов реактивной гранатой.

Рехан несколько секунд стоял над мужчиной, но тот не смотрел в сторону света. Наконец один из пуштунских боевиков подошел и пнул мужчину по забинтованной ноге. Он пошевелился, повернулся к свету, попытался заслонить от него глаза руками, потом просто сел с закрытыми глазами.

Запястья неверного были прикованы к болту с кольцом, вмурованному в бетонный пол, ноги его были босы.

— Открывай глаза.

Генерал Рехан сказал это по-английски. Пакистанский генерал жестом велел двум охранникам немного опустить лучи фонариков, и когда они это сделали, глаза бородатого выходца с Запада медленно открылись. Рехан увидел, что левый глаз мужчины налился кровью, возможно, из-за удара в нос или глаз, но, скорее всего, из-за сотрясения мозга после взрыва РПГ, который, как сказали Рехану, вызвал другие травмы заключенного.

—Итак,… ты говоришь по-английски, да? - спросил Рехан.

Мужчина сначала не ответил, но через мгновение пожал плечами, затем кивнул.

Генерал присел на корточки поближе к своему пленнику.

— Кто ты?

Заключенный не ответил.

— Как тебя зовут?

По-прежнему ничего.

— Вряд ли это имеет значение. Мои источники сообщили мне, что ты приехал в Пакистан гостить у майора Мохаммеда аль-Даркура из Объединенного разведывательного бюро. Ты прибыл сюда, чтобы шпионить за тем, что майор аль-Даркур ошибочно считает совместным проектом сети УМР и Хаккани.

Раненый мужчина не ответил. При слабом освещении было трудно что-либо разглядеть, но его зрачки все еще были несколько расширены после сотрясения мозга.

— Мне бы очень хотелось понять, почему ты сейчас находишься здесь, в Миран-Шахе. Есть ли что-то особенное, что ты надеешься найти, или это просто судьба, что твое путешествие в Федерально управляемые племенные территории совпало с моим визитом сюда? Майор аль-Даркур в последнее время мешает моим усилиям.

Седовласый мужчина просто уставился на него.

— Ты, друг, очень скучный собеседник.

— Меня называли и похуже.

— О, теперь ты заговорил. Будем ли мы вести вежливую беседу, как мужчина с мужчиной, или мне попросить моих помощников выбить из тебя следующие слова?

— Делай, что должен, а я пока собираюсь вздремнуть.

С этими словами американец откинулся на бок, его цепи зазвенели по бетонному полу, когда он устроился поудобнее.

Рехан разочарованно покачал головой.

— Твоей стране следовало держаться подальше от Пакистана, точно так же, как и британцам следовало держаться подальше. Но вы внедряете себя, свою культуру, свою армию, свой грех во все щели земного шара. Вы - зараза, которая коварно распространяется.

Рехан начал было говорить что-то еще, но остановил себя. Вместо этого он просто сердито махнул рукой на распростертого раненого мужчину и повернулся к одному из боевиков Хаккани.

Американец не говорил на урду, родном языке генерала Рехана. Он также почти не говорил на пушту, родном языке офицера сети Хаккани, стоявшего рядом с генералом Реханом. Но Сэм говорил по-английски, так что Рехан явно рассчитывал, что пленник поймет его команду, когда он передаст ее на английском языке.

— Узнай, что ему известно. Если он расскажет тебе добровольно, казни его гуманно. Если он отнимет у вас время, заставьте его пожалеть об этом.

— Да, генерал, - ответил человек в черном тюрбане.

Рехан повернулся и пригнул голову, выходя из камеры из обожженного кирпича.

Со своего места на полу Дрисколл наблюдал, как он уходит. Оставшись в комнате один, Сэм сказал:

— Может, ты меня и не помнишь, но я помню тебя, придурок.

44

Джейсон Кларк вышел из автобуса в Арлингтоне, штат Вирджиния, в пять пятьдесят утра, накинув на голову капюшон куртки, когда шел по Норт-Першингу в район, который все еще спал. Его целью был квартал 600 в Северном Филлморе, но он не поехал туда напрямую; вместо этого он продолжил движение по Першинг, свернул на подъездную дорожку к затемненному двухэтажному дому, обшитому вагонкой, и проследовал вдоль границы участка до заднего забора. Там он перелез через нее, спрыгнул в темноту и шел вдоль линии забора, пока не добрался до навеса для машины через дорогу от своей цели.

Он не сводил глаз с двухэтажного побеленного дома на участке с нулевым участком перед собой, присел на корточки рядом с мусорным баком, сильно хрустя коленями, и ждал.

Этим утром было холодно, ниже сорока, и с северо-запада дул влажный бриз. Кларк устал, он всю ночь переезжал с места на место: кофейня во Фредерике, железнодорожная станция в Гейтерсберге, автобусная остановка в Роквилле, а затем пересаживался на автобусы в Фоллс-Черч и Тайсонс-Корнер. Он мог бы поехать более прямым маршрутом, но не хотел приезжать слишком рано. Мужчина, идущий по улицам рано утром в рабочий день, был менее заметен, чем мужчина, прогуливающийся по жилому району посреди ночи.

Особенно когда поблизости были обученные наблюдатели.

С выгодной позиции Кларка, здесь, между четырехдверным "Саабом" и мусорным баком, полным того, что Джон определил как испачканные подгузники, он не мог видеть группу наблюдения, наблюдающую за побеленным деревянным домом на крошечной Северной стороне Филлмора, но он предполагал, что они там были. Они бы решили, что есть вероятность, что он приехал сюда, чтобы повидаться с человеком, который здесь жил, поэтому они бы поставили одну машину с экипажем из двух человек где-нибудь на подъездной дорожке на улице. Домовладелец вышел бы посмотреть, какого черта там делает машина, но наблюдатели показали бы свои удостоверения ФБР, и на этом разговор закончился бы.

Он прождал двадцать две минуты, прежде чем в окне наверху зажегся свет. Еще несколько минут, и внизу зажегся свет.

Кларк подождал еще немного. Делая это, он изменил положение тела, оперся задницей о край навеса для машины, чтобы позволить крови вернуться к ногам.

Он только успел привыкнуть к своему новому положению, когда входная дверь дома открылась, вышел мужчина в ветровке, на мгновение растянулся на заборе и медленной трусцой направился вверх по улице.

Кларк медленно встал в темноте и вернулся по своим следам через два задних двора.

Джейсон Кларк убедился, что никто не следует за Джеймсом Хардести, архивариусом ЦРУ, прежде чем побежал за ним трусцой. Теперь еще несколько мужчин и женщин вышли на предрассветную зарядку перед рабочим днем, так что Кларк вписывался в цветовую гамму. Или так и будет, пока единственным источником освещения являются уличные фонари. Джон был одет в виниловую черную куртку с капюшоном, которая не вызвала бы удивления у бегуна трусцой, но его брюки-чиносы цвета хаки с поясом и ботинки "Васк" не были типичной одеждой для других здешних бегунов.

Он обогнал Хардести на бульваре Южный Вашингтон, как раз когда тот проезжал Тауэрс-парк справа. Человек из ЦРУ на мгновение оглянулся, услышав бег трусцой позади себя, он отошел к краю тротуара, чтобы пропустить более быстрого мужчину, но вместо этого мужчина заговорил.

— Джим, это Джон Кларк. Продолжай бежать. Давай поднимемся к деревьям и быстро поболтаем.

Не говоря ни слова, оба мужчины взбежали по небольшому склону и ступили на пустую игровую площадку. В небе было лишь слабое свечение, достаточное, чтобы разглядеть лица вблизи. Они остановились у качелей.

— Как дела, Джон?

— Наверное, можно сказать, что бывало и лучше.

— Тебе не нужен этот пистолет на бедре.

Кларк не знал, было ли оружие спрятано у него под курткой или Хардести только предположил. — Может быть, мне это не нужно для тебя

Ни один из мужчин не запыхался; пробежка длилась меньше полумили.

Хардести сказал:

— Когда я услышал, что ты в бегах, я подумал, что ты можешь прийти искать меня.

Кларк ответил:

— Вероятно, у ФБР были те же подозрения.

Кивок.

— Ага. Команда ГСС из двух человек в полуквартале вверх по улице. Они появились до того, как Брэнниган появился в новостях. Специальная группа наблюдения представляла собой подразделение сотрудников ФБР, не являющихся агентами, которые служили армией наблюдателей Бюро.

— Догадываюсь.

— Сомневаюсь, что они будут искать меня в течение получаса или около того. Я в твоем распоряжении.

— Не буду тебя задерживать. Я просто пытаюсь разобраться в том, что происходит.

— У Министерства юстиции на тебя встаёт, причём по-крупному. Это почти все, что я знаю. Но я хочу, чтобы ты знал вот что. Что бы у них ни было на тебя, Джон, они не получили от меня ничего, чего не было бы в твоем досье.

Кларк даже не знал, что Хардести допрашивали.

— Тебя допрашивало ФБР?

Хардести кивнул.

— Два старших специальных агента допрашивали меня вчера утром в отеле в Маклине. Я видел, как несколько молодых спецагентов в другом конференц-зале опрашивали и других парней из здания. Почти всех, кто был рядом, когда ты служил в ОСМ, расспрашивали о тебе. Думаю, я оправдал доверие первоклассных агентов, потому что Олден сказал им, что мы с тобой давно знакомы.

— О чем они спрашивали?

— Всякая всячина. У них уже было твое досье. Полагаю, эти придурки Килборн и Олден увидели там что-то, что им не понравилось, поэтому они начали что-то вроде расследования Министерства юстиции.

Кларк только покачал головой.

— Нет. Что может быть в моем послужном списке ЦРУ такого, что заставило бы ЦРУ вот так выйти из игры? Даже если бы они думали, что предъявили мне какое-то дерьмовое обвинение в государственной измене, они бы сами арестовали меня, прежде чем обмолвились об этом в Министерстве юстиции.

Хардести покачал головой.

— Нет, если у них было на тебя что-то, что не входило в твои обязанности в ЦРУ. Эти ублюдки продадут тебя за ненадобностью, потому что ты дружишь с Райаном.

Блин , подумал Кларк. Что, если это было не из-за «Кампуса»? Что, если это было из-за выборов?

— Так о чем они спрашивали?

Хардести покачал головой, но остановил ее на полпути.

— Погоди. Я архивариус. Я знаю или, по крайней мере, видел практически все в виртуальной записи. Но была одна вещь, о которой они спросили меня, которая сбила меня с толку.

— Какая?

— Я знаю, что все твои подвиги не попадают в отчёты, но обычно и в отчётах есть крупица чего-то, что может связать с тем, над чем ты на самом деле работал. Это означает, что я, возможно, понятия не имею, что делал оперативный сотрудник военизированных формирований в Нигерии, но я могу сказать вам, был ли он в Африке в определенный день. Прививки от малярии, коммерческие авиаперелеты, суточные в зависимости от местоположения и тому подобное.

— Правильно.

— Но два федерала спрашивали меня о твоей деятельности в Берлине в марте 1981 года. Я просмотрел файлы…

Хардести покачал головой.

— Ничего. Совсем ничего о том, что ты в то время был где-то поблизости от Германии.

Джону Кларку не нужно было напрягать память. Он вспомнил мгновенно. Но ничем не выдал себя, просто спросил:

— Они тебе поверили?

Джеймс покачал головой.

— Черт возьми, нет. Очевидно, Олден сказал им присматривать за мной, потому что у нас с тобой есть кое-какая история. Поэтому федералы надавили на меня. Они спросили меня о вашем покушении на агента Штази по имени Шуман. Я сказал им правду. Я никогда не слышал ни о каком Шумане и ни черта не знал о вас в Берлине в восемьдесят первом.

Кларк просто кивнул, его непроницаемое лицо оставалось нетронутым. Рассвет осветил некоторые черты лица Хардести. Вопрос, который хотел задать Джон, на мгновение повис в воздухе, затем Хардести неожиданно ответил на него.

— Я не сказал ни одного гребаного слова о "Хендли Ассошиэйтс".

Хардести был одним из немногих в ЦРУ, кто знал о существовании «Кампуса». На самом деле, именно Джим Хардести предложил Чавесу и Кларку встретиться с Джерри Хендли в первую очередь.

Кларк пристально посмотрел ему в глаза. Было слишком темно, чтобы что-либо разглядеть, но, решил Кларк, Джим Хардести не стал бы ему лгать. Через несколько секунд он сказал:

— Спасибо.

Джеймс только пожал плечами.

— Я унесу это с собой в могилу. Послушай, Джон, что бы ни случилось в Германии, это будет не из-за тебя. Ты всего лишь пешка. Килти хочет загнать Райана в угол в вопросе о тайных операциях. Он использует тебя, чувство вины по ассоциации или как ты хочешь это назвать. Но то, как он заставляет ФБР рыться в твоих прошлых операциях, вытаскивать их и размахивать ими в воздухе, вещи, которые следовало бы просто оставить там, где они есть, черт возьми, — я имею в виду, он выкапывает старые кости в Лэнгли, а никому это не нужно.

Джон просто смотрел на него.

— Ты знаешь, и я знаю, что у них нет на тебя ничего существенного. Тебе нет смысла усугублять ситуацию.

— Говори, что ты хотел сказать, Джим.

— Меня не волнует твое обвинение. Ты крутой парень.

Он вздохнул.

— Я беспокоюсь, что тебя убьют.

Джон ничего не ответил.

— Нет смысла убегать от этого. Когда Райана изберут, все это дело иссякнет. Может быть, только может быть, ты проведешь дюжину месяцев в каком-нибудь клубе федералов. Ты справишься с этим .

— Ты хочешь, чтобы я сдался полиции?

Хардести вздохнул.

— То, что ты так бегаешь, не пойдёт на пользу ни тебе, ни американским секретным операциям, ни твоей семье.

Кларк кивнул и посмотрел на часы.

— Может быть, я так и сделаю.

— Так будет лучше всего.

— Тебе лучше вернуться домой, пока служба безопасности не вызвала полицию.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Подумай о том, что я сказал.

— Я так и сделаю.

Кларк отвернулся от Хардести, шагнул под деревья, окаймляющие игровую площадку, и направился к автобусной остановке.

Теперь у него был план, направление.

Он не собирался сдаваться полиции.

Нет, он собирался в Германию.

45

Кларк сидел в задней части аптеки Си-Ви- Эс в районе Сэнд-таун в Западном Балтиморе. Это была запущенная часть города, изобилующая преступностью и упадком, но для Кларка это было вполне удобное место, чтобы залечь на дно.

Вокруг него расположились местные жители, в основном старые и больные, ожидавшие, когда им выпишут рецепты. Сам Джон был в пальто, запахнутом вокруг шеи, и в вязаной шапочке, надвинутой на уши — это придавало ему вид человека, борющегося с сильной простудой, но также скрывало черты его лица на случай, если кто-нибудь вокруг будет его искать.

Кларк знал Балтимор; в молодости он ходил по этим улицам. Тогда он был вынужден замаскироваться под бездомного, пока выслеживал банду наркоторговцев, которые изнасиловали, а затем убили его девушку Пэм. Он убил много людей здесь, в Балтиморе, много людей, которые заслуживали смерти.

Это было примерно в то время, когда он пришел в Агентство. Адмирал Джим Грир помог ему скрыть свои подвиги здесь, в Балтиморе, чтобы он мог работать с Отделом специальных мероприятий. Тогда же он познакомился с Сэнди О'Тул, которая позже стала Сэнди Кларк, его женой.

Ему было интересно, где сейчас Сэнди, но звонить он не стал. Он знал, что она будет под наблюдением, и он также знал, что Динг будет заботиться о ней.

Прямо сейчас ему нужно было сосредоточиться на своем плане.

Джон знал, что, как только ФБР хватится его в Эммитсбурге, будет объявлен розыск, приказ "Быть начеку!", распространенный среди правоохранительных органов этого района, гарантирующий, что у всех, от дорожных полицейских до детективов по борьбе с организованной преступностью, будут его фотография и описание, а также приказ забрать его, если они его увидят. В дополнение к этому, Кларк не сомневался, что ФБР использует свои огромные ресурсы, чтобы выследить его.

Прямо сейчас, в этом месте, с этой полумаскировкой и этим малозаметным действием, он чувствовал себя в некоторой безопасности, но знал, что долго не продержится, прежде чем его заметят.

Хотя он сидел вместе с другими в аптеке, сам он не выписывал рецепт. Вместо этого он смотрел в зеркала высоко в задней части магазина, высматривая, не следует ли кто за ним.

В течение десяти минут он наблюдал и ждал.

Но он ничего не увидел.

Затем он купил одноразовый телефон в аптеке и бродил по магазину, пока вынимал его из упаковки и включал. Затем он набрал текстовое сообщение из двух строк Доминго Чавесу. У него не было возможности узнать, был ли Динг сам под наблюдением и насколько далеко все это распространилось, поэтому он избегал Динга и «Кампус» с тех пор, как прошлым вечером узнал, что ФБР его разыскивает. Но они с Чавесом установили собственные коды на случай возникновения ситуации, когда один не мог быть уверен, что другой чист.

Группа шумных и грубовато выглядящих афроамериканских подростков подошла по проходу к Кларку и сразу же замолчала. Они долго смотрели на него, оценивая, как хищники оценивают добычу. Кларк прекратил возиться со своим новым телефоном и уставился на шестерых молодцов, просто чтобы дать им понять, что он знает об их присутствии и заметил их интерес к нему. Этого было более чем достаточно, чтобы молодые головорезы перешли к более легкой добыче, и Джон снова сосредоточился на своей работе.

Джон получил текстовое сообщение. 9 вечера, БВМ, ладно?

Джон кивнул, затем отбил ответ : Ладно

Три минуты спустя он шел на север по Стрикер-стрит, вынимая при этом аккумулятор из телефона. Он выбросил пустую кофейную чашку, телефон и аккумулятор в дренажную трубу и продолжил свой путь.

* * *

За несколько секунд до девяти часов вечера Доминго Чавес стоял на темном трапе перед зданием "Чартерных авиауслуг Мэриленда". На него обрушился холодный дождь, намочив козырёк его бейсболки и развесив постоянную капель перед глазами. Ветровка защищала от сырости, но не от холода.

В пятидесяти ярдах от его левого плеча стоял припаркованный и готовый к полету "Гольфстрим G550" компании "Хендли Ассошиэйтс", хотя в настоящее время у него не было плана полета. Капитан Рид и первый помощник Хикс сидели в кабине, а Адара Шерман готовила каюту, хотя они понятия не имели, куда могут направиться.

Динг посмотрел на свои часы "Люминокс". Наполненные газом трубки светились здесь в темноте, сразу за пределами остаточного освещения, излучаемого самолетом в пятидесяти ярдах от них.

На носу девять часов.

В этот момент из темноты выросла фигура. На Кларке было черное пальто с капюшоном, а вот багажа не бвло вообще. Он выглядел, словно наземный служащий аэропорта.

— Дзинь, - сказал он, коротко кивнув.

— Как ты, Джон?

— Я в порядке.

— Длинный день?

— Ничего такого, через что я не проходил бы уже сотню раз. Хотя в моей собственной стране такого обычно не случается.

— Это гребаная чушь.

— Спорить не о чем. Есть новости?

Чавес пожал плечами.

—Совсем немного. Белый дом использует тебя, чтобы добраться до Райана. Понятия не имею, знают ли они о «Кампусе» или о том, что вы работали в Хендли Ассошиэйтс после ухода из Агентства. Обвинительный акт был засекречен, и никто ничего не говорит. Если о существовании «Кампуса» известно или есть подозрения, люди Килти помалкивают об этом. Они ведут себя так, словно это какое-то нераскрытое уголовное дело, которое только что перетрясли и выпало твое имя .

— Как насчет семьи?

— С Сэнди все в порядке. Мы все в порядке. Я буду присматривать за ними, и если кто-нибудь придет за мной, Райаны возьмут заботу на себя. Все шлют свою любовь и поддержку.

Кларк кивнул и выпустил струю пара, которая засияла в свете ламп вспомогательной силовой установки.

Динг указал на "Гольфстрим".

— И это прислал Хендли. Он хочет, чтобы ты скрылся.

— Я не собираюсь вдаваться в подробности.

Чавез задумчиво кивнул.

— Тогда тебе понадобится помощь.

— Нет, Динг. Мне нужно сделать это одному. Я хочу, чтобы ты был с «Кампусом». Сейчас слишком много всего происходит. Я сам разберусь, кто за этим стоит.

— Я понимаю, что ты хочешь держать лавочку закрытой, но позволь мне пойти с тобой. Кэти Райан позаботится о том, чтобы с Сэнди все было в порядке, пока нас не будет. У нас отличная команда, и я понадоблюсь тебе, чтобы прикрывать спину.

Кларк покачал головой.

— Ценю это, но «Кампус» нуждается в тебе больше, чем я. Темп слишком высок, чтобы мы оба могли уехать. Я проверю по другим каналам, если мне понадобится помощь.

Чавесу это не понравилось. Он хотел быть рядом со своим другом. Но он сказал:

— Вас понял, Джон. Автобус номер 550 доставит куда пожелаешь.

— У вас на борту есть чистый паспорт для меня?

Теперь Динг улыбнулся.

— Да. И не один. Но у меня есть кое-что еще на борту на случай, если тебе понадобится совершить серьезное скрытое проникновение, не оставив никаких бумажных следов .

Кларк сообразил.

— Капитан Рид знает об этом?

— Да, и она подчинится. Мисс Шерман устроит тебя.

— Тогда, наверное, мне лучше идти.

— Удачи, Джон. Я не хочу, чтобы ты забывал. Когда угодно. Где угодно. Ты говоришь слово, и я появляюсь у тебя на плече. Ты понял?

— Я понял и ценю это.

Мужчины пожали друг другу руки, а затем обнялись. Через несколько секунд Джон Кларк направился к "Гольфстриму", а Доминго Чавес смотрел ему вслед, уходя под дождем.

Самолёт, Хендли Ассошиэйтс "Гольфстрим" вылетел в Бангор, штат Мэн. Это не был его конечный пункт назначения, но он служил временной перевалочной базой, местом для дозаправки и ожидания до следующего полудня, когда они отправятся в Европу. Джон Кларк не покидал борт самолета, хотя экипаж зарегистрировался в местном отеле, чтобы провести остаток вечера и следующее утро.

В их первоначальном плане полета было указано, что они направляются в Женеву, но они внесут в него изменения в полете. Таможенный досмотр при отправлении в Бангор прошел без проблем, несмотря на то, что лицо Кларка показывали в новостях последние двадцать четыре часа. Накладные усы и парик вкупе с костюмными очками с толстыми линзами делали его неузнаваемым человеком на телевидении.

В среду в пять часов вечера самолет G550 вылетел на взлетно-посадочную полосу 33, накренился на северо-восток и начал долгий полет над Атлантикой.

Кларк провел день, изучая свою цель с помощью ноутбука на борту самолета. Он проверил карты, расписание поездов, погоду, "желтые страницы", "белые страницы" и бесконечный список баз данных федеральных, государственных и муниципальных служащих Германии. Он искал человека, человека, который вполне мог быть мертв, но человека, который сыграл бы решающую роль в поиске информации о тех, кто нацелился на него.

Шестидесятичетырехлетний бывший "морской котик" проспал несколько часов во время полета, пока не открыл глаза и не увидел короткие светлые волосы и нежную улыбку Адары Шерман, смотрящей на него сверху.

— Мистер Кларк? Время пришло, сэр.

Он сел и выглянул в окно, но не увидел ничего, кроме облаков под ними и луны в вышине.

— Какая погода?

— Облачность выше восьми тысяч футов. Температура на палубе тридцать градусов.

Кларк улыбнулся.

— Тогда - длинные трусы.

Шерман улыбнулся в ответ.

— Совершенно определенно. Могу я предложить вам чашечку кофе?

— Это было бы здорово.

Она повернулась к камбузу, и Кларк впервые осознал, насколько она беспокоилась о том, что они собирались делать.

Пятнадцать минут спустя капитан Хелен Рид вышла на связь по внутренней связи в каюте.

— Мы на высоте девяти тысяч футов. Начинаю разгерметизацию.

Почти сразу же Кларк почувствовал боль в ушах и придаточных пазухах носа, когда в кабине произошла разгерметизация. Кларк уже оделся, но Адара Шерман надела свое тяжелое двубортное шерстяное пальто, сидя на диване рядом с ним. Она тщательно застегнула все пуговицы и затянула пояс на талии, а затем закрепила его двойным узлом. Это было модное пальто от Донны Каран, но в таком виде оно выглядело немного странно на ее теле.

Натягивая перчатки, она спросила:

— Как давно вы в последний раз выпрыгивали из самолета, мистер Кларк?

— Я прыгал с парашютом еще до того, как ты родилась.

— А как долго вы избегаете ответов на трудные вопросы?

Кларк рассмеялся.

— Примерно столько же, сколько и прыгаю. Я признаю это. Я не делал этого некоторое время. Я полагаю, это все равно что упасть с бревна.

Вокруг глаз Шерман за стеклами очков пролегли тревожные морщинки.

— Это все равно что упасть с бревна, которое летит со скоростью сто двадцать миль в час на высоте семи тысяч футов над землей.

— Наверное, ты права.

— Не хотели бы вы повторить процедуру еще раз?

— Нет. Я справлюсь. Я ценю ваше внимание к деталям.

— Как рука?

— Это не входит в десятку моих главных проблем, так что, думаю, все в порядке.

— Удачи, сэр. Говорю от имени команды, что мы надеемся, что вы позвоните нам в любое время, когда мы вам понадобимся .

— Спасибо, мисс Шерман, но я не могу никого посвящать в то, что мне предстоит сделать. Я надеюсь увидеть тебя снова, когда все это закончится, но я не буду пользоваться самолетом во время своей операции .

— Я понимаю.

По громкой связи загрворил капитан Рид.

— Пять минут, мистер Кларк.

Джон с трудом встал. К его груди был привязан небольшой холщовый мешок. При нем были бумажник с наличными, пояс для денег, два фальшивых комплекта документов, телефон с зарядным устройством, пистолет ЗИГ 45-го калибра с глушителем, четыре магазина, полыми патронов и универсальный нож.

А к спине у него была привязана парашютная система свободного падения MC4 RА.

Первый помощник капитана Честер Хикс по прозвищу "Кантри" вышел из кабины, пожал Джону руку, и все вместе - Хикс, Кларк и Адара - направились в заднюю часть салона. Там Шерман поднял небольшую внутреннюю багажную дверцу, открыв доступ в багажное отделение. Шерман и Хикс пристегнулись широкими брезентовыми ремнями, прикрепленными к креслам в салоне, а затем по одному забрались в крошечный багажный отсек. Они перенесли весь багаж в салон и привязали его к креслам в начале полета, так что у них было достаточно места для маневрирования, если стоять на коленях.

Адара подошла к правой стороне внешней багажной двери, Хикс - к левой. Кларк остался в салоне самолета, поскольку в грузовом отсеке было достаточно тесно из-за двух тел. Он просто опустился на колени и ждал.

Минуту спустя первый помощник капитана Хикс взглянул на часы. Он кивнул Шерману, и затем они вдвоем потянули внешнюю дверцу багажника изнутри. Сам люк был всего тридцать шесть на тридцать восемь дюймов, но открыть его было очень трудно. Внешняя дверь находилась заподлицо с фюзеляжем, чуть ниже левого двигателя, и воздушный поток над обшивкой самолета создавал разрежение, которое двум членам экипажа в грузовом отсеке приходилось преодолевать грубой силой. Наконец им удалось открыть дверь, раздался свист, когда в купе ворвался холодный ночной ветер. Как только дверь оказалась внутри, они подняли ее, как крошечную гаражную дверцу, и это открыло отверстие размером тридцать шесть на тридцать восемь дюймов наружу.

Реактивный двигатель по левому борту находился всего в нескольких футах от них, и это создавало такой неистовый шум, что им приходилось перекрикивать его, чтобы их услышали.

Капитан Рид посадил их ниже облачного покрова, когда они приближались к аэропорту назначения Тегель в Берлине. Земля внизу была черной, лишь кое-где виднелись огоньки. Деревушка Креммен, к северо-западу от Берлина, была ближайшим населённым пунктом, но Кларк и Рид выбрали зону высадки к западу от нее, потому что там было большое количество плоских открытых полей, окаймленных лесом, которые были бы практически пусты ранним утром в четверг.

Кларк не сводил глаз с Хикса, лежащего в багажном отделении перед ним. Когда первый офицер оторвал взгляд от своих часов и указал на Кларка, Джон начал отсчет в обратном порядке от двадцати:

— Тысяча двадцать, тысяча девятнадцать, тысяча восемнадцать, тысяча...

Он повернулся, встал на четвереньки и попятился в багажный отсек. На "тысяча десять" он почувствовал, как руки Адары и Честера держатся за ремни его парашютного снаряжения, и понял, что носки его ботинок находятся совсем рядом с самолетом. Капитан Рид сбросил бы скорость до ста двадцати узлов или около того, но шум реактивного двигателя и давление ветра на ноги все еще были сильными.

На "тысяча пять" Кларку пришлось прокричать это так, чтобы слышали остальные, — Хикс отпустила ремни безопасности Кларка, и Шерман сделала то же самое, но вслед за этим быстро сжала его плечо.

На отметке "тысяча три" он попятился дальше, навстречу темному холодному ветру. Делать это задом наперед было сложно, но головой вперед было бы опасно, а ногами вперед на заднице или спине увеличило бы вероятность того, что его парашютная установка зацепится за что-нибудь внутри самолета.

— Тысяча одна. Вперед!

Кларк вытолкнул свое тело из самолета; тут же он почувствовал, как его правый бок ударился о порог внешней багажной двери, повредив ребра. Но он оторвался от "Гольфстрима", который мчался в ночи к огням Берлина Вдалеке, оставив позади Джона Кларка, когда тот, переворачиваясь из конца в конец, устремлялся вниз, к полям озимой пшеницы примерно в семи тысячах футов внизу.

46

За овальным столом в конференц-зале на девятом этаже "Хендли Ассошиэйтс" утром в этот четверг сидели мужчины с суровыми лицами. Места Сэма Дрисколла и Джона Кларка были пусты, но Доминго, Доминик и Джек сидели лицом к лицу с Джерри Хендли и Сэмом Грейнджером. Рик Белл, руководитель аналитического отдела кампуса, отказался от встречи, потому что он сосредоточил свою энергию на анализе трафика ЦРУ и ФБР в связи с расследованием Кларка.

Джерри согласился с просьбой Белла, поскольку в интересах всех было, чтобы их хоть как-то предупредили на случай, если черные грузовики, набитые оперативниками ФБР, будут подъезжать к входной двери их здания.

В течение последних двух дней "Хендли Ассошиэйтс" была открыта для работы, но операторам и большей части персонала, занимающегося анализом разведданных, было приказано оставаться дома. Вместо этого компания функционировала как совершенно честный торговый и арбитражный центр, на случай, если какие-либо разведданные, которые правительство использовало в своем закрытом обвинительном заключении в отношении Кларка, также содержали информацию, наводящую следователей на истинные причины, стоящие за Хендли Ассошиэйтс.

Когда ни во вторник, ни в среду никто не постучал, Хендли, Белл и Грейнджер приняли решение привести своих людей на работу в четверг. Они вели очень активное и важное расследование, Сэм Дрисколл уже вышел на поле боя и планирует отправить других оперативников в Дубай, чтобы установить скрытое наблюдение за тамошней собственностью Рехана.

Первый вопрос за утро заключался в том, могут ли они продолжать свое расследование или хотят просто поднять ставки, залечь на дно на некоторое время и как-то попытаться поддержать Кларка.

Доминик Карузо сделал большой глоток кофе и сказал:

— Мы должны быть здесь, в Штатах, и готовы выступить в поддержку Кларка. Мы хотя бы знаем, где он?

- "Гольфстрим" высадил его недалеко от Берлина, - сказала Грейнджер. Они вернутся в БВМ сегодня вечером и могут вылететь с вами в Дубай через Амстердам завтра вечером.

Райан сказал:

— Послушайте, я понимаю, что наблюдение за Дубаем важно. Но в свете недавних событий… Блин! Мы не можем просто оставить Джона в покое в этом деле.

Доминго покачал головой.

— Мы ему не нужны. Он не хочет, чтобы мы были рядом. Он попытается выпутаться из этой передряги самостоятельно, пока мы работаем над нашей операцией. Не упускай из виду, над чем мы работаем, Джек. Это чертовски важно.

— Я знаю.

— Послушай, Джон, может быть, и длинноват на язык, но он также самый опытный оператор БТСЭ на планете.

— БТСЭ?

— Был Там, Сделал Это. Поверьте мне, Джон Кларк может постоять за себя. И если ему понадобится поддержка на местах, он свяжется с нами. Послушай. Ты знаешь, я бы умер за этого парня, но я также делаю то, что он мне говорит, особенно в такое время, как это. Я стараюсь не путаться у него под ногами, продолжаю свою работу, и ты тоже. Ладно,браток ?

Джеку это не понравилось. Он не мог понять, как Динг может быть таким расслабленным после всего, что произошло. Тем не менее, он понимал, что Чавес заслужил право командовать в чем-то, связанном с Джоном Кларком. Эти двое были партнерами в течение двадцати лет, и Чавез к тому же был зятем Кларка.

— Ладно, Динг.

— Хорошо. Теперь у нас есть сегодняшний и завтрашний день, чтобы подготовиться к нашей операции в Дубае, так что именно этим мы и займемся. Круто?

Карузо и Райан боролись с тем, что они восприняли как отказ от своего наставника, но они не могли спорить с логикой Чавеса. Кларк всегда мог послать за ними. Даже в Дубае.

Этим людям было бы трудно сосредоточиться на операции Рехана, особенно не зная, что еще может быть впереди в расследовании Кларка Министерства юстиции, но у них была работа, которую нужно было выполнять, поэтому они взялись за нее.

Овальный кабинет президента Соединенных Штатов на самом деле не был командным центром операции ФБР по поимке Джона Терренса Келли, он же Джон Кларк, но такое впечатление можно простить. В течение вторника и до среды Эда Килти постоянно посещали Бентон Тайер, Чарльз Олден, Майк Бранниган, Уэс Макмаллен и другие, которые были сосредоточены на поисках Кларка.

Но к полудню среды ФБР решило, что их неуловимая птичка улетела из курятника. Килти приказал Браннигану, Олдену и Тайеру явиться в его кабинет одновременно. По мнению президента, ему нужно было усилить давление на своих людей. С этой целью он подверг группу, сидевшую на диванах, десятиминутной брани, которая закончилась вопросом, произнесенным тенором, почти срывающимся на крик.

— Как, черт возьми, одному человеку удается вот так просто ускользнуть?

Чарльз Олден сказал:

— При всем уважении, сэр. Именно этим он всегда и занимался.

Килти ответил:

— Райан мог помогать ему бежать. Олден, возвращайся в ЦРУ и копай глубже. Если вы сможете найти более тесную связь с Райаном и Кларком, тогда мы сможем обвинить Райана в побеге Кларка.

Олден сказал:

— Мне говорили, что кое-что из того, что сделал Джек Райан, и многое из того, что сделал Джон Кларк, никогда не было зафиксировано на бумаге.

— Чушь собачья, - возразил Килти. — Вам лгут ваши собственные люди. Приведите в пример пару ключевых фигур, и остальные раскроются.

— Я уже пробовал это, сэр. Эти ребята, старая гвардия, скорее пойдут в бега, чем будут говорить о Джоне Кларке.

— Гребаные привидения, - сказал Эд Килти, отмахиваясь от комментария Олдена и долго смотрел на Брэннигана. Наконец президент указал на своего прокурора.

— Послушай меня, Майк. Я хочу, чтобы к концу дня Джон Кларк был в списке десяти самых разыскиваемых лиц.

— Господин Президент, по этому поводу есть много опасений. Кого-то ещё - террориста, убийцу или другого опасного человека, придется вычеркнуть из списка, и это проблематично, поскольку...

— Джон Кларк - опасный убийца. Я хочу, чтобы он был там.

Заговорил Уэс:

— Я беспокоюсь о том, как это будет выглядеть для ...

— Мне наплевать, как это выглядит! Я хочу, чтобы этого человека поймали! Если он скрывается от правосудия и если он покинул страну, то нам нужно усилить давление любыми возможными способами .

Брэнниган спросил как можно более почтительно:

— Кого мне убрать, сэр? Кто из десятки лучших освободит место для Кларка?

— Это твоя проблема, Майк, а не моя.

Бентон Тейер сказал:

— Майк, иногда встречается число одиннадцать, не так ли? Например, когда они не хотят никого увольнять, но чувствуют, что кто-то другой должен присоединиться?

Генеральный прокурор неохотно признал, что Тейер был прав.

Собрание закончилось через несколько минут, но старший инспектор Чарльз Олден напрямую спросил Килти, может ли он задержаться, чтобы поговорить с ним всего на минутку. Он также попросил Тайера остаться в Овальном кабинете.

Это было нарушением протокола встречи с исполнительным директором. Олден должен был обратиться к Уэсу Макмаллену, главе администрации президента, если бы он хотел проводить больше времени с президентом. Уэс стоял прямо там, его проигнорировали, и он был полон решимости пресечь это в зародыше.

— Ребята, в час тридцать у президента выступление в Роуз Гарден...

— Уэс, сказал Килти. — Все в порядке. Просто дай нам несколько минут.

Макмаллен был столь же подозрителен, сколь и расстроен, но он сделал, как сказал ему его босс, и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Килти сел на диван лицом к Олдену и Тайеру. Взглянув на обоих мужчин, он сразу понял, что руководитель его предвыборной кампании не знал, о чем пойдет речь.

— В чем дело, Чарльз?

Олден побарабанил пальцами по коленям, тщательно подбирая слова.

— Господин Президент, в мое распоряжение поступила некоторая информация, которая заставляет меня поверить, что существуют достоверные доказательства того, что этот тип Кларк был причастен к поимке Эмира.

Тайер и Килти оба сидели, приоткрыв рты. Килти тихо сказал:

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Какие доказательства, и почему я только сейчас слышу об этом?

— Чтобы изолировать вас, господин Президент. Думаю, будет лучше, если я больше ничего не скажу.

Но Килти покачал головой.

— Правосудие утверждает, что Эмир, скорее всего, был выдан нам иностранной разведкой. Верим ли мы теперь, что Кларк шпионит в пользу другой страны?

Олден покачал головой.

— Это не Кларк. Я прочитал каждый клочок бумаги, который когда-либо был написан об этом сукином сыне. Ни за что на свете он не стал бы работать на иностранную державу.

Тайер наклонился ближе.

— Тогда что, черт возьми, он собой представляет ?

— Должно быть, он… работает на кого-то здесь. Кто-то размахивает флагом. Но не ЦРУ. Определенно, неЦРУ.

— Что ты не договариваешь?

— ФБР не получило от ЦРУ никаких сведений о том, над чем работал Кларк. Но в самом ФБР… Ходят слабые слухи о неофициальной организации, обладающей определенными аналитическими и оперативными возможностями. Похоже на частную шпионскую лавку. У ФБР есть подозрения, что кое-кто в их доме знает об этом, но получить какие-либо конкретные доказательства - все равно что прибивать желе к стене .

Эдвард Килти буквально ахнул.

— Вы говорите о теневом правительстве? О каком-то подпольном американском предприятии?

— Ни в чем другом нет ни капли чертовского смысла, - сказал Олден.

Бентон Тайер действовал медленнее, чем двое других; у него не было опыта работы ни с военными, ни с разведывательными сообществами, и он мало задумывался о том, как они организованы. Но он понял один аспект.

— Эмир узнает, если Кларк схватит его. Мы заставим эмира опознать его, и тогда Кларку крышка. И если Кларк погибнет, то вместе с ним погибнет и Джек Райан.

Килти все еще был ошеломлен этой новой информацией. Но он сохранил присутствие духа, чтобы сказать:

— Эмир находится под замком, Министерство юстиции США ограничено на информацию, которую он может предоставить.

Тайер только покачал головой.

— Вы президент Соединенных Штатов. Просто скажите Браннигану, чтобы он ослабил вожжи ПКИ. Мы можем достать все, что нам нужно.

Килти, непревзойденный политик, придумал новый взгляд на свою проблему.

— Но Эмир - самый несимпатичный свидетель, которого мы могли бы иметь на нашей стороне в этом деле. И что, если он опознает Кларка? Тогда Кларк будет выглядеть героем за то, что поймал этого человека. Подумайте об этом! А как же! нас беспокоит, что там может быть какая-то неофициальная шпионская шарашка? Черт возьми, да! Но поддержит ли десятый округ Огайо, или третий округ Флориды, или любой другой из колеблющихся штатов, судебный процесс над парнем, который поймал Эмира? Я этого не вижу.

Олден пожал плечами.

— Нас не волнует, сядет ли Кларк за это в тюрьму. Но если мы сможем привлечь Райана… Если Кларк замешан, возможно, Райан тоже замешан. Подумайте об этом. На кого еще Кларк стал бы работать в таком сомнительном учреждении, как неофициальная разведка?

Килти сказал:

— Нам понадобится помощь Кларка, чтобы ответить на этот вопрос. Мы можем предложить ему ограниченный или даже полный иммунитет, чтобы он свалил это дело на Джека Райана.

Олден кивнул.

— Мне это нравится.

Но затем Килти сказал:

— Но без Кларка мы в тупике.

Теперь Олден посмотрел на Тайера.

— Могу я поговорить с президентом наедине?

Тайер просто кивнул, не посоветовавшись с самим Килти. Он чувствовал себя невероятно не в своей тарелке, и у него было подозрение, что вот-вот произойдет что-то, в чем он не хотел бы быть замешанным. Поэтому он поднялся с дивана и направился прямиком к выходу из кабинета, закрыв за собой дверь.

— Чак? + Эд Килти наклонился вперед и почти прошептал.

— Господин президент. Только между нами.… Я могу связаться с Джоном Кларком.

— Он нужен нам живым.

— Я понимаю.

Килти начал говорить, его рот открылся, чтобы произнести слово как, но он остановил себя. Вместо этого он просто сказал:

— “Только между нами, Чак.… сделай это.

Олден встал, и двое мужчин обменялись рукопожатием, обменявшись жесткими взглядами.

Больше ничего не было сказано до того, как заместитель директора ЦРУ покинул Овальный кабинет.

47

Заместитель директора Центрального разведывательного управления Чарльз Олден позвонил Полу Ласке сразу после полуночи. Старик был дома, в своей постели, но он дал Олдену номер, по которому с ним можно было связаться в любое время.

— Алло?

— Пол, это Чарльз.

— Я не ожидал тебя услышать. Ты сказал мне, что не будешь вмешиваться в то, что уже сделал.

— Для этого слишком поздно. Килти втянул меня в это.

— Ты можешь отказать ему, ты знаешь. Он недолго пробудет президентом.

Олден на мгновение задумался. Затем он сказал:

— В интересах всех, чтобы мы поймали Джона Кларка. Мы должны выяснить, с кем он работает. Как ему удалось поймать Эмира. Кто еще входит в его группу.

— Я так понимаю, мистер Кларк покинул Соединенные Штаты, и ЦРУ работает над этим за границей.

— Твоя разведывательная сеть соперничает с моей собственной, Пол.

Легкий смешок старика в его постели.

— Что я могу для вас сделать?

— Я обеспокоен тем, что, несмотря на мои желания и намеренья, мои коллеги из Центрального разведывательного управления не будут склонны использовать всю мощь своих полномочий в охоте за Джоном Кларком. Рядовые почитают этого человека. Я заставил всех охотиться за ним, но эти охотники просто выполняют свои обязанности. И я... я имею в виду, у Килти чертовски мало времени.

После долгой паузы Ласка сказал:

— Вам нужна моя помощь в привлечении посторонних для выполнения работы, которая должна быть выполнена.

— Именно так оно и есть.

— Я знаю кое-кого, кто может нам помочь.

— Я так и думал, что ты сможешь.

Фабрис Бертран-Морель.

Пауза была недолгой. Чарльз Самнер Олден сказал:

— Я полагаю, он владеет исследовательским концерном во Франции?

— Правильно. Он управляет крупнейшей международной частной детективной фирмой, которая существует, с офисами по всему миру. Если Кларк покинул США, то люди Фабриса Бертрана-Мореля выследят его.

— Похоже, он будет подходящим выбором, - сказал Олден.

Ласка ответил:

— Во Франции шесть утра. Если я позвоню ему сейчас, то застукаю его на утренней прогулке. Я организую для нас поздний ужин сегодня вечером вон там.

— Превосходно.

— Спокойной ночи, Чарльз.

— Пол.… Он нужен нам живым. Мы это понимаем, верно?

— Боже мой. Почему тебе вообще пришла в голову мысль, что я могу...

-Потому что я знаю, что Бертран-Морель в прошлом выслеживал и убивал людей.

— Я слышал обвинения, но ничто так и не вышло за рамки стадии расследования.

— Ну, это потому, что он был полезен странам, где были совершены его преступления.

Ласка промолчал на это, поэтому Олден объяснил, почему ему известно об этом человеке и его компании.

— Я из ЦРУ. Мы знаем все о работе Фабриса Бертрана-Мореля. У него репутация способного, но беспринципного человека. А у его людей в ЦРУ репутация головорезов. Теперь… Пожалуйста, поймите. Мне нужна абсолютная ясность между вами и мной в том, что ни президент Килти, ни кто-либо, работающий с или на на него, не выступает за убийство мистера Кларка .

— Мы пришли к соглашению. Спокойной ночи, Чарльз, - сказал Ласка.

Сэм Дрисколл был удивлен и совершенно сбит с толку, увидев восход солнца. Его охранники вообще не общались с ним, поэтому он так и не узнал, почему люди Хаккани не выполнили приказ генерала Рехана допросить его, а затем поставить к стенке и расстрелять.

Удача реальна, и время от времени это даже хорошо. Дрисколл никогда не узнает, но за день до его поимки в ФУПТ, в двадцати пяти милях к северу от его местонахождения в Миран-Шахе, трое высокопоставленных руководителей сети Хаккани были задержаны на блокпосту в Горбазе, небольшом афганском городке к югу от крепости хаккани Хост. В течение нескольких недель Хаккани и его люди думали, что эти люди удерживаются силами НАТО, а сам Сирадж Хаккани, узнав о случайном захвате его людьми западного шпиона, отдал приказ, противоречащий пожеланиям Рехана. Американца обменяют на его людей, и ему не причинят вреда.

Не прошло и двух месяцев, как тела трех руководителей сети Хаккани были найдены завернутыми в мешковину, покрывавшую пол, и выброшенными в мусорную кучу к северу от Хоста. Они стали жертвами конкурирующей группировки Талибан. НАТО не имело никакого отношения к их поимке или убийству.

Но это дало Дрисколлу немного времени.

Ранним утром после визита Рехана цепи Дрисколла были отстегнуты от кольца в полу, и его подняли на ноги. Он пошатывался на своих поврежденных ногах. Его голова была покрыта традиционной шалью пату, предположительно для того, чтобы сделать его невидимым для беспилотных летательных аппаратов. Его вывели из холодной камеры, втолкнули в рассветный свет и помогли забраться в кузов грузовика "Тойота Хайлюкс".

Его прогнали на север, за пределы комплекса по дорожному мосту Банну, вверх по Банну и вглубь города Миран-Шах. Он слышал двигатели грузовиков и гудки клаксонов, на перекрестках он слышал, как люди идут пешком по узким улочкам, даже в столь ранний час.

Через несколько минут они выехали из города. Сэм понял это по увеличению скорости и отсутствию шума от других машин.

Они ехали почти два часа; насколько мог судить Дрисколл, он вообще не был в колонне, просто сидел в кузове единственного пикапа, который курсировал по открытой территории, казалось, ни о чем не заботясь. Мужчины, сидевшие рядом с ним на заднем сиденье — он различил три отчетливых голоса, но был уверен, что их было больше, — смеялись и шутили друг с другом.

Похоже, их не беспокоили американские беспилотники или наземные войска Сил обороны Пакистана.

Нет, это была территория Хаккани; люди, окружавшие Сэма в грузовике, были здесь главными.

Наконец они свернули на дорогу Северного Вазиристана, ведущую в город Азиз-Хель, и въехали в большой закрытый комплекс. Сэма вытащили из остановившегося грузовика, а затем по-лягушачьи ввели в здание. Здесь с него сняли головной убор, и он оказался в темном коридоре. Его провели по коридору; он миновал комнаты, полные женщин в паранджах, которые изо всех сил старались оставаться в тени, и он миновал длиннобородых вооруженных боевиков сети Хаккани на вершине каменной лестницы, ведущей вниз, на цокольный этаж.

Он не раз спотыкался. Осколочные ранения в бедра и икры привели к повреждениям мышц, из-за которых ходьба была нескоординированной и болезненной, а из-за металлических цепей на запястьях он не мог вытянуть руку, чтобы сохранить равновесие.

Проходя мимо местных жителей, он был несколько удивлен, увидев, что окружающие не проявляют к нему особого интереса. Либо в этом месте было много заключенных, либо они просто были достаточно дисциплинированы, чтобы не устраивать шоу из кого-то нового в своей среде.