Поступь стали III

Глава 5

Немного засмотревшись на Петру, я все же вернулся к разговору.

— Как тебе служба в дружине? Зигфрид говорил, что ты показываешь явные успехи, — сказал я, рассматривая женщину.

— Господин, благодарю вас за шанс проявить себя, скажу даже больше, вы поменяли многим жизнь, и мы в безмерном долгу перед вами. А также готовы содействовать в ваших начинаниях, — удивительно правильная речь и четкий не раболепствующий тон мне понравились. Глянул на Зигфрида, тот улыбнулся.

– Спасибо за добрые слова. Ты догадываешься, почему я тебя позвал? — выжидающе спросил я у Петры в надежде, что она уже поняла из тех намеков, которые давал ей Зигфрид, что от нее потребуется.

— Господин, честно признаюсь, в разведке опыта нет, больше вам скажу, я и не думала вообще, что когда-то буду этим заниматься. Но так сложилось, что я умею слушать и делать выводы, так что о ситуации в баронстве знаю многое, не все, конечно, но и цели быть в курсе всего никогда не было.

— И что же ты знаешь о баронстве и о моих делах? – решил я устроить небольшую проверку женщине.

– Если из последнего, вы заключили выгодную сделку на поставки мяса с Торговым домом Гросвенор, также в недавнем нападении вы выжили, по сути, чудом, лишь вмешательство вашего зверя вас спасло. Но и враг, как я слышала, был демоном. Вы маг первого ранга, направление вашей стихии – жизнь, но ваша спецификация в большей степени химеры, — на секунду замолчав, перевела взгляд на Зигфрида, на что тот кивнул, мол, продолжай. – Ваши отношения с графиней Гросвенор натянутые, причина не понятна, но она агрессивно к вам настроена уже с первых дней своего пребывания в замке.

— Замковые слуги? – спросил я, уже догадываясь, кто разносчик этой информации.

– Слуги, – согласно кивнула она.

– Продолжай.

-- Вы умелый воин, целитель, но специально не обучались и, скорее всего, являетесь самоучкой. Также про то, что вы тренируетесь каждое утро с господином капитаном, знает весь замок, – ну, это и не удивительно, я ведь не скрывал этого никогда. Я хотел услышать что-то поважнее, конечно, и уже немного начал расстраиваться, как она продолжила.

– Вы создали несколько жезлов, два с боевыми, один с защитными заклинаниями. В битве против демона и его слуг вы использовали атакующее огненное и защитное куполообразное заклинание.

– Кто? – серьезно спросил я. Меня начало напрягать то, насколько она информирована, даже подозрительно. Ладно Зигфрид, он-то все знает практически, но она обычный дружинник, хоть и более способный.

– Выжившие работники фермы.

– Что они еще рассказали, и как вообще ты с ними пересеклась?

– Одна из ваших поварих часто общается и спит с мужиком с фермы, он как-раз и является одним из выживших в тот день рабочих. Так вот, он рассказал ей, а она рассказала на кухне, их разговор подслушал один из дружинников, а я уже подслушала разговор этого дружинника, когда он пересказывал своему товарищу. Ну как подслушала, специально я не шпионила, просто они говорили, а у меня слух хороший, вот и узнала, переварила то, что они сказали, и сделала выводы.

– Ну что же, ожидаемо, – я догадывался, что происходящее в замке ни для кого не является секретом, но чтобы настолько. А я думал еще вышки какие-то ставить... Тут в первую очередь нужно озаботиться секретностью. А то внедрю нововведения для охраны замка, а на следующий день уже все в баронстве и за его пределами будут знать, как именно я его собрался защищать.

– Продолжай. Тебе известно, почему напали?

– В этом я не уверена, но есть у меня мысли. Первая из них это убийство графини. Причина – снять вас с должности управляющего или вообще, как итог, натравить на вас герцога. Вторая – убийцы пришли именно за вами, я слышала, что у вас есть нерешённый конфликт с каким-то имперским офицером.

– Интересные выводы, и один из них правдивый. Что можешь сказать о ситуации в баронстве?

– Постепенно идет на лад. Дружинники, возвращаясь из патрулей, рассказывают, что люди посвежели, а узнав, что вы налоги отменили, так вообще обрадовались, так как есть время восстановиться. Злыдор много соков выпил из баронства, и много людей выжили лишь чудом. Куча мужиков на войне полегло, а бабы, одни оставшись, не особо справляются, но видно, что тоже приспосабливаются к одинокой жизни.

– А твой муж где?

– Нет его, на войне сгинул, кузнецом был в Центральной, его первым забрали. Несмотря ни на что, – сказала Петра, а на лице ее в момент стала видна печаль. Видно, не отошла еще от утраты.

– Сожалею, а какие твои мотивы пойти служить?

– Спасибо, господин. Не могла сидеть и ждать, такой шанс бывает один раз в жизни, и, чтобы его упустить, нужно быть полной дурой. Лучше так, чем растить в одиночестве кур и копаться в земле.

– Спокойная жизнь тоже неплохо.

– Каждый свой выбор делает сам, господин, и я решила попробовать свою судьбу построить самой, мирно я уже пожила, успев потерять мужа, если бы не вы, доживала бы свой век в одиночестве, – сказала, немного погрустнев, женщина, а я решил не продолжать тему, увидев взгляд Зигфрида.

– Ну что же, цели перед тобой будут стоять такие: выявлять болтунов, не умеющих держать язык за зубами, организовать сеть доносчиков, как слухов, так и всех событий, что происходят в баронстве. Хочу знать обо всех путешественниках и вообще о посторонних личностях в баронстве и что творится за его пределами. Выделю тебе сто золотых на три месяца, а времени тебе месяц, чтобы результаты твой работы начали приносить плоды. Справишься – награжу, – сказал я тоном, дающем понимание о серьезности ситуации.

– Я вас не подведу, господин, – вытянувшись по струнке, сказала Петра.

Ну что же, надеюсь, она оправдает ожидания, в большей степени Зигфрида, ибо он мне ее порекомендовал, вот и спрос будет по большей степени с него.

Следующие несколько дней были без перемен. Я тренировался, медитировал, просвещался в рунах, ища новые вязи, в мыслях комбинируя их и оттачивая мне известные. И, конечно же, я не забывал про своих химер, новый, немного улучшенный вид раксов я решил довести до сотни голов, пускай будет. Муравьев довел до пятисот. Также приказал организовать скупку кролят и поросят. Мне нужна значительная сумма для своих задумок, и ускорить производство мяса не помешает, тянуть уже не куда, в ближайший месяц планирую заселить все бараки.

Спустя неделю к нам приехали без предупреждения гости. Ну как гости, явились скорее всего не ко мне, а к Графине. Знать явилась к знати, так сказать.

Почему я так говорю? А по их лицам было все видно. Правда их пафосные морды сменились на испуганные, и спесь моментально слетела, когда они разглядели за моей спиной Баала.

Так вот, с дружеским визитом явились два наследных баронета, старшие сыны из соседних баронств. Лука Моуби и Эван Гатсинг приперлись со своей свитой для знакомства с соседями. Как сказали, цель визита – знакомство и налаживание дружеских связей с временным управляющим баронством Логрок.

Баронства Моуби и Гатсинг были побогаче Логрок, война практически их не коснулась, но и оттуда много людей было забрано на фронт. А в финансовом положении они были более обеспеченными, пока. Когда ферма заработает на полную, я буду богаче их двоих вместе взятых.

– Господин маг, рад видеть вас, слышал, на вас недавно было совершено нападение. Хорошо, что вы не пострадали, – сказал Лука Моуби, лукаво улыбаясь. Ему было лет двадцать, хорошо сложен, с утонченным носом, золотистыми локонами волос и в доспехах, что блестели, как отполированные яйца кота.

– Рад слышать, что вы и дальше здравствуете, и прошу прощения за то, что мы не явились поприветствовать своего соседа раньше, дела баронств после войны требовали нашего присутствия, – сказал серьезно Эван Гатсинг. По нему можно сказать, что он воин. Доспехи были победнее, не такими пестрыми, как у Луки, но, глядя на них, можно было сказать, что они не для показа, а для боев. На вид ему было лет двадцать пять, брюнет, массивный нос картошкой, широкие надбровные дуги, квадратный подбородок, темные, как у вороны, глаза и коричневые коротко постриженные волосы.

– Рад вас видеть, господа, быстро же распространяются слухи. Ну что же, прошу вас быть моими гостями, проезжайте! – сказал я баронетам, что с сопровождающими стояли напротив главных ворот. Гостей встречали я, Баал и Зигфрид, который успел вернуться в замок.

Вечером того же дня мы в банкетном зале пировали и знакомились с гостями. Не успели мы еще хоть немного разговориться, как при появлении графини Урсулы Гросвенор баронеты забыли о моем присутствии и весь вечер разговаривали с ней, постоянно делая комплименты, в общем, всячески стараясь ей понравиться и в дальнейшем приглашая ее посетить и их баронства. На что графиня тактично обещала постараться найти время, ибо сейчас она занимается архиважными делами и организует быт в этом захудалом баронстве.

Ее спич мне не понравился, и я было уже хотел вставить свое слово, но, как только я начал говорить, меня перебили.

– Ваше сиятельство, вы знаете, я был бы не против помочь вам в ваших начинаниях, я имею опыт в восстановлении хозяйств. А вообще, не гоже столь знатной особе спускаться до восстановления такого захудалого баронства, и назначьте более компетентных управляющих, раз нынешние не справляются, – сказал Лука Моуби, смотря на Урсулу, абсолютно не обращая внимания на меня.

Графиня немного удивилась словам баронета, конечно же, понимая всю подноготную его слов, также успела заметить взгляд Джо, особенно в тот момент, когда его перебил Лука, и решила немного подразнить, благоприятно приняв предложение.

– Вы знаете, баронет, я подумаю над вашими словами, и в правду, нынешний управляющий имеет малый опыт в руководстве баронством.

– Как только вам будет угодно, я явлюсь на ваш зов, госпожа, – встав со своего места и поклонившись графине, сказал баронет.

Я уже не мог терпеть такое обращение к себе и, поднявшись, решил высказаться.

– Баронет, вы являетесь моим гостем и оскорбляете меня в моем же замке, не хотели бы за свои слова извиниться?

Повернув голову в мою сторону, баронет скривился в презрительной усмешке и выдал:

– Если мне не изменяет память, в данном замке вы являетесь наемным персоналом. Баронство Логрок непосредственно принадлежит герцогу Гросвенор, и до того момента, пока официально не назначат нового барона, его главой будет считаться он или его родственник. Именно сейчас в баронстве находится внучка герцога, и ее стоит считать полноправным владетелем этих земель, а не вас. Так что прошу вас, господин “управляющий”, – особо выделил последнее слово Лука Моуби, – не влезать в разговор дворян. Ваши успехи графиня уже особо отметила, так что помолчите, ибо за вашу дерзость я буду вынужден вас проучить.

Я не удивился, я реально охренел от его слов. Злость меня переполнила настолько, что мне стало абсолютно все равно на его положение и все остальные последствия. Так меня еще никто не оскорблял. Но кое-что я еще понимал.

– Вы забываетесь, Лука.

– Не Лука, а Лука Моуби, и за свои слова ты, грязный крестьянин, ответишь. Я, Лука Моуби, вызываю тебя на дуэль, – гордо выпятив грудь, посматривая на немного побледневшую графиню, произнёс баронет.

– Господа, что же вы так, давайте не доводить до крови, – попыталась влезть графиня.

– Ваше сиятельство, вы девушка, и ваше сердце мягко, но я покажу черни, как нужно вести себя со знатью и когда стоит помалкивать.

– Дуэль до смерти, и, так как я маг, я буду использовать магию, – зверея от гнева, сказал я.

– Ты что уже обезумел от страха? Ну что же, я согласен, хотя и собирался тебе для воспитания отрубить одну лишь руку, – немного поубавив в гоноре, сказал баронет и глядя на меня, продолжил. – Я готов тебя проучить хоть сейчас!

– Через десять минут за территорией замка, – сказал я, на что Лука удивленно уставился, но все же кивнул в знак согласия.

Солл еще не успел зайти, как мы уже стояли на территории испытательного полигона. В роли секунданта Моуби выступал, судя по выражению лица, очень недовольный Эван Гатсинг и что-то втолковывал ему, но затем отошел в сторону, так как Лука от него отмахнулся. Моим секундантом был Зигфрид, который предлагал выступить вместо меня, на что я чуть не послал его куда подальше. Ко мне подошла графиня, но я махнул рукой, не став слушать, что она говорит. Судьями поединка выступили Алан Бонвиль и человек из сопровождающих баронета.

Мы встали напротив друг друга, и по окончанию отсчета, извещающего о начале боя, я принялся действовать. “Трясина”, и не успевший добежать пары метров до меня Лука, преодолевший за секунду лишь восемь метров, по колено погружается в кипящее болото. Далее накрываю его печкой, а на себя накидываю купол.

Хорошо, что успел, ибо в следующее мгновение в него что-то прилетело, и нечто очень опасное, так как бахнуло знатно, и щит уже был практически схлопнувшимся. Но печка уже запустилась, и баронет, каким-то образом выбравшийся из болота, стоя на нем и не увязая в земле, попал в средоточие огненного вихря. Вокруг него моментально образовалась водная защита.

Когда я уже думал, что действие “загробной печки” закончится раньше, чем исчезнет его щит, водный купол, окружавший баронета, рассеялся, и в следующую секунду раздался душераздирающий крик. Но только я решил, что ему конец, водный поток ударил в огненный купол, практически смыв его, потушив огонь и остудив дымящегося баронета. И когда волна сошла на нет полностью, перед нами предстал обгоревший Лука Моуби с почерневшей кожей, но все еще живой и визжащий.

Глянув в сторону того, кто пустил волну, увидел мужика, который выступал судьей со стороны баронета. На вытянутых руках он держал амулет, что сиял синим цветом и постепенно затухал. Мужик был не особо колоритный, один из сопровождающих Луки, но, присмотревшись повнимательнее, я понял, что персонаж явно непростой.

– Не хотите объясниться? – спросил я, обращаясь к нему. – По какому такому праву вы вмешались в дуэль, которая должна была окончиться смертью одного из нас двоих? – говоря эти слова, дал приказ всем раксам прибыть к нам и Баллу встать возле меня и приготовиться к бою.

Поначалу хотевший что-то сказать мужик прервался на полуслове и начал наблюдать, как спрыгивающие с замковых врат раксы стали бежать к нам. Они при этом издавали воинственные рыки, скорее всего, чувствуя настроение Баала, а тот в свою очередь вышел чуть вперед, сверкая горящими глазами, с окутанными зеленым пламенем руками.

Сопровождающие баронетов хотели было схватится за оружие. Да и сам Эван Гатсинг, который находился возле павшего Луки и прикладывал нечто, издающее светло-зеленое мягкое свечение, к пищащему что-то баронету, тоже подпрыгнул и намеревался схватиться за свой меч. Но потом тот самый мужик голосом, которым он в принципе не мог обладать, гаркнул.

– Стоять! – убийственная духовная волна, немного придавившая нас всех, а также зацепившая химер. И если сопровождающие баронетов и они сами замолчали, то раксы начали издавать воинственное рычание, ибо приняли эту духовную волну как вызов. Тут без моего вмешательства рыкнул Баал, и все они как один замолчали.

Мужик подошел к молчавшему и серьезно смотревшему на меня Эвану Гатсингу, поравнявшись с ним, смотря на меня опустился в поклоне и проговорил:

– Господин, прошу пощадите. Мой господин недавно переболел, а после сегодняшнего вина его ослабевший организм, видимо, не справился с нагрузкой, и алкоголь очень сильно пошатнул его разум. Прошу, не губите, проявите милосердие как к нему, так и ко всем нам!

– Кто ты, воин? – спросил я у него, а в том, что он воин, я был уверен.

– Гут, по прозвищу Молчаливый. Я сир, назначен его благородием бароном Лурдом Моуди старшим охраны в сопровождении его благородия баронета Луки Моуди. Прошу, не губите, ваше могущество! Его благородие Лука Моуди младший и единственный выживший сын его благородия барона. Кроме него наследовать баронство некому, и его благородие барон Лурд Моуди обязательно оценит столь великодушный жест и будет весьма благодарен тому, кто оставил в живых его сына и наследника. И тем самым вы пощадите сердце его матери, которое несомненно разорвет весть о кончине ее плоти, что еще недавно лежала под сердцем.

– А где его братья?

– Двоих его братьев война забрала, оставив его, младшего, горячего, убитого горем и иногда не думающего о последствиях, и молодых сестер, что еще оплакивают старших почивших в бою братьев.

О как стелет, хитрец, на жалость давит, но в его словах есть резон. По идее я должен закончить начатое, но, когда я посмотрел на сильно “загоревшего” Луку, меня начало отпускать. За слова свои поганые, я думаю, он уже поплатился.

– Оставлять в живых того, кто называл меня грязью, а оклемавшись будет стараться мстить? – скептически приподняв бровь, обратился я к Гуту. Понятно, что данный персонаж явно не просто охранник, а поставленный бароном доверенный человек, вот только сегодня не справившийся со своей задачей. Или, скорее всего, просто не успевший вразумить разбалованного знатного отпрыска.

– Ваше могущество, иногда детям, чтобы не лезть в кипяток, нужно один раз ошпарится, таким образом они на всю жизнь запоминают, что это не игра, и знают, чем чреваты последствия. Так и баронет поймет, что играть с огнем опасно, – Гут на секунду глянул на обгоревшего баронета. – И я вас уверяю, его благородие барон не забудет убедиться в том, что его наследник усвоил урок и выкинул дурные мысли из головы, – замолчал говоривший воин и уставился на меня в ожидании ответа.

А я не спешил отвечать и думал. За прошедшее время я уже успел окончательно остыть и, смотря на попискивающего поджаренного Луку, не испытывал никакого желания его добивать. И понимал, что если все-таки решу его прикончить, придётся перебить всех окружающих, ведь сопровождение баронетов не будет просто так стоять в стороне и смотреть на это. Они бы могли просто наблюдать, наслаждаясь зрелищем, если бы баронет меня калечил, но не наоборот.

В то, что чешет этот перец, я особо не верил, он сейчас что угодно скажет, лишь бы я не убивал Моуди. Я полностью уверен в своем праве, так как бой до смерти, но мне не хотелось сильно враждовать с соседними баронствами, пока не хотелось, и я принял решение.

– Баронет сильно оскорбил меня своими словами, но и вы своим невмешательством проявили показательное равнодушие, так что ваша вина не меньше. И я скажу вам так. Я не хочу вас видеть и желаю, чтобы вы сегодня же покинули мой замок. А завтра чтобы вас не было в баронстве. Я все сказал.

– Ваше могущество, я вас понимаю и приношу свои извинения за произошедшие события. В течение часа нас уже не будет видно со стен вашего замка. Вы очень мудры и милосердны, и ваш поступок не будет забыт, – какой-то не совсем понятной фразой закончил Гут, опять склонившийся в поклоне.

– Прошу нас простить за доставленные неудобства, – склонив голову сказал Эван Гатсинг.

Кивнув им, я направился в сторону замка. Когда шел, ко мне хотела подойти графиня и что-то сказать, но я ее проигнорировал и, не останавливаясь, двинулся дальше. Скорее всего, сегодняшнее событие – это конец. Не знаю, что она себе думала или не думала, но если когда-то и маячила возможность нашего с ней примирения, то не после произошедшего. От таких людей, как она, лучше держаться подальше. И на днях я буду говорить с ними об их отъезде назад домой. Гостью, которая при других гостях меня еще и начала позорить, я терпеть не намерен.

Гут, по прозвищу Молчаливый.

Когда барон приказал мне сопровождать своего сына, я не думал, что пустяковая поездка в наибеднейшее баронство может так закончиться. Все должно было пройти просто. Знакомство с временным управляющим, предложение о сотрудничестве и заверение в дружбе. Барон говорил сыну предложить управляющему помощь в восстановлении баронства, где финансово, а где и человеческим ресурсом. Но поганцу сорвало крышу при виде графини. И мало того, что он подбивал к ней в наглую клинья, так еще и начал принижать управляющего.

Ну как можно было не соображать, что кого попало герцог бы не назначил руководить баронством. И те твари, что стерегли замок, почему-то глупцу не прояснили картину. Хотя было известно, что Джо не простой маг, а химеролог. Но нет, решил вызвать на дуэль, не подумав, что управляющий может выставить вместо себя ту здоровую тварь, которая, судя по ее виду и исходящей от нее физически ощущаемой силы, могла не только баронета прибить, но и нас всех.

Но прав откровенно вмешиваться и отменять решения барона я не имел и не успел бы, дуль назначилась очень быстро. И она пошла вообще не по плану, амулет защиты был хорош, но недостаточно, и тогда я решил вмешаться. Был бы кто постарше, а не юноша четырнадцати лет, то, скорее всего, за такое ждала бы смерть. Но удалось надавить на жалость или не удалось, а маг просто уже не хотел добивать Луку.

Сейчас на баронета без слез нельзя было смотреть. Весь покрыт полопавшейся почерневшей кожей, весь в кровавых подтеках. Лишь благодаря зелью воина и магическим амулетам он остался жить, а еще тому, что я водный поток захватил. Редко его ношу, но как знал, что нужно в эту поездку прихватить. Вот и пригодился.

И теперь, везя на повозке баронета, я думал, как правильно все подать барону, чтобы он не пошел войной на мага. Ибо я уверен: ничем хорошим она не закончится.