О всяком церковном и мирском чине и о нашем побродяжьем благе миром господу помолимся.
О папе нашем римском: «Сидит в засаде за двором, в потаенных местах убивает невинного» (Пс 9, 29)
О епископе нашем: «Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой» (Пс 108, 8)
О аббате нашем: «Утучнел, отолстел и разжирел, и оставил он бога, создавшего его» (Второзак 32, 15)
О приоре нашем: «Когда будет судиться, да выйдет виновным, и молитва его да будет в грех» (Пс 108, 7)
О монахах наших: «Да будет трапеза их сетью им, и мирное пиршество их — западнею» (Пс 68, 23)
О монахинях наших: «Помилуй меня, боже, ибо нападая всякую ночь, теснят меня» (Пс 55, 2)
О сильных мира сего: «Жилище их да будет пусто, и в шатрах их да не будет живущих» (Пс 68, 26)
О крестьянах здешних: «Да найдет на них смерть и да сойдут они живыми во ад» (Пс 54, 16)
О горожанах здешних: «Порази их жезлом железным, сокруши их, как сосуд горшечника» (Пс 2, 9)
О священниках бедствующих: «Блажен, кто помышляет о бедном и нищем: в день бедствия избавит его господь» (Пс 40, 2)
О нас, грешных: «Бахус спасет нас, и мы во все дни жизни нашей будем пропивать ризы наши в дому его» (ср. Исаия, 38, 20)
(«Литания голиардская»)
Пер. О. Б. Румера
Радость, радость велия!
День настал веселия:
Песнями и пляскою
Встретим залихватскою
День освобождения
От цепей учения!
Школяры, мы яростно
Славим праздник радостный.
Пук тетрадей — в сторону,
На съеденье ворону —
Творчество Назоново,
Хлама груз ученого!
Пусть как знают прочие —
Мы спешим к Венере
И толпой бесчисленной
К ней стучимся в двери!
Во время оное был некий фарисей Лукий, по прожорству своему первейший меж бражников; и вот собрал он учеников своих, и единый от них вопросил его, говоря:
Мф 19,16. «Учитель! что мне делать, дабы иметь жизнь беспечную»?
Исх 20, 13–17; Мф 3, 10; 1 Кор. 7, 2. Он же, ответствуя, сказал: «Не будь правосуден, и не убивай, но прелюбодействуй, и не возжелай добра ближнего твоего, но возжелай жены его: ибо дерево, не приносящее плода, проклято есть. Что единому говорю, то всем говорю: каждый имей девку свою.
Мф 26, 39; Втор. 8, 3. И еще: жирное ешьте и хмельное пейте, и да не минет никого чаша его, ибо не хлебом единым жив человек.
Мф 19,12. Имеющий две рубашки пусть даст не имеющему; но кто взял, пусть владеет, а кто может взять, пусть возьмет.
Л 16, 9; И 13, 15. Приобретайте себе подруг богатством неправедным, дабы они, когда придете, приняли вас в свои ложницы. Ибо я дал вам пример, чтоб и вы делали то же, что и я.
Фил 4, 4. Радуйтесь всегда, и еще говорю, радуйтесь.
Притчи 10, 24. Чего страшится несчастный, то и постигнет его; и возвеселится праведный, ибо прибыль его с ним, а дело его перед ним».
Верую в Вакха отца всепьянейшего.
Наш аббат искусен кубки опрокидывать;
Наша аббатиса не отвыкла ног раскидывать;
Нет людей ученее нашего декана —
Семь наук расскажет мигом, особенно спьяна.
Наш казнохранитель свое дело знает,
Всякого просителя с порога прогоняет.
Каноники наши ходят необуты,
Но под толстою рубахой славно брюхо вздуто.
Кастелян всегда кричит: «А ну, еще по маленькой!»
И пьет, пока отличит шкалик от шкалика.
Повар блюда нам несет соленые и жирные, —
Такова-то наша жизнь, славная да мирная!
В обители нашей отменные нравы:
Августин свидетель, лучше нет устава!
Августином сказано: «Чем устав тяжелее,
Тем жизнь святее!»
Из любого ордена наш орден примет брата,
И цистерцианца, и премонстрата,
И проповедника, и минорита, —
В орден наш для каждого все входы открыты,
Ряса наша впору и разбойнику и вору.
Примем мы ученика и примем мы ученого,
Жизнию бродячею к нам привлеченного.
Возбраняет орден нам просыпаться рано,
Кто поутру в храм спешит — поступает странно.
А как солнце выглянет — с колокольни грянем,
Самолучшее вино из погреба достанем;
На первое чтение — бернардинского подносим;
На второе пение — кости бросим, перебросим;
Под благословение — три шестерки разом кинь,
Мф 27, 64 «И будет последний обман хуже первого!»[212]
Аминь!
1. Се является осел
От восточных стран и сел,
Славный, благороднейший,
Груз таскать пригоднейший.
2. Хоть ногами двигать лень,
А шагает он весь день,
Палками немалыми
Движим и стрекалами.
4. Зрите, зрите оного,
Под ярмом рожденного
И ушами длинного
Короля ослиного!
5. Мула он стремительней,
Лани он пленительней,
И верблюда гордого
Прытче одногорбого.
6. Злато из арабских стран,
Мирру, смирну, фимиам
Ввозит в церкви божии
Доблесть толстокожая.
7. Вез он тяжкие тюки,
Благовонные вьюки,
Сам же, в славу божию,
Травку грыз подножную.
8. Ест он каждый божий день
Колкий терн, сухой ячмень,
А мякину от зерна
Отвевает нам сполна.
9. Мы осла насытили,
К торжеству восхитили,
Все былое ныне сгинь —
С нами в лад скажи «аминь».
1. Избираем Титира,[214]
Славного пресвитера
Нашим господином,
Пастырем ослиным.
Эйя, эйя, эйя!
Титир наш накормит нас,
Снеди не жалея!
2. Мы вручаем Титиру,
Славному пресвитеру
Посох сей господский,
Пастырский и скотский,
Эйя, эйя, эйя!
Титир наш накормит нас,
Снеди не жалея!
3. Веселимся с Титиром,
Доблестным пресвитером
Мы под звук органа,
Лиры и тимпана!
Эйя, эйя, эйя!
Титир наш накормит нас,
Снеди не жалея!
4. Рады мы о Титире,
Доблестном пресвитере,
Ибо шлет он клиру
Приглашенье к пиру.
Эйя, эйя, эйя!
Титир наш накормит нас,
Снеди не жалея!
1. День приходит желанный, братия:
Все былые бросим занятия —
Радость, радость примем в объятия.
[Припев: ] Палка, палка,
О тебе и мир и клир
Радуются пылко!
2. Нынче жить нам велено праздными
И с заботой несообразными,
Веселясь весельями разными.
Палка, палка (и т. д.)
3. О, сколь счастлив муж, нами правящий,
Всем весельям уставы ставящий!
Грянь же громче, хор, его славящий!
Палка, палка (и т. д.)
4. Знак верховный чина уставного —
Палка, палка посоха славного:
Палку взявший не знает равного.
Палка, палка (и т. д.)
5. Наш хозяин славен щедротою,
Всех гостей нас примет с охотою,
Кормит, поит с отчей заботою.
Палка, палка (и т. д.)
6. Он за ласку гостеприимную
Здесь любим любовью взаимною,
И о нем пою мои гимны я.
Палка, палка (и т. д.)
7. Эти гимны примите, братия,
От Гвидона, что из Базатия:
Сам стремлюсь я в ваши объятия,
Но, увы, мешают занятия!
Палка, палка,
О тебе и мир и клир
Радуются пылко!
1. Вот на праздник прихожу я из мест окрестных
Местным обличителем нравов повсеместных,
Честных честию честить[215] и хулой бесчестных,
Рознить козлищ с агнцами, как в словах известных.
2. С хаоса начального, от времен истока
Спорят с добродетелью поросли порока.
Никните, злонравные! Серп сечет жестоко
У того, чья грудь тверда и бессонно око.
3. Словно вихрь крутящийся,[216] к башням подлечу я,
Вкореняя плодное, праздное корчуя;
Пастырей, диаконов, приоров бичуя,
Едкою сатирою всех предам бичу я.
4. Словно меч, отточенный, чтоб не знать пощады,
Я секу без устали порченное стадо;
Лишь на здешнем празднестве радуются взгляды,
Где блюститель посоха бодр и щедр, как надо.
5. О блюститель посоха, будь богобоязнен,
В скаредности суетной сердцем не погрязни,
В праздничных дарениях будь разнообразней,
Ибо хуже скудости нет для бедных казни.
6.7. Небреги развратными, что живут презренно,[217]
Женский пол и мужеский слив одновременно:
К ним, уставы божии свергнувшим надменно,
Карой уготованной близится геенна.
8. Ибо так свой суд судил судия предвечный,
Ибо в адовом жерле ждет их пламень вечный,
Ибо если уж не их муки бесконечны, —
Весь на свете грешный люд мог бы жить беспечно.
9. Но довольно молвлено о грехе ужасном!
Ныне обращаюсь я ко прелатам властным —
Ежели воззреть на них взором беспристрастным,
Кто от кары божией будет безопасным?
10. Кардиналы знатные и митрополиты,
Дьяконы, епископы, все кто сановиты,
Жаждут только золота, словно гиезиты,[218]
А чрез это худшие ереси открыты.
11. Новым филистимлянам бог отверз утробу,
И она разинута, словно дверь ко гробу;
Никакой Давид ее сокрушить не пробуй —
Сам господь враждебную укрепляет злобу.
12. Торг идет приходами, попраны уставы,
Симония царствует в хоре громкой славы,
Но господень грянет гром на пути лукавы
И, дробя, обрушится молотом на главы.
13. Раньше от учености проку было боле,
Жатву жали знатную мы на этом поле;
Нынче же лопатою натирать мозоли[219]
Лучше, чем витийствовать во Парижской школе!
14. Кто на зыбкой мудрости зиждет дом искусный?
Ах, мудрец безденежный вид являет грустный!
Если же судьба тебе кус подарит вкусный —
Разом станешь благодать источать изустно!
15. Что открыта истина Вальтеровой лире, —
С этим согласитесь вы, страждущие в мире.
Но чтоб не разлиться мне всякой меры шире,
Брошу обличение: здесь конец сатире!
Отче наш,
Да сбудется тяжкая кара о полубратьях в адовых объятьях,
Иже еси,
чашу спасения мимо них пронеси;
на небеси
да не окажется из них ни единый, как ни проси.
Да святится
вечный смрад, в котором со срамниками и срамницами скончают они житие, попирающие имя Твое.
Да приидет наказание за грехи их сии,
да замкнет перед ними архангелово копие царствие Твое.
Когда же смерть их осудит —
да будет
всякому из них адский огнь и серный смрад,
ибо клиру он не брат, а полубрат, ибо воля
Твоя — изгнать козлищ из овчего поля.
Яко на небеси
праведных от неправедных, господи, отряси,
тако
и на земли всяк из них да издохнет, как собака.
Хлеб,
какого не разгрызут и самые крепкие зубы, хищным псам отпущенные,
да будет не наш, а ихний насущный.
Даждь
поплатиться им за всякую блажь, а нам -
воззлорадствовать о доле их и там,
и здесь,
днесь
И остави
там — петь им псалмы в Вельзевуловом уставе, а здесь —
предай их по худым их делам
нам,
доколе долги наши не отплатят всецело враги наши.
И так да разверзнется под нами земля,
яко же мы оставляем гонением их пустобродие и пустословие, —
ибо заимодавец сам к должникам не может нас быть суровее.
Их мужам — пасть хаоса злого, нашим — слава вековечная уготована.
Господи, господи, не введи нас за оными вослед в преисподний вынос, их же ввергни во искушение, с коим не совладать их душе.
Но избави нас от всякой беды, их же злая постигни судьба
от лукавого,
чтобы всех их подмел рукав его.
Аминь, аминь, аминь,
а порода полубратьев сгинь,
ты же, господи, нечистых отринь,
душу из них вынь
и в геенну огненную во веки веков опрокинь.
Аминь.
Пер. Б. И. Ярхо.
1. Во время оно рече папа к римлянам:
Мф 25, 31; Мф 26, 50; Л 11, 8; Мф 25, 30. 2. «Когда же приидет сын человеческий ко престолу славы нашей, перво-наперво вопросите:
3. „Друг, для чего ты пришел?“ —
4. Но если не перестанет стучаться, ничего вам не давая, выбросьте его во тьму внешнюю».
5. И было так, что явился бедный некий клирик в курию отца папы и возгласил, говоря:
Мф 15, 22. 6. «Помилуйте меня, привратники папские;
Иов 19, 21. 7. Ибо рука нищеты коснулась меня;
Пс 69, 6. 8. я же беден и нищ;
9. а посему прошу, да поможете невзгоде моей и нужде моей».
Мф 20, 24. 10. Они же, услышав, вознегодовали зело и рекли:
деян 8, 20. 11. «Друг, бедность твоя да будет в погибель с тобою!
Мф 4, 10. 12. Отойди от меня, сатана,
Мк 8, 33. 13. ибо пахнешь ты не тем, чем пахнут деньги.
14. Аминь, аминь, глаголю тебе: не войдешь в радость господина твоего,
Мф 5, 28. 15. пока не отдашь до последнего кодранта».[220]
Мф 13, 46. 16. Бедный же пошел и продал плащ и рубаху и все, что имел,
17. и дал кардиналам, и привратникам, и спальникам; но они отвечали:
И 6, 9. 18. «Что это для такого множества?» —
И 9, 34. 19. и выгнали его вон;
Мф 26, 75. 20. он же, вышед вон, плакался горько, не имея себе утешения.
21. После же пришед к вратам курии некий клирик,
Втор 32, 15. 22. утучневший, отолстевший и ожиревший,
Мк 15, 7. 23. который во время мятежа соделал убийство;
Мф 25,15 24. сей дал, во-первых, привратнику, во-вторых, спальнику, в-третьих, кардиналам, —
Мф 20, 10. 25. но они думали, что получат больше.
Фил 2, 27. 26. Отец же папа, услышав, что кардиналы и слуги прияли от клирика мзду многую, заболел даже до смерти;
27. Но богатый послал ему снадобие златое и серебряное,
И 5, 9. 28. и он тотчас же исцелился.
29. Тогда призвал отец папа к себе кардиналов и слуг и вещал к ним:
30. «Смотрите, братие,
Ефес 5, 6. 31. никто да не обольщает вас пустыми словами,
И 13, 15. 32. Ибо я дал вам пример,
И 13, 15. 33. дабы так, как я беру, и вы бы брали».
Достойнейшему и высокопочтеннейшему архипресвитеру господину Б., любезному брату своему, Иоанн, брат его, студент благородных искусств в городе Париже, шлет привет и братственную свою любовь.
Поелику я вам уже и единожды, и дважды, и трижды доверительные препровождал мои послания, однакоже нималого им доверия оказано не было, в чем самою очевидностью я убеждаюсь, то посылаю я вам ныне сие евангелие для возвещения и проповедования перед паствою.
В оное время был некий Иоанн, студент благородных искусств в городе Париже и муж весьма безденежный. По сей причине был он в смятении и волнении многом, и вот, возведя очи горе, сказал он к Иисусу: «Господи! или тебе нужды нет, что брат мой оставил меня в Париже учиться безденежно? (Л 10, 40) скажи ему, чтоб помог мне». Иисус же сказал ему в ответ:
Воистину так: без монет
В Париже учения нет.
А Симон Петр сказал сам в себе: «Если бы (Л 7, 39) брат Иоанн был пророк, то знал бы, сколь и как тяготеет над парижскими школярами нужда великая».
Случилось так, что от некоторых соотечественников своих приняли Иоанн и Филипп толику денег, и время возвращения оных уже миновало. (1 Цар 13, 6) Те, укрывшись в местах потаенных, по прошествии субботы весьма рано (Мк 16, 2) приходят при восходе солнца к жилищу названного Иоанна и, желая получить свои деньги, стали стучать в двери его, говоря: (Л 13, 25) «Господин, отвори нам!». Он же сказал им (Мф 25, 12) в ответ: «Аминь, аминь, глаголю вам: доколе не пришли денарии мои, я не знаю вас!». Но те кричали громче, говоря: «Отвори нам!» (Сирах 29, 2) Тогда Иоанн понял, что время нужды его настало, отворил дверь свою, впустил их и сказал: «Что же смотреть ходили вы в пустыню? человека ли, одетого в мягкие одежды? (Мф 11, 8) Носящие мягкие одежды находятся не здесь!» И, увидев юношу, сидящего в покое, облеченного в единую лишь тонкую (Мк 16, 5) рубаху, те ужаснулись.
Он же им сказал: «Не ужасайтесь! Ищете вы мужа имущего, богатствами обильного. Он ушел, нет его здесь. Вот место, где деньги не лежат. Но идите, скажите товарищам вашим и Филиппу, что я предваряю (Мк 16, 6–7) вас на пути к дому иудейскому: там меня увидите, как я сказал вам».
И севши перед ними, поучал он их, говоря: (Мф 5, 7) «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. И блаженны должников своих не утесняющие и не гнетущие, ибо вскорости отплатятся им долги их. Помилуйте меня, (Иов 19, 21) помилуйте, друзья мои, ибо пустая мошна (Иов 19, 20) лишь на доле моей. К коже моей прилипла лишь рубаха моя, и осталось у меня лишь препоясание на чреслах моих. Но да не (И 14, 27) смущается сердце ваше и не устрашается: иду (И 14, 28) я от вас и приду к вам. Что задолжал я (Пс 50, 5) вам, я сознаю, и долг мой всегда передо (Иов 19, 25) мною. Знаю, что посланный мой жив, и вскорости вернется, и вновь облекусь я кожею моею, и тогда воздастся свое каждому из (Мф 28, 10) вас. Пойдите же, возвестите братьям моим, что слышали вы и видели».
Случилось далее, что некий посланец принес им толику денег, и вот все толпище и названные Филипп и Иоанн пришли к нему, говоря: «Радуйся, учитель! воздай же нам должное: ибо слышали мы, что мошна твоя, прежде опорожненная, вновь чревата». Увидев же Иоанн, что долги с него требуют неотступно, стал он скорбен.
Было в покое у Иоанна много сена, и сказал Иоанн товарищам своим: «Да придут и возлягут заимодавцы мои». И возлегли названные, а было их тысяча тысяч. Возлегши же, начали они между собою споры о долгах своих. Иоанн же им сказал: (Мф 26, 36) «Побудьте здесь, пока я пойду и помолюсь там». И взявши трех из товарищей своих, (Мф 26, 38) добавил: «Душа моя скорбит смертельно о запустении мошны моей». И, пав на колени, молился он и говорил: «Отче мой, (Мф 26, 39) если возможно, да минуют меня заимодавцы мои!» И вновь вернувшись в свой покой, нашел он заимодавцев о долгах его (Мф 26, 43) тягающимися, ибо души их от бездобычия отяжелели. И еще, отойдя в другой раз, молился (Мф 26, 44) он, сказав то же слово: «Отче мой, если возможно, да минуют меня заимодавцы мои! Перст мой приготовлен к счету, но мошна моя ненадежна». И засим, обратясь к денариям своим, сказал: «Изыдите из ларца (Мф 26, 45) моего и удалитесь! Вот приблизился час, и вы предаетесь в руки заимодавцев моих». И простерши деньги, сказал: «Возьмите из (Мф 26, 43) них все!»
Тут возникло между заимодавцами соперничество о том, кому из них первому получить платимое. И распростерли рубаху Иоаннову над ларцом его, чтобы бросить (И 19, 24) жребий, да сбудется реченное в Писании: (Пс 21,19) «об одежде моей бросали жребий». Когда же уплачено было по долгу, сказал он ближним своим: «Соберите рассеянное, да не погибнет». И наполнили они двенадцать кошельков, сами же остались ни с чем. О прочем же долге сказал он заимодавцам своим так: «Возымейте обо мне терпение, и все воздастся вам: ибо много есть денариев (Мф 20, 16) жданных, но мало выданных».
1. Был в стране Восточной муж, именем Никто, и был сей Никто, словно второй Иов между сынов Востока. Ибо сей святой Никто велик был родом и происхождением, велик могуществом, велик знанием, велик милосердием и состраданием, велик честью и почетом, велик отвагою. И все сие Священным Писанием неукоснительно подтверждается.
2. Первое и главнейшее говорю я: был сей Никто велик родом и происхождением, подобно самому господу, который был ни рожден, ни сотворен, но явлен, как сказано в пророчестве: «И явятся дни, и никто в те дни…» (Пс 138, 16).
Был он из рода воинского, ибо сказано в Писании: «Никто, ратующий о господе» (2 Тимоф 2, 4).
Воин был он однако же знатный, не при ком другом, но сам за себя воюющий, как сказано у апостола: «Никто же служит на своем содержании» (1 Кор 9, 7).
И был он не из простого рода, но из царского, как сказано: «Никто же от царей имел начало рождения» (Премудрость 7, 5).
Далее, был он в родстве с Пресвятою девою, будучи рода царского и в родстве Елисаветы, как сказано у Луки (1, 61): «Никто — в родстве твоем».
И не только был он рода царского, но с самим господом богом будет он царствовать во веки веков, как сказано в Писании: «Никто же царствует вовеки».
3. Второе говорю я: был сей Никто велик могуществом, ибо он отмыкает, что сам бог замыкает, по слову Откровения: «Господь затворяет, никто же отворит» (Откр 3, 7).
Более того: самую душу человеческую он смело исторгает из руки господней, по Иову (10, 7):
«Никто же изымет ее из руки твоей».
Далее, воздвигает он и то, что господь сокрушил, по Иову (12, 14): «Если господь сокрушит, кто воздвигнет? Никто!»
Далее, он может творить и чудеса, творимые самим господом, почему и сказано Никодимом в евангелии: «Кто может творить чудеса, какие ты творишь? Никто!» (И 3, 2).
Далее, самого бога одолевает он и побеждает, по слову Писания: «Никто же превозможет господа».
Далее, у апостолов господних властно он отымает их радость, почему и от Иоанна в евангелии сказано: «Никто же радость вашу отнимет у вас» (16, 22).
Более того, у самого господа Христа отымает он душу, почему и от Иоанна в евангелии сказано: «Никто же отнимет ее у меня» (10, 18).
Далее, хоть нельзя служить двум господам, он и это может с пользою, как сказано у поэта:
Кто двоим господам с пользою служит? Никто! — а в Евангелии: «Двоим господам никто же услужит» (Мф 6, 24).
4. Третье говорю я: был сей Никто великим многознатцем, и ведал, кто достоин любви, кто ненависти; и в грамматике был он таким знатоком, что сам Присциан признает: «И никто в товарищах моих».
Равно и в арифметике был он сведущ, по слову апостола: «Никто же мог перечесть столь великое множество людей» (Откр 7, 9).
Равно и в музыке велик, по слову Откровения: «Никто же мог научиться сей песни» (14, 3).
Даже пророком был он, отчего и сказано у Луки: «Никто — пророк в своем отечестве» (4, 24).
5. Далее говорю я, что был он велик милосердием и состраданием. Первое тому свидетельство — что сострадал он Христу, на кресте умирающему, о чем сказано: «Умирает праведный, и кто помыслит о том? Никто!» Равным образом сострадал он и мученикам, за Христа принимавшим кончину: «Мужи праведные погибают, и кто принимает это к сердцу своему? Никто!» (Исаия 57, 1).
Сострадал он и Лазарю в нищенстве его, просившему для насыщения хотя бы крох со стола: «Никто же давал ему» (Л 16, 21).
Сострадал и бедствующим, отчего и сказано в Екклесиасте (4, 1): «И обратился я, и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем; и это слезы угнетенных, утешитель же им — Никто».
6. Был он велик жизнью созерцательной, служа господу и святым, по слову евангельскому: «Никто, возжегший лампаду свою» (Л 11, 33);
но не менее и жизнью деятельной, по слову: «Никто же возлагает руку на плуг» (Л 9, 62).
И был он даже доверенным мужем при господе, как сказано: «Никто же достоин знать о том видении» (Мф 17, 9).
За что и сделано было ему особенное дозволение, да имеет он единый двух жен: «Никто же вправе иметь двух жен».
7. Далее, сей Никто был велик и мужеством: когда не посмели иудеи наложить руку на Иисуса, он единый бросился и отважно схватил его: «Никто же наложил на него руку» (И 7, 30).
В довершение сказанного, был сей святой Никто обвинителем женщины, взятой в прелюбодеянии, как о том сказано самим Господом: «Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?» Она же отвечала: «Никто, господи!» (И 8, 10–11).
Заключая же все достоинства названного мужа, скажу лишь, что сей святой Никто, лицезрев все блага мира сего, взошел и на самые небеса, по слову евангельскому: «Никто же восходил на небо» (И 3, 13).
Что и с вами да сбудется, аминь.
Пер. Б. И. Ярхо
[1. Исповедание.]
(Хор:) Исповедуйтеся Бахусу, яко благ есть, яко в кубках и кружках — воспивание его.
— Аз же, скверный и недостойный кромешник, исповедуюсь шутейшему Бахусу и всем кружкам его, и вам, бражникам, яко же аз, бражник, бражничал, многажды в жизни моей выпиваючи, за столами сидючи, кости бросаючи, богохуления испускаючи, ризы свои в зернь спускаючи. Многогрешен есмь, многогрешен есмь.
А посему молю вас, братия бражники, приложитеся за меня ко бочке и ко шутейшему Бахусу, да помилует меня бражного.
(Хор:) — Да помилует тебя винососущий Вакх, буде на то воля его, и да поведет тебя в доброе кружало, и да велит пропить одеяние твое, и да лишишься ты на том и зубов, и глаз, и рук, и ног твоих. Он же есть удручение духа нашего, треклятая Зернь, иже хлещет и кости мещет — во шкалики шкаликов. Опрокинь.
— Обнищание и посмеяние и погубление и расточение и всех твоих одежд совлечение и во всех суетных делах твоих нераскаянное упорство да ниспошлет тебе мордобиющий Бахус, иже есть Зернь злосчастная и своевластная.
(Хор:) — Опрокинь.
— Внидем к бочке нашей во имя Бахуса, иже сотворил и кружку и кружало.
[2. Входная.]
— Восплачем все при бочке, проклинаючи день воздыхания ради безумия оной четвероугольной зерни, от ее же метания вопиют неимущие и всуе поминают имя божие.
[3. Псалом.]
(Хор:) — Блаженны сущие во кружале твоем, о Бахус: во шкалики шкаликов будут они восхвалять тебя. Славы ни малой не воздали мне, когда опустела мошна моя.
— Пир вам.
(Хор:) — И со духом свиным.
[4. Молитва.]
— К ковшику приложимся. Боже, иже три кости игральные, четвероугольные, шестьюдесятью тремя очками одарил, подаждь, молим тебя, дабы всяк, кто грузом риз своих отягчен, чрез метание сих костей был бы разоблачен. Во имя бочонка нашего и праотца нашего Бахуса, иже с тобою хлещет и кости мещет, — во шкалики шкаликов.
(Хор:) — Опрокинь.
[5. Послание.]
Чтение послания от бражников к винопьяным.
— Братие! Во время оно собралось толпище бражников во кружале, телом же были наги, и рубах никаких. И никто же от имений своих ничего не называл своим, а все у них было общее. И кто приходил с добычею, выносил ее на расхват пред очи бражников. И был там хромец некий, именем Дринк, кромешник, явственно, из подлейших. Ссужал он бражников на игру и винопитие по цене одеяния их, и так имел от шкаликов лихву и поживу. И, извергнув его из кружала, побили каменьями. И учинилось тут совлечение риз его, и роздано было коемуждо по потребе его.
6. Градуале.
— Возложи на Зернь заботы твои, и она обманет тебя. Сие — от бочки, и дивно есть в мошнах наших.
[7. Аллилуйя.]
— Потяну я! потяну я! Из кубка и из кружки, упиваясь, я воспил, и Зернь очистила меня.
(Хор:) — Потяну я! потяну я!
8. Секвенция.
Лишь аббат и приор, двое,
Пьют винцо, и недурное,
Но иное, но худое
Грустно тянет братия.
Славься, сок вина блаженный,
Порожденный гроздью пенной:
Стол, тобой благословенный,
Полон благодатию.
Языку и чреву благо,
Где твоя излита влага,
Когда в глотку всю баклагу
Выльешь без изъятия.
Сколь во рту ты мне приятен,
Сколь горяч и ароматен,
Хоть глагол мой стал невнятен,
Сладким скован зелием.
Молим: лейся изобильно,
Чтоб воздвигся гомон сильный,
И запели мы умильно
Всей толпой с веселием.
Мних давно забыл о млеке, —
Все на свете человеки
Хлещут присно и вовеки
С ликованьем велиим.
9. Евангелие.
— Пир вам.
(Хор:) — И со духом свиным.
Свиного Евангелия от Бахуса — чтение. Хула тебе, мужичина.
— Во время оно говорили бражники друг с другом, глаголючи: «Взыдем ко кружалу и узрим, правдиво ли слово, его же отец целовальник изрек о полном оном бочонке». Вошед же во кружало, обрели целовальника, у порога сидяща, и стол убранный, и три кости возложенны на диск. Упиваясь же, познали Бахуса и уверовали в слово то, изреченное об оном бочонке. Целовальничиха же помышляла в сердце своем, какова есть цена одеяниям их. И опьяневши зело, разделили одеяния свои. Возвратилися же бражники вспять, Бахуса славословя и восхваляя, Зернь же проклиная, —
Зане Евангелье гласит:
Кто где упал, тот там лежит!
10. Проскомидия.
— Пир вам.
(Хор:) — И со духом свиным.
— О Бахус, бражниче неистовейший, бог, иже из мудрых глупых творишь, и злых из добрых, прииди во спаивание нам. Не укосни.
11. Приступ.
— Во шкалики шкаликов.
(Хор:) — Опрокинь.
— Пир вам.
(Хор:) — И со духом свиным.
— Вознесем сердца наши…
(Хор:) —… к зерни!
— Возблагодарим господа нашего Бахуса…
(Хор:) —… пенно и искристо!
— Воистину пенно и искристо есть,
и допьяна напоить нас способно есть.
Нам же убо надлежит благодарствовать
и во кружалах доброе вино восхвалять и благословлять,
и питие оного проповедовать.
Его же насаждают презренные мужланы,
его же испивают благородные сеньоры и клирики,
его же чтут боголюбивые иереи,
от него же проистекают мордобития велии,
им же жаждущие утоляются,
им же жизнь человеческая ко здравию возвращается,
от него же играют неимущие,
от него же распевают в духовном звании сущие, каковые, пьяны будучи, непрестанно и ежеденно возглашают, единогласно глаголючи:
[12. Свят.]
(Хор:) — Хват, хват, хват еси, господь Вакх Хапаоф! Полны кубки и трапезные славы твоей! Осанна в вышних! Хула тому, кто лакает и одежду спускает! Осанну возглашаем в вышних!
— Во шкалики шкаликов.
(Хор:) — Опрокинь.
[13. Отче.]
— К ковшику приложимся. Наставлениями отца-целовальника умудренные и добрым вином упоенные, возгласить отважимся:
Отче Вакх, иже еси в винной смеси. Да испьется бремя твое, да приидет царствие твое, да будет недоля твоя, яко же в зерни, тако же и во хмелю. Хмель наш насущный даждь нам днесь и остави нам куски наши, яко и мы оставляем бражникам нашим, и не введи нас во заушение…
(Хор:) —… но избави сиволапых от всякого блага!
— Опрокинь.
(Хор:) — Во шкалики шкаликов. Опрокинь.
— Хула мужику да пребудет же с вами вовеки.
(Хор:) — И со духом свиным.
[14.Агнец божий.]
(Хор:) — Братец Вакхов, иже изъял трезвенность из мира сего, даруй нам пир. Братец бражный, иже содержишь блудилища мира сего, даруй нам пир. Братец добрый, иже приемлешь заклады от нас, даруй нам пир.
15. Причастие.
— Приидите, сыны Бахусовы, да восприимете вино чистое, еже уготовано вам от начала лозы. Пир вам.
(Хор:) — И со духом свиным.
[16. Молитва.]
— К ковшику приложимся. Боже, иже вечную распрю меж клириком и мужиком посеял и всех мужиков господскими холопами содеял, подаждь нам, молим тебя, везде и всегда от трудов их питаться, с женами и дочерьми их баловаться, и о смертности их вечно веселиться. Во имя бочки нашей и ворога Бахуса, иже с тобою хлещет и кости мещет, — во шкалики шкаликов.
(Хор:) — Опрокинь.
— Пир вам.
(Хор:) — И со духом свиным.
[17. Отпущение.]
— Отыдите. Час пития вашего настал.
(Хор:) — Благодарение Бахусу. О влага приятнейшая! Сколь сладка ты для испивания! Ты творишь из простеца мудреца, из смерда осла, из монаха игумена. Прииди во спаивание нам. И не укосни!