Покори меня

ГЛАВА 13 ВСЁ ТОТ ЖЕ ТРИП

ТРИП

Мы с Холли сидим за стойкой в офисе, прижавшись друг к другу, пока она набрасывает список вещей, которые нам понадобятся для мероприятия. У нас уже есть основы, такие как контакты со спонсорами и гонщиками, но оказывается в этом бизнесе есть еще много чего, чего я не знал. Мне понадобится время, чтобы всему научиться. Слава богу, у меня есть Холли, которая помогает во всем.

Она достает из-под стойки органайзер и начинает его листать.

— Кому ты собираешься звонить?

— Нам нужны гонщики для этого мероприятия. Чем больше спортивных имен мы привлечем, тем больше денег выделят крупные спонсоры. Нам понадобятся призовые.

Я почесываю затылок.

— Как думаешь, сколько нам может понадобится? Может быть, мне удастся уговорить группу пожертвовать деньги.

Холли отрицательно качает головой.

— Мы не можем просить их об этом. Они и так уже делают достаточно, просто приехав сюда и выступив.

— Уверен, они внесли бы свой вклад. Во всяком случае, они нуждаются в списании налогов.

Холли прикусывает нижнюю губу, пытаясь сдержать улыбку.

— Тогда все стало бы намного проще. — Улыбка на ее лице превращается в хмурый взгляд, когда она смотрит вдаль, словно погруженная в свои мысли. — Пытаться получить деньги от крупных компаний все равно что вырывать зубы. Это одна из главных причин, по которой папа перестал проводить здесь мероприятия. Как только посещаемость уменьшилась, спонсорство тоже прекратилось. Трек не может финансировать что-то подобное самостоятельно, а у папы нет ни копейки, потому что Грейс всегда придумывает, как их выманить.

Меня убивает, когда я вижу, что ей больно. Я бы хотел, чтобы был способ избавить ее от боли, которую она чувствует, думая о своей матери, но прошлое нельзя изменить. Бог знает, сколько раз я хотел бы вернуться и убедить себя не жениться на Джессике. Она заставила меня пройти через настоящий ад, и могу сказать, что мать Холли сделала то же самое с ней.

Хуже всего, что я знаю, Билл болен по вине Грейс. В конце концов тайна Билла выплывет наружу, и тогда Холли возненавидит свою мать еще больше. Я не говорю, что виню ее. Насколько я понял, Грейс — эгоистичная женщина. Холли полная её противоположность. Вместо того чтобы брать у людей что-то для своей личной выгоды, она отдает. Бросила колледж, чтобы помочь отцу, перестала ездить на байках, потому что этот ублюдок Джексон сказал ей, что ему это не нравится. Отказ от этих двух вещей доказывает, что она не эгоистка.

Я забираю ручку из ее руки и кладу ее на стойку, прежде чем переплести свои пальцы с ее.

— Думаю, теперь у вас с Биллом все наладится.

Она внимательно изучает мое лицо.

— Как ты можешь быть так уверен?

Я открываю рот, чтобы рассказать ей все — сказать, что у меня достаточно денег, чтобы позаботиться о ней и Билле и превратить это место в Мекку для мотокросса. Но страх быть отвергнутым не позволяет. Если я скажу ей, и она возненавидит меня, не уверен, что смогу оправиться.

Заправляю прядь ее светлых волос за ухо.

— Я позабочусь о тебе, Холли. Теперь моя забота — убедиться, что у тебя есть все, что ты захочешь.

Она улыбается и прижимается щекой к моей руке.

— Ты не должен давать обещания, потому что, когда ты говоришь такие вещи, я чувствую, что ты действительно можешь их выполнить.

— Это правда. Я всегда найду способ.

Звук открывающейся двери офиса пугает меня, и я отстраняюсь от Холли как раз в тот момент, когда входит Билл. Его плечи опускаются, когда он идет к своему кабинету, прежде чем плюхнуться в кресло за столом. Знаю, он не хочет, чтобы Холли знала, насколько он на самом деле болен, но судя по его виду неизвестно, сколько еще он сможет притворяться, что его смертельная болезнь пройдет.

Холли встает, задвигает табурет под стойку и прислоняется к дверному косяку кабинета Билла.

— Ты плохо выглядишь, пап. Думаю, пора позволить мне отвезти тебя в больницу.

Билл занят тем, что складывает на столе несколько разрозненных бумаг.

— Я в порядке, милая. Это пройдет.

Она скрещивает руки на груди.

— Нет, папа. Ты говоришь это с тех пор, как я вернулась домой в начале лета. Пришло время провериться.

— Нет, — кричит Билл и ударяет кулаком по столу. — Я никуда не поеду.

Холли вздрагивает, и ее лицо искажается от боли. Билл проводит ладонями по лицу и смотрит на дочь. Все было бы намного проще, если бы он сказал ей правду. Она поймет — я знаю, что поймет — и тогда они смогут ценить то время, которое им осталось провести вместе. Это несправедливо, что он скрывает от нее нечто столь важное.

— Билл… — Мне хочется высказаться, но быстро останавливаю себя, зная, что тоже кое-что скрываю от Холли. То, что ее отец обещал держать в секрете, пока я буду хранить его тайну.

Взгляд серых глаз Билла перемещается в мою сторону, и я понимаю, он точно знает, что у меня на уме.

— Хочешь что-то сказать, Трип?

— Вообще-то да. — Прищурившись, Билл смотрит на меня, и я откашливаюсь. — Мы с Холли придумали план, как помочь этому месту встать на ноги.

Он смягчается и наклоняет голову, явно шокированный тем, что я не рассказал Холли о его болезни.

— И что это?

Поза Холли расслабляется и она улыбается, я вижу, что девушка пытается уйти от темы принуждения Билла обратиться к врачу.

— Мы собираемся провести здесь мотогонку.

Мужчина откидывается на спинку стула и приглаживает редеющие волосы.

— И как ты предлагаешь это сделать? У нас нет такого влияния, которое нужно, чтобы привлечь сюда какие-то громкие имена, не говоря уже о финансировании.

— Теперь есть. — Холли смотрит на меня и улыбается. — Трип работает с известной рок-группой «Черный сокол», и он уговорил их приехать сюда и сыграть пару песен. Они привлекут тысячи людей, пап. Трип думает, что они, возможно, даже захотят пожертвовать деньги.

Билл хихикает и переводит взгляд на меня.

— Серьезно?

Холли не дает мне возможности ответить на вопрос отца.

— Разве это не здорово?

Он кивает.

— Да, и пока Трип помогает тебе, у меня такое чувство, что все обернется даже лучше, чем ты ожидаешь.

Холли вбегает в кабинет отца, не в силах больше сдерживать волнение. Она крепко обнимает его.

— Все уладится, папа. Вот увидишь. — Она отпускает его и улыбается. — Мне нужно сходить в гараж и посмотреть, смогу ли я откопать звуковое оборудование. Как думаешь, оно все еще там? Мы давно им не пользовались.

— Должно быть, но думаю, это хорошая идея: вытащить его и убедиться, что все еще исправно работает, мы ведь не использовали его в течение нескольких лет.

— Ох. Я об этом не подумала. — Она хмурится. — Если оно не работает, нам придется потратить еще больше денег, которых у нас нет.

Билл гладит ее по руке.

— Уверен, все будет хорошо, милая.

— Ладно. Я пошла. Скрестите пальцы, — говорит она нам, разворачиваясь и направляясь к двери.

Как только она уходит, Билл обращает свой взор на меня.

— Ты же знаешь, что это разоблачит твое прикрытие. Ты не сможешь играть в своей собственной группе, чтобы Холли этого не заметила.

— Она узнает об этом раньше. — Я ковыряю ноготь большого пальца. — Как только она сядет за компьютер, чтобы поискать рекламные фотографии группы, все будет кончено.

— Ах да, интернет. Одна из прелестей современных технологий заключается в том, что вы можете узнать информацию о ком угодно, не выходя из собственного дома. Беспокоишься, что она больше не будет заинтересована в тебе, как только узнает, кто ты?

Я вздыхаю.

— Да. Она сама сказала, что никогда не будет встречаться со знаменитостями.

— Но это было до того, как вы переспали.

Мои глаза расширяются, а сердце подпрыгивает к горлу.

— Я… э-э-э… что?

Билл закатывает глаза.

— Может, я и болен, но не глухой. Мы все находились под одной крышей прошлой ночью… и этим утром. Я знаю, чем вы оба занимались.

Твою мать. Нет ничего хуже, чем отец девушки, с которой ты спишь, узнающий об этом. Хотя стоит сказать, что Билл довольно спокойно относится ко всей этой ситуации. Если бы какой-нибудь панк вроде меня трахал мою дочь у меня под носом, я бы надрал ему гребаную задницу. Я знаю, что его непринужденное поведение должно быть прикрытием того, что он на самом деле думает обо мне.

Самое лучшее в этой ситуации — попытаться сгладить ситуацию.

— Послушай, Билл, я приношу свои извинения. Я не хотел проявить неуважение ни к тебе, ни к Холли, если уж на то пошло. Наверное, я потерял голову и не обращал внимания на окружение. За это мне очень жаль.

Он кладет локти на стол и складывает руки.

— Я могу это принять. Я помню, каково было когда-то быть молодым. Меня беспокоит только твое намерение.

— Намерение? — спрашиваю я.

— Я хочу знать, каковы твои намерения не только в отношении этого места, но и в отношении моей дочери. Связавшись с ней, ты немного меняешь динамику нашей сделки, не так ли?

— Это многое меняет, — соглашаюсь я. — Но я все равно хочу иметь с тобой дело и выполнить свое обещание оплатить твои медицинские расходы. Холли нуждается в тебе.

Он хмурится.

— Я знаю. Это мой самый большой страх — оставить ее совсем одну. Когда меня не станет, у нее не будет никого, кроме Макса, и это меня пугает.

— Тебе не о чем беспокоиться, Билл. Я позабочусь о ней, — говорю я.

— Но ты едва ее знаешь.

— Я знаю достаточно, чтобы понять, какой добрый она человек. Она верная и бескорыстная. Если спросишь меня, то это чертовски хорошие черты характера. Честно говоря, Билл, всю свою жизнь я искал такую, как она. — Странно высказывать вслух свои самые сокровенные мысли.

Холли — именно та женщина, о которой я всегда мечтал. Я не верю, что она когда-нибудь предаст меня. Это не в ее стиле.

Билл откидывается на спинку стула.

— Я рад это слышать, потому что с этой болезнью завтрашнего дня не обещают. Знание того, что ты рядом с Холли и что сможешь позаботиться о ней даже лучше, чем я, снимает тяжесть с моих плеч. Я должен знать, любишь ли ты ее?

Как на это ответить? Любовь? Возможно ли почувствовать ее всего через несколько недель?

Когда я не отвечаю сразу, Билл говорит:

— Ты не должен отвечать, Трип. Просто сделай мне одолжение и подумай об этом. Все самые лучшие финансовые намерения в мире не будут иметь для Холли значения, если ты не любишь ее. Ты ей небезразличен. Я вижу, как она смотрит на тебя. Ты — настоящая причина, по которой она смогла наконец распрощаться с Джексоном. Моя дочь искала настоящую любовь с тех пор, как ее мама сбежала от нас. Она думала, что нашла ее в Джексоне, но все, что делал этот парень, было ложью. Я прошу тебя всегда быть честным с ней, не обманывать ее, если ты не видишь реального будущего рядом. С людьми, которые теряют материнскую любовь, что-то происходит. Это событие словно запускает бесконечный поиск безусловной любви. Так что не говори ей, что любишь, если это не так. Ложь только причинит ей еще большую боль.

Я с трудом сглатываю и киваю. Играть с сердцем Холли — не то, чем я когда-либо хотел заниматься. Это главная причина, по которой я боролся с желанием переспать с ней. Она из тех девушек, которые любят отношения, и я знал это, когда переспал с ней. Теперь мне просто нужно выяснить, куда мы с ней движемся. Единственное, что я знаю сейчас, это то, что я хочу быть с ней. Остальное мне придется выяснить.

— Я понимаю.

Билл улыбается.

— Вот и хорошо.

ХОЛЛИ

Следующая неделя пролетает незаметно. Каждое мгновение каждого дня уходит на организацию гонки. Трип получил подтверждение, что группа будет играть на нашей гонке в тот же день, когда им позвонил. Он, кажется, очень взволнован тем, что «Черный сокол» приезжает сюда, поэтому сам взялся за оформление вывески мероприятия. Работать вместе с Трипом было здорово. Он ни разу не посмеялся над моими идеями и не попытался взять верх, как сделал бы Джексон, если бы помогал мне.

Мы не спали порознь с первой ночи, когда у нас случился секс. Секс с Трипом стал моей зависимостью. Каждое его легкое прикосновение разжигает огонь в моем животе, который может погасить только он. И он всегда готов мне с этим помочь.

Не знаю, что на меня нашло. В последнее время я вела себя как озабоченная. Из-за Трипа превращаюсь в безумную. Как будто не могу насытиться им. Даже когда он со мной, я постоянно думаю о нем, что затрудняет мою работу по подтверждению присутствия всех гонщиков на этот уикэнд.

Я нажимаю кнопку отбоя на телефоне и ухмыляюсь Трипу, который поднимает взгляд от экрана компьютера на меня.

— Чарли Ченс только что подтвердил участие. Всего для гонки «открытого класса» получается сто пятьдесят гонщиков. Думаю, у нас достаточно байков, чтобы провести отличные заезды в классах «125» и «250».

Трип закрывает ноутбук.

— Отличная новость. Сто пятьдесят — это цель, верно?

Я киваю.

— Да. Это идеальное число для нашей небольшой гонки. Следующая, которую мы устроим, может быть больше. Что с бюджетом?

— Все под полным контролем. Мы продали достаточно билетов по предварительному заказу, чтобы полностью профинансировать мероприятие. Это даст треку отличный импульс, чтобы снова встать на ноги

— Буду рада познакомиться с группой и лично поблагодарить их за все, что они сделали, — говорю я.

Трип вздыхает.

— Насчет этого… мне нужно тебе кое-что сказать.

В выражении его лица появляется боль. Я никогда не видела его таким. Как будто его мучают собственные мысли. Я тянусь к его руке, желая избавиться от боли в его глазах.

— Что бы это ни было, ты можешь мне сказать. Мы с этим разберемся.

Он втягивает нижнюю губу.

— На самом деле я…

Прежде чем Трип успевает сказать мне то, что собирался, папа врывается в дверь кабинета.

— Трип сюда, быстро! Джексон избивает Макса до полусмерти. Я недостаточно силен, чтобы разнять их. Нужна твоя помощь!

Я быстро втягиваю воздух, когда Трип подскакивает со стула и бежит к двери. Следую за ним по пятам, когда он резко останавливается на крыльце. Мои взгляд останавливается на ужасающем проявлении человеческого поведения. Макс лежит на земле, свернувшись клубком, а Джексон возвышается над ним, выкрикивая оскорбления.

В шоке прикрываю рот рукой. Не могу поверить в то, что вижу. Джексон отлично скрывал от меня свое истинное лицо. Да, Макс рассказал, как Джексон обращался с ним, но я никогда не думала, что стану свидетелем подобной сцены.

Джексон пинает Макса прямо в живот, прежде чем наклониться и прореветь:

— Я дам тебе повод поплакаться перед копами, ты, гребаный гомик.

Я ахаю, когда Трип рвется вперед и перепрыгивает через перила, приземляясь на спину Джексона. Они набрасываются друг на друга, окутанные облаком пыли. Трудно сказать, где заканчивается Трип и начинается Джексон. Они катаются по земле, каждый пытается взять верх. Трип, наконец, пересиливает Джексона, и берет ситуацию под контроль.

Трип бьет Джексона кулаком в лицо, и голова бывшего откидывается назад.

— Почему не выбрать кого-то, кто не боится дать отпор? — Трип снова бьет его. — Ты чертов трус.

Трипа охватывает слепая ярость, он обхватывает и сжимает горло Джексона. Я хватаю папу за руку.

«О боже, пожалуйста, не дай Трипу убить его. Джексон не стоит того, чтобы Трип вернулся в тюрьму».

Джексон протягивает руку и упирается ладонью в лицо Трипа. Джексону трудно дышать из-за захвата Трипа, и его лицо становится свекольно-красным.

Макс стонет и перекатывается на спину, когда вдалеке слышатся сирены.

Мой взгляд устремляется на папу, и меня охватывает паника, когда я думаю о прошлых столкновениях Трипа с законом. Я не хочу, чтобы у него были неприятности из-за Джексона.

— Ты вызвал полицию?

Он кивает.

— Мне пришлось, милая. Я никак не могу вмешаться физически. Кроме того, после того, что Джексон сделал с Максом, копы должны засвидетельствовать его выкрутасы. Этому мальчику нужно немного передохнуть.

Первая мысль, которая приходит мне в голову — это прошлое Трипа. Он и раньше попадал в неприятности из-за таких вещей. Если полиция появится и увидит все это, его прошлое вызовет серьезные проблемы.

Сбегаю с крыльца, папа кричит мне остановиться, но я не слушаю. Моя собственная безопасность сейчас не важна. Я добираюсь до Трипа, когда слышу, как по длинной гравийной дороге едет машина. Он так сосредоточен на том, чтобы причинить боль Джексону, что не обращает внимания на все, что происходит вокруг него.

Я хватаю его за руку и тяну.

— Трип, отпусти его. Копы едут. Они не должны застать тебя за дракой.

Требуется еще пара сильных рывков, прежде чем он понимает, что я рядом.

— Холли, уйди. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

Я яростно трясу головой.

— Нет. Пока ты не отойдешь от него. Он того не стоит, Трип. Давай. Пожалуйста, — умоляю я.

Трип переводит взгляд с меня на Джексона и обратно, прежде чем разжать пальцы. Джексон задыхается и начинает кашлять, а Трип смотрит на свои руки.

— Что, черт возьми, я делаю? — шепчет он больше себе, чем мне.

Я помогаю ему подняться на ноги как раз в тот момент, когда полицейская машина останавливается на гравии перед нами. Молодой офицер-мужчина выскакивает из машины, оставляет дверь широко открытой, нахлобучивает шляпу на голову и подходит к нам с Трипом, держа руку на пистолете в кобуре сбоку. Из машины доносится отчетливый звук хард-рок-музыки, как будто парень морально настраивался по дороге сюда.

Коп коренастый, примерно на полфута ниже Трипа, но выглядит того же возраста. Взгляд карих глаз офицера блуждает по сторонам, оценивая ситуацию, прежде чем возвращается к нам с Трипом. Я стою позади Трипа, цепляясь за его руку, пока полицейский выясняет, является ли татуированный человек, стоящий перед ним, непосредственной угрозой.

Коп откашливается.

— Я офицер Кинг. Что здесь происходит?

Открываю рот, чтобы объяснить, но Трип опережает меня:

— Этот парень, — он указывает на Джексона, — пришел сюда без приглашения и без всякой причины начал избивать нашего друга.

Офицер Кинг кивает.

— Понятно, и полагаю, вы остановили его?

— Да. Я не мог стоять в стороне и позволить ему безнаказанно причинять боль моему другу. У Макса есть запретительный судебный приказ против него. Это должно быть в досье.

Джексон приподнимается одновременно с Максом. Я подбегаю к Максу и помогаю ему подняться.

— Ты в порядке?

Макс кивает.

— Думаю, да. Все не так плохо, как в прошлый раз. Спасибо Трипу.

Обнимаю Макса.

— Я так рада, что с тобой все в порядке. Может быть, теперь закон действительно что-то сделает с Джексоном.

— Поднимайся, — приказывает офицер, свирепо глядя на Джексона. — Мне нужно увидеть все ваши документы. — Ребята выуживают бумажники из задних карманов и протягивают офицеру Кингу водительские права. — Вы все оставайтесь на месте, пока я все проверю.

Мы с Максом подходим и становимся рядом с Трипом, а Джексон держится на безопасном расстоянии, прислонившись к своей машине.

Трип сжимает плечо Макса.

— Ты в порядке, приятель?

Макс морщится, а Трип виновато хмурится.

— Я в порядке. Спасибо тебе за помощь. Я твой должник.

— Друг моей девочки — мой друг. — Он обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

Макс улыбается мне.

— Твоя девочка, да? Я всегда знал, что ты к нему неравнодушна. Учитывая мои сногсшибательные навыки в предсказании будущих пар, мне стоит открыть свою службу знакомств.

Я закатываю глаза.

— Тебе повезло, что ты ранен, иначе я бы тебя треснула.

Макс смеется, а потом морщится, хватаясь за ребра.

— Ты же знаешь, что любишь меня.

Мы с Трипом хихикаем. Приятно видеть, что Макс не потерял своего игривого духа, и мое сердце болит, зная, что он так долго проходил через ад, а я не остановила это.

Мгновение спустя офицер возвращается из своей машины с сердитым выражением лица. Сначала он возвращает права Максу, а потом поворачивается к Джексону:

— Мне нужно, чтобы ты повернулся и заложил руки за спину.

Я открываю рот в тот же момент, когда Макс говорит:

— Черт возьми.

— Просто с языка снял, — говорю я, наблюдая, как полицейский заковывает руки Джексона за спину.

— Ты не можешь этого сделать, — говорит Джексон через плечо офицеру, который зачитывает ему его права. — Ты знаешь, кто я? Ты не сможешь долго меня удерживать. У меня есть деньги и адвокаты.

Офицер Кинг затягивает наручники, и Джексон морщится.

— Я точно знаю, кто ты. Лучше спроси меня, наплевать ли мне, что ты какой-то позер-мотогонщик. У нас есть фотографии того, что ты сделал с Максом. Мы искали тебя. Похоже, ты прятался от нас всю последнюю неделю. Ребята в участке будут рады наконец-то познакомиться с тобой, особенно твои новые сокамерники. Они любят встречаться со знаменитостями, которые ненавидят гомосексуалистов.

— Ты не можешь этого сделать. Пожалуйста, — умоляет Джексон, когда полицейский ведет его к задней двери патрульной машины и заталкивает внутрь.

Я хихикаю, когда дверь захлопывается у него перед носом.

Коп поправляет одежду и шляпу на голове, прежде чем направиться в нашу сторону.

— Мы собираемся арестовать его за нарушение судебного запрета. Кто-нибудь из вас, джентльмены, хотел бы выдвинуть обвинения против мистера Круза? — Макс и Трип одновременно качают головами, а офицер Кинг вздыхает. — Я так и думал. Позвольте мне дать вам один совет. Даже если он, вероятно, пришел сюда, чтобы начать драку с вами двумя, он будет утверждать, что не знал, что вы двое будете здесь и что вы напали на него первыми.

— Но это ложь.

Он смотрит на меня.

— Я знаю, но это будет их слово против его. В запретительном ордере нет ничего, что запрещало бы ему приезжать в «Маунтин Тайм», а он хорошо известен в мотокроссе, и судья, скорее всего, встанет на его сторону.

— Бред какой-то.

— Согласен, но Джексон возможно захочет обвинить Трипа ради финансовой выгоды. Он наверняка знает, что ты стоишь миллионы. Вы должны иметь это в виду, мистер Дуглас, и выдвинуть обвинения. — Офицер Кинг возвращает ему документы.

Трип? Миллионы? Что это значит? Я так запуталась. Люди, которые управляют группами, зарабатывают не так много, да? И откуда этот коп знает, сколько он зарабатывает?

Я смотрю на Трипа, пытаясь понять, что именно он от меня скрывает. Он что, не тот, за кого себя выдает? Неужели я вообще его не знаю? Я понимаю, что он чувствует мой взгляд, но отказывается смотреть мне в глаза. Трип тяжело сглатывает и напрягает мышцы челюсти. Он в курсе, что я поняла, что он что-то от меня скрывает.

Трип засовывает бумажник в задний карман джинсов.

— Буду иметь это в виду.

— Думаю, я выдвину обвинение, — вмешивается Макс, отрывая меня от размышлений. — Не хочу неприятностей из-за того, что он начал драку.

Трип потирает лоб.

— Может быть, ты и прав, Макс, нам стоит поехать в участок.

Офицер Кинг кивает.

— Встретимся там.

Макс отходит от меня и направляется к своей машине.

— Ребята, хотите поехать со мной?

— Мы поедем за тобой, — говорит Трип, не давая мне возможности ответить.

Макс кивает и направляется к своему автомобилю, чтобы последовать за полицейской машиной. Трип засовывает руки в карманы и молча направляется к своей машине. Это не похоже на него — игнорировать меня. Даже когда мы не очень ладили, он никогда этого не делал, а еще он ужасно тихий.

Мой желудок сжимается. Неужели я для него просто интрижка? Поэтому он хранил от меня секреты? Я обхватываю себя руками и следую за Трипом. Выяснение правды о человеке, которому я медленно, но верно отдавала свое сердце, пугает меня. Это может все изменить.