Покори меня

ГЛАВА 2 Я ЗНАЛА, ЧТО ТЫ СТАНЕШЬ ПРОБЛЕМОЙ

ХОЛЛИ

Черт, здесь адская жара. Знаю, что мы бедны, а наш семейный бизнес едва держится на плаву, но, черт возьми, кондиционер бы не помешал.

Снова настраиваю вентилятор на стойке, направляя поток воздуха прямо на себя. Серая униформа «Скоростная трасса «Маунтин Тайм» не помогает ситуации, а лишь затрудняет приток воздуха к коже, забирая столь необходимую энергию и мешая сопротивляться желанию свернуться калачиком под стойкой и не вырубиться из-за похмелья.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости нет посетителей, расстегиваю рубашку и запихиваю её под прилавок. И сразу же испытываю облегчение. На мне белая майка на тонких бретелях, которая промокла от пота, но теперь, когда горячий воздух обдувает мою кожу, я чувствую облегчение. Нам с папой придется серьезно поговорить об этой униформе, если он в ближайшее время не подумает об охлаждении помещения. Он говорит, что униформа на сотрудниках добавляет класса и профессионализма. Бедный папа использовал каждый совет «Сделай свой малый бизнес успешным» из всех тех финансовых журналов, которые прочитал за последнее время.

Собираю свои длинные светлые волосы в беспорядочный пучок на макушке и хватаю распылитель, который использую, чтобы охладить кожу. Откидываю голову назад, закрываю глаза и опрыскиваю обнаженную кожу водой. Наконец-то я чувствую прохладу, и легкий вздох удовольствия срывается с моих губ.

— Черт. Если бы знал, что попаду на эротическое шоу, прихватил бы несколько синглов. — Резко распахиваю глаза, и мой взгляд замирает на татуированной руке передо мной, держащей две стодолларовые купюры. — Тебе придется показать немного больше кожи, если хочешь, чтобы я засунул сотни тебе в штаны, сладкая. Только чертовски хорошее шоу поможет их заработать.

Мой взгляд скользит вверх по загорелой руке и плечу, пока, наконец, не останавливается на абсурдно красивом лице. Светлая щетина покрывает подбородок, в то время как бейсболка скрывает большую часть лохматых темных волос. В его ярко-зеленых глазах пляшут веселые огоньки, а пухлые губы приподнимаются, обнажая дьявольскую ухмылку. На меня словно смотрит сам Адонис, из-за чего мой желудок переворачивается.

Срань господня! Это он. Зеленоглазый Дьявол из клуба, которого я надеялась больше никогда не видеть.

— Вау. Неужели? — Выхватываю деньги из его рук чуть сильнее, чем намеревалась, и старательно делаю вид, что не узнаю его, поскольку он, кажется, забыл, что мы чуть не занялись сексом прошлой ночью. — Сколько тебе нужно времени?

— Полегче, сладкие сиськи, не будь такой стервой. Будет гораздо веселее, если ты перестанешь дерзить, — говорит Адонис, прежде чем подмигивает мне.

Тьфу. Приподнимаю брови и кривлю губы. Ну и свинья. И у него действительно хватает наглости подмигивать мне, не упоминая ничего о прошлой ночи?

У этого мудака есть яйца.

Он гораздо хуже, чем типичные мальчики-мотолюбители, которые приходят сюда, притворяясь, что они самые крутые гонщики мотокросса на земле. С этими ребятами я запросто справлюсь. Они не заставляют мое тело гудеть от желания или сделать что-то совершенно нехарактерное, например, переспать с незнакомцем.

С тех пор как Джексон порвал со мной, все здешние парни выдавали мне свои лучшие подкаты. Я просто не готова встречаться с кем-то еще. Я доверяла Джексону, и его измена чуть не сломала меня. Поэтому я не намерена снова вовлекать в отношения свое сердце.

Я с легкостью сбивала спесь со всех парней, кто в последнее время пытался привлечь мое внимание. Все, что для этого было нужно, это мой «Серьезно? У тебя нет ни единого чертового шанса» взгляд, и они убегали без оглядки поджав хвост и больше не создавали никаких проблем. Как уже сказала Максу, я на время завязала с парнями. Больше не хочу, чтобы мне разбили сердце. Тот факт, что прошлой ночью я потеряла бдительность и поцеловала незнакомца, ничего не меняет. Если бы знала, что когда-нибудь увижу его вновь, то не позволила бы этому зайти так далеко.

Похоже, мне придется увеличить свой уровень стервозности, чтобы избавиться от него.

— Будет так же весело, как альбиносу, получившему солнечный ожог. Итак, сколько времени ты хочешь провести на трассе?

— Вся такая деловая, да? — Его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу, пока он медленно и нежно проводит зубами по нижней губе. — Ты всегда такая напряженная? Должен сказать, ты похожа на девушку, с которой может быть очень весело, если она даст волю чувствам.

Закатываю глаза и вздыхаю, пытаясь решить, смогу ли выйти сухой из воды, если пошлю его подальше и скажу, что он, черт возьми, больше никогда не приблизится ко мне. Я не наступлю снова на эти грабли.

Судя по его татуировкам и развязности плохого парня, могу сказать, что незнакомец такой же, как и все остальные парни, что приходят сюда. У большинства из них в жизни полный бардак. Многие до сих пор живут с родителями, чтобы иметь возможность играть в видеоигры целыми днями. Меня это совсем не прельщает.

Открываю рот, чтобы высказать ему все, что о нем думаю, но быстро закрываю его, когда в памяти всплывает образ отца, качающего головой, словно он — моя маленькая виноватая совесть. «Всегда относись к клиенту с уважением, даже если он груб» — папино правило номер один. Поэтому изо всех сил стараюсь выбросить из головы свое личное отвращение к парню и включить холодное безразличие.

— Время?

Татуированный Адонис прислоняется к стойке и ухмыляется. Он смотрит на меня так, словно собирается бросить вызов, поэтому я смотрю на него, приподняв бровь.

— Скажи мне, сладкие сиськи, последний парень расплавил твои трусики? Я бы с удовольствием предложил свои услуги. Будешь поражена, насколько быстро заведешься, как только вытащишь эту чертову занозу из своей задницы. А с такой отличной задницей, как у тебя, я готов вызваться добровольцем.

Я шокировано таращусь на него, широко раскрыв рот. Вот и все: к черту сохранение мира, дабы поддержать бизнес — этот придурок зашел слишком далеко.

— Послушай, приятель, мои трусики тебя не касаются. А что касается твоего времени, можешь засунуть свои деньги себе в…

— Холли, — обрывает меня отец, врываясь в помещение через парадную дверь с хмурым выражением лица. Я тяжело вздыхаю. — Тебя слышно даже снаружи. Почему ты кричишь на нашего гостя?

Придурок смотрит прямо на меня и улыбается, как избалованный ребенок, добившийся своего, ожидая, пока я объяснюсь с отцом.

— Я… он… тьфу! Почему бы тебе не спросить его? — бормочу я, размахивая руками в направлении парня. Я так взволнована, что даже не могу внятно говорить.

Не могу поверить, что чуть не переспала с этим парнем. Позже мне придется расцеловать Макса за то, что спас меня от этой гигантской ошибки.

Этот незнакомец меня взбесил, и я умираю от желания увидеть выражение его лица, когда он попытается объясниться с папой.

Папа нервно почесывает редеющие волосы на макушке и бросает взгляд на Адониса. Скрещиваю руки на груди и в свою очередь самодовольно ухмыляюсь. Парень получит по заслугам за то, что был груб со мной. Мой отец никогда этого не потерпит. Он знает, что ребята в округе в последнее время слишком настойчивы.

Папа хмурится, его худые плечи слегка поникли.

— Простите, мистер Дуглас. Моя дочь обычно вежлива со всеми нашими гостями. Пожалуйста, не сообщайте об этом своему боссу. Мне бы не хотелось, чтобы он потерял интерес к партнерству с треком из-за кратковременного отсутствия самоконтроля у Холли. Уверяю вас, это больше не повторится.

Моя челюсть падает на пол. Мой отец не только не защищает меня, он еще и извиняется перед этой свиньей? Делаю глубокий вдох и позволяю словам отца дойти до моего сознания.

Ох, черт.

— Подожди-ка. Это тот самый парень? Это он будет проверять трек для инвестора?

Адонис улыбается еще шире, протягивая ко мне свою татуированную руку.

— Точно, сладкие си… — Парень резко поворачивает голову в сторону моего отца и быстро откашливается, понимая, что чуть не отпустил неподобающий комментарий перед папой. — Я Трип Дуглас. Полагаю, мы подружимся, пока ты будешь показывать мне всю специфику этого места.

Я смотрю на его протянутую руку. Тьфу. Это происходит не со мной. Наш семейный бизнес катится в тартарары, и чтобы вытащить его из дыры, нам придется полагаться на парня, который думает своим членом? Может, инвестор сможет послать кого-то другого? Кого-нибудь еще! Не может же какой-то богатый старый чувак полагаться исключительно на суждения Трипа об этом месте, чтобы взять на себя огромные финансовые обязательства? Этому парню нельзя доверять что-то настолько важное. Он не может оставаться с одной и той же женщиной в течение пяти минут, не говоря уже о том, чтобы довести до конца такую важную деловую сделку.

Трип шевелит пальцами.

— Да ладно тебе. Я не кусаюсь.

Папе нужно это партнерство в интересах трека. На прошлой неделе он сказал, как важно для бизнеса получить вливания. Если этого не произойдет, у нас будут большие неприятности.

Я неохотно пожимаю предложенную руку. Она теплая и шершавая на ощупь, и когда пару раз быстро трясу ее, трудно не вспомнить о том, как его руки ощущались на моей коже прошлой ночью.

— Холли Пирсон.

Трип выводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони медленные, неторопливые круги, и мне не нравится, что это маленькое движение может подразумевать. С меня довольно его медленных поглаживаний. Сейчас мне это неинтересно, особенно после того, как поняла, что была для него случайной цыпочкой.

Парень улыбается.

— Было не так уж трудно, правда?

Я закатываю глаза и отдергиваю руку, пытаясь избавиться от покалывания, оставшегося после его прикосновения.

— Так и что тебе нужно? Время на треке? — быстро спрашиваю я.

Трип не отвечает — его мозг явно перегружен от постоянной фиксации на моей груди — поэтому я откашливаюсь и складываю руки на груди, закрывая ему обзор.

— Холли, мистер Дуглас не платный клиент. Если он будет кататься, то совершенно бесплатно, — говорит папа.

Трип трясет головой, как будто выходя из оцепенения. Даже не знала, что моя грудь может быть такой чертовски завораживающей.

— Знаете, мистер Пирсон, я хотел бы начать с просмотра бумаг. Тест трека может денек подождать. Хорошо бы узнать, в каком финансовом состоянии находится это место. Все остальное поправимо.

— Вообще-то у нас все в порядке, — огрызаюсь я; мне не нравится мысль о том, что какой-то странный человек вторгается в наш семейный бизнес — особенно тот, с которым мне совершенно неуютно находиться рядом в течение любого периода времени. Жаль, что мне так чертовски понравилось то, что он делал со мной прошлой ночью. — Кроме того, сомневаюсь, что ты сможешь их прочесть. Ты ведь понимаешь, что там нет картинок, верно?

Парень наклоняется и упирается руками в столешницу напротив меня, с холодной улыбкой на губах.

— Не позволяй татуировкам одурачить тебя, сладкая. За этой привлекательной внешностью скрывается блестящий ум. — Трип склоняет голову набок, бросая на меня взгляд, который наверняка заставляет девушек делать все, что он хочет. — Ты скоро поймешь, что я могу использовать мозг как никто другой. И поэтому я здесь… чтобы покопаться в твоем.

Я рычу и крепко сжимаю стойку, чтобы не перепрыгнуть через нее и не стереть эту прекрасную улыбку с его лица. Самодовольный ублюдок. Терпеть не могу таких, как он. От того, что он ведет себя так, будто не знает, кто я, — еще хуже.

— Можешь проваливать. Мне не нужно, чтобы ты копался в моих мозгах или в чем-то еще, связанном со мной или бизнесом моей семьи!

— Холли! — предупреждает отец так громко, что я подпрыгиваю. — Сейчас же в мой кабинет!

Быстрый взгляд на лицо отца говорит мне, что он не шутит. Прищурившись, он указывает длинным костлявым пальцем на дверь. Даже вена на его лбу под темно-каштановыми волосами вздулась. Этот маленький знак крайнего раздражения обычно проявляется, когда я действительно по уши в дерьме.

Я смотрю на папу и киваю.

Тяжело сглатываю и смотрю на стойку, мгновенно чувствуя себя виноватой за то, что расстроила отца. Мне не нравится разочаровывать его. У него и так достаточно забот и переживаний из-за краха бизнеса, а тут еще непослушная двадцатилетняя дочь.

Прежде чем опустить голову, я бросаю взгляд на Трипа, и он хмурится. Я должна извиниться, это будет правильно, но с такими парнями, как он, просто не могу заставить себя сделать это. Эгоистичные красавчики думают, что извинение — это приглашение в мои штаны, а я ни в коем случае не хочу произвести на него такое впечатление. Вчера вечером у него был шанс, и он его упустил. Другого не получит.

Выпрямляю спину, расправляю плечи и иду в кабинет отца, даже не взглянув на Трипа Дугласа.

В прошлом году, пытаясь получить дополнительный доход, мой отец превратил свой офис в склад для клиентов, которым нужно было место для хранения велосипедов и оборудования. Тесное помещение, бывшее когда-то кладовкой для метел, теперь превратилось в то, что мой отец называет кабинетом. Маленький металлический стол стоит в центре и поглощает каждый дюйм пространства — и большую часть кислорода — в комнате. Для некоторых людей пространство могло бы вызвать приступ клаустрофобии. Место совсем не способствует расслаблению. Черт возьми, здесь даже нет окна, но мне нравится. Это мое убежище, если мне необходимо собраться с мыслями, когда день становится слишком сумасшедшим.

Гладкие белые стены увешаны фотографиями моего улыбающегося отца: фотографии со спонсорами мотокросса, профессиональными спортсменами, мной, Джексоном и даже Грейс, моей так называемой матерью. Не позволяйте имени обмануть вас, нет ничего приятного в женщине, которая является не более чем донором яйцеклеток. Она — одна из причин, по которой этот бизнес терпит крах и почему моя жизнь медленно идет ко дну. Фотографии — постоянное напоминание о том, что моя когда-то счастливая жизнь теперь не существует, и это чертовски угнетает. Если подумать, в следующий раз, когда мой отец скроется из виду, я сниму ее фотографии и сожгу. Ненавижу, когда мне напоминают о ней. Достаточно того, что я внешне похожа на нее.

Папа следует за мной и закрывает дверь. Протиснувшись мимо меня, плюхается в свое скрипучее зеленое кресло, которое старше меня — на нем даже есть изолента, доказывающая это.

Затем папа начинает перебирать стопки бумаг на столе. Его фирменный признак, когда он собирается с мыслями — пытается создать впечатление, что занят.

Я знаю, что отец собирается сказать еще до того, как он это делает, и открываю рот, чтобы извиниться, но папа опережает меня:

— Холли, я знаю, что тебе тяжело. Мне тоже нелегко приводить сюда незнакомца и давать ему доступ ко всему, над чем я и вся семья так усердно трудились все эти годы. Мне это нравится не больше, чем тебе, но это карты, которые нам сдали, дорогая. Если этот человек не поможет нам, мы потеряем все, — объясняет папа, и я вижу печаль в его глазах.

Слышу и полностью понимаю его, но сомнения все еще остаются. Если бы я могла рассказать ему, почему не думаю, что Трипу можно доверять, возможно, папа бы принял мою сторону, но знаю, что не могу так сделать. Не без того, чтобы выглядеть распутной за то, что бросилась на случайного мужчину в баре. Я бы получила отповедь в стиле: «Я воспитал тебя лучше».

— Но, пап, этот парень? Не похоже, что он что-то смыслит в ведении бизнеса. Ты хорошо его разглядел? Он похож на любого другого байкера, которого мы видим на трассе, и ты сам знаешь, они умом не блещут.

Папа проводит пальцами по редеющим волосам. Его волосы, как и все остальное тело, увядают. Он так сильно похудел за последние пару месяцев, что кажется выше своего метра девяносто. Стресс действительно сказывается на нем.

— Холли, я знаю, что значит для тебя это место. И я благодарен тебе за то, что ты бросила колледж и вернулась домой, чтобы помочь мне, но это место — не твой крест. Он мой. Это место — моя мечта. Из-за того, что я позволил тебе отказаться от своей мечты закончить колледж и вернуться сюда, чувствую, что потерпел неудачу как твой отец. Если я смогу вернуть это место в строй, ты сможешь вернуться в колледж, как и планировала. Все получиться, если мы убедим Трипа привлечь этого инвестора. Ты сможешь вернуть свою жизнь.

Хмурясь, обхожу стол и обнимаю отца.

— Пап, я решила вернуться сюда, потому что хотела этого. Здесь был ты и Джексон. Ты и этот трек — моя жизнь. То, что мы с Джексоном больше не вместе, не означает, что я сожалею о своем решении. Мне здесь нравится. Это место — мой дом, и я хочу помочь всем, чем смогу, чтобы спасти его. — Папа улыбается. — Кроме того, я всегда могу получить ссуду, как только мы поставим это место на ноги. Колледж никуда не денется. Ты и я. Мы всегда держимся вместе.

Он обнимает меня и гладит по затылку.

— Мы действительно отличная команда. С тех пор как ушла твоя мама…

Я напрягаюсь в его объятиях и обрываю его прежде, чем папа начнет вспоминать о Грейс.

— Давай не будем говорить о ней.

Папа вздыхает, когда я отстраняюсь и прислоняюсь спиной к столу.

— Хорошо, но, дорогая, пожалуйста, постарайся быть вежливой с Трипом. Я действительно хочу, чтобы все сработало. Нам нужно ему понравиться.

Закатываю глаза и делаю успокаивающий вдох. Как бы это ни убивало меня, я знаю, что должна вести себя хорошо.

— Я постараюсь, но клянусь, если он будет подкатывать ко мне, как остальные здешние тупицы, обещаю, никакой пощады не будет.

Папа хихикает.

— Меньшего я от тебя и не ожидал. Только, пожалуйста, не отрывай ему голову. Я не могу позволить себе судебный процесс.

Мы оба смеемся, потому что здесь, на этом треке, ни для кого не секрет, что я находчива и не боюсь поставить любого мужчину на место. Я непрошибаемый, главный операционный менеджер. Может быть в этом виде спорта и доминируют мужчины, но «Скоростная трасса «Маунтин Тайм» — определенно женское царство.

ТРИП

Я потираю лоб, жалея, что не могу повернуть время вспять и не пить последние пять или около того кружек пива прошлой ночью. Идти сюда с похмелья было не самой блестящей моей идеей. Слава богу, мистер Пирсон не настаивал, чтобы я сначала проверил трассу. Меня бы стошнило уже после первых пяти минут езды.

Я не хотел, чтобы у этой горячей блондинки были неприятности с отцом. Флирт с красивыми женщинами — мое любимое времяпрепровождение. Ничего не могу с собой поделать. А Холли Пирсон — шикарная цыпочка. В этом нет никаких сомнений. Она очень напоминает мне ту блондинку, которую я целовал прошлой ночью, или, по крайней мере, мне кажется, что я целовался. После десятой рюмки, а может, и двенадцатой, все стало как в тумане. Алкоголь имеет свойство затуманивать мой разум Та блондинка тоже была горячей. Только что она терлась своей задницей о мой член, отчего я чуть не кончил в джинсы, а в следующую — позволила другому парню утащить себя. Счастливый ублюдок, вероятно, был ее парнем.

Так что мне пришлось найти какую-то случайную цыпочку. Я не мог позволить хорошему стояку пропасть даром. В один из вечеров я вернусь в тот клуб, пока буду в городе, и найду ту девушку. Жаль, что сегодня не могу вспомнить ее лицо.

Бросаю взгляд на настенные часы. Мистер Пирсон и Холли ушли почти десять минут назад, и не было никаких признаков того, что они скоро вернуться.

Холли реально злющая. Мне придется придумать, как с ней подружиться, если я собираюсь провести здесь следующие четыре недели. Ненавижу напряжение. Когда Ноэль и Рифф грызлись друг с другом, меня это до чертиков достало. Я так рад, что они наконец-то все уладили. Такое дерьмо через какое-то время начинает действовать на рассудок, вот почему мне нужно решить проблему, которая возникла у Холли со мной. Большинство женщин хихикают и флиртуют, когда я к ним подкатываю. Услада для их эго. Но эта возненавидела меня, и я не имею ни малейшего понятия почему.

Совершенно очевидно, что Холли понятия не имеет, кто я, черт возьми, такой, потому что кажется, что я вызвал в ней отвращение, чего никогда не происходит. Большинство людей превращаются в чрезмерно угождающих зануд рядом со знаменитостями. Не иметь возможности узнать от людей правду — чертовски раздражает.

Барабаню пальцами по стойке, выстукивая ритм новой песни, над которой мы с моим братом-близнецом и товарищем по группе, Тайком, работали последние пару недель. С несколькими незначительными изменениями, думаю, очередной хит группы «Черный Сокол» будет готов к записи, когда в следующем месяце мы вернемся в студию.

Я очень скучаю по работе. «Черный Сокол» и остальные парни — моя жизнь. Я люблю все, что касается моей работы, и не хочу хвастаться, но считаю себя лучшим гребаным барабанщиком в этом бизнесе. Я могу выбивать изнурительные, грубые биты, как никто другой, а сочетание моих битов и баса Тайка, струящихся синхронно, создают магию, которой часто подражают, но никогда не дублируют. Никто не может раскачивать ритм так, как мы. «Черный Сокол» уникален, а наша связь как группы сейчас сильнее, чем когда-либо прежде. Я могу показаться киской за то, что так говорю, но признаю, когда мы не вместе, я немного скучаю.

Если бы не женщины, мешающие нам работать, мы бы сейчас были в разъездах. Вся эта ситуация немного выводит меня из себя.

Да, знаю. Конечно, Лэйн и Обри — отличные девушки и сотворили чудо, заставив Ноэля и Риффа остепенится и снова стать друзьями, но это не значит, что они не мешают нашему образу жизни. Прошло уже больше месяца с тех пор, как я трахнул случайную фанатку, и я ненавижу этот гребаный период засухи. Это заставляет меня нервничать. Вот почему отправился в клуб в Тусоне прошлой ночью и нашел случайную цыпочку. Мне нужно было снять напряжение.

Мысль о том, чтобы бросить Холли на эту стойку и трахнуть различными способами, приходила мне в голову примерно тысячу раз во время нашей маленькой жаркой дискуссии. Девушки с таким гонором горячие, и она точно в моем вкусе — миниатюрная блондинка с идеальными сиськами. Даже когда она была чертовски груба со мной, все, о чем я мог думать — заткнуть ее дерзкий ротик поцелуем.

Понимаете, что я имею в виду? Не могу функционировать без секса — это как чертов наркотик. Я привык получать его ежедневно; а когда не получаешь того, чего жаждешь, всегда найдешь свою дозу везде, где сможешь. Вот почему вчерашняя ночь, даже такая паршивая, была благословением. По крайней мере, я могу держать в голове то, зачем на самом деле здесь, а не отвлекаться на эти идеальные сиськи Холли.

Работа под прикрытием на этом мотоциклетном гоночном треке, оценка его как потенциальной инвестиции, пойдет мне на пользу. Мне нужно расширить поле деятельности. В последнее время мне наскучило все это свободное время из-за Ноэля и Риффа. Они оба решили свалить и обзавестись семьями — я понимаю — но для меня это ничего не меняет. Мне нужно чем-то заняться. Если бы мне пришлось сидеть дома с братом и работать над еще одной песней, клянусь богом, сошел бы с ума. Ноэль и Рифф убивают меня своей потребностью в личном отдыхе.

А как же я? Как насчет моих потребностей?

Я говорю: тащите эти коляски в туристический автобус, и давайте, блядь, вернемся в тур, где происходит движуха.

Не могу представить, чтобы я когда-нибудь остепенюсь с одной единственной женщиной. Не потому, что против этого, а потому, что не хочу. Этот образ жизни для слабаков. К черту жизнь, переполненную эстрогеном, которую ведут Рифф и Ноэль.

Я уже пробовал моногамные отношения раньше, и это дерьмо пошло ужасно неправильно. Никогда больше. НИКОГДА. Это не для меня. Как звучит та поговорка: обжёгшись на молоке, дуешь на воду?

Неожиданно дверь кабинета распахивается, и я выпрямляюсь. Холли выходит первой как раз в тот момент, когда в ее сторону дует вентилятор. Выпавшие из ее пучка пряди светлых волос сдувает назад, и девушка смотрит на меня голубыми глазами. По какой-то причине ее вид поражает меня, как в замедленной съемке рок-видео. То есть я и раньше замечал, что она сексуальна, но с этого ракурса она адски горяча.

Длинные стройные ноги несут сладострастное тело прямо ко мне. В походке неоспоримо есть уверенность и это делает ее действительно чертовски сексуальной. Конечно, есть женщины, которые постоянно кружат голову любому мужчине, но в этой девушке есть нечто особенное. Слишком особенное для кого-то вроде меня, но все равно то, что она отказала мне — ранит мое эго. Я к этому не привык.

Холли обходит стойку, чтобы посмотреть мне в лицо, и я улыбаюсь. Как бы я не хотел трахнуть эту девушку, мне нужно держать член в штанах. Трах с ней только усложнит ситуацию, а мне нужно, чтобы Холли была на моей стороне.

Я ни в коем случае не хочу долгие годы иметь дело с женщиной, с которой спал. Это плохо для бизнеса.

Холли вздыхает и протягивает руку.

— Думаю, мы неудачно начали, и мне бы хотелось начать все сначала. Я Холли.

Я беру ее изящную маленькую ручку в свою, и как бы мой член ни призывал использовать на ней мои типичные подкаты, воздерживаюсь. Сжимаю ее руку и пару раз крепко трясу.

— Трип Дуглас. С нетерпением жду возможности поработать с тобой, Холли.

Она на долю секунды прищуривается, но как только я отпускаю ее руку и засовываю обе свои глубоко в карманы, показывая, что больше не пытаюсь пускать пыль в глаза, выражение лица Холли меняется, и вежливая улыбка касается ее губ.

У нее чертовски красивая улыбка.

Я сжимаю кулаки в карманах и борюсь с желанием снова коснуться ее мягкой кожи, мои пальцы зудят от потребности. Сколь бы горяча она ни была, я не позволю ничему случиться между нами. Не могу поддаться искушению, которое испытываю рядом с ней.

— Мы можем позже просмотреть отчеты? Вообще-то я как раз собиралась перекусить, — говорит Холли. — Можем начать после.

— Отлично, — говорит мистер Пирсон, выходя из кабинета. — Холли покажет тебе твою комнату, раз идет обедать.

Она резко поворачивает голову в его сторону.

— Что ты имеешь в виду под «его комнатой»?

Мистер Пирсон хмуро смотрит на Холли.

— Ох. Я забыл упомянуть об этом, дорогая. Трип будет жить в комнате для гостей. Мы говорили об этом, когда я показывал ему все вокруг. Ему будет полезно побыть с нами и посмотреть, как мы управляем этим семейным бизнесом.

Холли открывает рот, чтобы протестовать, но быстро закрывает его, когда ее отец наклоняет голову и скользит по ней взглядом. Мистер Пирсон был очень любезен, что предложил мне остановиться в их доме, пока я буду здесь проверять трек. Он хотел, чтобы я чувствовал себя желанным гостем, и озвучил, как сильно он надеется, что эта сделка выгорит.

Их семейный дом расположен на том же участке, что и трасса, буквально в двух шагах от офиса. Это избавит меня от необходимости ездить туда и обратно из того дерьмового отеля, в котором я останавливался прошлой ночью. Кроме того, было бы здорово хоть раз не жить в отеле, пока я в поездке.

Я смотрю, как Холли ерзает. Могу сказать, что мысль о том, что я останусь с ними, доставляет ей дискомфорт. Это плохой знак, если я хочу, чтобы мой план подружиться с ней сработал.

— Мистер Пирсон, все в порядке. Я не против остановиться в отеле.

Мужчина отмахивается от меня взмахом руки.

— Не говори глупостей, сынок. Проживание в отеле — дорогое удовольствие. Знаешь во сколько обойдется месячное пребывание? У нас есть свободная комната, и мы будем рады принять тебя. Кроме того, у мистера Джонсона из банка уже есть моя контактная информация, и он знает, что для получения информации может связаться с тобой здесь. Я хочу, чтобы твой босс знал, мы — порядочная семья.

Дерьмо. Совсем забыл об этом. Делает ли меня лжецом то, что на самом деле инвестор я? Надеюсь, что нет. Я не пытаюсь быть жестоким, но для меня просто важно скрыть свою личность. Я хочу увидеть, как ежедневно будут использоваться мои деньги. И не желаю, чтобы этому мешало какое-то особое ко мне отношение.

Когда я отправил своего инвестиционного банкира на поиски возможности для бизнеса, связанного с мотокроссом, я очень обрадовался, когда он нашел мне этот тонущий неогранённый алмаз. Мистер Пирсон просрочил свои платежи, и банк всего через пару месяцев лишит его права выкупа. Когда-то это был прибыльный бизнес, но по какой-то причине за последние пару лет бизнес резко пошел ко дну. Вот почему я здесь. Хочу разобраться, что делает это место популярным, выяснить, могут ли мои деньги помочь подлатать его и вернуть на карту в качестве главного тренировочного центра для гонщиков.

Но не хочу, чтобы Пирсоны все это знали. Я счастлив, что они думают, будто я обычный мотолюбитель, присланный сюда их банком.

Киваю, полагая, что для того, чтобы играть роль бедного мотогонщика, лучше всего остаться в их доме.

— Тогда ладно. Звучит здорово. Во всяком случае, мои вещи уже в машине. В отеле, где остановился прошлой ночью, была очень неудобная кровать. Сегодня я планировал найти новую.

— Отлично. Дорогая, ты не могла бы показать Трипу его комнату? — говорит мистер Пирсон с искоркой возбуждения в глазах.

Холли тяжело вздыхает, прежде чем сказать:

— Следуй за мной.

Мистер Пирсон улыбается Холли, как гордый отец. Должно быть, в том кабинете произошел какой-то разговор. Прежде чем повернуться, чтобы уйти, протягиваю ему руку.

— Еще раз спасибо за приглашение, мистер Пирсон. Я знаю, что инвестор действительно заинтересован этим бизнесом.

Мы пожимаем руки.

— Зови меня Билл, мистером Пирсон звали моего отца.

Я смеюсь.

— Договорились.

— А кто твой босс? — спрашивает Билл. — Мистер Джонсон не стал вдаваться в подробности. Сказал только то, что человек с кучей денег, которому не терпится заняться чем-нибудь, связанным с мотокроссом.

Билл кажется хорошим парнем, и он, вероятно, нормально отнесется к тому, кто я. Очень сомневаюсь, что он фанат, и поэтому вряд ли распсихуется, если узнает, но я против раскрытия своего секрета. Поэтому просто пожимаю плечами.

— Он хороший парень. Я знаю его всю жизнь, но он предпочитает держаться в тени. Мой друг недавно получил много денег. Он любит природу и подумал, что этот бизнес будет отлично сочетаться с его авантюрной жилкой. И знает, что я люблю ездить на мотоциклах и хорошо разбираюсь в бизнесе с крупными деньгами, поэтому попросил меня приехать сюда и проверить это место. Я соберу информацию и по истечении месяца сообщу ему свое мнение.

Билл кивает.

— Приятно знать, что мы имеем дело с порядочным парнем. На минуту я начал волноваться, что он какая-то знаменитость с громким именем, которому действительно было бы наплевать на это место.

Это заставляет меня рассмеяться, и я качаю головой. Билл Пирсон, возможно, умнее, чем я думал вначале.

— Ты прав. Знаменитости — те еще занозы в заднице. Но поверь мне, когда я говорю, что у моего друга самые лучшие намерения, когда дело доходит до этого места.

Я поворачиваюсь к Холли, которая терпеливо ждет у входной двери.

Натягиваю бейсболку еще ниже на лоб, чтобы прикрыть лицо, и выхожу на улицу с девушкой, которая, как я убежден, ненавидит меня. До тех пор, пока она не смотрит на меня и не улыбается.

И тут я замечаю, что она не только сексуальна, но и невероятно красива. Имею в виду, я знал, что она хорошенькая, но здесь, с солнечным светом в ее волосах, с улыбкой, которая могла бы осветить весь гребаный мир, у меня, черт возьми, перехватывает дыхание. Я трясу головой, чтобы избавиться от этих глупых мыслей. Что, черт возьми, со мной не так? Я так не думаю. Никогда. Если бы я когда-нибудь сказал что-то подобное при парнях, они бы без конца подкалывали меня.

Её улыбка исчезает так же быстро, как и появилась, когда Холли замечает, что я качаю головой, испытывая отвращение к самому себе.

— Ты нравишься папе. Надеюсь, ты хороший парень и поступишь правильно по отношению к нему и к этому месту.

Отлично. Она, наверное, думает, что я веду себя как болван или что-то в этом роде. Если скажу ей правду о том, почему качаю головой, будет в десять раз хуже. Нужно держать себя в руках и напоминать оставаться сосредоточенным. Мне никогда не увидеть обнаженную Холли Пирсон, стонущую мое имя.