Посередине

Пожалуй. только сейчас все и начинается

-//-//-

Сорок пятый сектор Северо-Западного округа. территория бывшего завода «Энергоцентр», центральная подстанция.

Леонидов, старший оператор центра управления комплексом городского хозяйства, включенный в состав ремонтной группы, в изумлении чесал затылок и молча мотал головой из стороны в стороны. В этом состоянии ступора он находился с того самого момента, как переступил порог здания, расположенного рядом с подстанцией. Сканер показывал, что именно здесь находился источник тех невероятных выбросов энергии, что несколько раз вырубили всю энергетическую сесть столицы.

— Кто-нибудь знает, что тут произошло? — растерянно проговорил он, переводя взгляд с одного их спецов ремонтной группы на другого. Правда, вид у тех тоже был недоуменным. Они явно не понимали, что произошло здесь. — Дерьмо! Проклятое дерьмо!

Все, что они здесь видели, было совсем не похоже на заброшенное жилище. Скорее напоминало декорации к какому-то фантастическому фильму о последних днях человечества. Стены, потолок и пол большого помещения были иссиня черными от копоти и гари. На бетонных стенах виднелись многочисленные рванные борозды, словно оставленные каким-то зверем. Только какой зверь мог рвать бетон, как бумагу? Никакой…

— Леонидов, глянь на это, — один из спецов в синем комбезе, худой черноволосый тип, стоял у дальней стены. Ковырялся каким-то инструментом. — Видел когда-нибудь такое?

Старший оператор подошел и тоже наклонился, чтобы рассмотреть получше. Не сразу разглядел в чем была загвоздка. Пришлось фонариком подсветить.

— Ни хера себе, — вырвалось у него, когда разглядел то, на что показывал спец. — Б…ь, чего же здесь случилось?

Свет от фонарика выхватил пару торчавших из бетонной стены металлических прутьев, которые почти на всю свою длину были сильно оплавлены.

— Знаешь, из чего они? — спец постучал по одному из прутьев, больше напоминавшим кусок оплывшего мороженного. — Думаешь, железо?

Леонидов кивнул. Естественно, железо. Это же железобетонная коробка, стандартная постройка.

— Не-ет, — ухмыльнулся спец. — Все думают, что такие конструкция делают из железобетона. Уже двадцать с лишним лет в объектах энергетической инфраструктуры используют только феропласт. Чрезвычайно тугоплавкий сплав, скажу я тебе, — он очень выразительно погладил оплавленную часть прутка. — Сплав карбида гафния и тантала, температура плавления хорошо за четыре тысячи градусов. А тут, судя по оплывшей части, было еще больше. Понимаешь, о чем я?

Старший оператор с недоумением качнул головой. О чем это он? Гафний, тантал, четыре тысячи градусов и что? Ведь, здесь наверняка был сильный пожар. Может в помещении еще какой-то горючий хлам находился. Хотя, четыре тысячи градусов это…

— Не в пожаре тут дело, — черноволосый подмигнул ему, наклоняясь ближе. Почему-то голос понизил. — Физически не могло быть такой температуры при обычном горении. Даже если тут все высокооктановым авиационным топливом залить, даже близко к такой планке не подойти. Чтобы оплавить пару этих стержней, нужно притащить сюда промышленную плавильную установку. Но есть и другие, менее затратные, способы. Теперь понятно?

До Леонидова начало доходить, о чем ему так настойчиво намекали. Никакой промышленной плавильной установки, естественно, здесь и в помине не было. А вот маги очень даже возможно. Только одаренные могли устроить такое.

— Этого в отчете быть не должно, — старший оператор строго посмотрел на спеца. — Я, вообще, этого не слышал. Понял? Если понял, то пошел заниматься своим делом, — тот ответил хмурым взглядом, словно в рожу хотел дать. В ответ Леонидов отвернул ворот пиджака и показал небольшой значок с алым глазом, вписанном в черный круг — знак имперской безопасности. — Пошел!

Едва специалист исчез с его глаз, старший оператор задумался. Дело, казавшееся простым и понятным, вдруг приобрело невероятную остроту. Все выглядело именно так, будто бы здесь «порезвились» одаренные. Похоже, какие-нибудь великовозрастные недоросли, возомнившие себя великими магами, пробрались на эту территорию и устроили здесь свои игрища. Нечто подобное уже не раз становилось темой разных СМИ, красочно описывавших, как молодые маги устраивали «разборки» и дуэли на заброшенных заводах, ржавеющих на стапелях кораблях и т.д.

— Хм…

Только никто в здравом уме никогда бы не признал, что виной масштабных отключений энергии в столице были маги. В последнее время и так общество довольно сильно бурлило, то и дело выплескивая свою ненависть к одаренным в виде погромов, поджогов и стачкам.

Значит, об этом нужно срочно доложить туда, куда следует. Имперская безопасность должна срочно заняться «тихим» поиском тех одаренных, что устроили здесь такой разгром.

— Ладно, а пока посмотрим, что там осталось в подвале. Может там что-то осталось, — Леонидов активировал видеокамеру, встроенную в шлем на его голове.

К сожалению, внизу тоже все было выжжено. Не осталось ничего, что бы могло прояснить произошедшее здесь.

-//-//-

В роскошном конференц-зале одной из мега-высоток столицы, пикой пронзающих пелену облаков, было непривычно тихо. Неприметным фоном еле слышно шелестел кондиционер, поддерживая комфортную температуру в зале. Изредка скрипела кожа на креслах, когда кто-то из сидевших менял положение тела.

Собравшиеся здесь за длинным столом люди представляли собой торгово-промышленную элиту империи, контролировавшие не менее семидесяти процентов всего производственного потенциала страны. Это были владельцы мегакорпораций, производивших продукты, металл, промышленный пластик, строительные материалы, промышленное оборудование и др.

Однако, важнее другое. Эти же люди были теми, кто неофициально спонсировал набиравшее рост общественное движение магоненавистников. Через разнообразные подставные фонды, просветительские проекты и гуманитарные программы медленно, но неуклонно, в головы огромных масс обычных людей вдалбливалась очень простая мысль о том, что одаренные ненавидят их.

Не надо было думать, что они желали добра и благополучия простым людям. Все было гораздо прозаичный. Все эти магнаты, промышленники и просто неимоверно богатые люди были откровенно недовольны тем, что одаренные в империи заняли все выгодные места и отстранили их от «общего пирога». Им тоже нужна была доля, хорошая и большая.

— Что ответишь на это, Онуфрий? — тяжело с хрипами произнес седой как лунь старик, сидевший во главе длинного стола. Сейчас именно он был главой этого неформального объединения, концентрировавшего в своих руках гигантские по объемам финансы. — Мы дали тебе очень большие деньги, чтобы помочь этому боярычу. Ты обещал, что это очень выгодное вложение для нас и скоро вернется к нам сторицей. И что теперь? Я стар, Онурфий, но не глуп. Не надо нас больше кормить сказками про какое-то невероятное лекарство. Эти байки с нанятыми актерами, где они мгновенно выздоравливают, оставь для людей с улицы…

Онуфрий Иванович Рукавишников, действия которого и стали причиной этого собрания, сидел и молчал, поджав губы. На лице застыло каменное ничего не выражавшее выражение, которое, тем не менее, скрывало полыхавший внутри него пожар.

— Или может быть мы чего-то не знаем, Онуфрий? Это был такой план? — старик смотрел устало. Время от времени закрывал глаза, потом снова открывал. — Тебе есть что нам ответить?

Рукавишников с тяжелым вздохом качнулся в кресле. Чувствовал, что его готовы распять, причем, далеко не в фигуральном смысле. Ведь, все эти люди благодаря ему лишились весьма немалых средств. И сейчас все они требовали, если не крови, то, как минимум, ответов на свои непростые вопросы.

— Онуфрий?

А что ему было ответить? Рукавишников скрипнул зубами. Ответов у него пока не было.

А ведь, еще недавно было все совершенно иначе. Ему удалось завязать дружеские отношения с главой рода Скуратовых, заручившись его будущей поддержкой. В его руки попал удивительный медицинский препарат, который лечил едва ли не все известные болезни. Вот-вот на его предприятиях должен был быть налажен выпуск этого препарата, который бы произвел революцию в медицине и нанес одаренным ощутимый удар. Но все это в одночасье рухнуло, когда пропал боярыч Скуратов-Соколов.

— Мы ждем, — в голосе старик уже слушалось плохо сдерживаемое раздражение. — Ты же понимаешь, Онуфрий, что это не может закончится словами… За все в наше жизни… за хорошее и плохое мы должны отвечать… Ты поставил под угрозу наше общее дело.

Рукавишников снова шумно вздохнул.

Несмотря на работавший кондиционер, ему было душно. Душивший его ворот белоснежной рубахи давно уже потемнел от пота. Жутко хотелось рвануть его с мясом и вздохнуть полной грудью.

Он потянулся рукой к пуговице, но по пути случайно коснулся выпяченного внутреннего кармана пиджака. Тут же замер.

Вспомнил, что именно в кармане у него лежал последний из оставшихся у него дозаторов того самого препарата, который должен был перевернуть жизнь в империи. Кажется, это был препарат из элитной серии, который, по словам его сгинувшего партнера, обладал существенно большей эффективностью.

— Онуфрий, нам придется…

И тут Рукавишников решился. Он верил, что не все еще потеряно. Ему лишь нужно было выиграть немного времени. Обязательно, что-нибудь придумает. Из любой ситуации можно найти выход, был уверен он.

— Мне есть что ответить почтенному собранию моих братьев, — уверенный едва не звенящий голос магната прозвучал, как гром среди ясного неба. — Вы слишком спешите призвать меня к ответу за тогда, когда надо проявить немного терпения.

Он решительно поднялся с кресла и пошел к началу стола. В его руке был небольшой медицинский дозатор, который уже успел достать из внутреннего кармана пиджака.

— Вот то, что ты, да и вы все, называете байками и сказками для детей, — Рукавишников протянул старику дозатор, на которой тот взглянул с подозрением. — Я слышал, тебе нездоровиться в последнее время.

Старик печально улыбнулся:

— В моем возрасте это называется старостью. Что ты принес?

— Это лекарство от старости, — глядя ему прямо в глаза, громко проговорил Рукавишников, кладя дозатор на стол и двигая его вперед. На что старик вновь ответил подозрительным взглядом. — Ты давно меня знаешь. Дольше, чем кто-либо из здесь присутствующих. Я когда-нибудь подводил тебя?

Дуэль взглядов между ними продолжилась недолго. Старик сдался:

— Что мне делать с этим?

— Приложи к руке, все остальное гаджет сделаем сам. Обещаю, ты не будешь разочарован, — тоном дьявола-искусителя продолжал Рукавишников. — В противном случае, я сделаю все, что вы присудите.

Старческая рука, обтянутая пергаментной в пятнах кожей, коснулась дозатора и осторожно приставила его к руке. Раздался еле слышный щелчок и препарат оказался внутри него.

Не прошло и трех секунд, как старик сильно вздрогнул. Его повело назад, руки судорожно вцепились в край стола. Сразу же он шумно задышал.

— Господи…, — ошеломленно прошептал пожилой мужчина сидевший справа.

Едва ли не с мистическим ужасом он смотрел, как со стариком, сидевшим во главе стола, начали происходить невероятные изменения. На глазах стали разглаживаться его морщины на лбу. Кожа желтовато-землистого меняла цвет на телесный. Белая растительность — волосы, борода — стремительно темнели, становясь черными, как смоль.

Через какое-то время, пока в зале стояла едва ли не мертвая тишина, раздался громкий вздох. Человек, еще недавно бывший весьма пожилым и разменявшим девяностолетний возраст, поднял голову и удивленно огляделся.

— Я… Я… Что это со мной такое? — не сразу смог он сформулировать вопрос о своих ощущениях. — Руки… Это мои руки? — поднял растопыренные ладони и поднес их к своим глазам. Все это казалось не его, особенно, аккуратные розовые ногти, больше приличествующие таковым у юноши. — Зеркало…. Дайте зеркало, — но никто и не думал вставать и что-то передавать ему. Все лишь продолжали в диком изумлении глядеть на него. — Черт побери, есть здесь у кого-то зеркало?

Наконец, один из сидевших очнулся. Невысокий плотный мужчина с брюшком медленно встал и, пройдя за спинам остальных, оказался во главе стола. Несколько раз он безуспешно пытался вытащить из внутреннего кармана небольшое зеркальце, но рука все время не попадала туда. То соскальзывала, то не находила карман. Вскоре ему все-таки удалось ухватить небольшой блестящий прямоугольник.

— Вот…

Зеркальце задрожало в его руке, когда он вытянул его в сторону мужчины, сидевшего во главе стола.

— Что? Кто это? — потрясенно прошептал тот, медленно касаясь кожи на своем лице. — Это мое лицо?

Из зеркала на него смотрело лицо далеко не старого мужчины, которому вряд ли можно было дать больше пятидесяти лет.

Но через пару минут ему удалось взять в себя руки. Стальной воли человек.

— Так препарат, в самом деле, оздоровляет, как ты и говорил? — перевел взгляд на Рукавишникова, все это время снисходительно улыбавшегося сидя в своем кресле.

-//-//-

Но придя в свой дом, магнат уже не улыбался. Еще в автомобиле, увозившем его с той встречи, с него слетел весь этот лоск непробиваемого, уверенного в себе человека. Тогда он почти разом опустошил целую бутылку какого-то алкоголя, наугад взятого из автомобильного бара. Только что испытанный стресс им был так силен, что Рукавишников даже вкуса не почувствовал. Словно воду пил.

— Пронесло, — выдохнул он, чувствуя просто дикую усталость. — Пронесло.

Держать покерфейс перед людьми, выносящими тебе смертельный приговор, не просто трудно, а очень трудно. В такие моменты организм испытывает колоссальные нагрузки, сравнимые с неимоверными физическими испытаниями.

— Почти приговорили…

Ясно было, как божий день, что при других обстоятельствах он просто бы не вышел из того конференц-зала. Точнее вышел, но не дальше коридора. Там его должны были принять специальные люди, и тогда бы он пожалел, что родился на этот свет.

Рукавишников прошелся взглядом по своему кабинету, ища барный шкафчик. Выпитое в автомобиле, так и не смогло помочь ему. Напряжение его так до сих пор не отпускало. Тело все еще казалось скованным, словно заключенным в стальной панцирь или стянуто железными полосками. Жуткое ощущение.

Найдя взглядом полуоткрытую дверцу барного шкафчика, магнат поднялся с кресла. Ему нужно было еще что-то выпить и желательно очень и очень крепкое. Императорский коньяк должен был подойти, решил он. Рука ухватилась за высокую пузатую бутылку с янтарным содержимым.

— С утра пьешь? — вдруг раздался странно знакомый голос за его спиной. — Празднуешь что-то? Тогда и мне налей.

Бутылка сама собой выскользнула из рук Рукавишникова и рыбкой скользнула к полу. Тренькнула и покатилась к ногам того, кого он так часто вспоминал в последние дни.

— Чего празднуем-то?

Прямо перед ним стоял боярыч Максим Скуратов-Соколов собственной персоной. Жив и здоров, несмотря на многочисленные слухи о его смерти, которыми была заполнена сеть.

— Онемел что ли от радости? Так я тоже рад тебя видеть! — парень широко улыбнулся и, быстро подойдя, крепко облапил его. — Давай две рюмки. Сейчас нужно выпить.

Наконец, к Рукавишникову вернулся дар речь. Он взял две рюмки и с такой силой грохнул ими о стол, что у одной из них обломилась ножка.

— ТЫ ГДЕ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ БЫЛ, СУКИН СЫН?! — заорал он, брызгая слюнями во все стороны. Своей немаленькой тушей навис над парнем, больше напоминая разъярённого медведя, вставшего на задние лапы. — ТЫ ГДЕ ПРЯТАЛСЯ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ?! МЕНЯ ЖЕ ЧУТЬ НЕ ПРИДУШИЛИ! СУКИН ТЫ СЫН! Я ВЕДЬ УЖЕ И ПАНИХИДУ ПО ТЕБЕ, Б…Ь ДА И ПО СЕБЕ ОТСЛУЖИЛ!

Магнат схватил парня своими ручищами и попытался тряхнуть, но тот вдруг окутался ворох электрических искр. Раздался треск и Рукавишникова отбросило прямо на кресло.

— Мать твою, что это такое? Ты… Ты все-таки маг? — глаза у Рукавишникова стал, как блюдца.