Погоня

Интермедия - Этап четвёртый

- Товарищ Мительмарх! Подержите ка лифт! - кричал мне, со всех ног несясь по коридору, пан Верков, мой коллега.

Я нажал на картинку разъезжающихся дверей и кабина лифта дала незадачливому учёному несколько секунд, чтобы запрыгнуть внутрь. Слегка отдышавшись, он произнёс:

- Мне в космический отдел.

Я молча нажал на соответствующую его запросу кнопку и сухо заметил:

- Не слишком ли ты спешишь, друг мой?

Лифт дрогнул и покорно поехал вниз.

- Есть повод! Видишь ли, Освальд, нас с женой утвердили в качестве членов экспедиции на Марс. Я спешу её обрадовать.

- Вы ведь об этом со студенчества мечтали, верно?

- Именно! Не думал, конечно, что полечу к звёздам под красными флагами, но выбирать особенно не приходится. Ради космоса и иных миров, я готов стать самым идейным коммунаристом из всех!

- Мне бы твоё рвение. Пусть арберы и хорошо к нам относятся, но я всё же скучаю по Босгорской Империи.

- Ну, здесь хотя бы нет немецких погромов.

- С твоей бы фамилией о них переживать...

- Учитывая, что меня выслали вместе с остальными этническими германцами, не слишком мне помогает моя фамилия. А ведь я был почётным академиком Крайовского Имперского Университета!

- Есть ощущение, что всё это была огромная ошибка, но всё равно уже ничего и не поделаешь. Мы теперь в заложниках Арбер Цвейта и стоит радоваться, что они приняли нас за своих. Могли бы и расстрелять, как потенциально контрреволюционных элементов.

- Какой же ты упадочный! От тебя вечно веет грустью. Может, тебе стоит сходить в медблок и проверится? Депрессия без какого-либо повода у главного научного сотрудника, может подорвать работу всего отдела Биотехнологий.

- Повод у меня есть.

- Что случилось?

- Может, если ещё свидимся, расскажу. К слову, твой этаж.

Щелчок ознаменовал прибытие в Отдел Космических Исследований. Двери раскрылись и мой коллега быстрым шагом вышел в просторный холл, оформленный в футуристическом стиле. А я остался внутри. Створки захлопнулись и кабина начала спускаться ещё ниже. Несколько томительных минут и знакомый звук сигнализировал, что и мне пора выходить.

Я сделал шаг в полутемный коридор, освещённый всего парой грушевидных ламп. Он заканчивался единственной дверью, к которой я и направился. Не стучась, я зашёл внутрь.

Знакомое тёмное помещение, бесконечно растянувшееся во все стороны. Единственным источником света здесь были лампы из коридора, которые едва освещали пару метров бетонного пола у входа и офисное кресло стоявшее на них.

Сев на него, я всмотрелся в тьму. В ней нечто знакомо зашевелилось и до меня донёсся тихий мрачный голос:

- Освальд, ты знаешь, зачем я тебя позвал?

- Понятия не имею. Могу только предположить, что вы расстроены очередным провалом проекта «Венец».

- Если бы. Ошибки - норма в нашей работе. Кроме того, твое подразделение работает лучше всех прочих в этом комплексе «Р.А.Д.У.Г.А.». В том есть заслуга и твоего чуткого руководства. Правда, с этим есть одна проблема. Ты слишком ценный для нас человек и я крайне расстроен результатами последнего медицинского осмотра.

- Почему эти результаты озвучиваете вы? Почему их не могли выслать мне? Я готов поправить любые проблемы своего запущенного здоровья, если организации требуется моя хорошая физическая форма.

- Если бы вопрос касался того, что можно поправить, я бы не звал тебя лично. Но дело в том, что твоё время на исходе. В ходе исследования выяснилось, что тесты на себе навредили тебе больше, чем мы ожидали.

- Неужели последняя версия «Мимесиса» всё-таки сработала? Я уж думал что всё потеряно, когда после стольких успешных тестов он не сработал именно на мне.

- Ты умираешь из-за него, Освальд. Изменения, внесённые, полученным от "Проекта Венец" лекарством, необратимы.

- Это не так важно, учитывая что труд всей моей жизни даёт свои плоды. Мне было бы гораздо неприятнее, если бы я сделал вовсе не работающую пустышку. Это страшнее, чем неправильно работающая вещь.

- Фанатик... Безумный фанатик, грезящий мечтой о лучшем мире! Это, пожалуй, главная твоя черта. Пусть твоё видение грядущего мира равенства и странно, но мы готовы поддержать наплаву проект «Венец» после того, как ты умрёшь. Ноократический совет «Р.А.Д.У.Г.А.» уже одобрил для него повышенный уровень приоритета.

- Что ж, тогда я могу умереть спокойно. Знать, что ты ляжешь фундаментом для своей идеи - честь. Только прошу, поставьте на моё место кого-нибудь, кто будет не менее рьяно отстаивать мои идеалы.

- Мы уже выбрали кандидата на твоё место. Он точно тебя не разочарует, однако нам всё же требуется твоё сотрудничество. Я говорю об Эпсилон.

- Моя дочь? Ей же всего восемь!

- Согласно нашим расчётам, она уже обладает потенциалом, во многом превышающим даже твой. Удивительная комбинация генов, пластичный ум и крайне быстрое развитие. Осталось только дать ей толчок в правильную сторону и это твоя работа, Освальд.

- Передать ей моё наследие? Сейчас?

- Твоё время на исходе. Ждать больше нельзя. Кроме того, твоя супруга не сможет за ней присматривать, ты же понимаешь.

- Да... Тогда, могу я попросить об одолжении?

- Конечно.

- Можно, после моей смерти, отправить её в Босгор? Я хочу, чтобы девочка росла там же, где рос я. И не хочу, чтобы вы держали её в своих лабораториях, как подопытную мышь. Ей нужна свобода.

- Учитывая ваши идеи, будет даже полезно, если она начнёт реализовать свой проект в тылу наших идеологических противников. Но мы вряд ли сможем приглядывать за ней там.

- За ней незачем приглядывать. В ней сложились лучшие черты от меня и моей милой супруги. Просто, мне бы хотелось, чтобы у неё было нормальное детство. Да видимо не судьба. Сколько у меня осталось?

- До того, как твоё тело начнёт изменяться... где-то около месяца. Но терять разум ты начнёшь гораздо раньше. Скорее всего, через пару недель функции твоего мозга необратимо изменятся.

- Тогда действовать надо немедля.

Я встал с кресла и направился прочь. Всё складывалось даже хуже, чем я ожидал. Видимо, отвратное самочувствие было вызвано именно неудачной попыткой испробовать превращение на себе. Что ж, по крайней мере, моё дело будет жить.

Прежде всего, я заглянул в свой отдел биологических разработок, где попрощался с женой. Мне было больно, но я рассказал ей всё как есть. Надеюсь, с Шарлотой всё будет в порядке. Как бы не было тяжко, я прижался к ней и вдохнул её приятный аромат.

С тех пор как она изменилась, видеться всей семьёй стало сложнее чем раньше. Жаль, что я не смогу привести к ней Эпси в последний раз. Ведь теперь они с малышкой, будут разделены навсегда.

Стараясь не нагружать себя мыслями о том, чего уже не смогу изменить, я поднялся на самый верхний этаж комплекса, сдал на проходной свой пропуск и сел в автомобиль. Путь домой прошёл в тишине. Я смотрел в окно на мир, который вскоре уже не буду видеть.

Жаль, что умереть мне суждено не на Родине, а в коммунарской конфедерации. Так бы хотелось сейчас упасть в высокую траву на лугу, где-нибудь под Старобосгорском и вдыхать ароматы лета. Да не судьба. Родина предала меня и изгнала на землю, что никогда не станет мне родной. Что ж, у Арберов тоже всё довольно славно.

Об этом я подумал только входя в свою просторную квартиру в центре города. Элл, как обычно, сидела в своей комнате, под присмотром няни.

Отпустив сиделку, я сел на пол рядом с девочкой. Та, столь увлечённо смотрела научную передачу про дикую природу, на внушительном пузатом телевизоре, что даже не заметила моего появления.

- Элл, дорогая, нам нужно поговорить.

- О чём? - спросила она, ни на секунду не отвлекаясь от рассуждений диктора про жизнь американских койотов.

- О наследии. Я скоро умру.

Лицо девочки помрачнело и опустилось. Несколько минут она провела без какого-либо движения, а затем взглянула на меня ненавидящим взглядом, будто это я виноват в своей смерти.

Что ж, я действительно был виноват. Гораздо больше, чем кто бы то ни было. Но Эпси пока необязательно об этом знать. Я попытался было обнять её, но она отстранилась:

- Это несправедливо...

- Тебе пора понять, что многое в нашей жизни несправедливо. И эта вселенская несправедливость именно то, с чем наша семья борется. Я не смог её победить и твоя мать не смогла. Но ты сможешь, ибо это твоё наследие.

- Как я буду... без вас... - у дочки выступили слёзы на глазах.

- Не переживай. В скором времени тебе предстоит оказаться в другой стране, без какой-либо помощи. Но ты выживешь, вырастешь и сможешь закончить наш проект. Люди, абсолютно все люди, слабы и несовершенны. Они вырождаются и гибнут. Ты сможешь это прекратить, исправить и перекроить их. Но те, кого ты спасаешь будут пытаться тебе помешать. Ты достаточно умна, чтобы пересилить любые препятствия. Лги, адаптируйся и придумывай новые способы, как оставить всех в дураках. И тогда ты переживёшь их всех.

- ... как койоты? - она указала на теливизор, где койот игрался с детёнышем буйвола, чтобы отвести его подальше от стада и убить.

- Как койоты. Или как лисы. В тебе жив дух обмана и дарована способность властвовать над людьми посредством слов. Я верю, что ты сможешь использовать их по назначению. Придумай легенду о родителях, смешайся с толпой и когда никто не будет ожидать, нанеси удар в самое сердце человечества. К тому моменту, когда настанет пора нанести этот удар, ты уже будешь знать, что тебе нужно делать. Вот, возьми, - я достал из своей рабочей сумки, книжку с затёртой обложкой, - это будет моим подарком. В ней все мои наработки. В ней все мои знания. В ней вся моя любовь. И в ней же моё наследие. Если ты когда-нибудь заскучаешь по нам с матерью или не будешь знать, что делать, перечитай эту книжку. Я составил её специально для тебя. Вот уж не думал, что придется отдать её тебе столь рано...

Девочка обняла меня и я также дал волю слезам. Наша семья проклята и у нас крайне тёмное наследие. Но Элл ещё обратит свой страшный дар на всеобщее благо, пусть даже ценой своей жизни...