Покорение

Глава 32

Рано утром следующего дня женщины принесли больное дитя в деревню. Кармен наблюдала в толпе других женщин, как Снежную Ягодку бережно положили на одеяло перед входом в вигвам шамана. Сухая кровь все еще виднелась, запекшаяся, на ее лбу, она была смертельно бледна, и дыхание было слабым. Кармен подумала, что девочка, должно быть, упала, споткнувшись в сумерках, и поранила себя. Ее очень беспокоило, что девочка до сих пор не очнулась.

Шаман, старый, сморщенный человечек, опустился на колени подле ребенка. После молитв он попросил воды. Его ассистент, человек молодой, принес миску с водой и смыл кровь с головы и волос ребенка.

— Сова покушалась на это дитя, — провозгласил шаман. — Вот что с ней случилось. Она подвержена опасности со стороны тьмы. Сова хочет похитить ее душу.

Послышались ахи и вздохи, ропот голосов. Кармен прислушалась к тому, что говорили две женщины. Они слышали крик совы за ночь перед несчастным случаем и считали, что это бродит дух умершего человека. Наверное, он приходил за душой девочки, сочли женщины. Мудрый шаман сразу разгадал это.

Кармен нахмурилась, она была уверена в правоте своей версии: девочка просто упала и сильно поранилась.

Шаман начал свою песнь. Люди, напуганные смыслом песни, начали расходиться: шаман вызывал духа, приходившего за девочкой. Кармен осталась и наблюдала, как шаман сыпал цветной песок на магический рисунок — тоже песчаный. Тут подошла Парящая В Небе и увела Кармен, чтобы та не увидела все таинство.

Кармен понесла тяжелую корзину с копчеными плодами в свой вигвам. Пумы не было: возможно, он на охоте. Кармен подготовила овощи для просушивания; размолола их в месиво для лепешек и разложила на солнце. После просушивания лепешки должны были служить запасами на зиму. Все время, пока она работала, Кармен слушала песнь шамана — и думала о девочке. Она надеялась, что шаман все же знает, как спасти ее. Его голос то взмывал ввысь, то понижался. Уже опустились сумерки, а шаман все пел. Пума так и не вернулся, и Кармен начинала ощущать тоску одиночества.

Зашла Парящая В Небе и пригласила Кармен отужинать вместе. Кармен было приятно ее участие, но она отказалась. Ей хотелось встретить Пуму, когда тот вернется.

Кармен пообедала простой индейской пищей, к которой уже привыкла и которую полюбила. Но она бы сейчас отдала все на свете за чашку горячего шоколада! Она предалась воспоминаниям о том, как она каждый день пила горячий шоколад дома, в Испании. Интересно, можно ли достать шоколад в Санта Фе? Наверное, нет: отец Кристобаль не упоминал его в числе товаров, доставляемых колонистам. Она вздохнула и отставила чашку с водой.

Где же Пума? Кармен подошла к выходу из вигвама и посмотрела во тьму. В деревне было тихо. Старик шаман все еще пел, и теперь его голос раздавался особенно отчетливо и был особенно заунывен. Наверное, люди, которые вызывают духов, отчаянно храбры, подумала Кармен.

Маленький огонек, который она разожгла в вигваме, теперь почти погас. Она смотрела на угасающее пламя и думала, сможет ли она спать без огня — и без Пумы. Кармен протянула руку, чтобы набрать хвороста, лежавшего возле очага, как услышала крик совы. Наверное, шаман тоже услышал его, потому что перестал петь. Вслед за этим послышалось пение двух голосов: шамана и его молодого помощника. Да, вдвоем сражаться с духами веселее, подумала Кармен.

Она подбросила хвороста в огонь, юркнула в постель под свои одеяла и заснула под пение шаманов.

Она проснулась от звука хрустнувшей ветки под ногами человека прямо возле входа в вигвам. Сердце ее бешено забилось, все чувства напряглись. Потом послышался гром — и сдержанное ругательство. Пума! Его голос она узнала бы везде и сразу.

Пума вошел в вигвам:

— Что там было, в этой корзине?

Кармен улыбнулась: в свете теплившегося костра он был такой большой, мужественный… Как она соскучилась по нему!

— Копченая агава, — спокойно ответила она. — Толченая копченая агава.

— Теперь они раскатились по всему вигваму, — с досадой сказал он. — Я не увидел.

Он скрыл, что так стремился к Кармен, что не обратил внимания на несколько корзин, поставленных возле входа. Его знаменитое индейское ночное видение нуждалось в поправке!

— Иди ко мне, — проговорила Кармен, протягивая к нему руки.

Пума сбросил с себя одежду и нырнул к ней в постель.

— Как мне не хватало тебя, — пробормотала Кармен, обнимая его.

— Мне тоже.

Они держали друг друга в объятиях, пока страсть не переполнила их. Потом они лежали рядом, обессиленные, и Пума забрал в горсть ее густые волосы и властно посмотрел в ее бирюзовые глаза:

— Ты — моя, — проговорил он, будто про себя.

Кармен затихла и задумалась. Ей отчего-то стало грустно.

Она вспомнила слова Птички, и ей захотелось спросить, женится ли Пума на ней.

— Пума?

— Ты — моя. Я тебя никому не отдам.

Она раскрыла глаза от удивления: ведь никого и не было больше.

— Ты для меня — единственный, Пума.

Он притянул ее к себе, долго глядел в ее бледное, нежное лицо, окинул взглядом хрупкие плечи…

— Ты останешься со мной, Кармен. Что бы ни случилось…

Она хотела спросить его, что он имеет в виду, когда снаружи раздались крики. Еще не зная, отчего она так дрожит и что предчувствует, Кармен оделась и вслед за Пумой вышла из вигвама. Вся деревня была на ногах.

— Снежная Ягодка очнулась! Шаман излечил ее! — крикнула пробежавшая женщина. Пума и Кармен побежали к вигваму шамана.

К удивлению Кармен, девочка сидела и пила воду, принесенную помощником шамана. Кармен подошла поближе. Глаза ребенка ярко блестели, и она была очень бледна. Ей надо хорошенько отдохнуть, и она поправится, подумала Кармен.

К девочке уже проталкивалась через толпу Птичка, и Кармен улыбнулась, увидев выражение счастья на Лице девушки. Та подбежала и обняла Снежную Ягодку. Случайно взгляды Кармен и Птички встретились, и Птичка отвела взгляд. Кармен все еще улыбалась, но испытывала какое-то странное чувство: будто они с Птичкой перемолвились о чем-то. Но у нее не было времени размышлять об этом, потому что Пума взял ее за плечи и увел в свой вигвам.

— Что случилось? — в изумлении спросила его Кармен. — Девочке стало лучше! Разве ты не рад этому?

— Я рад, — странным, глухим голосом сказал он. — Не выходи завтра из вигвама. И еще несколько дней. — Он сжал пальцы, обхватившие плечо Кармен.

— Но, Пума… мне надо сделать кое-что. И твоей матери нужна помощь.

— Пусть кто-нибудь другой поможет моей матери. А ты оставайся в вигваме.

Кармен нахмурилась:

— Но почему?

Пума не ответил.

— Пума, я имею право знать, почему ты этого от меня требуешь. В вигваме тесно и душно. Я не хочу сидеть в нем несколько дней.

— Делай, как я сказал. — Ее поразила резкость его тона.

Когда Пума увидел, как она качнула головой и поджала губы, он чуть смягчился.

— Здесь видели испанцев. Они расспрашивали о цветных камешках и о светловолосой женщине, которая была увезена из каравана.

Кармен охватила дрожь.

Пума сощурил глаза и еще сильнее сжал плечо Кармен:

— Да. Твой жених ищет тебя.