Полночная разбойница

15

Дэниела и Морган ехали уже довольно долго. Со всех сторон их окружал тенистый лес, состоящий из старых могучих дубов, стройных ясеней с кружевной кроной и высоких вязов. Изредка встречались орешник и дикая вишня. Наконец лес расступился, и они выехали на большую поляну, посредине которой красовался небольшой кирпичный дом.

– Чьи это владения? – спросила Дэниела.

– Это Вдовий домик, часть «Королевских вязов».

– Так мы все еще на территории поместья? – искренне удивилась Дэниела. Они ехали так долго, что она нисколько не сомневалась, что уже давно выехали за пределы земель герцога.

Морган рассмеялся.

– Да, это самый дальний участок поместья. Мой предок настолько не переносил свою мать, что отселил ее сюда, как можно дальше от центральной усадьбы. Не хотите ли осмотреть его? Там очень мило.

Дэниела кивнула, и Морган, спрыгнув на землю, поспешил протянуть ей руки, чтобы помочь сойти с лошади. Но, поставив ее на землю, он задержал руки на ее талии, не отводя горящего взгляда от ее губ. Дэниела почувствовала странное волнение и чуть напряглась, мягко пытаясь освободиться.

Однако Морган и не думал ее отпускать. Он наклонился к ней, и его губы легко коснулись ее губ. Затем еще раз и еще, вызывая в ней странное чувство томления, такое знакомое и такое непонятное... Но вот его поцелуй стал более настойчив, и ее губы сами собой послушно открылись ему навстречу.

Его язык дразнящим чувственным движением скользнул по ее губам, затем проник внутрь, исследуя податливую нежность ее рта. Ритм этого движения отозвался сладкой болью в глубине ее тела, наполнил ее странной истомой.

Захваченная необычными ощущениями, Дэниела не замечала, что он расстегивает пуговицы на лифе ее платья, пока горячие ладони не коснулись ее шеи и груди. Она чуть вскрикнула, а он только крепче прижал ее к себе, покрывая жаркими жадными поцелуями ее обнаженную кожу. Голова у нее закружилась, она тихо застонала. Казалось, еще немного, и ноги перестанут ей повиноваться. Чтобы не упасть, Дэниела обхватила Моргана за плечи, ища опоры. Морган поднял голову и посмотрел ей в глаза, чрезвычайно довольный.

– Что, кружится голова?

– Да, немного. – Дэниела сама не узнала своего голоса и смущенно замолчала, а у Моргана при этом еще ярче вспыхнули глаза.

Загадочно улыбаясь, он взял ее за руки.

– Так пойдем посмотрим Вдовий домик?

Дэниеле не было никакого дела до какого-то там домика. Единственное, чего ей хотелось, – это целоваться с ним и снова ощущать эту сладкую боль и томление, разливающиеся по всему телу. Но она покорно последовала за Морганом к дому. Проходя мимо цветущих кустов, окаймляющих тропинку, она с какой-то неожиданной остротой почувствовала их чистый, сладкий аромат. Она несколько раз глубоко вдохнула в себя свежий воздух, напоенный запахами земли, цветов, скошенной травы. От печали не осталось и следа, ее охватило странное, почти нереальное ощущение счастья и покоя.

Вместе они вошли в дом. Здесь было очень чисто и уютно, казалось, хозяева всего несколько минут назад покинули его.

– Здесь кто-то живет, – удивилась Дэниела.

– Нет. Но поскольку этот дом находится в «Королевских вязах», Джером следит за тем, чтобы здесь был такой же порядок, как и везде.

Морган провел Дэниелу в гостиную, убранство которой составляли дубовые столики, резные позолоченные кресла и диваны, обитые красным дамасским шелком. Здесь царила почти звенящая тишина, нарушаемая только легким шумом их шагов. Дэниеле стало немного не по себе. Ведь она была вдвоем с мужчиной в пустом доме. Она доверяла Моргану, но все же...

Здесь было очень тепло. Морган помог Дэниеле снять накидку, затем снял свой редингот и небрежно бросил на спинку кресла. Не спеша развязал галстук и, выразительно, чуть вызывающе глядя прямо ей в глаза, принялся расстегивать пуговицы своей тонкой сорочки. Дэниела словно завороженная наблюдала за его руками. Ей вдруг отчаянно захотелось довершить то, что он начал, расстегнуть до конца его рубашку, коснуться его груди, почувствовать ладонью тепло его кожи... Господи! Что за бес в нее вселился!

Между тем Морган подошел к ней совсем близко. Обхватив ее голову ладонью, он наклонился к ней и прижался к ее губам горячим страстным поцелуем. И в тот же миг в ответ на его ласку в ее груди вспыхнуло желание, и она с не меньшей страстью ответила на его поцелуй.

Он оторвал на миг губы, и Дэниела тихо, протестующе застонала. Но уже в следующее мгновение, когда он начал целовать ее шею и грудь, она застонала громче, теперь уже от наслаждения.

Наконец Морган поднял голову и посмотрел на нее пылающим взором, от которого у Дэниелы сладко заныло в груди. Она с трудом сознавала, что он говорит ей с такой горячностью. Но постепенно смысл его слов начал доходить до нее.

– Дэниела! Послушай! Ригсби – грязное животное. Поверь мне, не все мужчины такие. Позволь мне помочь тебе освободиться от страха, который он посеял в тебе. Позволь показать, как прекрасно может быть то, что происходит между мужчиной и женщиной.

– Но... почему?

– Когда ты встретишь человека, за которого захочешь выйти замуж, этот страх уже не будет над тобой властен, и ты сможешь стать прекрасной женой и матерью. У тебя родятся дети, которых ты так хочешь!

Дэниела молча смотрела на него, словно не могла поверить своим ушам.

Неужели он сказал это?

– Ты хочешь сказать, что собираешься уложить меня в постель только для того, чтобы я освободилась от своих страхов и смогла выйти замуж за какого-нибудь другого мужчину?

– Ну да! – воскликнул Морган с сияющей улыбкой. – Вот именно!

Но он тут же охнул от боли, так как Дэниела с силой ударила его ногой по голени.

– Черт возьми! Почему? – воскликнул он, с растерянным, недоумевающим выражением глядя на пылающую от ярости Дэниелу. – Что я такого сказал?!

Вот и пойми этих женщин!

Дэниела отвернулась от него и обхватила себя руками. И в самом деле. Ну почему она так разозлилась? Ведь она с самого начала знала, что Моргану даже в голову не может прийти взять ее в жены. Разве она похожа хоть немного на Рэйчел? Вот Элизабет – совсем другое дело!

Она прекрасно знает, что он не любит ее. Но разве можно его осуждать за это? Человек не властен над своими чувствами. Уж кому об этом знать, как не ей – иначе разве она позволила бы себе так безоглядно и глупо влюбиться в этого человека, что сейчас с таким обиженным, недоумевающим видом стоял возле нее.

Он не любит ее. Но он настоящий друг! Ведь только ради ее безопасности он увез ее с собой, в дом своего влиятельного брата. Он один из немногих, кто не поверил грязным сплетням, кто заступился за нее перед ее братом, кто так самоотверженно защищал от гнусных посягательств негодяя Флетчера.

При мысли об этом обида и злость на Моргана растаяли без следа, уступив место печали о том, чего никогда не будет в ее жизни. Ведь Морган – единственный мужчина, которого она хотела бы видеть своим мужем и отцом своих детей. Но это невозможно. Прочь глупые надежды! Теперь она слишком хорошо понимала, что мечтала о невозможном. Она обернулась и грустно посмотрела на него. Морган, мгновенно почувствовавший смену ее настроения, нежно обнял ее за плечи.

– Ты помнишь, как тебе было хорошо той ночью, когда... когда ты узнала, что я и есть Благородный Джек?

Дэниела покраснела. Еще бы ей не помнить! Сколько раз, лежа без сна ночью в постели, она вспоминала о тех восхитительных ощущениях, которые он подарил ей своими ласками. Как бы ей хотелось вновь пережить нечто подобное в его объятиях! Дэниела была слишком честна, чтобы отрицать это. Она кивнула, опустив глаза.

– Поверь мне, если только ты захочешь, тебе будет так же хорошо, как и тогда! Я не причиню тебе боли. Тебе понравится, вот увидишь! Я подарю тебе наслаждение, и ты забудешь об этом негодяе и больше не будешь бояться мужчин.

Дэниела посмотрела прямо в горящие глаза Моргана и, кроме странного возбуждения, ощутила, что в ней просыпается любопытство. Как это будет с ним, с единственным человеком, которому она доверяла и ласк которого жаждала? Что, если это и в самом деле будет так прекрасно, как он обещает?

Дэниела никогда не была робкой. Она предпочитала идти навстречу опасности, а не бежать от нее. И сейчас ей больше всего на свете хотелось очутиться в его объятиях, как бы страшно ей ни было при мысли о том, что последует за его сладкими поцелуями.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Я согласна.

– Ты уверена? – Его голос зазвенел от нетерпения. – Это важный шаг. После этого ты уже не будешь прежней!

– Не такой уж важный, – горько усмехнулась она. – Ведь я не девственница.

– Я так не думаю, – загадочно улыбаясь, ответил Морган, погружая пальцы в ее распущенные волосы. – Ты невинна.

Очень медленно он приблизился к ее лицу, согревая его своим горячим дыханием. Дэниела закрыла глаза, отдаваясь во власть его поцелуев и своих ощущений.

Сначала он коснулся ее губ легко, едва скользнув по ним губами, успокаивая и утешая ее. Такими же легкими, нежными были его объятия. Его руки скользили по ее телу, слегка возбуждая, но большей успокаивая.

Постепенно поцелуй становился все более глубоким, жадным, волнующим, словно страсть, как бушующий поток, хлынула, прорвавшись сквозь преграду, и затопила их обоих.

Грудь Дэниелы бурно вздымалась; желание, страх, странное нетерпение охватили ее. Она отвечала на его поцелуи с неистовостью, удивившей их обоих. Морган поднял голову и посмотрел в ее полуприкрытые, затуманенные страстью глаза. От его улыбки сердце Дэниелы забилось еще быстрее.

– Тебе хорошо сейчас, ведь правда? – спросил он своим низким бархатным голосом, сводившим Дэниелу с ума.

Она опустила глаза, и взгляд ее остановился на вырезе его рубашки, сквозь который виднелись колечки каштановых волосков. Ей отчаянно захотелось провести по ним рукой, почувствовать ладонью его разгоряченную кожу.

– Ну же, смелей, – тихо подбодрил он ее, – расстегни мне рубашку. Я твой, делай со мной что хочешь.

Дэниела робко взглянула ему в лицо, полагая, что он смеется над ней. Но в его глазах она прочла только страсть и желание. Он был абсолютно серьезен. Очень медленно, неуверенно она расстегнула до конца его рубашку, заправленную в бриджи, и робко коснулась его груди. Ощущение было очень приятным, и, чуть осмелев, Дэниела провела рукой по мягким завиткам на его груди. Они были на удивление мягкими и слегка щекотали ей ладонь. Полностью поглощенная этими новыми ощущениями, Дэниела даже чуть вздрогнула, когда Морган с шумом втянул в себя воздух. Она подняла на него вопросительный взгляд.

– Сними с меня рубашку, если хочешь. – Голос его звучал глухо, и в нем появились какие-то новые интонации.

Дэниела послушно вытянула полы рубашки из-за пояса бриджей и, едва касаясь его плеч, сняла с него рубашку. При этом ей пришлось провести ладонями по его крепким рукам. Как завороженная смотрела она на его красивое сильное тело, широкие плечи, мускулистые руки, покрытые легким загаром. Неожиданно для себя она подняла руку и легким движением обвела пальцем его сосок, скользнув по нему ногтем. Тело Моргана напряглось, он тяжело задышал.

Удивленная такой неожиданной реакцией, Дэниела обеспокоено спросила:

– Тебе больно?

– Нет, моя невинная душа, – усмехнулся молодой человек, – мне просто слишком приятно.

Эти слова, произнесенные низким, чувственным тоном странным образом взволновали Дэниелу. Она положила ладонь на его грудь и посмотрела ему в глаза, чувствуя, как под рукой быстро и глухо бьется его сердце – почти так же быстро, как у нее.

– Вот видишь, – тихо шепнул он ей, – какое действие ты на меня оказываешь!

Совсем осмелев от его слов, Дэниела провела обеими руками по его груди, откровенно наслаждаясь красотой его тела. Но когда ее ладони коснулись пояса бриджей, она замерла. Любопытство и стыд боролись в ней, и она отчаянно боялась, что победит любопытство. Почувствовав, что краснеет, она опустила глаза.

– Эй, в чем дело? – Морган ободряюще улыбнулся. – Ты ведь хочешь раздеть меня. Я тоже этого хочу. Так не останавливайся! Я весь в твоем распоряжении.

Дрожащими от волнения пальцами Дэниела расстегнула пуговицы на его бриджах из мягкой замши. Он помог ей и через минуту предстал перед ней совершенно обнаженный. Краснея от стыда, Даниела быстро опустила глаза и неожиданно побледнела.

– Господи, теперь я понимаю, почему мне было так больно тогда! – Она испуганно отшатнулась, но Морган удержал ее за руку и привлек к себе.

– Доверься мне, моя невинная девочка, – ласково сказал он. – Я никогда не причиню тебе боли. Если ты не захочешь, я вообще не стану этого делать. Тебе будет хорошо, как тогда в Гринмонте, помнишь? И ничего больше, обещаю!

Дэниела порывисто вздохнула, несколько успокоенная его мягким, нежным голосом. Она верила ему, и все же...

– Мы будем делать только то, что ты захочешь сама, – продолжал успокаивать ее Морган, надеясь, разумеется, что она захочет всего и как можно больше. – Ну а теперь делай, что ты хочешь.

«Попроси раздеть тебя», – втайне взмолился он. Но его молитвы не были услышаны. Дэниела просто молча смотрела на него, растерянная, немного испуганная и... восхищенная. Она не могла отвести взгляда от его великолепного тела. В волнении она облизала губы, едва не сведя Моргана с ума этим соблазнительным и в то же время таким невинным жестом. В довершение всего он вдруг неожиданно почувствовал, что краснеет. Этого еще не хватало! Он ни разу не краснел с тех пор, как был ребенком. Правда, ему ни разу еще в своей жизни не приходилось стоять вот так, совершенно обнаженным перед полностью одетой леди, разглядывающей его с таким жадным любопытством, неосознанным желанием и робостью. Господи! Помоги ему выдержать эту пытку, к которой он сам приговорил себя! Взгляд Дэниелы сводил его с ума, и только страх испугать ее помогал ему бороться с охватившим его отчаянным желанием.

– Я хочу... дотронуться до тебя.

Дэниела придвинулась совсем близко и положила руки ему на плечи. Осторожно, едва касаясь, ее нежные прохладные ладони скользнули вниз – по груди, рукам, животу. Словно зачарованная, она изучала его тело, совершенно не подозревая, какое действие оказывают на Моргана эти нежные прикосновения.

Когда ее руки оказались на его бедрах, Морган сжал челюсти. Сжигающее его изнутри пламя вот-вот готово было вырваться наружу. Его лоб покрылся испариной. Еще немного, и он бы послал к черту все свои обещания. Почувствовав, как дрожит его тело, Дэниела отняла руки.

– Тебе холодно? – участливо спросила она.

– Да, очень, – едва смог произнести он, тяжело дыша.

– Может быть, принести тебе одеяло из спальни?

– Нет, знаешь, мне лучше прилечь. – «Но только вместе с тобой, любовь моя», – мысленно закончил он.

Предприняв героические усилия, чтобы сдержать бушующий в нем огонь, Морган взял ее за руку и повел в одну из спален, что была расположена на втором этаже дома.

При виде огромной кровати под голубым балдахином, Дэниела вновь ощутила страх и неуверенность. Это мгновенно почувствовал Морган, он крепко прижал ее к себе и поцеловал, пустив в ход все свое искусство, отточенное многолетним опытом общения с женщинами. И недаром. Постепенно напряжение покинуло ее, уступив место сладкой истоме. У Дэниелы закружилась голова, она с трудом понимала, где находится.

Когда Морган прервал поцелуй, легкий вздох разочарования сорвался с ее губ. Затуманенный желанием взгляд ее прояснился, и в нем мелькнуло смущение. Морган уже знал, что нельзя упускать момент.

– А теперь что ты хочешь? – чуть хрипло спросил он. Она мило покраснела и покачала головой.

– Я не могу... ты сочтешь меня бесстыдной...

– Никогда! – горячо воскликнул он. Ах, если бы она только догадывалась, насколько очевидной была ее невинность!

– Я хочу... я хочу почувствовать твое тело.

С трудом подавив улыбку, Морган прикинулся, что не понимает ее.

– Но ты ведь только что сделала это!

Дэниела смутилась еще больше.

– Нет, я имела в виду... чтобы я... чтобы ты...

Он не собирался помогать ей, наслаждаясь ее смущением. Он просто поднес к губам ее руку и принялся целовать каждый пальчик, охватывая его теплыми губами.

– Я хочу почувствовать тебя... всем телом... чтобы между нами ничего не было... – продолжала она, запинаясь.

– И я этого хочу, моя радость! Больше всего на свете!

Он припал к ее губам жарким, долгим поцелуем, от которого внутри ее вспыхнул нестерпимый жар. Между тем его пальцы ловко двигались вдоль ее платья, расстегивая многочисленные пуговицы. Но Дэниела ничего не замечала, и даже когда платье пышной волной легло к ее ногам, а вслед за ним туда же соскользнула и ее нижняя юбка, она не почувствовала смущения, страсть полностью захватила ее, не оставив места стыду.

Его горячие ладони легли на ее обнаженные плечи. Быстрым движением он спустил вниз нижнюю сорочку и обхватил ладонями ее полные груди. В глазах Дэниелы вновь мелькнул страх.

– Не бойся, моя красавица, – прошептал Морган. – Я буду делать только то, что ты позволишь. Доверься мне.

Но страх не покинул ее широко раскрытых глаз. Без сомнения, Дэниела чувствовала, что сейчас произойдет неминуемое, и это страшило ее.

– Да, но...

– Тебе надо только сказать мне «нет», и я отпущу тебя. В любой момент. Клянусь тебе! Ты мне веришь?

Страшная мысль пронзила вдруг Моргана: что, если он не сможет вызвать в ней желание и она все-таки скажет «нет»! Боже, какие адовы муки ждут его тогда!

Однако эти слова достигли цели: Дэниела явно успокоилась и вновь расслабилась в его объятиях.

– Я верю тебе, – шепнула она, закрывая глаза. Господи помоги ему! Сам он в себе не был так уверен.

Морган торопливо вытащил шпильки из ее волос и погрузил пальцы в густую непокорную гриву, рассыпавшуюся по ее обнаженным плечам и спине.

– Ты прекрасна! – выдохнул он, ничуть не лукавя.

Но Дэниела вновь напряглась и попыталась вырваться.

– Мне не нужны фальшивые комплименты! – воскликнула она;

– Но это правда! – Морган приподнял ее голову руками и заставил заглянуть ему в глаза. – Ты очень красивая сейчас. Если бы ты могла себя увидеть моими глазами, ты бы поверила мне...

Он вновь поцеловал ее, и Дэниела, охваченная желанием, снова забыла о своих опасениях и прижалась к нему всем телом.

– Нам лучше лечь в постель, – шепнул ей Морган.

Он откинул парчовое покрывало, затем легко, будто пушинку, поднял Дэниелу на руки и уложил на белоснежные, пахнущие свежестью простыни. Для Дэниелы исчезло все, кроме ощущений, обострившихся до предела. Более остро, чем обычно, она чувствовала запахи, прикосновение ткани к своей коже, горячее дыхание Моргана на своей груди, жар его прикосновений. Его руки блуждали по всему ее телу, сжимая, лаская, поглаживая. Утонув в этих ощущениях, Дэниела едва заметила, как его рука проникла в самое сокровенное место ее тела, но она безотчетно раскрылась ему навстречу, словно застенчивый цветок навстречу солнечным лучам.

Морган видел, что она вполне готова принять его, но сдерживался изо всех сил, так как боялся ее спугнуть. Он должен довести ее до экстаза, до того-состояния, когда она сама будет умолять его о том, о чем сейчас едва догадывается. Но одно дело – решить, другое – осуществить задуманное. Никогда еще самообладание молодого человека не подвергалось столь сильному испытанию. Капельки пота выступили на его лбу, он тяжело дышал, но все же нечеловеческим усилием продолжал сдерживать свое желание, сосредоточившись на том, чтобы доставить как можно больше наслаждения своей возлюбленной.

На миг он поднял голову и заглянул ей в глаза. Дэниела тихо прошептала его имя. Морган улыбнулся ей и, вновь наклонившись, обхватил губами сосок. Горячий, жадный язык продолжал свою волнующую игру, и Дэниела почувствовала, что больше не вынесет эту сладкую, ставшую вдруг невыносимой боль, разгорающуюся в ее лоне. Она почувствовала, как туда скользнули его пальцы. При этом Морган вновь внимательно взглянул ей в лицо, и Дэниелу потрясло выражение его глаз. Сердце бешено забилось от небывалого наслаждения, но в ту же минуту страх вновь охватил ее... Ригсби! Он тоже!..

– Ты же обещал, – задыхаясь, пробормотала Дэниела.

– Но ведь тебе совсем не больно, – ласково шепнул Морган. – Верь мне, милая, я ни за что не причиню тебе боли.

И он сдержал обещание. Ритм его движений сводил ее с ума. Но это была не та боль, испытанная ею когда-то, а сладкая, ноющая, которую ей хотелось испытывать вечно, и в то же время как-то прекратить, но она не знала, как это сделать.

Дэниела стонала и извивалась под его умелыми руками, стремясь к чему-то неизведанному, и от предвкушения чего-то у нее кружилась голова и шумело в ушах. Так что до нее не сразу донеслись слова Моргана.

– Что ты сейчас чувствуешь, милая? – тихо спросил он, продолжая свою изощренную пытку.

– Не знаю... Боже мой! Я не могу больше... пожалуйста... Я не знаю, что надо делать...

– Зато я знаю, моя невинная девочка. Ты позволишь мне это сделать? – Его голос дрожал, казалось, он сам испытывает невыносимую боль.

Неожиданно ее собственные переживания отошли на второй план.

– Что с тобой? Тебе плохо? – обеспокоено спросила она.

– То же, что и с тобой. Наши тела взывают друг к другу. Они просто больше не могут вынести эту муку, они жаждут слиться... Ты позволишь им сделать это? Иначе мне будет очень плохо... и тебе тоже.

Дэниела вновь замерла в страхе. Морган осторожно отвел рукой прядь волос, закрывшую ей лицо. Это простое движение было проникнуто такой нежностью, что Дэниела едва не заплакала.

– Не бойся, поверь мне, и все будет хорошо.

Сердце Дэниелы разрывалось между желанием и страхом, но желание победило. А может, это была потребность отдать что-то тому, кого она любила?

– Я верю тебе, – тихо прошептала она.

Ей никогда не забыть то радостное, облегченное выражение, что осветило в этот миг его лицо. В следующую минуту он навис над ней и впился жадными губами в ее губы. Дэниела чувствовала, как он проник в нее, но никакого страха или боли больше не испытывала. Она безоговорочно вверила ему себя и ни о чем в этот миг не жалела.

А затем он начал двигаться внутри ее, и Дэниелу потрясла волна небывалого наслаждения, захлестнувшая ее полностью. Дэниеле хотелось закрыть глаза, чтобы отдаться этим восхитительным ощущениям, но его пристальный взгляд, не отрывающийся от ее лица, не позволял ей сделать это. Постепенно его движения стали быстрее. Она схватила его за плечи, не в силах сдержать крик, рвущийся из горла, когда мощные спазмы наслаждения затрясли ее тело, пугая и вместе с тем вызывая восторг.

Видимо, что-то подобное испытал и Морган, его тело вздрогнуло, и он глухо застонал, сжимая ее изо всех сил. А затем он опустился на нее, громко и удовлетворенно вздохнув. Странное напряжение и боль сменились удивительным чувством спокойной истомы. Дэниела тихонько вздохнула ему в ответ и с необыкновенной нежностью обвила руками мужчину, только что подарившего ей эти необыкновенные, волшебные ощущения.

Все еще тяжело дыша, Морган скатился на бок, продолжая сжимать ее в объятиях.

– Ну, вот видишь, я сдержал слово? – тихо спросил он. – Тебе ведь не было больно?

– Это было чудесно! Я не представляла себе, что это может быть таким... таким... – Она не могла найти слов, чтобы описать то, что с ней только что произошло. И как это было не похоже на то, что ей когда-то пришлось испытать!

Довольный ее ответом, Морган откинулся на подушки и блаженно закрыл глаза. Даниела же, напротив, не в силах сдержать любопытства стала разглядывать его. Она никогда еще не видела так близко полностью обнаженного мужчину. Однако кое-что ее несказанно удивило. Осторожно скользя рукой по его широкой груди, талии, животу, она робко коснулась той части его тела, которая еще совсем недавно выглядела совсем иначе, испугав ее своими размерами. Она осторожно провела по нему пальцами, и, к ее изумлению, он вновь начал увеличиваться – прямо на ее глазах! Тогда Дэниела принялась дальше ласкать его, любуясь произведенным эффектом.

Морган тихо застонал.

– Ты видишь, что ты со мной делаешь, негодница! – пробормотал он, обнимая ее. Дэниела тихонько засмеялась, и тогда он с жаром привлек ее к себе. Его руки и губы опять принялись за свой волшебный танец на ее теле. И вновь Дэниела трепетала от каждого его прикосновения. И когда она взмолилась, не в силах переносить эту сладкую пытку, он вновь вошел в нее, унося ее ввысь на крыльях экстаза.

Они покинули Вдовий домик почти на закате.

– Кажется, сейчас гораздо позднее, чем я думал, – заметил Морган. – Мы можем опоздать на обед. Сможешь ехать галопом?

Дэниела кивнула. Конечно, галопом ей ехать сейчас было не слишком удобно, но она чувствовала себя такой счастливой, и ей не хотелось спорить.

Они скакали бок о бок в дружеском молчании, обмениваясь время от времени ласковыми многозначительными улыбками.

Когда они уже были совсем недалеко от дома – а именно так Дэниела воспринимала сейчас «Королевские вязы», – они придержали лошадей и перешли на неторопливый шаг.

В глубине леса раздался глухой голос кукушки. По ассоциации Дэниела вспомнила их пропавшего управляющего – тот очень искренне возмущался поведением кукушек, подкидывающих своих детей в чужие гнезда, – и грустно улыбнулась, покачав головой. Какая насмешка судьбы, ведь с его собственными детьми произошло почти то же.

– В чем дело? – немедленно заметил ее погрустневшее лицо Морган. – Откуда эта печаль?

Дэниела улыбнулась и чуть покраснела. Значит, он наблюдал за ней?

– Я вспомнила Бригса, – пояснила она. – Он так любил своих детей и жену, а в результате они оказались в чужом доме, словно кукушата. А ведь он – очень хороший человек.

– Хороший? – насмешливо воскликнул Морган. – Это человека, который обокрал вас на пятьдесят тысяч фунтов, ты называешь хорошим?

– Я ни за что не поверю, что Бригс мог взять эти деньги, а тем более скрыться, оставив голодать своих детей.

– Даже ради политических целей? Например, таких, как помощь Стюарту?

Дэниела резко натянула поводья и изумленно посмотрела на Моргана:

– Что?

– Ты удивлена? Но ведь многим известно, что Бригс был якобитом.

– Никогда не слышала ничего подобного! С чего ты взял? Я хорошо знала Бригса, и мне и в голову такое не могло бы прийти.

– Естественно. Ведь не станет же он раскрывать кому бы то ни было свои изменнические настроения.

– Но Бригс не может быть предателем. Он всегда был верен королю, как и мой отец! Кто тебе мог такое сказать?

– Ну, в числе прочих – твой братец и сквайр Флеминг.

– И сквайр тоже? – нахмурилась Дэниела и недоверчиво покачала головой.

– Раз уж мы заговорили об этом, скажи, не помнишь ли ты, когда именно исчез Бригс? Ночью?

– Нет, он пропал сразу после полудня по пути к себе домой.

– А не помнишь ли ты, что было на нем надето? – неожиданно для самого себя спросил Морган. Уверенность Дэниелы несколько поколебала его веру в вину Бригса. Странные и совсем нехорошие догадки волновали его.

– Кажется, на нем был зеленый камзол, черные панталоны и сапоги. – Она обеспокоено посмотрела на Моргана. – Почему ты спрашиваешь об этом?

Тот только пожал плечами:

– Так, есть кое-какие догадки.

– Он тогда сильно упал, – нахмурившись, Дэниела продолжала вспоминать. – Ударился головой о подножие мраморной статуи у нас в саду, так что даже отбил себе кусочек переднего зуба. Бэзил велел ему идти домой, сказав, что от него все равно в таком состоянии нет никакого толку. Но до дома он так и не дошел.

За разговором они незаметно подъехали к дому. Морган спешился и помог сойти Дэниеле, обхватив ее за талию. При этом он не спешил отпускать ее, а, напротив, еще теснее прижал к себе.

– Вот видишь, – сказал он, наклонившись к ее уху, – теперь ты уже больше не будешь бояться мужчин и первой брачной ночи.

У Дэниелы вмиг отхлынула вся краска с лица. И вся ее радость и приподнятое настроение улетучились без следа. Если бы он сейчас вылил на нее ушат холодной воды, то и тогда не смог бы быстрее привести ее в чувство. Все то, что она испытала во Вдовьем домике, вся эта удивительная сказка оказалась всего лишь сном. Она-то, дурочка, надеялась, что и он пережил нечто подобное и то, что произошло между ними, значило для него гораздо больше, чем его обычные любовные утехи. Какая же она глупая! Морган всего лишь преподал ей урок – урок любви, чтобы подготовить к браку с другим мужчиной!

Если бы он только подозревал, что, стремясь показать Дэниеле, какое наслаждение может мужчина подарить женщине, он добился только того, что стал для нее единственным мужчиной, за которого она могла бы выйти замуж!