Глава 18

Мое сердце бешено колотилось в груди, тело дрожало, когда меня ввели в одну из гостиных на нижнем этаже моего семейного поместья, где ждал мой отец. Электричество гудело в моих венах. Каждое нервное окончание в моем теле пробудилось от греховного, властного прикосновения Гейвена.

Какого черта я позволила ему это сделать? Почему я так отреагировала? Ответ на мои вопросы ускользал от меня, отчего в голове у меня становилось мутно, а замешательство еще более выраженным.

Сначала я боролась с ним, сопротивлялась, но как только стало ясно, что он не остановится, я… просто смирилась с этим. Его рот был определенно порочным и у меня было чувство, что он легко будет контролировать меня и заставлять кончать снова и снова с помощью этой чертовой штуки.

Я вошла в небольшое помещение, подготовленное перед свадьбой, и обнаружила там своего отца, который поправлял манжеты рукавов своей белой рубашки под темно-серым пиджаком. Это зрелище заставило меня еще больше осознать, насколько промокли мои трусики и как моя кожа горела при воспоминании о прикосновениях и языке Гейвена. Я только надеюсь, что он предположит, что румянец на моих щеках — это румянец от моего макияжа.

— А, вот и ты, Ангел. Подойди, дай мне посмотреть на тебя, — улыбнулся мой отец и протянул ко мне свои руки. Я осторожно двинулась к нему. — Ты выглядишь совершенно сногсшибательно, милая.

— Спасибо, — пробормотала я, шагая в его объятия. Объятие было немного неловким. Учитывая, что в последний раз, когда он видел меня, он был зол и разочарован моей попыткой сбежать, это имело смысл. Когда он отстранился, я схватила его за руку и не дала ему отступить. — Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, да? — спросила я.

Рафаэлло Прайс крупный, сильный мужчина. Однако на моих глазах выражение его лица смягчилось так, как я не видела с тех пор, как моя мать была жива. Он протянул руку, и вся его ладонь обхватила мою щеку.

— Мое милое дитя, — сказал он. — Конечно, я знаю.

— Я никогда не хотела, чтобы ты разочаровывался во мне, — сказала я ему. — Я просто… почувствовала себя в ловушке.

— Так будет лучше для тебя, — его слова прозвучали как уверенность, и впервые я задалась вопросом, так ли это на самом деле. Возможно, идея оставить позади мир преступных организаций и опасностей действительно невозможна. Словно услышав мои сокровенные мысли, отец продолжил. — Ты моя дочь, — вздохнул он, — а это значит, что много глаз следят за тобой. Глаза, которые ты никогда не увидишь. Глаза, с которыми ты, скорее всего, никогда не встретитесь. Тем не менее, они есть. Гейвен — человек, который защитит тебя от тех, кто хочет причинить тебе боль, — он заставил меня замолчать, приложив палец к моим губам, прежде чем убрать руку. — Я знаю, сейчас ты этого не понимаешь, но когда-нибудь поймешь, — сказал он. — Если бы я мог дать тебе ту жизнь, которую ты хотела, — нормальную, которой ты жаждала, я бы дал. Мне жаль, что я не смог. Все, что я могу сейчас сделать, — это обеспечить тебе безопасность.

Между нами воцарилось молчание, но, к счастью, он не отодвинулся. Вместо этого он дал мне время собраться с мыслями, пока я формулировала свой ответ.

— Я… — я резко вдохнула, когда мои глаза начало жечь. — Я же все еще буду тебя видеть? — спросила я.

Лицо моего отца сморщилось в замешательстве.

— Что это значит?

— Я имею в виду… ну, я предполагаю, что мне придется съехать, чтобы жить с Гейвеном. Я просто… — мои глаза быстро наполнились слезами, и я запрокинула голову, чтобы сдержать слезы. Через мгновение я снова опустила голову, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я хочу знать, буду ли я по-прежнему часто тебя видеть.

Несмотря ни на что, я буду скучать по своему отцу. Как бы сильно я ни была не согласна с тем, что он делал, и с решениями, которые он принимал в своей жизни, все равно я люблю этого мужчину. Я все еще люблю его.

— Конечно, — мой отец схватил меня за руки и притянул спиной к своей широкой груди. — Ты никуда не уйдешь, Ангел. Дитя мое, неужели ты так подумала? Так вот почему ты так испугалась?

Я сильно шмыгнула носом.

— Что значит "я никуда не уеду"? — спросила я.

— Гейвен переезжает сюда.

Ответ моего отца шокировал меня настолько, что я отстранилась от него и вгляделась в его лицо в поисках признаков лжи. Но ничего не нашла.

— Он переезжает сюда?

Он кивнул.

— Гейвен станет следующим главой семьи Прайс, — ответил отец, — с моей прекрасной дочерью рядом с ним, — он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо и пристально посмотрел на меня. — Ты будешь видеться со мной столько, сколько захочешь, и столько, сколько позволит мой график. Возможно, ты даже сможешь делать что-то из того, что тебе хочется.

— Но я должна подарить ему наследника, — сказала я.

Мой отец снова кивнул.

— Да, но уверен, что это не займет много времени. И между твоей беременностью и рождением ребенка будут месяцы. Ты можешь делать все, что захочешь, любимая. Мы предоставим тебе все возможности до тех пор, пока ты будешь в безопасности с нами.

Я прикусила нижнюю губу, пока мои глаза смотрели в пол. Находясь в безопасности, вы по-прежнему остаетесь частью организации. Все еще жена мафиози, но… возможно, он прав. Может быть, мне станет легче после того, как я дам Гейвену то, чего он хочет. Наследник, а потом… свобода. Однако следующий вопрос будет заключаться в том, смогу ли я оставить ребенка дома? Сомневаюсь в этом. На самом деле, я гнала от себя эту мысль, но в ту секунду, когда я забеременею от Гейвена, я буду привязана к нему навсегда, сильнее, чем какое-либо кольцо или свадьба.

— Моя милая Эванджелин, — сказал мой отец, отвлекая меня от моих мыслей, и взял мою свободную руку, которая не сжимала букет крепко. — Я знаю, что это не та жизнь, которую ты себе представляла, но это жизнь для тебя. Это мир, в котором ты родилась. Ты создана для этого.

Я стояла молча, ожидая, когда он продолжит. Нет слов, чтобы описать ту бурю эмоций, которая захлестнула меня с тех пор, как я узнала о своей судьбе. Предательство, обида, гнев, любопытство, а теперь… даже похоть.

— Я не знаю, что бы я делал, если бы с тобой что-нибудь случилось из-за того, кто я есть, — продолжил он, понизив голос до шепота. — Но теперь я знаю, что у тебя будет кто-то, кто защитит тебя после того, как я уйду.

Этот серьезный комментарий словно ножом вонзился мне в сердце, и я сжала его руку.

— Пожалуйста, — взмолилась я, — давай не будем так думать. Ты еще долго будешь управлять.

— Возможно, достаточно долго, чтобы увидеть следующее поколение наследников Прайса, — сказал он.

Мое сердце чуть не остановилось, но я подавила головокружение, которое они вызвали.

— Может быть, — пискнула я.

Он печально улыбнулся, и на краткий миг я смогла увидеть красивого мужчину, в которого влюбилась моя мать. Несмотря на тьму, которая преследовала нашу семью, на то, что он делает и кем он является, он все еще оставался тем мужчиной, который держал меня в своих объятиях и защищал, когда я была ребенком. Я не могла не любить его.

— Хорошо, мой Ангел, мы можем приберечь все остальные разговоры на после твоей свадьбы, но я хочу, чтобы ты знала: хотя ты, возможно, и не видишь этого сейчас, но это то, что нужно твоему будущему. Ты понимаешь?

Ни капельки, — подумала я, но пробормотала свое согласие, наклоняясь для еще одного объятия. В моем сознании мысли затихли, и мое внимание переключилось на музыку, играющую в бальном зале, где должна начаться моя свадьба. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я вцепилась пальцами в сгиб отцовской руки и двинулась вперед.

Двери открылись, чтобы показать сотни людей, которые теперь стояли, когда заиграла фирменная свадебная песня. С потолка гирляндами свисали замысловатые белые цветы. Я выбрала лилии, любимые цветы моей матери, но, кроме этого, у меня было очень мало времени на подготовку к этому дню. Цветочный аромат был почти ошеломляющим. Я не знала, где им удалось раздобыть так много настоящих цветов по этому случаю так быстро, но кто-то, очевидно, очень усердно потрудился, чтобы превратить комнату во внутренний сад. Виноградные лозы и листья были оплетены расставленными стульями и даже выстроились вдоль дорожки. Свечи были зажжены, но над головой горели люстры, которые обеспечивали наибольшее количество света. В комнате не было окон, и от меня не ускользнуло, что, вероятно, это произошло потому, что гости в этой комнате, включая Гейвена и моего отца, вероятно, были врагами очень влиятельных людей, которые без колебаний увидели бы их мертвыми даже на свадьбе.

Все взгляды обратились к нам с отцом, когда мы шли по проходу. Люди, которых я даже не знала, смотрели на меня с множеством разных выражений; благоговение, счастье, осуждение и ненависть. Их было больше, но я не смогла разобрать их все. Все они были сосредоточены на мне. Я смутно знала, кто они все такие. Деловые партнеры моего отца, члены нашей семьи и, уверена, даже несколько врагов, которые ничего так не хотели, как увидеть пулю в спине моего отца. Возможно, один из них даже пытался убить меня на улице в тот день, когда Гейвен потребовал перенести свадьбу. Кем бы они ни были, они и близко не были такими важными или всепоглощающими, как человек в конце долгого пути, по которому я шла. Все, что там было, — это Гейвен, стоящий прямо и во весь рост в конце прохода. Волчья улыбка кривила его губы с каждым моим шагом. Я собиралась связать свое будущее с мужчиной, который пугал меня больше, чем я хотела признаться даже самой себе.

Чем ближе я подходила к концу, тем больше нервничала. Притормозив, мы подождали, пока священник попросит у моего отца разрешения выдать меня замуж за Гейвена.

— Да, — гордо согласился мой отец, целуя меня в щеку. В последний раз сжав мою ладонь на своей руке и передав букет Герти, когда она подошла и взяла его у меня, он отошел. Теперь это был всего лишь Гейвен и я. Пока священник произносил обязательные строки, я не могла оторвать взгляда от пристального взгляда Гейвена, и я очень хорошо осознавала, что его руки держат мои.

— Пожалуйста, повторяйте за мной, мистер Бельмонте, — попросил священник.

Гейвен уверенно повторял каждую строчку, слова обжигали мне душу.

— Я, Гейвен Бельмонте, беру тебя, Эванджелин Прайс, чтобы обладать и удерживать с этого дня и впредь, в лучшем или в худшем, в богатстве или бедности, в болезни и здравии, любить и лелеять; с этого дня и впредь, пока смерть не разлучит нас.

К тому времени, как он закончил, я застыла на месте. Наконец-то все шло к своему завершению. Это не было каким-то обманом или простой деловой сделкой, как планировал мой отец. Это было по-настоящему, и я знала, что, когда Гейвен произносил клятву, это связывало нас двоих воедино. Неважно, как долго, неважно, как далеко друг от друга. Я буду навсегда принадлежать Гейвену Бельмонте.

— Теперь, Эванджелин, — священник бросил на меня ободряющий взгляд, улыбка появилась на его обветренном лице, и я кивнула, повторяя его слова каждый раз, пока не дошла до конца.

— …с этого дня и впредь, пока смерть не разлучит нас.

Слова прозвучали странно, уверенно и гладко, несмотря на легкую дрожь, пробежавшую по моему телу.

— Тогда я с гордостью объявляю вас, Гейвен и Эванджелин, мужем и женой, мистером и миссис Прайс. Теперь можете поцеловать свою невесту.

Гейвен больше не нуждался в поощрении, чтобы сделать это, сократив расстояние между нами в мгновение ока. Обхватив мою голову одной рукой и притянув меня к себе другой, он убедился, что я долго смотрю ему в глаза, прежде чем, наконец, прижаться своими губами к моим. Собственнический и страстный, я почувствовала значимость этого единственного поцелуя до самых кончиков пальцев ног и в самых глубоких уголках своего сердца.

Я официально принадлежу Гейвену.

Пока смерть не разлучит нас.

Загрузка...