Погоня

Гении и злодейства

Место: Военная База Первой Дивизии Красных Егерей РРО «Birkhahn», Рабочий Район Остеррейх

Дата: 12.00 08.07.1985

Массивные стальные ворота, повешенные прямиком на скалу, медленно, будто нехотя, разъезжались, треща шестернями. Из тёмного прохода за ними, вглубь которого уходило несколько полотен железной дороги, повеяло степными травами и разрухой.

Бронированный локомотив нетерпеливо загудел и уже начал разогревать свои огромные двигатели. Мы с Глиммер стояли неподалёку и ожидали, пока наши подчинённые наконец завершат все приготовления. Военная база, примыкавшая к скале, кишела людьми, занятыми переносом припасов и укреплением состава.

А мы просто стояли и ничего не делали. Я посматривал на часы и бездельно шаркал ногой по сухой почве. Глиммер пила чай из термокружки и в десятый раз перечитывала один и тот же, не слишком важный, документ.

Мы оба старались сделать вид, что ничего не произошло и нам всё так же нет никакого дела до личной жизни друг друга. Однако, обстоятельства складывались так, что накануне важной операции, мы остались, по сути в компании друг друга, и, ныне, должны были решить все возникшие между нами вопросы. Но никто из нас двоих не мог нарушить тягостное молчание, пока я наконец не решился сделать первый шаг:

- ПаниГлиммер, я тут узнал о вас кое-что, чего не должен был знать...

- А ещё, Карпов, ты сделал кое-что, чего не должен был делать. - её обычный, ласковый голос, приобретал несколько жутковатые нотки.

- Я не думал, что я...

- Ты как-то слишком уж редко думаешь. Это меня больше всего в тебе и раздражает. Но даже зная о твоём умственном недуге, я не могу понять... как тебе хватило духа?

- Она...

- Прежде всего, она - моё творение. Одно из лучших творений! Знаешь, как художники или писатели относятся к своим детищам? Они их боготворят и любят той любовью, с которой не сравнится твоё животное влечение. И ты посмел осквернить моё творение...

- Софи свободный человек. И я, тем более, свободный.

- Это не так. - Элл хихикнула, - Ты ошибаешься, при чём в обоих случаях. Моя дорогая Kriegsfuchs, знала о том, сколь мала её свобода и, тем не менее, решила выйти за её пределы. Это меня злит, но не настолько, сколько твоё неведение о дарованной конкретно тебе свободе. Если я скажу Софи баюкать меня на ночь, убирать мою лабораторию или убить для меня кого-либо, то она подчинится и будет покорно выполнять приказ. Даже позволив себе вольность, пани Ратенпешт готова нести крест наказания на своих плечах. Но ты... Я простила тебе захват в заложники. Простила вольности, и даже отказ выполнять свои обязанности. Просто потому, что в данный момент ты приносишь значительно больше пользы живым. Это является причиной, по которой ты всё ещё не поплатился за содеянное. Однако, учти, что отныне, ты можешь больше не рассчитывать на моё снисхождение. Его не будет.

- Да нужно мне это твоё «снисхождение», я капитан гвардии!

- Ты, в первую очередь, неотёсанный дурак и эмоциональный инвалид. Кроме того, ныне ты в меньшинстве и находишься на вражеской территории. Пока ты являешься частью моего плана, то находишься под моей чуткой опекой. Однако, когда для достижения моих целей ты перестаёшь быть нужен, то тебя больше некому будет защитить. Понимаешь, что это значит?

- Я под защитой Империи.

- Нет никакой защиты. И Империи больше нет.

- Не так давно вы все убеждали меня в обратном.

- Чтобы ты, в итоге, пришёл к этой точке. Пути назад больше нет. Вернее, конечно, он есть, но ты недостаточно свободен, чтобы отступить сейчас. Тебя держат слишком много цепей: честь, страх, желание и совесть. Попробуешь бежать и все они задушат тебя. А знаешь почему? Потому что ты положительный герой в постановке «Жизнь». У тебя есть принципы, цели и слабости. Моя же роль злодейская и у меня есть только цели. Помни об этом, пока трепетно следуешь моему плану. Помни и знай, что мне надоело играть с тобой добродушного доктора. А потому, даже не думай ещё раз переступить черту дозволенного. Бешеных собак стреляют без жалости...

Элл развернулась и пошла прочь, давая понять, что более она со мной не заговорит. Да, если честно, мне не очень и хотелось снова с ней беседовать о чём-либо. Пусть идёт на все четыре стороны со своими «планами», «злодействами» и «свободами»!

Накидала пафоса и ушла с видом победителя. Можно подумать, что это действительно глупая книга или пьеса, где люди делятся на полезных и бесполезных, на героев и злодеев. Может, в чём-то доктор и права, но явно не в этом. Впрочем, повод злиться у неё есть. Софи достаточно много рассказала мне об этой странной девушке. Достаточно, чтобы я понял масштабы её внутреннего помешательства.

Не знаю, настолько ли она сама необходима для планов Империи, чтобы терпеть её характер... Но, если люди в МТН всё ещё считают, что вещь, ради которой мы начали этот путь стоит того, я буду готов сделать всё, что от меня зависит, ради своей страны. Пусть ныне её будущее и туманно.

Пока я размышлял, ко мне подошёл пан Шафт. Мне уже выдался случай познакомится с этим, приятного вида, бородачом и он показался мне крайне приятным человеком, похожего склада ума. Генрих спросил:

- Она ушла?

- Не хотите видеться с Глиммер?

- Да. Отношения у нас не слишком приятные.

- Очень знакомо, а потому давайте не будем о ней. Вы хотели у меня что-то спросить?

- Нет, хотел сообщить, что мы, со своей стороны, подготовили состав к отправлению. Халлер также просил передать, что его люди закончили погрузку.

- Рад это слышать! Значит, что пора двигать в путь?

- Когда только пожелаете, только геноссинРатенпешт заберите с радиовышки. - он указал на радиомачту в центре лагеря, высотой метров в пятьдесят.

На небольшой, огороженной площадке, около вершины, виднелась небольшая фигура, свесившая ноги с края платформы и беспечно распушившая хвост. Внутренне ругая себя за опрометчивое решение о самостоятельном поднятии наверх, я уже через несколько минут активно карабкался по лестнице.

Руки болели, но годы армейской подготовки дали о себе знать и я без особых проблем покорил вышку. Конечно, стоять на самом верху мне было не с руки. Всё кружилось и плыло перед глазами. Металл небольшой площадки скрипел под ногами, навевая плохие мысли. Однако, меня практически сразу отвлекла Софи:

- Тебе, Андрей, было абсолютно необязательно подниматься сюда. Мог бы позвать меня с земли и я бы спустилась.

- Но тогда бы мы не могли поговорить с глазу на глаз. Так что я решил, что мой страх высоты не такая уж и большая преграда ради пары минут наедине.

- Прошлые наши минуты наедине плохо закончились. - она, морщась, наклонила голову и показала металлический ошейник, из-под которого, по шее стекали несколько кровавых ручейков, - Парфорс. Моё наказание за вольность и напоминание о том, что все мы носим ошейники. К слову, извини уж, что я увлеклась.

- Это мне стоит извиняться... Вернее вообще никому не стоит! Что ещё за наказание? Какой ошейник? Это всё Глиммер, да? Она тебя заставила! Ты свободный человек, Софи!

- Нет никакой свободы. Только цепи. И я должна порой напоминать себе об этом. Это не идеология Элл, хотя во многих аспектах она близка идеям, которым следую и я. Это идеи геноссе Подлунского. Работа «О цепях и ошейниках в классовой войне», а по совместительству одна из книг, которые определили облик революции.

- И как ошейник с шипами вовнутрь помогает революции?

- Он не помогает, а лишь напоминает о том, что все люди равны в своей несвободе. А также убеждает не соблазняться желанием владеть своими рабами или получить личную свободу. Эти желания ведут к гибели и несчастью для всех. А подобное умерщвление плоти препятствует желаниям. Я повесила на себя ошейник мировой революции, что в перспективе может уничтожить все системы подчинения и жертвую всем ради него. Повесила я на себя и ошейник дружбы с доктором, что спасла мне жизнь. И вчера я поступила неправильно не только с точки зрения взаимной подчинённости с Глиммер, но и с точки зрения взаимной подчинённости со своей же идеологией. И всё же, несмотря на очевидные цепи, я вышла за пределы дозволенного. Как думаешь, с чего бы это?

- Я действительно перестаю понимать, почему вы все предаёте столько значения этому событию.

- Так то и ты должен придавать ему значение... Ты предал свою семью.

- Ну, не то чтобы предал... Я теперь предпочитаю думать об этом в другом контексте. Я скорее нашёл новую семью и обладая личной свободой, сделал то, что посчитал нужным. Мне стыдно. Но не перед ними я стыжусь, а перед тобой. Из-за всего что было между нами раньше.

- То была ерунда, мы раньше оба делали то, что было должно. Однако теперь всё поменялось и стало гораздо хуже. Не пойми неправильно, ты мне симпатичен, даже больше, чем когда-либо. Но я впервые не знаю, что мне предпринять.

- То чего желает твоё сердце. К чему остальное?

- Вот чтобы его заглушить, я и надела парфорс. Боль успокаивает и даёт ясность ума. Мы в любом случае выполним наши роли. Исполним мечту Элл о новом мире и дадим нашим государствам оружие, о котором они мечтали. Вероятно приблизим революцию, что сломает старые порядки, будь они социальные или биологические. Однако, нужен ли в данной системе наш с тобой противоестественный мезальянс? Я лично знаю, да и ты, разумеется, знаешь, один живой пример того, к чему привёл подобный союз...