Подари мне сказку

3

«Наверное, мы больше никогда не встретимся», – убирая со стойки посуду, Синди отрешенно наблюдала, как темно-серая машина Беннета выезжает на дорогу. Она грустно вздохнула.

«А какая, собственно, разница, встретимся мы или нет? Он – случайный посетитель, который проезжал мимо, – подумала Синди. – Самонадеянности у него на десятерых. Но когда он шутил и смеялся, то становился обычным человеком. Видно было, что он не зазнайка».

Да, Бен ей понравился. Он был не только симпатичным, но и интересным.

Если честно, то Беннет Гэнстер был первым мужчиной, по которому она грустно вздохнула, когда тот уехал.

«Корабли уходят в ночь…» – подумала Синди и улыбнулась.

– Синди, тебе надо поменьше читать, – громко сказала она себе. – У тебя голова забита всякими глупостями.

Рассмеявшись, она отправилась мыть посуду, оставшуюся после отплытия «корабля».

Но до конца дня Бен не шел у нее из головы. Она вспоминала его улыбку и громкий смех, взгляд темных глаз и отливающие золотом волнистые волосы. Ей нравилась его спортивная, стройная фигура, неторопливая походка, мягкие движения.

Раньше Синди не обращала внимания на руки мужчин. У местных парней, основных посетителей кафе, руки были грубые, задубевшие от тяжелого труда – нормальные руки работяг. У Бена руки были ухоженные, но чувствовалось, что они сильные и крепкие.

Она подумала, какое, должно быть, удовольствие – очутиться в его объятиях, ощутить бережное, ласкающее прикосновение его ладоней.

«Женские мечты, иллюзия, да просто бред», – оборвала она свои фантазии, пообещав себе, что больше не будет о нем думать.

Обычно она закрывала кафе в шесть, но последнего посетителя удавалось выпроводить только к половине седьмого.

– Привет, – бросила ей Джесс, войдя на кухню через заднюю дверь. – Ты чем-то расстроена?

– Да нет, просто устала. – Синди смахнула рукой со лба капельки пота и тяжело опустилась на стул.

Не тратя времени даром, Джесс подошла к столу и начала раскатывать деревянной скалкой тесто.

– Ты выглядишь не лучше, – сказала Синди, глядя на ее лицо, раскрасневшееся от жары. – Какие пирожки ты хочешь испечь сегодня?

– Яблочные, – ответила Джесс, продолжая раскатывать тесто. Наконец она выпрямилась и отложила скалку. – Я подумала, что нам следует разнообразить меню и предлагать посетителям более широкий ассортимент блюд.

– Господи, где ты набралась таких слов? Наши посетители сметут в одно мгновение все, что ты сделаешь, – усмехнулась Синди, – если, конечно, отец не доберется до них первым.

Джесс рассмеялась.

– Он уже честно предупредил меня, что все съест сам. Говорит, что я пеку не хуже, чем мама.

– Он прав, – согласилась Синди. – Ты прекрасно готовишь.

Джесс благодарно улыбнулась.

– Спасибо, Синди.

– Не стоит, ты действительно здорово печешь пироги.

Странная вещь – Синди с удовольствием занималась стряпней, но не считала, что этим можно гордиться. Джесс тоже любила готовить, особенно возиться с тестом, но при этом была уверена в том, что делает важное дело. У нее получались бесподобные пирожные и булочки. И тем не менее она наотрез отказалась от предложения Синди взять управление закусочной в свои руки. Вероятно, посчитала, что с ее стороны это будет нечестно, ведь Синди старшая сестра. Она была вполне довольна тем, что «совершенствовалась в кулинарном мастерстве выпечки тающего во рту десерта для дома и посетителей закусочной».

– Джесс, как дела в магазине? Много работы?

С прошлого Рождества Джесс устроилась в маленький магазинчик в Хиллсборо, в городке, который Синди упомянула в разговоре с Беннетом. Пять дней в неделю она ездила туда на работу, наматывая на спидометре по девяносто миль в один конец. Отец ей давал свой видавший виды джип, который они прозвали «старым пылесосом».

– Нет. – Джесс покачала головой. – Середина лета, полное затишье. Мистер Адамс сказал, что торговля оживится не раньше осени.

Тридцатилетний Джеффри Адамс был единственным сыном старика Адамса. Он унаследовал и продолжил дело, начатое в городке еще его дедом. В последнее время сестра довольно часто упоминала в разговоре Джеффри. Синди считала, что он привлекательный, симпатичный парень.

– Мне кажется, ты от него без ума? – не удержалась Синди.

– Что? – Джесс смущенно покраснела. Опомнившись, она чересчур энергично запротестовала: – Скажешь тоже… Вот еще! Он гораздо старше меня – на целых тринадцать лет. И… и…

– И что же? – настаивала Синди. Ее позабавило замешательство Джесс.

– Короче, он… он… – В голосе Джесс послышалось отчаяние. – Он занимает другое положение, более высокое. Я для него… я ему не подхожу.

– Ну-ка, подожди, – возмутившись, Синди поспешила ее остановить. – Не смей унижать себя. Ты – красивая девушка, просто красавица. О такой мечтает любой парень. Никогда не забывай об этом.

– Наверное, после школы мне надо было пойти в колледж.

– Зачем это? – Синди удивленно заморгала, не поняв, почему сестра так внезапно перескочила с одного на другое. – С чего это вдруг ты так решила? Ты только сейчас поняла, что тебе надо было продолжать учиться, а не устраиваться на работу? – Синди нахмурилась. – Не понимаю, почему тебе это пришло в голову? Ты ведь не хотела поступать в колледж, ты даже отказалась от кулинарных курсов. Помнишь? Хотя тебе все советовали учиться дальше. Ты ведь сама выбрала вместо учебы работу. Честно, Джесс, я тебя не понимаю. Ты мне говорила, что в магазине тебе нравится, там ты общаешься со многими людьми, тебе интересно. Так чего же ты сейчас заговорила о колледже?

– Ну, я много думала, и мне кажется, что, наверное, мне стоит подучиться чему-нибудь, чтобы можно было иной раз блеснуть какими-нибудь знаниями, – тяжело вздохнув, поникшим голосом ответила Джесс.

Услышав горестный вздох сестры, Синди почувствовала в груди щемящую боль. От природы спокойная и терпеливая, Синди на этот раз разозлилась и вышла из себя. Она вскочила со стула, глаза ее зло засверкали.

– Подучиться? Чему? Что происходит? Где твоя гордость, чувство собственного достоинства? – она яростно набросилась на Джесс. Не дожидаясь ответа, продолжила: – Я так понимаю, что тебе все это надо лишь за тем, чтобы кого-то покорить?

Джесс понурила голову и пробормотала:

– Я… мне казалось, что так будет лучше.

– Ну и дела. – Синди фыркнула. – Джесс, разреши мне кое-что сказать. – Она обошла стол, приблизилась к сестре и, взяв ее за подбородок, подняла голову, чтобы та смотрела ей прямо в глаза. – Мистер Джеффри Адамс ничем не лучше тебя. И мне, например, все равно, окончил он колледж или нет. Если он думает по-другому, значит он надутый болван и нисколечко тебя недостоин.

Встав подбоченясь, Синди пристально посмотрела в лицо Джесс, но та молчала.

На глазах Джесс заблестели слезы, и вскоре она разрыдалась, уткнувшись головой в плечо Синди.

«Черт бы побрал этого Джеффри», – вне себя от ярости подумала Синди, ругая его последними словами.

– Он тебя обидел? Может, сказал, что ты его недостойна? – злилась Синди.

– Нет-нет. – Джесс замотала головой. – Он… он, мне кажется, даже и не подозревает о моем существовании.

Синди в полной растерянности уставилась на сестру.

– Тогда из-за чего весь этот сыр-бор загорелся?

Джесс перестала плакать, но продолжала всхлипывать.

– Я подумала, что, может быть, если бы я пошла учиться в колледж, то тогда он обратил бы на меня внимание. Понимаешь?

«Прекрасно! Нашла о чем печалиться», – у Синди словно гора с плеч свалилась.

– Да-да, – тихо проговорила она. – Я-то думала, что он тебя оскорбил. Я была готова сию минуту отправиться в город и задать ему взбучку, чтобы проучить наглеца. Чувствую себя просто по-дурацки. – Повернувшись, она обошла вокруг стола и без сил упала на стул.

Джесс всхлипнула:

– Прости меня, это я виновата – не сумела правильно объяснить. Я, наверное, сгущаю краски, – нервничая, Джесс отщипнула кусочек теста, предназначенного для пирога.

– Да уж. – Синди с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Эй, да ты просто смеешься надо мной! – обиженно надула губы Джесс, увидев, что сестра вот-вот расхохочется.

– Да разве я могу позволить себе… – Синди плотно сжала губы.

– Можешь, я знаю, – улыбнулась Джесс, позабыв обиду.

– Ты влюбилась в него?

– Наверное, нет. – Джесс покачала головой.

– Тогда перестань кромсать тесто, а то на пирог ничего не останется.

Джесс удивленно посмотрела на Синди, затем на стол, где лежало тесто, и всплеснула руками.

– Бог мой, я совсем забыла, что мне надо печь пироги!

Синди из последних сил боролась с душившим ее смехом. Но, увидев выражение ужаса на лице Джесс, она не удержалась и громко расхохоталась. Затем она вскочила со стула и бросилась обнимать сестру.

– Ну-ну, хорошая моя, – задыхаясь от смеха, выдавила из себя Синди. – Все в порядке. – Она выпустила из объятий сестру и ладонью вытерла с ее щек последние слезы.

– Я такая глупая, – пробормотала Джесс, недовольно глядя на искромсанное тесто.

– Не расстраивайся – это дело поправимое. – Синди поспешила ее успокоить. – Однако нам надо поторопиться. Скоро отец закроет автозаправку. Он надеется, что ты его ждешь с горячими пирожками. Уверена.

– Боже, ты права. – Джесс подняла к часам небесно-голубые глаза и затем перевела взгляд на Синди. – А вдруг мы не успеем? Приготовь пока для него что-нибудь на скорую руку.

Она бросилась к холодильнику, чтобы достать яблоки для начинки, затем метнулась к полкам за корицей и сахаром.

– Надо поторопиться. – Джесс улыбнулась, переводя дыхание.

– Чем я могу тебе помочь? – спросила Синди, наблюдая за тем, как Джесс ловко раскатывает тесто и выкладывает на него начинку.

– Лучше раскатывай тесто для следующей порции и… – начала было говорить Джесс, но затем проворно сунула Синди в руки миску с начинкой и попросила: – Нет, давай-ка выкладывай яблоки. Не обижайся, но тесто у тебя получается не очень – ты уж слишком усердно его раскатываешь.

Весело болтая, они быстро загрузили первый противень и поставили его в духовку. Они уже почти приготовили второй противень, когда на кухню вошел отец.

– Вечер добрый, девушки! – Это было его обычное приветствие.

– Привет, пап! – Они ответили хором, на секунду оторвавшись от дел, чтобы поздороваться с отцом.

У Синди сжалось сердце, когда она увидела, как отец, шаркая ногами, медленно прошел через кухню и, кряхтя, осторожно опустился на стул, на котором она недавно сидела. Что ни говори, но ее отец – мужественный человек. Она им гордилась.

Он шумно вздохнул и, предвкушая вкусное угощение, расплылся в довольной улыбке.

– Па, хочешь я налью тебе кофе? – Синди решила отвлечь его внимание.

– Без пирожков?

Девушки обменялись многозначительным взглядом.

– Па, пирожки будут готовы буквально через пару минут, – поспешила заверить отца Джесс.

Он недовольно посмотрел на них и пробурчал:

– Чем вы тут занимались все это время?

– Да так, болтали. – Синди небрежно махнула рукой. – Ты же знаешь – мы любим обо всем посплетничать.

В выцветших глазах отца зажглись лукавые искорки, он оживился и спросил:

– Ты рассказала Джесс о том парне, что заезжал к нам сегодня?

– О ком это вы говорите? – мгновенно встрепенулась любопытная Джесс. – Что за парень?

Синди едва удалось сдержаться, чтобы не чертыхнуться. Она ничего не собиралась рассказывать сестре о сегодняшнем посетителе.

– Да так, заезжал тут один… Он просто путешествует. – Синди надеялась, что Джесс отстанет от нее.

Однако не на ту напала. Глаза Джесс жадно загорелись, а щеки раскраснелись. Ей не терпелось узнать побольше о человеке, который останавливался сегодня на их заправке.

– Что значит – один? – возмутилась Джесс. – Кто он такой? Откуда приехал? Как выглядит? – потребовала она от сестры исчерпывающей информации.

Синди пожала плечами.

– Ну ладно, он выглядел… э… – нерешительно начала Синди, но отец ее перебил.

– Чего уж тут, говори прямо – симпатичный такой малый, в хорошем костюме и, похоже, в отличной физической форме.

– Да ну? – Джесс вопросительно смотрела на сестру горящими глазами.

– О, началось, – проговорила Синди, но отец опять не дал ей сказать ни слова.

– Но выглядит неприступно, суровый парень.

– Суровый? – озадаченно переспросила Джесс. – Как это?

– Не знаю. Понимаешь, он…

Чтобы прекратить этот разговор, который уже начал ее раздражать, Синди решила вмешаться:

– Он был такой… как бы тебе объяснить? – Она задумалась. – Ладный, высокомерный, уверенный в себе…

– О-о-о! Ладный, высокомерный, уверенный в себе. – Она, словно эхо, повторила слова сестры. – Как интересно! Как необычно!

– Ты так думаешь? – Синди неодобрительно покосилась на Джесс. – Он не произвел на меня впечатления. Неужели тебе интересны такие типы?

Однако она сама так думала и должна была признать, что ей еще не встречался более интересный и необычный мужчина, чем Бен Гэнстер.

К счастью для нее, раздался предупредительный сигнал духовки, возвещающий о том, что пирожки готовы, и отвлек внимание сестер и их отца от разговоров о Бене Гэнстере.

На несколько минут все разговоры смолкли. Синди и Джесс, работая слаженно, быстро достали из духовки противень с выпечкой, наполнявшей кухню соблазнительным ароматом, и затем быстро поставили в жарочный шкаф еще два противня. Вскоре отец, сидевший в терпеливом ожидании, получил долгожданные пирожки с яблоками и кружку дымящегося кофе.

Он набросился на угощение, а Джесс набросилась с новыми расспросами на Синди.

– Расскажи мне еще о нем, – умоляющим голосом попросила она сестру.

– О ком? – Синди сделала вид, что не понимает ее.

– Ты прекрасно знаешь о ком. – Бросив на сестру испепеляющий взгляд, Джесс принялась раскатывать оставшееся тесто. – О том самом незнакомце, что заезжал сегодня.

– Не знаю, что тебе еще сказать? – Синди неопределенно пожала плечами.

Джесс недоверчиво посмотрела на Синди.

– О чем он говорил, откуда приехал, куда направлялся. Пожалуйста, мне тоже интересно.

– Сказал, что просто путешествует, – с набитым ртом встрял в разговор отец. – Я его спросил, куда он едет, и парень ответил, что так – никуда. – Он прожевал кусок пирога и усмехнулся. – На что я сказал, что в таком случае он уже приехал: ведь наша заправка и есть это «никуда».

Джесс рассмеялась:

– Как всегда, ты попал в самую точку.

Синди улыбнулась. Их край действительно был захолустьем.

– Ну и откуда он приехал? – Джесс, сверкая глазами, быстро переводила взгляд с отца на сестру. – Вы что, даже это не спросили?

– Из Филадельфии. – Синди отвечала неохотно. Она знала, что Джесс не отвяжется, пока не вытянет из нее все. – Сказал, что из Филадельфии.

– О! – вздохнула Джесс. – Я бы с удовольствием съездила в Филадельфию.

Синди подумала, что Джесс с не меньшим удовольствием поехала бы в любой другой город, а не только в Филадельфию. Она воспользовалась моментом и постаралась перевести разговор на другую тему:

– У тебя был шанс оставить эту дыру и уехать в Филадельфию, если бы ты послушалась совета своего школьного руководителя.

– Да, я это знаю. – Джесс с беспечным видом пожала плечами, остановив взгляд на отце, который с блаженным видом уплетал за обе щеки пирожок.

– Так почему же ты этого не сделала? – Отец отодвинул от себя пустую тарелку и посмотрел на младшую дочь.

– Ну-у-у… – Она опять пожала плечами, – ты и так все знаешь.

– Конечно, знаю. – Он кивнул головой. – Но мне хочется, чтобы ты сама об этом мне сказала.

Синди устало опустилась на стул и уткнулась взглядом в старую фарфоровую кружку, стоящую перед ней на столе. Она знала, что сейчас Джесс изложит еще одну, очередную, версию о том, почему она не пошла в колледж.

В надежде, что отец оставит ее в покое, она уклончиво ответила:

– Ничего, теперь у меня есть приличная работа, и она мне нравится.

«Вот хитрая лиса», – подумала Синди.

– Это ты уже и раньше говорила, – со снисходительной улыбкой заметил отец. – Меня интересует другое: тебе нравится твоя работа или твой шеф?

Синди улыбнулась. Джесс, нервничая, машинально потянулась к тесту, чтобы отщипнуть кусочек.

– Ну хорошо, мне нравится мистер Адамс, – тихо призналась она, – но я и работу свою люблю.

– Охотно верю, – сказал отец. – А теперь я хочу задать тебе другой вопрос.

Синди мысленно аплодировала тактике отца, который расставлял силки для Джесс.

– Какой? – воскликнула Джесс.

– Скажи, работать в магазине тебе нравится так же, как, допустим, готовить еду, печь пироги. – Он кивнул на разделочный стол, где лежали тесто и оставшаяся начинка. После небольшой паузы он добавил: – Другими словами, считаешь ли ты, что нашла себе работу по душе на всю жизнь?

Несколько мгновений Джесс молчала. Она умоляюще посмотрела на Синди, прося поддержки.

Синди, в свою очередь, посмотрела на отца. Тот и не думал отступать и, улыбаясь, ждал ответа дочери.

Синди была в магазине у Джесс. Как-то раз она купила там себе футболку. Магазин ей не понравился.

Чувствуя на себе взгляд Джесс, она подняла глаза и пожала плечами.

Джесс колебалась еще несколько секунд, затем вздохнула и, посмотрев отцу в глаза, честно призналась:

– Нет.

– Тогда тебе надо было закончить кулинарные курсы, – категорично заявил отец.

– Но я не могла оставить вас одних – тебя и Синди, – воскликнула Джесс в свое оправдание.

Он перевел взгляд на Синди и недовольно пробурчал:

– В свое время то же самое говорила мне ты.

– Па, но в моем случае ситуация была совсем иной, – возразила Синди и кивнула на Джесс. – Они же были совсем маленькие. Ей еще и десяти лет тогда не исполнилось. Я не могла просто так взять и уехать, оставив на тебя одного заботу о детях, автозаправку, кафе. – Она, как заезженная пластинка, повторяла то же самое, что недавно говорила Бену Гэнстеру. – Нет, я не могла.

– Вот и я тоже не могу. – Джесс вскочила со стула.

– Джесс, ситуация изменилась. – Синди повернулась лицом к сестре. – Братья уже выросли. Мы – отец и я – теперь вполне справимся здесь одни. Я не понимаю, почему бы тебе не пойти на курсы.

– Но…

– Синди права, – отец ее перебил, – но я хочу сказать, что тебя это тоже касается. – Он посмотрел на Синди и кивнул в ее сторону. – Согласен, раньше я не имел возможности отправить тебя учиться. Но сейчас все изменилось. У меня еще есть силы, чтобы самому управляться здесь со всеми делами.

– Как? – в один голос вскричали девушки.

– Я могу найти кого-нибудь, кто будет помогать мне по хозяйству, – уклончиво ответил отец.

– Кого? – все так же хором спросили его дочери.

– Например, Эмили Дэвидсон.

Эмили Дэвидсон? Потеряв на мгновение дар речи, Синди в изумлении уставилась на отца. Ее потрясло не то, что отец заговорил об Эмили, а то, с какой уверенностью он назвал ее имя.

Эмили Дэвидсон и старик Уолтерс, ее отец, жили с ними по соседству, милю или что-то около того вверх по дороге в горы. Она была ровесницей матери Синди. Эмили рано вышла замуж и переехала в Хиллсборо вместе с мужем, который работал в какой-то строительной компании.

По слухам, дошедшим до Синди, много лет назад муж Эмили погиб, сорвавшись во время работы с крыши.

Детей у них не было. Эмили, не выдержав одиночества в чужом городе, продала все имущество, которое у нее осталось после смерти мужа, собрала свои пожитки и вернулась к отцу. Мать Эмили умерла, когда Синди была еще ребенком. Через несколько лет ее отца, старика Уолтерса, разбил паралич. С тех пор он был прикован к инвалидной коляске.

Синди жалела Эмили, которая была доброй порядочной женщиной. Она в одночасье лишилась мужа, собственного дома и планов на будущее, стала одинокой и никому не нужной.

Откровенное признание отца изумило Джесс не меньше, чем Синди. Она встала из-за стола и удивленно на него уставилась.

Синди первая пришла в себя от растерянности и обрела способность говорить.

– Эмили Дэвидсон? – переспросила она. – Но ведь у нее и так забот полон рот – у нее на руках больной старик.

– Тем не менее она давно предлагала мне помощь: и за детьми присмотреть, и в кафе поработать.

– Откуда ты это знаешь?

Отец снисходительно улыбнулся.

– Она сама мне сказала, когда я ее спросил.

– Но…

– Синди, – перебил ее отец, – Гарольд Уолтерс не такой уж беспомощный, как всем кажется. Он просто убедил в своей беспомощности всех соседей. – На губах отца заиграла улыбка. – Единственный человек, которого ему не удалось одурачить, – это Эмили. Она знает о его болезни больше, чем он сам.

Сестры обменялись взглядами. Что тут можно сказать? И так все ясно.

Синди поняла, что ее отец видится с Эмили гораздо чаще, чем она и Джесс думали. Теперь стало понятно, что означает «проведать Уолтерса, чтобы скоротать время за партией в шахматы и скрасить одиночество парализованного старика».

Синди догадалась, что отец отправляет ее и Джесс в колледж не только для того, чтобы они получили образование, но и чтобы они не мешали ему в делах сердечных.

Она посмотрела на Джесс и поняла, что та терзается такими же предположениями.

Ей хотелось прямо спросить отца, кто ему больше интересен, Уолтерс или его дочь, – но это было бы совсем уж бестактно. Если бы отец хотел, он сам бы их посвятил в подробности своей личной жизни. Раз он все это время молчал и даже не намекал, то она не вправе задавать ему такие вопросы.

Сестры переглянулись и пожали плечами.

Отец с улыбкой наблюдал за тем, как его дочери перемигиваются, но ничего не стал объяснять. Переводя взгляд то на Синди, то на Джесс, он откашлялся и произнес:

– Обо всем переговорили? Все вычислили?

– Ты и Эмили… э… – Не подобрав нужного слова, Джесс запнулась, а потом взяла и брякнула: – Вы близкие друзья, да?

– Нет, мы любовники. – Отец рассмеялся, увидев, что они обе находятся в шоке от его откровенного признания. – Мы с ней встречаемся вот уже четыре года. – В его голубых глазах появилась хитринка. – А до этого мы действительно были просто друзьями.

– Пап, я… – начала говорить Синди, но отец ее перебил.

– Вы обе уже не маленькие и достаточно знаете о жизни. – Он горько усмехнулся. – Мне еще нет и пятидесяти, хотя я выгляжу на все шестьдесят.

– Неправда! – воскликнула Джесс.

– Нет, отец, ты преувеличиваешь, – подтвердила Синди.

Она не льстила отцу и говорила искренне. На первый взгляд ее отец действительно производил впечатление немощного, но стоило к нему подойти поближе и всмотреться в лицо, на котором было не так уж много морщин, в его глаза, становилось ясно, что Карл Свайер еще крепок и в нем достаточно жизненных сил.

Отец улыбнулся:

– Спасибо, дочки. Эмили мне тоже твердит, что мне не дашь пятидесяти.

Синди всегда относилась к Эмили с симпатией, теперь же она была ей благодарна за отца.

– Хорошо, вернемся к тому, о чем я говорил. Так вот, я нормальный, живой человек. Я, как и все, испытываю естественные желания. Эмили мне нравится. Она добрая и милая женщина. – Вздохнув, он покосился на дочерей. – Вопросы есть?

– А как же мама? – тихо спросила Джесс.

– Я ее любил. – Он вскинул голову и посмотрел Синди прямо в глаза. – Ты знаешь об этом.

– Конечно, – улыбнулась сквозь слезы Синди. – Ты ее называл «моя королева».

– Да. – Он отвернулся. – Она всегда будет моей королевой и навсегда останется в моем сердце. Но она умерла, а я… я живу… – Он запнулся и нерешительно произнес: – А Эмили я буду звать «моя графиня».

– А почему не принцесса? – Синди решила разрядить тягостную атмосферу.

– Что? – Отец увидел ее глаза и, оценив шутку дочери, ответил: – Это вы – ты и Джесс будете у меня коварными принцессами.

– О, папа, я… – Джесс начала говорить, но тут раздался сигнал духовки.

– Хватит разговоров. Лучше последите за пирожками, а то подгорят. – Отец поднялся со стула. – А мне надо принять душ, а потом я прямиком к старику… э… – Он замолчал, но потом, распрямив плечи, добавил: – А потом я иду к Эмили, моей графине.

Он вышел, прикрыв за собой дверь. Теперь у его дочерей есть о чем поговорить.

В тот вечер Синди и Джесс об отце не говорили. Они допекли пирожки, а потом поднялись в свои комнаты, и каждая осталась наедине со своими мыслями.