Полночная разбойница

5

Выглянув в окно, Морган заметил Дэниелу, одетую в коричневую амазонку. Она направлялась по дорожке в сторону конюшни. Решив, что сейчас настал благоприятный момент уговорить ее съездить в Мерривуд, Морган поспешил следом. Спал он очень плохо, его всю ночь мучили воспоминания об извивающемся под ним гибком женском теле.

– Леди Дэниела!

Она вздрогнула и оглянулась. Они не виделись со вчерашнего вечера, и очаровательный румянец, заливший ее щеки, яснее слов сказал ему, что она ничего не забыла.

И вновь его тело отреагировало на нее самым откровенным образом. Теперь ему уже было достаточно просто увидеть ее. Морган даже замедлил шаг. Что с ним происходит? Его гордость до сих пор была уязвлена, и мысль о Ригсби в роли ее любовника отравляла ему настроение. Она была совсем не красива и к тому же не отличалась целомудрием. Так почему же он не может сопротивляться своему влечению к ней, как какой-нибудь мальчишка, впервые вкусивший любви женщины?

День был ветреный и прохладный, резкий ветер развевал юбки Дэниелы. Морган внимательно взглянул на ее амазонку. Платье было уже старым и вышедшим из моды, но оно прекрасно облегало стройную фигуру, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь девушки.

– Добрый день, милорд! Хотите проехаться верхом? – спросила она.

– А вы не хотите ли составить мне компанию? – предложил Морган.

Дэниела чуть замялась, и Морган продолжил:

– Может, вы согласитесь проехаться со мной в Мерривуд и представить лорду Джасперу? Я бы очень хотел посмотреть на его французскую мебель.

– Сегодня я не могу. Обещала встретиться кое с кем из своих знакомых.

Ответ очень не понравился Моргану. И более резко, чем позволяли приличия, он спросил:

– И с кем же, если не секрет? – Дэниела с удивлением взглянула на него и пожала плечами:

– Вы ее не знаете, едва ли вам будет это интересно.

Морган с облегчением вздохнул и тут же сам себе удивился. Какое ему дело до ее знакомых! Никакого, если это не кто-то вроде Ригсби.

– Мы обязательно съездим с вами, как-нибудь на днях. – Дэниела смотрела при этом в сторону, вниз, на дом – куда угодно, только не на него.

– Ну, тогда, может быть, мы проедемся с вами и вы покажете мне окрестности? Или... куда вы едете? Я мог бы просто сопровождать вас?

Казалось, Дэниела колеблется, и это очень задело Моргана. Наконец она пожала плечами:

– Хорошо. Сказать Джимми, чтобы он оседлал вашу кобылу?

– Нет, это я делаю всегда сам. – Он прошел за мальчиком-конюхом в глубь конюшни. Ферри рассказал ему о некой запертой комнатке рядом с помещением, где хранился овес для лошадей, и Морган решил взглянуть сам. Он тихонько подергал дверь, но она действительно оказалась заперта.

Взяв седло, он спросил Джимми как бы между прочим, что это за помещение.

– Это комната леди Дэниелы, – простодушно ответил тот.

Морган решил, что в этой комнате хранится наряд Благородного Джека.

Когда Морган выводил свою лошадь из конюшни, во двор въехал один из слуг верхом на серой кобыле. Лошадь слегка прихрамывала на переднюю ногу. Дэниела, которая все еще ждала, пока ей оседлают ее коня, воскликнула:

– Что с ее правым копытом? Дай-ка посмотрю. – Слуга соскочил, а Дэниела ловко подняла ногу кобылы, нимало не заботясь, что испачкает себе платье. Этот привычный жест очень удивил Моргана. Он следил за ней с веселым восхищением. Было очевидно, что девушка привыкла обращаться с лошадьми.

– Ну вот, так я и знала! Копыто стерто! – Дэниела подозвала конюха. – Сними подкову и прикладывай припарки до тех пор, пока не пройдет воспаление. Я посмотрю, когда вернусь.

Глядя на то, как Дэниела умело обращается с лошадьми, как почтительно выслушивает ее конюх, Морган вспомнил слова Ферри, будто Дэниела руководит конюшнями Гринмонта уже много лет. Теперь он готов был в это поверить.

Спустя четверть часа Морган и Дэниела уже ехали верхом по узкой тропинке, бегущей вдоль леса. С каждой минутой настроение Моргана становилось все лучше. Он с удовольствием поглядывал по сторонам, но его восхищенный взгляд неизменно возвращался к спутнице, он откровенно любовался ее уверенной посадкой и той легкостью, с которой она управляла своей горячей гнедой кобылой.

– А где ваш грум? – внезапно спросила Дэниела.

– Я отослал его с поручением. – Ферри в основном занимался тем, что крутился среди местных жителей, пытаясь узнать что-нибудь любопытное.

– Так вы, значит, не забыли его еще с той ночи, когда пытались меня ограбить? – решил он ее подразнить.

Дэниела холодно взглянула на него:

– О чем вы говорите?

– Кстати, я видел сегодня в конюшне вороного, на котором вы были в тот вечер. Прекрасный конь.

– Милорд, в Уорикшире множество вороных лошадей. Кстати, вы ведь тоже привели с собой вороного. Тоже великолепный конь, – в тон ему ответила Дэниела.

Впереди показался шпиль белой деревенской церкви.

– Мы едем в эту деревню? – спросил Морган.

– Да, в дом приходского священника.

– Нанести визит его жене?

– Нет, его экономке, мисс Бригс.

Морган постарался не показать своего внезапно вспыхнувшего интереса. Его вопрос прозвучал вполне непринужденно:

– Это родственница вашего бывшего управляющего?

– Это его жена.

– И вы едете навестить жену человека, который обокрал вас? – изумленно спросил Морган, думая о том, каким образом эта женщина оказалась в доме священника.

Дэниела нахмурилась и бросила на него быстрый, незаметный взгляд.

– Кто вам сказал о краже?

– Ваш брат.

Они остановились перед домом, над которым раскинул свои ветви огромный вяз. Морган спешился и помог сойти Дэниеле.

– Могу я зайти вместе с вами? – Моргану казалось совсем не лишним взглянуть на эту женщину.

– Нет! – довольно резко ответила Дэниела. – Я хочу поговорить с Нелл... с миссис Бригс наедине. А вы вполне можете ехать дальше без меня.

Но это никак не входило в планы Моргана.

– Я бы не хотел, чтобы вы возвращались домой одна, без защиты...

Дэниела рассмеялась, и ее мелодичный смех прозвучал для Моргана музыкой.

– Но я все время езжу одна. Вы забыли, что это Уорикшир, а не Лондон!

Дверь дома отворилась, и на двор выбежали два светловолосых мальчугана.

– Дана, Дана! – радостно закричал тот, что постарше, и, подбежав к девушке, обхватил ее ноги. С другой стороны к Дэниеле спешил карапуз поменьше. Девушка нагнулась, обняла старшего и поцеловала его в вихрастую головку, затем подняла малыша на руки и, потеребив немного, опять поставила на ножки.

– Ну, здравствуйте, здравствуйте, чертенята. Питер, ты меня так свалишь. Ваша мама дома?

Морган, честно говоря, был удивлен той легкостью, с которой Дэниела общалась с малышами. В этом она напомнила ему Рейчел. Наверное, она будет такой же хорошей матерью, как и его красавица невестка.

Но почему, глядя на Дэниелу, он все время вспоминает Рейчел? Морган нахмурился. Если бы она была так же красива!

Заметив валяющийся на траве небольшой мячик, Морган поднял его и взглянул на Питера. Мальчуган, оторвавшись от колен Дэниелы, отошел чуть в сторону и теперь застенчиво рассматривал незнакомца.

– Поймаешь? Лови! – и Морган бросил мяч мальчику.

Питер бросился к мячу и, поймав его на лету, завизжал от радости.

На пороге дома появилась молодая женщина с мягкими чертами лица и грустными глазами. Она была одета в простое платье и белый передник.

– Мама, мама, смотри! Я поймал! – радостно закричал Питер.

– Молодец, – ласково отозвалась женщина и в эту минуту заметила Моргана. Выражение ее лица мгновенно стало удивленно-настороженным.

– Мое имя Морган Парнелл, – сказал Морган, не дождавшись, когда Дэниела представит их друг другу. – А вы, верно, миссис Бригс?

Женщина молча кивнула. Она оказалась гораздо моложе и красивее, чем он себе представлял. Однако ее лицо хранило следы затаенной печали и глубокого горя. Такой взгляд он встречал только у людей, много страдавших. Судя по ее бедной одежде и загрубевшим рукам, она явно терпела нужду. Как же мог этот негодяй Бригс бросить свою семью и даже не оставить им часть украденных денег? Этого Морган никак не мог понять.

Он тепло улыбнулся миссис Бригс.

– Очень приятно с вами познакомиться. – Ее ироничный, грустный взгляд сказал ему, что она в этом сильно сомневается, словно не представляет себе человека, которому могло бы быть приятно знакомство с ней.

– Дана, Дана, лови! – крикнул Питер и бросил в Дэниелу мячом. Та мгновенно отреагировала и, легко подпрыгнув, поймала мячик вытянутой рукой.

Карапуз радостно захлопал в ладоши.

– А теперь мне, а теперь мне! – крикнул он. Дэниела бросила ему мяч. Он попытался поймать его, но, не удержав равновесия, с размаху сел на землю. Нисколько не смущенный этим, перевернулся, встал на четвереньки, затем поднялся на ноги и побежал за мячом, не переставая звонко сменяться.

Морган подошел к нему ближе и с самым серьезным видом сказал:

– А теперь мне! Примете меня?

Он легко поймал мяч и обернулся к Дэниеле, наблюдавшей за ним с таким изумлением, словно перед ней был монстр, вздумавший поиграть с детьми, вместо того чтобы съесть их. Морган почувствовал невольное раздражение. За кого она его принимает?

– Вы поговорите пока с миссис Бригс, а я поиграю с ее малышами.

Конечно, его намерение объяснялось не столько любовью к детям, сколько желанием сблизиться с миссис Бригс, чтобы выведать у нее побольше о ее муже. А как проще всего добиться доверия матери, чем расположив к себе ее детей? И все же ему было неприятно, что его простой человеческий порыв был воспринят Дэниелой с таким неприкрытым изумлением.

Дэниела пожала плечами и, кивнув, направилась к дому, продолжая удивленно качать головой. Морган проводил ее взглядом и заметил, как, поравнявшись с миссис Бригс, она вытащила из кармана тяжелый кошелек.

Итак, самозваный Джек намерен поделиться своей добычей. Видимо – припомнил Морган разговор за столом – это бывшее имущество Берка. Неясно почему, но ему было чертовски приятно это видеть.

Когда полчаса спустя Дэниела вышла из домика, лорд Морган боролся на траве с двумя маленькими Бригсами, которые от удовольствия визжали и смеялись не переставая.

Сказать, что Дэниела была удивлена, значило ничего не сказать. Ни ее отец, ни брат никогда не обращали внимания на своих детей. И она никак не могла ожидать, что знаменитый светский лев и повеса лорд Морган Парнелл может вот так запросто возиться с ребятишками на траве. Причем было видно, что он сам получает от игры не меньше удовольствия, чем они. Впервые за все дни знакомства Дэниела услышала его искренний веселый смех. Неожиданно он сам напомнил ей мальчишку, обнаружив тем самым еще одну – самую неожиданную грань своей загадочной, притягательной натуры.

Вышедшая вместе с ней Нелл Бригс заметила, глядя на эту счастливую Троицу:

– Я не видела своих сыновей такими веселыми с тех самых пор, как... с тех пор... – Ее голос дрогнул, она украдкой вытерла глаза. Затем, вздохнув, закончила: – Простите меня. Их отец тоже часто так играл с ними. Как это было давно...

Дэниела обняла Нелл за плечи и тихо шепнула ободряющие слова.

Мальчики были страшно разочарованы, что гости уже уезжают, и принялись хором упрашивать их остаться, а когда Морган решительно поднялся с земли и направился к Дэниеле, стали просить его приехать еще.

Элегантный верховой костюм Моргана был изрядно измят и испачкан, но его это, казалось, ничуть не волновало. Он принялся отвязывать лошадей, а Дэниела тепло попрощалась с миссис Бригс и детьми.

Когда Дэниела и Морган повернули коней в сторону Гринмонта, девушка заметила:

– Я была очень удивлена, когда увидела, что вы так увлеченно и с удовольствием играли с мальчиками.

– Я заметил, – довольно холодно ответил Морган. – Но почему вас это удивляет?

– Ведь у вас нет своих детей...

– У меня есть племянники и племянницы. И я очень люблю заниматься с ними. Как видите, я не такое уж чудовище, каким вы меня, по-видимому, представляете.

– Вы имеете в виду детей Рейчел и вашего брата, герцога Уэстли? – Дэниеле хотелось узнать побольше о женщине, спасшей жизнь Благородному Джеку. – Расскажите мне о вашей невестке, – попросила она.

– Рейчел, – мечтательно проговорил Морган, – о, это самая чудесная, самая добрая и прекрасная женщина, которую я когда-либо знал.

Грустный тон Моргана, то благоговение, с которым он говорил о Рейчел, нежная грусть, появившаяся вдруг в его взгляде не оставили никаких сомнений в том, что беспечный повеса и безжалостный покоритель женских сердец страдает от неразделенной любви.

– Да вы же влюблены в нее! – воскликнула Дэниела, сама изумленная своей догадкой. Это открытие поразило девушку в самое сердце. Оно оказалось таким болезненным, что Дэниела некоторое время ехала, даже не замечая внезапно повисшего молчания.

– Да, – наконец тихо произнес Морган. – Но мой брат ее любит больше жизни. Она идеально ему подходит. И главное, тоже безумно его любит. Я понял это сразу, как только познакомился с ней. Поэтому я и настоял, чтобы они поженились.

Дэниела внимательно посмотрела на него.

– Несмотря на то, что сами в нее были влюблены?

– Джером любил ее больше. Я все готов сделать для своего брата, а он – для меня. Но поверьте, я вовсе не мечтаю о его жене. Я просто хотел бы встретить однажды такую же как она – отважную, добрую, красивую...

Эти слова вновь больно задели девушку. Он мечтает о таком образце совершенства, как Рейчел, и ей, Дэниеле, нечего и думать сравниться с ней.

Морган повернулся к своей спутнице, и его грустный, открытый взгляд сказал, что он был полностью с ней откровенен. Несмотря на досаду, Дэниела не могла не оценить по достоинству необыкновенное благородство его души. Как же отличался этот человек от того бессердечного, холодного повесы, за которого она приняла его вначале. Но самое ужасное, что еще немного, и она окончательно влюбится в лорда Моргана. А этого допустить никак нельзя. Это будет самая чудовищная ошибка в ее жизни, так как не принесет ничего, кроме слез и разбитого сердца.

Постаравшись сдержать навернувшиеся слезы, Дэниела сказала:

– Такая привязанность и преданность, как у вас с братом, просто поразительны. – Она произнесла это так грустно, что Морган тут же вспомнил о ее собственном брате.

– У вас в семье не так? – участливо спросил он.

– Мои братья и сестры никогда не были близки между собой и тем более со мной. Они не были даже просто добры друг к другу. С тех пор как я себя помню, Бэзил обращался со мной так, словно терпеть меня не мог. Он всегда надо мной насмехался, называл меня «наказанием господним». А сестры брали с него пример и тоже надо мной смеялись. Только Джеймс защищал меня.

Во взгляде Моргана она увидела искреннее сочувствие. Или ей показалось?

– А что же ваш отец?

Дэниела горько усмехнулась.

– Мой отец... он не обращал на меня почти никакого внимания. Он... меня совсем не любил. – Голос ее прервался.

Она вздохнула, вспоминая, как старалась добиться его любви и одобрения. Как старалась научиться великолепно ездить верхом, лишь бы он мог ею гордиться. Как занималась лошадьми, чтобы заслужить его благодарность. Но все было напрасно. Отец словно не замечал ни ее саму, ни ее стараний. Правда, ездить верхом она выучилась так, что никто в графстве, ни женщины, ни мужчины, не мог с ней сравниться.

Дэниела взглянула на Моргана и, увидев в его глазах невысказанный вопрос, нехотя пояснила:

– Он очень любил мою мать и винил меня за то что, дав мне жизнь, она умерла.

– Но это жестоко и несправедливо! Вы ведь не просили, чтобы вас произвели на свет!

Горячее негодование и сочувствие Моргана пролили бальзам на растревоженные раны Дэниелы.

– Да, конечно, казалось бы. Но и отец, и брат не могли мне простить ее смерть. А мне так больно, что я ее никогда не знала. Все говорят, что она была удивительная. Даже Бэзил любил ее! Иногда мне кажется, что она была единственным человеком, которого он любил. Да он и сам был ее любимчиком.

День был хоть и солнечный, но прохладный. Они проехали небольшой мост над речкой, подковы их копыт глухо стучали по деревянному настилу. Дэниела поежилась. Этот разговор угнетал ее, но она все же продолжила:

– Перед смертью мама дала Бэзилу свой дневник. Я просила Бэзила дать мне прочитать, чтобы узнать ее получше, но он категорически отказался. – Голос Дэниелы дрогнул. – Он вообще никому его не показывал, не хотел делить ее ни с кем. Он держит дневник где-то в спальне.

Проехав мост, Морган обернулся к своей спутнице и спросил со своей прежней ленивой усмешкой, от которой у Дэниелы всегда захватывало дух:

– Зная вас, я нисколько не сомневаюсь, что вы попробовали пробраться в его комнату и найти его. Так как же вы его еще не прочитали?

Дэниэла вспыхнула и смущенно опустила взгляд. Морган весело рассмеялся.

– Так вы его нашли?

– Я пыталась, – призналась она, – но мне не удалось. Я считала, что, раз его можно читать Бэзилу, значит, можно и остальным, – с вызовом добавила она.

Морган, видя, как она расстроена, решил перевести разговор на другую тему.

– У вас ведь есть еще один брат, но я его ни разу не видел.

– Он в Канаде. Служит в армии. Он в чине майора, хотя его душа совсем не лежит к этому. Сам он хотел бы стать священником. Это Бэзилу удалось убедить отца, что для семьи будет лучше, если он пойдет в армию. А сам Джеймс слишком добрый и мягкий, чтобы сопротивляться воле отца и брата.

Морган нахмурился, вновь поражаясь лорду Хоутону.

– Не вижу в этом особенного смысла.

– Я тоже. Но отец согласился с его доводами. Иногда мне просто кажется, что Бэзилу доставляет удовольствие заставлять людей делать то, к чему душа у них не лежит, и отказывать в их самых важных желаниях. Он сам никого не любит и не признает за другими права на это чувство.

– У него ведь была жена, насколько я знаю. А дети?

– Они рождались очень слабенькими, и ни один не дожил до трех лет. – Дэниела грустно вздохнула, вспоминая свою несчастную невестку. – Бэзил во всем обвинял свою жену. Он часто бил ее, она была очень несчастна, много плакала. Мне кажется, поэтому и дети были такими слабенькими. И с каждым разом Бэзил сердился все больше и все сильнее ее бил.

Морган не первый день родился, о таких историях он слышал и раньше, но, слушая сейчас простой, печальный рассказ Дэниелы, почувствовал, как его пробрал озноб. Он не допустит, чтобы этот негодяй исковеркал жизнь такой чудесной женщине как Дэниела. Он должен ее защитить во что бы то ни стало!

Дорога свернула в рощу. Они молча ехали под сенью раскидистых дубов, образующих здесь сплошной полог, закрывающий небо. Дэниэла почувствовала, как ее внезапно охватывает жуткий холод. А может, всему причиной были неприятные воспоминания, вызванные любопытством ее спутника.

Между тем Морган решил поговорить на интересующую его тему и заодно отвлечь девушку от грустных мыслей.

– Как я понял, вы помогаете этой несчастной женщине, миссис Бригс? Последний раз это были деньги Берда, я угадал? – Морган лукаво взглянул на девушку, но та лишь пожала плечами. Этой темы ей касаться не хотелось.

– Но объясните мне, – продолжил Морган, видя, что она не собирается ничего говорить, – ваш брат сказал мне, что ее муж скрылся, прихватив с собой большую сумму. Почему же он не обеспечил жену и двоих малышей? Как мог он оставить их в таком плачевном положении?

Если Дэниелу и удивило такое направление разговора, она решила его поддержать – все же это было лучше, чем обсуждение ее ночных приключений на большой дороге.

– Нелл совершенно уверена, что он не мог украсть эти деньги, – тихо сказала она.

– Это естественно. Какая жена признается, что ее муж виноват в таком преступлении. Но тогда почему и куда он исчез?

– Я бы тоже очень хотела это знать, – вздохнула Дэниела. – Я всегда считала Уолтера Бригса честным, порядочным человеком. Он очень любит жену и души не чает в мальчиках. Не представляю, что заставило его сбежать. Но я также не верю, что он вор. Он всегда был так предан отцу.

– А Бэзилу он тоже был предан?

Дэниела ненадолго задумалась. Вопрос Моргана оказался для нее неожиданным.

– Я не знаю. Все, что происходило здесь, в Гринмонте, казалось, шло по своему раз и навсегда заведенному порядку, и Уолтер Бригс всегда был частью этого порядка. Хотя они с Бэзилом и не любили друг друга. Правда... да, я сейчас вспомнила. Уолтер как-то обмолвился в сердцах, что терпеть не может Бэзила и, если бы мог, ушел бы из Гринмонта куда глаза глядят... – Она взглянула на Моргана, и в глазах ее мелькнули страх и сожаление. – Так вы думаете, он мог... из-за этого... – У Дэниелы не повернулся язык закончить фразу. Ей никак не верилось, что человек, которого она любила и уважала, оказался простым вором. Морган неопределенно пожал плечами:

– Все может быть. Мне кажется это вполне вероятным, но кто знает...

Когда они вернулись в Гринмонт, то первая, кого они встретили, была леди Элизабет. Красавица выглядела просто ослепительно в великолепной васильково-синей амазонке, сшитой по последней парижской моде, и в шляпке с пером. Рядом с ней Дэниела особенно остро ощущала неловкость, глядя на свое старое, скромное платье. Впрочем, если бы она вдруг об этом забыла, насмешливый, сочувственно-презрительный взгляд леди Элизабет, брошенный на ее наряд, напомнил бы ей об этом. Тонкая улыбка, мелькнувшая на губах Моргана, сказала Дэниеле, что этот взгляд не остался им незамеченным и по достоинству оценен. Она сразу внутренне сжалась и сникла, вновь чувствуя себя некрасивой и неловкой.

Между тем красавица перевела свой преувеличенно опечаленный взгляд на Моргана.

– А я так надеялась поехать с вами на верховую прогулку после ленча, милорд.

При виде ослепительной улыбки, осветившей лицо Моргана, сердце Дэниелы упало. Ей было больно и обидно, но она изо всех сил старалась это скрыть.

– Увы, но я не знал об этом! – любезным тоном произнес Морган. – Как жаль, что я лишил себя такого удовольствия.

Дэниела повернулась и, ни слова не говоря, пошла прочь, не видя ничего вокруг и не разбирая дороги. Какой же она была наивной дурочкой, если решила, что может стать для лорда Моргана чем-то большим, чем просто легким развлечением, с кем приятно провести время или даже поцеловаться, когда нет рядом более красивых и интересных женщин.

Ей вспомнились слова Моргана, сказанные о Рейчел: «Самая чудесная, самая добрая и прекрасная женщина, которую я когда-либо знал».

Конечно, если он не может жениться на самой красивой, то уж, во всяком случае, не согласится на меньшее, чем леди Элизабет, которую, видимо, считает второй по красоте.

Когда Дэниела, погруженная в свои невеселые мысли, подошла к дому, Доббс, дворецкий, сообщил ей, что миссис Флеминг ожидает ее в гостиной. Попытавшись скрыть свою боль за деланным оживлением, Дэниела поспешила к подруге.

Шарлотта радостно поднялась ей навстречу. Она выглядела, как всегда, очень мило в новой соломенной шляпке с желтой лентой.

– Какая у тебя прелестная шляпка! – воскликнула Дэниела. – Надеюсь, ты не очень долго меня ждешь?

– Всего несколько минут. Я видела, как вы подъехали с лордом Морганом Парнеллом. – Шарлотта устремила на подругу испытующий взгляд, надеясь услышать подробности.

– Он просто проводил меня до домика священника, – стараясь говорить как можно более равнодушным тоном, сказала Дэниела. – А потом настоял на том, чтобы подождать меня. Знаешь, пока я разговаривала с Нелл, он очень непринужденно играл с Донни и Питером. Вот бы уж никогда не подумала, что он способен на такое!

– Почему тебя это удивляет? Лично мне его милость кажется способным на самые искренние чувства. И ничего удивительного, что он любит детей.

– Но ведь это повеса, легкомысленный, безответственный ловелас! Разве такие люди способны на глубокие и искренние чувства! – В Дэниеле явно говорили обида и разочарование.

Шарлотта покачала головой, внимательно всматриваясь в лицо подруги.

– Я знаю, Дэниела, что в твоих глазах он олицетворение всех самых отвратительных мужских пороков. Но, поверь мне, это далеко не так.

Дэниела упрямо покачала головой, мысленно надеясь, что слова подруги окажутся правдой. Шарлотта слишком уверена в своей правоте! Впрочем, для самой Дэниелы будет безопаснее, если она станет думать о нем как о бессовестном ловеласе.

– Лорд Морган является объектом самых злых сплетен. Думаю, он не совершил и десятой доли тех прегрешений, которые ему приписываются. Кстати, его милость проявляет к тебе весьма повышенный интерес. Я бы даже сказала, что это для него не совсем обычно.

– Интерес ко мне?! Да что ты такое говоришь! – искренне удивилась Дэниела.

– Но ведь ты – единственная женщина, удостоившаяся чести танцевать с ним дважды.

– В самом деле? – недоверчиво переспросила Дэниела.

– Можешь не сомневаться. Леди Элизабет была в ярости. Она едва с ума не сошла от злости, когда после танца с тобой он куда-то исчез. С ней он не танцевал ни разу. И потом вчера, во время обеда, он вел тебя к столу. А после того, как Бэзил устроил эту безобразную сцену, он заявил Бэзилу что тот должен был бы перед тобой извиниться, так как ты сказала правду.

– Он так сказал?! – Дэниела не могла поверить своим ушам.

– А после обеда он исчез сразу, как только женщины вышли в гостиную.

Дэниела залилась румянцем, вспомнив, что случилось вслед за этим. Она была уверена, что он останется в приятной компании леди Элизабет, поэтому смело отправилась в его спальню.

– Говорю тебе, все это выглядело так, словно его уже никто не интересовал, раз ты ушла.

Ах, если бы это и в самом деле было так! Но Дэниела-то знала истинную подоплеку его поступков.

– Ох, Шарлотта, ты видишь в его действиях то, чего там в действительности нет. Все совсем не так, как ты думаешь.

– И кстати, не я одна. Леди Элизабет была сегодня вне себя из-за того, что он уехал с тобой на прогулку.

– Можно подумать, я могу с ней соперничать хоть в чем-то! – горько усмехнулась Дэниела. – Если бы ты видела, какой счастливой улыбкой он встретил ее по возвращении, ты бы поняла, что он... – к ее ужасу, голос неожиданно сорвался, выдав ее смятение, – что он предпочитает ее всем другим.

«Во всяком случае, в качестве жены», – мысленно добавила Дэниела.

– Видишь ли, ему, как и всем остальным, известно о моей репутации. И если он и проявляет ко мне хоть какой-нибудь интерес, то только с этой точки зрения. Я бы сказала, что это показывает его с не слишком хорошей стороны. И его намерения в отношении меня... вряд ли можно назвать честными.

– Но ты этого не можешь знать, – горячо возразила Шарлотта. – Этот негодяй Ригсби посеял в тебе подозрительность и недоверие ко всем мужчинам без исключения. Хотя я едва ли могу осуждать тебя после того, что он с тобой сделал.

Воспоминание о той страшной ночи заставило Дэниелу содрогнуться от отвращения. Она отвернулась и, обхватив себя руками, попыталась унять дрожь.

– Милая Шарлотта, только ты одна веришь в то, что в ту ночь все случилось именно так, как случилось на самом деле.

Никто больше, включая ее брата и сестер, не поверил, что такой красивый, обаятельный молодой человек, как Ригсби, баловень женщин, по отношению к которому готовы были проявить благосклонность многие красавицы, станет насиловать столь непривлекательную особу, как Дэниела. Именно по этой причине Дэниела не стала ничего объяснять вчера Моргану. Он все равно бы ей не поверил, а переживать заново весь этот стыд было выше ее сил. Он и так, видимо, считает ее развратной особой, если позволяет себе с ней такие вольности, так зачем еще вызывать его раздражение рассказом, который он непременно посчитает ложью.

Шарлотта поджала губы.

– Я одного понять не могу, как мог твой брат поверить Ригсби, а не тебе, – сказала она с возмущением. – Любой, кто видел бы тебя той ночью, не стал бы сомневаться, что ты говоришь правду.

Так-то так. Но в ту ночь ее видели только трое: Шарлотта, Бэзил и Ригсби. Дэниела была слишком потрясена и измучена, чтобы что-то кому-то доказывать или демонстрировать брату убедительные свидетельства насилия.

Со временем ссадины и синяки зажили, но душевная рана становилась все глубже и болезненнее. Дэниела с ужасом думала о том, что такое может когда-нибудь повториться. Она больше не доверяла ласковым речам и умелому обхождению мужчин, особенно красивых и обаятельных. Даже мысль о том, что мужчина может ею обладать или даже просто целовать ее, вызывала у нее ощущение панического ужаса, как это случилось в ту ночь, когда Морган впервые пытался поцеловать леди-разбойницу.

Заметив отчаянную решимость на лице подруги, Шарлотта вздохнула.

– Я понимаю, сколь чудовищно было для тебя все случившееся той ночью, но самое ужасное, что этот негодяй посеял в тебе отвращение к браку вообще. Поверь, не все мужчины такие звери. Среди них есть и очень нежные, добрые. Такие, как мой Джордж, например. Ты ведь любишь детей, Дэниела, и наверняка захочешь иметь своих. Ты должна перебороть в себе этот страх и научиться доверять.

– Да, я очень хочу детей, – с болью в голосе сказала Дэниела. – Но не настолько, чтобы ради этого пережить еще раз подобный кошмар. К тому же на мне никто никогда и не женится. Возможно, это единственное, за что я могу поблагодарить Ригсби.

– Но Дэниела... – попробовала возразить Шарлотта.

– Пойми, я не хочу даже думать о браке! – Дэниела упрямо сжала губы. – Мне хватило примера бедняжки Сары. Ты ведь знаешь, как нещадно избивал ее Бэзил! Я никогда бы не пошла на риск оказаться в таком же положении, как она!

Шарлотта покачала головой, не в силах дальше спорить.

– Ах, как я была бы счастлива, если бы лорду Моргану удалось убедить тебя, что не все мужчины похожи на Ригсби или твоего брата!

– Лорд Морган тут совершенно ни при чем! И меня вовсе не нужно ни в чем убеждать! – горячо воскликнула Дэниела.

В глубине души она знала, что есть только один человек, который смог бы изменить ее отношение к мужчинам, – Благородный Джек. И как бы сильно ни привлекал ее Морган, как бы ни трепетала она в его объятиях, такому, как он, никогда не удастся завладеть ее душой и телом.