Последняя неделя. Хроника последних дней Иисуса в Иерусалиме (ЛП) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Маркус Борг (Глава семь. СУББОТА) #9

Глава семь. СУББОТА

После подробного изложения событий с воскресенья по пятницу Страстной Недели Марк вообще ничего не говорит о субботе. Он отмечает, что Иисус был распят и погребен “Уже был вечер. А так как это была пятница, то есть канун субботы, " (15:42). Затем он рассказывает историю в пасхальное воскресенье с обнаружением пустой гробницы: "Когда минула суббота, Мария Магдалина, Мария, мать Иакова, и Саломея купили душистых мазей, чтобы пойти умастить Его. " (16:1). Но как насчет субботы? Как насчет дня, который мы называем Святой Субботой? Неужели ничего не рассказывали о том дне в ранней христианской традиции, или Марк пропустил то, что другие записали? И если мы, христиане, последовали молчанию Марка о Святой Субботе, не потеряли ли мы что-то в этом процессе?

Можете очень ясно увидеть, что опущено Марком, сравнивая два самых известных вероучительных Символа Веры Церкви: Апостольский Символ Веры и Никейский Символ Веры, поскольку они подробно описывают последние дни Святой недели. Апостольский Символа Веры имеет три события в три отдельных дня:

Пятница: пострадал при Понтии Пилате, был распят, умер и погребен.Суббота: сошёл в ад.Воскресенье: третий день он воскрес из мертвых.

Но в Никейском Символе Веры есть только два события в два отдельных дня, и, как у Марке, отсутствует хоть что-то об Иисусе в Святую субботу:

Пятница: ради нас он был распят при Понтии Пилате, умер и был похоронен.Воскресенье: на третий день он воскрес в соответствии с Писаниями.

Событие - "он спустился в ад “ - упоминается в Апостольском Символе Выры, но опущено в Никейском и известно как ”сошествие в ад“ или «сокрушение ада»(«harrowing of hell»). "Harrowing" - это древнеанглийское слово означающее "сокрушение" (robbing), а "ад" - это название христианского место вечного наказания, по еврейский Шеол или по греческий Аид, загробное место небытия. Можно думать об этом, как о могиле очень большого размера. Но, как бы то ни было, в чем смысл этого события?

Чтобы понять полное значение этого таинственного действия Иисуса в день, когда Марк пропускает тихую и пустую субботу, мы оставляем "сокрушение ада" в стороне, чтобы сначала взглянуть на две предварительные еврейские традиции, которые затем соберутся вместе, чтобы объяснить это событие, когда мы вернемся к нему в третьем разделе этой главы.

БОЖЬЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ОПРАВДАНИЕ ГОНИМЫХ

Марк, как и другие евангелисты описывали казнь Иисуса, думая в рамках Еврейской традиции, которая всегда подчеркивала, как Бог оправдал тех праведных евреев, которые оставались верными при преследованиями и были готовы, при необходимости, мученически умереть за свою веру в Бога. На самом деле, в библейской традиции были две основные модели божественного оправдания праведников. И разница заключается в том, произошло ли Божье оправдание до или после их смерти. Другими словами, в одной традиции Бог вмешался, чтобы предотвратить их мученичество, а в другой традиции Бог награждал их после их мученичества.

Классическим примером первой модели божественного оправдания - спасения в последнюю минуту перед смертью при преследовании - является история Даниила в львином рву (Дан. 5:1-6:28). В этой истории Даниил изображен как верный еврей, живущий среди депортированного руководства своего народа после разрушения первого храма Вавилонянами в начале шестого века до нашей эры. При последнем вавилонском монархе, Валтасаре, ”Тогда Валтасар отдал приказ — и Даниила облачили в пурпур, надели ему золотую цепь на шею и провозгласили его третьим человеком в государстве" (5:29). Но когда Мидийский царь Дарий завоевал Вавилон, другие высокие придворные сговорились против Даниила, уговорили Дария подписать указ о том, что в течение тридцати дней все должны молиться, только обращаясь к Дарию, а затем обвинили Даниила, правильно, конечно, в том, что он по-прежнему молится Иудейскому Богу три раза в день.

Царь Дарий вынужден, по своему собственному указу, но против своей воли, бросить Даниила в Львиный ров, но Бог спасает Даниила:

«19 На другой день царь встал на рассвете и поспешил к яме со львами. 20 Подойдя к яме, где был Даниил, царь с тревогой позвал его: «Даниил, раб Бога живого! Сумел ли Бог твой, которому ты непрестанно служишь, спасти тебя ото львов?» тут Даниил заговорил с царем: «Царь, вовеки живи! 22 Бог мой послал ангела Своего, тот закрыл львам пасть, и они не тронули меня; ведь я ни в чем не виноват перед Богом, да и перед тобой, царь, не повинен ни в каком преступлении». (Дан. 6:19 - 22)

Даниил возвращается к своей былой славе, обвинители (и их семьи!) пожирают львы, и Дарий повелевает, чтобы «Вот мой указ: пусть все подвластное мне царство дрожит и трепещет пред Богом Даниила. Ибо Он — Бог живой и пребудет вовеки, царство Его нерушимо, и власти Его не будет конца». (Дан 6:26). Это прекрасная сказка о том, что все хорошо, что хорошо заканчивается (за исключением съеденных людей и их семей!), но при помощи королевского суда.

Нет сомнений в том, что история и другие подобные ей в библейской традиции освобождения перед смертью или спасения в самую последнюю минуту - подумайте об Иосифе или Сусанне - были бы полезны для верных евреев, столкнувшихся с насмешками или дискриминацией. Но как это могло бы помочь им в ситуациях смертельного преследования, когда Бог не вмешался, и они умерли как мученики? Это вторая традиция, которая стала гораздо важнее первой.

Классический пример второй модели божественного оправдания, спасения после смерти, появляется в книге Премудрости Соломона 2-5, книге, написанной незадолго до времени Иисуса и теперь является частью Апокрифов христианской Библии. В этой более обобщенной истории преследователи намерены угнетать праведников, потому что последние выступают против их “могущества” и обвиняют их в грехе:

«Будем притеснять бедняка праведника, не пощадим вдовы и не постыдимся многолетних седин старца. Сила наша да будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным. Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против закона и поносит нас за грехи нашего воспитания; объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа; он пред нами – обличение помыслов наших». (2:10 -13)

Они намерены, как бы, провести большой эксперимент, чтобы увидеть, будет ли Бог защищать верующих:

«он считает нас мерзостью и удаляется от путей наших, как от нечистот, ублажает кончину праведных и тщеславно называет отцом своим Бога. Увидим, истинны ли слова его, и испытаем, какой будет исход его; ибо если этот праведник есть сын Божий, то Бог защитит его и избавит его от руки врагов. Испытаем его оскорблением и мучением, дабы узнать смирение его и видеть незлобие его; осудим его на бесчестную смерть, ибо, по словам его, о нем попечение будет». (2: 16 -20)

Далее Автор продолжает, по крайней мере, с неявной критикой этой модели спасения до смерти, которая заменяется моделью спасения после смерти:

«А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их. В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью, и отшествие от нас – уничтожением; но они пребывают в мире. Ибо, хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия». (3:1 -4)

Это, конечно, вторая модель, которая предположительно стоит за евангельскими историями о казни и оправдании Иисуса. Это совершенно ясно в рассказе Марка.

Во-первых, над Иисусом издеваются прохожие, представители власти, и даже распятые вместе с ним, при полном отсутствие упреждающего божественного вмешательства, чтобы спасти его от смерти на кресте, по словам Марка:

«29 Прохожие бранили Его, презрительно качая головой, и говорили: «Эй Ты! Ну что, разрушил Храм и в три дня построил?! 30 Спаси самого себя — сойди с креста!» 31 Так издевались над Ним и старшие священники с учителями Закона. «Других спасал, — говорили они, — а себя спасти не может.32 Помазанник, Царь Израиля! Пусть сойдет с креста у нас на глазах — тогда Ему поверим!» Даже те, что были с Ним распяты, оскорбляли Его». (15: 29 - 32)

Во-вторых, вспомните такие же будущие оправдания из нескольких мест в тексте Марка. Помимо трех пророчеств о смерти, казни и оправдания через воскресение в 8: 31, 9: 31 и 10: 33-34, обетование оправдания повторяется в 13:26: «они увидят Сына Человеческого, грядущего в облаках с великой силой и славой», и снова в 14: 62: «вы увидите Сына Человеческого, сидящего по правую руку от силы и приходящего с облаками небесными». Это, конечно, публичное подтверждение посмертного оправдания. Это не первая, а вторая модель, которая читается в рассказе Марка о казни Иисуса. Оправдание Иисуса было «по писанию» для всех тех, кто знал вторую модель своей традиции.

БОЖЬЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ТЕЛЕСНОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ МЕРТВЫХ

Эта вторая модель, оправдания после смерти, является генеральной линией еврейской традицией, выраженной в традиции апокалиптической эсхатологии, и ее конкретизации в общем телесном воскресении.

Если, как и в библейской традиции, ваша вера говорит вам, что этот мир принадлежит и управляется божественной справедливостью, и Ваш опыт говорит вам, что мир принадлежит и управляется несправедливым человечеством, утопия или эсхатология делается почти неизбежной для примирения веры и опыта. Утопия, от греческого для “нет места” или “не это место”, провозглашает альтернативу этому реальному миру. Эсхатология, от греческого «о последних вещах» или «о концах», провозглашает альтернативу этому современному временному миру. Бог, как утверждается, трансформирует этот мир насилия и несправедливости в Мире Ненасилия и Справедливости. Бог, как поётся в гимне - однажды победит! Бог будет действовать, действительно должен действовать, чтобы сделать новый и святой мир, вместо старого, погрязшего во зле.

Эсхатология - это абсолютно не про конец этого космического мира, а скорее конец этого подчинение этого нашего мира злу и нечистоте, несправедливости, насилию и угнетению. Речь идет не об «эвакуации» Земли на Неба, а о божественном преображении Божьей Земли. Речь идет не о разрушении, а о преображении Божьего мира здесь, внизу.

По мере того, как все более могущественная империя контролировали судьбу Израиля, евреи все больше и больше смотрели на Божье оправдание, которое Бог сделает для нынешнего мира. Великая Космическая Очистка Бога становилась все более и более горячо провозглашаемой и ожидаемой. Апокалипсис, от греческого «откровения», является особым божественным посланием об этом эсхатологическом событии. Строго говоря, такой Апокалипсис, может быть применим к любому аспекту или элементу эсхатологии, но термин апокалиптическая эсхатология обычно относится к неизбежности Божьего преобразования этого мира здесь, внизу, из мира жестокой несправедливости в мир ненасильственной справедливости. Это, ни в коем случае не означает неминуемый конец света! Мы, конечно, можем легко представить себе этот сценарий, потому что мы можем сделать это уже примерно пятью различными способами — атомно, биологически, химически, демографически, экологически. Но для древних еврейских и христианских провидцев только Бог мог уничтожить мир, но Бог никогда не уничтожил бы творение, неоднократно оцениваемое как "добрым"(в Быт. 1).

Учитывая все это, и утверждение о всеобщем телесном воскресении, что, безусловно, очень противоречивая идея, которую можно себе представить, стало частью этого утопического сценария космического преображения, по крайней мере, в некоторых, например, фарисейских группах иудаизма!? На что были как общие, так и конкретные причины. Первое было связано с преображением природы, второе - с оправданием мученичества.

Общая причина заключалась в том, что обновление всеблагого творения здесь, внизу, на этой земле требовало этого. Как может быть обновленное творение без обновленных тел? Утопическая мечта о совершенной земле состояла из трех стандартных и переплетенных компонентов: физического мира, с неиссякаемым плодородием, животного мира с вегетарианской гармонией и социального вечного мира, без войн и насилия. Это находит выражение в знаменитых Сивиллиных оракулах – текст египетского иудаизма между 163 и 145 до нашей эры.

Во-первых, “плодоносящая земля даст смертным самый превосходные неограниченные плоды, из зерна, вина и масла” (3:744-45). Далее "волки и ягнята будут есть траву вместе в горах”, так как Бог “сделает животных на земле безобидными”, а “змеи и жерехи будут спать с младенцами и не причинят им вреда, ибо на них будет рука Божья" (3:788-95, Исаия. 11:6-9). Окончательно:

"На земле не будет ни меча, ни звука битвы, и земля больше не глубоко стонать. Больше не будет войн . . . но будет великий мир на всей земле.. . . Пророки великого Бога заберут меч, ибо они сами являются судьями людей и праведных царей. Среди людей также будет справедливое богатство, ибо это суд и власть великого Бога. (3: 751-55, 781-84)

Это великолепное видение преображенной земли требовало как преображенной плоти, так и обновленного духа, как преображенных тел, так и совершенных душ.

Специфической причиной телесного воскресения, ставшей частью утопического сценария, стала проблема мученичества во время Селевкидских преследований евреев в 160-е годы до н. э. Речь шла не об их выживании, а о Божьей справедливости, в случае с замученными и казненными мучениками. Здесь классический текст воскресения от Даниила:

«2 И из тех, кто спит во прахе земном, многие пробудятся: одни для жизни вечной, другие на позор и вечный стыд. 3 Мудрые засияют — как заря небесная, и наставники многих — как звезды, навсегда, навеки!» (Дн. 12:2 - 3)

Есть еще более ясные тексты в 2-ой книге Маккавеях, где мать и ее семь сыновей отказываются отречься от Бога и ослушаться Торы даже во время смертельных пыток. Слова второго и третьего умирающих сыновей матери настаивают на том, что их измученные тела будут возвращены им будущим правосудием Бога:

«9 Быв же при последнем издыхании, сказал: ты, мучитель, лишаешь нас настоящей жизни, но Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной. 10 После того третий подвергнут был поруганию и на требование дать язык тотчас выставил его, неустрашимо протянув и руки, 11 и мужественно сказал: от неба я получил их и за законы Его не жалею их, и от Него надеюсь опять получить их». (Макк 2 7: 9 -11)

«37 Никанору же указали на некоего Разиса из Иерусалимских старейшин как на друга граждан, имевшего весьма добрую славу и за свое доброжелательство прозванного отцом Иудеев. 46 Совершенно уже истекая кровью, он вырвал у себя внутренности и, взяв их обеими руками, бросил в толпу и, моля Господа жизни и духа опять дать ему жизнь и дыхание, кончил таким образом жизнь». (Макк 2 14 :37, 46)

Этот образ биологически грубый, но теологически ясный. Поскольку мученическая смерть - это мучение тела, а правосудие Божье требует в будущем преображенных тел для этих изуродованных в прошлом тел.

Эти общие и конкретные причины объединились в апокалиптической эсхатологии и фарисейской теологии во времена Иисуса. Когда произойдёт Великое Очищение Мира Богом - и это может быть очень скоро - первым делом будет всеобщее воскресение. Поскольку Божья цель состояла в том, чтобы создать справедливую и ненасильственную землю, она должна была начаться с прошлого, прежде чем она сможет иметь дело с будущим. Уже было великое множество несправедливостей, которые должны были быть искуплены, огромная толпа мучеников ждёт, когда они должны быть оправданы.

Если верить в то, что сказал Иисус у Марк, что царство Божье уже здесь, на Земле, то очевидно, что Великое Очищение Богом уже началась. И если верить, что первый акт Великой Божьей Очищения земли есть общее телесное воскресение и оправдание всех гонимых и праведных, то для христианских евреев всеобщее воскресение действительно могло (и должно) было начаться с Иисуса! И воскресение Иисуса должно было быть только вместе с другими иудеями, которые несправедливо или праведно умерли до него. И это есть то, что мы называем “сошествие Иисуса в ад” или "Сокрушение ада", а именно это было то, что Иисус должен был сделать в Святую субботу. Наконец, мы возвращаемся к тем самым ранним христианским текстам, которые фиксируют то великое видение божественного оправдания и подробно описывают то, чего нет у Марка об Иисусе в Святую Субботу.

ВОСКРЕСЕНИЕ ИИСУСА И ВОСКРЕСЕНИЕ ПРАВЕДНИКОВ

Иисус спустился в Ад, или Аид или Шеол, чтобы освободить всех праведников, которые жили ради справедливости и умерли от несправедливости, прежде чем он сам жил и умер похожей судьбой. Иисус воскрес, и как думали те первые христианские евреи, чтобы возглавить общее Божье оправдание всех праведников и Себя как самого праведного. Мы рассмотрим на эту традицию в истории, гимнах, образах и, наконец, тишине.

В истории

Представьте себе трудность приспособления «сокрушения ада» Иисусом в повествовательной последовательности после Страстная Пятницы и перед Пасхальным Воскресением у Марка. Очевидно, что этот эпизод, бросает вызов стилю истории Марка. Посмотрим, в двух примерах, один изнутри и один вне Нового Завета, как почти невозможно вписать этот страшный ад в стиль повествования Марка.

Первый пример - из Матфея 27: 50-54. Посмотрите, как трудно Матфею вписать небольшой эпизод «сошествия в ад». Мы размещаем два текста бок о бок, так что вы можете легко увидеть, что происходит:

Мк. 15:37 -39 «Иисус, вскрикнув громким голосом, испустил дух. 38 Завеса в Храме разодралась надвое, сверху донизу. 39 Центурион, стоявший перед крестом, видел, как Иисус испустил дух, и сказал: «Поистине этот человек был Сыном Бога!»".

Мф. 27: 50 -54 «Иисус, еще раз вскрикнув громким голосом, испустил дух. 51 И завеса в Храме разодралась надвое, сверху донизу. Земля содрогнулась, раскололись скалы, 52 отворились гробницы, и много умерших из народа Божьего, воскреснув,53 вышло из могил. А позже, после того как Он воскрес, они вступили в святой город, и их видели многие. 54 Центурион и его воины, охранявшие Иисуса, увидев землетрясение и прочие события, очень испугались. «Этот человек был воистину Сыном Бога», — говорили они».

Матфей вставил эти два курсивных раздела в свой Марковский источник во-первых в 27: 51b-53 между Марком 15: 38 и 15: 39, а затем середина 27: 54 В Марка 15: 39. Почему он добавил эти куски к Марку и что они означают?

Во-первых, Матфей добавил землетрясение к космическим событиям при смерти Иисуса, и это приготовление к следующему эпизоду. Во-вторых, в Матфее 27:52, где святые были воскрешены в пятницу вечером, перед воскресением Иисуса, и Матфеем 27:53, где они явились только многим после его воскресения. Это как если бы они где то прятались во время всей Святой Субботы, но, конечно, это просто попытка Матфея, чтобы его текст соответствовать традиционному блоку о "сокрушения ада" в последовательности повествования Марка. Матфей пытается и рассказывать, и не рассказывать о сошествии Иисуса в ад. Святые освобождены Божьим землетрясением, но не присутствием Иисуса, и они не появляются вместе с ним в воскресении, и без него после его воскресения.

В-третьих, Матфей использует один очень важный термин. Он описывает воскресение святых, "заснувших" (греческий kekoimemenon). И это стандартный способ описания праведников, которые умерли до Иисуса, - они не столько мертвы, сколько спят и ждут воскресения в своих страдавших и измученных или казненных тел. Достаточно двух примеров. В Новом Завете, в 1 послании к Коринфянам, Павел говорит, что “Христос воскрес из мертвых, первый плод из тех, кто умер” (15:20). Но в греческом оригинале эта заключительная фраза буквально "те, кто спал" (kekoimemenon). Точно так же, как мы видим ниже, вне Нового Завета в Евангелии от Петра, голос Божий просит восходящего и восходящего Христа: "вы объявили [об их освобождении] тем, кто спит [kekoimemenon]?" а освобожденные отвечали «да» (42-43). Мы обратимся к тому, чуть ниже.

Наш второй пример того, как трудно вписать «сокрушение ада» в повествовательный стиль - это Евангелие от Петра 9: 35-10: 42. Это Евангелие существует только в одном очень крошечном фрагменте примерно от 200 года нашей эры и более крупном фрагменте из 700-х года. Даже этот более крупный фрагмент содержит только испытание, казнь, погребение, воскресение и явления, так что то, что у нас есть, предположительно, только конец более длинного Евангелия. Но его рассказ о воскресении уникален тем, что он на самом деле описывает само событие, как его видели еврейские власти и римские стражи у гробницы. И, как видите, он описывает воскресение Иисуса во главе "спящих", то есть во главе всех гонимых праведников Израиля, которые погибли перед ним и теперь воскресают вместе с ним:

«35. И в ту же ночь, когда рассветал день Господнен , - сторожили же воины по двое каждую стражу - громкий голос раздался в небе. 36. И увидели, как небеса раскрылись и двух мужей, сошедших оттуда, излучавших сияние и приблизившихся к гробнице. 37. Камень же тот, что был привален к двери, отвалившись сам собой, отодвинулся, и гробница открылась, и оба юноши вошли. 38. И когда воины увидели это, они разбудили центуриона и старейшин, ибо и они находились там, охраняя (гробницу). 39. И когда они рассказывали, что видели, снова увидели выходящих из гробницы трех человек, двоих, поддерживающих одного, и крест, следующий за ними. 40. И головы двоих достигали неба, а у Того, кого вели за руку, голова была выше неба. 41. И они услышали голос с небес: "Возвестил ли Ты усопшим?" 42. И был ответ с креста: "Да"» (Пт 9:35 - 10:42)

Иисус не поднимается на небеса, как в деяниях 1: 9, где “он вознесся, и облако унесло его из поля их зрения”. Вместо этого, его тело становится от земли до небес! И, и даже выше, в Евангелии от Матфея 27:50-54, мы можем видеть трудность описания в повествовании результата страшного роста и ада Иисуса. Совершенно ясно, что Он провозгласил их освобождение от ада, или Шеол, праведникам, которые ожидали его пришествия, ждали его во сне, а не в смерти. Но как мы можем представить себе этот ходячий и говорящий крест? Это деревянный крест, который символизирует их присутствие или они следуют за Иисусом в крестообразном шествии? В любом случае, сокрушённый ад наиболее трудно вписывается в реалистичную повествовательную последовательность.

В Гимне

Если сокрушение ада с большим трудом вписывается в повествовательный текст, он вписывается в красоту поэтического языка гимна и пения. Достаточно двух примеров.

Первый находится в 1 Петра 3:18-19 и 4:6. Текст «1 Петра» - это письмо, написанное от имени Петра, ближе к концу первого века, и тема происхождения Иисуса появляется в коротком гимне:

«18 Потому что и Христос пострадал за грехи — раз и навсегда, праведный за грешников, чтобы привести вас к Богу. Он был умерщвлен телесно, но Духом возвращен к жизни. И в Духе Он отправился и проповедовал духам в темнице»

( 1 Пет 3:18 -18)

Воззвешение об освобождении душ от Ада, и эта тема повторяется позже в 4: 6, где "Вот почему Радостная Весть возвещена и мертвым, чтобы они, хотя телесно и подлежат суду, которого, будучи людьми, они не могут избежать, но духом своим разделили Божественную жизнь”.

Предыдущий пример является спорным, как намек на Сокрушение Ада, но нет никаких сомнений во втором. Самые великолепные гимны выражают это всеобщее воскресения святых Израиля вместе с Иисусом - в «Одах Соломона» коллекции христианских гимнов конца первого века. Вот ее кульминация праздника, в котором выступает сам Христос:

«Я не был устранен, даже если и казался [таковым], И Я не погиб, даже если они и полагали обо Мне [так].

Ад увидел Меня и огорчился, И смерть извергла Меня и многих вместе со Мной.

Уксусом и желчью Я стал для нее, И Я сошел с ней до последней глубины ее

Пошатнулись ноги и голова ее, Ибо она не могла снести лица Моего.

И из ее мертвецов Я создал Церковь живых, И Я буду вещать к ним живыми устами,

Потому что невозможно устранить Мое слово. Устремились ко Мне умершие

И возопили, говоря, помилуй нас, Сыне Божий. Сотвори с нами по Твоей благости

И выведи нас из оков тьмы. Распахни нам врата,

И мы выйдем ими к Тебе,Ибо мы видим, что смерть не достигает Тебя.

Да и мы спасемся вместе с Тобой, Потому что Ты наш Спаситель.

Я же услышал голос их И внял вере их. Я поставил имя Мое над главами их, Так что, став Моими, они обрели свободу.

Аллилуйя».

( Оды Соломона 42: 10 -20)

Это поэтическое, метафорическое и мифологическое видение, в котором Иисус умирает и спускается в Ад. Но, поскольку он - Сын Божий, то ад не может удержать его, и он разрывается его замки, болты и прутья решёток, освобождая всех тех, кого смерть и Шеол заключили перед его пришествием.

В Изображениях

В иконографии греческого православного христианства стандартно изображать воскресение Иисуса не как воскресение отдельного человека, а как воскресение группы, в которой Иисус является освободителем и предводителем святых, которые спали в Аиде, ожидая его появления. Двух примеров будет достаточно.

Первая - церковь Святого Сергия (Абу Серга) в Старом Каире. В самой старой части Каира находятся римские, еврейские, христианские и мусульманские здания комплексы, в одном из которых, приглашенная первая леди Хиллари Родэм Клинтон, призвала народы Ближнего Востока «отвергнуть призыв к насилию, предрассудкам и дискриминации» во вторник, 23 марта 1999 года.

Среди Коптских христианских церквей в Старом Каире есть одна, посвященная Святым Сергию и Вакху, двум солдатам-мученикам начала четвертого века. Здание было первоначально построен в конце четвертого века и перестроен после этого, и его нынешнее название полностью звучит так: «церковь Святого Саргия. Старейшая Церковь в Египте, где Святая семья жила некоторое время во время своего пребывания в Египте».

Как бы то ни было, и называлась ли эта древняя церковь Святым Саргием, преподобным Сергием или Абу Сергием, она имеет изысканный набор из шестнадцати фресок вокруг двух главных стен. Изображения подробно описывают жизнь Христа и имеют арабские надписи на большинстве из них. Сцены начинаются с Благовещения, где Святой Дух сходит на Марию, и заканчиваются Пятидесятницей, где Святой Дух спускается на церковь. На фреске воскресения на разбитых воротах Аида, стоит Иисус, в окружении фигур по обе стороны. Он наклоняется влево и извлекает Адама и Еву из их гробницы. С другой стороны - бородатый Давид и безбородый Соломон.

Второй пример - Монастырь Хора в Стамбуле. На южной стороне монастыря находится похоронная часовня, на восточной стене которой изображены сцены из Страшного Суда. Кульминационный образ в раковине потолка апсиды назван Анастасисом (или "Воскресением"), там изображено всеобщее воскресение с Иисусом Христом, интерпретация вполне стандартная в Византийской христианской иконографии

В Тишине

«Сокрушение Ада» Иисусом может присутствовать в некоторых других местах Нового Завета. Иногда, правда, утверждается, что это позднейшая вставка в текст Нового Завета. Но этот текст в Евангелии от Матфея 27:51-53 есть во всех известных вариантах , т.е. Сокрушение Ада это ранняя традиция, зафиксированная Матфеем. Похоже, что это традиция возникла раьше написания Нового Завета. Есть несколько причин, по которым эта очень ранняя тема была постоянно и почти неизбежно маргинализирована.

Во-первых, «Сокрушение Ада» - это в высшей степени еврейско-христианская традиция и, является одним из ее самых важных элементов, но будущее, как известно, не было за этой традицией.

Во-вторых, «Сокрушение Ада» сильно мифологизировано, и связано с тремя взаимосвязанными мотивами: обман, в котором демонам было позволено распинать Иисуса, не зная, кем Он был; сошествие, которое было фактической следствием Его смерти и погребения; и сокрушение, посредством которого Иисус, как Сын Божий, открыл тюрьму ада и освободил и Себя, и всех праведников, которые предшествовали ему там.

В-третьих, «Сокрушение Ада» не могло легко вписаться в любую последовательность, как окончание евангельского повествования. Как Иисус мог вознестись во главе мучеников и праведников, а затем явиться своим ученикам, чтобы дать им их апостольские наставления? Такое всеобщее воскрешение потребовало бы сопутствующего и немедленного всеобщего вознесения. Понятно, что окончанием Евангелия могло быть либо «Сокрушение Ада» для всеобщего воскрешения и вознесения, либо воскресение призванных для апостольского служения, но не оба события сразу. Единственный способ иметь и то, и другое было бы всеобщее воскрешение и вознесение, которое должно было произойти до возвращения Иисуса с небес на землю, для апостольского благословления на служение. Но это решение создавало бы собственные проблемы восхождения и спуска Иисуса несколько раз, и если бы Иисус сделал это, то почему бы ему не делать это потом многократно?

В-четвертых, это создаёт сложные догматические проблемы. Если христиане должны были креститься для того, чтобы попасть на небеса, разве святые, которых Иисус освободил от Ада, взошли на небеса без крещения? И как это могло быть? В конце концов, если бы крещение было для них опущено, не могло бы оно быть опущено и для христиан?

Первое и наиболее очевидное решение заключается в том, что Иисус должен был крестить всех тех святых в Аде, прежде чем они смогут войти в рай вместе с ним. Примером такой реакции является послание Апостолов (Epistula Apostolorum), документ середины второго века. Сам Иисус говорит в нём:

«По этому поводу я спустился, поговорив с Авраамом и Исааком и Иаковом, с вашими отцами пророками, и принес им известие, что они могут прийти вместе с остальными, которые ниже, на небеса, и дал им право крещения жизни и прощения и прощения за все нечестие, как вам, так и тем, кто верит в меня». (27)

Это ясно решает проблему. Иисус крестил праведников Ветхого Завета точно так же, как это должно быть сделано для всех будущих верующих. Но тогда может быть поднят еще один догматический вопрос. Уместно ли было, чтобы сам Иисус совершил крещение? Возможно, именно его служители, а не он сам выполнял эту ритуальную функцию.

На этот вопрос можно ответить в другом тексте первой половины второго века под названием "Пастырь Гермы". В его третьей части, говорит о том, что Сокрушение Ада было произведено не самим Иисусом, а его апостолами и учителями, которые, когда они умерли, провозгласили освобождение святым, а также крестили их, прежде чем они вошли в рай:

«Эти апостолы и учителя, которые проповедовали имя Сына Божьего, уснув в силе и вере Сына Божьего, проповедовали также тем, кто уснул перед ними, и сами давали им печать проповеди. Они спустились с ними в воду и снова поднялись, но последние спустились живыми и ожили, в то время как первые, которые раньше засыпали, умерли, но ожили. Поэтому через них они были оживлены и получили знание имени Сына Божьего». (9.16.5–7)

Греческое слово, переведенное там как "проповедано“, на самом деле "провозглашено". "Сокрушение ада», будь то самим Иисусом или апостолами на его месте, было провозглашением освобождения.

По этим четырем причинам, и особенно с учетом догматических проблем, подобных этой последней, традиция "Сокрушения Ада" была потеряна для евангельской истории, но не для более широкой христианской традиции, особенно для христианской поэзии и искусства, гимна и изображения.

ЦАРСТВО БОЖИЕ, СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ, И ТЕЛЕСНОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ

Мы возвращаемся, в заключение, чтобы понять Марка, против всей субботней теологии, которая существовала извне его евангельской версии. Мы слышим три разных, но равных способа сделать одно и то же заявление

1. Царство Божье уже началось.

2. Сын Человеческий уже пришел.

3. Телесное воскресение уже началось.

В самом начале евангельского повествования, Марк уже изложил это в своем воззвании Иисуса: «Настал час! Царство Бога близко! Покайтесь и верьте Радостной Вести!» (1:15). Эта фраза "близко" почти наверняка означает "уже присутствует", но у Марка есть еще одна тема, которая подтверждает и гарантирует это толкование. Это его видение Иисуса как Сына Человеческого. Ибо у Марка Царство Божие уже здесь, потому что Сын Человеческий тоже уже здесь!

Вспомните, все, что мы говорили об Иисусе как Сыне Человеческом у Марка при обсуждении суда над Иисусом в четверг в нашей главе 5. Как мы там видели, Марк настаивает на том, что Иисус-Сын Человеческий как у Даниила 7: 13-14:

«13 И видел я в моем ночном видении: С облаками небесными приближается некто — словно бы человек. Он приблизился — и подвели его к Древнему Днями. 14 И даны ему были власть, честь и царство, и все народы, племена и народности ему покорились. Власть его — власть вечная, непреходящая, и царство его нерушимо».

Но ангельское истолкование этого видения в Данииле 7: 27 объясняет, что царство Божье дано Сыну Человеческому для всего Божьего народа, а не, как это было, только для личной привилегии:

«27 А народу святых Всевышнего будут отданы царственность, власть и величие всех царств под небесами. Царство его — царство вечное, всякая власть подчинится и покорится ему».

На самом деле, конечно, мы бы уже ожидали этого смысла и результата. Бестии из хаотичного моря были не только олицетворением, но и императорами и империями, воплощенными ими. Они были всеобщими символами для Вавилонской, Медийской, Персидской, Македонской и Сирийской империй. Так и наоборот, человек, или Сын Человеческий - был не просто олицетворением, но лидером и представителем всего Божьего народа—не Он без них, не они без Него.

Ибо у Марка, таким образом, Иисусу как Сыну Человеческому дано антиимперское Царство Божье, чтобы установить его на земле для Божьего народа, для всех желающих войти в него или взять его на себя. Марк настаивает на этом в эпизодах с 2: 10 по 14: 62, что Иисус, как Сын Человеческий, уже находится здесь, внизу, с нами, с полной властью, что он должен пройти через смерть к воскресению и что он (скоро) вернется с полной небесной силой и славой. Потому, что Иисус как человек (Сын Человеческий) из Даниила 7 уже присутствует на земле, что Царство Божие уже здесь и все готовы пройти через смерть к воскресению Иисуса.

Вышеупомянутые три утверждения о Царстве Божьем, что это уже началось через Иисуса, Сына Человеческого, как это уже произошло в Иисусе, и общее телесное воскресение, как это уже началось с Иисуса, переплетается друг с другом, служит истолкованию друг друга и, вместе взятые, открывает сердце богословия Марка. Он также настаивает, конечно, на том, что во-первых, будет будущее завершение Великой Божьей Уборки, которая уже началась (13: 26-27); во-вторых, что завершение должно было произойти, как верили некоторые христианские евреи, при разрушении Иерусалима (13: 5-6, 21-23); и в-третьих, завершение будет при жизни его поколения (например, 9:1).

Для Иисуса, для самого раннего христианства и для Марка было ещё одно, столь же ошеломляющее и обязательно сопутствующее утверждение, для уже существующего Царства Божьего, Сына Человеческом, и общеого Воскресении. Если Божья Великая Очистка, Божья Весенняя Уборка мира, началась, то всё это было как совместные усилия. Это была не мгновенная вспышка божественного света, как можно было себе представить, а интерактивный процесс между божественностью и человечеством, совместная операция Бога и нас самих. Это не мы без Бога или Бог без нас. Это не то, что мы ждем от Бога, а то, что Бог ждет от нас. Вот почему, от одного конца повествования Марка к другому, Иисус не путешествует в одиночку, но всегда, всегда с теми спутниками, которые представляют всех нас, по имени те, кто терпит неудачу, и безымянные те, кто этого не делает.