Порождение Тени

Глава двенадцатая

Кейл, Тамлин и ускевренские гвардейцы коней не гнали. К закату первого дня они миновали кольцо окружавших Селгонт деревень — большая часть из них были заброшены или почти заброшены — и выехали на открытый простор. К облегчению Эревиса, Вос действительно оказался послушным жеребцом, как и обещали конюхи. К концу второго дня он более-менее освоился в седле и мог наслаждаться пасторальными пейзажами и свежим воздухом, вместо того, чтобы уделять всё внимание езде.

Монотонность покрытых кнут-травой равнин нарушали рощицы лиственниц, небольших дубков, вязов и клёнов. Перед отрядом тянулся до самого горизонта Ротовирский тракт. Сверху угрожающе нависло полное туч небо, но дождя не было, засуха не отступала.

По приказу Тамлина отряд избегал деревень и хозяйств, мимо которых они проезжали. В обычное время кому-то столь знатному, как Тамлин, в деревне должны были давать приют и оказывать гостеприимство. Тамлин не хотел усложнять и без того тяжкие жизни крестьян, требуя от них соблюдения этой традиции.

— Ночевать будем под открытым небом, — сообщил он Рену и гвардейцам. — А питаться нашими собственными припасами.

Кейл уважал его за это решение.

Напряжённость между ним и Тамлином по-прежнему никуда не исчезла. Они заговаривали друг с другом лишь по необходимости, и Эревис боялся, что его прямота в Штормовом Пределе вбила между ними клин, от которого не так просто будет избавиться. Он попробовал как-то разрядить обстановку.

— Милорд, если вы назначили меня своим советником, я должен иметь возможность говорить прямо.

Тамлин, ехавший рядом, старался не встречаться с ним взглядом.

— Вы уже продемонстрировали, что собираетесь поступать именно так, господин Кейл. Когда мне потребуется совет, я вас спрошу.

Кейл промолчал, и на том разговор и кончился.

По мере удаления от Селгонта деревень на пути становилось всё меньше и меньше. Те, что они видели, выглядели плохо настолько, насколько об этом рассказывали. Засуха и недавние катастрофы поразили поля. Большая их часть осталась невспаханной или могла похвастаться лишь болезненными ростками скукоженных овощей, пытающихся выжить в потрескавшейся, сухой почве. Даже ячмень, обычно хорошо переносящий засуху, казался больным. Их отряд часто останавливались у прудов и ручьев, чтобы напоить лошадей и наполнить бурдюки — и везде уровень воды был ниже обычного.

— Я понятия не имел, что дела так плохи, — сказал Тамлин, ни к кому конкретно не обращаясь.

На четвертый день около полудня тучи отступили, так и не пролившись дождём, и выглянуло солнце, принявшись жалить кожу Эревиса. Несмотря на неудобство, он оставил накинутым капюшон и часто ловил взгляды Тамлина, которые тот бросал на его запястье. Наконец Кейл поднял обрубок, который, когда садилось солнце, снова превращался в теневую руку.

— Это не благословление, милорд, — сказал он Тамлину. Говорил Эревис тихо, чтобы не услышали стражники.

Тамлин холодно поглядел на него.

— Так вы говорите. Но я прочитал все, что нашёл, о шейдах и магии теней.

Он кивнул на книги, которые взял с собой из Штормового Предела и вёз в седельных сумах.

— Вы стареете медленно, как гора. Болезни для вас пустяк. Ваше тело сопротивляется магии. Для меня звучит как благословление.

Это был самый долгий их разговор за всё время проездки, но Кейла он не обрадовал. Он знал людей, которые рассуждали так же, пытаясь обзавестись силой и властью. Подобные амбиции всегда заканчивались плохо.

— Я стал таким не по собственному желанию, — сказал он, хотя это было полуправдой. — И я слышал, как другие говорят о силе таким же тоном. Я советую вам потратить свой энтузиазм на более пристальное изучение данного вопроса.

— А я не просил вашего совета, — отозвался Тамлин, пришпорив коня.

Кейл отпустил его, провожая взглядом спину юноши, раздражённый и обеспокоеный. Тамлин смотрел на метаморфозу Эревиса и видел лишь силу, но не цену, которую заплатил за неё Кейл.

Эревис покачал головой, почувствовал на себе чей-то взгляд, обернулся и увидел, что на него смотрит восседающий на лошади Рен. Их глаза встретились. Рен кивнул, и его взгляд скользнул к культе Эревиса. Эревис натянул на неё рукав и кивнул Рену в ответ.

После этого он ехал в молчании. Спустя какое-то время после полудня их отряд встретил два идущих на юг каравана из Орнстара, но никаких важных новостей караванщики не знали. В остальном дорога оставалась пустынна. Кейлу казалось это странным.

Он остался наедине со своими мыслями, которые обратились к Магадону. После возвращения в Селгонт Кейлу больше не снились сны о друге. Эревиса беспокоило то, что это могло означать. Маск говорил, что Магадон будет страдать, но ещё говорил о том, что события в Сембии приведут Эревиса к нему.

Кейл полез в карман, коснулся своей маски и решил верить, что Маск ему не солгал. Он не был уверен, что это мудрое решение.

Ночью гвардейцы начали разбивать палатки, заботиться о лошадях, разводить костёр и распределять съестные припасы. Кейл, насколько мог, прятал снова отросшую руку в рукаве, но это оказалось нелегко. Тем не менее, кроме Рена и Тамлина, никто её, похоже, не замечал. Наконец Кейл оттащил Рена в сторону и показал ему свою теневую ладонь.

Рен поглядел на неё с восторгом.

— Как, господин Кейл? Жрец Ильматера?

— Нет, не жрец, — ответил Кейл.

Рен поднял свою собственную увечную руку.

— А как тогда? Могу я сделать то же самое?

Эревис вздохнул.

— Мы же с тобой товарищи, ты и я — так?

Рен кивнул.

— Да. Конечно. Вы спасли мне жизнь.

— Тогда я хочу, чтобы ты выслушал. Рука снова вырастает во тьме, и только во тьме, из-за того, во что я превратился.

Он позволил теням течь со своей кожи, и глаза Рена расширились. Кейл продолжал:

— Я не пожелаю этой трансформации никому, в особенности, такому молодому человеку, как ты. Это был несчастный случай, стечение обстоятельств.

Кейл не был уверен, что последнее предложение было правдой.

Рен задумчиво посмотрел на свою руку с недостающими пальцами. Потом снова перевёл убеждённый взгляд на Кейла.

— Мне сложно держать щит. И иногда я всё ещё чувствую пальцы, как будто они по-прежнему на месте. Скажите мне, господин Кейл, вы отдали бы свою руку, пускай она при вас только ночью, чтобы стать прежним?

Кейл посмотрел Рену в глаза, решая, стоит ли солгать, и решил, что не стоит.

— Нет. Но лишь потому, что я должен быть таким, каким стал, чтобы… сделать вещи, которые сделать необходимо. Это сложно понять, но я не могу объяснить лучше, Рен. Я и сам не всё понимаю. Если бы дела обстояли иначе, мой ответ был бы другим.

Рен посмотрел на свои пальцы, хмыкнул.

— Проклятье, потеря пальцев сделала меня тем, кто я есть сейчас. Странно это. Я услышал вас, господин Кейл. Иногда цена слишком высока. Даже сембийцы это знают.

Кейл хлопнул его по плечу.

— Ты мудрее, чем большинство в твои годы. И зови меня Эревисом. Никакого господина Кейла, ладно?

Рен улыбнулся.

— Значит, Эревис. Признаю, для меня это звучит непривычно.

Кейл почувствовал себя лучше от того, что сказал Рену правду. Что-то в этом парне напоминало ему Магадона, и немного — самого себя в молодости.

Они присоединились к остальным стражникам у костра и съели вечерний паёк — сыр, хлеб, вяленую говядину и свинину. Несколько бочек крепкого эля и вина из погребов Ускевренов обеспечили питьё. Кейл с удовлетворением отметил, что ни один из стражников не стал пить сверх меры. Люди Рена, да и сам он, были профессионалами.

Кейл закурил трубку Джака и стал болтать с гвардейцами. Один из них, Мор, достал собственную трубку и зажёг её. Они с Кейлом обменялись трубочным зельем. Кейл рассказывал и пересказывал стражникам историю спасения Рена и свою битву с демоном в главном зале Штормового Предела. Другие истории он держал при себе, даже когда разговор зашёл о причинах Огненного дождя. Большинство считало, что Огненный дождь как-то связан с Яростью драконов. Кейл знал, что это не так.

Хулорн оставался в своей палатке, как то было с самого начала путешествия, до поздней ночи читая свои книги о магии теней. Кейл часто поглядывал в сторону палатки, переживая за Тамлина.

Хотя они не ожидали неприятностей на крупном тракте, проходящем через всю Сембию, стражники всё равно выставляли на ночь дозор. Кейл решил составить дозорным компанию. Он практически не нуждался во сне. В середине ночи он чувствовал себя таким же бодрым, как и ранним утром. Тьма обостряла его чувства, заостряла грани, и после захода луны ему было больше нечем заняться.

Отдохнув около часа, он проснулся перед полуночью и тихо встал. Приказав тьме сделать себя невидимым, Эревис вышел из палатки. Укутанный тенью, он присел у гаснущих углей ночного костра. Лагерь они разбили в небольшой низине возле леса с берёзами и дубами.

Кейл заложил руки за голову и посмотрел на звёзды. Его мысли обратились к Варре, к их домику, к Джаку, к Магадону. Он позволил мыслям течь свободно. Ветер попритих, и уши наполнились звуками ночи; стрёкотом сверчков и других насекомых, которых он не узнал, криками козодоя в лесу, слабым посвистом ветерка…

До него донёсся металлический звук, очень слабый, похожий на звяканье пряжки. Кейл вскочил на ноги и огляделся.

Мор, стражник, что стоял на часах, находился на посту справа от Кейла, но звук донёсся откуда-то слева, откуда-то издалека. Мор, казалось, ничего не услышал.

Оставаясь невидимым, Кейл шагнул сквозь тень повыше, на край низины. Там он оглядел равнину. Эссенция теней в его теле позволяла Эревису видеть в темноте, но только на дистанцию полёта стрелы или около того. Он не заметил ничего, кроме высокой, колышущейся кнут-травы и растущих тут и там деревьев.

Оставаясь неподвижным, он прислушался.

Вот оно. Где-то в траве звук повторился. Кейл действовал быстро. Он позволил теням стечь с себя, становясь видимым, и шагнул во тьму, чтобы появиться за спиной у Мора. Прижав ладонь ко рту стражника, он потянул его назад.

Мор забился и замычал что-то, пока Эревис не прошептал:

— Я что-то слышал на равнине. Наверное, ничего серьёзного. Я проверю. Если скоро не вернусь, поднимай людей.

Он отпустил стражника, и Мор повернулся к нему с широко раскрытыми глазами.

— Клинки Темпуса, господин Кейл. У меня чуть сердце не лопнуло.

— Оставайся настороже, — сказал Кейл и, не дожидаясь ответа, шагнул сквозь тень обратно на равнину. Он оказался на расстоянии броска ножа от лагеря и видел позади Мора, подобравшегося и внимательно вглядывающегося в траву.

Эревис огляделся вокруг и ничего не увидел. Он медленно и бесшумно достал Клинок Пряжи. С лезвия неспешно сочились тени и растворялись в ночном мраке. Эревис снова окутал себя тьмой.

Незримо и неслышимо он начал рыскать в траве. От напряжения на его коже выступил пот и тени. Звук впереди, слишком шумный вдох, выдал месторасположение его жертвы.

Кейл оценил расстояние до невидимого противника, ступил сквозь тьму, за раз преодолев десять шагов, и обнаружил, что стоит прямо над спрятавшимся в траве человеком, у которого в зубах был зажат нож. Похоже, Кейл услышал звук его дыхания на лезвии.

Человек так хорошо сливался с местностью, что Кейл едва его различал. Плащ лазутчика превосходно имитировал цвет травы и мрака — наверняка действие магии — и если бы он не откинул свой капюшон, обнажив узкое лицо и короткие тёмные волосы, Кейл мог бы вообще его не заметить.

Кейл застыл над противником, меч наголо, тени клубятся вокруг.

Человек напрягся и повернул голову, как будто ощутил присутствие Эревиса. Он развернулся и высунул голову из травы, глядя в сторону лагеря, прямо сквозь Кейла.

Не заметив ничего, человек снова пригнулся и воспользовался ножом, чтобы затянуть ослабленный ремешок на сапоге. Наверняка пряжка разошедшего ремня и производила звук, услышанный Кейлом.

Человек натянул капюшон и встал, его плащ сменил расцветку, продолжая маскировать владельца. Лазутчик снова поглядел в сторону лагеря. Похоже, он видел во тьме, так что Кейл предположил, что зрение этого человека изменили с помощью магии.

Похоже удовлетворившись увиденным, человек развернулся и трусцой направился прочь. Кейл решил не убивать его — пока. Он убрал Клинок Пряжи в ножны и бесшумно побежал следом.

Даже в движении магия плаща скрывала лазутчика, но Кейл смог держаться достаточно близко, чтобы различать его силуэт. Неизвестный почти не производил звуков даже на бегу. Кейл понял, что это профессионал — шпион или разведчик. Человек направился прямо к паре высоких лиственниц примерно в трёх сотнях шагов. Приблизившись к деревьям, он сбавил шаг и откинул капюшон.

Кейл остановился неподалёку. Из тьмы около лиственниц появился другой мужчина. Он был выше, старше лет на восемь-девять, и носил такой же плащ. Эти двое беззвучно обменялись приветствиями и не заговаривали до тех пор, пока не оказались почти нос к носу.

Кейл подкрался ближе, пригибаясь к земле, и прислушался.

— …только один дозорный. Мог бы сам его прикончить и пройти через лагерь.

«Это вряд ли», подумал Кейл.

Тот, что был выше, кивнул.

— Заметил ливреи, Отел? Они селгонтцы, это точно.

— Там даже дюжины человек не наберётся, — сказал Отел.

— Простое дело, — заметил высокий.

С этими словами они направились к северной части лагеря. Кейл двигался следом. Лазутчики пробежали где-то пол-лиги и приблизившись к пересохшему пруду, окружённому кольцом вязов, перешли на шаг. Оба сняли свои плащи.

Кейл телепортировался под деревья впереди двух мужчин и увидел собравшийся там отряд числом более сотни. Эти люди были облачены в кольчуги, держали щиты и оружие, и носили зелёные перевязи с золотым колесом Ордулина.

Кейл приник к стволу вяза на краю вражеского лагеря.

Лошади стояли во временном загоне из натянутой между вязами верёвки. Все они были осёдланы и готовы к скачке. Люди не жгли костров и не спали, несмотря на час. Они просто ждали.

По лагерю шёпотом пронеслась новость о возвращении разведчиков. Все поднялись на ноги. Заклацало железо, когда люди начали подгонять доспехи и надевать щиты.

К разведчикам вышел высокий седовласый мужчина с густыми усами. За ним следовали ещё восемь человек. Кейл заметил, что двое из них вместо доспехов носили мантии — маги, по-видимому — а другие двое, длинноволосые, несли щиты с изображением молнии. Кейл узнал в них боевых жрецов, а в молниях — священные символы, но какого бога, он не помнил.

Разведчики приблизились к рослому командиру и отсалютовали.

— Докладывайте, — сказал тот.

— Селгонтская делегация стоит лагерем в половине лиги к югу, — сказал Отел. — Они не ждут неприятностей и выставили единственного часового.

Кейл увидел разочарование на лицах многих прислушивающихся к разговору людей. Некоторые хмыкали и недоверчиво качали головой. Судя по всему, они рассчитывали на тяжёлый бой. Кейл не понимал, почему отряд из Ордулина хочет атаковать селгонтцев, но ошибки быть не могло.

— Зачаруйте людей для ночного боя, — приказал магам предводитель. Волшебники кивнули, потянулись к футлярам на своих поясах, достали оттуда жезлы из металла с навершием из «кошачьих глаз» — хризобериллов.

— Стройтесь, — сказал светловолосый маг, и отряд построился ровными рядами. Два мага стали в противоположных концах построения и принялись эффективно двигаться от человека к человеку, касаясь каждого жезлом. При касании глаза людей на миг полыхали красным.

А седоволосый командир тем временем объявил своим сержантам и боевым жрецам:

— Это зачистка. Приближаемся под звуковым прикрытием Ворса и Паалина.

— Выжившие, Малькур? — спросил один из жрецов.

Кейл откуда-то знал имя Малькур, но не мог вспомнить, откуда.

— Пленных не берём, — отозвался Малькур. — Полная зачистка, как я и сказал.

Маги закончили свою работу и Малькур повернулся к одному из своих сержантов, покрытому шрамами, тёмноволосому малому, чуть ли не с ног до головы увешанному метательными ножами.

— Отдавай приказ, Энкен. Пора по коням.

Энкен кивнул.

— Да, сэр.

Он обернулся и отдал приказ людям седлать коней и разбиться на отряды.

Воины подошли к своим лошадям и начали проверять экипировку. Кейл прикинул, что у селгонтцев есть полчаса, может, меньше, прежде чем эти люди обрушатся на них. Ему пришлось перебороть порыв убить нескольких офицеров, прежде чем уйти, но он решил так не поступать. Эревис не хотел, чтобы они поняли, что раскрыты. Селгонтцы не могли сражаться; им надо было бежать, и Кейл знал, что убийство нескольких лидеров ничего не изменит.

Приняв такое решение, он собрал вокруг себя тени, воссоздал в сознании образ селгонтского лагеря, и в мгновение ока переместился туда.

Он обнаружил себя возле тлеющих углей костра со своим священным символом в руке. Удивившись, Кейл поглядел на маску. Он же не доставал её из кармана, разве нет? Но времени на размышления не оставалось. Он позволил теням сбросить с себя невидимость.

Мор по-прежнему стоял на посту на краю низины, разглядывая равнину.

— Мор, — позвал Кейл, и тот удивлённо оглянулся на него. — Спускайся сюда.

Мор поспешил к нему, его длинные волосы хлопали по спине и плечам.

— Откуда вы появились, господин Кейл? Я следил за подходами к лагерю.

Кейл не стал утруждать себя объяснением.

— Седлай лошадей, Мор. Как можно быстрее. На нас скоро нападут.

Удивление Мора сменилось тревогой.

— Что? Как вы…

— Займись этим, — приказал Кейл. Он оставил Мора и пошёл от палатки к палатке. — Подъём! Вставайте, сейчас же!

Наружу из палаток показались сонные головы.

Кейл не стал кричать, но говорил достаточно громко, чтобы его услышали. В своей теневой руке он сжимал свою маску.

— На наш лагерь меньше чем через полчаса обрушится кавалерия, если мы отсюда не уберёмся. Одевайтесь и седлайте лошадей.

Он не мог сдержать сочившиеся с кожи тени. В темноте никто, казалось, их не замечал.

Стражники не стали задавать вопросов. Они стряхнули с себя сон, выбрались из палаток и принялись натягивать кольчуги, застёгивать пояса с ножнами и надевать шлемы. Собирались они быстро, сноровисто, помогая друг другу.

Кейл увидел, как Рен скользнул в свою кольчугу. Эревис подошёл к нему и рассказал о том, что видел.

— Сотня всадников к северу от нас. Собираются атаковать. Выдели людей, чтобы помогли Мору с лошадьми. Мы должны уходить. Прямо сейчас.

— Тьма, — выругался Рен, застёгивая пряжку на поясе. — Откуда ты узнал?

— Заметил одного из их разведчиков на границе нашего лагеря и проследил за ним.

Рен кивнул, просунул голову в шлем и стал раздавать приказы подчинённым:

— Бросаем всё, кроме оружия и доспехов. Оседлайте лошадей. Милорд, — поприветствовал он Тамлина, появившегося из своей палатки.

— Что происходит? — спросил тот, глядя на бурлящий лагерь. Он уже надел сапоги и накинул плащ.

— Мы должны скакать на юг, милорд, — ответил ему Кейл. — И как можно быстрее. Собирайте лишь самые необходимые свои вещи.

— Мор! — крикнул Рен, перекрывая суматоху. — Приготовь лошадь лорда Ускеврена! Даасим, помоги Мору.

Тамлин с недоумением глядел на поскакавшего к лошадям на одной ноге стражника, натягивающего сапог.

— Остановитесь, — сказал Тамлин, но никто не послушался. Он схватил Рена за плечо и потребовал:

— Объясни, что здесь происходит.

Прежде чем Рен смог ответить, заговорил Кейл:

— Милорд, около сотни конных ждут неподалёку. Опытных людей. Среди них есть жрецы и волшебники. Они носят цвета Ордулина и собираются атаковать нас.

Тени сочились с кожи Эревиса, пока он говорил, и Тамлин смотрел, как они уносятся в ночь.

— Цвета Ордулина? — переспросил Тамлин и покачал головой. — Это какая-то бессмыслица, господин Кейл. Если на них цвета Ордулина, то, должно быть, это наш эскорт.

— Лорд Ускеврен, это не эскорт. Я знаю наверняка, что они будут атаковать. Я услышал, как об этом говорят вслух. Не могу объяснить, почему, но это так, — он указал на лошадей. — Прошу вас, лорд. Я соберу ваши вещи.

— Ты слышал их? — спросил Тамлин. — Как? Ты покидал лагерь?

— Милорд, — сказал Рен, пытаясь подтолкнуть Тамлина к лошадям. — Думаю, нам следует послушать господина Кейла.

Тамлин со льдом в глазах обернулся к Рену.

— Ты бы лучше служил мне и слушал меня.

Рука Рена, которой он держал Тамлина за запястье, упала и он пробормотал:

— Конечно, хулорн. Я только хотел…

Кейл оборвал его.

— Мы тратим время на глупости.

Тамлин наградил его гневным взглядом.

— Вы сказали «глупости»?

Кейл не смог скрыть гнев в своём голосе.

— Да. Дело не в том, как мы с вами друг к другу относимся. На кону безопасность вас и ваших людей. Вдесятеро превосходящий нас отряд собирается напасть. Вы должны бежать. Мы должны бежать, или все погибнем.

— Бежать? Я не трус. И считал, что вы тоже.

От фальшивой бравады Тамлина гнев Кейла разгорелся ещё ярче. Он схватил Тамлина за сорочку и оторвал от земли, почти сразу же об этом пожалев. Вокруг обоих закружились тени.

Рен, казалось, был потрясён. Весь лагерь затих. Кейл почувствовал на себе взгляды стражников. Тамлин сначала испугался, а затем разъярился.

— Уберите от меня руки, господин Кейл, — резко сказал он. — Немедленно.

Кейл успокоил себя, освободил Тамлина, и предложил тому извинение в виде полупоклона.

— Приношу свои извинения, милорд. Я… встревожен. Спасаться от превосходящих сил — это не трусость. Если вы попытаетесь дать бой, мы все погибнем.

— Я сомневаюсь, что те всадники, которых ты видел, намерены причинить нам зло, — холодно сказал Тамлин.

Кейлу пришлось приложить усилие, чтобы не повысить голос.

— Я стоял незримым среди них, хулорн. Их командира зовут Малькур. Мне не просто кажется, что я что-то видел. Мне не просто кажется, что я что-то слышал. Я видел и слышал. Ещё раз — если мы останемся, мы погибнем.

Рен пристально посмотрел на Эревиса.

— Малькур? Малькур Форрин?

Кейл пожал плечами. Он не знал фамилии этого человека.

— Высокий, седые волосы, усы.

— Да, это он, — сказал Рен и повернулся к Тамлину. — Милорд, Малькур Форрин — бывший генерал сембийской армии. Сейчас он возглавляет наёмническую роту. У них недобрая репутация.

— Но на них цвета Ордулина, — возразил Тамлин. — Как мог Малькур Форрин…

— Забудьте о проклятых цветах! — оборвал его Кейл. — Если они не хотят зла, то зачем приближаться ночью? Почему не дождаться дня? Почему не протрубить приветствие? Эскортирующий отряд так бы и поступил. Это наёмники, чьи цвета они бы не носили.

Тамлин открыл рот, чтобы заговорить, закрыл, нахмурился.

— Дельное замечание, — наконец признал он.

Кейл воспользовался этой возможностью. Он не мог больше тратить время на разговоры.

— Выступайте насколько возможно тихо, — сказал он Рену. — Я постараюсь их задержать.

— Задержать их? — одновременно изумились Рен и Тамлин.

Кейл полез в карман и схватил свой священный символ.

— Оставьте это мне. Догоню вас, как только смогу.

— Догоните? — спросил Тамлин. — Вы собираетесь остаться?

— Я лучше работаю в одиночку, милорд, — ответил Кейл. — Я догоню. Когда необходимо, я могу двигаться очень быстро. Быстрее лошадей. Вы должны об этом знать.

Рен выругался. Тамлин задумчиво посмотрел на Кейла, кивнул и сказал:

— Да, конечно.

Рену Эревис сказал:

— Возьми Воса с собой. Мне он не понадобится, пока мы не встретимся. Езжайте на юг, срезайте по полям напрямик. Не выезжайте на дорогу. Двигайтесь быстро, но тихо. Я не хочу, чтобы они знали, что мы оставили лагерь, до тех пор, пока не нападут.

Рен кивнул, Эревис повернулся к Тамлину:

— Милорд? Вы идёте? Прошу вас?

Тамлин кивнул. Кейл добавил:

— Не используйте свои заклинания без крайней на то необходимости, иначе можете выдать ваше расположение.

Тамлин наградил его гневным взглядом.

— Вы не можете мне приказывать, господин Кейл.

Кейл не стал поддаваться гневу, иначе сказал бы что-нибудь, что ещё сильнее испортило бы их отношения.

Рен попытался разрядить обстановку, указав на лошадей.

— Милорд, ваш конь готов. Сюда, пожалуйста.

Кейл и Тамлин ещё миг смотрели друг на друга, а потом Тамлин повернулся и пошёл к лошади.

Пока люди строились, Кейл ещё раз обратился к Рену и Тамлину:

— Ведите себя как можно тише, пока не убедитесь, что они вас обнаружили. Если мы не станем шуметь, они могут и упустить нас в темноте.

Он сделал паузу, затем обратился к Тамлину.

— Мы должны возвращаться в Селгонт, милорд.

Тамлин с отстутствующим видом кивнул.

Рен потянулся, чтобы взять Эревиса за запястье.

— Да поможет тебе Тимора, Эревис.

Кейл знал, что ему потребуется помощь Маска, а не Тиморы.

— И тебе, Рен. И вам, лорд Ускеврен, — сказал он.

Тамлин промолчал, люди оседлали своих лошадей и галопом поскакали к западу. Хотя они старались оставаться как можно тише, от производимого ими шума Эревис поморщился.

Он переместился на вершину склона и посмотрел на север. Наёмников он не увидел, но его ночное зрение действовало не слишком далеко. Учитывая их число, Эревис знал, что сначала услышит их, и только затем — увидит.

Он поглядел на маску в своей руке и вспомнил сказанное ему повелителем тени: «Делай то, ради чего тебя позвали».

Кейл надел маску.

Он успокоил себя и открыл свой разум повелителю тени. Был час после полуночи — час, когда он обычно просил бога о заклинаниях — и у него не было времени на обычную медитацию, но Эревис надеялся, что Маск всё равно ответит на его просьбу.

Он послал вперёд своё сознание, прося Маска наделить его разум силой творить заклинания, заклинания, которые будут калечить и обманывать. Он сделал глубокий вдох, позволил теням окутать себя, и повторил просьбу.

Сила хлынула в его сознание, одно заклятье, другое, третье. Он напрягся, когда знакомая энергия наполнила мозг, и оскалился от знакомого чувства.

Голос откуда-то позади прошептал ему на ухо:

— Ты как всегда опоздал. Но добро пожаловать обратно. Мы почти пришли.

Кейл обернулся кругом, оглядываясь вокруг, но увидел только мрак и тени. Его тело покрылось гусиной кожей.

Он посмотрел вдоль равнины на север и увидел, как вся рота стремительным галопом несётся на брошенный лагерь. Приближались они бесшумно; наверное, жрецы заколдовали их. Кнут-трава скрывала лошадиные ноги. Казалось, весь отряд просто парит в воздухе.

Кейл встал, его просьба о заклинаниях ещё не была выполнена до конца, и поднял Клинок Пряжи. Он собрал вокруг себя тени, чтобы скрыться из вида, и переместился на южную часть склона, чтобы встать между наёмниками и селгонтцами. Там Кейл присел в траву, сила его божества бурлила у него в сознании.

Наёмники приближались полумесяцем, закрывшись щитами и обнажив клинки. На расстоянии примерно броска копья от лагеря один из них рубанул рукой воздух, и магическая тишина исчезла. Воздух наполнился грохотом копыт и боевыми кличами нападавших. Наверняка они ожидали, что испуганные селгонтцы высыпят из своих палаток только лишь затем, чтобы тут же быть убитыми. Если бы Тамлин и стражники остались в лагере, спастись не удалось бы никому.

Наёмники налетели на лагерь. Обнаружив лишь пустые палатки, они остановились и начали прочёсывать окрестности. На смену боевым кличам пришли проклятия и вопросы. Лошади затоптали палатки и снаряжение селгонтцев. На вершине склона, с противоположной от Кейла стороны, появились Малькур, жрецы и маги. За ними сохраняли строй ротные лучники.

— Они были здесь совсем недавно, — крикнул Отел, восседающий на лошади посреди лагеря.

Малькур нахмурился и окинул взглядом равнину.

— Они не могли уйти далеко.

Один из жрецов рядом с Малькуром разбил друг о друга две стеклянных сферы и прочитал заклинание. Он заставил лошадь повернуться полукругом, и остановился лицом на юг, в направлении, куда сбежали селгонтцы.

— Там, — сказал он, указывая мимо Кейла. — Три длинных полёта стрелы, не больше.

Жрец поскакал, огибая низину, в указанном им направлении, к Кейлу.

— Построиться, — приказал Малькур, и несколько сержантов эхом повторили его команду.

Кейл надеялся застать наёмников в более тесном построении, но решил, что дальше ждать нельзя.

— Я вижу их! — крикнул жрец. Он был всего на расстоянии броска кинжала от Кейла, к тому же один. — Южнее. Два полёта стрелы.

— Готовьтесь к погоне, — сказал Малькур. — Лучники, наизготовку.

Прежде чем наёмники успели перестроиться, Кейл произнёс торопливое воззвание к Маску. Колонна огня и обжигающей божественной силы окутала всю низину пламенем, светом и жаром. В то мгновение, когда Кейл закончил своё заклинание, окутавшие его тени отступили, снова открывая шейда взглядам.

Пламя поймало в самую гущу почти дюжину человек, и зацепило краем Малькура, магов и одного жреца. Закричали люди и лошади, вонь палёного мяса наполнила воздух. Лошади, которых пламя миновало, заржали и встали на дыбы.

Огонь исчез также быстро, как и появился, оставив опалённые палатки и больше дюжины человеческих и лошадиных тел, разбросанных по лагерю. В ночи звучали крики боли. Уцелевшие ругались, пытались справиться с лошадьми, и беспокойно оглядывались.

— Что, во имя Адов…

— Это ещё откуда?

Жрец рядом с Кейлом, нетронутый пламенем, заметил его.

— Здесь! — крикнул он, пришпорив коня. — Он здесь!

Наёмники отреагировали на этот призыв со скоростью опытных воинов. Прежде чем Кейл успел снова собрать вокруг себя тени, в него полетел десяток стрел. Четыре промахнулись и упали в траву, тени отразили ещё две стрелы, но другие четыре ударили его в грудь, плечо, бедро и руку. Удар отбросил его назад, сбил с ног. Кейл зашипел от боли, а тело начало выталкивать стрелы из себя и заживлять раны.

Над ним возник вражеский клирик на коне. С седла свисал топор и украшенный молнией щит. Жрец указал на Кейла вытянутой рукой с разведёнными пальцами.

Кейл не успел заслониться Клинком Пряжи, и поток огня опалил его лицо и грудь. Его плоть не смогла воспротивиться заклятию жреца, и глаза, а также нижняя челюсть — незащищённые маской части — пошли волдырями. Кожа стала отслаиваться.

Огонь ослепил его.

— Пламя за пламя, сукин сын, — сказал жрец с диким хохотом и крикнул своим товарищам: — Он один!

Кейл слышал, как лошадь жреца топчет рядом землю. Наощупь он стал выдёргивать из себя стрелы, задыхаясь от боли.

— Затопчите его, — приказал Малькур. — Ворс, осмотри пострадавших. Остальные — за селгонтцами.

Кейл попытался встать, опираясь на руки, но лошадь жреца налетела на него, швырнув обратно на землю. Задние ноги боевого коня ударили его в грудь и сломали несколько рёбер. Эревис зашипел от боли. Жрец маниакально захохотал, поскакав дальше.

Эревис почувствовал дрожь земли, когда остальные всадники покинули низину и помчались вслед за селгонтцами. Они скачут прямо на него, знал Кейл. Его тело исцеляло само себя, и он как раз вовремя смог открыть глаза, чтобы это увидеть.

Вокруг повсюду были копыта, из-под которых летели комья грязи. Он перекатился набок, сопротивляясь инстинктивному желанию закрыться руками, и сделал единственное, что оставалось. Он телепортировался из тьмы на одной стороне низины во тьму на другой.

Эревис оказался с другой стороны лагеря, позади Малькура, магов, одного из жрецов и лучников. Стараясь не шуметь, он вдохнул так глубоко, как только могло израненное тело, и смотрел, как наёмники мчатся вслед за Реном, Тамлином и стражниками.

Лёжа на боку, укрытый тенями, он позволил телу исцеляться несколько мгновений. В лагере внизу Эревис заметил жреца, шагавшего от одного обожжённого тела к другому, видимо, в поисках признаков жизни. Вслед за ним шла лошадь, мотая головой из-за вони.

Кейл заморгал, когда стали срастаться рёбра. Он прошептал молитву Маску и направил целительную энергию в своё израненное тело. Осторожно проведя ладонью по лицу, Эревис обнаружил, что оно почти зажило. Он поднялся на корточки, сжимая Клинок Пряжи.

Жрец склонился над очередным павшим. Между шлемом и кольчугой показалась шея. Кейл убил несколько дюжин человек именно в такой позе. Он собирался добавить к ним ещё одного.

Взявшись за Клинок Пряжи обоими руками, он шагнул сквозь тень жрецу прямо за спину. При его внезапном появлении лошадь фыркнула, но прежде чем противник успел обернуться, Кейл рубанул сверху вниз и обезглавил его. Жрец не издал ни звука. Кровь из перерубленной шеи хлынула на тело, которое тот осматривал.

Кейл бросил клинок в ножны и торопливо подошёл к лошади. Та взбрыкнула и захрипела, мотая головой.

— Тихо, — успокоил животное он. — Тихо.

Боевая лошадь была выше Воса ладоней на пять. Эревис взялся за поводья и успокаивающе зашептал, подходя сбоку. Лошадь попятилась, фыркнула.

— Тихо, — снова сказал он, погладив животное по шее. Скакун, казалось, успокоился, так что Кейл поставил ногу в стремя и оттолкнулся от земли. Лошадь под ним загарцевала, но он удержался в седле. Стремена были коротковаты, но подгонять их не было времени.

Он вытащил из-за пояса два кинжала и взял их в руки, не отпуская поводья. Затем пришпорил лошадь, и та помчалась за наёмниками так быстро, что он чуть не выпал из седла. Наверное, нагрузка оказалась для неё меньше обычной. Жрец был ниже Эревиса, но носил полный доспех.

Кейл подался вперед и пригнулся к шее лошади, пришпорив скакуна ещё раз. Он видел впереди скачущих быстрым галопом наёмников, а перед ними — селгонтцев. Похоже, волшебник нападавших наложил на селгонтцев заклинание, чтобы отметить их, поскольку они все были укрыты сверкающей золотой пылью. Даже на таком расстоянии Кейл мог разглядеть Тамлина и Рена.

Выстроившиеся широкой колонной наёмники догоняли их. Лошади Штормового Предела отличались силой и выносливостью, а не скоростью. Было просто вопросом времени, когда наёмники догонят Тамлина и остальных. Им следовало найти подходящую местность, чтобы встретить нападавших. Кейл пока медленно, но уверенно сокращал расстояние.

Он увидел, как Рен жестикулирует и выкрикивает приказы своим людям, и те разошлись в стороны, расчищая пространство Тамлину. Тамлин обернулся в седле и указал пальцем назад, на преследователей. В их фланг ударила молния. Двое вместе со своими конями рухнули на землю дымящейся грудой. Остальные обогнули павших, как и Кейл за ними, и продолжили погоню.

— Но, но! — крикнул лошади Эревис и снова пришпорил. Животное фыркнуло и нашло в себе запас скорости. Расстояние ещё немного сократилось.

Наёмники передали по рядам какой-то приказ, и отряд лучников в тылу колонны достал свои луки.

Стрелы описали в воздухе дугу и посыпались на селгонтцев. Упала лошадь, наездник покатился по земле. Другая стрела ударила стражника в плечо. Он покачнулся, но одной рукой удержался в седле.

Кейл нагнал ещё несколько шагов и решил, что он достаточно близко для теневого шага. Он выхватил взглядом лучника, последнего человека во вражеской колонне. Пригнувшись вперёд, он телепортировался из темноты своего седла в седло позади лучника. Кейл даже не пытался удержаться верхом. Он ударил лучника двумя кинжалами сквозь кольчугу в почки. Тот издал обрывающийся крик, и движение лошади сбросило их обоих.

Кейл ударился о землю во вращении. От столкновения он вывихнул плечо, из лёгких вышибло воздух. Не обращая внимания на боль, он вскочил на ноги и бросился следом за наёмниками. Регенеративные способности вправили плечевой сустав прямо на бегу.

Кейл пробежал несколько шагов, выбрал другого человека в конце строя, подпрыгнул в воздух и телепортировался сквозь тени во тьму позади лучника. Он возник прямо в воздухе и схватил всадника за горло. Тот издал приглушенный вопль о помощи, когда они с Кейлом упали с коня. Оба вскрикнули, когда ударились о землю и покатились. Кейл почувствовал, как ломаются запястье и лодыжка, но тело приглушило боль, заживляя переломы. Он встал на ноги, нашёл стонущего наёмника и вонзил кинжал ему в грудь и второй — в шею.

Потом выпрямился и приготовился повторить процесс, но тут заметил, что два наёмника, похоже, услышали, как кричал их друг. Отделившись от отряда, они поскакали на Эревиса с клинками наголо.

Кейл поднял к небу свою теневую руку и прочёл молитву Маску. Дуга тёмной энергии выстрелила из его ладони и ударила обоих. На их обнажённых частях тела открылись раны — дыры, похожие на истекающие кровью рты. Кости жертв стали трещать и гнуться. Всадники закричали и упали с лошадей. Один свернул себе шею. Кейл схватил Клинок Пряжи, прыгнул вперёд и пронзил грудь второго.

Он схватил поводья одного из скакунов, успокоил его, заскочил в седло и снова помчался за наёмниками. Он был слишком далеко даже для теневой телепортации, так что Эревис снова и снова подгонял лошадь.

Он стиснул зубы, когда новый залп лучников убил ещё одного из ускевренских гвардейцев. Кони наёмников втоптали в землю его тело, промчавшись следом. Кейл видел, как с пальцев одного из магов, скакавшего рядом с Малькуром, сорвались пять магических стрел и ударили в спину Тамлина. Тот согнулся от боли, но удержался в седле. Потом обернулся к наёмникам, проделал рукой серию сложных жестов и указал на преследователей.

В середине отряда закрутилось ослепительное облако снега и льда, зацепив примерно треть противников. На ледяной земле подскользнулось и рухнуло с полдюжины лошадей вместе с наездниками. Люди кричали, проклинали, бранились. Лошади ржали, храпели, брыкались.

Кейл ухмыльнулся, решив, что селгонтцы только что уравняли шансы и всё ещё могут спастись.

Волшебник наёмников ответил на заклинание Тамлина собственной магией, и заросли массивных чёрных щупалец забились на равнине в середине селгонтцев. Их кони поднялись на дыбы, попятились, многие упали. Стражники кричали, рубили щупальца своим оружием — бесполезно. Извивающиеся конечности хватали всё, что двигалось. Некоторые подхватывали седоков прямо с лошадей, другие сгребали сразу лошадь и наездника, отрывая их от земли. Прошло всего несколько мгновений, а каждого селгонтца уже поймало щупальце. Тёмные конечности начали сжиматься, и селгонтцы закричали.

Наёмники придержали лошадей и приближались уже не так быстро. Кейл выругался. Ему придётся убить волшебника.

Кейл вернул кинжалы на место и прочитал молитву Маску. Когда он закончил, его руки зарядились опасной энергией. Он стал догонять наёмников, пока не оказался на расстоянии меньше одного полёта стрелы. Сосредоточившись на темноте позади мага, он оседлал ночь и оказался на лошади за спиной врага.

В момент, когда он материализовался, Эревис обоими ладонями ударил мага по голове и выпустил губительную энергию. Всё лицо волшебника разрезали ужасные раны. Из ушей, глаз и рта потекла кровь. Кейл почувствовал, как под его руками трещит чужой череп. Вражеский маг издал только булькающий, задыхающийся вопль, прежде чем Кейл позволил ему, мёртвому, упасть с коня.

Кони Малькура и остальных поблизости от Эревиса от неожиданности заржали и встали на дыбы. Люди рядом ругались, пытаясь развернуть своих скакунов и достать оружие.

На мгновение Кейл встретился взглядом с Малькуром, прежде чем он призвал к себе тени и шагнул сквозь них к щупальцам, оказавшись впереди наёмников.

Толстые конечности опутали людей и лошадей, кричавших, пока щупальца продолжали сжиматься. Пыль, что покрывала селгонтцев, перестала сиять. Кейл поднял руку и вознёс молитву Маску, поставив силу своей магии против силы магии вражеского волшебника, пытаясь отменить его заклинание.

Он почувствовал сопротивление, когда его магия встретилась с чужой, но волшебство Кейла возобладало. Щупальца в мгновение ока исчезли, стонущие люди и лошади упали на землю. За спиной Кейла раздался рёв боевого рога, и он обернулся, чтобы встретить натиск наёмников. Селгонтцы были обречены все до единого, но он заберёт с собой Малькура и столько его солдат, сколько сможет.

Но вместо несущихся на него наёмников справа от себя Кейл увидел второй отряд вооружённой копьями кавалерии, скачущий по равнине прямо на нападающих. На глазок их было вдвое больше, чем наёмников.

Красноватое сияние освещало всадников, и они казались небесным воинством, скачущим по высокой траве на своих лошадях в кожаных доспехах. Источником сияния был воздетый к небу клинок мужчины в доспехах, что возглавлял отряд — человека с волосами песочного цвета, в кольчуге, шлеме и глянцевом нагруднице. Только у него был меч вместо кавалерийского копья. В левой руке этот человек нёс знамя, и оно развевалось прямо за ним: серебряная лошадь, вставшая на дыбы на фиолетовом поле, герб Саэрба. Всадник рядом с ним протрубил в рог ещё раз, и саэрбцы развернулись в линию.

— За Саэрб! — в унисон закричали они.

Кейл видел, как неуверенность волной прошла по рядам наёмников — их лошади описывали круги, а люди ожидали приказаний. Малькур и его сержанты отдали команду, их подчинённые построились неровной шеренгой. Лучники дали разрозненный залп, стрелы которого не нашли ни одной цели в наступавшем отряде саэрбцов.

Несколько стражников рядом с Кейлом пришли в себя достаточно, чтобы одобрительно закричать.

— Ура!

Кейл решил, что наёмники примут бой. Он обдумывал возможность телепортироваться в их ряды, чтобы убить Малькура, но не хотел попасть под копыта саэрбцев.

Их горнист протрубил ещё раз, и саэрбцы опустили свои копья. От грохота копыт тряслась земля под ногами.

Малькур выкрикнул приказ, развернул кругом свою лошадь и просигналил отступление. Наёмники, как один, развернули коней и поскакали прочь. Саэрбцы затрубили и помчались следом.

Второй волшебник наёмнической роты сотворил на скаку заклинание, и воздух между двумя отрядами сгустился в твёрдый занавес из льда, поднимавшийся вверх шагов на двадцать и тянувшийся по равнине на расстояние нескольких выстрелов из лука. Его край почти достигал селгонтцев. Кейл чувствовал источаемый стеной холод.

Сияющий наездник во главе саэрбского войска закричал и заставил своего скакуна остановиться. Остальные поступили так же, и две сотни лошадей остановились, забили копытами. В холодном воздухе у стены из льда их фырканье вырывалось из ноздрей туманными облачками.

Наёмники, опустив головы, мчались прочь так быстро, как только могли унести их лошади.

Тамлин за спиной Кейла прочитал заклинание и выпустил в отступающих молнию. Она попала точно в одного из наездников и его коня, заставила их задымиться и кувыркнуться, ударившись о почву. Его товарищи не остановились.

— В погоню за ублюдками! — крикнул один из стражников.

Рен вслух сказал то, о чём подумал Кейл.

— Оставь их, Мор. Всё кончено.

Кейл обернулся, кивнул Рену, увидел, что у Тамлина и нескольких стражников остались раны от стрел или заклинаний. Он поспешил к Тамлину.

Тот посмотрел на него с вопросом на лице и Кейл вспомнил про свою маску. Он снял её, сжал в кулаке и прочитал целительную молитву, прикоснувшись к Тамлину. Бледность покинула лицо юноши, и он задышал ровнее.

— Шейд и жрец, — сказал Тамлин. — Вы преподносите один сюрприз за другим.

Он посмотрел на маску.

— Какому богу вы служите, господин Кейл?

Кейл пробормотал что-то неразборчивое и направился к раненым стражникам, исцеляя каждого по очереди. Никто из них не задавал ему вопросов, гвардейцы просто бормотали слова благодарности. Эревис постоянно чувствовал на себе взгляд Тамлина.

Стук копыт провозгласил о прибытии саэрбцев. Кейл, Тамлин и стражники выехали к ним навстречу. Хоть Кейл и не слишком хорошо разбирался в лошадях, даже он видел, что у саэрбцев великолепные скакуны. Кожаные доспехи на лошадях защищали их мускулистые тела, покрытые коричневой шерстью с рыжеватым оттенком. Наездники были одеты в кольчуги и несли короткие копья. У всех были серьёзные лица, но самое серьёзное было у их предводителя.

Его нагрудник украшала глянцевая роза, и похожий символ висел на шее. Короткие, песочного цвета волосы обрамляли угловатое лицо с многодневной щетиной. Он вложил в ножны свой сияющий клинок и передал знамя одному из людей рядом. Кейл не мог избавиться от впечатления, что этот человек по-прежнему светится, хотя ясно видел, что это не так.

— Да сохранят боги Саэрб, — с улыбкой сказал Рен, и многие саэрбцы улыбнулись в ответ.

Их предводитель спешился и произнёс:

— Я Абеляр Корринталь. А это люди Саэрба. Вы ведь селгонтцы, так?

Кейл, Тамлин и стражники ответили кивками и утвердительными возгласами.

— Мы вам очень признательны, — сказал Кейл, протягивая Абеляру руку. — Я Эревис Кейл.

Абеляр посмотрел на него, нахмурив брови, но руку пожал. От его прикосновения с тела Кейла тени не потекли.

— Корринталь? — спросил Тамлин. — Вы родственник Эндрена?

Абеляр кивнул, в его глазах зажёгся вызов.

— Я его сын.

Кейл указал на Тамлина и сказал:

— Вы спасли правителя Селгонта. Тамалон Ускеврен Второй, хулорн Селгонта.

По рядам саэрбцев прошёлся шёпот.

— Хулорн отправился в путь лично? — спросил Абеляр.

Тамлин кивнул.

— Направлялся в Ордулин на собрание. А вы далеко от дома, Абеляр Корринталь.

— Мы уже много дней в дороге, — с кивком ответил тот. — Когда мы услышали, что на сэрлунскую делегацию напали, мы…

— Напали на сэрлунскую делегацию? — спросил Тамлин. — Кто?

— Подозреваю, те же люди, что атаковали вас, — отозвался Абеляр.

— Но на них были цвета Ордулина, — сказал Тамлин.

— За этим стоит Мирабета Селькирк, — ответил ему Абеляр, и его люди согласно закивали.

Мгновение Тамлин смотрел на него.

— Это нелепо! Мирабета Селькирк — главная правительница Сембии. Зачем ей превращать Селгонт во врага?

— Потому что она желает заполучить ещё больше власти и знает, что Селгонт её не поддержит. Как и Саэрб. События развиваются быстро, милорд. Вы покинули свой город лишь несколько дней назад, и уже потеряли их нить.

Абеляр полез в карман и достал свёрнутый кусок пергамента. Он отдал его Кейлу, а тот передал пергамент Тамлину.

— Это заявление, сделанное Мирабетой пять дней назад. Услышав его, я стал ждать нападения на вашу делегацию. С тех самых пор мы направлялись к вам.

Тамлин развернул пергамент, прочёл его содержимое и выражение его лица сменилось с озадаченного на гневное.

— Это абсурд! Силы Селгонта не нападали на сэрлунцев!

— Ни один саэрбец тоже, уверяю вас.

Тамлин отдал письмо Кейлу, и тот прочёл его сам.

«Вчера солдаты Селгонта и Саэрба трусливым и подлым образом напали на членов сэрлунской делегации, когда те направлялись в Ордулин на собрание знати. Судя по всему, это нападение — ответ на арест убийцы Эндрена Корринталя и совершено в знак поддержки его и его союзников, пытающихся захватить власть в Сембии с помощью силы оружия».

Остальное он даже читать не стал.

— Она лжёт! — выпалил Тамлин. — Лжёт!

Абеляр кивнул.

— Всё это ложь. Мой отец не убивал главного правителя, и всё же Мирабета приговорила его к заключению в йоннской Дыре.

Услышав эти новости, саэрбские солдаты обменялись беспокойными взглядами.

Абеляр продолжал:

— Селгонт и Саэрб не нападали на сэрлунцев, и всё же нас объявили предателями. Правда больше не имеет значения. Люди и знать предпочитают ложь, поскольку им по нраву то, к чему она ведёт. Мирабета сделала Саэрб и вас врагами, врагами, которых она использует, чтобы укрепить свою власть.

— Я не допущу этого, — помотал головой Тамлин. — Сембия этого не допустит.

— Это уже произошло, милорд, — заметил Абеляр. — Большая часть дворян в стране поддерживают её. Лишь Даэрлун остаётся нейтральным, и то потому, что думает отколоться и стать вассалом Кормира. Остальных Мирабета заполучила с помощью страха, обещаний и лживого патриотизма. Она уже собирает войска со всей Сембии в Ордулине и Сэрлуне. Придёт весна, и Селгонт с Саэрбом осадят её две армии. У вас есть два варианта. Вы можете принять её ложь и покорно взойти на эшафот, а можете сражаться. Другого пути нет.

— Сражаться? — переспросил Тамлин. — Сражаться с другими сембийцами?

— Гражданская война, милорд, — кивнул Абеляр. — Она уже идёт, хотя армии ещё не сходились в битве.

Тамлин покраснел и вспотел. Бой и новости из столицы заставили его отчаяться.

— Мне нужно время подумать, — сказал Тамлин, потирая виски. — Это… невероятно.

Кейл подступил к нему, готовый поддержать его своим присутствием, если не своей рукой.

— Где ваш лагерь, Абеляр?

Абеляр холодно посмотрел на него.

— Недалеко отсюда.

Он обернулся к своим солдатам.

— Регг, выдели людей, чтобы помогли селгонтцам собрать их мертвецов. Затем мы направляемся в лагерь.

Селгонтцы с помощью саэрбцев стали собирать павших. После этого весь отряд поскакал в лагерь Саэрба. Тамлин, Кейл и Абеляр ехали позади основной массы людей.

— Вы говорите о гражданской войне, и всё же отправились так далеко на восток от своего дома, чтобы спасти нас? — спросил Кейл.

Абеляр смотрел на Тамлина, отвечая Эревису.

— Я должен был позаботиться о сохранности и преданности правителя моего единственного надёжного союзника. Первого я добился. Второго, надеюсь, тоже?

Тамлин отсутствующе кивнул. Абеляр перевёл взгляд на Кейла, потом снова на Тамлина.

— Необычная у вас компания, лорд Ускеврен, — заметил он.

Тамлин принял вызов.

— Господин Кейл доверенный советник… и жрец.

— О? — спросил Абеляр, подняв бровь. — Какому богу вы служите, Эревис Кейл?

— Да, кому вы поклоняетесь, господин Кейл? — поинтересовался Тамлин.

Кейл был на волоске от того, чтобы врезать Ускеврену кулаком в лицо. Если бы Тамлин не был сыном Тамалона, если бы Кейл не знал, что судьба Магадона связана с судьбой Сембии, он оставил бы Тамлина на произвол судьбы.

Эревис посмотрел в глаза сначала Тамлину, потом в глаза Абеляру. Он достал из кармана маску и показал её им.

— Я служу Маску, повелителю теней. Уже больше двух лет.

Тамлин казался шокированным. Абеляр нахмурился. Кейл наградил суровым взглядом сначала Тамлина, потом Абеляра.

— Я читаю по твоему лицу, Корринталь. Говори, что хотел.

Тамлин, судя по всему, изменил мнение о своей словесной ловушке. Он заметил:

— Господин Кейл бессчисленное множество раз доказывал свою ценность для меня и моего отца, Абеляр. Его верность не вызывает сомнений, какому богу он бы не служил.

Абеляр не отводил глаз от взгляда Кейла, пока говорил Тамлин. Кейл отдал ему должное. По крайней мере, Абеляр был человеком, которого он мог уважать.

— Я сужу людей по их действиям, Кейл, — сказал Абеляр. — А не по их богам или по их крови.

Он посмотрел на кожу Эревиса, как будто видел, что тот — не просто человек.

— Но Латандер дал мне силу заглядывать в чужие души, и я вижу внутри тебя тьму. Она заметна любому зрячему.

Кейл знал, что это правда, но был слишком зол, чтобы признавать это вслух.

— Тьма есть в каждом, Корринталь, — ответил он. — Я, как и ты, сужу по поступкам. Тот святой символ, что ты носишь, не имеет для меня никакого веса.

Они смотрели друг на друга ещё мгновение. Наконец Абеляр кивнул.

— Что ж, хорошо, — сказал он.

— Хорошо, — отозвался Кейл.

Когда они достигли саэрбского лагеря, Тамлин, Кейл и Абеляр устроили совет наедине, возле костра среди палаток. Ускевренские гвардейцы и саэрбские солдаты поставили людей в дозор и отправились спать.

Тамлин перевёл взгляд с Кейла на Абеляра. Свет костра выхватил мешки у него под глазами.

— Если мы будем сражаться, — он пристально разглядывал Абеляра, — и я говорю «если», поскольку даже в том случае, если я соглашусь с вашим предложением, у меня нет безоговорочной власти посылать Селгонт на войну — это решение должен обсудить и принять Старый Чонсель…

Абеляр сказал:

— Они будут сражаться. К вашим стенам подступит армия. Они будут сражатся или умрут.

Тамлин вздохнул.

— На кого ещё мы можем рассчитывать в качестве союзника?

Абеляр откинулся назад и покачал головой.

— Ни на кого. Дворене либо приняли сторону Ордулина, либо пытаются сохранить нейтралитет, пока буря не минует.

Выбранные им слова показались Кейлу зловещим знаком. Абеляр продолжал:

— Даже дворяне в Саэрбе и окрестностях упали духом. Мой отец мог бы сплотить их, но он в йоннской Дыре — а я не он.

Младший Корринталь спокойно посмотрел на Тамлина.

— В этом отряде у меня две сотни и одиннадцать человек. Ещё две, может быть, три сотни я смогу собрать в Саэрбе. Вместе с вашими силами это всё, что стоит против Мирабеты.

Тамлин покачал головой.

— У вас четыре сотни? В лучшем случае пять? У Мирабеты будут тысячи. Я смогу собрать две тысячи, вряд ли больше, при условии, что Старый Чонсель согласится, что война — наш единственный вариант действий.

— Это единственный вариант, — подтвердил Корринталь, и Кейл обнаружил, что согласен с ним.

— Откуда нам это знать? — спросил Тамлин, по-прежнему хватаясь за соломинку. — Возможно, Даэрлун прав. Мы мирно подождём и посмотрим, как будут развиваться события.

Прежде чем Абеляр смог ответить, вмешался Кейл:

— Милорд, вы ведь читали заявление. Мирабета объявила Селгонт и Саэрб врагами Сембии. Если Абеляр говорит правду, большинство дворян готовы поддержать её игру.

— Я всегда говорю правду, — сказал Абеляр Кейлу.

— Посмотрим, — парировал тот.

— Мирабета Селькирк не хочет войны, — обратился Абеляр к Тамлину. — Война просто необходима ей. Это предлог, чтобы захватить и удержать власть. Я смотрел ей в глаза, хулорн, видел её душу. Кроме власти, для Мирабеты ничего не имеет значения. А её козни поддерживает племянница, Элирил Хравен, которая служит тёмному покровителю. Здесь происходит нечто большее, чем просто узурпация власти Мирабетой.

Кейл был согласен, но держал свои мысли при себе. «В конце концов всё это приведёт к Магадону, — сказал ему Маск, — хотя, возможно, результат тебе не понравится».

Абеляр продолжал.

— Если мы будем бездействовать, нас повесят, как предателей. Никакого мира перед объявлением войны. Мирабета не может этого допустить.

Слова Абеляра тяжким грузом легли на всех троих. Какое-то время они сидели в молчании.

— А что насчёт Кормира или корманторских эльфов? — спросил Кейл.

— Наверняка они будут рады, если сембийцы будут драться с сембийцами, — ответил Абеляр. — Возможно, одни или другие вступят в войну на каком-то этапе, но только когда всё прояснится.

— Я всё равно отправлю к ним гонцов, — сказал Тамлин. — Нам нужны хоть какие-то союзники.

— Да, — отозвался Абеляр. — Мы должны так поступить, если не хотим, чтобы Сембией правила Мирабета Селькирк и тот из тёмных богов, которому она служит.

Он просветлел.

— А пока у друг друга есть мы и Латандер.

И Маск, подумал Кейл, но не стал говорить вслух.

На следующее утро конный отряд из Селгонта прибыл в лагерь саэрбцев и сообщил, что хулорн в опасности. Эревис чуть не рассмеялся.