Подкрутка

Глава 18

Майрон оцепенел. Его охватил страх. Тело онемело. Он смотрел на оставшийся в руке конверт. Внутренний голос твердил: «Это твоя вина, Майрон, твоя вина».

Он повернулся к Линде Колдрен. Она стояла, прижав ладонь ко рту и широко раскрыв глаза. Майрон хотел шагнуть к ней, но Линда отшатнулась от него, словно боксер, не успевший прийти в себя после нокдауна.

– Надо кому-то позвонить, – глухо произнес он. – В ФБР. У меня есть друзья…

– Нет.

«Нет» прозвучало твердо.

– Линда, послушай…

– Прочитай записку!

– Но…

– Прочитай записку! – Она упрямо нагнула голову. – Больше ты в этом не участвуешь, Майрон.

– Ты не понимаешь, с кем имеешь дело.

– Разве? – Ее руки сжались в кулаки. – Я имею дело с сумасшедшим монстром. Существом, которое приходит в бешенство от малейшей провокации. – Она шагнула к машине. – Он отрезал палец моему сыну лишь за то, что я говорила с тобой. Что он сделает, если я открыто пойду против него?

Голова у Майрона кружилась.

– Линда, выплата выкупа не гарантирует…

– Знаю! – перебила она.

– Но… – Он беспомощно пытался найти какой-нибудь аргумент и наконец сказал откровенную глупость: – Ты даже не уверена, его ли это палец.

Она опустила голову, левой рукой зажала рот, стараясь удержать рыдания. В правой он нежно держала палец, не выражая при этом отвращения.

– Да, – прошептала Линда. – Его.

– Вероятно, он уже мертв.

– Тогда какая разница, как я поступлю?

Майрон заставил себя замолчать. Хватит нести чушь. Ему нужна только минута, чтобы собраться с мыслями и продумать следующий шаг.

«Твоя вина, Майрон. Твоя вина…»

Он отмахнулся от этой мысли. Майрону приходилось бывать в переделках и похуже. Он видел десятки мертвецов, ловил убийц и сажал их за решетку. Ему нужна всего одна…

«Да, но все это ты делал вместе с Уином, Майрон».

Линда Колдрен поднесла палец к глазам. По ее щекам струились слезы, но лицо оставалось жестким и бесстрастным.

– Прощай, Майрон!

– Линда…

– Я не стану больше нарушать его условия.

– Мы должны все как следует обдумать…

Она покачала головой:

– Нам не следовало к тебе обращаться.

Линда села в машину, продолжая бережно, точно ребенка, держать на ладони палец. Потом мягко положила свою ношу на сиденье и завела мотор. Переключив скорость, она тронулась с места и уехала.

Майрон потащился к своему автомобилю. Несколько минут он просто сидел и тяжело дышал, стараясь успокоиться. Он начал изучать боевые искусства еще в колледже, когда Уин познакомил его с тхеквондо. Медитация считалась неотъемлемой частью обучения, но Майрон так и не разобрался, в чем там секрет. Его мысли постоянно куда-то разбегались. Теперь он попробовал следовать всем правилам. Закрыл глаза. Медленно вдохнул через нос, стараясь дышать больше животом, чем грудью. Еще медленнее выдохнул через рот, опустошая легкие.

Хорошо, и что теперь делать?

Ответ напрашивался сам собой – сдаться. Обрубить все концы. Признаться самому себе, что тебе это не под силу. Ты никогда по-настоящему не работал на федералов, лишь помогал Уину. Стоило тебе взяться за дело одному, как шестнадцатилетний подросток лишился пальца. Как сказала Эсперанса: «Без Уина ты как ребенок». Надо сделать соответствующие выводы и исчезнуть.

Ладно, а что потом? Оставить Колдренов наедине с их горем? Если бы он поступил так с самого начала, у Чэда сейчас было бы десять пальцев.

От этой мысли у Майрона начало саднить что-то внутри. Он открыл глаза. Сердце колотилось как сумасшедшее. Он не мог позвонить Колдренам или федералам. Если он станет действовать в одиночку, то подвергнет риску жизнь Чэда.

Майрон завел мотор, все еще пытаясь удержать внутреннее равновесие. Необходимо проанализировать ситуацию. Хладнокровно все обдумать. То, что случилось, – это еще один ключ к решению проблемы. «Забудь про ужас. Забудь про вину. Палец – только улика».

Первое. Конверт подбросили очень странно – на сиденье запертой (да, запертой, он видел, как она открыла дверцу дистанционным пультом) машины Линды Колдрен. Как это произошло? Может, похититель просто взломал автомобиль? Допустим, но было ли у него для этого время на стоянке «Мэриона»? Не мог ли его кто-нибудь заметить? Не исключено. А если преступник воспользовался ключом Чэда Колдрена? Звучит правдоподобно, но подтвердить подобную информацию может только Линда, а ей звонить нельзя.

Значит, тупик. По крайней мере пока.

Второе. В похищении замешаны несколько человек. К такому выводу вела простая логика. Наци-Красти… Телефонный звонок в молле доказывал, что он как-то связан с данным делом, не говоря уже о том, что он вытворял дальше. Однако тот парень никак не мог проникнуть в «Мэрион» и подкинуть конверт в машину Линды. Он бы сразу вызвал подозрения. Тем более во время турнира. Да и записка на конверте составлена грамотно. «Еще один такой шаг…» Панк так не выражается.

Ладно, допустим. Что еще?

Третье. Похитители безжалостны и глупы. Первое очевидно, а над вторым следовало поразмышлять. Требовать большой выкуп во время уик-энда, когда все банки закрыты до понедельника, – умно? Звонить два раза и не знать, сколько просить денег, – разве не идиотизм? И наконец, может ли разумный человек отрезать палец ребенку лишь за то, что его родители поговорили со спортивным агентом? Какой смысл? Никакого. Если, конечно, кто-то не поставил их в известность, что Майрон не просто агент.

Но кто?

Майрон свернул к дому Уина. Неизвестные ему люди выводили из конюшни лошадей. Когда он подъехал к домику для гостей, Уин появился на пороге. Майрон заглушил мотор и вышел из автомобиля.

– Как прошла встреча с Тэдом Криспином? – спросил Уин.

Майрон шагнул к другу.

– Они отрезали ему палец! – воскликнул он, с трудом переводя дыхание. – Похитители отрезали палец Чэду. И подбросили в машину к Линде.

Лицо Локвуда не изменилось.

– Ты узнал об этом до или после разговора с Криспином?

Майрон растерялся.

– После.

Уин кивнул.

– Тогда мой предыдущий вопрос остается в силе. Как прошла встреча с Тэдом Криспином?

Майрон отступил, будто ему влепили пощечину.

– Господи Иисусе, – пробормотал он, не веря своим ушам. – Надеюсь, ты не серьезно?

– Почему? То, что происходит с этой семьей, меня абсолютно не касается. Твой бизнес с Тэдом Криспином – иное дело.

Майрон ошеломленно потряс головой:

– Даже ты не можешь быть так бессердечен!

– О, не надо, прошу тебя.

– Что не надо?

– В мире происходят более страшные трагедии, чем потеря пальца у шестнадцатилетнего мальчишки. Люди погибают, Майрон. Наводнение сметает целые деревни. Каждый день с детьми творятся жуткие вещи. – Он помолчал. – Ты хотя бы читал сегодняшнюю газету?

– О чем ты?

– Просто хочу, чтобы ты понял. – Уин говорил подчеркнуто ровным и спокойным тоном. – Колдрены для меня ничего не значат, не больше, чем любая незнакомая семья. В газете полно трагедий, они задевают меня сильнее. Вот, например…

– Например, что?

– Есть новые факты в деле Кевина Морриса, – ответил Уин. – Ты о нем что-нибудь слышал?

Майрон покачал головой.

– Три недели назад пропали два семилетних мальчика, Билли Уотерс и Тайрон Даффи. Они исчезли по дороге из школы, когда возвращались домой на велосипедах. Полиция задержала некоего Кевина Морриса, уже обвинявшегося во всевозможных преступлениях, в том числе в растлении малолетних, – его в тот день видели у школы. Но у мистера Морриса оказался очень ловкий адвокат. Никаких прямых улик найдено не было, и, хотя велосипеды мальчиков обнаружили в Дампстере недалеко от дома Морриса, его выпустили на свободу.

К сердцу Майрона словно прижали кусок льда.

– И что за новые факты?

– Вчера вечером полиция получила кое-какую информацию.

– Поздно вечером?

Уин смотрел ему в лицо.

– Очень поздно.

Молчание.

– Очевидно, – продолжил Уин, – кто-то видел, как Кевин Моррис хоронил трупы в загородном лесу возле Ланкастера. Полиция раскопала это место прошлой ночью. Знаешь, что они обнаружили?

Майрон почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

– Трупы Билли Уотерса и Тайрона Даффи. Перед смертью их насиловали и пытали так, что даже пресса предпочла об этом умолчать. На том же месте полиция отыскала важные улики, которые позволили арестовать Морриса. Отпечатки его пальцев на скальпеле. Полиэтиленовые пакеты, такие же как в кухне Морриса. Образцы спермы, совпадавшие с его собственной.

Майрон сжал зубы.

– В общем, теперь уже никто не сомневается, что мистер Моррис получит по заслугам, – закончил Уин.

– А как насчет человека, позвонившего в полицию? Он выступит свидетелем?

– С ним получилось странно. Он звонил с платного телефона и не назвал своего имени. Никто не знает, кто он.

– Но полиция поймала Морриса?

– Да.

Они стояли, глядя друг на друга.

– Я удивляюсь, что ты его не убил, – произнес Майрон.

– Значит, ты плохо меня знаешь.

Во дворе послышалось ржание. Уин оглянулся на красавца жеребца. На его лице появилось странное выражение, точно он что-то потерял и не мог найти.

– Что она тебе сделала, Уин?

Локвуд не обернулся. Оба понимали, о ком говорит Майрон.

– Что она сделала, чтобы внушить тебе такую ненависть?

– Не надо преувеличивать, Майрон. Я не настолько прост. Не одна мать формировала мой характер. Жизнь человека не определяется одним эпизодом, и я не до такой степени безумен, как ты предположил. Каждый сам выбирает, где и с кем ему сражаться. Я делаю это нечасто и обычно на правильной стороне. Я дрался за Билли Уотерса и Тайрона Даффи. Но я не желаю драться за Колдренов. Таков мой выбор. И ты, мой лучший друг, должен это уважать. Не надо упреками или уговорами втягивать меня в битву, которой я не хочу.

Майрон молчал. Когда он проникался холодной логикой Уина, ему всегда становилось не по себе.

– Уин?

Локвуд оторвал взгляд от жеребца и повернулся к Майрону.

– У меня проблемы, – произнес Майрон с отчаянием. – Мне нужна помощь.

Лицо Уина неожиданно смягчилось, и в нем появилось что-то похожее на боль.

– Если бы это было так, я бы уже пришел тебе на помощь. Но твою проблему можно легко решить. Просто откажись, Майрон. У тебя есть возможность уйти. А втягивать меня в дело против моей воли, ссылаясь на нашу дружбу, – неверный шаг. Сейчас ты должен отступиться.

– Ты знаешь, что я не могу.

Уин кивнул и направился к своей машине.

– Я уже сказал – каждый выбирает сам.

В домике для гостей он услышал крики Эсперансы:

– Банкротство! Потеря хода! Банкротство!

Майрон подошел к ней сзади. Она смотрела «Колесо фортуны».

– Господи, какая жадина эта женщина! – воскликнула Эсперанса, указав на экран. – Она уже получила шесть тысяч баксов и продолжает вращать колесо. Я ее ненавижу.

Стрелка остановилась в секторе «1000 $». Женщина назвала букву «В». В слове их оказалось две. Эсперанса застонала.

– Ты рано вернулся, – заметила она. – Я думала, вы пообедаете с Линдой Колдрен.

– Не вышло.

Она наконец обернулась и увидела его лицо.

– Что случилось?

Майрон объяснил. По мере его рассказа темное лицо Эсперансы начало бледнеть. Когда он закончил, она проговорила:

– Тебе нужен Уин.

– Он не станет помогать.

– Пора засунуть свою гордость в задницу и попросить его. Даже умолять, если будет надо.

– Я уже это сделал. Он вне игры.

Женщина в телевизоре «купила» гласную. Майрона это всегда удивляло. Зачем игроку, который уже наверняка знает слово, открывать гласную? Потратить деньги? Или подсказать ответ соперникам?

– Впрочем, – добавил он, – ты здесь.

Эсперанса уставилась на него:

– И что?

Вот зачем она сюда приехала, подумал Майрон. По телефону Эсперанса сказала, что он плохо работает один. Именно в этом крылась причина ее неожиданного приезда, а вовсе не в желании сбежать из Большого Яблока.

– Ты хочешь помочь? – спросил он.

Жадная женщина завертела колесо и стала хлопать в ладоши и кричать: «Ну пожалуйста, тысяча, тысяча!» Ее оппоненты тоже хлопали. Наверное, желали ей удачи. Мило.

– А что я должна делать?

– Объясню позднее. Если ты согласна.

Они смотрели, как колесо замедляет ход. Камера дала крупный план. Стрелка ползла все медленнее и наконец остановилась на секторе «банкротство». Зрители застонали. Женщина продолжала улыбаться, но вид у нее был такой, словно ей только что заехали кулаком в живот.

– Это знак, – объявила Эсперанса.

– Хороший или плохой? – поинтересовался Майрон.

– Важный.