Потерянные души

Глава 25

В часы, последовавшие за перевозкой Кайла из школы в морг графства, эфир заполнили дикие подробности — удушение, ритуальные ножевые удары — убийства Черил. Тайна становилась все глубже. Не причастны ли к смерти Черил и другие лица? Отдел коронера все еще изучал улики. Черил Карпентер было нанесено двадцать ран.

Программу «Говорим с радиослушателями» засыпали вопросами и домыслами. Люди хотели знать, каким образом полиция допустила столь непростительную небрежность и не арестовала Кайла у него дома? Разве все улики отдела коронера не указывали на Кайла как наиболее вероятного преступника? Черил была лицом к лицу с нападавшим и почти наверное знала, кто он. Физическая сила при удушении была неимоверной, что указывало на личность вроде Кайла Джонсона. Разве одно это не должно было вызвать подозрения?

Все это я слушал по радио в управлении, где ждал, когда появится шеф или мэр. Они не появились.

В управлении глухая тишина — ни звонков, ни голосов. Тот факт, что Черил была убита в соседнем городе, лишил нас возможности сколько-нибудь серьезно участвовать в этом деле. Расследование перешло к властям графства. Им и предстояло расхлебать всю эту кашу.

Бейнс перешел в наступление и пытался связать смерть Черил с заговором членов нашей футбольной команды, настаивая на ритуальном характере убийства. Он утверждал, что его управление действовало с осторожностью, не арестовав подозреваемого до заключения коронера, хотя за Кайлом было установлено наблюдение, его передвижения фиксировались в надежде установить, кто еще мог быть причастен к преступлению.

Ближе к вечеру разорвалась еще одна бомба: новая улика, связывающая Кайла с убийством Черил. Обломки ногтей Черил были обнаружены в рукавах кожаной куртки Кайла, найденной в классе для приготовления домашних заданий.

Эфир снова заполнили вопросы о том, каким образом подобные улики могли остаться незамеченными. Если бы Кайла допросили раньше, то и эти улики были бы найдены раньше. Школьный сторож, нашедший куртку, сообщил репортерам, что на ее левом рукаве была прореха.

В управление зашла Лойс. На ней были розовые сапожки и пушистое пальто в тон. Она сказала не без иронии:

— Не думала найти тебя тут. Я думала, ты уехал в Чикаго навсегда.

Я знал, что она пришла повидать меня, — во всяком случае, я на это надеялся, но сказал только:

— Если ты ищешь шефа, то его здесь нет.

Приемник на моем столе был включен, и в возникшей между нами паузе диктор повторил сообщение про куртку Кайла.

Я, не вставая, посмотрел на Лойс.

— Думаешь, все это того стоило?

Лойс опустила глаза.

— Молчи. — Она покачала головой. — Чем меньше я знаю, тем лучше.

Я подался вперед:

— Что ты знаешь, Лойс? Что рассказал тебе шеф?

Она огляделась, будто в управлении мог кто-то быть.

Я взял ее за локоть, она отдернула руку.

— Успокойся, Лойс. Они все ушли. Так что тебе известно?

Лойс смерила меня свирепым взглядом:

— Мне известно, что ты — не тот человек, каким я тебя считала.

— Я не про себя спрашиваю.

— Мне известно, что все старались помочь Кайлу.

— Неужели? А я думаю, что мы старались помочь самим себе, вот что я думаю. Кайл хотел пойти и признаться, что переехал девочку. Он был готов принять последствия, но все мы его удержали.

— Нет… Он вернулся только потому, что его подружка видела, как он наехал… Он одурачил тебя и так все перекрутил, что тебе казалось, будто ты им манипулируешь, а на самом деле было как раз наоборот. В этом талант великого футболиста… нащупать ход игры, разгадать защиту, все учесть, отвлечь противника и атаковать в неожиданном месте.

Я сказал:

— Ты говоришь, как мэр.

Лойс пропустила мои слова мимо ушей.

— Когда ты наконец уедешь навсегда?

Кайл Джонсон был предан вечному покою без посторонних в ту самую неделю, когда должен был завершиться чемпионат штата по футболу. Черил Карпентер продолжала оставаться в леднике морга. Она пополнила фольклор, пополнила легенду, эта сюрреалистическая Спящая Красавица, превратившаяся в криминальную улику.

Мы не оспаривали чемпионский титул, хотя другой команде все равно пришлось переодеться для игры, которую никто не пришел смотреть. Таковы были спортивные правила штата. Вы должны явиться, пусть и в отсутствии другой команды. Вы должны выйти на поле. В газете города наших противников их победу назвали «аплодисментами одной рукой».

Подозрения относительно пособников Кайла твердо сосредоточились на футбольной команде, и началась новая серия допросов и проверок алиби. Бейнс устроил себе кабинеты в мэрии и в школе, и за закрытыми дверями развертывался длительный процесс расследования.

Я ни в чем не участвовал, как и мэр с шефом.

Город отбивался от всего этого, ощущая себя осажденным и репортерами, и полицией. Родители членов футбольной команды сплотились и встретились в школьном гимнастическом зале для демонстрации солидарности. Данные коронера подверглись тщательной проверке, и весомость его вывода о том, что ножевые удары наносились несколькими соучастниками преступления, была поставлена под сомнение. Сам коронер пошел на попятный и начал подправлять свои заключения, ссылаясь на предварительный характер прежних выводов и обеспечивая себе пространство для маневрирования. Это было явное отступление, все усугублявшееся по мере того, как время шло, а никто из членов команды ни в чем не признавался и не уступал нажиму.

И с каждым проходившим днем вновь и вновь на радио и телевидении всплывал вопрос — можно ли поверить, чтобы группа ребят стояла и смотрела, как Кайл душит Черил, а затем приняла участие в кромсании ее трупа?

Иными словами, все работало против Бейнса. Общественность города возмутило расследование, которое сводилось к неконституционным методам, включающим допросы с пристрастием и запугивание, и наносило огромный вред детям. Доколе жители города будут оставаться заложниками неспособности полиции расследовать эту трагедию? Сколько еще будут продолжаться допросы учеников?

Разумеется, мэр не препятствовал выражению и распространению общественного мнения. Согласно же этому мнению, истина заключалась в следующем. Когда мать Кайла узнала о том, что он сделал ребенка своей подружке, Кайл свихнулся под тяжестью вины: извращенная вера матери помрачила его рассудок. Каждую победу на поле он воспринимал как соблазн дьявола, все ближе подводящий его к расплате за грехи, к ложной награде. Товарищи по команде чувствовали, что Кайл отдаляется от них. Играл он с исступленностью, которой прежде они не замечали даже у него, и она нарастала от игры к игре. Но после каждой Кайл превращался в зомби.

Тренер Кайла признал, что замечал в нем перемену, но сказал при этом, что выглядел он как парень, который «отдает себя команде на сто десять процентов». Кайл же нес на себе тяжкий груз — воплощение мечты всего города. Тренер со свистком на шее посмотрел прямо в камеру. Глаза у него увлажнились, когда он сглотнул и сказал:

— Пареньку же было всего восемнадцать лет!

Школьники подходили к камере и говорили о ссоре, которая вспыхнула между Кайлом и Черил после того, как он узнал об аборте. Видели, как за несколько дней до убийства Кайл грубо притиснул Черил к школьному шкафчику. Все знали, что Кайл и Черил порвали друг с другом.

Похороны директора Тэннера состоялись на той же неделе перед финалом. Мэр произнес речь у могилы, сказал, что намерен предложить членам городского совета переименовать футбольное школьное поле в «Поле Тэннера». Похороны тоже были тихие. Будто мы просто хотели закопать все эти трупы поглубже.

Через пару дней после похорон Тэннера я услышал в кафетерии, как какая-то секретарша сказала, что Черил Карпентер получила то, на что нарывалась. И это мнение добралось до радио с косвенными намеками на прошлые связи девушки. В предпоследнем школьном году она встречалась со студентом. Черил была отличницей, всегда стремилась выбраться из города, надеялась поступить в колледж другого штата, в определенном смысле заметно опережала в развитии мальчиков своего возраста. Она уже давно знала, чего хочет. В контексте передачи это было крайне плохо.

Напрашивалось предположение, что этот аборт был у нее не первый, и на протяжении вечера обсуждение мимоходом затрагивало несусветное множество проблем, касающихся различий в половом созревании юношей и девушек и противозачаточных средств (следует ли сделать презервативы и противозачаточные таблетки доступными для подростков, и будет ли это способствовать сексуальной распущенности). Обсуждался и вопрос, имеет ли право женщина избавляться от эмбриона без согласия отца.

Бейнс оставался в городе до похорон Тэннера, но не присутствовал на них. Он все еще занимался расследованием в школе, хотя чем больше он усердствовал, тем больше восставала на него общественность. Бейнс был необходимым нам козлом отпущения. Если бы Кайла арестовали, Тэннер остался бы жив, и мы бы узнали, что на самом деле произошло в ту ночь, когда Черил была убита.

Снова ставилась под сомнения гипотеза, что раны Черил наносил не один человек. Разве Кайл не мог держать нож под разными углами? Не планировал ли он сбить следствие с толку, изобразить различия в психологии нападавших, чтобы переложить вину на оуэнсборовцев, вывести их из равновесия и бросить тень на их команду?

Как-то вечером, когда я считал, что следствие совсем выдохлось, некто позвонил на ночную программу и изложил пугающую историю о нашей склонности к заговорам и умалчиванию, подчеркивая, что весь город способен держать язык за зубами. Он продолжал разглагольствовать о секретном ку-клукс-клановском прошлом Индианы, о том, что он назвал «невидимой империей», подчеркнув, что при возрождении Ку-клукс-клана во время депрессии Индиана оказалась первой по числу сторонников этой организации и даже возник ее женский эквивалент: «Королевы Золотой маски».

Я больше недели не видел Лойс, и она не звонила. Я старался не проходить мимо ее отдела. С мэром и шефом я тоже не разговаривал, хотя мы видели друг друга в коридорах. Но ограничивались кивками и продолжали идти, куда шли. Мы все затворились в себе и верили, будто все кончилось и нам ничего не грозит, будто скорбная правда о том, с чего все это началось, так и не всплыла на поверхность.

День за днем я ждал, что Эрл Джонсон скажет что-то, выступит с заявлением. Я ощущал этот гнев — все, на что он ставил, было у него отнято. Я ждал, что он разоблачит нас всех, но он так и не сказал ни слова.

Единственная перемена сводилась к тому, что Арнольд Фишер получил постоянный пост. Я прочел это в отчете мэрии. Должность его была неопределенно названа административной. Об уходе шефа на пенсию, естественно, не упоминалось.

Мы пребывали в патовом положении.