Подземные тропы

Глава 09. Кваргоэйя

Багряно-оранжевая равнина, вздымающаяся плавными волнами холмов и прорезанная узкими чёрными оврагами, расстилалась перед Речником и дышала ему в лицо раскалённым удушливым ветром с огненных озёр. Испарения вулканов под сводами смешивались с пеплом и пылью в сплошную золотисто-рыжеватую дымку и клубились там, как облака, пронизанные алым солнечным светом. Красное светило Хесса заглядывало в Кваргоэйю лишь одним краем, зажигало огни в облаках — и уходило за горизонт. Огромные огненные озёра из незастывающей лавы освещали и согревали страну в отсутствие солнца…

Речник Фрисс остановился под высокими сводами Кваргоэйи, в почтении снял шлем, вдохнул горячий воздух, с трудом откашлялся от пепла — и достал со дна сумки сарматский скафандр. Легче будет объяснить встречным демонам, что он не сармат, чем отплеваться потом от едких испарений и пыли…

Он покосился на Двухвостку — её, по-видимому, не волновал горячий ветер. Она деловито попробовала на зуб тёмно-зелёное растение, тонкие листья которого распластались по сухой почве. Насколько знал Фрисс, эта трава была не простой — Стальной Звездой называлась она, и из её цветка готовили зелье, дающее прочность выделанной коже, скреплёной коре и плетёной траве. Сейчас она не цвела, на корм не годилась тоже — и Речник согнал Флону с травы. На карте Йудана была указана неверная, прерывистая тропа до города Эглай, и ехать было ещё далеко…

Огненный ветер не унимался над равниной, родникам не хватало силы пробиться сквозь корку из глины и пепла — поэтому вокруг Речник видел лишь растения, чьи корни могли дотянуться до центра земли. Бесцветный Шеелк и распластанная по земле Стальная Звезда, ветвистые колючие лепёшки Нушти, огромные ребристые столбы с длиннющими шипами — Ицна, заросли больших колких шаров — Менси. Речник смотрел на них из-под прозрачного щитка и думал, выдержит ли сарматский скафандр такие шипы. Нушти, Ицна и Менси, если не ошибались маги с Островов, были съедобны и для хесков, и для людей, но прежде надо убрать с них иглы…

Двухвостка смотрела на растительность с вожделением, но шипы не давали откусить от сочных лепёшек Нушти — и она разочарованно двинулась дальше. А Фрисс смотрел по сторонам, вспоминая, что слышал о Кваргоэйе и народах, в ней обитающих. Ясно ему было одно: если Кесса дошла до огненных озёр, по своей воле она не вернётся. Здесь начинается тот Хесс, о котором говорят легенды и слагаются песни. Здесь прошли изыскатели, Чёрные Речники и даже герои древности. Да что там… Речник слышал даже, что гробница самого Илирика, величайшего героя древности, скрыта где-то в Кваргоэйе. Интересно, повезёт ли Кессе заглянуть в эту местность? Фриссу, как ни жаль, некогда искать священную гробницу…

Он спускался и спускался, мимо острых красноватых скал, окружённых кустами Шеелка и ползучим Нушти. Мелкие летучие мыши проносились над ним по ночам — единственные живые существа в этой пустыне, если не считать жучков, объедающих тот же Нушти и Менси. Звёзд на небе Кваргоэйи не было, только завесы белого пламени расстилались иногда под сводами, и их свет будил путников. Чем дальше Речник шёл, тем жарче становилось — приближалось Дымное Озеро, настоящее море огня. Никакие дрова не нужны были в Кваргоэйе, ночью тут стояла та же жара, что и днём. Фрисс радовался, что взял много воды и еды — хватит до самого Эглая, и не придётся чистить Нушти и Ицну.

Он немного беспокоился, найдёт ли Кесса воду и припасы в такой засушливой стране, ведь ей никто не рассказывал о съедобности колючих растений. Но вскоре за холмами появились огороды, поля и домишки, и Речник успокоился — Кесса без помощи не останется.

Тут жили странные народы — могущественные Ндаралаксы, крылатые Маги Жизни, и закованные в алую шипастую броню Ацолейты, властители огня и энергии. Удивительные легенды ходили о Ндаралаксах — будто они, как таинственные Инальгоны, умеют оживлять — как сожжённые и отравленные земли, так и убитых существ, возвращая их к жизни хоть со дна Кигээла. Но известно было и то, что учить этому людей Ндаралаксы не настроены, и даже говорить об их даре следует очень осторожно. Существа скрытны, не склонны посвящать чужаков в свои секреты…

Фриссу очень хотелось научиться такой полезной магии, но что толку жалеть о невозможном… Он нашёл среди холмов старую дорогу, выложенную булыжником и заплывшую глиной, и ехал по ней — она могла вести только в город, а единственным городом в окрестностях был Эглай.

Когда дорога вильнула, и с двух сторон от неё потянулись поля, Фрисс долго оглядывался — неужели Ндаралаксы добыли воду в выгоревшей пустыне?! Водой не пахло, но Ицна, Менси и Нушти зеленели со всех сторон, а кое-где даже росли пёстрые колючие грибы Куджагла — смертельно ядовитые и даже умеющие взрываться. На холмах над полями гордо пламенели огненные чаши — листья священного дерева Тунга. Вечно пылающее дерево не сгорало, не нуждалось в воде и не гасло даже под ливнем — Фрисс видел Тунгу всего один раз, на Острове Огня, и тогда ещё был изумлён дружбе Огня и Жизни. Здесь Тунга была таким же обычным деревом, как на Реке — Хума или Ясень.

Да, надо быть великим Магом Жизни, чтобы вырастить тут огород… Фрисс видел за колючими насаждениями каменные жилища Ндаралаксов, но ближе подъехать не мог — никакой тропы не находил в посадках Менси. Сам он ещё мог бы пробраться, но Двухвостка застряла бы.

Возможно, хозяева огородов видели, как Фрисс проезжает мимо, но никто не вышел ему навстречу, и никто не преградил ему путь. Речник подозревал, что они принимают его за сармата — где-то совсем рядом сплетались в единую систему сарматские станции Хесса, наверняка оттуда приходили путники в скафандрах. А сарматам от хесков нужно одно — чтобы не мешались…

Фрисс остановился на привал в тени холма, скрываясь от горячего ветра, поел и накормил Двухвостку, а поднявшись на холм, увидел внизу странную плантацию — не зелёную, а красную и даже местами пылающую. Растущей здесь Тунги хватило бы на целый сад — но было и ещё что-то огненное: странные растения с широкими алыми листьями, покрытыми жёлтыми полосами и густым мехом. Над растениями в воздухе дрожало пламя, то усиливаясь, то почти угасая, а листья время от времени приподнимались и даже сворачивались пополам. Речник остановился в удивлении, пытаясь вспомнить легенду или сказку о такой диковинке. Двухвостка покосилась на растения и негромко фыркнула — ей было очевидно, что они несъедобны, а значит — бесполезны. Обитатель Хесса, окучивающий огненные кусты, остановился, выпрямился и повернулся к Речнику. Бирюзовые крылья, почти как у бабочки, но натянутые на костяные отростки, вырастающие из лопаток, выдавали в нём Ндаралакса… ну да, крылья и то, что все растения тянулись к нему, а заглянув в аквамариновые глаза, Фрисс почувствовал прилив сил. Хотя Ндаралакс не собирался колдовать — он просто удивился вниманию путника…

— Ты ошибся, сармат. Ничего лишнего не попадало сюда… ну да, с последнего вашего приезда и не попадало, — сказал он, с трудом выговаривая звуки Вейронка — длинные выступающие клыки сильно мешали. — А Тунга и Маа всегда излучают. Но не то, что вы ищете. Проезжай, я тебе ничем не помогу.

— Я не сармат, просто у вас сегодня ветрено, — усмехнулся Речник и откинул шлем, как капюшон. — Заглянул посмотреть на интересные растения. Моё имя Фрисс, я посланец Короля Реки, а еду в Эглай. Это верная дорога?

Он не удивился словам Ндаралакса. Одни и те же сарматы живут в Орине и Хессе, одни и те же у них обычаи, нравы и беды, и жителям с ними одинаково тяжело…

Ндаралакс покачал головой и странно прищёлкнул языком.

— Верная, да. Едешь в Эглай? Слышал уже про земляных ос? Настоящая напасть! Есть у тебя чем отпугнуть их?

— Впервые слышу, — признался Речник с некоторым недоверием. — Нашествие ос, и магия не спасает?

Ндаралакс замахал хвостом и поднял над пылающим огородом палку, на которую были нанизаны… ну да, осы, только длиной с локоть. Одна ещё шевелилась, надеясь достать врага жалом.

— Лист Маа — надёжное средство, — сказал огородник, свободной рукой указав на мохнатые растения. — Они запаха не выносят. Когда минуешь Эглай, можно эликсир какой-нибудь сварить или на растопку оставить. Полезное растение!

— Слышал я о Маа. Огненным Листом ещё его называют? — переспросил Речник на всякий случай. Если верить Канфену и магам Островов, растение это было невероятно сильным, переполненным магией, как слиток ирренция. Вот только не росло оно нигде, кроме побережья огненных озёр и кратеров вулканов, а на Реке ни того, ни другого не было. Неплохо будет привезти с собой лист-другой Маа, если только у Фрисса хватит на него денег…

Ндаралакс обрадованно кивнул и бросил палку с осами наземь. Последние несколько мгновений он пристально разглядывал Двухвостку. Ей это ничуть не мешало, она жевала себе тростниковый стебель.

— Да! Мы — Род Огненного Листа, мы тут всегда жили и растили его. Я Сомейт, — он изобразил двузубчатым хвостом приветственный жест. — Ты очень торопишься?

— Да нет, я думал переночевать где-нибудь, и желательно не в колючках, — сказал Фрисс, уловив заинтересованный взгляд, направленный на Двухвостку. — Так сколько ты берёшь за лист Маа?

Сомейт напряжённо о чём-то думал, потом хлопнул крыльями и закивал.

— У меня переночевать хочешь? Семья живёт в Эглае, тут только я, и то набегами. А за лист — от куны до трёх, зависит от размера… Вон там тропинка, сейчас я тебя впущу, твоя Двухвостка тут проедет.

Речник благодарно кивнул, пробираясь к каменному строению мимо пылающих мохнатых листьев. Он не удивился тому, что цена была названа в кунах — в Хессе они тоже были в ходу, и хесская куна ничем от речной не отличалась. Ничего странного не было и в том, что Сомейт узнал Двухвостку — предками этих существ были хески, и не исключено, что создавать их помогали Маги Жизни из народа Ндаралаксов…

— И большой груз ты хочешь отвезти в Эглай? — спросил Речник, устраиваясь на стопке циновок после сытного ужина. Жилище Сомейта в огненных полях было скромным — в одной комнате и варили еду, и ели, и спали, и сушили шевелящиеся листья Маа. Ими была увешана каменная стена, и в темноте она переливалась багровыми сполохами. Над листьями, провяливаясь в потоках горячего воздуха, висели тушки летучих мышек и тунок, очищенные листья Нушти и порезанный на полоски Менси. Фрисс ел всё это на ужин — и мог сказать, что оно недурно на вкус, особенно если добавить цакунвы.

— Нет, всего шесть мешков с листьями, ничуть не тяжёлых, — ответил Сомейт, приподнявшись на локте. — Я бы сам донёс, но неудобно браться. Десяти больших листьев достаточно будет тебе? Ещё возьми пять лепёшек Нушти, хорошо есть их у Дымного Озера…

— Хорошо, с утра и поедем, — сказал Фрисс, разглядывая сверкающую стену. — Получается, только ты выращиваешь Маа?

— Да, только наш род — четыре таких поля тут есть, — ответил Сомейт, довольный, что не придётся идти в Эглай пешком. — У остальных Маа не растёт. Это ведь не колючки сажать, тут думать надо! И ждать — двадцать, сорок лет, пока можно будет срезать первый лист. Ни у кого нет терпения, ни у кого! Ну вот, теперь смотри — помогли им их колючки против ос?!

— Если такая беда с этими осами, что же вы их вовсе не уничтожите? — лениво удивился Фрисс. — Меня они не кусали, но мне их уже не жалко. Наверное, даже вам плохо будет от таких укусов…

— Были уже и смерти, — поцокал языком Сомейт. — Но сделать ничего нельзя. Может, маги способ найдут. Мне-то жаловаться не на что. Владетель Иррилой листья мешками заказывает, и платит щедро. Вот привезу ему шесть мешков, буду с деньгами…

Ндаралакс задумался или замечтался, а потом Речник понял, что хеск уснул. Фриссу было жарко и душно без скафандра, он несколько раз поднимался и выходил во двор — но там не утихал горячий ветер…

Они отправились в путь на рассвете, заткнув за пояс по сухому пруту с нанизанным на него листом Маа. Запах растения должен был отпугивать ос. Мешки с горячими листьями тоже пахли — не травой, а чем-то плавящимся и горящим. На спине Двухвостки ещё хватило места для её сена, воды и двоих седоков, хотя Фриссу и Сомейту было тесно. Крылья Ндаралакса не складывались, а само существо было в два раза крупнее человека и места занимало много…

Поля тянулись и тянулись вдоль дороги, а потом яркое зарево поднялось на горизонте. Дымное Озеро не остывало ни на миг — переливы его "вод" отражались в поднебесной дымке, фонтаны лавы вздымались с его дна и взлетали к сводам, белые и синеватые вспышки молний пронизывали красноватую мглу. На фоне огня пятном темнел каменный город Эглай.

— Как будто он небольшой, — заметил Фрисс, останавливаясь на привал у невысокой скалы.

— Да, тихий городок, — согласился Сомейт, доставая припасы. — Многие уезжают в Теу, захочешь найти сильного мага — и не найдёшь во всём Эглае. И мой род наполовину в Теу, а мне там не нравится…

Невообразимо огромный город — Теу, столица Кваргоэйи — лежал далеко от пути Речника, и Фрисс немного жалел, что не увидит его. Теу был так же велик, как Старые Города Тлаканты — интересно же, как на самом деле жили предки людей Орина…

Высокий сверкающий обелиск возносился над каменными башнями Эглая — Пик Огня, источник энергии города, почти как сарматская станция. Он брал энергию из земли, от вечно пылающих озёр лавы… У его подножия расстилалась тунговая роща, а от неё улицы расходились лучами — башни с плоскими крышами и узорами на стенах стояли вплотную друг к другу до самой стены, сложенной — как показалось Речнику — из целых скал. Над стеной реяли белые искры — так со стороны выглядело заклинание защиты от огня. Эглай стоял слишком близко к Дымному Озеру, жар лавы докучал жителям, и они возвели защиту…

В воротах Двухвостку не задержали — Сомейта стражи знали, Фрисс не показался им подозрительным. Флона брела по улице-лучу к жилищу "владетеля Иррилоя", никто не пытался помешать ей, поэтому Фрисс очень удивился, когда Сомейт потянул поводья на себя.

Впереди четверо Ндаралаксов в светло-серой форме местных войск сметали в кучу и сгребали в мешки множество дохлых ос. Весь перекрёсток усыпан был мёртвыми насекомыми, некоторые из них ещё подергивались.

— Акира! — крикнул Сомейт одному воину. — Откуда их столько?

— А! Сомейт, давно не виделись, — приветственно оскалила клыки демонесса-воин. — С каждым днём всё больше и больше. Ступай к Иррилою, у него к тебе дело. Ещё немного — и он бы за тобой послал.

— Даже так? Ладно, иду, — ответил Сомейт и поторопил Двухвостку. Она махнула двумя хвостами и побрела вперёд так же неспешно, как и раньше.

— У вас женщины воюют? — тихо спросил Речник, о жизни Ндаралаксов знавший немного.

— Это Йома, священное войско Эглая, — пояснил Сомейт с тревогой в голосе. — Что же тут случилось, пока я сидел в полях?!

Ещё один воин Йомы встретился им у входа в башню Иррилоя — демонесса нетерпеливо ходила туда-сюда меж двух обелисков перед башней.

— О'вае! — она вскинула крылья в жесте приветствия. — Ты вовремя. Идём! Иррилой что-то придумал с этими осами.

— Правда? — немного обрадовался Сомейт. — Фрисс, ты пое…

— Он пойдёт с нами, — перебила его демонесса. — Если это его Двухвостка, разумеется. Идём же, Сомейт, ты что, не выспался?!

Ндаралаксы поспешили вверх по лестнице, и Фриссу оставалось только следовать за ними. Может, надо было обойти Эглай стороной? Не нравилась ему эта история с осами, и насекомых он не любил…

Иррилой был, наверное, постарше других Ндаралаксов, его мех был светло-серым, а не рыжим. Единственным знаком его власти, как видел Речник, был узкий серебряный венец с зелёными камнями.

— О'вае, Сомейт! — жутковато улыбнулся он и спросил что-то на языке Ндаралаксов. Сомейт вильнул хвостом и ответил на Вейронке:

— Речник Фрисс — посланец Короля Реки, а не погонщик Двухвосток. Говори с ним.

— Это так? — удивлённо спросил Иррилой. Фрисс передал ему Верительную Грамоту. Жара, наполняющая комнату, вдруг перестала изнурять его, и где-то вдалеке зашелестели волны…

— Вижу и верю, — повёл крыльями Ндаралакс. — Неожиданный визит, Речник Фрисс. Какова его цель?

— Я проездом тут, владетель Иррилой, — покачал головой Фрисс. — Несу приветствие и благие пожелания от Короля Реки. Если в ваших силах дать мне ночлег и немного еды и воды, буду благодарен. Нет — так нет.

За окном Флона доедала тростник и сердцевину Менси, которую ей скармливали воины Йомы. Ещё двое воинов уносили в дом мешки с листьями Маа.

— И ночлег, и еду ты получишь, — кивнул Иррилой. — Но хорошо будет, если ты одолжишь нам свою Двухвостку на сутки или двое. Не бесплатно, разумеется…

Фрисс уже понял, что Флона — самое ценное существо среди всего, что у него есть. Ценнее даже Кьюнна, способного взорвать полпланеты.

— Не вижу в этом обидного для Реки или для меня, — пожал он плечами. — И сам готов помочь, если это не злое деяние.

— Это деяние в помощь нам всем, — заверил владетель Эглая и обратился к Сомейту. — Шурта сказала уже, зачем я искал тебя? Восемьсот кун я пообещал тому, кто выполнит задание. Другие из вашего рода уже знают о награде, но ты пришёл первым. Что скажешь?

— Восемьсот кун — это звучит хорошо, но что сделать-то надо? — спросил озадаченный Сомейт и переглянулся с Речником. — А заплатить за листья?

Иррилой подвинул к Сомейту узелок с деньгами, тот заглянул внутрь и немного успокоился.

— Наши маги перерыли все летописи — и добились толка. Ты слышал когда-нибудь о роющем народце — Эфенах? Они редки, незаметны, но есть общее между ними и твоим родом: они так же привязаны к Маа и готовы глазеть на него сутки напролёт. А вторая их страсть — земляные осы, взрослые и личинки, сырые и запечённые в лаве. Десяток Эфенов вычищает осиное гнездо за три дня.

— Полезные существа, — признал Сомейт. — Но у меня в огороде нет Эфенов, хотя Маа там растёт.

— Акира и Шурта проводят тебя туда, где они, возможно, есть, — сказал Иррилой, выглянув за окно. — А от тебя требуются живые кусты Маа и умения садовника. Как только Огненный Лист там приживётся, Эфены поднимутся из нор, и ты сможешь поговорить с ними. Их защита от магии такова, что силой их не вытащить… Если что-то нужно тебе, говори сейчас. Я хочу, чтобы это задание было исполнено как можно быстрее.

— Нужен мешок пемзы с озера и горсть толчёной серы, — сказал Сомейт и поднялся с места. — И ещё нужно знать, как выглядят Эфены. Очень непростая задача, но я возьмусь, если воины Йомы помогут мне.

— Если это понадобится, вся Йома пойдёт с тобой. Пока же посылаю Акиру и Шурту. Эфены похожи на змей, толстых, красных, с серебристыми полосами и жёлтым гребнем на спине. Яда у них нет, но есть сильное пламя. Акира! Шурта! Готовы тюки? Собраны припасы?

Во дворе на Двухвостку грузили корзины для выкопанных кустов Маа и еду для путешественников. Двухвостка опять что-то жевала — Ндаралаксам, кажется, понравилось кормить её. Фрисс подумал, что надо унять их.

Пока воины Йомы привязывали новые вьюки к шипам Флоны, а Сомейт придирчиво осматривал корзины, толчёную пемзу и порошок серы, Фрисс тихо спросил Иррилоя, не появлялась ли в Эглае Чёрная Речница. Ндаралакс немного удивился — слухи об уничтожении Чёрной Реки уже дошли до Эглая — но сказал, что не слышал о таких гостях последние несколько лет. Кесса наверняка пересекла Кваргоэйю — но где именно?..

Не прошло и Акена, как трое Ндаралаксов и Речник уселись на спину Двухвостки и поехали обратно, в огненное поле. Флона недовольно фыркала — она считала, что крылатые хески могли бы и своими крыльями долететь!

Потом Фрисс два Акена сидел рядом с Двухвосткой, грыз сушёную рыбу и наблюдал за Ндаралаксами, сражающимися с волшебным растением. Оно не хотело быть выкопанным и сопротивлялось листьями, корнями и вспышками белого пламени. Когда хески донесли его до корзины и посадили в смесь земли, пемзы и пепла, оно уже было полностью белым, а листья поникли в изнеможении.

— Они очень беспокойные, терпеть не могут пересадок! — прошептал Сомейт Речнику. — Близко не садись…

Всего выкопали четыре растения, и Фрисс порадовался за Ндаралаксов — будь на их месте люди, сгорели бы до костей! А у хесков все ожоги тут же затягивались.

Сомейт следил за растениями с тревогой — красный цвет к ним понемногу возвращался, а вот листья так и висели бессильно и бездвижно. Фрисс отсел подальше, и всё равно их жар неприятно грел ему спину. Ещё три Акена, до самой темноты, четверо путников ехали по равнине, отдаляясь от полей и огородов, пока Шурта не разглядела какие-то приметы.

— Сомейт, закапывай их тут, — сказала она и спрыгнула на землю. — Здесь и живут Эфены.

— Интересно, как ты это установила… — недоверчиво помахал крыльями Сомейт, но спину Двухвостки покинул. Фрисс на всякий случай отогнал Флону подальше и сам не стал близко подходить к хескам, пересаживающим огненные цветы. Когда дело было закончено, земля вокруг оплавилась, а Речник давно уже спал, растянувшись на панцире Двухвостки. Ндаралаксы будить его не стали. Акира и Шурта ушли в город, Сомейт лёг спать рядом с поникшими кустами Маа…

Ещё два дня Фрисс, Сомейт и Флона просидели у подножия безымянной скалы в окрестностях Эглая, дожидаясь, пока подземные жители заметят их. Растения освоились с новым местом к вечеру второго дня — и снова шевелились и полыхали, разворачивая листья. Ндаралакс как-то передавал им энергию Жизни, но как — Фрисс не заметил. Хескам для родной магии заклинания не нужны…

Никто не приходил к этой скале. Даже осы не прилетали. Фрисс успел записать в дневник немного тонкостей выращивания Маа и Тунги в условиях подземной пустыни, а Сомейт — выслушать рассказ о путешествии в мир мёртвых и предложение побывать на Реке…

— Надо подумать, — сказал он без особой уверенности. — Путь неблизкий… А если идёшь в Сиртис, попроси Иррилоя — он знаком с верховным жрецом Ацолейтов, пусть расскажет о тебе. Станешь не только речным посланником, но и нашим…

Фрисс согласился, что мысль неплоха.

На третий день земля начала дрожать, и Сомейт поспешно встал и разбудил Фрисса.

— Может, Халькон прополз? — засомневался Речник, но тут почва начала вздыматься холмиками, а затем с них посыпалась земля.

— Много же их… — пробормотал удивлённый Сомейт и расправил крылья. Фрисс на всякий случай положил руку на рукоять меча. Иррилой не говорил, мирные существа Эфены или вовсе наоборот…

Тонкие красные лучи вырвались из нор и тут же погасли. Появилась первая голова с жёлтым гребнем. Светло-синие глаза змейки нашли растения, существо подтянулось и выволокло своё длинное тело на поверхность.

Эфены окружили растения, некоторые залезли под листья, остальные зачарованно наблюдали за трепетом огня. Маа рядом с красными змеями разгорелись вчетверо ярче — существа друг другу явно понравились.

Сомейт помахал хвостом в недоумении.

— Я думал, они крупнее! Не знаю, как они справятся с осами, и что…

Он говорил шёпотом, но у безухих Эфенов был чуткий слух.

— Оссссы? Это ты ссссказал "оссссы"? — просвистел один из них, и все повернулись к Ндаралаксу.

— Да, я, и это мои растения, — сказал Сомейт, совершенно не удивлённый. Фрисс подумал и решил, что ничего странного нет… все хески разумны и наделены речью, чем Эфены хуже?

Эфены оставили в покое Маа и окружили Ндаралакса. Фриссу стало слегка не по себе.

— Ты принёсссс их нам? — недоверчиво спросил первый из них.

— Да. И это ещё не всё, — Сомейт дружелюбно оскалился, но у Эфенов тоже были длинные зубы — и они правильно поняли его улыбку.

— Никто никогда не заботилсссся о насссс, — прошипел Эфен. — Кто ты?

— Моё имя Сомейт, — Ндаралакс немного волновался и не мог это скрыть. — Я зову вас в гости. Есть полное гнездо земляных ос — вы можете съесть их до последней!

— Сссс! Я Ссссайфер, — Эфен пошевелил гребнем на спине. — Вкуссссное предложение! Ты не обманешшшь? Куда ты зовёшшшь насссс?

— Не обману, — кивнул Сомейт и сел на спину Двухвостки. — Сейчас подойдут мои друзья, и мы все вместе поедем туда.

— Не сссспешшши, мы ещё не ссссобралиссссь, — сказал Сайфер, ныряя обратно в землю. Фрисс насторожился было, но существо скоро вернулось, а с ним ещё десяток Эфенов. Они всё прибывали и прибывали, и Речник велел Двухвостке стоять смирно, чтобы не наступить на них.

Десять воинов Йомы — Акира и Шурта были среди них — появились через четверть Акена и встали как вкопанные при виде стаи Эфенов.

— Поскольку вы существа разумные, в мешках мы вас везти не можем… — задумчиво сказала Шурта, складывая Эфенов в корзину для растений. Хески не возражали. Некоторые в корзинах не поместились, и Ндаралаксы решили держать их на руках, чтобы они не соскользнули с панциря. Фрисс тоже взял одно существо. Сомейт срезал пару листьев Маа, чтобы путники смогли подойти к осиному гнезду и не быть искусанными.

Гнездо находилось там, где Фрисс ни за что не стал бы его искать — на лавовом поле под Эглаем, на толстом козырьке из застывшей магмы, который скрывал под собой часть Дымного Озера, как лёд скрывает реку. По берегу проходила линия защитных заклятий, но всё равно у озера было слишком жарко и душно, и едкие испарения висели в воздухе. Двухвостка шла очень медленно, чтобы от сотрясения козырёк не проломился. Вскоре из-под земли послышался гул, а потом Речник увидел и само гнездо.

Оно похоже было на широкий, почти плоский холм из мелких и крупных обломков пемзы и базальта. Осы, заметные даже на таком расстоянии, кружили над гнездом — не по одной, мелкими стаями. Одни улетали прочь, другие возвращались из пустыни…

— Неплохое месссстечко, — прошипел Сайфер из корзины. — Отпусссстите насссс и уходите бысссстро! Оссссы будут злитьсссся, исссскать васссс…

— Удачно пообедать тебе и твоим сородичам, — пожелал Фрисс, отпуская Эфена на спёкшуюся лаву, и развернул Двухвостку в сторону Эглая.

Флона бегать не умела, но спешила как могла — и хорошо, задержись они на четверть Акена, и волна разъярённых ос накрыла бы их. Акира и Шурта прямо с берега улетели предупреждать Иррилоя, и он успел выстроить заклятия и воинов до того, как насекомые почуяли неладное в гнезде. Торопясь к дому владетеля, Фрисс и Сомейт видели, как над городской стеной полыхают защитные барьеры — осы бились в них и падали, уничтоженные заклинаниями Ндаралаксов.

— Сайфер бы нас не понял, — хмыкнул Речник. — А Иррилой может и разозлиться.

Иррилой не разозлился, а через два дня всё стихло — и жители Эглая тоже успокоились. Шурта выбралась из города и долетела до осиного гнезда — оно было опустошено, и сытые Эфены уже вернулись к своему огненному садику. Об этом Сомейту рассказал Иррилой, прибавив, что огороднику придётся теперь навещать этот садик и следить за растениями — за десять кун в месяц. А сейчас Сомейт и Фрисс получили восемьсот кун и ещё двести сверху, не считая сушёной середины Менси и лепёшек Нушти, которые были подарены Двухвостке воинами Йомы. Существо чем-то приглянулось священной гвардии…

Ндаралакс хотел отдать Речнику половину денег, но Фрисс утверждал, что больше ста кун не заслужил, и те следовало бы отдать Двухвостке. Сошлись на полутора сотнях кун и трёх десятках листьев Маа для речных алхимиков. Фрисса радовала и награда, и то, что он помог Ндаралаксам — теперь эти могущественные существа будут лучше думать о Реке и вообще о людях.

Тут же Фрисс и убедился в их могуществе — Иррилой без помощи магов вышел на связь с Подвалом Ракушек и позволил Фриссу поговорить с Мирни. Синдалиец был удивлён, но деньги и листья на хранение принял и только попросил больше так не пугать его.

С верховным жрецом Ацолейтов из Сиртиса правитель поговорил сам.

— Хиферу можешь доверять, он не Ндаралакс, но Ацолейты — тоже славный народ. У них хороший город… вот только связь была неважная, но это, скорее всего, из-за сарматов. У них всегда то выброс, то утечка… — Иррилой махнул хвостом. — Трудно жить с ними рядом!

— Думаю, они это не нарочно, — несмело вступился за сарматов Речник…

Он не хотел задерживаться в Сиртисе более чем на одну ночь. Задания ему давал Астанен — и их Речнику хватало. А жрецы щедры на задания и поручения…

Речник хотел довезти Сомейта до его поля, но Ндаралакс отказался.

— Мы и так сильно задержали тебя. Пусть Омнекса поможет тебе в пути!

Фрисс дождался, пока Сомейт скроется за поворотом, и поехал к Сиртису. Он немного жалел, что не уговорил Ндаралаксов посетить Реку. С радостью надел скафандр и стал записывать в дневник всё, что запомнил из своего приключения, отдыхая от жары и духоты…

Он боялся, что в Сиртисе ему не доведётся снять скафандр даже на мгновение. Город возведён был Ацолейтами и им принадлежал — а эти панцирные демоны любили огонь и окружали себя им. Как жители Фейра купались в Реке, так Ацолейты плавали в Дымном Озере и ныряли в глубокие разломы. Кеос, Древний Владыка, великий бог Огня и раскалённых недр, создал их на заре времён — с чего бы им было бояться огня?!

Мощёная дорога петляла вдоль озера, огненные фонтаны взмывали к оранжевому небу справа, буйные заросли Нушти, Ицны и Менси поднимались слева, и любопытные взгляды иногда провожали путника, но Фрисс не останавливался и не оборачивался. Он старался нигде не задерживаться — слишком много времени он потерял в Эглае!

Красные башни Сиртиса и увенчанные пламенными коронами Пики Огня окутаны были горячей дымкой, налетающей с озера. Грозные на вид стражи-Ацолейты у ворот переглянулись при виде Речника и взяли с него пошлину в одну хесскую куну, взамен сотворив над ним и Двухвосткой защитные заклятия. Только после этого Фрисс решился снять шлем — несколько дней огонь был ему не страшен…

Речник ехал по широкой улице, оглядываясь по сторонам с любопытством. Здесь принято было украшать каменные стены узорами, проплавленными в глыбах, и сажать меж домами Тунгу и Огненный Лист. Некоторые жители увешивали стены домов кусками трухлявого дерева — так они выращивали съедобные грибы. Прохожие на улицах появлялись редко и в основном пролетали над крышами, взмахивая широкими крыльями.

Что-то странное, невидимое, но тревожащее нависало над городом. Сначала Фрисс думал, что ему мерещится, но вскоре обрёл уверенность — что-то с Сиртисом неладно. Он постоял посреди улицы, раздумывая, стоит ли докапываться до причины, и решил, что спросит у Хифера в Храме Кеоса. Жрец, наверное, знает.

На пути Речника меж двумя домами развернулась радуга, и Фрисс невольно залюбовался. За ней последовал негромкий хлопок, а потом дрожь прокатилась по стенам — и Двухвостка испуганно замотала головой и понеслась вперёд по улице, прямо к Пику Огня.

Рядом с Пиком Ацолейт сражался с ярко-зелёной сферой, окружённой неровным сиянием и из того же сияния созданной. Лучи били из её центра, оставляя на броне хеска трещины и потёки. Ацолейт посылал огонь навстречу противнику, но видимого вреда нанести не мог. Сильный жар окружал место их сражения, и Фрисс не мог рассмотреть в огне, чем является эта сфера. Он решил ударить наугад.

— Ал-лийн!

Наколдованная вода пролилась на сферу, испаряясь на лету, и непонятное создание замерло на месте, закружилось, направляемое осторожными касаниями крыльев Ацолейта — и без следа втянулось в Пик Огня. Камень потёк крупными каплями, Ацолейт провёл пылающей ладонью по своей броне, заживляя трещины и проколы.

— Мощь Кеоса! — сердито рыкнул он. — Эта дрянь неистребима!

— Что это такое? — с любопытством спросил Речник.

— Думал, ты знаешь, маг с поверхности, — пристально поглядел на него хеск. — Ты вроде знал, что делаешь!

— Я не маг, просто мирный путник, — покачал головой Фрисс. — Это было существо или вещество?

— Это была энергия, — пламя вокруг Ацолейта усилилось и сердито загудело. — Очередной выброс. Спящие кристаллы просыпаются, теперь такого много. Тебе, мирный путник, не следует тут задерживаться.

Фрисс кивнул. Сфера ему не понравилась, слово "выброс" напомнило о мёртвой воде с сарматских станций, и Пик Огня тоже не внушал доверия.

— Скажи, где найти Храм Кеоса, и я тут не задержусь.

— Хиферу не говори, что помогал мне, — прогудело существо, указывая вдаль по улице.

Высокая ступенчатая пирамида, по стенам которой стекало пламя, находилась совсем рядом. Она казалась раскалённой добела, и Фрисс подошёл к ней с большой опаской. Однако Двухвостка ничего опасного не чувствовала, и он успокоился.

Как выяснилось, напрасно. Двое вооружённых Ацолейтов шагнули к нему, преграждая дорогу, и Флона попятилась, жмурясь от бьющего в глаза огня.

— Друзьям Эссейхаров запрещено входить в Храм, — прорычал один из хесков. — Иди своей дорогой!

— Я посланник Великой Реки, и верховный жрец Хифер меня ждёт, — сказал Фрисс, не прикасаясь к оружию.

— Хифер жалеет, что поверил Иррилою на слово, — оскалил клыки Ацолейт. — Он не знал, что ты на стороне Эссейхара. Теперь он посылает тебя в Пик Огня и передаёт тебе эту еду, чтобы Иррилой не говорил, что он о посланниках не заботится. Но в Храм ты не войдёшь. Проси ночлега у Эссейхара в Пике Огня!

— Странно у вас всё устроено, — хмыкнул Речник, пристраивая большой закрытый горшок на спине Двухвостки и надеясь, что через панцирь горячая глина не обожжёт её. Из горшка пахло жареными грибами, мясом и пряными травами. Фрисс посмотрел на Ацолейтов, на Храм, на подарок Хифера — и развернул Двухвостку носом к Пику Огня. Видимо, Хифер сам как-то узнал, что Речник помог тамошнему обитателю, и говорить не понадобилось. Интересно, чем же он Хиферу не угодил…

Фрисс не думал, что Пики Огня населены изнутри и вообще предназначены для жизни — по его мнению, там было жить так же удобно, как в кратере вулкана или сердце альнкита. Он боялся даже, что жар Пика не даст подойти к нему близко, не то что проникнуть внутрь. Но огонь оказался не таким уж сильным, и Фрисс спокойно подошёл к Пику и нашёл в его основании большую каменную дверь. Он постучал в камень рукоятью меча, не особенно надеясь, что ему откроют — но вскоре дверь повернулась на шарнирах, и наружу выглянул знакомый Ацолейт в поцарапанной броне.

— Не могу сказать, что я не предупреждал, — вздохнул он, рассматривая гостя. — И чем я могу тебе помочь?

— Пусти переночевать, — попросил Фрисс. — У меня есть еда с поверхности и вкусные приправы. И Хифер подарил какое-то варево…

— Проходи, коли не боишься, — дружелюбно оскалился Ацолейт и отступил в полумрак. Речник оказался на лестнице, ведущей вниз, в небольшую пещеру у основания Пика — там жил его новый знакомый, Эссейхар по имени Монту.

Флона в пещеру не поместилась. Фрисс привязал её к основанию обелиска длинной, но не слишком прочной верёвкой — если будет выброс дикой энергии, Двухвостка сможет убежать и спастись. Он оставил ей кадку с водой и охапку стеблей тростника. После сухой и терпкой сердцевины Менси Двухвостка с радостью жевала подвядшую траву…

— Ничего не понимаю. Чем жрецу не нравится твоя работа? Он думает, что не нужно распределять энергию по городу? — Фрисс пожал плечами в недоумении. — Или что за Пиками следить не нужно?

— Да нет, я не знаю, что он там думает, но жалование нам всем урезали — и все умные ушли в Теу, осталось по одному Эссейхару на Пик — так, чтобы всё не повзрывалось, — со вздохом ответил Монту, облокотившись на каменный стол. — Хифер спохватился и больше нас не трогает. А в Храм нас не пускают уже лет триста… будто Кеос Всеогнистый живёт в этом Храме! Древний Владыка без Хифера знает, кому помогать…

Полумрак сгустился в пещере. Вдоль стен были прикреплены крупные яркие цериты, но сейчас Монту накрыл их колпаками, чтобы ручные летучие мыши не боялись света. Единственный кристалл остался над столом, и в его свете Фрисс не мог различить, чьё мясо в горшке, подаренном жрецами. О нравах Ацолейтов он знал мало и очень надеялся, что не съел сейчас разумное существо…

В Пике Огня еды не было, о чём сразу сказал смущённый Монту. Ацолейты были очень сильными демонами, из тех, которые едят только для удовольствия, а жизнь свою питают чистой энергией. Монту жил у самого мощного источника энергии в округе, еда у него появлялась только случайно. Фрисс подумал, что это не страшно — надолго Речник тут не задержится, а на пару дней ему хватит своих припасов.

— Теперь вас мало, и вам не сдержать энергию? Откуда её столько? — спросил Фрисс, думая о сияющей сфере, которую недавно уничтожил. Очень она была похожа на бесплотного хранителя станции "Идис"…

— Спящие кристаллы просыпаются, я же говорил, — тяжело качнул головой Монту. Он осоловел от непривычной еды, Фриссу казалось, что Эссейхар сейчас уснёт прямо на столе.

— Они внизу, под городом. Там очень опасно, — с трудом открыл глаза Ацолейт, когда Речник потянул его за крыло. — Энергия течёт вверх, потоками и лучами, а потом исходит из иглы, и мы делим её между всеми. Сейчас её слишком много, и камни Пика плавятся. Я собираю их обратно и склеиваю вместе, и так день за днём. Мне пора выйти на связь, пришелец, а я не могу головы поднять, куда это годится?!

Ацолейт протёр глаза кончиком крыла и попытался встать. Фрисс подставил ему руку, но слишком поздно вспомнил, что демон тяжелее его в несколько раз. Монту снова опустился на стул, Речник потёр ушибленное плечо.

— Так ты никуда не выйдешь, — сказал он. — Ты был ранен, и ты устал, почему ты не можешь отдохнуть этой ночью? Скажи, с кем выходить на связь, и я это сделаю за тебя.

Он сам потом удивлялся, что предложил Эссейхару такую помощь — но сходство Пика, гудящего от потоков энергии, с сарматской станцией заставило его предположить, что на связь тут выходят не силой магии, а с помощью механизмов… так почему бы Речнику не использовать механизм и не позволить Монту выспаться хотя бы одну ночь? Тяжело, наверное, каждый день собирать Пик по кусочкам…

— Ну, попробуй, — Эссейхар слишком хотел спать, чтобы спорить с добровольным помощником. — Будешь лезть наверх — держись за камни, не за металл, не то сожжёшь руки. В зелёный свет не лезь, в красном не задерживайся. В самом конце откроешь люк и встанешь у иглы. На ней белые камни, они светятся. Держи, это усилитель луча. Подставляешь под луч и направляешь на Теу… примерно вон туда. Ждёшь до писка в ушах, на писк говоришь "Пик Монту вызывает Йенса". Тебе ответит либо Арнигиль, либо Джарнек, либо кто-то от их имени… скажи им, чтобы не мешкали, кристалл уже проснулся. И запомни, когда и куда они прибудут…

Ацолейт опустил голову на стол и тут же захрапел. Летучие мыши под потолком заметались и чередой вылетели в незаметный ранее люк над головой хеска. Фрисс посмотрел на спящего, на гнутую железяку с мутной линзой, которую сжимал в руке — и последовал за мышами. Над ним сверкал многоцветными огнями Пик, пустой внутри. Спирали из огромных кристаллов и каменных пластин вились по его стенам, и Речник медленно полез наверх, цепляясь за камни и остерегаясь металлических проводов и штырей. Все камни были тёплыми, от каждой железки несло испепеляющим жаром, и Фрисс постоянно чувствовал, как сила бьётся под его руками, подобно живой крови. Пик был очень высоким, Речнику показалось, что он ползёт целую вечность, но в конце концов стены сблизились — и завершились кристаллической крышей с неприметным люком в ней. Фрисс удивился, что ширококрылый и широкоплечий Монту пролезает в такую узкую дырку — там еле хватало места для человека.

Люк открылся на удивление легко, и Речник выбрался наружу. Весь Сиртис лежал под ногами, рыжеватая дымка клубилась над головой, а рядом сверкала и еле заметно дрожала игла обелиска. Речник стал искать, в какой стороне Теу, посмотрел вниз и нахмурился.

Уже знакомые зелёные сферы небольшой стаей вились вокруг одного из домов, то влетая в окна, то вылетая из прожжённых в стенах отверстий. Несколько Ацолейтов неохотно пятились от здания, пригибаясь к земле при каждом движении сфер. Через несколько мгновений Пик Огня дрогнул от мощного удара — дом взорвался, и камни вспыхнули на лету белым пламенем, разлетаясь по округе каплями расплава. Здесь многие строили из красного гранита, а он умел плавиться, только Фрисс боялся даже думать, как сильно он должен был нагреться…

Испуганные, а потом и возмущённые крики доносились от места взрыва. Но Речник не мог никому там помочь. Он вспомнил, зачем его позвали наверх, и поднёс гнутую железку к белому лучу. В ушах запищало почти сразу же, видимо, загадочные Арнигиль и Джарнек ждали Монту давно.

— Эссейхар, куда ты делся? — неведомое существо говорило неразборчиво, шепелявя и присвистывая. — Что с кристаллом?

— Кристалл проснулся, — громко и внятно сказал Речник, не понимая, как работает связь Пика, но надеясь, что он ничего не напутал. — Монту просил не мешкать. Когда и где вас ждать?

Далёкий голос замолчал, и Фрисс испугался, что существо оборвёт связь, но нет — вскоре оно ответило, старательно выговаривая слова:

— Завтра в Акене Летучей Мыши ждите нас у Пруда Пылающих Чаш. Мы, Джарнек и Арнигиль, прибудем вместе и со снаряжением. Надеемся, что дорогу нам покажут…

На обратном пути Речник встретил Эссейхара — тот сидел на крыше своей пещеры и пытался проснуться.

— Что там, знорк? Я слышал взрыв… — он встряхнулся, отгоняя сон. — Из Теу тебе ответили?

— Всё в порядке, Монту, и зря ты не спишь, — усмехнулся Речник. — Прибудут в Акене Летучей Мыши к Пруду Пылающих Чаш, вместе и со снаряжением. А взрыв был. Опять дикая энергия. Чей-то дом рассыпался в щебёнку…

— Ахррр… Хифер точно свалит это на меня, — мотнул головой Эссейхар и спрыгнул в пещеру. Когда Речник заглянул в люк, намереваясь прыгнуть следом, Монту уже дремал на столе, раскинув крылья. Фриссгейн осторожно прошёл по его спине и нашёл себе ложе в углу пещеры.

Когда Речник проснулся, Эссейхар встретил его радостным оскалом. Хеск уже успел подняться на Пик, собрать все рассыпавшиеся камни и штыри, уничтожить две сферы дикой энергии и принести воды Двухвостке. Ночной взрыв не напугал Флону, она спокойно дремала там же, где Речник оставил её.

— И ничего не сделать с этими кристаллами? — после ночного происшествия Речник был встревожен. — Тут же у вас сарматы живут. Они знают толк в установках, делающих энергию! Может, ваши кристаллы надо расплавленным ипроном залить?

— Без сарматов зальём, — сузил глаза Ацолейт. — Им до чужих установок дела нет! Ночью прибудут Йенса, они знают, как гасить кристаллы. К утру управимся. Вот только… не хочешь помочь мне в одном деле? Со связью у тебя хорошо получилось, а тут ещё проще. Очень выручишь весь город и меня вместе с ним…

— В чём помочь-то? — спросил Речник, удивлённый и обрадованный тем, что Эссейхар уже нашёл и способ убрать дикую энергию, и тех, кто это сделает. Он готов был остаться в Сиртисе ещё на пару дней, если это поможет городу.

— Йенса не будут работать бесплатно, а у меня нет лишнего мешка денег. Спроси с Хифера нашу законную награду! Скажи, что погасишь кристалл, и узнай, сколько он предложит. Сам я сходить к нему не могу — меня на подлёте пристрелят, — с сожалением сказал Монту. — А тебя он не тронет, ты же посланник Эглая…

— Пусть не тронет, но и награду мне он давать не обязан, — покачал головой Речник. — Мне нравится то, что задумал ты, но ничего не обещаю…

Против ожидания, в Храм его впустили. Пришлось помахать Верительной Грамотой — и дыхание холодной и бурной Реки было столь сильным, что пламя на стенах пирамиды заметалось и потускнело, а жар сменился мягким теплом. Фрисс прошёл по раскалённым коридорам, не опалив лица, и встретился с Хифером.

— Сила Реки со мной. Я берусь погасить кристалл под вашим городом и избавить вас от взрывов и разрушений, — сказал Речник, протягивая Грамоту крылатому жрецу. Тот коснулся её — и отдёрнул руку.

— Тысяча проклятий на голову Эссейхара! Где он тебя нашёл?! Скажи ему — если он и его богомерзкие союзники тут не появятся, а кристалл погаснет, тебе я вручу семьсот кун. Никто не скажет, что Хиферу нет дела до городских бед!

— Никто и не говорит, — склонил голову Речник и попрощался с Ацолейтом. Жрецы проводили его до переулка, но никто ничего ему не сделал и не сказал…

Ярко одетая кимея с мокрой взъерошенной шерстью сидела на крыльце и что-то увлечённо записывала в свиток, не замечая ничего вокруг. Речник чуть об неё не споткнулся, но в последний момент остановился и аккуратно обошёл кимею. "Жарко им тут, — подумал он рассеянно. — И как они огня не боятся…"

— Семьсот кун! Что ты сказал ему, знорк? — Монту в изумлении замахал крыльями, спугнув летучих мышей с потолка. — Мы поделим награду на четверых, это точно…

День прошёл спокойно, хотя для этого Эссейхару и Речнику пришлось до вечера сидеть внутри Пика. Снаружи разбирали обломки, оставшиеся после взрыва дома, и Монту опасался, что жители сорвут злобу на нём или на знорке-чужестранце…

В самый глухой час ночи двое стояли на берегу тёмного пруда, окружённого пылающими деревьями Тунги. Монту, пробираясь к пруду, замечал в переулках Ацолейтов в жреческих украшениях, всеми силами пытался "стряхнуть их с хвоста" и надеялся, что это ему удалось.

— Слишком любопытен наш Хифер, — ворчал он, скрываясь в неверных сполохах Тунги.

Яркая белая вспышка рассекла мрак. Это был не выброс дикой энергии — это прибыли союзники Эссейхара, невысокие люди-ящеры с прохладной кожей и мягкими движениями. Прозрачные гребни колыхались на их головах, тела скрывались под бронёй из белесого хуллака — странной ткани, гасящей любое пламя — а за плечами покачивались тяжёлые на вид сумки из драконьей кожи.

Один из пришельцев улыбнулся, оскалив иглоподобные зубы, и шагнул к Монту.

— Мы договорились о встрече. Джарнек и Арнигиль, Мастера Кристаллов. Эссейхар Монту?

— Хорошо, что вы здесь, — прогудел Ацолейт. — Я Монту. Мой спутник — Фриссгейн, учёный путешественник. Мы вне закона, но пусть это не беспокоит вас. Ночь коротка, а дел полно.

Джарнек и Арнигиль переглянулись.

— Ты прав, Эссейхар. Кристалл ждать не будет, — сказал один из них. — Показывай дорогу.

Они быстро и тихо шли за Ацолейтом. Фрисс только старался не отстать. Путь привёл их не к Пику Огня, как думал Речник, а на задворки, где среди плит мостовой притаилась тяжёлая каменная крышка люка, покрытая хесскими письменами. У Монту нашёлся ключ от колдовского замка — и вскоре трое хесков и человек спустились в глубокое подземелье, полное света и огня.

Когда невидимые щупальца жара потянулись к лицу Фрисса, а перед глазами зарябили зелёные искры, Речник поспешно надел шлем. Ацолейт насмешливо приоткрыл пасть, зато двое Мастеров переглянулись и надели маски, закрывающие глаза толстым тёмным стеклом. Они не были созданиями Кеоса и не хотели обуглиться заживо!

Жутко и красиво было внизу, среди кристаллических столбов, белых, золотых, алых и тёмно-багровых. Одни кристаллы были так велики, что казались гранёными колоннами, другие росли друзами и достигали Фриссу до колена. Все они обжигали даже сквозь скафандр, и ни один не был достаточно мал, чтобы незаметно отломить его и унести. А Фрисс долго выглядывал мелкие кристаллики… нет, он не надеялся разбогатеть, продав их, интересы у него были строго научные. Сила, текущая здесь, чересчур похожа была на силу сарматской станции. Где-то шли знакомые реакции распада, и Речник подозревал, что кристаллы не сами выросли, а были выращены — как не растут сами сарматские установки…

"Гедимина бы сюда, он бы разобрался, что как работает," — печально подумал Речник. "И кристалл бы погасил, ну или зажёг…"

— Зря вы так запускаете кристаллы, — прошипел Джарнек, вздыбив гребень на затылке. — Доиграетесь ведь…

Огромный кристаллический столб, чёрный с алыми вкраплениями и полосами, полыхал особенно горячо и сыпал во все стороны зелёными искрами. Фрисс тайком вынул из сумки дозиметр и услышал резкий неприятный писк. Число на экране еле-еле там уместилось, а стрелка под экраном уверенно указала на кристалл. Прибор запищал снова, убеждая Фрисса уйти отсюда подальше.

— Убери свою пищалку, — попросил Арнигиль, копаясь в заплечной суме. — Джарнек, нам смолы-то хватит?

— Проку от смолы, придётся лить свинец, — Джарнек осторожно щупал кристалл раздвоенным прутом из серебристого металла. Прут искрил и оплавлялся на глазах.

— Монту, отойди! Пусть ты Эссейхар, и к энергиям привык, но тут будет очень жарко!

Против ожидания, Ацолейт даже не пытался спорить и шмыгнул за угол, прихватив с собой Речника.

— Не взорвёмся? — тихо спросил тот, вспоминая, как выключается дозиметр. Писк уже раздражал не только Арнигиля, но и Фрисса, и даже Ацолейт морщился.

Ответить Монту не успел. Что-то грохнуло за стеной, и длинная молния промчалась по туннелю. В пещере кристаллов что-то скрипело, хрустело, трещало и вспыхивало. Монту прижался к стене. По земле бегали зелёные и белые сверкающие волны. Временами всё стихало, но потом возобновлялось.

— Надо посмотреть… — шепнул Монту, выходя из укрытия, когда затишье затянулось. Фрисс последовал за ним.

Кристалл с прожилками почернел окончательно и покрылся блестящими потёками свинца. Металл уже почти застыл. Арнигиль и Джарнек сидели рядом и пытались отдышаться.

— Дело сделано, — устало сказал Арнигиль, снимая защитную маску и проводя лапой по глазам. — Больше кристалл не проснётся. Может, мы и перестарались…

Монту покосился на камень и хлопнул крыльями.

— Туда ему и дорога. Вы не пострадали?

— Нет, но дело было жаркое! — прошипел Джарнек и попытался встать. — Пора уходить, близится рассвет!

— Держитесь за меня, Йенса. Долетим. Фрисс, найдёшь дорогу к Пику, или за тобой вернуться?

Речник заверил, что дорогу найдёт, и вскоре все четверо вышли из раскалённой пещеры. Никто не сбежался к люку на треск и искры, никто не следил за Эссейхаром. Монту, усадив к себе на спину Джарнека и Арнигиля, тяжело взлетел и направился к Пику, Речник неспешно пошёл следом. "Видно, в этих кристаллах есть ирренций, — думал он в тишине ночного города. — Интересно, Гедимин слышал о таких штуках?.."

Наутро Фрисс пошёл к Хиферу за обещанной наградой. Монту, Арнигиль и Джарнек отсиживались в Пике Огня. Речник отдал Мастерам Кристаллов часть припасённой рыбы и бочонок с водой, эти существа, в отличие от Эссейхара, изредка нуждались в еде.

Кимея со свитком на углу подняла голову на миг и приветственно помахала Речнику лапой. Фрисс чувствовал, как по Сиртису разливается спокойствие. Невидимая угроза больше над ним не нависала. Речник рад был этому, а вот Хифер — не очень. Его броня почернела от гнева, но навредить посланнику Реки он не решался.

— Эссейхар и водяные твари были тут и разрушили наш кристалл. И ты ещё рассчитываешь на награду?!

— Я погасил кристалл, как мы условились, больше в Сиртисе не будет выбросов энергии, не будет пожаров и взрывов, — качнул головой Речник. — Теперь исполни свою часть договора, верховный жрец…

— Мне жаль, что я пустил тебя в город, знорк, — прогудел Хифер, бросив на стол пару кошелей из кожуры Нушти. — Лучше для тебя было бы сгореть в Дымном Озере!

Когда Фрисс вернулся в Пик, демоны обсуждали, уходить ли Монту из Сиртиса прямо сейчас или выждать неделю-другую. После того, как Речник высыпал награду на стол Эссейхара, обсуждение разгорелось с новой силой. Монту считал, что Хифер выместит на нём злобу при первом удобном случае, Джарнек и Арнигиль обещали найти для Ацолейта работу в Теу, где они сами жили…

Эссейхар долго делил и переделивал награду, пока все не остались довольны. Мастера Кристаллов получили шестьсот кун, а пятьдесят Монту отдал Фриссгейну. Речник хотел вернуть — Ацолейт сказал, что и слышать об этом не желает.

— Мы уйдём ночью, из Теу пришлют телепорт за нами, — сказал Арнигиль. — Фрисс, хочешь с нами?

— Жаль, но мой путь пролегает далеко от Теу, — покачал головой Речник. — Царство Сиркеса ждёт меня. Спасибо тебе за гостеприимство, Монту Эссейхар, и за награду — я её не заслужил!

Долгим и тяжёлым был путь по каменистым равнинам Кваргоэйи, вдоль берега Дымного Озера, в зловонном горячем дыму, по осколкам спёкшейся земли и обсидиана. Скоро и Менси перестал рости на приозёрных полях, только листья Маа да ветви Тунги пламенели вокруг дороги. Чем дальше Фрисс спускался, тем становилось жарче. Когда жаром начала дышать сама земля, Речник понял, что ступил на землю Сиркеса…