Порочный ангел

Глава 3

Мечты хрупкие создания, их так легко повредить, так легко отбросить в сторону. Я начинаю понимать это. Мои мечты о том, чтобы поступить в колледж и оставить позади эту жизнь — жизнь, омытую преступлениями и тайнами, кажутся такими же далекими, как всегда, когда я иду через поместье к парадному входу, где меня должен встретить Гейвен Бельмонте. После встречи в кабинете моего отца днем ранее Джеки в бешенстве убежала, по какой-то неизвестной причине у нее испортилось настроение. Ее очень позабавило известие о моем браке по расчету, но теперь ее, казалось, это расстроило больше, чем даже меня. А я очень расстроена из-за этого.

Мужчина, которого выбрал мой отец, красив, и часть меня чувствовала, что я должна была быть благодарна за это маленькое утешение, но это не могло стереть тот факт, что я его не знала или что я навсегда буду привязана к этой семье и ее жестоким намерениям.

Я закрыла глаза и резко втянула воздух, размышляя о том, чтобы развернуть свою задницу обратно и вернуться в свою комнату, чтобы запереться изнутри. Это была бы детская истерика, но мне захотелось закатить ее прямо сейчас.

Все мои тщательно продуманные планы рушились, а Гейвена, казалось, не слишком беспокоил тот факт, что я не заинтересована выходить за него замуж.

— Мисс, — мои глаза открылись, когда Бруно, один из самых близких людей моего отца, подошел ко мне. — Мистер Бельмонте здесь. Он ждет в гостиной.

— Хорошо.

Я взглянула на свое платье, прежде чем разгладить слегка помятые бока, и это движение дало мне возможность чем-то заняться. В отличие от Джеки, я не слишком часто надевала платья, предпочитая джинсы и рубашки чем плотно облегающие дизайнерские наряды. Прямо сейчас я чувствовала себя не в своей тарелке даже в этом платье хотя оно и близко не было таким обтягивающим и струилось по моим бедрам легкими складками. Я протянула руку и коснулась своих завитых волос. Я не хотела прилагать больше усилий, чем необходимо, но Гертруда и слышать об этом не хотела, поэтому она потратила большую часть нескольких часов, укладывая мои волосы мягкими вьющимися волнами и нанося на лицо гораздо больше косметики, чем я обычно использовала. По крайней мере, все это выглядит естественно, напомнила я себе. Я отказалась от любых резких цветов и выбрала нейтральные.

Ерзание и приспособление позволили мне скрыть легкую дрожь в моих руках, о которых Бруно, вероятно, доложил бы моему отцу, чтобы отметить, как развивается помолвка. Проглотив комок, который образовался у меня в горле, я заставила себя снова посмотреть на него.

— Спасибо, Бруно.

Бруно кивнул, его глаза следили за мной, когда я проходила мимо него. Местом, где ждал Гейвен, была комната, в которую мой отец часто приглашал гостей. В любом случае, Гейвен был другим. Как и сказал мой отец, он не гость. Вскоре он должен стать следующим главой семьи Прайс. Этот человек знает, что это значит. Он знает, кем является мой отец, знает, чем он занимается, и я могу только предположить, что это означает, что он такой же, как он.

С тех пор как умерла моя мама и я узнала, чем на самом деле является семейный бизнес, я внимательно следила за тем, кого мой отец приглашал в наше самое сокровенное поместье, о некоторых он, казалось, заботился, а некоторых, казалось, презирал. Я узнала, что он приглашал их всех, независимо от того, были ли они друзьями или врагами, потому что лучший способ справиться с врагами — держать их близко, если не еще ближе. Теперь моим единственным вопросом является… Кем из них является Гейвен Бельмонте для меня?

Я вспоминаю, как мой отец говорил о нем накануне. Он назвал Гейвена другом, но трудно понять чьи-либо истинные мотивы в этой жизни. Если он потенциальный враг, а ему только что предложили ключи от королевства, то я часть утешительного приза.

Когда я вошла в гостиную, Гейвен отвернулся от окна и одарил меня улыбкой. Это была осторожная улыбка, призванная успокоить, но единственный способ, которым он мог бы успокоить меня, — это прекратить весь этот фарс. Хотя сомневаюсь, что он прекратит. Для меня это было бы слишком просто, а я знаю, что жизнь совсем не проста.

— Привет, Ангел.

— Привет…

Я пропускаю свой ответ мимо ушей и опусткаю глаза. На нем костюм похожий на тот, в котором я впервые увидела его. Темные тона к его светлой коже, черная рубашка на пуговицах, но без галстука. Мои глаза скользнули еще ниже, к черной коробке, которую он держал в руке, и при виде упаковки у меня в груди что-то сжалось от беспокойства.

— Что это?

Его улыбка стала еще более искренней, когда он поднял ее.

— Я подумал, что было бы неплохо привезти тебе подарок на наше первое свидание, раз уж твой отец не здесь, чтобы тебя проводить.

— Он работает. Я привыкла к этому, — сказала я, слегка пожав плечами, пытаясь успокоить все нелепые идеи, возникшие в моем мозгу, которые могли бы быть его подарком. И все же любопытство заставило меня потянуться к коробке, когда он протянул ее мне. — Могу я открыть сейчас? — спросила я, снова поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и ощупывая верхнюю часть таинственной упаковки.

Он кивнул.

— Я бы хотел, чтобы ты надела это, пока я буду искать что-нибудь более подходящее твоим вкусам, — он умолк и, словно ничего не мог с собой поделать, добавил: — И моим.

Нахмурившись, я просунула пальцы под крышку маленькой коробочки и затем открыла ее. Мои губы приоткрылись, когда открылось то, что было внутри. Я уставилась с удивлением на бриллиантовое колье. Это единственная тонкая золотая цепочка, сплетенная так тонко, что звенья почти неразличимы. Каждый дюйм или около того бриллиант, и, судя по тому, как они блестели, — совершенно чистым и незамутненным. Могу сказать, что они настоящие, такие же настоящие, как все, что мой отец дарил моей матери.

Я снова взглянула на него, моя грудь сжалась.

— Это уже слишком, — неловко сказала я.

Более того, было ясно, что это такое. Декларация о праве собственности. Я содрогнулась от этой мысли, но не могла точно определить, сбита ли я с толку или удивлена этим или заинтригована. Возможно, если бы мы с Гейвеном встретились как нормальные, я бы с большим удовольствием согласилась, но наши отношения сложились не так. Я попыталась вернуть коробку обратно.

— Мне жаль, но я не могу принять это.

— Этого даже недостаточно, — ответил он, не теряя своей осторожной маски, когда отстранился, не взяв коробку. — Я должен был догадаться, что тебе не понравится что-то настолько простое. Пожалуйста, сохрани это, а я поищу что-нибудь получше.

Его слов было почти достаточно, чтобы мне захотелось закричать. Меня заставляли выйти замуж за этого человека, неуловимого и скрытного незнакомца, и все же он вел себя так, как будто знал меня всю мою жизнь. Или, по крайней мере, как будто он мог угадать мои симпатии и антипатии, не проведя в моем присутствии и недели.

— Уверена, что оно очень дорогое, — сказала я, снова пытаясь вернуть ему коробку. — Но я не думаю, что такое…

— Думай об этом как о подарке на помолвку, — от его слов на моем лице появилось хмурое выражение. Подарок на помолвку? Он не может быть серьезен. — У меня еще не было возможности сходить за кольцом в магазин, — признался он.

Кольцо. Для меня. Потому что именно так поступают пары, которые помолвлены — они обмениваются кольцами. Мне, наверное, тоже придется поискать что-нибудь для него. Я прекратила попытки вернуть ему ожерелье. Это происходит на самом деле.

Я не только действительно собираюсь выйти замуж за того, кто решил взять на себя руководство семьей у моего отца, но также становилось неизбежным, что остальная часть моей жизни, скорее всего, превратится во что-то подобное этому. Этот мужчина приносит мне подарки, командует мной, наблюдает за мной своими… проницательными глазами.

— Здесь, — Гейвен придвинулся ближе. — Давай я помогу тебе надеть его.

Без объяснения причин, почему он не должен этого делать, я обнаружила, что стою молча и застыв, пока он вынимал бриллиантовое колье из черной коробки и приподнимал мои волосы. Его пальцы коснулись моей кожи, потрясающе теплые, когда он надел украшение мне на шею и застегнул его на место. Золото и бриллианты казались холодными на моей коже. Каким-то образом, чем дольше оно там лежало, тем тяжелее становилось.

Это не подарок. Это заявление. Это ожерелье не милый подарок на помолвку, а кандалы, которые закреплены на месте. Визуальные признаки того, что теперь мной торговали, как скотом, и мой новый владелец хотел предъявить на меня свои права.

Мои внутренности скрутило от беспокойства и чего-то еще. Новое ощущение было настолько шокирующим, что приковало меня к месту, когда руки Гейвена скользнули по моей шее сзади. Какого хрена? Мысль об том, что Гейвен Бельмонте предъявил на меня права, когда едва знал меня, не должно меня… взволновать. И все же, вот оно, предательское биение пульса у меня между ног, ненормальная влажность, которая появлялась только тогда, когда я читала любовные романы.

— Ты должна сказать спасибо, Ангел, — беспечно сказал Гейвен.

Однако, несмотря на нежные и спокойные нотки в его голосе, слова Гейвена были приказом, и, к моему удивлению, я обнаружила, что отвечаю.

— Спасибо.

Эти слова вырвались у меня с выдохом.

— Не за что, — ответил он, прежде чем обойти меня и предложить свою руку. — Может, пойдем?

Это было нелепо. Помолвка, экстравагантные украшения, его предложенная рука и этот чертов фасад джентльмена, за который он так цеплялся. Все это было похоже на какой-то ужасно драматичный фильм "Аббатство Даунтон". Может быть, он думал, что правильное поведение — это то, что может успокоить меня, но все, что он сделал, это заставил меня задуматься, какие зловещие аспекты он скрывает под поверхностью.

Это было причиной того, что после убийства моей матери, моя сестра лишила меня блаженной наивности, и мой отец, наконец, был вынужден усадить меня, чтобы объяснить, чем он зарабатывает на жизнь и почему моя защита так важна. Потому что знать было лучше, чем оставаться в неведении. Знать было безопаснее. Знание означало, что я могу планировать соответствующим образом.

Однако, в отличие от Джеки, мой отец никогда не вдавался в подробности. Он рассказал мне ровно столько, чтобы я поняла, что Джеки не мучила меня и не выдумывала все это. Это было по-настоящему. Папа глава большой преступной семьи, и, как его дочь, я связана с этой семьей — пешкой, которую можно было использовать. Прямо сейчас я не могу позволить себе роскошь притворяться, что все это просто какая-то больная, извращенная шутка, разыгранной надо мной моей жестокой сестрой. Гейвен так же реален, как и слова моего отца. Однако его личность, скорее всего, лишь фасад. Так что мне просто придется подождать, пока этот человек не покажет свое истинное лицо. Только тогда я пойму, во что ввязалась, и у меня будут средства попытаться найти выход.