Покладистый отморозок

Глава 2

Братану по несчастью грустно, а у меня подозрение растёт. Может меня, как возрастного руководителя группы подрядили? Нафиг мне это нужно? Одно дело, сам за себя отвечаю и полглавы грибы собираю, другое — неслухов на убой вести. Они наверняка думают, что в Монтерее будут попрошайничать, как возле метро. И все права человека на их стороне. А хренушки, вам, гиппопотамушки на рылушки — я в Моисеи не нанимался. Я самостоятельный выживанец, да ещё и невозвращенец. Барса-кельмес всем вам от чистого сердца!

Кстати, странная вещь, но в итоге разнообразных испытаний, как лекарствами, так и надругательством над здравым смыслом что-то мне дышать полегче стало. У меня хроническая недостаточность лёгких, клетки постепенно умирают и не восстанавливаются. Так здесь, в горах Северной Калифорнии, дышу гораздо легче, как бы полной грудью. Воистину, кому война, а кому — ласковая жена. И всё время ощущение, как будто неподалёку нечто живительное под землёй прячется или в горе какой закопано. И до сих пор никто не раскопал. Уже рвусь в запорталье, чтобы порыскать в окрестностях. А то надоело за предыдущие годы нагибать всех и вся в мыслях и в книгах, пора и для себя пожить. От первого лица, так сказать, а не акыном со стороны.

— Олег Саныч, ты совсем сбрендил, если рвёшься в мир иной.

— А какая разница, Рафаэлли? Мне везде хорошо, потому что я советское социалистическое детство имел. Только в нашем мире все на гаджетах помешались, а там, за порталом, их вроде ещё нет.

Правда по-прежнему мучает неопределённость. Нас семеро, двенадцать вохровцев с базы, несколько техников, а вдруг связь прервётся? Тогда секьюрити отберут запасы у всех несекьюрити, чтобы выжить. И нас ещё рабами сделают ради нашей собственной пользы. Может первым выйти, а потом отстреливать каждые двадцать пять секунд тех, кто наружу проявится? Мне, лично в натуре, по барабану, а Раф может попытаться помешать. Это сколько же ништяков у приговорённой толпы имеется? Эх, если бы после местечкового геноцида ещё и портал взорвать с той стороны.

Вы не подумайте лишнего, я вообще-то мягкий, белый (в смысле, седой) и пушистый. Просто привык всё раскладывать по полочкам на всякий пожарный случай. Мин в оружейке не было, а гранаты «ананасовые» нашлись. Придётся тоже магазинной корзиной на колёсиках обзавестись, чтобы было куда полезную мелочёвку сложить. Небось в забугорье хрен шампунь или запасные лезвия для «Джиллета Мак-про Турбо» имеются. Кста, и охотничьими спичками затарился, вдобавок к биковским зажигалкам. А Рафа нашёл тачку, но пластиковую, армированную металлическими полосами. Типа алюминия, а не чугуния. Главное, туда продыркнуться, а там найдём, как своё барахло перетащить в укромное место. И место найду, если что.

Испанский и английский мы с арой знаем на бытовом уровне. Надеюсь не пропадём. А ежели в том мире и Форт-Росс имеется, так вообще пруха. Нет, жить я в нём не собираюсь, иначе чисто по-русски забодают своими устоями и укладом. Заглавный вопрос — есть ли в том мире магия какая. Не дай бог вообще в бояр-анимэ попасть — не люблю заговоры и хитрожопости, бегу от них куда подальше. Хочется простой жизни на природе, как-нибудь разберусь, чем задницу подтирать, когда туалетная бумага кончится. Её ведь на всю жизнь не запасёшь, лишь на первое время хватит.

День Д начался, как обычно. Позавтракали и всем сказали собираться в путь далёкий. Сразу вспомнился рассказ, как на Юпитере или Нептуне с космического корабля спустили троих, чтобы портал смонтировали на поверхности. Их, кстати, и использовали, чтобы проверить, как действует в обратную сторону. Поочерёдно, гы-гы-гы! Вполне возможно, что через год и нас по такому же назначению поимеют. Значит правильно, что я возвращаться не хочу, а то у них сбой в аппаратуре, а от меня или кусочки, или дурнина ходячая вернётся.

Поэтому заказал на кухне три курочки-гриль, чтобы готовая еда на первое время имелась. Хлеб у америкосов дрянной, но другого-то нет. Зато специй целую коробку с баночками перца затарил. В общем, покатил в конце концов свою передвижную норку, сверху две сумки навалил, за спиной рюкзак с притороченным спальником, на плечах оружие, как и в кобурах. На поясе добротный клинок, прямой (не люблю сабли), ну и другая всячина. Сзади хомячина движется, кавказской национальности, и толкает свою тачку. Самого почти не видно, вроде пригорок с добром сам куда-то собрался.

В большой зал наконец-то запустили, где рама типа детекторной и всякое оборудование повсюду. Один техник за главным пультом наушники надел и чего-то распевает себе под нос. Безалаберный, собака, а вдуг не на ту кнопку нажмёт?

— Рафик-джан, дорогой, надеюсь ты мангал не тащищь в разобранном виде?

— Ну что ты, уважаемый, я всё понял в прошлый раз. Из кирпичей мангал сделаю, не беспокойся.

Он, что, с дуба рухнул и кирпичи с собой тащит, засранец? Оглянулся, а из-за какого-то мешка его хохочущая морда виднеется. Ну да, повёлся я и сам себя перемудрил, чугундур.

Толпучка, конечно, солидная организовалась, но нам с Рафиком место во главе уступили. Не из уважения, а чтобы если что случись «тама», мы первые на себя удар судьбы приняли.

Всех снова строго-настрого проинструктировали, мол, господа на переход отведено двадцать секунд, а потом стоять-бояться в режиме «ожидайло» ещё двадцать пять секунд. Те, кто уже на той стороне, расползайтесь, чтобы не мешаться. Кош, вам, кельдинездер в задницу через год! Братана сзади потряхивает, а мне ничего, когда-то так из самолёта выкидывали, когда в учебке был. Высота 800, у меня своеобразная высотобоязнь, поэтому попросил инструктора:

— Товарищ прапорщик, толкните меня пожалуйста, когда нужно будет.

— Не бзди, Старков, не ты первый.

Хорошо, что парашют круглый и сам раскрывается. Я даже испугаться не успел, как снаружи оказался. И вдруг кайф, ветра нет, а я опускаюсь и назад уже не вернуться. Хорошо было, пока об землю не ударился легонько. Потом накатило, так бы только и летал беспрерывно. Вот и сейчас жду, когда зелёный свет дадут. Дали, заразы, никакой радужной плёнки нет и не видно, что за рамкой находится. В смысле, зал и никаких просторов другого мира.

Пошёл, мать её, корзину магазинную толкаю и жду непонятно чего. В какой-то момент пересёк границу и нарисовался в своеобразной долине среди гор. Сразу покатил своё добро наискосок налево, всё оружие с предохранителей снято, а врагов пока не видно. Зато утро раннее, солнышко тёплое, воздух свежий и на душе подъём. Вырвался, морды демократные, из вашего рая нарисованного — воля, итить-колотить! Прикольно, но никакого портала или, хотя бы, каменной арки позади нет. Просто стою и озираюсь среди горной природы, как русо туристо. Тут ещё одно чудо из воздуха появляется и тачку катит. Увидел меня, обрадовался, ко мне направился. Так я его старшим над грузом оставил, эдаким завскладом, а к точке перемещения немного ближе подошёл, чтобы со стороны понаблюдать за процессом.

Нет, не собирался я отстреливать выходящих, просто надо быть к такому готовым, если сбрендю. Пока то, да сё, ещё один путешественник выбрался наружу. Грегори, однако, и тоже карт толкает, а сверху две сумки, как у меня. И оружием обвешан нехило. Америкос прошёл вперёд шага три, огляделся вокруг и вдруг заорал.

— Ноооооуууу!

Причём, вопя, повернулся назад, наклонил голову и… рванул обратно. В какой-то момент его голова начала исчезать, послышался треск и что-то типа молнии по шее прошло. В смысле, когда уже вся голова исчезла. Затем ноги у Грегори подкосились и он свалился на землю. Кровища хлынула, аж неприятно стало. Я, конечно, в Анголе за полтора года смертей навидался, но всё равно неприятно. Обернулся на Рафика, а тот аж застыл сначала, а потом повернулся, сделал пару шагов и на колени встал. Человек первый раз в жизни такую жуть увидел — вот и начало его полоскать. За минуту проблевался, потом пошёл на дрожащих ногах к ручейку, который неподалёку протекает. Умылся, рот прополоскал, в порядок себя привёл и ко мне потопал.

Мне, конечно, тоже не по себе, так как непонятно что случилось. Бездыханный Грегори, лужа крови и никаких больше переселенцев. Мало того, куда-то ушло чувство, что рядом база, пусть невидимая, но почему-то подспудно ощутимая.

Постояли ещё, посмотрели на труп и вокруг, лишь через пару минут разговорились.

— Олег Саныч, это что было? А почему другие не выходят?

Я тоже в непонятках. Ну погиб человек неизвестно почему, может слушавший музыку техник не ту кнопку нажал или аппаратура сбойнула? По идее, как в фильмах, должны техники выбежать и утащить тело, нас приободрить. Сирены какие-нибудь, мигалки, ну хоть какая-то реакция на ЧП. Ни шиша, бляха-муха, как будто не было никакого эксперимента. Рафе хорошо — я ему должен объяснить, успокоить и сказать, что дальше делать, а кто меня введёт в курс? Какое-то неправильное попаданство получается, облом на первых же минутах.

— Братка, мы так можем стоять до посинения. Давай потихоньку двинемся вон к той горушке. Видишь, там пещера внизу?

— А вдруг…

— Никаких вдругов, друже. Мы прибыли сюда и нужно действовать по плану. Найти место проживания на первые дни, разобраться с барахлом, обжиться. Всё равно я собирался сразу отделиться от перемещенцев. Ты со мной?

— Да, куда же я денусь?

— Тогда почапали.

Там, куда я посмотрел, действительно виднелась пещера у основания горы. Метров двести до неё, недалеко по сути, как-нибудь дошкондыбаем со своими манатками и каталками. В принципе, наверняка в тех местах ещё природные обиталища найдутся. А вот зверья или аборигенов вроде не видно: то ли попрятались и подглядывают, то ли по каким-то причинам эти места избегают. На душе неприятно от случая с Грегори, но нужно как-то дальше жить, не конец света на нас клином сошёлся. Странно, но дышать действительно легче, да и артрит в плечах и в левой коленке не проявляется пока. Если здесь природу-матушку ещё полностью не отравили, так, глядишь, и поздоровее буду? В Монтерей сразу тащиться глупо, до него километров под двести поди. Если бы база была в горном массиве неподалёку от бухты, тогда другое дело. Но в двадцать первом веке в тех краях скрытый комплекс другие люди найдут без проблем, просто из случайного любопытства.

Пещерка издали ничего так выглядела, вход уютный и какие-то здоровенные каменюги его перекрывают, но узкий проход виднеется. Правда, когда уже метров тридцать оставалось, то пошире стал выглядеть. Я приостановился, чтобы фонарь достать — мы на базе затарились, как Пат и Паташон (или Тарапунька и Штепсель?). Рафик какие-то парные взял с сардельку размером, а я ещё три разновидности к таким же, плюс совсем большой, который для рыбаков. Все, кроме последнего, имели внутри не одну лампочку, а несколько помельче, но яркие заразы. Глаза слепит, если в них направить. Это мне братский ара с возмущением сказал, когда я на нём проверил светимость. Конечно запасных батареек навсегда не напасёшься, но для этих они какие-то экономные и не имеют саморазряда в один процент в день. В общем, на год должно хватить судя по рекламным пояснялкам. А потом мы и факелы наделаем вдосталь, потому что найдём смолистые деревья и начнём прогрессорством заниматься. В личных целях, а не для человечества!

Вот с фонарём и сделал первый шаг к своему будущему обиталищу (на неделю-другую). Ага, размечтался! Между камнями показалась здоровенная кошка, пятнистая, из тех, которые «здесь не водятся, а живут южнее». Вот и верь после этого «специалистам».

— Уважаемая, извините, мы всё поняли и жильё занято — гундю, а сам, стараясь не делать резких движений, готовлюсь к бою, если что, — мы с другом пойдём другое место искать.

Ягуариха вышла полностью и слушает, что ей двуногое чучело говорит. Но не рыпается пока, видимо очередную черту я не перешагнул, соблюдая социальную дистанцию.

— Всё-всё, хозяйка, мы уходим. Кстати, не подскажите, где в этих местах свободное жильё имеется? — и отступаю потихонечку, чтобы в случае чего партнёром прикрыться.

Красотка хвостом направо вильнула и как-то кончик загнула, мол, туда, да ещё и за горушку. Понял, не дурак, вопросов больше не имею.

— Спасибо вам, сударыня, пойдём пожалуй.

А что делать, в чужих краях нужно вести себя уважительно по отношению к местным, а не как хыщники какие. Их Самарканд тоже не резиновый, как и Москва какая-нибудь. Пошли с Рафаэлем туда, куда нас послали вежливым намёком. Пантера ещё чуток постояла, убедилась в нашем послушании и обратно скрылась. А невдалеке действительно нашлась свободная жилплощадь, да какая! Темно, как у негра в пороховом отверстии, но кое-какая вентиляция чувствуется. Главное, у задней стенки какой-то родничок пробивается и убулькивает вдоль неё куда-то в внутрь. Цивилизация на ровном месте! Ни тебе летучих мышей, ни старого кострища, ни костей… Вот свезло, так свезло.

Транспорт закатили и стали обустраиваться, пока свет снаружи падает и видно кое-что. Правда и здесь какие-то здоровенные каменюги частично вход перекрывают, так я не поленился и ещё пару здоровенных валунов перекантовал, чтобы на ночь закрываться от левых попаданцев. Тех, которые обдуривает туземцев и ценнейшие зеркала или классные стальные топоры меняют на фигню типа птичьих перьев и орешки с местных кустарников и деревьев. Им, видите ли, не по чину в джунгли ходить и всякую хрень собирать. А мы не гордые — я, вон, Рафа припахал, а сам намылился с сапёрной лопаткой и СВДшкой (налегке) к месту, где Грегори надо бы похоронить. Чтобы местные индейцы его не ограбили до меня, а койоты не сожрали то, что после этого останется.

Трупешника я обшманал, ясен перец, как герои «Дюны», даже кевларовый броник снял не смущаясь. В хозяйстве пригодится — впендюрим какому-нибудь богачу в Монтерее или собственному слуге, если кого в рабство возьмём. Оружие вместе с амуницией тоже поснимал, по карманам пошарил. В общим весь полезняк укучил, а в одной из сумок майку нашёл и в неё завернул. И лишь потом начал яму копать, а то кто его знает, когда портал восстановят? Койоты же ночью придут. Золотого флойд-гроба не было, скинул бедолагу как есть, закопал и ветку подходящую в бугорок воткнул. Чёрт знает какой он религии, так чего мудрить.

Странно, но артриты не проявились, несмотря на обилие физического труда. Да и левый глаз не так мутно видит. Главное, что по-прежнему чувствую нечто в этих местах, подземное или горное, но приятное и полезное. И на базе подспудно такое же чувствовал. Может у меня «истинное зрение» просыпается или я просто «фома верующий во что-то»? Глядишь, помолодею лет на шестьдесят и будет мне четыре годика. Пусть Рафа с ягуарихой станут моими папой с мамой.

Корзину на колёсах забрал, вместе с сумками и внутренним содержимым, рюкзак надел, оружие тоже. В общем, всё перекочевало с Грегори ко мне и на меня, лишним не будет. А его личную непруху оставил койотам и кракозябрам, пусть пользуются, я добрый. Для друзей дерьма не жалко, всегда поделюсь по-братски.

— Олег-джан, ну где ты ходишь, я уже поляну накрыл, а то кушать хочется.

Ай да армяне, ай до травники! Подельник уже ближнюю рощу навестил, по склонам помотался и принёс несколько здоровенных охапок всякой зелени. Русские в Москве и Алма-Ате так и считают, что армяне на балконах коров содержат, коли столько травы домой регулярно несут. И вся вкусная и полезная, главное.

— Похоронил я нашего сотоварища, пусть земля ему будет пухом.

А что, нормальный тост получился под коньячок с курочкой и другим объедаловом. Умеют же некоторые из ничего сделать праздничную вкуснятину.