Подземные тропы

Глава 12. Ойтисса

Когда-то Речник побывал в Ойтиссе — какой далёкой тогда казалась ему эта страна! Тогда посланцы Реки и представители Инальтекских кланов вели меж собой переговоры у города Ойти, а Фрисс сидел в лагере и присматривал за шатрами и Фагитами. А сейчас он пройдёт Ойтиссу насквозь ещё до темноты, не задерживаясь и не отвлекаясь ни на что, лишь заглянет в город Форайлит — лучше заранее узнать, что творится внизу, в Джангере…

Эти засушливые степи, изрезанные неглубокими каналами и засеянные Эммером, Минксой и плодовитым злаком Кунгу, были хорошо знакомы Речнику. Нельзя было шагнуть с дороги, чтобы не ступить на чьё-нибудь драгоценное поле, и Двухвостка разочарованно вздыхала, когда седок в очередной раз отгонял её от посевов. Единственным, что ей дозволялось щипать, была еле заметная травка малфу, втоптанная в дорожную пыль на узкой тропе. Фрисс дал Двухвостке пучок тростниковых стеблей, привезённых ещё с Реки, и понадеялся, что за несколько Акенов она не успеет разорить ничьё поле.

Каменный столб с непонятными знаками стоял у развилки дорог. Фрисс не понял ни буквы. Все они сильно отличались от знаков Шулани и принадлежали к письменности, более древней, чем сам мир Орин. Чего и ждать ещё от Хесса…

Под столбом трава была связана в причудливые пучки. Это походило на предупреждающие знаки Друзей Трав или олданцев, но Фрисс, глядя на них, мог только пожать плечами. Сообщение, понятное каждому местному хеску, он прочитать не мог. Махнув рукой на столб и траву, Фрисс выгнал Двухвостку из посевов и поехал к белым башням Форайлита, поднимающимся над полями.

Форайлит построен был Фораннами, крепкими меднокожими демонами, прирождёнными воинами, Магами Огня и оружейниками. Будь у Фрисса время, он посмотрел бы, каким оружием торгуют в Форайлите — правитель Канфен утверждал, что фораннское оружие ничуть не хуже алдерского. Времени у Фрисса не было, но он успел окинуть взглядом мечи и копья стражников-Фораннов, охраняющих дорогу к городу. Хорошее оружие, и заклинания на нём неплохие…

Стражники не задержали Речника. Их внимание больше привлекали повозки торговцев-Ойти, которые сейчас разворачивались прочь от ворот. Синекожие крылатые демоны-драконы обменивались с Фораннами раздражёнными репликами на местном наречии, которого Фрисс не понимал.

— Что там, в городе? — тихо спросил он у возницы-Ойти, надеясь, что этот демон понимает Вейронк.

— Ничего хорошего, — прошептал тот, оглянувшись на стражу через плечо. — Какая-то зараза… пока только на Фораннах, но я не хочу рисковать. Это или магия, или что-то непонятное. Лучше вернуться, пока не поздно…

Ближайший Форанн оскалил острые зубы и шагнул к повозке. Ойти хлестнул вожжами тройку товегов, и они поспешили прочь от города. Фрисс остался на месте, невзирая на охватившую его тревогу.

— В самом деле Форайлит сейчас небезопасен? — спросил он у Форанна.

— Ничего опасного для тебя, равно как и для Ойти, — ответил недовольный стражник. — Разбегаться следовало бы нам!

Фрисс остерёгся расспрашивать его дальше и поехал к воротам, пока повозки снова не перегородили дорогу. Если в Форайлите беда, он быстро её увидит.

Основательные каменные башни стояли вдоль широкой улицы, и между ними негде было вырасти Дереву Ифи — только чахлая поросль малфу и редкие пряди вьюнков зеленели на белых стенах и серых мостовых. Фрисс видел вывески лавок и гербы ремесленных гильдий, но не мог остановиться — толпа текла вокруг него по улице, и он боялся потеряться и потерять Двухвостку в суете. И привязать Флону было бы не к чему…

Фораннка в сплетённой из травы накидке стояла на невысоком балконе и смотрела на прохожих. Она помахала рукой Речнику, он помахал в ответ — и вдруг понял, что Фораннка очень хороша собой, и в общем-то от человеческой девушки не отличается, и если она не будет против… Сообразив, что думает о демонессе с клыками, кошачьей головой, хвостом и огненным гребнем вдоль спины, похожей на человека ещё меньше, чем Двухвостка, он сильно смутился и уставился в мостовую. Слишком долго он не был наверху, это добром не кончится…

Он миновал "опасный" балкон, глядя в спину ближайшему Форанну. И только поэтому он успел остановить Двухвостку в шаге от хеска, когда тот остановился, пошатнулся и упал на мостовую.

Огненный гребень за спиной Форанна померк и превратился в ряд длинных шипов, на бронзовой коже проступили сплетения чёрных узоров, а из лопаток начали прорастать костяные остовы крыльев. Существо закричало от боли, царапая когтями мостовую. Оно билось о камни так, что могло размозжить себе все кости — и Фрисс быстро спрыгнул на мостовую и схватил существо, не давая ему удариться о мостовую. Второй Форанн подоспел вовремя — Речник не удержал бы сильного и тяжёлого демона.

Знакомый неприятный жар окутал руки Фрисса, когда он дотронулся до существа. ЭМИА-излучение было здесь, и счётчик Конара немедленно отозвался тихим, но неприятным писком. Он пискнул всего два раза, а потом жар развеялся, и Форанн обмяк и перестал биться. Шипы и узоры на коже бесследно исчезли, золотистое пламя снова поднялось за спиной. Фрисс и Форанн-помощник помогли хеску подняться с мостовой.

— Иди домой, — посоветовал помощник. — Постарайся не выходить сегодня. Доберёшься сам?

Первый Форанн молча кивнул и тут же свернул в переулок. Второй посмотрел на Речника и вздохнул.

— Девятый случай только на моём участке. Хорошо, что моя смена уже кончилась. Но они с этим не считаются. Странно, что ты не испугался. Обычно все разбегаются.

— Что это за напасть? Болезнь или проклятие? — спросил Речник, жестом приглашая Форанна сесть верхом на Двухвостку. — Могу отвезти тебя домой, раз твоя смена закончилась…

Что-то родное он почувствовал в этом Форанне, и очень быстро выяснилось, что Речник не ошибся: Каген — так звали хеска — тоже был "Речником", только здесь орден защитников и стражей назывался "Ханг-орт". Они обсудили меж собой тяготы службы, причуды правителей и сошлись на том, что Речником быть непросто. К этому выводу они пришли уже в башне Кагена, сидя на расстеленных на полу шкурах, попивая мутную брагу и закусывая лепёшками с солью и камти. Больше у Форанна ничего не было — жрецы объявили в Форайлите пост перед праздником, весь город сидел на хлебе и воде.

— А в Джангер ты не пройдёшь, — сказал Каген, отставив кувшин в сторону. — А пройдёшь, так пожалеешь. Там уже второй месяц война, еле успеваем расселять беженцев. Конечно, ты идёшь в Кигээл, но я бы на твоём месте так не спешил…

Меньше Акена пути осталось до Джангера, и тут это… Фрисс нахмурился.

— Теперь к Гванахэти выворачивать… Не ожидал такого промедления! Но и пережидать войну у меня времени нет. Спасибо за угощение, Каген, но мне пора.

— Постой. Я знаю, что тебе делать, — Форанн тоже поднялся с пола. — Завтра выйдет караван в Ойти, повезут оружие. Три повозки, поедут быстро. Там мой друг, тоже Ханг-орт, он тебя возьмёт с собой. Так безопаснее…

— Было бы хорошо, — кивнул Речник, понимая, что с самыми медленными попутчиками он попадёт в Ойти быстрее, чем если вздумает сам наугад искать дорогу. — Что Ханг-орты принимают в награду?

— Ничего не надо, это мне нетрудно, — отмахнулся Каген, и тут очень неприятная мысль отразилась в его глазах. — Вот же проклятие Бездны…

— Что? — с тревогой спросил Речник.

— Караван не выйдет, пока в городе беспорядки. Ойти боятся, что это зараза, и что мы её к ним привезём. Никого к себе не пускают.

— Ты о том, что с тем несчастным было? Можешь рассказать побольше? Мне нетрудно доехать до Гванахэти одному, но такие происшествия не нравятся нам, Речникам…

Эти странные, болезненные припадки Форанн называл Искажением. Они поражали хесков неожиданно, без разбора, каждый день и каждую ночь, и только один народ страдал от них. Некоторым после припадка так и не удалось вернуться в нормальный облик. Каген знал, что пока никто не переживал два припадка, но все, особенно пережившие это однажды, очень боялись превратиться навсегда. Происходящее с Фораннами пугало других демонов, и они старались уйти из города, и торговцы уже обходили Форайлит стороной.

— А за пределами города такое случалось? — спросил Речник, вспоминая жар на руках и писк дозиметра.

— Ни разу, — ответил Каген, хмуро глядя в кувшин. — Неужели придётся уходить…

— Не надо уходить никуда, — покачал головой Фрисс. — Где-то у вас излучатель стоит, и похоже, что с ЭМИА-излучением. Найдите и выкиньте к Вайнегу в Бездну, пока тут всё не засветилось!

Фрисс думал, что Фораннам ещё повезло — они, в отличие от людей, не сгорали заживо в опасных лучах, Сиджен действовал на них, как слабое превращающее заклятие, быстро, неприятно, но не смертельно. А вот ему надо бы надеть скафандр, пока излучатель не зацепил его мимоходом. И не задерживаться в Форайлите…

— Излучатель? ЭМИА? — Каген в изумлении потряс головой и пристально взглянул на Речника. — Уверен?

— У меня есть сарматский прибор, — Фрисс показал хеску дозиметр. Число на экране было немаленькое, но стрелка, указывающая на источник излучения, задумчиво качалась и никакого направления показать не могла.

— Так эта штука пищала тогда рядом с тем беднягой… — Форанн провёл пальцем по экрану и отдёрнул руку от потянувшейся к нему стрелки. — Если тут стоит такая пакость, то её наверняка притащили Йналла! Дрянные муравьи-переростки, только им такое может в голову прийти! Где же теперь искать-то его…

— Прибор покажет, — Фрисс опять поднялся с пола. — Да и свечение выдаст, если это ЭМИА. Я пойду с тобой, помогу искать.

— Так для вас, знорков, Сиджен вроде опасен? — немного удивился Форанн.

— Поэтому и помогу, — сказал Речник. — Один ты будешь искать долго, многие успеют попасть под луч.

— Как знаешь. Тогда погоди, сейчас никакого свечения не видно. Выйдем, когда стемнеет, — предложил Форанн, и Речник согласился.

Они выпили ещё немного, и Каген отодвинул кувшин подальше. Фрисс наблюдал за пламенем на его спине — оно лизало стену, не оставляя на ней следов.

— Зря мы столько пили! — сказал Форанн, выбираясь в сумерках на улицу. Он готов был идти куда угодно, вот только ноги не слушались. Фрисс понимал его — от форайлитской браги в голове не туманилось, цифры перед глазами не расплывались, зато мостовая так и норовила сбежать из-под ног.

Они бродили по окраинам долго, вскидываясь на каждый блик и вспышку, но холодного зелёного свечения так и не обнаружили. Прибор тоже молчал и показывал то, что и должен был показывать в Форайлите.

— Что же мы кружим? Тут и не было никогда Искажений. Пошли к центру! — спохватился Каген.

Они так и сделали — и Фрисс увидел, как выросло излучение, и как стрелка, неуверенно дрогнув, повернулась к центральной площади. Каген заглянул в экран через плечо Речника.

— Что сказала эта штука?

— Мы правильно идём, — ответил Фрисс. — Можешь найти дорогу вокруг площади, но не по ней самой?

Стрелка поворачивалась по мере их движения, и Речник уже не сомневался — излучатель в центре круга. Они вышли на площадь, и стрелка уверенно указала на ярко освещённый храм. Цериты на его стенах так полыхали, что могли скрыть любое ЭМИА-излучение.

— Где-то тут… — Фрисс выдвинул чуткие "усы" прибора и стал водить им вдоль стены — так на его памяти делал Гедимин. Весь храм не мог быть излучателем, значит, сам источник невелик…

— Может, оно внутри? — предположил Каген, изнывая от нетерпения. — Ханг-орт имеет право взломать дверь!

— Это мы успеем, — остановил его Речник, следя за растущим числом на экране.

Выпуклые линзы из прозрачного хрусталя украшали кое-где стену, и мозаика из золотых пластинок и мелких церитов, окружающая их, изображала расходящиеся лучи. Под каждой линзой сверкал яркий оранжевый или красный кристалл. Один из них был немного темнее, чем другие, и окрашен не столь равномерно. Фрисс коснулся "усами" линзы — и вздрогнул от резкого предупреждающего писка. Речник отпрянул в сторону и отступил на пару шагов, хотя понимал, что смысла в этом немного.

— Вот оно! Каген, уйди. Излучение слишком сильное!

— А как ты её будешь вытаскивать, знорк? — Форанн сильным ударом сбил линзу со стены и враждебно взглянул на излучатель. — Вместе начали, вместе закончим.

Кто-то вплавил излучающий кристалл в стену — Каген, при всей его силе, переломал все когти и еле-еле вытянул камень из ниши. Сигнал дозиметра не умолкал, и Фрисс не мог вспомнить, как он выключается.

— Что дальше? Как их уничтожают? — спросил Форанн, растерянно глядя на Речника.

Тот подобрал линзу, отброшенную Кагеном, огляделся, нашёл каменное крыльцо и предложил пока засунуть всё лишнее под него. Он боялся, что ЭМИА-лучи доберутся до Кагена, пока они оба думают, что делать теперь.

Штука была похожа на один из кристаллов, дающих энергию Сиртису, и притом была невелика. "Вот бы отнести её Гедимину!" — думал Речник с тоской, понимая, что живым с такой ношей не дойдёт. Её бы в ипрон закатать, а где тут взять ипрон?..

— Обычно сарматы закапывают такие вещи, — сказал он Форанну. — Чем глубже, тем лучше. Или подсунуть кому-нибудь… думаешь, это вещь Йналла?

Форанн ухмыльнулся.

— Их, больше некому такое творить. Так и сделаем! Погоди, я гляну, есть ли повозки из их селений…

Он быстро ушёл, а Фрисс остался при излучателе. "А когда я вернусь наверх, флоний мне уже ничем не поможет…" — думал он и пожимал плечами, заглядывая под крыльцо. Опять какое-то сарматское задание, и Гедимин далеко, и никто не скажет Речнику, правильно ли он поступает…

Ханг-орт вернулся через четверть Акена с потёртым кошелём и обрывками тряпья в руке.

— Что-то мне странно… — пожаловался он, протирая глаза и встряхивая головой. — Завернём эту штуку и пристроим в повозку.

— ЭМИА-излучение, — поморщился Речник. — Мне тоже странно. Что тут делают, когда облучаются?

— Чтоб я знал, путник… — Форанн растерянно посмотрел на него и завернул кристалл и линзу в тряпки. В кошель они поместились с трудом.

Фрисс пошёл за Кагеном к повозкам, но тот оставил его в тени башни, а с Йналла, похожим на гигантского муравья, пошёл разговаривать сам.

Йналла дёрнулся на оклик, но тут же сел обратно на повозку.

— Житель, зачем пугаешь? Чего тебе приспичило среди ночи?

Форанн перешёл на шёпот. Йналла издал скрежечущий смешок и сунул переданный свёрток под поклажу.

— Не беспокойся, — заверил он, — передам в лучшем виде! Мы уходим завтра утром.

— Кеос, наш владыка, тебя не забудет, — сказал Каген, вручая ему горсть мелочи.

За городской стеной Форанн и Фрисс снова встретились, и Каген с силой хлопнул Речника по плечу.

— Я скажу правителю, что мы сделали! Но один день мы выждем. Вдруг Искажения проявятся снова?

— Не должны, — Речник бережно спрятал дозиметр в сумку. — Разве что другой излучатель мы пропустили…

Добравшись до башни, Фрисс провалился в сон без сновидений. Форанн тоже сильно устал этой ночью, но тем не менее проснулся раньше — и ушёл к правителю Форайлита. Вернулся он не один, а с отрядом из пяти Ханг-ортов, они разбудили Речника и увели знакомиться с правителем.

Вернулись они за полночь, и ноги у Фрисса заплетались посильнее, чем прошлым вечером. Он ничего не записал в дневнике и впоследствии никому не рассказывал о том, как отметили победу над Искажениями. Известно только, что в эту ночь Мирни Форра отправил на счёт Речника двести кун, а на пальце Фрисса появилось массивное серебряное кольцо. Форанн почему-то напирал на то, что эта вещь не отлита из серебра, а выкована из самородка, и называл её каким-то странным словом, которого Фрисс не запомнил.

Речник верно определил причину Искажений — ни одного из них не произошло в городе с тех пор, как повозка Йналла увезла излучатель прочь.

Оружие и броня Фрисса были приведены в наилучший вид, сам он наконец искупался в горячей воде и даже капнул на себя благовонное масло, укрепляющее дух и проясняющее разум. Форанны снабдили его припасами на дорогу.

— Ханг-орт с Реки! Мы будем рады видеть тебя в Форайлите. Если правитель знорков обидит тебя, приходи к нам в отряд! — сказал Каген, провожая Речника в путь.

— И ты приходи на Реку, хоть в гости, хоть в войско! Вам у нас будут рады. А я всем расскажу, что Форанны — отважный и благородный народ, — пообещал Фрисс, пока его Двухвостка пыталась стащить клок сена с соседней повозки.

Речника определили в караван, везущий оружие в Ойти. С ним ехали двое Фораннов — его личная охрана. До того ему не приходилось быть защищаемым. Не думал Фрисс, что и теперь это необходимо. Но всё-таки ему было приятно, и он думал, что Ойти будут больше уважать его.

За два дня они прошли от Форайлита до Ойти, мимо дымящегося разлома, по бескрайним полям Эммера и Минксы — на край Кислотной Чащи.

— Там мы не поможем тебе ничем, — сказал Форанн-охранник. — Не ходи туда один, пусть Ойти выделят охрану. Там хашт, и его много.

Фрисс крутился на панцире Двухвостки, пытаясь узнать местность, где стоял в своё время лагерь речного посольства. Все следы давно стёрлись. Зато огромный город Ойти не изменился — всё те же бесформенные дома, похожие на оплывающие холмы с множеством нор, нарезанные на их склонах террасы с зеленеющими грядками и садами, высокие обелиски на площадях и утыканный кольями вал вместо городской стены. В том походе Речникам строго запретили подходить к городу. Здесь же десяток драконодемонов вылетел путникам навстречу, чтобы указать дорогу.

— Магна давно ждёт вас, — сказал один Ойти. — Торговцы рассказывали странное, он уже думал сам ехать в Форайлит!

— Были неприятности, но сейчас всё улажено, — ответил Форанн. — Склады Магны открыты?

— Да, идите за нами, мы покажем, куда складывать товар.

Ойти подлетел к всаднику-Форанну и спросил, понизив голос — но Речник всё равно услышал:

— Что за Йюнекси едет с вами? Боевой маг?

— Осторожно, житель! — так же тихо сказал Форанн. — Это изыскатель с поверхности. Его путь — во мраке тайны. Нам известно только, что важнейшее задание зовёт его в Кигээл. Если тебе дорога жизнь, будь осторожен с ним…

Синекожий Ойти побелел, судорожно захлопал крыльями и опустился на землю. Фрисс изумлённо и сердито посмотрел на Форанна.

— Какой я вам изыскатель? Нечего делать, кроме как пугать жителей?!

— Видишь? — Форанн дёрнул драконодемона за крыло. — У Фриссгейна есть причины скрываться. Надеюсь, ты дорожишь собой…

Ойти пошептались друг с другом, и несколько их собралось вокруг Двухвостки и приняло поводья из рук Фрисса. Растерянный предводитель ойтийского отряда еле вспомнил, что ему надо делать. Форанны поехали на склад. Их ждали в Форайлите, они не могли задержаться.

— Теперь можешь не беспокоиться, Фрисс, — сказал Форанн с ухмылкой. — Магна примет тебя в лучшем виде и выполнит любую просьбу. Я недолго побуду у него и вернусь с караваном. Ты доволен нами?

— Я не изыскатель, Ханг-орты. Зачем вы напугали их? — тихо спросил Речник. — Я мирный путник!

— Мирный путник, владеющий сарматскими штуковинами и побеждающий лучи! Ты спас нас от превращения в чудовищ. Кого ещё называть изыскателем, как не тебя?! — огненный гребень за спиной Форанна разгорался всё ярче, но тут Ойти-сопровождающий поторопил его, и Форанны расстались с Фриссом окончательно.

Дом Магны стоял на террасе, на склоне одного из домов-ульев, и все его стены были покрыты резьбой. Циновки устилали деревянный пол в три слоя, а поверх лежали шкуры товегов. Оглядевшись, Речник подумал, что Магна живёт неплохо.

— Входи, могучий изыскатель, — сказал Ойти у входа. — Магна рад встрече с тобой.

Двухвостка отправилась в сад и без передышки поедала там уже третью копну сена. Фрисс видел её сквозь узкое окошко, сидя на устланном шкурами полу и поедая обжигающе острое мясо. Пить что-либо, кроме воды, Речник отказался.

— Ты явился неожиданно, как подобает изыскателю. Я не правитель. Как я мог предугадать твоё появление?! — Ойти по имени Магна был чем-то обеспокоен и не слишком рад гостю.

— Зачем его предугадывать? Я не землетрясение и не пожар, — Фрисс пожал плечами. Радость Магны была не нужна Речнику, ему хватило бы куска мяса, кувшина воды, приюта на ночь и надёжного пути сквозь Кислотную Чащу.

— Форанны рассказывали настоящие легенды о тебе… — сказал Ойти и остановился.

— Кто бы им запретил? — ещё раз пожал плечами Речник. — А хорошо ли идёт твоя торговля?

Он хотел сменить тему, но вопрос напугал Магну ещё сильнее.

— Только не сейчас, — он передёрнул крыльями. — Пойми меня правильно, но… лучше бы тебе покинуть Ойти!

Фрисс очнулся спустя мгновение, но его руке этого хватило, чтобы освободить меч из ножен. А он пришёл в себя как раз вовремя, чтобы остановить движение клинка к шее Магны.

— Фриссгейн! — Ойти успел отскочить и даже взлететь к потолку. — Ты всегда такой подозрительный?!

— Изыскатель я, — буркнул Фрисс и убрал оружие. — Задерживаться тут я не собирался. Дай мне проводника до Гванахэти и забудь моё имя.

— Что угодно для изыскателя, — кивнул хеск. — Мой работник пойдёт с тобой до самой границы и переведёт тебя через Хротомис. Но прежде я хочу, чтобы ты убедился в моих добрых намерениях. Ты ведь не знаешь, что заставляет нас тебя выпроваживать.

— Новая напасть? — Фрисс начинал понимать, каково было путешествовать героям древности.

— Вот именно — новая! Мог ли я подумать неделю назад, что буду раздавать оружие бесплатно?! Ведь никто не вернёт его! Сплошные убытки…

Рассказ Магны был долог и запутан, но суть Речник уловил. Сильный колдун-демонолог появился где-то — и открыл охоту на Ойти. Несколько раз в день посреди города открывались всепоглощающие воронки, и ближайших хесков затягивало туда. Больше их не видел никто.

— И при всей вашей силе вы ещё не оторвали колдуну руки? — удивился Фрисс. Он знал, что безобидная внешность и небольшой рост Ойти обманчивы — эти "мелкие драконы" были неуязвимы для честной стали, Огонь и Молния также им не вредили.

Магна уныло кивнул и сложил крылья.

— Твоё присутствие дарит многим неоправданную надежду, изыскатель. Утром я найду тебе проводника, и мы продолжим нашу войну без лишних глаз.

Фрисса отвели в комнату для гостей, он зарылся было в ворох шкур на широком ложе, но вспомнил, что Двухвостка бродит в саду и скучает.

Она в самом деле соскучилась и радостно ткнулась носом в его ладонь. Слуги Магны хорошо позаботились о ней — накормили, отмыли панцирь до блеска и даже повесили бусинки и перья на её шипы. Фрисс потрепал Двухвостку по макушке, оглянулся на шум и увидел двоих Ойти, которые катили бочонок с водой. Они остановились, переглянулись и хотели что-то сказать, но громкий протяжный свист прервал их. Прямо в воздухе открывался тёмно-синий провал, и ветер вокруг него усиливался с каждым мгновением. Ойти схватились за бочонок, чтобы их не уволокло.

С ладони Речника сорвалась молния и ударила в центр провала, а следом за ней прыгнул сам Фрисс. Тут же за его спиной дыра закрылась, оставив напуганных Ойти и огорчённую Двухвостку…

Ни героем, ни настоящим изыскателем Фрисс не был. И о своём прыжке он пожалел сразу же, когда выпал по другую сторону провала на каменный пол и не удержался на ногах. Никто не прибежал на шум, и Речник осторожно поднялся. Он стоял посреди тёмного коридора, вокруг не было ничего живого, даже летучих мышей. Речник, хромая и держась за стену, пошёл дальше. Он не был уверен, что все его кости целы.

Чьи-то тихие шаги он услышал издалека и прислонился к стене, готовя ещё одну молнию. Человек с церитом-факелом в руке вышел из-за поворота и издал изумлённый возглас.

— Эй! Ты же не демон! Что ты тут забыл?!

Человек говорил на языке хелов-южан, но был, скорее всего, из более жарких земель — так подумал Фрисс, увидев почти чёрное лицо и ленту из мелких перьев, пришитую к алой мантии.

— Ич-вакати! — сказал Фрисс тихо, но отчётливо, не тратя времени на лишние вопросы. Отголоски ЭМИА-излучения ещё бродили в его крови, сухим жаром обжигая кожу изнутри, и Речник надеялся, что лучи добавят силы его заклинанию.

Маг пошатнулся, схватился за горло и упал ничком. Фрисс помедлил, боясь, что колдун очнётся и ответит чем-нибудь смертоносным, потом подошёл ближе, приподнял южанина за шиворот — и тут же уронил его обратно и отпрянул, вытирая руку о стены. Маг был мёртв. Иссушающее заклятие сожгло его, высушило глазницы, заставило кожу присохнуть к костям. Никогда у Фрисса не было такой магической силы!

Он заставил себя склониться к умершему и обыскать его. Забрал фонарь с церитом, тяжелую каменную дудку со спиральными узорами и резную каменную печать на шнурке. Заглянул из любопытства в обрывок папоротникового листа, найденный в кармане, прочитал пару строчек и брезгливо отбросил листок. Он всё-таки торговал пойманными хесками, этот маг. Его звали Рух, и жил он в дальней Мецете. Но больше он никому не навредит…

Речник пошёл дальше, и коридор вывел его к темницам. Он держал ладонь на рукояти меча, когда прикладывал колдовскую печать к запертым дверям, но ему не пришлось сражаться. Пленные Ойти были надёжно связаны колючей шевелящейся лозой, и Фрисс успел объяснить им, что он не демонолог. Когда последняя лоза была с корнем вырвана из стены, и все Ойти выбрались в коридор, над далёким домом торговца Магны разгорался рассвет.

Дальше Ойти справились сами, хески больше знали о магии, чем Речник. Странная дудка открыла всепоглощающий портал — но в этот раз он вёл из Орина в Хесс. Фрисс из портала не вышел — его вынесли Ойти, и все, кто был в доме Магны, выбежали навстречу.

— Только ты помог нам, изыскатель! — торговец-Ойти, избавленный от необходимости раздавать оружие бесплатно, был в восхищении. — Все нас покинули! Даже Чёрная Речница сбежала от угрозы!

— Что?! — Речник спокойно лежал на шкурах и не без опаски ел муравьёв в сиропе, местное лакомство, но тут вскочил на ноги. — О ком ты говоришь?

— Это Ойти из предгорий рассказывали, изыскатель, я ничего не знаю наверняка, — поспешил оправдаться Магна. — Чёрная Речница спасла их от кислотного потопа. Мы хотели попросить у неё помощи, но она уже ушла в сторону гор. Больше её не видели…

— Погоди… Она невысока ростом, широколица, чёрноволоса, с собой у неё ножи, но нет лука? — Фрисс не спешил садиться.

— Всё верно, но лук у неё есть, — ответил Магна.

— Откуда?! — Фрисс хотел подумать это, но произнёс.

— Не знаю, — на всякий случай ответил Магна. — Ты преследуешь её?

— Ни в коем случае, — Речник покачал головой и сел на шкуры. — Давно это было?

Кажется, он напал на след Кессы — только дочь Скенесов обогнала его на несколько дней. Хотелось бы знать, как она спасла хесков… Видимо, кровь Речницы Ронимиры дала о себе знать, и девица с участка стала настоящим изыскателем. А может, это другая Чёрная Речница, настоящая. Так или иначе, хорошо будет, если Речник её догонит…

Фрисс выехал из Ойти через два дня, и с ним было двое сопровождающих, которых Магна пообещал утопить в кислоте, если с Речником что-то случится. По широкой просеке Двухвостка направилась к горному хребту, неразличимому за лесом. Двое Ойти сидели на её панцире, указывая дорогу.

Кислотная Чаща не зря носила такое название — она выросла на ядовитой почве вокруг озера Кинта и реки Хротомис, переполненных чистым хаштом. Только одно дерево выживало в едких испарениях — гилгек, чахлая сосна с длинными мягкими иглами, перекрученным пятнистым стволом и кроваво-красной смолой. На опушке чащи хвоя гилгека была зелёной, но чем ближе путники подходили к озеру, тем она становилась желтее. Гилгек впитывал в себя кислоту и защищал жителей леса от ядовитого дыхания озера, но и сам становился смертельно ядовитым. Ойти посоветовали Речнику не трогать ни ветки гилгека, ни опавшую с него хвою…

Речник видел белесые лианы с широкими резными листьями, видел поникшие травы с хрупкими трубчатыми стеблями, и ему не хотелось прикасаться к этим растениям и даже сходить со спины Двухвостки. Флона чихала от испарений леса и воротила нос не только от местных трав, но даже от своих припасов.

— Ты маски взял? — тихо спросил один Ойти другого на исходе первого дня пути.

— С собой, — ответил тот. — Как думаешь, мост ещё не растворился? Пять дней назад стоял.

— Интересные у вас мосты… — растерянно сказал Речник.

— Хротомис. Хашт, — помахал крыльями Ойти. — Дерево растворяется за месяц. Да нет, ещё цел, наверное…

Жёлтая хвоя гилгека перестала удерживать едкие испарения — всего ничего оставалось до озера, и ветер дул в сторону леса.

— Стой! — скомандовал Ойти. — Ни к чему этим дышать.

Проводники надели маски и укутались в плащи, сшитые, кажется, из бесцветной валяной тины. Фрисс снова забрался в скафандр и попросил у Ойти маску для Двухвостки.

— Она её не съест? — усомнился хеск.

Маска оказалась мала, и морду Двухвостки накрыли запасным плащом. Она сразу перестала чихать и бодро побежала дальше по тропе.

Берег Хротомиса был пуст и лишён намёков на жизнь. Одни лишь кристаллы серы вырастали на нём, такой крепкой была кислота в этой реке. Фрисс остановил Двухвостку, глядя на медленно струящийся хашт, масляно блестящий в свете рыжего хесского солнца.

— Вот он, мост! — указал лапой один из Ойти.

Над лениво текущей рекой в кислотном тумане высилась арка моста, словно обкусанная с двух сторон.

— Ничего, он каменный, должен выдержать, — уверенно сказал Ойти и подтолкнул Двухвостку к мосту.

— Откуда здесь каменный мост?! Обычная лигнесская пена, и я на него не ступлю! — сказал второй. — Лигнессам лишь бы что продать, а городу-то надо было думать, что над рекой ставит…

Фрисс посмотрел на них с удивлением — и услышал долгий рассказ о том, какой лёгкий и дешёвый искусственный камень выдумали недавно Лигнессы, и как Ойти купили эту "пену" и отлили из неё мосты и блоки для стен, и как хорошо она растворяется в хаште. Двухвостка перед мостом остановилась, и трое путников еле уговорили её сдвинуться с места. Похоже, она понимала все их разговоры.

Речнику мост тоже не нравился, особенно вблизи, он крошился под лапами Двухвостки, и хотя двое Ойти взлетели и кружили у моста, поддерживая существо за шипы панциря, Фрисс был не уверен, что они удержат его. Все были очень рады, когда едкий Хротомис остался позади. Речник задумался, вспоминая, есть ли на его пути ещё кислотные реки…

Жёлтая хвоя гилгека снова позеленела, воздух уже не обжигал лёгкие, и Ойти сняли с Двухвостки маску, а Речник опять спрятал скафандр в сумку. Совсем немного оставалось до границы с Гванахэти, и хески остановились.

— Здесь мы оставим тебя, изыскатель. Твои пути слишком опасны для нас, Ойти! Желаем тебе удачи, странник, она тебе пригодится…

Они улетели в сторону Хротомиса, а Фрисс покормил Двухвостку и поел сам. Между Ойтиссой и Гванахэти была очень серьёзная граница, почти как между Энергином и Пещерами, и Речник боялся, что потеряет сознание, а Флона будет бродить голодная. Он проверил броню и оружие — всё было в порядке. Перед спуском в самые тёмные глубины Хесса надлежало нанести на лицо и руки несколько тонких узоров чёрной и алой красками, и Фрисс это сделал. Когда линии высохли, он подтолкнул Двухвостку к туманной пелене на границе Гванахэти.