Последний шанс для мажора

Глава 25

ОЛЕСЯ

У двери нужной квартиры я замерла. Вот он, последний шанс изменить принятое решение. Я еще могла развернуться и навсегда покинуть этот неуютный подъезд.

Как себя с ней вести? О чем говорить? Как себя держать? Было такое странное чувство. И непонятно, что с этим делать.

То есть и вроде сестра, а вроде — кто ее знает, что у нее за это время произошло, как она изменилась? Неожиданно мне подумалось, что вдруг мы чужие? Я любила прежнюю сестру — милую и чудную, добрую и отзывчивую. Но ту, какой она стала, вдруг я любить не смогу?

Сомнения и страх — вот чувства, которые Кристина во мне теперь вызывала. Сестринской привязанности и любви места больше не было. Мне было стыдно так думать, я шугала эти мысли, но они преследовали: лучше бы я не соглашалась. Я не желала ей зла или смерти, упаси Бог! Просто лучше бы нам не встречаться уже.

Секунды шли, а я все никак не могла принять решение. Слезы закипели в глазах, непонимание, как поступить, буквально сводило с ума. Заставила себя выдохнуть. Отыскав на двери звонок, я несколько раз надавила на него. Тишину квартиры разбила писклявая трель. Никто не отозвался, входная дверь оказалась открытой. Толкнув ее, прислушалась. Петли предательски заскрипели.

Неужели не заперла дверь? — промелькнула мысль.

Если в квартире кто-то был, он наверняка слышал этот громкий скрип, потому что каждый звук раздавался отчетливо и как-то подчеркнуто вызывающе. Еще не сделав и шага в квартиру, я себя демаскировала.

Светло, тихо и пусто. Когда я вошла внутрь и обнаружила, что мои чаяния услышаны и Кристины не было, никакой радости мне это не доставило.

Я вновь постучала. Мало ли. Теперь по дверце гардеробной.

— Дома кто-нибудь есть? Крис?

Проем налево. На кухне в хаосе валялись недоеденные куски хлеба, битые яйца, обглоданные куски пиццы, стояли открытые банки с джемом. Пятнадцать метров жуткого беспорядка. А еще всюду, даже на полу, были крупинки соли и сахара. Они скверно захрустели под ногами, когда я, не разуваясь, начала исследовать помещение. На краю стола сверкала чайная ложка, в блюдце лежало нарезанное дольками зеленое яблоко. Опрокинутый стул, битое стекло на полу.

В голове крутилось только одно слово: Крис, Крис, Крис.

Остальные комнаты тоже молчали — молчали абсолютно по-особому. Когда в доме есть люди, беззвучие живое, в нем слышатся вибрации, как от натянутых струн.

Сейчас натянутых струн не было. Лишь стук холодной воды о дно раковины гулко раздавался в ушах.

Опять коридор. Дверь. Потянула. Прошла в спальню, мельком оглядев гостиную — ни души. Шкаф был открыт и одежда из него валялась повсюду, кровать, стоявшая посередине, походила на поле боя: подушки, матрас, одеяло — все было вспорото, пух и перья лежали по всему периметру, как свежевыпавший снег. Кто-то, устроивший бардак в квартире не пожалел ничего.

Для очистки совести заглянула на балкон и ванную. Тоже никого не было. Куда она исчезла? А основное, как вышла, если не заперла дверь на ключ? Распахнула окно. Теплый летний ветер ворвался в комнату, и по-хозяйски зашелестел журналами, лежащими в беспорядке на полу…

— Камиль, Кристины нет! — не мешкая рванула на улицу, дергая дверь машины.

— Как это — нет? — он поперхнулся водой и уставился на меня.

— Дверь открыта, а внутри никого.

— Вот блин — здрасьте-пожалуйста.

Спустя двадцать минут поисков мы встретились во дворе, возле машины. Я, белая, вся какая-то растрепанная, как воробей под дождем, схватила Камиля за руку:

— Где искал?

Камиль, который уже успел обежать весь район и вернуться, ответил, что нигде не нашел мою сестру.

— В магазине смотрел?

— Да.

Где еще выслеживать Кристину, мы не представляли.

— Подвалы, чердаки — надо все обыскать! — решила я.

— Только ты и я? Так можно и несколько дней шататься не найти! Может, мусорам позвонить?

Лично мне больше с полицией связываться не хотелось, но что было делать?

— Они же только через пару дней начинают пропавших искать, — с горечью сказала я. — Давай пока своими силами.

Камиль не стал сопротивляться. Мы разделились, договорившись встретиться у машины через час.

Пришлось наматывать круги по другим дворам, говорить с дворниками, соседями, бабульками, но все без толку. Кристины нигде не было. Я знала, что губы у меня трясутся, а на щеках проступил румянец, и вид такой, словно вот-вот упаду в обморок.