Поступь Стали

Глава 8

За последние десять дней особых событий не происходило, я, как обычно, работал в кузнице, гвозди уже вылетали как горячие пирожки, ограничение на пять штук в день давно снято, так что я их клепал как станок. Поговорив с отцом, предложил, когда пойдем продавать гвозди, купить опять кожи, из нее сделаем мне безрукавку и какое-то подобие шлема, а до этого момента в лес ходить не буду. А еще решил поднять вопрос боевого воспитания.

— Отец, а может, ты научишь меня владеть ножом? Я же случайно скрила убил, просто удачно махнул рукой, — серьезно сказал я.

— А не мал ли ты? Хотя, если со мной в лес собрался ходить, действительно, надо бы научить тебя, да и в жизни не помешает, — рассуждал отец, — но и в кузне у меня работы хватает. Давай так, каждое утро до приезда торговца будем на час раньше вставать и тренироваться, но не забывай, что тебе и к знахарке нужно будет ходить, осилишь? — задумчиво спросил отец.

— Да, — уверенно ответил, мысленно радуясь, что, наконец, моя сила начала мне реально помогать. Если б у меня ее не было, наверное и не брался бы за это, такая работа как в кузне все-таки нелегкая, а я еще относительно мал.

Я помнил про то, что еще расту, но так как я заранее себя представляю Конаном-варваром, надо бы и тело похожее как у него заиметь. А как этого можно добиться, если я одну кашу есть буду, мясо надо! Посмотрим, столько будет гвоздей к моменту продажи. Если хватит, то выделю деньги на покупку мяса, может еще чего-то. Мясника в наш прошлый поход на рынок я видел, нужно будет узнать, как часто он там бывает.

Кроме еды мне пока ничего и не надо, разве что книги, только я еще читать на местном языке не умею. Считать то с горем пополам я с помощью сестер научился, что сильно удивило семейство, но все, как обычно, объяснялось тем, что богиня меня вылечила, поправив мои мозги. Вот благодаря ей я заодно и сильно поумнел. Такую версию я подслушал из разговора мамы с отцом, что меня, конечно, радовало, меньше думать будут о странностях, связанных со мной.

Утром резко проснулся от руки у себя на плече, но увидел отца и начал подниматься.

— Вставай, только не шуми, пускай еще поспят, — говоря про семью, тихонько сказал отец и, не дожидаясь меня, развернулся и пошёл на улицу.

Одевшись, выпил воды и тоже поспешил выйти из дома. Заметил, как Рокол недалеко от кузни, ближе к чащобе копал яму, подойдя к нему, поинтересовался, что же он делает.

— Давай, не стой над душой, а бери лопату и помогай, будем бревно вкапывать, на нем будешь тренировать удар ножом, — тут же дал задание отец.

Вернувшись из сарая с лопатой, начал помогать. За минут десять справились, затем отец пошёл и взял бревно, оно было метра полтора в длину и в диаметре сантиметров двадцать. Когда бревно стояло ровно и не шаталось, отец сказал:

— Значит, будем делать так: каждое утро сначала разминка, затем занятия с ножом, а после в кузню. При работе с топором и ножом главное — крепость рук и тела, чтобы при взмахе не лететь в ту сторону, куда направил оружие и не выронить его. Для начала займемся твоим телом. Ты еще мал и легок, потому должен быть юрким. Чем шустрее ты будешь, тем лучше, поэтому с тренировок твоей ловкости и начнем, но и про силу тоже не забудем. А теперь смотри и запоминай!

Помахал руками, покрутил туловищем влево-вправо, затем пару раз присел, пару раз отжался. В общем понятно, стандартный разминочный комплекс, думал я.

— Еще будешь тренировать кувырки вперед-назад, прыжки вперед-назад, вправо-влево. Счету ты обучен, да? — дождавшись моего кивка, Рокол продолжил. — Теперь все то, что я показал и сказал, делай по десять раз.

Решил не пропускать энергию через каналы и задействовать только физические возможности, подумав, что, скорее всего, чем выносливее тело, тем лучше будет результат при использовании «силы».

Когда я справился со всеми упражнениями за десять минут, отец спросил:

— Что, устал?

— Нет.

— Тогда давай еще один повтор.

Закончив врой круг, а затем и третий, решил сильно не удивлять отца, сделав вид, что выдохся. Заметив мою усталость, отец велел мне присесть и смотреть, а сам он начал объяснять, как нужно обращаться с ножом. Показал, как делать замах, как правильно с оружием двигаться, сказал, что, как только этому научусь, будем усложнять тренировку.

Поднявшись, я достал свой нож и начал за ним повторять. Не все у меня получалось сразу, но учеником я был способным, а к моменту, когда Солл уже хорошо освещал, мы решили заканчивать тренировку и пошли на запах еды в дом, подкрепиться захотелось сильно.

Следующий день не отличался от предыдущего. Та же тренировка, только разминку со мной делал уже и отец, на мой вопросительный взгляд отец пояснил:

— Вчера понял, что задеревенел я, надо подтянуть форму.

— Отец, а ты мечом владеешь? — задал я интересующий меня вопрос.

— Владею, сынок, но меча сейчас у меня нет, да и умения недостаточно хорошие, не моё это.

— А почему у тебя меча нет?

— Потому что мы простые крестьяне, его могут получить только дружинники барона, дворяне или вольные наемники. Если у тебя люди барона увидят меч, то порубают, в назидание повесив на столбах. Меч — оружие воина, а так как мы крестьяне, то воинами называться не можем и мечом владеть прав у нас нет. Вот так вот, — поведал мне отец.

Плохо, думал я, меч — универсальное оружие убийства, и лучше его осваивать чем топор. Но когда я смогу получить на него права, неизвестно. За пару дней научиться не получится, а в лет пятнадцать-восемнадцать смысла его осваивать уже не будет, ибо за это время я смогу полностью овладеть топором и ножом. Но, если будет возможность, надо бы и мечом заняться.

И дар должен помочь, только вот нужно еще узнать, что собой представляют обладатели «силы» и какие у них права. Может, как только я заявлю о своих способностях, приедет маг с людьми барона и заставит дать кучу клятв на верность барону или королю, и буду я уже с детства с ободом на шее и кому-то что-то должен. Вот похожу к знахарке, может, что и узнаю. Литература полезная у нее должна быть, что-то ценное уж точно найду. Но отцу нужно как-то будет сказать про это.

Поход к знахарке, не оправдал надежд, книги у нее, конечно, были, вот только несильно она мной занималась, сказав, что есть дела, и, все что надо, мне расскажет Юла.

— Для нашей деревни самыми важными травами считаются те, которые можно использовать для таких хворей, как боль в животе, боли в костях, а также те, что снимают жар, обеззараживают и способствуют заживление ран, убивают червей в животах, — объясняла девушка. — Конечно, хворей разных очень много, а трав еще больше. Только чаще всего в нашей деревне люди просят лекарства именно от этих болезней, поэтому я тебя сейчас научу распознавать пять самых простых трав, которые помогают в чистом виде или используются в отварах для лечения.

Затем она, выкладывая на стол каждую травку, начала рассказывать, где она в основном растет, какого цвета должна быть, как и что у нее нужно отрезать. Когда она закончила рассказ о пятом растении, начала меня опрашивать. Выслушав полностью пересказ и не сделав ни одного замечания, она похвалила меня и сказала, что я свободен.

— Уже что, все? — удивился я такому окончанию занятий.

— Да, эти травы чаще всего в наших краях встречаются. На сегодня все, а у меня есть еще работа, приходи опять через три дня, — подытожила Юла и выпроводила меня.

Я думал, что изучение местной ботаники затянется надолго. Хоть бабка и сказала, что научит меня узнавать растения, но ее внучка, походу, несильно настроена на обучение конкурента. Надо будет наладить с ней отношения и дать понять, что учиться этому я буду только для себя, а не для продажи.

До приезда купца каждый день занимался физической подготовкой и тренировками с ножом, еще успел два раза сходить к Юле на учебу. Она каждый раз доставала по пять видов растений, рассказывала все о них, а затем, выслушав мой рассказ, отправляла домой.

Узнав, что мама умеет читать, напросился учить меня грамоте. Книг у нас не было, были какие-то бумажки с надписями, но отец сказал, что эти каракули он нашёл в лесу и они написаны не на нашем языке. Говорил, что, может, охотнику какому-то принадлежали, вот он и не заморачивался, принеся домой, оставил их, пусть лежат. Учеба давалась легко, мозги у парня были неплохие, память и восприятие информации на хорошем уровне, к приезду купца я умел уже писать имена всех членов семьи. На вопрос, как мама научилась читать, рассказала, что, когда в детстве ее мать сильно заболела, знахарка взяла ее лечить к себе домой, а Локвия должна была помогать за ней ухаживать. Она приглядывала за матушкой, а, когда было свободное время, травница, чтобы занять девочку, научила ее читать, вот такая неказистая история. На вопрос, что она читала, сказала, что книгу про какого-то рыцаря, у которого огнедышащая тварь украла невесту, спрятав ее в горной пещере, а тот пошёл ее спасать, совершая подвиг.

К моменту продажи у меня было уже триста гвоздей. Если их перевести в деньги, то выходило девять серебряных, что в нынешних реалия совсем не мало. На кожу точно хватит. Еще знахарка должна продать зелье. По местным меркам я теперь богатый человек. Надо решить, что мне еще нужно, кроме кожи и мяса, на покупку которого я получил согласие отца. Вообще, он как-то уж больно часто со мной соглашался, наверное, таким образом прививал мне самостоятельность.

Купец, как обычно, был на том же месте, а увидев нас, улыбаясь во все зубы, поприветствовал:

— Доброе утро, уважаемые! Рад вас видеть у меня опять! Что привело вас в этот раз?

— Доброе, — в один голос сказали мы с отцом.

— Продажа и покупка, — ответил я на вопрос торговца, при этом выложил на столик перед лавкой ящик с гвоздями.

— Ну что же, глянем, что у вас там, — и, осмотрев ровные ряды гвоздей, продолжил. — Вновь вы меня радуете, молодой человек.

— Тут триста штук.

— Юноша, вы на удивление продуктивны. Что ж, цену вы знаете, девять серебряных ваши, у меня что-то покупать будете?

— Да, два погонных метра кожи, пять платков для девушек от восьми до пятнадцати лет и один для женщины сорока лет, — решил порадовать семью и умаслить Юлу.

— За кожу, как обычно, два серебряных, а каждый платок будет стоить пятьдесят медных, с ценой согласны?

— Да, берем. Скажите, уважаемый, — решил задать интересующий меня вопрос.

— Можете звать меня Патрокл, — перебил меня купец.

— Уважаемый Патрокл, скажите, а книги у вас есть?

— О-о-о, юноша, а вы что уже умеете читать? — он удивленно вздернул бровь.

— Еще не умею, но мама меня учит и говорит, что у меня хорошо получается, только у нас нет книг, которые я мог бы прочитать.

— Книги — редкий товар, но, если вы хотите, я могу в городе для вас купить парочку. Что вас интересует?

— Хочу книгу обо всем мире. И по травам с животными, которые есть в наших лесах.

— И в темном лесу тоже? — уточнил Патрокл.

— Да, нужно знать, рядом с кем ты живешь.

— Думаю, книгу обо всем мире смогу достать, только вот стоить она будет немало. Книги не мой профиль, цены на них, как я последний раз узнавал, начинаются от десяти серебряных, вы готовы будете их оплатить? — глядя на меня спросил купец.

— А вы гвозди в следующий раз купите?

— Да, куплю, так у тебя будет десять серебряных на книгу? — повторил он свой вопрос.

— Да, но пока только на одну книгу, — не говорить же, что скоро к нему придет продавать зелье знахарка и деньги у меня будут и без продажи гвоздей. Купец может сколько угодно нас нахваливать, но, как только он поймет, что нас можно постричь, я уверен, он воспользуется возможностью и даже не посмотрит, сколько мне лет, так как бизнес есть бизнес. И вообще, причин доверять ему, у меня пока не было.

Деньги от продажи зелья поделим пополам с отцом. Конечно, скрила убил я, вот только я ж не сам живу, и еда, которою я ем, не даром достается, и гвозди кую из руды, добытой отцом. Так что пусть видят, что я не нахлебник и тоже вношу свой вклад.

По пути домой подошли еще к продавцу мяса, спросил, что и почем, узнал, что в готовом виде он продает только добытую оленину, так что много ее никогда нет, а вот куриц и кроликов хватает. Мясник сказал, что он тут каждые два дня и, если нужно, готов принести готовое мясо прямо под дом.

Подумав, заказал две курицы через три дня, а сейчас взял, три килограмма мяса, которое обошлось в полтора серебряных, будет праздник дома.

Пока шли, задал отцу интересующий меня вопрос:

— А на что ты тратишь свои деньги?

— На много чего, сынок: крупы, травы, иногда приправы, дерево у плотника заказываю, еда та же, одежда для мамы и сестер. Мы благодаря кузне много чего можем позволить, но надо помнить, что я вечно в мастерской, и поэтому приходиться все покупать, сестры помогают маме, но от них нельзя многого ожидать. Также откладываю деньги, рано или поздно пригодятся. Ты заметил, я редко что покупаю, так как всякими хозяйственными покупками занимается мама, иногда она и сестер посылает. Не забывай, у тебя четыре сестры, и, чтоб каждую выдать замуж, нужно еще и приданое дать, и на материалы для их будущих домов отложить. Со старшей повезло, я старосте много чего по дешевке делал, вот он и отдал ту рухлядь, что называлась домом, бесплатно. Нужно будет им еще денег подкинуть на ремонт. Вижу, ты для своего возраста считать научился хорошо, вот и подумай, много ли надо на все это денег? — серьезно спросил отец, хотя вопрос был скорее риторическим.

Он покупкой мяса не сильно был доволен, и слова отца многое мне открыли. Я-то думал, глядя на свои доходы, почему так? По идее, доходы отца должны быть не меньше, а даже больше, а вот оно как получается. Я-то в одно корыто, а он за всю семью думает и на будущее откладывает, при этом экономя. Ну ничего, есть у меня пара задумок, как накопить денег. Пускай знахарка сначала продаст зелье, отец завтра к ней пойдет, тогда-то мы и узнаем сколько, выручим денег.

Наш приход домой был словно явление Христа народу. Тут и подарки, и мясо, а когда отец рассказал, кто это все для них купил, я был расцелован и затискан как самый дорогой братик и сын.

Следующий день, как обычно, начался с тренировки, а потом, когда я, поевши, направился в кузню, отец пошёл к знахарке узнавать результат сделки. Вернувшись через два часа с лыбой от уха до уха, он сообщил, что купец взял зелье, и наша доля пятьдесят серебряных, а это для семьи были большие деньги. Поделился только со мной, сестрам не рассказал и не расскажет, ибо боится, что они могут на радостях похвалиться подругам, нам такой славы не нужно. Пускай меньше знают. Двадцать пять отец дал мне, а остальное положил в свою кубышку.

Да, такие деньги, которые удалось заработать словно из воздуха, очень радовали, я двадцать дней не вылезал из кузни ради девяти серебряный, а тут зарезал случайно тварь и сорвал куш. Чтобы мне такие деньги заработать, нужно почти два месяца ковать гвозди, причем не вылезая. В общем, бизнес-план по отлову скрилов на живца, то есть меня, был моментально придуман и предложен отцу.

Рокол сразу возмутился, но, когда я изложил все мои мысли по поводу того, какие мне светят доходы в кузне, а какие тут, обещал подумать, а пока велел приступать к работе.

Трудился хорошо, ибо я был уверен в согласии отца, он как и я понимал, что риск стоит того. Я за эти деньги могу месяца три, а то и больше сам себя обеспечивать, начиная с одежды, заканчивая едой. Дал себе зарубку на будущее узнать, что и сколько стоит, чтобы ориентироваться в ценах. Так как моя работа в кузне потеряла всякую актуальность, займусь своими тренировками и овладею хоть как-то силой, вместо того чтобы махать целыми днями молотком.

Перспективы очень радовали, но тут все, как обычно, зависело от охоты. А что, если на меня вылезет не скрил, а нечто пострашнее? Нужно очень серьезно отнестись к охоте на тварь, так как в нужный момент отец не поможет и время будет идти на секунды. В общем, я должен быть полностью готовым ко всему.

До вечера отец ходил задумчивый, видно не нравилось ему это, но деньги, как говорится, мотиватор каких поискать. Вечером после ужина он позвал меня и маму на разговор. Когда мы вышли втроем на улицу, отец начал рассказывать маме все: при каких обстоятельствах мы добыли яйца, сколько получилось выручить с продажи зелья и что мы решись попробовать опять словить скрила, только уже подготовившись.

Мамина реакция была ожидаема. Она долго отчитывала отца, который отупел на фоне выгоды, совсем не бережет сына, и кто так вообще поступает! Но тут вмешался я:

— Мама, ну мы ж не завтра пойдем охотиться на него! Ты знаешь, я по утрам тренируюсь с отцом! Вот через месяц, когда он научит меня правильно владеть ножом, мы и пойдем на охоту. А все то время я буду тренироваться! А ты мне еще пошьешь шлем из кожи и безрукавку!

Отец посмотрел на меня, немного удивившись, но ничего не сказал, видимо понимал, что так будет правильно.

Следующий день начался с того, что я пошёл на тренировку с отцом. Но вместо тренировок отец начал с вопроса.

— Хочешь бросить кузню?

— Да, отец. Сам видел, сколько мне приносит кузня, а сколько принесла одна удачная охота. А подучив травы, даже если в лесу не получится словить скрила, смогу собирать их для знахарки!

Выслушал меня отец, нахмурившись, но ничего не сказал. Сам понимал, что я прав. С утра до вечера ему и самому не улыбалось сидеть в кузне.

— Но полностью бросать кузню я не собираюсь. Хочу, чтобы ты научил меня ковать все то, что умеешь, это может пригодиться… — я считаю умение самому себе сковать тот же топор или боевой молот полезным.

— Тогда хорошо, тренироваться, я так понял, ты хочешь целый день. Да?

— Да, и знаешь, я тут подумал…А что, если обить нашу кожаную броню металлическими полосками, а со внутренней стороны дополнительно обшить мешковидной тканью, таким образом укрепив ее. Что скажешь?

— Откуда такие мысли разумные? — удивился отец. — Я, конечно, думал про дополнительную защиту, но руки не доходили, а вот тебе обязательно нужно полосками обить броню. Так что, ты до обеда тренируешься, а после сам этим и займешься. И не смотри на меня так, ты должен уметь делать все, что умеет делать настоящий кузнец, и полоски ковать тоже, — последнее добавил уже смеясь.

— Хорошо, — согласился я, не сильно горя желанием ковать полоски, но понимал, что пригодится любое умение.

— А сейчас давай заниматься, — сказал, при этом начиная разминку, отец.

Занимался я усиленно, в момент, когда уставал, немного добавлял энергию и начинал по новой, ибо нужно привыкать выкладываться на полную.

Не только деньги маячат впереди, но и встреча с той уродливой тварью. При воспоминании о ней меня аж передернуло. Ну ничего, справлюсь, решил я для себя, при этом отрабатывая стойку.