Последняя тайна Консорциума. Том 1

Глава 3

Оставшиеся до отлёта сутки с лишним Виктор использовал по назначению — закрылся в номере дешевой гостиницы и как следует выспался. Немного побродил по станции, но не нашел решительно ничего интересного. Так что в доки он приехал заранее, где-то за три часа до отлёта. Обстановка резко контрастировала с воспоминаниями о пассажирском терминале. Там всё было чисто, прилизанно и организованно. А доках для каботажных рейсов царил хаос. Горы ящиков, снующие туда-сюда погрузчики, рабочие в грязных робах… И всё это хаотично перемещалось в пространстве, сигналило и материлось друг на друга.

Но зато там были иллюминаторы. Виктор протёр стекло от пыли и увидел на той стороне, в вакууме, корабль Юми. Высокий как башня, этажей восемь, квадратный, с двумя утолщениями по бокам. В самом низу — три огромных сопла главных двигателей. К середине тянулся переходной коридор от станции. А верху, ближе к носу, по углам виднелись какие-то длинные трубы, полуутопленные в корпус. Виктор с ужасом понял, что это торпеды. И рядом торчали подвесные узлы для них же, к счастью пустые. Зубастый кораблик. Ходили разговоры, что местные без оружия не летают, но Виктор не ждал, что всё так серьезно.

Наконец появилась Юми, покрыла трёхэтажным какой-то «негабарит» и повела Виктора на корабль. Из трюма, где толпа грузчиков крепила какой-то огромный ящик, на крошечном тесном лифте на самый верх. Там оказалось помещение вроде небольшой столовой. Стол стоял точно посередине. В стенах, с четырех сторон, двери в каюты, в углу напротив лифта — туалет и душевая. Всё выглядит видавшим виды, но отмыто аж до блеска. И опять ни одного иллюминатора! Но хоть пару экранов повесили.

Юми указала Виктору его каюту. Всё в таком же стиле — нищета, но чистота. Две койки в стенных нишах, откидной столик, экран на стене и всё. Похоже, были еще встроенные шкафчики, но Виктор был почти без багажа, поэтому не стал ими интересоваться.

Лететь предполагалось пристёгнутым к койке. Неделя тотального ничегонеделания. Вряд ли Юми потребуется помощь от неподготовленного человека.

Виктор хотел что-то спросить, как вдруг Юми указала на встроенный шкафчик возле стола.

— Там посмотришь, полезная вещь лежит. Как раз для таких как ты.

Виктор открыл дверцу и вытащил оттуда бумажную книгу в мягкой обложке. С сомнением осмотрел находку, потом прочел заглавие и скривился еще больше:

— Зачем это мне?

— А что это, по твоему?

— Ну… — Виктор не знал, как сформулировать повежливее. — Бабский сопливый любовный роман. Возможно слегка приправленный бездарной эротикой.

— Самое то, — засмеялась Юми. — Знаешь как от него в сон клонит?

— А, ты вон в каком смысле.

— Вахтовики научили. Очень хороший способ проспать всю дорогу.

— Ладно, — вздохнул Виктор. — Ты только перед обедом меня разбуди. Я с этой вашей космической кухней вряд ли справлюсь.

Идея выспаться заранее теперь уже не казалась такой хорошей. Сон не шел. Книжка оказалась феноменально эффективной, но сон не шел всё равно. А ведь еще даже от станции не отстыковались. Юми носилась по всему кораблю — Виктор отлично слышал, как хлопают двери и ездит туда-сюда лифт. Похоже, весь экипаж состоял из одной-единственной капитанши, пилота и художницы по совместительству. И ведь летит на неделю в глубокий космос. Не первый раз летит. И не боится ничего.

Виктор тоже не боялся. В принципе. Наверное. Космос не страшный, особенно если в корабле нет окон. Пугала неизвестность. Впервые в жизни он шел не по рельсам, впервые свернул не зная куда. Это действовало на нервы.

Тем временем Юми прекратила беготню, всё затихло. Но корабль стоял не шелохнувшись. Довольно долго уже стоял. Настенный экран в режиме ожидания показывал часы. Выходило, что стояли уже полчаса. Виктор отстегнулся от койки, встал и подошел к экрану. Кнопок нет — значит сенсорный. Через полминуты копания в интерфейсе нашлась и внутренняя связь с рубкой.

Юми сидела в кресле, пристегнувшись ремнями, и хмуро смотрела куда-то мимо камеры. Потом заметила Виктора и включила звук:

— Что там у тебя?

— Хотел спросить, почему не летим, — ответил Виктор.

— Я хотела спросить то же самое. Но не говорят, гады.

— Часто такое?

— Бывает, — вздохнула Юми. — Хорошо бы отчалить раньше, чем газовоз этот дурацкий. Задолбаюсь его обруливать.

Виктор ничего не знал ни про какой газовоз. Хотел спросить, чтобы поддержать разговор. Но тут Юми отключила ему звук и, похоже, заговорила с кем-то другим. Через минуту звук вернулся.

— Ты тут? — спросила девушка.

— А куда ж я денусь?

— Топай к лифту, и оттуда в шлюз, где в корабль заходили. Не заблудишься?

— А в чем проблема? — забеспокоился Виктор.

— Дозакладка груза, — отмахнулась Юми. — Встретишь запыхавшегося человека, он тебе кое-что отдаст.

— А как я за получение распишусь?

— Ничего не надо, беги давай!

Лифт был рядом с каютой, практически через стенку. Хотя какой это лифт? Одно название, мелкая платформа без стен и крыши. Виктор сначала уехал куда-то не туда и уперся в дверь с кодовым замком. Потом разобрался, где трюм, и, обходя ящики, вышел к шлюзовой камере. Дверь шлюза открылась сама — похоже, Юми управляла ей со своего пульта. И точно так же закрылась за спиной. Потом открылась наружная дверь — автоматика никогда не позволит открывать обе сразу, это даже Виктор знал. Стыковочный коридор был еще на месте, и по нему к шлюзу бежал человек. Несмотря на ерундовую силу тяжести, он порядком запыхался. Виктор не стал его торопить.

— Вы кто? — спросил человек, немного переведя дух.

— Меня послала капитанша, — ответил Виктор. — Ну, художница.

— А, ну тогда вам отдам. Вот!

И он протянул Виктору два накопителя данных. Явно самописные, без наклеек, размером где-то с телефон.

— По одному на каждую остановку? — догадался Виктор.

— Да, прямо старшему на разгрузке отдадите.

— Точно никаких бумаг не надо?

— Да всё нормально, — махнул рукой человек. — Художнице отдадите, она разберется.

И уковылял в сторону станции.

Виктор вернулся на корабль, убедился что обе двери шлюза закрыты как положено, и поехал на лифте в сторону кают. Но опять нажал что-то не то. Жилая палуба — самая верхняя, а между ней и трюмом как раз рубка. Непонятно почему, но именно так.

В рубку Виктор и приехал. Там было поприличнее, чем на жилой палубе — всё отмыто дочиста, везде свежая краска. Чувствовалась хозяйская рука. Свет был приглушен, а на больших экранах по всем стенам мелькали технические схемы, в которых Виктор даже не пытался разбираться.

Три пульта стояли в ряд, точно посередине помещения. Средний был побольше и повнушительнее. За ним, пристегнувшись ремнями к креслу, сидела Юми.

— Принёс? — спросила она.

Из-за широкой спинки девушка вряд ли могла видеть Виктора. Скорее всего, услышала, как приехал лифт.

— Принёс. Дали два каких-то…

— Да знаю я уже! Падай в кресло, сейчас расстыковку дадут.

Виктор приземлился в ближайшее кресло и стал возиться с ремнями. Система была весьма основательной, большая часть предназначалась непонятно для чего и крепилась непонятно как. Но худо-бедно привязался.

Юми, тем временем, явно беседовала с диспетчером.

— … штанги отошли, коридор отошел, визуально контролирую…

Изображение на одном из экранов резко поменялось, и стало видно, как стыковочный коридор втягивается в борт станции. Похоже, корабль остался висеть на длинных решетчатых фермах. Виктору захотелось покрутить камерой, но он не знал как. Да и Юми, скорее всего, не одобрит.

— «Кицунэ», ответьте РП, — донеслось из динамиков. Юми, похоже, привыкла летать одна и вывела радио на громкую связь.

— Ответила.

— «Кицунэ», даю сброс. Ждём угла.

— Поняла, ждём угла.

— Угла? — зачем-то спросил Виктор вслух.

— Ремни проверь, — ответила Юми. — Станция же крутится. Сейчас нас кинет куда надо…

Когда всю жизнь живешь на планете, воспринимаешь силу тяжести как данность. В космосе для этого приходится вращать всю огромную станцию. На корабле тоже есть сила тяжести — значит он к станции прицеплен и крутится вместе с ней. А если вдруг отцепится… Виктор додумал эту мысль ровно в тот момент, когда фермы, державшие корабль, раскрылись. И резко наступила невесомость.

С ремнями, как оказалось, напутал сильно. От кресла улететь они не давали, но туловище болталось как попало. А тут еще Юми отработала маневровыми двигателями. Как всегда, несколько раз и в какую попало сторону. Пришлось мертвой хваткой вцепиться в подлокотники.

К счастью, минут через пять включились основные двигатели и появилась сила тяжести. Небольшая, меньше чем на станции.

— Ты там живой? — спросила Юми, повернувшись вместе с креслом.

— Вроде того, — ответил Виктор. — С акробатическими трюками закончили?

— Не отстёгивайся пока. Минут через десять дадут нормальный вектор, и тогда уже полетим по-настоящему.

— «Не отстёгивайся», — передразнил её Виктор. — Мне бы пристегнуться сначала по-человечески.

— Будем считать, — улыбнулась Юми. — Что я тебе не говорила про маленький рычаг с правой стороны кресла, возле бедра…

Рычаг действительно нашелся. От себя — не идёт. На себя… о чудо! Плечевые ремни наконец-то сели как надо.

— Там сбоку табличка с инструкцией есть, — продолжила Юми.

— Зачем мне инструкция? — растерянно ответил Виктор. — Я еще ничего не сломал…

Он наконец-то смог нормально настроить поясной ремень. Теперь невесомости можно было не бояться. Наверное. Проверять не очень хотелось.

Юми снова развернулась к пульту, по экранам запрыгали схемы и карты. Виктор пытался хоть что-то понять, но не очень успешно.

— Слушай, — спросил он. — А что за «кицунэ» такое? От диспетчера услышал.

— А, это корабль так называется, — ответила Юми.

— А что означает? Просто интересно.

— Мифологическое существо.

— Ни разу не слышал.

— А, сейчас покажу, — оживилась Юми. — Смотри на правый экран.

На экране вместо непонятных схем появилась картинка.

— И что это? — задумался Виктор.

— Такая мифологическая лисичка.

— Лисичка?…

Виктор примерно представлял себе что такое «лиса». На его родной планете сначала поломали всю биосферу терраформированием, а затем попытались развести то, что жило на прародине человечества. Получилось не очень хорошо. Но в детских книжках звери всё-таки были, и люди их помнили.

Хотя на картинке от лисы были только уши. И хвост. Несколько хвостов. Всё остальное принадлежало молодой рыжеволосой девушке. Она сидела на берегу ручья, и цветастый халатик как бы случайно съезжал с плеч, практически обнажая всё, чем красавицу невероятно щедро одарила природа. На голове у девушки были лисьи ушки, а из-за спины раскинулось сразу несколько пушистых хвостов. В общем, на лису было очень похоже.

— Нравится? — с улыбкой спросила Юми. — Я сама рисовала.

«Художница» — вспомнил Виктор. — «И ведь её все подряд так зовут…»

— Думаю, твои рисунки популярны, — сказал он вслух.

Нарисовано было действительно неплохо.

— Представь себе, имею успех, — улыбалась Юми.

Она что-то нажала на пульте, и экран показал следующую картинку. Халатик на «лисичке» съехал еще ниже, но прядь волос как бы случайно закрыла всё самое интересное. Виктор часто бывал в сети, в том числе и в рабочее время, и там подобного было навалом. По законам жанра, такие картинки рисуются серией, и чем дальше, тем меньше одежды. Интерес постепенно подогревается, а потом следует так называемый «фулл»…

— Кстати, а с этими что делать? — спросил Виктор и достал из кармана один из накопителей.

— Ну, если там что, о чем я подумала, то они ценнее, чем весь остальной груз. Потому нас и придержали немного. Потом в сейф положу.

— И никаких документов?

— Ну… тут всё на доверии.

— Или за еще два места груза ты бы доплату попросила?

— Вот ты вредный, — отмахнулась Юми. — Но да, и это тоже.

— И всё же, что в накопителях?

— Вот долетим — увидишь.

Легко сказать — долетим. А на деле это весьма долго и скучно. Снотворная книжка уже пошла на второй круг. Виктор с тревогой пересчитывал дни, оставшиеся до конца вынужденного «отпуска». Но, увы, ничего ускорить уже не мог.

Вообще, день на корабле отличался от ночи только цифрами на часах. А Юми, личность глубоко творческая, не признавала никакого графика вообще. Она могла, например, среди ночи полезть менять лампочку и громко уронить инструмент. Могла спать в каюте, а могла и задремать в кресле пилота, пристёгнутая ремнями. Ела когда хотела. Благо Виктор уже разобрался с электроплиткой. Точнее, с приспособлением для разогрева консервов. Назвать этот позор кулинарии «плитой» язык не поворачивался.

От скуки Виктор в очередной раз забрёл рубку к Юми. Художница как раз сидела в кресле пилота и рисовала на планшете.

— Чего тебе? — спросила она не оборачиваясь.

— Да всё хотел спросить… почему тебя зовут Юми?

— А что странного?

— Да ничего. Просто в тебе японского ноль целых ноль десятых. По крайней мере на вид.

— Ой, ну это долгая история, — улыбнулась Юми.

— По-моему, мы абсолютно никуда не торопимся, — заметил Виктор.

Он упал в свободное кресло и откинулся на спинку, глядя в потолок. Пристёгиваться не стал.

— Это да, — рассмеялась Юми. — В общем, я Юля. Сама уже отвыкла, могу не отозваться. После школы тусовалась в одной компании, а там Юль было целых три.

— Путались?

— Не то слово.

— Так, — Виктор начал загибать пальцы. — Одна Юля, вторая Юми, а третья?..

— Сильвана.

— Ох ты ж…

— Она под этим ником стихи в сети публиковала.

— Творческая у вас была компания, — улыбнулся Виктор.

— Да не очень. Те стихи, ну…

Юми повернулась к Виктору и очень выразительно сморщилась. Похоже, стихи её подруги лучше было не искать.

— Всё рисуешь? — спросил Виктор. От скуки он был готов болтать о чем угодно.

— Ну да, — вздохнула Юми и снова уткнулась в планшет. — Что бы я ни выложила, через два — три дня всё равно растащат по пиратским сайтам. И денег я уже не получу. Приходится всё время гнать свежак.

— Ну тогда не буду мешать. Ты есть не собираешься?

Виктор немного запутался во времени и не смог решить, обед сейчас или ужин.

— А давай, — ответила Юми. — Разогрей мне там кашу, которая с мясом. Потом по интеркому звякнешь, я поднимусь.

— Хорошо.

Виктор вылез из кресла и направился к лифту. Но случайно, а может и просто от скуки, прошел мимо Юми и заглянул ей через плечо в планшет. В общем-то, он и ожидал чего-то такого. Но не до такой же степени, да еще и крупным планом. Некоторые вещи Юми рисовала от души, с размахом. Виктор тихонько ретировался — а то еще заметит, что он подсматривает, и начнёт хвастаться творчеством.

За обедом Юми объявила:

— Собирай всё незакрепленное и складывай по местам.

— К чему-то готовимся? — забеспокоился Виктор.

— К невесомости, — ответила Юми. — Возможно придётся на орбите повисеть, без тяги.

Нет тяги — нет силы тяжести. В принципе, не так уж и страшно, лишь бы ненадолго.

— На орбите — значит подлетаем уже?

— Проснись, — усмехнулась Юми. — Мы третий день на торможении летим. Всё, часов через десять будем на грунте.

— Ну наконец-то, — вздохнул Виктор.

— Я тоже не люблю этот маршрут, — призналась Юми. — Но деньги нужны. Пойду попробую связаться с армкорповцами, по идее нас уже должны услышать.

Выход на орбиту Виктор почувствовал заранее. Сила тяжести вдруг резко увеличилась раза в три, с привычной половинки как бы не до полутора. Так продолжалось несколько минут. За это время Виктор добрёл до лифта и спустился в рубку. Хотел спросить, что случилось, шагнул к креслу Юми и вдруг взлетел под потолок. Чуть головой не ударился. Сила тяжести резко упала как бы не до четверти он нормальной, и ноги, привыкшие к полуторной, толкнули тело вверх. Чтобы вернуться на пол, пришлось оттолкнуться рукой от потолка. И тут наступила уже настоящая невесомость.

— Предупреждать же надо, — проворчал Виктор, неловко хватаясь за ближайшее кресло.

— Да головотяпы недоделанные, — проворчала Юми. — На орбите два объекта, ровно два! И не могут развести. Пришлось добавить тяги. Иначе бы не вписалась в ихние хотелки.

Она махнула рукой в сторону экрана с навигацией. Виктор, естественно, ничего там не понял.

— Может, диспетчерам просто скучно? — предположил он. — Вот и командуют. Сама же говоришь, тут два корабля всего.

— Корабль один, «Кицунэ». А второй — вот — ответила Юми.

На одном из экранов появился космический аппарат, состоящий в основном из тарелки параболической антенны. Даже на дилетантский взгляд Виктора, экипажа там не было, да и самостоятельно передвигаться аппарат был неспособен.

— Три мегаметра дистанция, — уточнила Юми. — На «Кицунэ» отличная оптика, как видишь.

Через несколько минут Юми развернула камеру вниз и показала армкорповский шахтёрский посёлок. С шестидесятикилометровой высоты было видно как техника ездит по карьеру. Но даже на дневной стороне планеты было темновато. А посадка, судя по всему, планировалась в другом посёлке, на тёмной стороне. Хотя может так оно и к лучшему — не будет видно всех этих гор и кратеров.

Оказалось, на тёмной стороне не видно вообще ничего. Абсолютно. Только чернота внизу, звёзды вверху и газовый гигант, полосатым шаром торчащий из-за горизонта. Он занимал как бы не четверть неба. Саму посадку Виктор почти не запомнил. Несколько раз появлялось и пропадало ускорение, потом корабль подёргало туда-сюда корректировочными двигателями, и всё, Юми объявила: «есть касание, выключаемся».

Судя по экранам, корабль стоял в глубокой шахте. Сбоку уже подъезжал переходной коридор, в этот раз как-то под наклоном, сверху вниз. Очевидно, шахта была рассчитана на корабли покрупнее. Надпись на стене шахты гласила — «Армкорп-3».

«Мне на следующей,» — отметил для себя Виктор.