Последняя тайна Консорциума. Том 1

Глава 2

Всегда найдется человек, который знает человека, который знает того, кто что-то знает. Теория шести рукопожатий в действии. Обычно всё упирается в желание конкретного человека говорить. Но это тоже решаемо.

Прямо с утра, со средней паршивости похмелья после «проставы за отпуск», Виктор поехал по злачным местам трясти информаторов. Вид у него был не очень, а настроение — еще хуже. Хотелось бить морды и размахивать пистолетом. Но обошлось. Про «конкурентов» Дона, оказывается, не слышал только ленивый. А кое-то прозрачно намекал, что уже в курсе истории Виктора. Все сочувствовали и предлагали помощь. Один, правда, уточнил, что за деньги, так что Виктор все-таки отвел душу, а у дантистов прибавилось работы. К сожалению, информации не прибавилось совсем. Слухи ходили, но ничего конкретного никто не знал.

Так прошло два дня. Осталось двадцать восемь. Виктор перебрал всех знакомых, даже пообещал награду за информацию — но ничего. Он сидел в своей крохотной квартирке, тупо смотрел в потолок и не знал, что делать. От нервов вернулась дурацкая привычка — крутить в пальцах ручку. Это злило, но ничего сделать не получалось. И Виктор засел за чистку оружия — лишь бы чем-то занять руки. Достал инструменты, разложил всё на чистой тряпочке и аккуратно, не торопясь…

Как раз закончил с табельным пистолетом и стал разбирать второй — «жилетный», на пять крошечных патронов. И вдруг зазвонил телефон.

— Йоу, чувак! — донеслось из трубки. — Я типа покумекал с корешами за твой вопрос, и кой чего нашлось.

Организма на том конце провода Виктор при каждой встрече искренне хотел пристрелить. Но приходилось терпеть — этот позор городской молодёжной культуры пролезал без мыла практически где угодно.

— Короче, был один типчик беспонтовый, он тем чертям, ну про которых мы с тобой перетирали, делал левые бумажки на товар, типа всё шито — крыто и ништяк вообще. Но потом видать где-то накосячил, и дал дёру, прикинь. Свалил из города, а один чел мне напел, что и вообще с планеты, понял, да?

— Сколько просишь за информацию?

— Да нисколько, йоу. Чисто подгон по-братски.

— Чтоб ты, и бесплатно? — ответил Виктор. — Думаешь я поверю?

— Ну да, я бабосики люблю, не без этого.

— Тогда колись блин уже! — разозлился Виктор.

— Йоу, полегче! Типок этот, прежде чем отсюда дернуть, типа наследил прилично. Его и копы искали…

— И?

— Так и не только копы, прикинь! Много четких пацанов хотят долги с него стрясти. Злые — трындец просто. Бабла немеряно зависло.

— И ты просишь копа его найти? Удивительное дело.

— Так то да, западло выходит. Но я типа прикинул и, по ходу, всем лучше будет, если его сцапаешь ты, а не кто-нибудь типа моего кента Васи…

— Это который?..

— Да, йоу. Он самый.

Виктор немного помнил этого «кента Васю». После него долги платить будет нечем. И некому. «Мутного типчика» стало даже немного жаль.

— Давай уже имя! — прикрикнул он в трубку.

— Йоу, полегче, полегче! Короче, ты его и без меня знать должен. Мне вроде кто-то втирал, что он под тобой ходит. Юрист какой-то, или нотариус, ну короче из этих.

«Так…» — подумал Виктор. — «Мой информатор, „типа юрист“ и недавно уехал. Кто это может быть…». И картинка вдруг сложилась.

— Ах ты ж!.. — скрипя зубами выругался Виктор, и только потом понял, что сказал это вслух, да еще и в телефонную трубку.

— Йоу, по ходу узнал?

— По ходу да. Вот же ж гнида…

— Ну тогда ништяк, можешь не благодарить. Забегай потом, потусуем…

Виктор сбросил вызов, швырнул телефон на стол и откинулся в кресле, крутя в пальцах авторучку. Под описание подходил ровно один человек. И его теперь не достать. Вычислить-то можно, узнать где засел и почему. Но есть вопросы, которые по почте не обсудишь, а Дон не позволит уехать из города. И тем более — с планеты. Решит, что сбежать удумал, и не объяснишь ничего.

Как говорила одна знакомая криминальная личность, исчезать нужно предельно внезапно, чтобы вообще никто ничего не понял. Сама она так и сделала, Виктор потом полгода убил, чтобы это юное дарование вычислить и упрятать за решетку. Ну вот и пригодилась наука. Чтобы всё организовать, ушел еще день, но зато побег получился на славу. Подозрительных сумок с собой нет, на вечер назначены две встречи и заказана пицца с доставкой — а сам Виктор уже в космопорту, на борту корабля. Все равно был некоторый мандраж, но потом корабль включил двигатели, ускорение придавило Виктора к койке, и он заулыбался. Всё, вырвался. На крайний случай можно будет просто не возвращаться.

В космосе Виктор до этого бывал дважды, на тренировках в армии. Суммарно набиралось часов шесть — поболтались на орбите и домой. Других планет так и не увидел. Так что всё было в новинку. К счастью, пассажирский корабль старательно избегал невесомости — после взлёта убавил тягу и так и летел. Сила тяжести была где-то одна треть от нормальной, ходить пришлось приноравливаться. Но, собственно, ходить особо и не нужно было — пассажирам полагалось сидеть в тесных кубриках, пристёгнутыми каждый к своей койке. Ни иллюминаторов, ничего. Выходить настоятельно рекомендовалось только в туалет. Отчасти Виктор это понимал — народу на борту много, а места мало. Есть слабо подготовленные люди, есть вообще семьи с маленькими детьми. Если все начнут ходить кто куда, и вдруг невесомость — будет полный хаос.

Попутчики в основном или спали, или читали с планшетов. Виктор, как ни пытался, уснуть не мог — непривычно маленькая сила тяжести не давала, мозг искал подвох. Когда, наконец, глаза стали закрываться, включилась сирена корабельного оповещения. Через минуту наступила невесомость, а потом корабль вдруг задрожал всем корпусом.

«Прыжок!» — подумал Виктор. — «Я в другой системе!» Увы, иллюминаторов пассажирам не полагалось.

Сам прыжок длился минут десять. Виктор понятия не имел сколько это должно продолжаться, и долгая тряска немного пугала. Но потом вернулась невесомость, снова завизжала сирена, и корабль включил двигатели на всё ту же одну треть G. Впереди было еще полтора дня безделья и тщетных попыток уснуть.

Но, как в итоге оказалось, худшая часть космических путешествий — это причаливание к станции. Сила тяжести постоянно меняется и временами пропадает совсем. А потом корабль включает маневровые двигатели, и понятие «низ» начинает скакать с полка на стены хаотичными рывками. Так что по стыковочному коридору Виктор шел слегка покачиваясь. Но дискомфорта особого не ощущал. Не стошнило — значит всё в порядке

Станцию снаружи Виктор тоже не увидел. Только на обложке брошюрки-путеводителя попалась фотография. Похоже, взяли здоровенный астероид, насверлили в нём тоннелей и раскрутили, чтобы сила тяжести была. Называлось всё это «Хаб-3». Брошюрка утверждала, что это еще и самое крупное поселение в системе — обитаемых планет там не было вообще. Когда-то давным-давно поставили транзитный порт в удобном месте, чтобы кораблям дальности прыжка хватало. Построили огромную космическую станцию. И на ней жили люди. Поколениями. В коридорах и тоннелях, не видя настоящего неба. Этого Виктор понять не мог.

Впрочем, надолго задерживаться он там не собирался. Прямо в порту, сразу после таможни, отправился искать терминал для местных рейсов. К счастью, служащие охотно подсказывали дорогу. Полкилометра по коридорам — и вот он, терминал. Огромный зал со сводчатым потолком, кассы, табло с расписанием… Похоже, станций помельче в системе было с десяток. Но вот той самой, нужной, на табло не оказалось вообще.

На стойке с информацией тоже не обрадовали. Рейсов нет и не бывает. «Армкорп-2» оказался вахтовым посёлком на другом конце системы. Крошечная луна газового гиганта, и на ней шахтёрские поселки, пять штук. Сообщение раз в два месяца, и смена вернулась оттуда только что… Это было фиаско.

Беда не приходит одна. Виктору стало казаться, что он бьётся головой об стенку. Сначала оказалось, что рейсов нет. Тогда он попытался найти какого-нибудь частника с небольшим кораблём. Должно же и в космосе быть такси, почему нет? Походил, поспрашивал, узнал где тусуются нужные люди, объяснил ситуацию…

— А ты, я вижу, парень при деньгах, — ответили ему.

Виктор несколько напрягся. Народ незнакомый, местность — тоже. Ситуация хуже некуда. Но, как оказалось, о деньгах спрашивали по вполне прозаической причине — цена кусалась. И кусалась очень больно. Виктор попробовал торговаться, но всё равно сумма получалась неподъемная. И не потому что он явно не местный. Относились-то к нему настороженно, но цена, похоже, примерно такая и есть. Денег не хватало даже близко. Разве что квартиру продавать. Однушка без нормального ремонта, но район хороший. Вот только это не получится сделать удалённо. Пока туда — сюда, и еще не факт что сразу купят. Месяца не хватит. Да и второй раз улизнуть с планеты из-под носа у Дона явно не получится.

И тут кто-то сунул ему в руку записку.

«Восьмой сектор, кафешка с левой стороны. Часов в восемь локального времени придешь и спросишь художницу».

«Час от часу не легче» — подумал Виктор. Кафешку, предположим, найти можно. Но причем здесь художница?

Юми проснулась рано. Она не относилась ни к жаворонкам, ни к совам — творческая натура отчаянно протестовала против любого графика в принципе. Что это за птицы такие, она тоже не знала. Откуда птицы на космической станции? А Юми на станции родилась и выросла.

Когда день от ночи отличается только цифрами на часах, график держать трудно. Но иногда приходится ставить будильник и из-под палки заставлять себя просыпаться ровно в семь…

Девушка вылезла из-под одеяла и прошлепала босыми пятками в душ. Недалеко, шагов пять — в тесной однокомнатной квартирке было не разгуляться. Душевая так и вовсе была микроскопической, но худенькая Юми помещалась. Главное — не забыть задвинуть унитаз. Он прямо в душе, убирается в стенку когда не нужен. Дурацкая система, но всё равно лучше, чем туалет на этаже, один на пять комнат — а многие на Хабе-3 именно так и жили. Девушка долго плескалась под прохладным душем — пыталась проснуться. Потом скосила глаза на счетчик возле крана, быстро домыла голову и перекрыла воду. За перерасход недельной нормыприходилось доплачивать, и немало. А финансовый вопрос стоял довольно остро.

«Хорошо жить одной» — подумала девушка. Вышла голой из душа, кинула полотенце на кровать, вскинула руки вверх и основательно, до хруста, потянулась. Пальцы рук, естественно, достали до низкого потолка. При родителях так не выйдешь, а парень от такого зрелища мгновенно настроился бы на интим. Юми была бы и не против, но только если в хорошем настроении, не было никаких планов и никуда не торопилась… и вообще она сама скажет, чего и когда ей надо.

В том числе и поэтому парня у неё не было. Конечно предлагали, знакомили, тем более возраст как раз «замуж пора», но как-то не складывалось. Юми уже привыкла отказываться. Обычно шутила про «большого резинового друга под матрасом». После этого свахи на несколько дней отставали.

Девушка быстро оделась. Никаких сложностей в одежде она не признавала, на макияж время не тратила, так что собиралась не по-женски быстро. Больше всего времени отнимала укладка — на случай попадания в невесомость волосы заливались огромным количеством лака для волос. Дурацкая идея, но всё равно лучше, чем стричься под мальчика.

Оставалось позавтракать. В крошечной комнате не получалось оборудовать даже подобие кухни, поэтому Юми привыкла есть в кафе неподалёку. Ровно в восемь утра там всегда пусто — у работяг пересменка. Попить чаю спокойно… а дальше много дел. Очень много.

Девушка перекинула через плечо сумку с документами и планшетом, погасила свет — электричество тоже подорожало — захлопнула за собой дверь и легким быстрым шагом пошла в сторону кафе. На часах было без четверти восемь.

Это была бы обычная веранда перед ресторанчиком на тихой городской улице. Утренний час, только что открылись, народу еще нет. Стулья, столики, зонтики, деревца в кадках. Но вот улица оказалась тоннелем высотой этажа в три. А если смотреть вдоль неё, видно, как тоннель закругляется. Хотя и не сильно. Жилые сектора, в том числе и восьмой, располагались на нижних палубах, где сила тяжести повыше. Но всё равно не больше половины нормальной. А еще было странное ощущение, что вдоль по «улице» в одну сторону идти чуть легче чем в другую. Виктор списал его на глюки от непривычной обстановки.

Вроде бы и улица, но над головой потолок. Солнце непонятно где, теней нет. Деревья в кадках ненастоящие. Стол намертво прикручен к полу. Ситуацию спасли бы иллюминаторы. Обозначили бы, что всё это — в космосе. Но иллюминаторов не было, и даже экраны не догадались повесить.

Подозвал официантку, спросил про художницу. Чуть не ляпнул про «свидание вслепую». Но, к счастью, ничего уточнять не потребовалось.

— Она скоро придёт, — улыбнулась официантка. И тут же перехватила инициативу: — Заказ делать будете?

К счастью, цены в кафе оказались щадящие. Еда, скорее всего, с консервов, но хоть какая-то. Виктор был на ногах уже почти сутки, поэтому съел бы что угодно. Хотя местные и тут умудрились удивить — все блюда оказалась порезанными на мелкие дольки, чтобы класть в рот не откусывая. А напитки — в стаканах для газировки, с крышкой и трубочкой. К счастью, официантка не стала коситься, когда Виктор эту крышку снял — пить кофе через трубочку было бы для него уже перебором.

На стене тоннеля, аккурат напротив кафешки, висело табло с часами. Было как раз восемь утра. Виктор допил кофе, хотел уже позвать официантку и заказать еще, как вдруг заметил у входа в кафе девушку. Она сперва уселась за дальний столик. Но подбежала официантка, наклонилась и что-то зашептала ей на ухо. Девушка встала и направилась к Виктору.

Она была высокая и худенькая, как, наверное, и все девушки, выросшие в космосе. На ногах широкие штаны с накладными карманами, сверху футболка, через плечо — сумка с планшетником. Ремень сумки прижимал ткань к телу и было заметно полное отсутствие и лифчика, и необходимости в оном. А вот на лицо девица оказалась симпатичной. Минимум косметики, выразительные глаза, и стрижка каре ей очень даже шла.

Виктор вдруг подумал, что ни разу не видел на станции женщин с длинными волосами. И в юбках тоже не видел. Но обдумать этот факт он уже не успел — девушка подошла к его столику и выразительно кашлянула. Должно быть, по лицу было слишком заметно, что он витает в облаках. Пришлось экстренно возвращать себе деловой вид. Девушка, сумка с планшетом — может, она и есть «художница»?

— Доброе утро, — сказал Виктор.

— Доброе, — ответила девушка. — Официантка сказала что вы обо мне спрашивали.

— Видимо да. Мне сказали, что вас можно встретить здесь именно в это время.

— Лучшее время для завтрака, — улыбнулась девушка. — У работяг пересменка, везде пусто. Так о чем вы хотели поговорить?

— Вы садитесь, а то невежливо как-то, — сказал Виктор. — Заказать вам кофе?

— Нет, спасибо, мне уже все несут, — ответила девушка.

Но есть — села, уже успех. И почти сразу же появилась официантка с подносом. Видимо, художница была из тех завсегдатаев заведения, которым сразу несут «как обычно», уже и не спрашивая ничего. На подносе был легкий завтрак, и, судя по надписи на стакане, чай. Стакан был все такой же, с крышкой и трубочкой.

— Меня зовут Виктор.

— Очень приятно, — ответила девушка. — А меня — Юми. И давайте уже на ты, не люблю формальности.

— Согласен. Знала б ты, как я их не люблю…

— Работа такая?

— Не то слово.

— А кем работаешь? — как бы невзначай спросила Юми.

Она явно зондировала почву. А Виктор от усталости и недосыпа это прозевал.

— В полиции служу, — сознался он. — Но не здесь, здесь я в отпуске.

— Да видно что ты нездешний, — ответила Юми, отпила немного чаю через трубочку и продолжила:

— А что полицейскому в отпуске нужно от простой художницы?

— Даже не знаю, сможешь ли ты мне помочь. Но люди посоветовали найти тебя.

— Люди?

Виктор достал из кармана записку и протянул девушке. Она взглянула лишь мельком, явно узнала почерк. И в голосе сразу появился деловой интерес.

— Куда ты хочешь лететь? — спросила Юми. — Вторая или третья?

— Вторая или третья?

— А еще в полиции работаешь… — вздохнула Юми. — Здесь же все всех знают. Ты явно побывал в одном заведении, где собираются ребята с кораблями. Не все, а те кто по разовым заказам летают. Там к тебе отнеслись настороженно. Или по цене не договорились. Скорее и то и то. А потом один добряк, с которым я хорошо знакома, дал тебе эту записку.

— Пока всё верно, — согласился Виктор. — Продолжай.

— Ну, у меня есть корабль. Знаю, по мне не скажешь, но есть. И не в аренде, а свой. И я скоро лечу на армкорповские шахты.

— И если упасть тебе на хвост, то выйдет дешевле?

— Возможно, — хитро улыбнулась Юми. — Так на вторую или на третью?

— Армкорп-2, — сообразил Виктор. — А ты куда летишь?

— На обе. Так что могу подбросить, — ответила девушка. И тут же добавила: — В теории.

— Что мешает перейти к практике? — удивился Виктор.

Юми вздохнула, отпила еще чаю и уставилась на Виктора.

— Нездешний парень, да еще и коп, хочет в вахтовый поселок на краю системы. Ты или бежишь от кого-то, или кто-то бежит от тебя. Устроишь там что-нибудь не то — вахтовики не поймут, они все разборки на большой земле оставляют. А с меня потом спросят, нафига я тебя привезла. Могут вообще послать, и потеряю заказ. Я и так еле концы с концами свожу, корабль содержать недешево, знаешь ли…

Судя по выражению лица, ситуация девушку задела. Виктор испугался, что сделка сорвётся, и поспешил её успокоить.

— Не бойся, всё нормально. Там один тип сидит, он мне сам спасибо скажет, если я найду его первым.

— Не ты один ищешь?

— Типа того.

— Так давай я сообщение передам. Это вообще дешево.

— Нет, — вздохнул Виктор. — Разговор всё-таки личный.

— Без мордобоя? — хитро прищурилась Юми.

«Связываться ты боишься» — подумал Виктор. — «Но денег хочешь сильнее».

— Без мордобоя. Если что, буду всем говорить, что нагло и цинично тебя обманул.

— Ладно, — ответила Юми. Она даже сделала вид, что немного задумалась. — Тебя туда и обратно?

— Конечно.

— Выйдет восемь дней, почти девять. И вылет послезавтра утром, семь пятнадцать утра, причал 23 — левый. Устроит?

Еще десять дней. А Дон отмерил тридцать. Виктору это не особо нравилось, но выбирать было не из чего.

— Устроит, — вздохнул он. — Цена вопроса?

— Пятнашка.

— Не сторгуемся?

— Думаю, нет, — ответила Юми.

Пятнадцать — это много. Денег у Виктора было где-то двадцать с мелочью, если поднапрячься. Но все предыдущие варианты начинались от полтинника. И Юми это явно знала. Ох и сообразительная же «художница».

— Ладно, — вздохнул он. — По рукам.