Подпольный Алхимик

Глава 15

Первый клиент не заставил себя долго ждать, и был им Оскар Ларсен.

— Надеюсь, пропустите меня в свой поэтический клуб? Аксель, вы меня в очередной раз удивляете! — чуть ли не с порога заявил он.

— Главное, чтобы в хорошем смысле, — улыбнулся я. — Давайте я вас провожу вниз. Вы наш первый посетитель, и это честь для нас. Первый бокал любого напитка на ваш выбор — за счет нашего заведения, Оскар. Мой бармен расскажет вам о новинках. А еще у нас появились интересные добавки к напиткам — я более чем уверен, что как минимум одну из них вы оцените по достоинству.

Я отвел Оскара вниз, в двух словах рассказал и показал, где что находится, и покинул подвал.

В течение следующих двух часов явилось ещё пятеро посетителей — супружеская пара из аристократов, хмурый мужик в косухе и два молодых паренька. Каждого я провожал вниз, благодарил за визит, обещал невероятные наслаждения и уходил обратно наверх. Я не бросил несчастного Хельми одного, нет: время от времени я проверял, все ли идёт гладко, следил за девчонками на сцене — они поочерёдно изгибались на ней в соблазнительных позах под совершенно чудовищную музыку, которую Хельми назвал «самой зачётной» среди молодёжи. Я лишь в очередной раз мысленно закатил глаза и доверился ему, все равно ведь он лучше шарит в вопросах того, что нравится в этом мире всяким соплякам, которые, вероятнее всего, и составят больше половины наших посетителей.

Клуб я намеревался закрывать в пять утра. Я уж стал переживать, что открытие заканчивается провалом (пять посетителей всего — позор!), но под утро народ повалил толпой. Приходили многие клиенты, покупавшие наши «кирпичи», а ещё незнакомцы — знакомые Карла и те, кому наше заведение рекомендовали другие наши клиенты. Итого, в подвал забилось около пол сотни человек. Неплохо с учётом того, что мы только открылись, да и подвал не резиновый.

Кстати, что касается потайной двери. Я решил, что будет проще по ночам держать ее открытой, а вот входную дверь магазина запирать: маловероятно, но вдруг кто-то нежелательный зайдет сюда. Если это случится и ко мне возникнет вопрос: а что, собственно, я делаю ночью в книжном магазине, скажу, что вечером состоялось собрание «Клуба любителей поэзии», а я после него засиделся над какой-нибудь бумажной работой. А вот как мне объяснить шум из подвала? Нет, рисковать нельзя. Так что каждого приходящего надобно проверять: пароль для своих «Я в „Клуб любителей поэзии“».

Всю ночь я улыбался так, что челюсть заныла. Спускаясь время от времени вниз, я видел, как кто-нибудь из танцовщиц украдкой вытирает пот со лба. Утомились. Надо будет расширить персонал, как появятся свободные деньги. Зато Хельми был, кажется, доволен, как сытый кот. Он сосредоточенно размешивал нескончаемые коктейли — движения его были стремительными и чёткими.

Поднявшись в очередной раз обратно наверх, я глянул на часы — 04.30. Ещё немного, и можно будет закругляться на сегодня.

Раздался звонок в дверь. Ого, кого это за полчаса до закрытия принесло?

Дверь была заперта на ключ и цепочку. Замок я отпер, а цепь оставил.

— Что вам надобно, господа? — спросил я, с нехорошим предчувствием рассматривая двух невысоких, но крепких парней с бритыми головами и наглыми мордами.

— Мы в «Клуб любителей поэзии».

Я поколебался секунду, но в итоге открыл дверь. Пароль ведь назван.

Пропустив гостей и снова запершись, я обернулся к мужикам и спросил:

— Откуда вы узнали о нашем заведении, господа?

— Ты ещё не знаком с нашим боссом, старик. Побалакаем давай. — Один из бритых нехорошо ухмыльнулся, хрустнув костяшками пальцев, на которые были нанизаны бесчисленные кольца.

— Кто вы? — спросил я, понимая, что это совсем не мои клиенты.

— Нас прислал человек по имени Ролло. Он здесь главный.

— Здесь — это где?

— В этой части города. Короче, старик, разжёвываем тебе максимально доступно информацию: всех подпольных алко-торговцев здесь крышуем мы, а наш босс — Ролло. Хочешь не ссать по ночам от страха и тихо-мирно торговать своим вонючими помоями — плати дань. Иначе…

— Иначе? — приподнял я бровь.

— Иначе кирдык тебе, старик, — вмешался в диалог второй бритоголовый. Он положил мне на плечо широкую ладонь, сильно давя. — Яйца отрежем, хату твою сожжем, людей всех твоих на куски порубим. Так что — ты обмозгуй ситуацию хорошенько.

— Допустим, уже обмозговал. И мне есть, что сказать вам в ответ. Во-первых, никто не смеет угрожать мне. — Я скинул руку отморозка с плеча. — Во-вторых, что-то не припомню, чтобы знакомился с вашим боссом и заключал с ним какой-то договор насчёт дани. Так что… — Я любезно улыбнулся и предельно дружелюбно закончил фразу: — … а не пошли бы вы лесом, мужики?

Первый бритый снова хрустнул пальцами, второй смачно плюнул под ноги и сказал:

— Эт ты зря, старик.

— Старик, слюну свою вытер с моего пола! — холодно сказал я, хмурясь.

Ненавижу наглецов, лезущих на чужую территорию со своими вшивыми правилами.

— Сам вытрешь. Прям щас. Языком. А потом подумаешь еще раз над своим ответом.

Пока он болтал эту свою хрень, его дружок зашел мне за спину — по его мнению, незаметно. Краем глаза заметив движение, я нагнулся, и удар одного бритого козла пришёлся аккурат в плечо второго. Во дебилы! Шпана уличная, а не бандиты.

Я рывком ушел в сторону и взмахнул в сторону отморозков руками. Ничего не произошло, телекинез не сработал.

Отморозки с секунду глядели на меня удивлённо, затем заржали, как лошади.

— Ты себя магом, что ли, возомнил, клоун херов? Так наша магия поэффективнее будет!

Они подскочили ко мне, и на этот раз я не увернулся. Один из отморозков схватил меня за плечи и пришпилил своими крепкими ручищами мое тело к стене, второй, вытащив нож и поигрывая им, стал приближаться ко мне.

Я применил классический приём, со всей дури заехав коленом в промежность того, кто меня держал. Охнув, он отпустил меня.

Второй подскочил с ножом, лезвие которого должно было перерезать мне горло, но я успел схватиться ладонями за сталь и задержать его.

«Ааааа, как больно, сука!» — хотел я заорать, но заставил боль съёжиться где-то в углу своего нутра. Визжать, как девчонка и показать этим уродам свою слабость? Не на того напали!

Я чувствовал, как сталь, прорезав кожу, уткнулась в кости на моих пальцах, но хватку не ослабил. Я весь превратился в сплошную сосредоточенность. Сложно, сложно, чтоб его! Металл тяжко поддается воздействию, но не просто так меня прозвали величайшим алхимиком в Джамалоне! Через несколько мгновений, которые показались мне столетием, металл в моих пальцах весь рассыпался на пол горсткой ржавчины.

— Это за что дерьмо?! — возопил отморозок, тараща на меня глаза, полные ужаса и изумления.

— Выкуси, сука! — Воспользовавшись тем, что он замешкался, я двинул ему кулаком в челюсть, он отшатнулся.

Но в это время оправился от боли первый и попер снова на меня. В руках его сверкнул… нож. Ну нет, гнида, второй раз с ножом такой фокус я не проделаю! А как тебе такой фокус?

Все свои силы я сосредоточил на гребаном ноже: ощущал я себя так, будто изнутри меня рвали на куски. Ах, чтоб его — этот блок магический!!!

Через пару мгновений нож вылетел из руки отморозка, под моим взглядом повернул обратно и вошел точно в его левый глаз. Бритоголовый рухнул навзничь.

— Ты что наделал, пидор? — услышал я рев от того, у которого вывихнул челюсть.

Он налетел на меня и повалил на пол. Отморозок был силен, но пытался отмудохать меня совершенно непрофессионально. Я вывел его из равновесия парочкой ударов в уже пострадавшую челюсть, и мы поменялись позициями — теперь я оседлал гада. Сомкнув руки на его крепкой шее, параллельно я думал о том, что мы разгромили мой прекрасный магазин. А ещё перед клиентами неудобно будет — что они подумают о нашем заведении, увидев такое…

— Пощади! — прохрипел отморозок. — Не убивай!

Я задумался на пару секунд. Что я получу от смерти ещё одного урода? Пожалуй, что ничего. За мной пришлют новых уродов. Так не лучше ли будет отправить этого к хозяину, чтоб рассказал тому, что связываться с Акселем Ульбергом — себе дороже?

Я отпустил хрипевшего гада.

— Вали отсюда, покуда жив, — бросил я ему, вставая. — И дружка своего забери, — указал я на труп с ножом в глазнице. — И передай своему боссу, что он может засунуть свои просьбы себе в одно место.

— Аксель! — Со стороны спуска в подвал появился Хельми.

Увидев хаос, царивший вокруг, он весь побелел, как полотно.

— Тебе помощь нужна?

Охренеть как вовремя!

— Да нет, я уже справился. Ты иди к гостям. А эти два товарища сейчас покинут наше заведение. Они просто адресом ошиблись и вели себя некультурно, вот и пришлось их проучить чутка.

— Понял, босс. — Хельми задом попятился обратно.

— Друг? — позвал я его. — Ни слова посетителям, понял?

— Какие могут быть вопросы, босс?

— Аксель, вы просто гений! — Оскар Ларсен рассыпался передо мной в благодарностях.

Было пять утра. Гости покидали клуб. Ларсен — одним из последних.

После незапланированной драки с бритоголовыми у меня оставались считанные минуты для наведения порядка. Хорошо ещё, что никто не решил покинуть клуб до того, как я вытер капли крови на полу и не устранил следы погрома. Минус сто очков репутации сразу заработал бы за такой трэш в день открытия!

Когда драка осталась позади, боль в ладонях настойчиво напомнила о себе. Кожа на них была уродливо искромсана. Я наспех обмотал кровоточащие и вопящие от боли ладони найденными в шкафу тряпками. Опустив взгляд на свою одежду, увидел, что на ней кровь. Но мне повезло: я был одет во все темное — если не присматриваться, кровавые брызги не так сильно бросаются в глаза.

Короче, пронесло. Я вздохнул с огромным облегчением, когда посетители начали уходить. Слишком много сил потратил на магию — и теперь чувствовал себя не просто как выжатый, а как выпотрошенный лимон.

Самые внимательные из гостей спрашивали про мои руки, я отвечал, что случайно поранился об осколки разбившейся бутылки.

— Вам понравились наши добавки, Оскар? — спросил я у Ларсена, провожая его и семейную аристократическую парочку к выходу.

— Вы меня поразили, друг мой. Что это за изобретение такое прекрасное? Я чувствую себя, как огурчик, бодрым. И жена будет счастлива, что трезвый пришел. Аксель, вы гений! — Ларсен демонстрировал эйфорию в чистом виде.

— Эти добавки — секрет заведения, друг мой, — улыбнулся я, едва сдерживая страдальческую гримасу из-за ладоней, горящих болью, а затем повернулся к паре. — А вы всем довольны, господа?

— Вы еще спрашиваете! Один ваш коктейль заставил меня улететь высоко-высоко от наслаждения, — томно вздохнула женщина, поправляя изящный платок на шее.

— А уж как девочки отплясывали на сцене. Жаль, что только там, — добавил шутливо мужчина.

Супруга с наигранной злостью стукнула его по затылку. Детский сад, честное слово.

Закрыв за последним гостем дверь, я облегчённо выдохнул.

На меня выжидающе смотрели три моих подчинённых. Хельми был утомлен, но глаза его блестели азартно; девчата едва держались на ногах от усталости, но в глазах их светилась робкая надежда на одобрение.

— Вы все молодцы! — сказал я то, что они хотели услышать, в общем-то, искренне сказал. — Будете продолжать в том же духе, премия вам гарантирована!

Все трое заулыбались. Сквозь усталость и желание завалиться прямо здесь на полу спать у них просвечивала гордая радость за пройденное сегодня испытание.

Я отпустил персонал домой, а сам, кое-как умывшись в раковине и взбодрившись, выпил две таблетки обезболивающего из аптечки, с грехом пополам поменял повязку на руках (в аптечке были и бинты) и сел заниматься самым приятным делом — считать прибыль.

Двести тысяч крон. Много это или мало за одну ночь? Пожалуй, что для первого раза очень даже не плохо. Хотя и расходы у меня немаленькие.

Я должен как можно скорее вернуть Карлу деньги — не люблю в должниках ходить. Нужно будет зарплату Хельми и девкам отдать. Часть денег потратить на закупку новой партии продукции для закусок и коктейлей. А еще вышибал для клуба нанять неплохо бы. И мне шофера. И… так, довольно пока. Раскатал губу. Все это потом — сейчас для меня все это большая роскошь.

Сто сорок тысяч — месячная зарплата моих подчинённых. Треть отдам завтра, чтобы на позитиве продолжили работать, а половину — в конце месяца.

Итого с этих денег я откладываю им порядка сорока семи тысяч.

И обязательно надо снова нанять тех телохранителей, которых нанимал Филип — одного в клуб вышибалой, двоих приставить к моему особняку. Чует мое сердце — не отстанет от меня так просто этот Ролло. А ведь его люди угрожали сжечь мой дом. Итого мне нужно шестьсот тысяч на их зарплату. Филип в тот раз расплатился с ними в два захода — половина денег сразу, половина в конце месяца. Так что, как только клуб принесет достаточную сумму, сразу же свяжусь с этими мужиками и найму, если они свободны.

Надо еще шофера нанять, но это уж потом.

М-да, придется еще подкопить бабла.

Я протер уставшие глаза и взглянул на часы: 06.00. Пора домой. Хорошо, что сегодня суббота — книжный магазин открывать не надо. Срочно нужно нанять кого-то, чтобы мне все время здесь торчать не приходилось. Самое сложное — отыскать того, кому смогу доверять почти так же, как себе. Но пока из таких людей только Карл. Ну и Бирла, конечно.

Я вызвал такси и отправился в особняк. Увидев в каком виде я явился, Бирла в своей привычной манере заохала и заахала.

— Да успокойся ты, не умираю же я, — отмахнулся я.

— Что с ладонями? Почему перевязаны? Почему бинты в крови? — снова запричитала Бирла, когда увидела мои руки, и принялась с удвоенной силой бегать вокруг меня.

— Порезался об осколки.

— Какие еще осколки? Чем ты там занимался на работе? Куда опять вляпался, горе ты мое?

— Ты мне лучше руки нормально перевяжи, чем вопросами сыпать, голова раскалывается.

Бирла побежала за аптечкой. В скором времени мои ладони были обработаны дезинфицирующим средством, намазаны какой-то вонючей заживляющей мазью и перевязаны чистыми бинтами. Руки Бирлы стремительно порхали, четкими движениями делая свою работу.

— Спасибо тебе, родная. — Я тепло улыбнулся доброй женщине. — И прости меня, что сегодня наорал на тебя.

— Да ты ж господин, а господам надобно учить слуг, ежели те не угодны чем-то…

— Бирла, а ну прекрати чушь нести, — поморщился я, думая, что обиженная женщина — хуже врага, пытающегося воткнуть в тебя нож. — Ты прекрасно знаешь, что я очень тебя ценю, ты мне как родная… Просто свыкнись уже с мыслью, что теперь я — глава рода, а не мальчишка пятилетний, которому надо сопли вытирать.

— Да знаю я, знаю… — вздохнула женщина. — Вырос ты, Аксель, вырос и стал мужчиной. И не узнать тебя. Кажется, что раньше как-то помягче был, что ли…

— Прошло время, когда я мог себе это позволить, Бирла. Кругом одни враги — мягким быть опасно.

— И то правда… тяжкое бремя выпало на твою долюшку, родимый… А где ты пропадал ночью? И, ты уж прости мне мое любопытство, но куда ж ты все-таки дел закуски?

— Об этом я и хотел потолковать с тобой. Короче, я открыл бизнес, Бирла. И лучше тебе не знать, что это за бизнес, — опережая вопрос женщины, быстро добавил я. — И мне очень нужна твоя помощь.

— Это связано с криминалом, Аксель? — побледнев и схватившись за грудь, спросила служанка.

— Бирла. — Я взял ее за плечи и заглянул в глаза. — Я теперь глава рода, и у меня есть свои правила. Правило номер один: ты либо во всем доверяешь мне, либо увольняешься. Правило номер два: если ты остаешься у меня работать, ты без вопросов, возражений и споров выполняешь все мои поручения. Решать тебе. Если решишь уйти, я пойму и обиженного корчить не стану. Ты и так долго и преданно послужила нашему роду.

— Да ты в своем ли уме, безумец? — вскричала она. — Меня гнать на улицу! Меня, вынянчившую тебя с пеленок…

— Я все понял, — улыбнулся я, перебивая ее. — Я и не думал тебя гнать, а предоставил тебе выбор. И я очень рад, что ты остаешься, родная. Так вот, мне надо будет, чтобы ты каждый день готовила закуски. В больших количествах.

— Ты ресторан, что ли, открыл?

— Что-то типа того. Но ни одной живой душе не надо знать о том, что я открыл дело.

— Да поняла я, поняла… лишь бы беды не навлек на свою дурную голову…

— Бирла, ты поняла, что если ты хоть кому-то проболтаешься, я могу оказаться в могиле? — с нажимом спросил я, заглядывая в глаза женщине.

Мне не хотелось ее пугать, но я должен был дать ей понять всю глубину серьезности ситуации.

Бирла охнула и снова схватилась за сердце.

— Так, только без паники! Если будешь молчать — все будет хорошо.

— Да я никогда в жизни против тебя слова не скажу, Аксель, но ты подумай, надо ли оно тебе — чего ради головой-то рисковать, родненький?

Я только отмахнулся от ее очередных причитаний.