Покажи язык

22

Педро Луз был у мистера Кингсбери, когда раздался звонок от шантажистов. Он выслушал, что говорил Кингсбери, его реплики состояли в основном из ругательств.

— Кажется, нам будет чем заняться, — сказал Педро, обращаясь к Чуррито.

Кингсбери положил трубку и сказал:

— Договорились. Ровно в четыре у «Обезьяньей горы». Напротив вольеры с бабуинами.

«Обезьяньей горой» назывался небольшой зоопарк рядом с Кром-авеню. Педро Лузу это место не очень понравилось.

— Черт знает, откуда им пришла в голову эта мысль, — сказал Кингсбери. — Наверное, они слишком много смотрят телевизор.

— Что это за обезьянье место? — спросил Чуррито.

— Неужели непонятно, там живут обезьяны. Две тысячи этих тварей. — Кингсбери не любил обезьян и даже хотел отказаться от создания обезьянника в парке. Он считал, что орангутанги отпугивают посетителей, недаром в Диснейленде их нет.

— Эти твари кусаются. А вонища от них — ужас!

— Но на вкус они неплохи, — сказал Чуррито, — в моей стране мясо обезьян очень ценится.

Педро Луз шумно посасывал свободный конец трубки от капельницы. Он купил двенадцать емкостей с глюкозой в оптовом магазине. Он дробил таблетки стероидов своим кольтом и растворял их в жидкости. Никто, кроме него, не додумался до такого способа — Педро Луз страшно этим гордился. С врачом он не советовался. Правда, его иногда смущала мысль, что стероиды обычно вводят в мышцы, а не в вены, но когда на него находили сомнения, он просто засовывал трубку в рот.

Он сидел дома у Кингсбери и чувствовал, как по его мышцам растекается сила. С силой приходила уверенность в себе. Педро ничего не боялся. Он мог бы преградить путь мчащемуся автобусу, если бы таковой сейчас на него мчался.

— Даже обезьяны не делают этого, — заметил Чуррито, показывая на капельницу.

— Заткнись, — проворчал Педро. «Ничего удивительного в том, что эти слабаки проиграли войну», — подумал он.

— От этой дряни яйца распухают, а член становится вялым. — Чуррито, судя по всему, не боялся неожиданных перемен в настроениях Педро Луза. Обращаясь к Кингсбери, он сказал: — Вы бы видели шрамы на его плечах.

— Как-нибудь в другой раз, — сказал Кингсбери. — Сейчас не время устраивать разборки между собой, ребята. У вас есть работа — вы должны избавить меня от этих мерзавцев, от этих воров, а также вернуть мне досье. Так что перестаньте подначивать друг друга, силы вам пригодятся для другого дела.

— Не беспокойтесь, шеф, — сказал Педро Луз.

Зазвонил телефон, Кингсбери схватил трубку. Звонили, вероятно, издалека, так как Кингсбери сразу начал кричать во весь голос. Он кричал что-то об автокатастрофе, сорвавшей поставку крупной партии рыбы. Абонент, вероятно, пытался возражать, а Кингсбери извинялся и объяснял, что деньги вернуть трудно, поскольку они уже переданы в другие руки.

— Звонили из Гонконга, — повесив трубку, пояснил Кингсбери. — Фирма занимается производством корма для кошек. Я начал проворачивать эту сделку, но что-то там не сработало. Теперь они хотят получить обратно свои денежки.

— У меня дядя занимался рыбным бизнесом, — заметил Педро. — Тяжелое это дело.

В кабинет без стука вошла миссис Кингсбери. На ней были теннисные шорты и верх от купальника. Она кивнула Чуррито, который издал слабый стон. Педро Луз шикнул на него.

— Фрэнки, мне нужны деньги, надо заплатить за уроки, — сказала миссис Кингсбери.

— Я не отказался бы давать уроки такой женщине, — прошептал Чуррито, — ей-Богу, не отказался бы.

— Я же давал тебе чуть ли не вчера двести долларов, — взвился Кингсбери.

— Это было вчера. — Миссис Кингсбери покосилась на Педро и на капельницу рядом с ним. — Что с ним такое? — спросила она.

— Сидит на диете, — ответил ей муж.

— Да, от этой диеты мышцы становятся вот такими, а член — вот таким, — добавил Чуррито.

Педро Луз покраснел как рак.

— Это всего лишь витамины, — оправдывался он. Он сосредоточенно жевал пластмассовую трубку, словно непрожаренный бифштекс.

— Что за витамины? — спросила супруга Кингсбери.

— Для мужчин, — уточнил Педро, — только для мужчин.

Как всегда, нахождение в одной комнате с миссис Кингсбери и ее феноменальными грудями было нелегким испытанием. Педро Луз отказался от секса три года назад, кто-то сказал ему, что при эякуляции происходит потеря ценных гормонов. Затем он прочитал, что активный мужчина теряет на протяжении всей жизни 19,6 галлонов спермы, которая, судя по статье, состоит на сто процентов из тестостерона. Для культуриста вроде Педро такие цифры были шокирующими. Он не собирался терять бесценную жидкость на всякие развлечения.

Фруктовая и стероидная диета действительно сильно поубавили интерес Педро к слабому полу. Воздержание было не особенно мучительным, если бы не мелькание поблизости миссис Кингсбери.

— Похоже на тележку из супермаркета, — заметила миссис Кингсбери, посмотрев на капельницу на колесиках.

Кингсбери выдал ей сто долларов, и она ушла.

— Вот она у меня какая, — хвастливо заметил Кингсбери. — Педро, ты показывал своему приятелю картину у меня над камином?

— Да, я видел. В гостиной, верно? — встрепенулся Чуррито.

— Так вот, ребята, сегодня во второй половине дня надо разобраться с этими мерзавцами. Детали меня не интересуют.

Педро Лузу это понравилось. Во время разборок он отводил душу. Он получил наслаждение, когда колотил эту старуху и отрывал головы рыбкам в квартире Уиндера.

— Сомневаюсь, что в этом месте парка будет много народу, — предположил Кингсбери.

— Мы постараемся действовать осторожно, — заверил его Педро.

— Если попадетесь, я за вас не отвечаю. Скажу, что не видел вас никогда в жизни, помните это.

— Нас не поймают.

— Я дам вам список досье. Пока не получите от них досье, ничего не делайте. Как только закончите — звоните мне.

Педро посмотрел на свои наручные часы и сказал, что им пора идти.

— Я хотел спросить, — обернулся в дверях Чуррито, — вы не против, если я еще раз взгляну на портрет вашей жены?

— Ради Бога, — сказал Кингсбери, — для этого он там и висит.

Главная проблема в том, размышлял Бад Шварц, что ни он сам, ни его напарник не занимались раньше шантажом. Он даже не мог подобрать точное название предстоящей операции — то ли шантаж, то ли вымогательство.

— Назовем это сделкой, — предложил Дэнни Пог.

Бад Шварц улыбнулся. «Неплохо, — подумал он, — это, в сущности, и есть сделка».

Они ждали условленного часа, сидя во взятой напрокат машине неподалеку от «Обезьяньей горы». Пистолет миссис Кингсбери лежал на сиденье между ними. Ни тот ни другой не хотели брать его в руки.

— Боже, до чего я ненавижу пистолеты! — застонал Бад.

— Как твоя рука?

— Вроде получше. А как твоя нога?

— Тоже нормально. — Дэнни Пог открыл пакет «Бургер Куин», и в машине распространился запах жареной картошки. Бад поспешил открыть окно, но в кабину ворвалась жуткая вонь, доносившаяся от обезьяньих вольер.

— Я все никак не могу забыть этого верзилу, дружка Молли. Откуда он только свалился?

— Болван, — отозвался о незнакомце Бад, — беспардонный хам.

— Надеюсь, он не вернется.

— Я тоже надеюсь.

Бад Шварц поглядывал по сторонам, нет ли поблизости «сааба». Кингсбери сказал, что приедет на «саабе» с затемненными стеклами. Пока никаких машин не было видно.

— Тебе когда-нибудь доводилось обчистить «сааб»? — спросил он своего напарника.

— Нет, у них у всех очень мощная сигнализация. Вроде радара. Стоит только не так посмотреть на них — и она начинает гудеть. Точно так же обстоит дело и с «порше», к ним лучше не подходить.

Пошел пятый час пополудни. Бад сказал, что пора приготовиться. Он неохотно положил пистолет в карман.

— Досье пусть пока полежат под сиденьем, — сказал он. — Отдадим их, когда получим деньги.

Они встали у касс и развернули карту обезьянника.

— Смотри-ка, у них тут и горилла есть, — сказал Дэнни, — по кличке Брут.

— С ума можно сойти, — сказал Бад Шварц. Он уже устал от бесконечных фильмов про животных, которые сутками смотрел Дэнни. Разговоры у Молли с Дэнни шли также исключительно про животных, однажды они даже не дали ему досмотреть матч по американскому футболу.

Они отыскали на карте вольеру с бабуинами.

— Почему ты выбрал это место? — спросил Дэнни.

— Там меньше народу. Вымогательством не занимаются в людных местах.

— Ты уверен?

Дорожки для посетителей в обезьяннике были ограждены проволочной сеткой, так что казалось, будто не обезьяны, а люди находятся в неволе. Баду это было не по душе. Над его головой бесновались обезьяны, требуя, чтобы их угостили орехами или печеньем, но друзья забыли купить угощение при входе. Гиббоны, макаки, шимпанзе бросались на сетку, показывали желтые зубы и плевались, демонстрируя свое возмущение. Когда Дэнни вздумал откупиться от настырных обезьян блестящей монеткой, одна из макак нагадила ему на голову.

— Ну что, ты доволен? — спросил Бад.

— Черт, ну надо же! — Дэнни остановился, чтобы вымыть голову под струей фонтана.

Над ними уже собралась целая стая обезьян. Приятели закрыли головы руками и побежали к вольеру бабуинов, туда, где в небольшом сквере рос огромный фикус. Со вздохом облегчения Бад опустился на бетонную скамью рядом с семьей посетителей-японцев. От вольеры с бабуинами их отделяла полоска грязноватой воды.

— Знаешь, почему они содержат бабуинов отдельно от других обезьян? — спросил Дэнни.

— Почему?

— Потому что бабуины могут их съесть.

— Небольшая потеря.

— Пойдем посмотрим на Брута.

— Дэнни, у нас серьезное дело. А теперь заткнись, очень тебя прошу, мать твою.

Глава японского семейства, вероятно, понял последнюю фразу, так как бросил на Бада настороженный взгляд. Его супруга, не расслышавшая реплики, попросила, чтобы Дэнни сфотографировал ее семейство. Дэнни украл в своей жизни множество фотоаппаратов, но ни разу не фотографировал. Тем не менее он отлично справился со своей задачей.

Когда японцы удалились, Дэнни мечтательно сказал:

— Такой аппарат стоит не меньше двухсот баксов. Я знал одного парня в Кэрол-Сити, он покупал у меня только фотоаппараты.

— Я же сказал тебе, — напомнил Бад, — с этим покончено. У нас начинается новая жизнь. — Но говорил он уже не так уверенно, как прежде. — Куда делся этот чертов Кингсбери?

— Сколько он должен нам принести? — спросил Дэнни.

— Пятьдесят. — Голос у Бада дрогнул. — Пятьдесят тысяч, если он вообще здесь появится.

На автостоянке Чуррито и Педро Луз поспорили, стоит ли тащить Педро с собой капельницу. Чуррито доказывал, что это привлечет излишнее внимание.

Когда они проходили по «Обезьяньей горе», в нос им шибал страшный смрад, из-за проволочной сетки тянулись жадные лапы обезьян. Чуррито зажег сигарету и сунул ее одной из макак, она запустила ее в него обратно. Педро Лузу шутки напарника не нравились, он был в мрачном настроении, в висках бешено пульсировала кровь. Ему требовалась разрядка, не терпелось избить кого-нибудь. К счастью для обезьян, они находились под защитой проволочной сетки. Но едва обезьяна оказывалась над головой Педро Луза, он подпрыгивал вверх и пытался ее схватить.

Воры — в этом не могло быть никакой ошибки — сидели на скамейке рядом с вольерой для бабуинов. Больше вокруг никого не было.

— Не забудь вытащить у них ключи от машины. Они наверняка оставили досье там, — прошептал Педро.

— А если нет?

— Точно тебе говорю. А теперь тихо.

Дэнни Пог не обращал никакого внимания на то, что происходит вокруг. Он взахлеб рассказывал о телевизионных программах, в которых шла речь о бабуинах. В одном из фильмов было показано, как обезьяна убивает зебру. Но Бад уже не слушал его, он напряженно вглядывался в парочку, появившуюся на горизонте. Особенно не понравился ему верзила. Он был сложен, как медведь гризли, но это было не самое страшное. Страшнее были его глаза. Наркоманов Бад чуял издалека. Второй опасности не представлял, хотя глаза у него были пустыми и холодными. Внимание Бада привлек также «дипломат», который нес тот, что был меньше ростом.

— Приготовься, — сказал Бад Дэнни Погу.

— Но это же не Кингсбери.

— Верно.

— Бад, мне все это не нравится.

— Неужели? Думаешь, мне нравится? — Бад встал и приблизился к незнакомцам. — Где же почтенный джентльмен?

— А где досье? — ответил вопросом на вопрос Педро Луз.

— А где деньги?

Чуррито приподнял «дипломат». Он был туго набит, возможно, пятьюдесятью тысячами долларов.

— Так где, — не унимался Педро, — досье?

— Мы сможем отдать их только вашему шефу, и больше никому.

Педро огляделся по сторонам, убеждаясь, что поблизости нет туристов. Одновременно он сунул правую руку в карман штанов и нащупал там свой «кольт». Он не успел вытащить его — в его правое ухо уперся ствол пистолета. «Вор с пистолетом!» — с возмущением подумал Педро.

— Не двигаться! — приказал Бад.

Дэнни Пог засопел.

— Хорошая работа! — заржал Чуррито. — Великолепно!

— Мне нажать на курок ничего не стоит, — предупредил Бад, — хоть я в пистолетах ни черта не разбираюсь.

Вены на шее Педро Луза пульсировали, как извивающиеся змеи. Он выжидал удобного момента. Он не ощущал прикосновения пистолета, так как кожа его почти потеряла чувствительность.

— Полегче, цыпленок, — прошипел он сквозь зубы.

— Я не шучу, — громко сказал Бад, с трудом узнавая собственный голос. — Только шевельнись, я выпущу твои мозги наружу. Объясни это своему дружку.

Чуррито никак не прореагировал. Он пожал плечами и протянул «дипломат» Дэнни.

— Открой его, — приказал Бад.

— Где досье? — снова спросил Педро Луз. Он предвидел, что вскоре грабители будут не в состоянии ответить на его вопрос, так как он собирался их убить. Возможно, он прикончит заодно и Чуррито, если будет в настроении.

Даже бабуины почуяли неладное и притаились. Дэнни открыл «дипломат» и продемонстрировал Баду его содержимое — медицинские салфетки.

— Скверно, — оценил ситуацию Бад. Положение в самом деле было скверным. Неизвестно было, что делать дальше. Дэнни Пог взял из «дипломата» упаковку салфеток и стал ее рассматривать.

Гормоны ударили в голову Педро Лузу. Мощь стероидов вырывалась наружу. Он схватил Бада за руку и завопил:

— Ну, стреляй же, сукин сын! Стреляй!

Краем глаза Бад заметил, что Дэнни уже удирает в направлении вольеры с гориллами.

Педро Луз едва не переломил Баду руку, как спичку. В это мгновение блестящий хромированный пистолет выпал из руки Бада, отлетел в сторону и приземлился на куче сухих листьев у фикусового дерева, где и был подхвачен краснозадым бабуином. Бад этого уже не видел, так как лежал на земле, а на нем сидел Педро Луз и пытался открутить ему голову. Тем временем Чуррито шарил по карманам Бада в поисках ключей от машины.

Бад попытался позвать на помощь, Педро зажал ему рот своей тяжелой ладонью. В этот момент Бад заметил, что последняя фаланга на указательном пальце правой руки у нападавшего отсутствует и рана замотана бинтом. Его слабеющее сознание зафиксировало этот факт и связало его с нападением на Молли Макнамара. Грабитель также осознал, что бесславная смерть в обезьяннике может быть отсрочена, если он совершит отчаянный поступок. Бад впился зубами в ладонь Педро Луза.

Вопль Педро вывел колонию бабуинов из оцепенения, они завыли на все голоса. Раздался выстрел, и неуклюжие обезьяны полезли на фикусовое дерево.

Педро скатился с поверженного Бада и окровавленной рукой полез в карман за «кольтом». Два обстоятельства отрезвили его и заставили отказаться от применения оружия — в конце аллеи показалась ватага весело орущих ребятишек, а своего напарника Чуррито Педро увидел лежащим на земле с пробитой пулей головой.

Педро вскочил на ноги, переступил через мертвое тело и побежал. Бад тоже побежал, но в противоположную сторону. Он успел бросить взгляд на лицо мертвого никарагуанца. На нем была полная иронии улыбка, он словно осознал в последнюю минуту, что с ним случилось.

Его убийца сидел на одной из веток фикусового дерева и подвывал от восторга и страха. Орудие убийства поблескивало на дне канавы, там, куда уронил его бабуин.

Когда в голове Бада стало немного проясняться, он вдруг с ужасом осознал, что, возможно, обезьяна прицеливалась, прежде чем выстрелить. Может, ей даже приходилось стрелять и раньше. В Майами еще и не такое случается.

Бад успел, убегая, подобрать с земли ключи от машины и скрылся с площадки бабуинов, прежде чем ее заполонили дети из детского сада мисс Хуаниты Педроза.