Поиск пути

Глава 7

Закипела работа, причем по всем направлениям, кроме одного. То, что еще никак не прибудет грамота от митрополита с дозволением и с благословением на создание Братства, несколько сгущало вполне себе радостные краски. Очень медленно все тут делается, я привык к иным скоростям при принятии решений и их реализации.

Но подобной задержке были свои объяснения. На Юге Руси бушевали страсти. Народ, который прямо-таки повалил в Ростово-Суздальскую землю рассказывал много небылиц и разных сказок, но среди прочего можно было заключить одно: Изяслав Мстиславович с помощью своего брата Ростислава, галичского князя Владимирко, отбились от половецкого большого набега. Все же называть это нашествием, не стоит, мне есть с чем сравнивать из истории иной реальности. Это большой набег, да еще и без взятия хоть какого укрепленного города, только сильно потрепали засечную черту, Великую Стену.

Удивительной для меня стала новость, что три сотни своей дружины в помощь Изяславу Мстиславовичу прислал даже князь Туровский Вячеслав Владимирович, между прочим старший брат Юрия Ростовского. А еще, пусть и несколько независимо, без согласований действий, но против половцев воевали и торки с берендеями. Они не позволили орде некоего Акума сильно вклиниться в галичские земли, да и к себе не пустили. А после так и вообще разбили два крупных отряда этой орды, прогнав их на юг.

Такое, пусть и с рядом условностей, единение южной Руси для меня стало сюрпризом и заставило несколько иначе смотреть на фигуру князя Изяслава, который забыл распри, споры и даже прислал своему дяде Вячеславу просьбу о помощи. Может и Юрий Владимирович Ростовский получал весточку от Изяслава Мстиславовича, о том мне не ведомо.

Но не все так безоблачно было, как могло показаться. Да, отбились, но немалой ценой. Под Переяславлем было сражение, в ходе которого русичам пришлось отступить и укрыться в городе, отдав половцам чуть ли не все княжество на разграбление. И пусть многие люди смогли выжить, укрывшись в детинцах городов, но от скученности начались болезни. И даже не это самое главное. Кипчаки жгли поля и деревни, поэтому урожай в тех местах будет куда как скудным, а людям просто некуда возвращаться домой, если только не на пепелища.

Вот и двинулись они в те края, где и хлеба должно быть вдоволь и землица, по слухам, еще имеется. И недосуг людям узнать, как тут дела и что тут происходит. На самом деле, земли свободной в Ростово-Суздальской земле не так, чтобы и в достатке. Князь Юрий много землицы, пока пустующей, отписал своим боярам, ну и нам дал серьезный кусок. Теперь свободные смерды, придя в Ростово-Суздальское княжество оказываются перед выбором: или идти в холопы, или в закупы, беря серьезные средства на обустройство земли, что не освобождало от оброка боярам. То есть они лишались свободы, пусть и получали земли.

Я брал людей и к себе, проявляя даже для меня, суровый, циничный, в иных исторических реалиях, так и преступный подход. Но такова реальность. Я могу набрать сирых, да убогих, детей и стариков и поставить на паек. Но что это даст? То, что здоровые мужчины и женщины, составляющие основу экономики станут не доедать, или вовсе голодать, так как и без того скудные запасы придется делить на иных едоков. И тогда уже всех ждет голод.

Некоторых людей приходилось даже прогонять со своих земель силой. Они обрывали на деревьях кору, вырвали чуть ли не всю лебеду с крапивой в округе. Ну а зайцы, куропатки, лебеди и утки, все они исчезли, будто и не было никогда. А это так же ресурс, за который нужно платить.

Лишь когда прибыли люди от князя Юрия, ситуация стала стабилизироваться. Эту массу пришлых южан отправили куда-то в район современного мне по иной жизни Нижнего Новгорода. Учитывая, как они почти выловили всю рыбу в Нерли, прокормятся и на богатой Волге. Может в этой истории строительство Нижнего начнется раньше? Если у меня будут ресурсы, а они должны быть, иначе все зря, то я и сам спровоцирую строительство там крепости, закрывающей одно из главных направлений набегов булгар и их вассалов на Русь. Ну и создадим свой плацдарм и базу для экспансии на юго-восток.

Все эти мысли приходили ко мне лежа на большой медвежьей шкуре уже в своем доме. Да, у меня теперь вполне добротный срубной дом, расположенный в версте от деревни, которую я назвал Владовкой. Амбициозно, конечно, но такие нынче времена — чьи дворы? Как чьи — Влада.

Остальная полусотня пока ютилась в двух казарменного типа помещениях, таких, как ранее мной описанный дом рода старосты Крати. Но все еще строились, похожие на мою, избы для десятников.

— Ты не спишь? Я не смогла тебя утомить? — спрашивала Марта. — Ты хочешь еще?

— Все ты сделала хорошо, я доволен, — скупо отвечал я.

На самом деле, молодую женщину, но уже вдову, звали не Марта, это я так ее называл. Она была что-то вроде Марати. Но спасть с Маратом, пусть это и симпатичная девушка, мне было категорически неприемлемо. Потому и Марта. С Мартой можно.

Женщину мне стали подбирать чуть ли не сразу, как состоялось знакомство с жителями деревни. Это и понятно, они хотели моей благосклонности, которой, лучше, чем через женщину, и не добиться. И я был не против, так как организм требовал и некоторые помутнения сознания, вызванные гормональными взрывами, начинали изрядно напрягать. Это очень странно, когда взрослый, понимающий даже что твориться с ним, человек, с огромным усилием справляется со своими эмоциями, замечу, — подростковыми.

После знакомства и того торжественного момента, как младший сын Крати зачитал, а для многих и перевел, текст договора, мне устроили «парад невест». И, смею заметить, тут было немало тех девчонок, которых я бы отнес к категории «годно». А вот пышные дамы, что тут считаются эталоном красоты, мне не нравились. Безусловно, в вопросе формирования вкуса я полагался полностью на мнение того себя, человека из будущего.

Сперва мне привели на выбор двух девиц-пышек. У меня сложилось впечатление, что вся деревня откармливала этих «красоток» для вот такого случая, чтобы подложить под хозяина земель. После приводили всех девушек. При этом я в какой-то момент даже взъярился. Показывали детей. Ну не могу я считать девочку лет тринадцати, у которой только-только просматриваются вторичные половые признаки, женщиной.

В итоге, я остановился на одной вдове. Ей восемнадцать лет, сыну Марты два года, а муж сгинул на охоте. Нормальная девушка, она-то как раз воспринималась мной, как молодая женщина. Ничего такого особенного в ней не было, до Рахиль ей очень далеко, но милое личико, стройная фигурка, смешные конапушки и, что еще важнее, намного меньше обязательств, чем брать себе девственную деву — все это прибавляло привлекательности. Жениться я не собирался.

Ну а для самой Марты связь со мной выгодна уже тем, что она и ее ребенок накормлены и девушка меньше иных работает, больше занимается обустройством моего быта и греет постель. Был бы на моем месте кто иной из будущего, так взвыл бы от отсутствия той самой постели, как и унитаза, ванной и прочих, несомненно, великих достижений человечества. Но я не был притязателен и в иной жизни, быстро смирился с такими обстоятельствами и в этой.

— Марта, ты сегодня будешь готовить мне борщ, — заявил я, вставая со шкуры и намереваясь проделать комплекс разминочных упражнений.

— Стряпать что? — переспросила молодая женщина, натягивая на себя рубаху.

— Борщ. Я научу, — сказал я и стал совершать махи руками.

Сегодня было воскресенье и нужно идти на службу. Обязательно нужно. Нельзя привлекать закостенелых язычников к христианству, не показывая себя, как истинного христианина.

Церковь поставили. На следующий день, после того, как я прибыл от князя Ивана Ростиславовича, и стали быстро ее сооружать. Пожить мы могли еще некоторое время в шатрах и под навесами, а вот храм должен быть построен. Как, впрочем и огороженный лагерь, вероятно, будущий детинец. Так что все мужики из деревни, все воины из моей полусотни, пригласив только в качестве консультанта Никифора, занялись строительством. Если почти шесть десятков мужиков правильно организовать на работу, то и относительно добрая постройка вырастает за пару дней.

Тем более, что Никифор, считавшийся самым ярым поборником христианской православной веры, прибыл не с пустыми руками. У этого куркуля, как оказалось, был некоторый личный инструмент. Две пилы и еще четыре хозяйственных топора позволили загрузить работой всех. Кто-то пилил лес, иные волоком тащили деревья, часто и с ветками, чтобы их после использовать для огня в домашних очагах. Иные деревянными лопатами, взрыхляя землю ножами, делали небольшое углубление в землю, очерчивая контуры будущего первого в этих местах храма.

Я спешил «заземлить» Спиридона именно на моих землях, понимая большое значение церкви. Ко мне будут приезжать соседи, тут они будут и что-то приобретать, так как у церкви я поставлю лавку с товарами. Тут же и продажа свечек в храм, когда те появятся, или же иной атрибутики. Иконописца бы еще где найти… Негде, если только кого не отправлять в Византию, чтобы выкрасть такого мастера.

Выйдя во двор, пока обнесенный только плетнем, я вздохнул свежего прохладного воздуха, взял рог и дунул в него. Это был знак, что нужно собраться у моего дома и мы начинаем первую тренировку. Это после нее следует быстро помыться и в церковь идти, но без тренировок не проходит и дня, как и без работы по хозяйству. А Спирка пусть отмолит нам это прегрешение, что и в воскресенье работаем.

Сорок шесть человек нехотя плелись к месту сбора. Вообще, в моей полусотне пятьдесят восемь бойцов. Но часть бойцов была на ночном дежурстве и законно отдыхает, еще два человека остаются на дневном дежурстве.

В одних штанах, больше похожих на шаровары, босиком, с голым торсом, я бежал со всеми остальными. Утром не менее три версты бегаем. Бег, он очень важен. Это и общая выносливость и закалка и тренировка сердечной мышцы. Воин, который может пробежать в хорошем темпе пять верст, при равном мастерстве, всегда победит того, кто бегать не умеет.

— Эх, егоза! — выкрикнул Боброк, бежавший рядом со мной.

Не только он увидел, как одна из местных девушек подсматривала из-за плетня на молодых дружинников, а после с визгом убежала. Скорее, она высматривала конкретного парня — Боброка.

Можно быть представителем разных народов, племен, но природа у всех едина: если нравится парень, девушка, то глупости совершаются почти что одинаковые, как и очень похожие дурацкие улыбки появляются на лицах парней.

— Дыхание собьешь, да голову скрутишь, выглядывая свою Аленку, — сказал я, а все рядом бежавшие войны синхронно засмеялись, вгоняя в краску Боброка.

Нравится ему дочка сына старосты, которую и я, да и сам Крот, называет Аленкой, так как ее финно-угорское имя очень похоже по звучанию. А я переговорил с Кротом и строго наказал тому, чтобы никаких иных девиц более не подкладывал десятнику Боброку. Пусть парень посохнет, чтобы дойти до кондиции сватовства к Алене. Было бы неплохо некоторых парней из полусотни повязать узами брака с местными. А еще это распространение христианства, во втором поколении, я почти уверен, в деревне забудут прошлых богов.

После пробежки был комплекс упражнений, в ходе которого покачали пресс и отжимались. Сильно перетруждать бойцов утром я посчитал ненужным. После церковь строем, потом завтрак, причем коллективный, по десяткам. А дальше силовая тренировка на полях. Именно так, дружинники выступают тягловой силой, тренируют ноги, грудь, таская соху, а чухонцы-крестьяне высаживают озимые хлеба.

Соха… Какое же примитивное устройство! Хорошо, что в деревне были две сохи с железными сошниками, а то могло быть и так, что рыхлили землю и вовсе деревянной сохой. При этом, я был почти уверен, что на Руси плуги попадались. Некогда читал «Повесть временных лет», так там указывается, что плуг на Руси знали еще в конце десятого века.

Нужен кузнец, очень нужен. Пахать-орать землю сохой, даже с двумя сошниками — еще то удовольствие. Но… за неимением гербовой, пишем на обычной.

Я уже знаю, как можно сильно улучшить орудия вспашки земли. Тут не нужно пока даже изделий из далекого будущего, стоило лишь оковать соху, а еще увеличить сошники, сделать их с большим углом для лучшего отвала земли и более глубокой вспашки, приделать колеса, пусть и деревянные… Получается уже плуг. Вот пусть он и получится!

Вся земля, или большая ее часть, была мной, ну и Кротом с Лавром, разбита на четыре части. Это не будет трехполье в классическом его виде, несколько иначе. Так, земли, которые жители деревни уже давно обрабатывали и на которые жаловались, что они стали меньше родить, оставим «под паром». Годик не будем к ним притрагиваться, но лишь пасти скотину. Еще одна часть — это под озимые хлеба, которые уже высаживаются. Часть — яровые, что по весне засеем. Была и четвертая часть — это под разного рода овощи: репа, морковь, свекла. Огороднина тут примитивная, лук больше похож на тот севок, который в будущем дачники только высаживают, поэтому хочу попробовать прорастить к весне уже семена. Так же думал поступить и с капустой, которую высаживать уже проращенную. Осталось придумать, как без стекла сделать помещение, чтобы там устроить что-то похожее на теплицу.

— Все готово, полусотник, — сказал Боброк, входя в горницу, где я обедал гречневой кашей, сдобренной салом, борщ уже был съеден ранее.

— Садись, поснедай со мной, после и отправимся смотреть, — сказал я, приглашая десятника к столу.

Марта быстро отреагировала и принесла большую глиняную миску с едой.

— Вот нынче я понимаю, отчего ты выбрал себе Марту, вкусно стряпает еду. Ну не за ее же худой вид выбрал девку! — Боброк начал смеяться, но нарвался на мой строгий взгляд и осекся.

— Что по кузне? Ты отправил Ефрема или кого иного в Суздаль купить молоты и наковальню? — спросил я, когда Боброк набил полный рот каши.

— М-а, да, — жуя отвечал десятник.

— И? — спросил я.

— Да! — отвечал Боброк.

— Сейчас нос сломаю. Что, да? — терял я терпение.

— Так приехал уже Ефрем, — прожевав отвечал десятник. — Оставил все в кузне, ну там, где по твоей задумке она должна быть.

— А по людишкам что слышно в Суздале? — спросил я, не давая нормально поесть десятнику.

— Так много их К нам князь Ростовский уже не пускает. Ехать самим нужно, искать. Говорят, что и ремесленные есть. В граде Суздале своих кузнецов хватает, как и в Ростове. Так что можно и кузнеца найти и гончара и скорняжного мастера, — отвечал Боброк.

Я за последний месяц, после того, как князь Ростовский дал нам землю, почти каждый день кого-то посылаю в город. Да, к нам и так приходят люди с Юга Руси, но там так и нет специалистов, которые мне нужны. Кузнец — вот кого я жду, чтобы появился в числе беженцев.

Вышата, паразит, завысил цены на любые кузнечные услуги так, что он, видимо, захотел только на них тысячу гривен заработать. При этом, для меня услуги кузнеца обошлись бы еще дороже. И князю Ивану Ростиславовичу не пожалуешься, не правильно это как-то жаловаться на своего со-ратника. Так что приходится искать пути решения проблемы.

— Ну, поел? Пошли! — сказал я, выходя из горницы.

— Так не поел еще, да и квасу какого дай запить! — возмущался за моей спиной Боброк.

— Некогда нам квасить, — отвечал я.

А направлялись мы к полигону, как это я у себя в голове называю место, там происходит апробация разных тактик военного дела. Я, человек военный, кое-что знал о том, как должны будут сражаться через лет двести-триста. Но знать и читать на страницах научно-популярных статей об этом, или смотреть видеоролики — это разные вещи.

Каждая тактика, любое действие, направленное на изменение рисунка боя, должно быть не просто продуманным и обыгранным в воспаленной фантазиями голове, но и проверено на учениях. Потому я и приказал создать условия, дабы наглядно понять, может ли в современных условиях работать тактика по примеру испанских терций.

Пикенеров создать, на мой взгляд, не так сложно, пусть и бездоспешными их оставлять нельзя, придется тратиться на брони. Швейцарские, бывшие только пару недель назад ремесленниками и торговцами, воины могли останавливать рыцарскую конницу при помощи пик. А что у нас, на Руси? Законы войны у русичей, они, ведь, похожи на те, что имеются в любой, даже изолированной точке земли. Так что-то, что сработало в одном регионе, может работать и в другом, пусть у нас и своя специфика — наличие кочевников.

— Давай! — скомандовал я, и десяток Лавра, перехватив копья, отправился в учебную атаку.

Им противостоял десяток Боброка, он спешно подбегал к своим воинам. Это вчерашние новики. И были эти молодые воины без коней, да и вовсе казались беззащитными. Лавр уже находился в ста метрах от десятка Боброка, как молодые подняли удлиненные… нет, не копья, скорее пики, но пока это были только древки от них, без наконечников.

Кони стали артачиться, десяток Лавра замедлился. Лошадь — животное умное, на незнакомую палку напарываться не хотело. И, пусть всадникам удалось ударами о бока, может и уговорами, заставить своих коней продолжить атаку, динамика вероятного удара была сильно смазана. Вместе с тем, Лавр и его подопечные доскакали до выставленных пик, но и тогда толком ничего не смогли сделать. Будь это реальный бой, то защитники могли и пускать стрелы и арбалетные болты, еще и чуть подправлять воткнутую пику в нужную сторону, чтобы только задеть противника наконечником, или подранить вражеского коня.

— Что скажете, может такое быть, когда сотня копейщиков выстоять супротив сотни конных? — спросил я у участников спектакля.

— Нет, — почесав куцую светло-русую бороду, сказал Лавр. — А вот сотней супротив шести десятков, то, да, выстоит.

Такого же мнения был и Боброк, настроение которого сильно сменилось с веселого на угрюмое.

— Что, страшно было, когда конные летят на тебя? — понял я в чем дело.

— Страшно… тут сноровка нужна и коли два-три ратника струсят и побегут, то и остальные останутся на погибель свою, — отвечал Боброк.

— Ищите в Суздале пять десятков таких пришлых мужиков, чтобы не убоялись стоять. Может из самих ростовцев возьмите, из чухонских деревень. Я хочу создать полусотню тяжелых пешцев, усиленных рычажными самострелами, что я сторговал в Гомии, — сказал я, и довольным отправился к своему коню.

Ярл уже как минут пятнадцать парил в небе и только что спикировал в одну из заводей. Может быть получиться сегодня дичью полакомиться.

А вечером прибыл посыльный от князя Ростовского с требованием… не просьбой, а именно с требованием, прибыть в Ростов. Приехал епископ Ростово-Суздальский Ефрем. Не один, с обозом, а еще и с важной для меня грамоткой, а мало того, так и в сопровождении не менее чем сотни воинов-иноков.

От автора: Новинка от Дамирова и Гурова в жанре Назад в СССР! Цикл ЗАВОД! Много лет я отпахал на заводе, пока несчастный случай не забрал мою жизнь. Мое сознание перенеслось в прошлое, теперь я молодой пацан — ученик на советском оборонном заводе: https://author.today/work/386806