Пожиратели стен

Глава 24 ЭЛИКСИР ЗЛОБЫ

Зигрид знала, что Серена говорит правду. Люди, живущие внизу, действительно слишком боялись «вампиров», чтобы посметь нарушить введенные ими правила.

Она постоянно ломала голову (точнее, то, что от нее осталось!), пытаясь найти способ преодолеть возникшее препятствие.

Каждый день ей снова и снова приходилось отражать очередную атаку синих «осьминогов».

«Когда я совсем отупею, я больше не смогу отбиваться от них, — признавалась она себе. — Мои движения будут слишком вялыми и медленными, и эти проклятые банановые корки-убийцы в конце концов задушат меня».

Все случилось в тот момент, когда она следила за работой пресса. Аромат давленых плодов был таким сильным, что Зигрид пребывала на грани обморока. Люди-птицы неутомимо кружили в небе, следя за работой крестьян. Время от времени они пикировали к земле, чтобы по своему обыкновению изводить людей злобными выходками — то дергали их за волосы, а то приподнимали над землей и швыряли в большой чан с банановым соком. Это было очень глупо, потому что подобные шуточки сильно замедляли работу. Не выдержав, Зигрид вооружилась длинной жердиной и принялась отражать наскоки взбалмошных подростков, круживших в воздушных потоках.

Нервы ее были на пределе, так что она уже не старалась смягчать удары. С нее было довольно этих небесных хулиганов, которым доставляло удовольствие мучить неспособных обороняться крестьян.

Она с удовлетворением услышала, как они завопили от боли, когда жердь хлестнула по ним со всей силы.

— Теперь будете знать! — крикнула она им, вне себя от ярости.

Ответная реакция не замедлила последовать. Двое вампиров спикировали к ней, подхватили ее под мышки и подняли в воздух.

От неожиданности она выронила свою жердь. От свирепого ветра тут же перехватило дыхание. Ей и в голову не приходило, что он может быть таким сильным. Теперь она понимала, почему людям-птицам не составляло труда подолгу планировать в его завихрениях.

— Хочешь померяться с нами силами? — прокричал ей в ухо один из напавших. — Думаю, нам стоит преподать тебе урок. Сейчас ты узнаешь, кто тут хозяин!

Зигрид извивалась у них в руках, пытаясь высвободиться, но тут осознала, что уже висит в пятидесяти метрах над землей.

«Если я упаду, разобьюсь насмерть!» — подумала она в приступе паники.

Вампиры продолжали плавными спиралями подниматься все выше и выше, используя восходящие потоки воздуха с поистине редкостным мастерством. Зигрид почувствовала, что ее охватывает головокружение. Теперь она уже не решалась смотреть вниз.

«Быть может, они унесут меня в свой город на потолке?» — подумала она.

Теперь они парили над лесом, хотя слово «джунгли» лучше подошло бы для этой бескрайней зеленой массы, куда больше похожей на девственную амазонскую сельву, чем на рощицу для семейных пикников.

— Счастливого пути! — крикнули оба хулигана хором и выпустили девушку, которая тут же с ужасающей скоростью помчалась к земле.

В бесплодной попытке спастись от верной смерти, Зигрид принялась молотить руками и ногами, надеясь тоже воспользоваться несущей силой ветра. Однако у нее не было ни широкого плаща, ни умений обитателей потолка, и сколько бы она ни дергалась во все стороны, ей не удалось хоть сколько-нибудь замедлить свое падение. Давление ветра деформировало ее лицо, и ей с трудом удавалось держать глаза открытыми. Впрочем, видела она только одно: зеленую массу джунглей, которая с каждой секундой стремительно приближалась.

«Все кончено, — успела подумать она. — Я пропала. Если я не разобьюсь о землю, то напорюсь на ветки».

В ее сознании замелькали спутанные образы, лица друзей, с которыми она разделила свою короткую жизнь: Гюс, Дэвид, Кобан… Зоид, Такеда… Хата, маленький юнга…

Со скоростью бомбы, сброшенной из люка самолета, она пробила лесной полог, образованный листвой самых высоких деревьев. Тонкие веточки на верхушках не причинили ей вреда. Неожиданно, когда она уже приготовилась разбиться о крупные ветки, она налетела на какую-то упругую поверхность, которая отбросила ее обратно вверх.

Тем не менее удар оказался такой силы, что она почти лишилась чувств. Зигрид упала снова, и снова отскочила, и упала обратно… Так и не сумев понять, что же произошло, девушка потеряла сознание.

Очнувшись от забытья, она поначалу подумала, что лежит в гамаке. Ей понадобилось время, чтобы осознать, что в действительности она лежит на большой сети, сплетенной из лиан и растянутой между деревьями.

«Так вот что остановило мое падение, — сказала она себе. — Я как будто упала прямиком на холст, каким пользуются пожарные!»

Она перевернулась на бок и застонала от боли. Больно было везде. «Наверное, у меня все тело в синяках», — подумала она.

И только в этот момент заметила какие-то сгорбленные силуэты, двигающиеся в листве вокруг сети. Послышалось глухое ворчание…

Обезьяны. Огромные, покрытые черной шерстью обезьяны, которых, наверное, распугало ее падение.

«Сеть — это их территория, — подумала девушка. — Они живут в ней, словно пауки в своей паутине. Или же… Ну да, конечно! Они пользуются ею для того, чтобы улавливать то, что падает с потолка или что вампиры сбрасывают вниз во время своих полетов!»

Она не знала, как себя вести. Сеть была сплетена очень грубо, однако в ней застрял самый разнообразный хлам, упавший из города на потолке: одежда, кастрюли, книги и еще целая куча разнообразных предметов, не представляющих для обезьян особого интереса.

«Это действует как дуршлаг или сито, — решила Зигрид. — И вампиры не знают о существовании сети, иначе они не сбросили бы меня в этом месте».

Она подобралась, потому что приматы вышли из состояния неподвижности и теперь один за другим взбирались на «паутину». По пути они тщательно обследовали каждый предмет, застрявший в сети — вертели его в лапах, обнюхивали, пробовали на зуб…

Их особенно привлекали всяческие кухонные отбросы, которые они торопливо поедали с довольным урчанием. Как поняла Зигрид, обитатели потолка избавлялись от мусора очень просто — выбрасывали его из окон, и пусть он сыплется на тех, кто живет внизу!

Затем обезьяны склонились над книгами. Эти предметы явно вызвали их раздражение, потому что они разорвали их со злобными криками.

Если какой-то предмет обезьянам не нравился, они вымещали на нем свой гнев: ломали или давили ударом кулака, а потом выбрасывали через край сети, так что он разбивался о землю в пятидесяти метрах внизу.

Зигрид стиснула зубы. Вскоре настанет ее очередь быть осмотренной. Есть ли у нее шанс понравиться обезьянам или ее ожидает та же судьба, что и предметы, признанные негодными?

«А если они решат сожрать меня? — подумала она со страхом. — Обычно обезьяны питаются растительностью, но при случае не отказываются и от сырого мяса. Надеюсь, они не примут меня за упавший с неба бифштекс!»

Приматы все приближались, иногда вступая в драки из-за каких-нибудь съедобных отбросов.

Зигрид задумалась, не стоит ли ей перескочить за край сети и соскользнуть на землю по лианам, которые в изобилии свисали вокруг, но от этой идеи пришлось отказаться: обезьяны уже окружали ее. И самцы, и самки почти не уступали ей в размерах, и их огромная физическая сила не вызывала сомнений.

Вожак стаи остановился прямо перед ней. У него была поседевшая морда и желтые, стертые зубы. Широкую грудь зверя украшали старые шрамы, полученные в многочисленных сражениях.

Он заворчал. Люди явно ему не нравились, вероятнее всего потому, что вампиры не гнушались позабавиться и за счет обезьяньего народа.

Зигрид легко представила себе, как они развлекаются, подхватывая детенышей в воздух и потом сбрасывая их с большой высоты.

«Быть может, именно поэтому обезьяны и сплели эту сеть, — подумала она. — Исходно она предназначалась для того, чтобы останавливать смертельное падение детенышей. А уж сбору мусора они научились позже».

Вожак зарычал и оскалил клыки. Запах от него исходил просто ужасный. Затем он резко вытянул лапу и потрогал волосы девушки. Казалось, их цвет гипнотизировал его.

Отступив на пару шагов, он постучал себя лапами в грудь, утверждая свое превосходство, а потом схватил Зигрид и вскинул ее себе на плечо. После чего подпрыгнул и помчался через джунгли, перескакивая с лианы на лиану.

Несмотря на отвращение, Зигрид пришлось покрепче вцепиться ему в шерсть, чтобы не свалиться. Она не имела никакого представления о том, что ее ожидает. Может быть, старая обезьяна оторвет ей руки и ноги, перед тем как съесть?

Когда она уже с трудом сдерживала тошноту от сильной тряски, примат вдруг остановился, и девушка увидела, что он сидит в развилке двух крупных веток на вершине исполинского дерева.

«Там что-то есть, среди листьев, — заметила она. — Что-то вроде хижины, сложенной из бамбука… Нет, это клетка! Клетка, наполненная самым невероятным хламом».

Она уже приготовилась отбиваться, когда обезьяна схватила ее, приподняла крышку клетки и бросила внутрь. Зигрид покатилась на груду мусора, набивая синяки о твердые углы.

Оказавшись в глубине плетеного садка, она увидела, как вожак обезьян запер верхнюю дверцу и удалился тем же путем, перепрыгивая с лианы на лиану.

Оправившись от потрясения, девушка осознала, что лежит посреди хаотического нагромождения самых разнообразных вещей. Здесь были сотни и тысячи покореженных, изломанных или разбитых предметов, сплошь золотого или серебряного цвета. Осколки зеркал, обломки мечей, кубки, пожарные каски…

«Ну конечно! — догадалась она. — Это сокровищница обезьяньего народа! Они заперли меня в своем хранилище… Старая макака ворует все блестящее, как сорока. Ей понравились мои волосы, и это единственная причина, почему она не дала своим соплеменникам съесть меня».

Она попыталась встать на ноги, но это оказалось невозможно — наваленные в беспорядке предметы раскатывались во все стороны, не давая ни за что ухватиться и выбраться наверх клетки. Вскоре она поняла, что ей стоит сохранять неподвижность, если она не хочет оказаться погребенной под горой мусора.

«Я как будто застряла в зыбучих песках, — поняла она. — Чем больше двигаешься, тем сильнее тонешь».

Она замерла. Горшки, кастрюли и всяческие безделушки покатились на нее сверху. Она охнула, когда осколок зеркала оцарапал ей скулу, и по щеке скатилась струйка крови.

Она не знала, что делать. Вылезти из клетки было бы несложно, потому что запор на крышке был самым элементарным, сделанным из бамбуковой веточки, но до него еще следовало добраться…

Нагромождение металлолома оказалось куда более опасной ловушкой.

«Одной лавины хватит, чтобы похоронить меня в мусоре, — подумала девушка. — Обратно на поверхность мне уже не выбраться».

Она решила как следует обдумать ситуацию, прежде чем предпринимать какие-то рискованные действия. Может быть, она сможет использовать прутья решетки в качестве лестницы?

«Бамбук очень гладкий, — отметила она, — так что это будет не очень просто. Да и в любом случае для начала мне нужно до него добраться».

Погруженная по пояс в кучу разнообразных предметов, она находилась довольно далеко от стенок своей воздушной тюрьмы. Если она станет пробираться к решетке, велик риск, что дюна из обезьяньих сокровищ поглотит ее с головой еще до того, как она достигнет цели.

Через три часа пребывания в клетке Зигрид уже умирала от жажды. Под кронами деревьев царила удушающая жара. Девушке казалось, что она томится на слабом огне, как рагу с ароматом плесени и гниющей листвы. Стоило ей хоть чуть-чуть двинуться, бамбуковая клетка начинала раскачиваться на конце ветки, к которому она была подвешена на прочной лиане. Гора предметов тут же приходила в движение, угрожая погрести пленницу под лавиной золоченого хлама. Во время очередного обвала прямо в лоб девушку ударил керамический флакон с блестящей пробкой. Она подскочила.

«Бутылка эликсира! — сказала она себе. — Блестящая пробка означает, что банановый сок в ней дошел до нужной кондиции. Так нам объясняла Серена. По горлышку флакона проводят кисточкой с серебряной краской, чтобы не перепутать его с теми бутылками, в которых зелье еще не созрело».

Она медленно протянула руку, чтобы ухватить заветный флакон. Сердце ее колотилось, как безумное.

«Он попал сюда из города на потолке, — рассуждала она. — Кто-то просто выбросил его в окошко, допив последнюю каплю эликсира. Он не может быть полон, это было бы слишком прекрасно…»

Пальцы ее дрожали.

А вдруг бутылочка полна до самого верха?

«Какая-нибудь обезьяна, привлеченная серебряной пробкой, могла пробраться на ферму и украсть бутылочку из партии, предназначенной для вампиров…»

Наконец ее рука сомкнулась на горлышке бутылки. Она старалась двигаться как можно меньше, чтобы не вызвать очередной обвал, который похоронил бы эликсир под тоннами бесполезного мусора.

От удивления у нее перехватило дух. Флакон всей тяжестью лег в ее ладонь.

— Полный! — ахнула она. — Он совсем полный!

Сами того не зная, обезьяны на этот раз добыли настоящее сокровище. Среди разбитых зеркал и мятых кастрюль затаился флакон с магическим снадобьем.

Зигрид прижала керамическую бутылочку к груди, чтобы ни в коем случае не потерять ее.

Теперь ей тем более следовало подумать о побеге.

«Раз я не могу взобраться наверх, — сказала она себе, — почему бы мне не попытаться сбежать через низ? Раньше это было бы верным самоубийством, потому что клетка висит над пропастью, однако для того, кто умеет ползать по стенам, как муха, этот путь гораздо более легкий».

Она торопливо выдернула пробку и сделала глоток эликсира из бутылочки. Ее чуть не стошнило: вкус у снадобья был отвратительный.

«Интересно, сколько времени он действует?» — подумала она.

Ждать ей надоело. Нужно было действовать прежде, чем она умрет от жажды. Надежно укрепив бутылочку за поясом, она принялась активно двигать ногами и руками в надежде, что груда хлама поглотит ее и потянет вниз, как зыбучий песок. Она быстро погрузилась в мусор, прикрывая руками лицо, чтобы защитить его от порезов. Примерно через четверть часа медленного продвижения она коснулась дна клетки. Промежутки между бамбуковыми прутьями были слишком узкими, чтобы она могла пролезть между ними, однако был и другой способ.

«Осколком зеркала я перережу лианы, которые скрепляют прутья, — решила она. — Тогда дно клетки станет непрочным и в конце концов провалится. Сокровища обезьян упадут в пропасть… и я вместе с ними. Тут-то и выяснится, смогу ли я применить свои способности человека-мухи».

Она без труда отыскала, чем перерезать узлы лиан. Блестящий обломок стали послужил ей отличным ножом. Когда большинство узлов было рассечено, бамбук начал постанывать, в куче хлама началось движение. Дно клетки ослабло. Оставалось только запастись терпением и ждать. Девушка глянула себе под ноги. Земля виднелась в пятидесяти метрах внизу. Если во время падения она не сумеет ухватиться за какую-нибудь лиану, то расшибется в лепешку.

Девушка ждала, нервно покусывая губы. Клетка трещала все громче и громче. Внезапно дно просело, и Зигрид сорвалась в пустоту. Сокровища обезьян полетели в пропасть, увлекая за собой девушку, которая завертелась в воздухе среди обломков металла.

«Я должна уцепиться за что-нибудь, — твердила она себе. — Я должна!»

На лету она упустила одну лиану, потом вторую… Земля приближалась с головокружительной скоростью. К счастью, третья лиана оказалась подходящей. Зигрид ухватилась за шершавый стебель, который рванул ее в сторону древесного ствола. Удар оказался настолько сильным, что девушка выпустила из рук свой импровизированный канат. После этого она непременно должна была упасть, но тут случилось нечто невероятное: ладони ее рук прилепились к стволу, как будто отныне ее кожа выделяла клей вместо пота.

«Эликсир! — ахнула она. — Он действует! Я должна была непременно сорваться, а вот теперь я вишу здесь над пропастью, как муха на стене!»

Она не решалась шевельнуть пальцем, однако оставаться здесь вечно, на верную смерть от голода и жажды, было глупо. Нужно было двигаться. Стиснув челюсти от напряжения, она осторожно приподняла правую руку. Ладонь была липкой от клея. Выглядело это довольно неприятно, но в последующие минуты она осознала, что может вызывать или прекращать эти выделения одним усилием воли. Как будто теперь она могла потеть по своему желанию, и только в области ладоней. Достаточно было подумать «Приклейся!» — и липкое вещество сочилось из ее кожи, приклеивая ее к коре. Затем она думала «Отклейся!» и кожа впитывала клей, позволяя ей оторвать руку от опоры, к которой она была намертво прикреплена еще секунду назад. Главным было не запутаться в командах!

Подобный способ передвижения оказался настолько захватывающим, что у Зигрид не было времени испытать головокружение; она очень удивилась, неожиданно почувствовав под ногами траву. Она достигла земли!

«Теперь мне нужно найти выход из леса и вернуться на ферму, — решила она. — Эликсир у нас есть, и отныне мы можем воспользоваться лифтом и подняться до этажа Директории».

Убедившись, что флакончик с зельем по-прежнему припрятан у нее за поясом, она пустилась в дорогу.