Последняя глушь

ГЛАВА I УДЖУРАК

Ветер раздувал мягкую шерсть Уджурака, несшегося по склону горы к лежащему внизу предгорью, где бродили стада северных оленей.

Стоял конец Знойного неба, и после недавних дождей воздух был напоен душистой свежестью. Уджурак с наслаждением вдыхал неповторимые ароматы дичи, зелени и всепроникающий соленый запах моря.

На бегу Уджурак обернулся на своих друзей. Белая медведица Каллик бежала рядом с ним: ее шаг был плавным, как бегущая вода, и она возбужденно нюхала воздух. После долгих лун путешествий по темным лесам и иссушенным солнцем скалам она наконец-то почувствовала запах покрытого льдом моря — запах родного дома.

Услышав над головой глухое «бумп», Уджурак обернулся и увидел, как черная медведица Луса, споткнувшись на бегу, покатилась вниз по земле. Перекувыркнувшись через голову несколько раз, она поспешно поднялась и снова помчалась вниз. Луса была самой маленькой из четверых медведей, поэтому ей приходилось делать два шага на каждый их шажок, однако она никогда надолго не отставала от друзей.

А впереди всех с прижатыми от ветра пушистыми ушами несся гризли Токло. Тепло разлилось по груди Уджурака. Когда-то давно Токло безоговорочно доверился Уджураку и прошел с ним весь долгий путь от самых гор, которые и сам Уджурак уже смутно помнил. В этих горах они повстречали Лусу… Внезапно Уджураку захотелось вернуть каждый шаг этого пути, вспомнить каждый прожитый день бесконечного путешествия, когда они все шли, шли и шли на край света.

Потому что теперь путешествие было окончено. Они нашли Последнюю великую глушь.

Северные олени, пасшиеся на поросших травой холмах, подняли головы и с удивлением уставились на бегущих к ним медведей.

— Берегитесь! — прорычал Уджурак. — Мы идем!

Токло обернулся на него через плечо.

— Они слишком крупные, чтобы на них охотиться, шерстяная ты голова! — насмешливо крикнул он.

Уджурак только фыркнул. Он не собирался охотиться на огромных оленей — он хоть и был медведем, но прекрасно понимал, что запросто поместится под брюхом у любого из этих длинноногих зверей. Он просто наслаждался стремительным бегом: лапы приятно врезались в траву, шерсть на боках раздувалась и ходила волнами от ветра.

Добравшись до подножия склона, медведи промчались по пологим кочкам и врезались в стадо пасущихся оленей. Вблизи эти рогатые звери оказались чудовищно огромными. Они лишь слегка повернули свои тяжелые головы и безо всякого страха, с ленивым любопытством, посмотрели на Уджурака и его друзей. Никогда еще Уджураку не доводилось встречать столько оленей сразу — очутившись рядом с ними, он не мог разглядеть конца стада. Перед ними был лишь густой лес тонких, как палки, ног и белых волосатых животов. От оленей исходил такой сильный мускусный запах, что Уджурак сморщил нос и чихнул.

Токло смело ринулся на оленей, заставив их разбежаться в стороны. Их взгляду снова открылась долина, и Уджурак невольно зажмурился от яркого солнца. Перед ними расстилалась огромная зеленая даль, испещренная кустиками жесткой травы, сквозь стебли которой серебром сверкала вода. Сморгнув набежавшие на глаза слезы, Уджурак разглядел белые пятна гусей, расхаживавших по мокрой луговине.

Вот она — великая глушь, о которой говорил Квопик. Огромная земля, где хватит еды всем медведям, где нет ни плосколицых, ни огнезверей, ни Черных троп…

У Уджурака заныло в животе. Путешествие через Дымную гору было очень трудным, они шли впроголодь, поэтому при виде гусей у него разыгрался аппетит. Уджурак сглотнул голодную слюну. Сорвавшись с места, он изо всех сил помчался вперед так, что трава у него перед глазами слилась в одно зеленое пятно, а в голове не осталось никаких мыслей, кроме желания впиться зубами в сочного, толстого, вкусного гуся… Потом Уджурак почувствовал зуд в подошвах и увидел, как его задние лапы удлиняются, становятся все тоньше и тоньше, а шерсть из бурой превращается в серую.

«Волк!»

Урджурак уже ничего не видел, он сосредоточился на одной единственной стае гусей на равнине.

«Одна стая!»

Окружающие звуки исчезли, и Уджурак теперь слышал только гоготание гусей, разгуливавших у него перед носом, и голоса эти становились все громче и громче…

Уджурак перешел на рысь. Он весь превратился в скорость, и когда проносился мимо Токло, услышал, как тот недовольно зарычал. Но этот звук донесся до Уджурака словно откуда-то издалека. Он больше ничего не значил для него. Горячий запах гусей заглушал все его чувства. Язык вывалился у него из пасти. Он наметил свою добычу: жирного белого гуся, отошедшего от стаи.

«Один гусь!»

Уджурак-волк уже чувствовал, как впивается зубами в гусиные перья, как хрустит косточками. Он вдыхал теплый запах крови, слышал сердцебиение жертвы.

«Убей… один укус в теплую плоть… а потом наесться…»

Равнина перед его глазами слилась в размытое пятно, он больше не чувствовал своих лап, отталкивающихся от болотистой почвы. Стоило Уджураку добежать до стаи, как птицы белым вихрем поднялись в воздух, громко крича и хлопая крыльями. Уджурак с рычанием прыгнул на облюбованную дичь. Его острые клыки сомкнулись вокруг горла гуся, и он с силой встряхнул свою добычу. Гусь отчаянно забил крыльями, а потом обмяк.

Уджурак гордо поднял голову с зажатой в пасти птицей.

«Теперь ешь… Попробуй вкус крови…»

Но какая-то мысль терзала Уджурака. Что-то мешало ему есть. Уджурак нехотя повернулся и побежал в ту сторону, откуда пришел.

На бегу он почувствовал, как его волчье тело начало утолщаться и раздаваться вширь; бурая шерсть сменила клокастую серую, а шаги стали заметно тяжелее. Сердцебиение замедлилось, и волчья кровожадность постепенно утихла.

Наконец Уджурак снова увидел лежащую перед ним равнину. Гуси опустились на землю чуть в стороне, их испуганные крики начали постепенно стихать. Уджурак слышал шелест ветра в камышах и плеск воды под лапами полярного песца, перебегавшего от одного куста к другому. Растерянно поморгав, он увидел трех медведей, сбегавших со склона ему навстречу. Черная, белая, бурый… Кажется, он их знает? Но почему не может вспомнить, кто они такие?

— Уджурак! — маленькая черная медведица со всех лап бросилась к нему. — Вот это охота!

— Уфф… Спасибо… Луса, — окончательно придя в себя, Уджурак бросил добычу под лапы Лусе. Ну конечно, он знал, кто она такая, и двух других медведей он тоже знал — это были его друзья, Токло и Каллик.

— Угощайтесь, — предложил Уджурак.

Токло ворчливо поблагодарил, оторвал кусок гуся и, отойдя в сторонку, принялся за еду. Уджурак подождал, пока двое других медведей возьмут свою долю, а потом уселся над остатками добычи. Гусь оказался жирным, мяса хватило на всех. Восхитительный запах ласкал ноздри Уджурака, сытость разлилась в его животе.

— Ммм, чудесно! — прочавкала Каллик, радостно работая челюстями. Приподняв голову, она принюхалась. — Чувствуете запах льда? Скоро море замерзнет до самого берега, и я смогу отправиться на охотничьи земли белых медведей!

— Но ведь там… на льду… нет никакого укрытия, — возразила Луса с полной пастью мяса. — Ветер сдует тебя в море!

— Ни за что! — отмахнулась Каллик. — Мы роем берлоги в снегу. А потом забираемся туда, прижимаемся друг к другу. Знаешь, как уютно? — Уджурак заметил грусть, мелькнувшую в ее глазах, и понял, что добрая медведица снова вспомнила детство, проведенное с матерью и братом. — И мы охотимся на тюленей возле полыньи! Ах, что это за лакомство — тюлени! Вы в жизни не пробовали ничего подобного.

— Я привык чувствовать землю под лапами и полагаться на дичь, которую могу поймать, — проворчал Токло, кивая на дальнюю гряду холмов, поросших густым лесом. Приглядевшись, Уджурак увидел птиц, перелетавших с ветки на ветку, а потом услышал возню мелких зверьков под ветками. — Вот где лучшее место для гризли! Верно, Уджурак?

— Верно, — кивнул Уджурак.

— Вы только взгляните на эти деревья! — воскликнула Луса, смахивая лапой прилипшее к морде перо. Она посмотрела на лесистый склон, и глаза ее засверкали от радости. — Я так люблю спать на ветках, поближе к духам медведей, и чтобы ветер шелестел над головой!

Токло оторвал еще кусок гуся и довольно проурчал, облизнув губы:

— Что мне здесь нравится… так это то, что тут нет плосколицых. И Черных троп. И огнезверей. Тут нет даже берлог плосколицых!

— Только земля и море, куда ни погляди, — поддержала его Каллик.

— И вдоволь какой угодно дичи, — добавил Токло.

Луса нетерпеливо вскочила на лапы.

— Что теперь будем делать? — спросила она. — Я хочу поскорее найти подходящее для ночлега дерево!

— Давайте немного передохнем, — проворчал Токло, похлопав ее лапой по боку. — Времени у нас вдоволь.

Уджурак последним закончил трапезу. Ему нравилось слушать, как его друзья весело переговариваются между собой, обсуждая свой новый дом. Он привел их сюда, в место, где они смогут до конца своих дней прожить в сытости, безопасности и вдали от плосколицых. Довольный, Уджурак принялся облизывать лапы, но вдруг вздрогнул, услышав тихий голос, прозвучавший у него в голове: «Это еще не конец».

«Не конец?»

Уджурак поднял голову, шерсть на его теле зашевелилась, словно под ней ползали полчища муравьев. Сделав вид, будто хочет напиться из небольшого озерца, он быстро встал и отошел от друзей. Здесь Уджурак замер и прижал уши, ожидая снова услышать голос.

Много лун тому назад, в холодную ночь, усыпанную сверкающими звездами, он впервые услышал его.

«Следуй за Путеводной Звездой!», — сказал голос, а когда Уджурак поднял голову, то увидел мерцающую звезду, горящую ярче всех других светил на небе. Тихий шепот продолжал тревожить его, когда он укладывался на ночлег или просыпался по утрам.

«Ты пойдешь туда не один», — сказал голос.

— О чем ты говоришь? Тут же никого нет! — Уджурак огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме темного леса, посреди которого он чувствовал себя единственным медвежонком на свете.

«Они сами найдут тебя», — заверил голос.

Так и случилось. Уджурак встретил гризли Токло, который со временем стал его лучшим другом. Предсказание сбылось. С тех пор Уджурак прислушивался к таинственному голосу. Если он терял надежду, отчаивался, то голос подбадривал его и вселял уверенность. Время от времени Уджураку казалось, будто он знает, кто разговаривает с ним, и тогда он обращался к своей памяти, пытаясь добраться до самых первых воспоминаний.

Уджурак полакал ледяной воды из озера. В серо-голубом небе знакомо мерцала одинокая светлая звездочка.

«Это не конец», — снова прошептал голос.

— Но я не понимаю! — вздохнул Уджурак, глядя на Путеводную звезду.

Вдруг высоко-высоко над горами он увидел крошечную черную точку, которая быстро двигалась по небу — нет, даже не одну точку, а целых три! Вот они стали ближе, выстроились вдоль горной гряды, и Уджурак услышал слабый гул. Точки стали крупнее, отсветы вечернего солнца блеснули на гладком серебре. Уджурак посмотрел на своих друзей. Они ничего не заметили. Медведи были слишком увлечены спором о том, где лучше жить — на деревьях или в берлогах.

Уджурак молча проводил глазами стальных птиц, таявших вдали. Грохот их крыльев стих, оставив после себя глухое эхо. Шерсть зашевелилась на боках у Уджурака. Металлические птицы — это летучие огненные звери плосколицых. Но что они здесь делают? Как же так получилось?

Он вспомнил слова Токло — «ни огнезверей, ни плосколицых!»

Уджурак снова посмотрел на друзей. Луса шутливо трепала Токло, делая вид, будто страшно рассердилась на его слова о том, что на деревьях слишком много колючих веток и спать на них неудобно. Они выглядели такими счастливыми! Сердце тяжело забилось в груди Уджурака.

— Но ведь я сам привел их сюда — в это место! — тихо сказал он невидимому голосу. — Нам больше некуда идти.

«Не конец», — упрямо повторил голос.

— И что мне теперь делать? — взмолился Уджурак.

Он долго ждал ответа, но услышал лишь шелест ветра в высокой траве и лепет ручейка.