Последний шанс для мажора

Глава 15

Жила себе спокойно, а тут вот оно что: чертик из табакерки. Привет, я Тимур! Картина Репина “Не ждали”, - неожиданно и как-то само по себе подумалось мне, хотя за секунду до этого и в мыслях ничего подобного не возникало: значит, мозг самостоятельно держал наболевшую проблему под постоянным контролем.

Долго пропетляв, мы наконец приехали. Не дожидаясь, пока Камиль выберется из-за руля, чтобы услужливо открыть дверцу, я рывком надавила на ручку и с нескрываемой тревогой в сердце выбралась на улицу. Двор перед домом на окраине города был тихим и безлюдным. Штукатурка едва прикрывала серый бетон. Перед домом была небольшая детская площадка с ржавыми качелями и горкой.

Мы поднимались по ступеням старого подъезда, который выглядел уставшим от времени и забвения. Этот дом, казалось, умолял о ласковых прикосновениях ремонтной кисти. Заплеванный пол, запах кислого теста, сырости. Облупившаяся краска и непристойные надписи маркером. Пришлось невольно вздрогнуть, когда с душераздирающим воплем, хвост трубой, у меня под ногами прошмыгнул громадный рыжий котище.

Что это за место? Мне было сложно представить, что Тимур мог здесь бывать…

Третий этаж и… нажав на звонок, мы с Камилем приготовились ко всему, что может быть.

Шлепая большими, с чужой ноги комнатными тапочками, дверь открыла девушка, в красном шелковом неглиже с кружевом на груди, а сверху был накинут короткий халат из той же ткани. Увидев нас, она даже не запахнула и не завязала его поясом. При этих обстоятельствах я смогла хорошо рассмотреть ее, и отметить поразительное сходство между ней и собой, только лицо у нее было смуглее. В правой ноздре блестела серьга, шею украшала татуировка в виде свернувшейся клубком змеи.

— Оу! — она чуть приподняла аккуратно подправленные карандашом брови. На приятном круглом лице сверкали глаза цвета лесного ореха, чей взгляд острее лисьего. — Жениха потеряла?

И пускай последняя фраза была сказана мирным, слегка ядовитым тоном без капли серьезности, она оставила после себя гадкое послевкусие…

Я приложила усилие, подавляя в себе вертящиеся на языке ехидные замечания, сказанные однажды женой Саши Белого из фильма Бригада:

“У женщин, которые спят с чужими мужиками, начинаются проблемы с яичниками.”

Тьфу ты! Дословно, там говорилось с “мужьями”. А этот мне кто???

Она приоткрыла дверь пошире. Взору предстал обшарпанный коридор с тумбочкой, на которой стоял засохший цветок в уродливом пластиковом горшке. Дальше по коридору находилась комната, разглядеть которую было сложно, как и понять, есть ли в ней кто-нибудь.

Есть! Внутри кто-то говорил громким голосом, словно это работало радио или, может быть, телевизор.

— Хватит зубы сушить… где он? — рявкнул на нее Камиль.

— Тимур? — она приготовилась было удержать его от необдуманной попытки ворваться в квартиру. — Он сейчас занят… и никак не сможет уделить вам время, — ядовитая улыбка выползла на ее лицо.

— Я хочу, чтобы он сам мне это сказал! — Камиль схватился за ручку двери, потянул ее на себя.

— Посторонних личностей я не пускаю, — отрезала она, и тоже начала тянуть на себя дверь, пытаясь закрыть.

— Кто “посторонняя личность”? Я?!

Сразу было видно, что они совсем… ну совсем не любят друг друга.

— Уймись, “повелитель колымаги”, от злости могут последние волосы вылезти! Так в ученой передаче сказали… по телеку… — ее щеки покраснели от натуги.

Справедливости ради, нужно отметить, что у Камиля, хотя он был совсем еще молод, на голове просвечивала залысина, и он старательно зачесывал волоски так, чтобы та была поменьше видна.

Камиль разозлился, в ярости скрипнув зубами, и остервенело рванул дверь, открывая ее.

В этот момент, преодолев робость, я решительно прошмыгнула внутрь, как ловкая мышь. Куда в такие моменты девается воспетая девичья грация и трепетность? Не могу сказать…

— Эй! — крикнула она. — Это частная собственность, а ну марш отсюда! — добавила жестко. — Ничего тебе тут не светит!

Скудное освещение не давало мне полноценно рассмотреть помещение. Типичная коммуналка, подумала я. Если бы кто-то попросил меня описать квартиру, я сказала бы, что поразило меня прежде всего сочетание в ней, казалось бы, несовместимых вещей — старых и современных, дорогих и дешевых. Например, в прихожей стоял современный, зеркальный шкаф, а в следующей комнате — несколько старых книжных шкафчиков, помнивших, наверное, времена Хрущева. Кухню украшал вполне приличный гарнитур, правда, давно не мытый, зато у стола примостился узкий обшарпанный диванчик, покрытый линялым покрывалом.

В центре гостиной несколько мужчин играли в карты. Тимур довольно легко отыскался. Живой и здоровый!

— Черт! Перебор! — он с досадой швырнул карты на стол.

Мой взгляд упал на глубоко расстегнутую рубашку: сначала зацепился за шею, потом глаза против моей воли стали скользить вниз по мускулистой гладкой груди… Дальше рубашка была застегнута, но у меня богатое воображение! Наши взгляды встретились — над его левой бровью ни с того ни с сего дрогнул мускул.

— Я тебе не тот сосунок, которого ты раздел до нитки на прошлом витке… — алчным взглядом его оппонент — крепкий светловолосый мужчина, на правой кисти которого красовалась синяя татуировка — восходящее солнце, отправлял в рот орехи, шумно жевал, дыша арахисом.

— Кто телку заказал? — прохрипел здоровенный детина рядом, поблескивая сивой щетиной на вскормленной морде.

— Да у меня просто нет слов! Ни одного-единственного слова, — воскликнула я, не отрывая взгляда от жениха, пытаясь понять что он за человек.

Его неблагополучная компания, с видом братков на районе, озирались: типа, кто тут мекает, варежку разевает, возбухает, бочку катит, батон крошит?! Они силились понять, кто я такая и почему вдруг здесь оказалась.

— Что ты тут забыла? — недружелюбно поинтересовался Тимур, ладонью пригладив влажные волосы.

Злость вскипела во мне подобно бурлящему на огне отвару. Я была просто в бешенстве! Подлетела к нему. И ка-ак влепила оплеушину… от всего сердца и со всеми пламенными чувствами… У него аж голова, от неожиданной атаки такого боевого "хомячка", дернулась…

Вау! Как выражение лица резко изменилось! Казалось он обиделся… Хотя нет, не обиделся. Разозлился. Упс. Опять нет… Он был не зол — он был в ярости.