Бывший оператор, а ныне самопровозглашённый наместник Бога Гвейдик находясь в своей «Крепости», возглавлял контроль всей ситуации в девяносто восьми системах и, в частности, на одной из планет на орбите которой и находился, и на которой уже на протяжении ста тридцати двух лет, развёртывались производственные и научные мощности «Нового мира». Местное деградирующие население приобщалось к процессу, чаще всего в качестве простой рабской силы. Периодически возникали попытки восстаний за свободу и очаги сопротивления тех кто проживал на ещё не подконтрольных территориях. Именно для жёсткого и быстрого подавления таких событий здесь и в других системах дежурили операторы. Станции «Крепости» уже почти никуда не перемещались, а лишь их отдельные сегменты и появившиеся другие космические корабли, перевозили людей, материалы и технику.
В последнее время, я много раз это видел и знал, что после смерти Нетруври, его брата Вабала и многих других их сторонников, способных управлять реальностью, люди миров, создававших эту технику, безвольно прозябали, погрязнув в своих мелких дрязгах, а станции под управлением немёртвых операторов, просто зависли в космическом пространстве, на протяжении очень длительного времени. Обычные смертные, не имея могущественных руководителей, продолжили деградировать из поколения в поколение, периодически устраивая войны друг с другом, деля власть и прочие блага, а экипажи «Крепостей», вообще первоначально замерли каждый на своём рабочем месте как манекены, не имея цели и потеряв большую часть памяти. Под воздействием необходимости восполнения жизненной энергии в них начал просыпаться голод и постепенно формироваться новые личности, на основе закреплённых их богом умений и знаний, обрывков возвращающейся памяти и насущных проблем. Одним из первых более или менее вспомнивших свою предыдущую жизнь и занимаемое когда-то положение в обществе, осознал Гвейдик, благодаря чему и решил присвоить себе властные полномочия и возглавить бесхозную структуру, которая в большей своей части, с радостью приняла этот порыв. Ну а с недовольными вопрос решался достаточно быстро, тем более что среди них присутствовал только научный и технический персонал-пища на планетах и верфях. Постепенно подчинить удалось всех.
Операторы могли общаться друг с другом мысленно, это была одна из сохранённых способностей, но создавать порталы, разрывы в пространстве, они не могли никогда. И там, где застряла каждая из «Крепостей», большая часть этих самых разрывов и соединяющихся туннелей, находились на поверхности планет, так как были необходимы только для высадки десанта захвата, техники и ресурсов для постройки заводов. Нетруври мог бы открыть сколько угодно порталов, но его больше не было. А для более быстрого освоения других звёздных систем и объектов, расположенных рядом с уже захваченными, требовалось дать возможность перемещаться космическим кораблям и в том числе «Крепостям». Учёные и инженеры «Нового мира» разобрались, как сооружать врата на месте разрывов и построили их в одиннадцати системах, там, где они были в космическом пространстве, закрепив тем самым их местонахождение. Там же где порталы находились на поверхности планет, это создавало неудобство и Гвейдик приказал постепенно двигать, ломать и уничтожать планеты, не эвакуируя, а местами просто «поедая» жителей этих миров. Построить ворота успели ещё не везде. А также местами после уничтожения планет найти разрыв пространства уже не получалось, то ли он схлопывался, то ли менял своё положение в пространстве.
В рубку вошёл главный инженер «Нового мира» в этой системе. Он был бледен. Его каждый раз охватывал ужас от необходимости встречаться с любым немёртвым. Живые могли общаться уже только в прямой видимости собеседника и для них было невыносимо страшно разговаривать с тем кто тебя может «съесть».
“ — Наместник, последние части завода с Зей-Ай-Дана перемещены. Можно начинать уводить персонал”, — еле выдавил он из себя.
“ — Маяк на разрыве установлен?”
“ — Маяк установлен, координаты зафиксированы. Размечающие блоки ворот готовы к монтажу”.
“ — Тогда нечего ждать. Мы и так дольше других ставили эксперимент оставляя портал на планете и осваивая те что рядом в таком режиме. Готовьтесь к монтажу”, — мысленно приказал Гвейдик и направил «Крепость» к соседней обречённой планете.
“ — Наместник, но там ещё много технического персонала и… “, — поняв бесполезность спора живой развернулся и направился к двери.
“ — Что за люди? Ведь знают, что не умеют скрывать свои мысли от нас”.
Не доходя до двери главный инженер упал. Жизнь покинула его. Гвейдик плотоядно улыбнулся и активировал «аннигиляционную» установку.
Не долетая до Зей-Ай-Дан, с безопасного расстояния направил в неё точно рассчитанный по массе заряд «антиматерии». После чего отдал по цепочке приказ о готовности к захвату маяка, началу установки ворот и срочной замене главного инженера. Через несколько минут планета Зей-Ай-Дан исчезла в долгой яркой вспышке со всеми последующими эффектами. Излишки энергии были поглощены специально установленными уловителями. Станция уже возвращалась на прежнее место дислокации к Зей-Ай-Вдо.
“ — Наместник Гвейдик! Активирован планетарный уничтожитель!” — поступил панический посыл от оператора орудийного сектора. Смысла в нём не было, так как Гвейдик и сам это знал, получив информацию от самой системы.
Аварийное выключение установки.
Отказ.
Отделить сектор.
Отказ.
Наместник, понимая опасность, и то, что уже накопившейся массы заряда антиматерии хватит для полного уничтожения станции и не догадываясь о причинах происходящего, уже собирался направить транспортный луч в самую дальнюю планету системы, но в этот момент удерживающее поле отключилось. В следующее мгновение сверкая ярче звезды «Крепость» вначале полыхнула во все стороны, а затем, как обычно при использовании этого оружия, вспышка схлопнулась в точку, породив сильный гравитационный выброс, который из-за удачного места активации и не столь большого соотношения масс, не принёс катастрофических разрушений в системе.
“ — Наконец-то я нашёл хоть одну из «Крепостей» Нетруври”, — обрадовался, наблюдавший и инициировавший уничтожение станции, Индварн, обращаясь к своей сестре, также присутствующей здесь же. И погрустнев продолжил: “ — Жаль только что опоздали. Планету они успели взорвать. Сколько «младших» погибло. Но хорошо, что теперь будет легче найти остальные «Крепости». А вот что делать с представителями «Нового мира»? Надо будет поговорить с отцом. Нельзя оставлять такие знания в распоряжении глупеющих из поколения в поколение людей. Вон они даже сейчас узнав о гибели «надсмотрщиков» занялись дележом власти. А что будет когда я сломаю все «Крепости»?”
“ — Тоже, что и на других планетах. Разница только в используемых средствах умерщвления себе подобных и как следствие в масштабах этого процесса”, — примерно так прокомментировала высказывания брата, Гадви. “ — Им нужен единый язык для общения.”
“ — До нас уже делали это и мы уже много раз пробовали. Они всё равно его забывают и теряют идентичность из-за разрозненности. Но в любом случае придётся, слишком быстро они утрачивают способность общаться напрямую. Нужно идти к отцу.”
После этого короткого диалога оба переместились на Землю.
*****
Петрийка-Ван, староста небольшого поселения, нахмурившись взирал, на собравшихся на площади людей. Нужно было принимать решение. Но что они могли сделать? Ничего. И он это понимал. Вопрос был как донести эту мысль до большинства, не лишившись при этом своего поста.
— Кто видел случившиеся? — начал он.
Вперёд вышел Тамаш-Мыл сын Фан-Ас-Ашта и, глядя в землю сказал:
— Мы с друзьями были в саду. Когда появился «демон» Ниам. Коварным колдовством сделал так, что мы не могли двигаться. Некоторое время просто смотрел на нас. И он … он схватил Иляну и исчез в чёрном облаке, — при последних словах парень поднял голову и грозно сведя брови продолжил: — Я возьму меч и вызволю её из лап зла.
«Вот ведь сказочные развратники».
Каждый раз на этом месте меня разбирал смех. Проходят миллионы лет, а многие события похожи и повторятся с неудержимой регулярностью. Меняются только действующие лица и антураж.
О соседстве с замком тёмного бога, конечно, знали все. Раз в год со всех окрестных поселений туда привозили новорождённых детей, молодых красивых девушек и парней, и даже женщин на сносях. С чего всё началось, жители уже не помнили. Никто никого не заставлял это делать и даже, наоборот, местный правитель запрещал. Но все знали, что если они так не сделают, зло придёт к ним само и заберёт гораздо больше. К слову сказать, «демоны» забирали не всех доставленных и даже через некоторое время многие женщины и мужчины возвращались, при этом не помня, что с ними происходило в замке. С ними боялись общаться и они жили особняком, иногда основывая целые новые поселения или вовсе опять исчезали. Были легенды о прошлых правителях, ходивших войной для вызволения пленённых. И опять-таки вроде как побеждали и вызволяли.
Староста всё это, естественно, знал, а ещё он знал то, что произошло совсем недавно. И потому решение, пришедшее ему в голову, было простым:
— Поедешь со мной к Домну. У него «Зверь» украл шесть месяцев назад его женщину, также редкой красоты, которая была в положении и вот-вот должна была родить.
Сказано — сделано. Посещение местного властителя было именно таким, как и ожидал Петрийка. Будучи ещё в сомнениях и узнав о случившемся с Иляной, Домн приказал принести ему оружие, доспехи и собрать всё необходимое для похода. Правда, в отличие от предположений старосты, войска он собирать не стал, а решил отправиться к замку только вдвоём с Тамаш. Что такое он знал, но делится этим знанием ни с кем не собирался. Последний не возражал и глава поселения с чистой совестью отправился домой, предоставляя глупым, с его точки зрения, людям, добровольно расстаться с жизнью.
«Женщины в это время были свободны и сами решали с кем быть и от кого рожать. Понятий брака и семьи не было, однако желание распространить право собственности на партнёра уже периодически появлялось, да и сам факт похищения, естественно, не вписывался, для местного населения, в представление о нормальности и я в этом их прекрасно понимаю».
— А что мы будем делать, Кнэз? — уже подходя к замку спросил Мыл.
“Лично я бы это строение замком ни в жизнь не назвал. Но местным виднее».
— Сейчас будем говорить, а потом думать, — вполне для себя логично ответил правитель. — Если нам дадут такую возможность.
«Что давало повод людям считать хозяев данного строения то богами, то «демонами» и пытаться периодически с ними бороться, я не понимаю. Возможно перекорёженное сознание формировало другие иллюзии необходимых правил жизни. И насилие, даже со стороны тех кого считали могущественными высшими, становилось неприемлемым и рождало бунт и сопротивление, несмотря ни на что. Во всяком случае в частичной разумности Домну я отказать не могу. Сами же хозяева имели совершенно другие представления о жизни, смерти, свободе и нормальности».
Тамаш уже собирался постучать в ворота, когда в голове возник голос:
“ — Раз пришли заходите”.
Судя по всему, голос был в голове и у Домна, так как он резко развернувшись обнаружил, что сзади них находится не кто иной, как Индварн. Возвышаясь над ними на целых два метра и скрестив попарно все четыре руки на груди, он открыл дверцу-калитку, толкнув её хвостом.
— Зверь…, — прошептал Домн как бы сам для себя и, собравшись с духом, начал объясняться: — Мы пришли…
“ — Знаю зачем пришли. Заходите”, — не дав договорить, тот кого до дрожи боялись, руками подтолкнул пришедших и прошествовал следом, приняв облик человека.
Первого кого увидели «смелые» гости войдя во двор замка был, одетый в светло жёлтую подпоясанную накидку, Коащ-Ке-Япаке, выглядевший как худой мужчина. Вошедшие невольно поклонились ему, прекрасно зная кто перед ними.
«Я просто угораю со смеху. Какие только имена для всех «злых» богов они не придумывали. Обязательно свои, более короткие и ёмкие».
За забором большую часть занимал вовсе не «Замок», строение, напоминающее бочку с надетым шутовским колпаком о трёх бубенчиках, а множество обычных домиков и длинное одноэтажное каменное жилище, куда жестом и пригласил пройти встретивший их во дворе «демон Ни-Ам», прозванный ими так в мыслях, в настоящий момент. Внутри было множество отгороженных занавесками отделений, где находились женщины в положении и женщины с детьми разных грудничковых возрастов. Посередине здания в большой и затемнённой комнате, разглядывая, что-то лежащее на столе, стояли Шааки-Нер-Игал и Гай-Дхам-Сур.
«Да-да этот последний был вполне реален, не совсем мёртв и не совсем жив, но точно реален. Стрела Корейга не произвела на него никакого негативного воздействия. Что совсем и не удивительно».
В воздухе перед ними висело объёмное изображение-иллюзия какой-то сложной конструкции со странными обозначениями.
«Современный наблюдатель мог принять это за проекцию или за голограмму, то ли карты звёздного неба, то ли обрывка какого-то сложного химического соединения, но никак ни за то, чем это являлось. А это была часть карты генома человека, представленная и понятная только Старейшинам. Ну а я настоящее знание получил из обрывков мыслеобразов, которыми обменивались эти товарищи, увидеть здесь которых, в самый первый раз, для меня было очень неожиданно и странно».
Аура двух немёртвых Старейшин, не обративших на вошедших никакого внимания, была такова, что Тамаш потерял сознание, а Домн стал белым как мел и тоже начал заваливаться. Индварн подхватил их обоих и понёс дальше за своим отцом, который, пройдя все помещения насквозь, вышел с другой стороны дома на улицу.
В данной области за «Замком» из этих двоих, пришедших в себя, ещё никто не бывал, да и из их знакомых тоже, так как никто до этого не рассказывал о расстилающейся в низине за стенами огромной долине, утопающей в зелени садов и засеянных полей. Здесь также было множество нехитрых одноэтажных домиков, пасся скот и видны были люди занятые хозяйством и другими обычными житейскими делами. Это были в том числе и «отверженные», уже побывавшие в «плену» люди, которых из страха не приняли назад их соплеменники или которые, не найдя понимания среди последних, именно здесь основали свои поселения. Было понятно, что большая часть из них живут здесь абсолютно добровольно и свободны уйти куда и когда захотят, но предпочли остаться и даже помогать, всячески снабжать своих бывших похитителей и вновь прибывших, необходимыми им продуктами и предметами обихода. Жили тут и те, кто по той или иной причине уйти не имели права, да и не смогли бы из-за запрета и страха.
Спустившись в долину, процессия прошла между домами, где люди вполне радостно приветствовали их, некоторые кланялись, некоторые просто махали руками. Особенно радовались дети. Часть из них гуськом бежали следом весело гомоня, а близко подбежавшим Коащ-Ке-Япаке трепал их и так лохматые причёски. Все поголовно улыбались и с интересом рассматривали «гостей». Возле одного из домиков Домн вскрикнул, увидев выходящую ему навстречу девушку, несущую на руках совсем ещё крошечного ребёнка. Он растерялся, оглядываясь на остановившихся, с учётом разливающейся в округе благонравной ауре, теперь уже в мыслях богов, и не знал как поступить, признав свою желанную. Девушка же спокойно подошла к нему и прижавшись боком, давая возможность разглядеть дитя, заговорила:
— Это твой сын. Он родился тут. Он был болен. Старейшины вылечили его и меня. И теперь всё в порядке. До шестнадцати лет он останется здесь с учителями. Мы сможем навещать его в любое время. Он абсолютно здоров и сумеет прожить очень долгую жизнь. Гораздо более долгую чем мы. Его разум способен на многое и сознание достигнет могущественных высот, утерянных нами. Те кого мы почитаем за богов, мне много рассказали и показали. Они пытаются возродить человечество, потерявшее знания, возможности и обязанности. И совсем недавно у них получилось сделать очень важное. Наш сын один из первых нового поколения будущих родителей.
— А ты? Ты сможешь уйти со мной?
— Да. Хотя и я бы хотела остаться в этом поселении, но на меня возложена определённая миссия. Я должна буду рассказать людям о Старейшинах и о том что происходит. Надо изменить отношение нашего народа к тем кого мы называем отверженными. Это очень добрые и умные люди. И тогда не будет страха и поступки Старейшин найдут понимание и не будут восприниматься как зло, а приглашение сюда как похищения.
В этот момент к ним подошла молодая девушка и, взяв ребёнка на руки удалилась.
— Не беспокойся. О нём позаботятся. Мы все здесь одна большая семья. Тут практически нет деления чей тот или иной сын или дочь. Пойдём, я покажу тебе.
Тамаш, всё это время нервничал и оглядывался. Он был рад, что Кнэз нашёл свою женщину, но своей девушки не видел и это давало повод воображению представить разные нехорошие вещи.
Коащ-Ке-Япаке следивший за этими двумя посетителями, кивнул Индварну и отправился обратно к «Замку». Последний же положил руку на плечо обеспокоенного Мыла:
“ — Идём”.
И зашагал дальше в долину, заговорив уже вслух:
— Игляна вольна будет уйти с тобой обратно, если захочет, но гораздо позже. Примешь ли её ты после этого? И другие из твоего поселения? На сегодня вариант первый: ты уйдёшь, она останется. Другой вариант. Ты останешься тут с ней. Вы будете жить как обычно. Но с условием нашего наблюдения за вашим здоровьем и здоровьем ваших детей. А также вы, как и ваши дети, будете изменены и будете проходить у нас обучение, после которого у вас тоже будет задание.
Пройдя огромное поле, они оказались ещё у одного ряда домиков, из которых на улицу высыпал народ. Среди него Мыл увидел и свою ненаглядную. Они пробежали навстречу друг другу и обнялись.
— Как я рада, что ты пришёл. Боги говорили, что ты, скорее всего, придёшь и я надеялась на это. Но в то же время я понимала, как страшно идти сюда после всех слухов. На самом деле тут очень здорово. Мы работаем, но у нас много хитрых инструментов, облегчающих труд. Мы много поём и веселимся. Здесь все очень добрые и заботятся друг о друге. А какая тут красивая одежда! И еда вкусная и хватает всем. Ведь правда ты останешься? А хочешь, я покажу тебе чудо? — затараторила найденная похищенная и, потянув за руку, побежала дальше за дома. На ходу продолжая радостно говорить: — У нас будет отдельный дом. Ты тоже будешь работать. Боги вылечат нас. А когда у нас появится ребёнок, они сделают его очень умным и здоровым. И следующих тоже.
«Многие мои современники, не сильно обогащённые интеллектом, могли бы усмотреть во всей этой затеи Старейшин, элементы много раз упоминаемых в литературе утопий и даже прямое сопоставление с евгеникой, которую крайне очернили нацисты, но на самом деле разница огромна, хотя по смыслу и весьма близко. Здесь речь не идёт о социальных или классовых делениях и уж тем более расовых различий. Также как не может быть деления на положительную и отрицательную евгенику. Политики и учёные недавнего прошлого и настоящего, беря за основу неправильные ориентиры, не понимая принципов, не зная преемственности наследственных свойств, не владея инструментами для того чтобы видеть, предвосхищать и наблюдать за всеми вероятными комбинациями, процессами и последствиями. Не имея полной карты генома и возможности производить грамотную коррекцию, при всём своём желании не могли бы осуществить задуманное, а потому у них и был тупик или утопия. Если же говорить о моральном и нравственном аспекте производимых Старейшинами мероприятий. То, делая организм человека просто здоровым, а мозг работающим максимально эффективно, именно за счёт отсутствия в нём болезней и отклонений от нормы. То есть правильного формирования клеток и всех органов во время роста с самого начала зарождения жизни. То какие тут могут быть негативные взгляды? Более глубокая избирательность, знание структуры, карты всего генома человека и многих других существ, возможность генной коррекции и закрепление в наследственных свойствах, давало возможность создать то самое идеальное общество всего лишь здоровых людей. Как бы сомнительно это ни звучало и не вызывало у кого-то страх. Самым главное отличие было в том, кто возглавлял, управлял и выполнял эту затею, а это, в данном случае были Старейшины, сверхразумные знающие истину люди. Можно сказать Боги».
Когда остановились, Тамаш увидел радужную стену, которая, казалось, бесконечно уходила вправо и влево и возвышалась в непроглядную высь. Она была полупрозрачна и только переливалась, в восходящих потоках воздуха, всеми цветами, как оболочка мыльного пузыря, а за ней была пропасть. Вдалеке истекала лавой гора, сотрясалась земля, поднимался пар и крутились гигантские вихри. Небо было тёмным от туч и шёл плотный чёрный дождь, от смешанного с водой пепла и всяких других химических элементов. Было понятно, что там как минимум очень жарко и любой жизни грозит неминуемая гибель.
— Это «Край Света»! Чудо! Правда красиво?! — воскликнула Игляна. — Побежали ближе. Там можно увидеть Богов, которые держат и защищают наш мир от вон того хаоса.
И правда, приблизившись к «краю» ещё, Тамаш разглядел фигуру человека, который казался огромным, то ли из-за преломления вида барьером, то ли действительно такой и был. Он спокойно стоял среди этого ужаса, не испытывая неудобств, и можно было подумать ничего не делал. Сам факт, что он там находился и не погибал, уже произвели впечатление на Мыла.
«На самом деле он и часть других Старейшин и их дети, удерживали защиту вокруг большой территории. А остальные формировали заново твердь на Земле, а это была именно она. Создавали замкнутую систему очистки, которая должна будет вернуть испарившуюся воду из атмосферы в родные океаны и реки. Намечали и запускали необходимые процессы для появления воздушной смеси приемлемой для жизни. Лично я даже не могу себе представить, сколько на это потребуется сил и времени».
Пара ещё долго стояла на месте. Тамаш был потрясён новыми впечатлениями и открытиями. Они одновременно и пугали, и манили своими загадками, а также такие же чувства производило противоречие между божественными возможностями и отношением большинства живущих здесь к этим созданиям «Старейшинам», как к обычным людям. Игляну он в расчёт не брал, она слишком недавно находилась в «Замке» и, похоже, не всё ещё понимала. Ему хотелось верить и остаться, и боясь обмана скорее убежать. Ещё раз, посмотрев на свою ненаглядную, он решился и, обращаясь к ней и одновременно к Индварну, который ненавязчивой тенью следовал за ними, сказал:
— Я остаюсь.
Тот кивнул, показывая, что услышал, и шагнув оказался на другой далёкой планете, где именно он, как многие из первого поколения потомков Старейшин, каждый в своём мире, должен будет организовывать подобную работу по генетической коррекции, в рамках всего населения. Конечно, он там будет не один, как и на Земле осталось множество его друзей и Зеус, и Нехеб, и Ах-Уч, и Ас-Дора, и Умузи, и Ши-Утли, и Гадви, и многие другие. Да и сам он ещё неоднократно будет помогать им, а они ему. Таков был план Старейшин, нашедших, наконец, способ остановить упадок в развитии потомков.