Потому что лень. Книга вторая

Глава 14

Лучисолу бал не интересовал вообще. Попытки соседей по столу заговорить с красивой орчанкой, напроситься на танец или прогулку по парку, она вежливо, но категорически отмела. Все ее внимание было сосредоточено на слугах. Где-то среди них бегает на свободе (пока) ее наложник (формально нет, но по существу… куда он денется?).

К сожалению, амулет шамана больше не мог помочь в поисках. Указал на резиденцию сорокарских королей и на этом все. Его точность колебалась в пределах трехсот-четырехсот метров. Дальше придется действовать по старинке. Высматривать, выспрашивать… а то и вынюхивать.

Причем, Лучисолу не волновала совершенно загадка, как парень умудрился устроиться слугой (а кем еще?) туда, где работали исключительно сотню раз проверенные и перепроверенные граждане Сорокара, которые к тому же в большинстве своем представляли собой целые династии, где искусство быть лакеем передавалось из поколения в поколение, а должности, как правило, наследовались. Со стороны брали сюда крайне редко и еще реже кто-нибудь из сторонних смог проработать достаточно длительный срок. Уж очень специфическая среда – слуги знатных господ. Можно сказать, агрессивная и прожорливая. Новичков «съедают» практически мгновенно – только пух и чешуя летят по сторонам.

Какой же акулой надо быть, чтобы прорваться в этот омут, да еще и выжить в нем?!

Тем не менее, в чем в чем, а в пронырливости и живучести любимому (чего уж теперь от себя таить правду?) отказать трудно.

Среди тех, кто обслуживал завтрак, наложника не было. Лучисола следила внимательно. Она добросовестно профильтровала каждое лицо, фигуру и движения всех, кто таскал и расставлял мебель, носил еду и прислуживал за столами. Убедилась в «полном отсутствии наличия присутствия» искомого субъекта среди «поварят». Да и закономерно. Не мог паренек срочно дорасти до рослых, как на подбор, мускулистых парней. Осталось проверить саму кухню, где, откровенно говоря, всем плевать на стати работников. Пусть хоть гоблинами кривоногими будут, лишь бы дело делали. Однако с этим придется подождать. Девушка еще не придумала, каким образом можно пройти туда, не вызывая явного недоумения поваров и острых вопросов охраны.

Среди обслуги гостевого здания орчанка тоже пока никого похожего не нашла. Разумеется, девушек обслуживали, в основном, женщины – горничные, уборщицы, кастелянши, – но и слуги мужчины тоже попадались. Их задействовали в «силовых акциях» – поднять, переставить-передвинуть мебель, донести вещи, что-то прикрутить-привинтить-прибить-отломать… да мало ли работ, требующих физической силы. В данном случае уверенности в том, что видела всех, у девушки опять же не было. Просто не успела за одно утро встретить весь обслуживающий персонал. Тем более, здание не одно и некоторые слуги-мужчины могли в это время находится на других объектах.

Когда через зал будоражащей новостью пролетело сообщение о предстоящей дуэли, танцы, напитки, музыканты, барды, танцовщицы, напитки и закуски были моментально забыты. Благородные переключились на живое обсуждение предстоящего события и нашлось немало желающих насладиться бесплатным, кровавым, зрелищем. Скромные девы, утонченные и возвышенные натуры, тоже решили поглядеть «буквально одним глазком», благо там, наверняка, найдется повод ловко упасть в обморок на заранее намеченные руки.

Лучисола, быстро прикинув, где еще можно найти беглого любовника, решила последовать вслед за возбужденной толпой молодежи, спешащей «открыть сезон» дуэлей. Толпа повалила приличная. Не в смысле из приличных людей, а по количеству алкающих зрелища. Ну как же! Первая дуэль на балу и так скоро! Ведь, первый бой тем и интересен, что он – первый. Уже второй не вызовет такого наплыва любопытных. Зрителей станет существенно меньше. За последующими схватками наблюдать будут, поддерживая своих бойцов, исключительно друзья и знакомые. Дуэли станут обыденностью, примерно такой же, как выступление акробатов с заезженной программой или набившие оскомину легкие вина на столиках.

Скорее всего, при дуэльных площадках имеется свой штат слуг. Должен же там кто-то прибираться – трупы оттаскивать, раненых выносить, кровь песочком присыпать… Положим, ее суженый мелковат для таскания трупов, но подмести, присыпать песочком, грабельками разровнять и привести арену в порядок, вполне сможет.

Где могут быть эти самые слуги? Логично предположить, что рядом с аренами. Следовательно, необходимо пробиться к ним как можно ближе.

Не обращая внимания на шипение и рассерженные возгласы тех, кого она «мягко» сдвигала со своего пути, орчанка пробиралась вперед к намеченной цели.

Один сдвинутый… точнее, приподнятый за талию и переставленный, в сторону благородный воин, плечистый, сильный, явно опытный и умелый, но… невысокого роста и оттого фигурой немного квадратный, в ярости развернулся, чтобы вызвать на дуэль наглеца, посмевшего столь хамское обращение с ним, и тут же его закрыл. Взгляд его стал мечтательным и томным. Мужчину, сразу видно, восхитили героические пропорции девушки, и он было двинулся за ней, словно очарованный-заколдованный, но локоть его спутницы неслабым ударом по ребрам вернул мозги на место, а вместе с ними вернулось осознание грубой реальности во всей ее… громоздкой полноте и несправедливости.

Как бы то ни было, а в самый первый ряд Лучисоле пробиться все же не удалось. Первые две шеренги зрителей и зрительниц стояли плотно и сдвигаться ни под каким видом не собирались. Три девицы стояли так, словно вросли в землю. Одна из них, рыженькая, невысокого росточка, так сверкнула очами, что орчанка сочла за лучшее не влезать в конфликт, тем более, при ее росте и в третьем ряду все видно прекрасно.

Взгляд девушки скользнул по дуэлянтам и снова устремился в пространство около арены, выискивая среди мельтешащих слуг нужную орчанке фигуру.

Постепенно кильватерная струя из возмущенных зрителей успокоилась, благородные дэры и дэрини вернулись к любимому занятию – перебору косточек дуэлянтов, соседей, подруг и просто рядом стоящих. Одновременно бродили, словно брага в чане, самые нелепые слухи сплетни вокруг предстоящей дуэли. Больше всего, разумеется, интересовали причины.

– …этот вот, смотри, мальчишка совсем. А другой вообще вот верзила. Вот уж истинно «связался демон с ребенком».

– Ой и не говори-ка! Однако если подумать, мелкие – они самые задиристые. Небось, достал уже верзилу…

– …а я вам скажу и не ошибусь – это все провокация… мнэ-э-эм… распорядителя. Чтобы интерес подогреть…

– …он ей ка-а-ак дал по рукам! Она вскрикнула! Больно же! А братец ее тут как тут. Кто братец? Да уж не малой. Ясно же – вон тот, который здоровый. Сразу подбежал и на дуэль. А нечего девушек по рукам бить!

– …действительно, подумаешь воротник поправила…

– Ка-акой воротник?! В штаны она к нему полезла! Бессовестная! А он же еще совсем мальчик…

– … не-не-не. Все не так! Все не так! На самом деле тот, что мелкий – принц! А тот здоровый – убийца! Они с подельницей… – да вон она, тоже вся из себя уклейка мелкая, у самого экрана стоит, – разыграли сцену с оскорблением, чтобы убить принца. Точно говорю, так и есть!

– Ой, да бросьте чепуху молоть. Кто ж позволит принца на глазах у всех, среди бела дня?

– А мятежники?

– Где? Какие мятежники?

– Вот может они и есть. Честь не позволяет принцу от дуэли отказаться. На то и расчёт!

Лучисола сосредоточенно и внимательно рассматривала, буквально просеивала в своем сознании, слуг, но пока никого, хоть мало-мальски похожего на искомый объект, среди них не обнаружила. Убедившись, что его там точно нет, обратила внимание на площадку, где друг против друга уже стояли дуэлянты, закончившие между собой разговор.

Неожиданно орчанку заинтересовал разговор, стоявших впереди нее девушек. Что-то в нем показалось ей крайне важным. Причем именно в контексте ее поисков.

– А я тебе говорю, что это о-он! Точно, о-он! – сказала рыженькая.

У орчанки на миг возникло ощущение, будто эти девушки ищут того же парня, что и она. Поэтому волей-неволей она стала прислушиваться к разговору.

– Дили, ты что, не слышала распорядителя? – ответила ей девушка слева. – Он же объявил. Этот… который, по твоим словам, подходящего роста – Франсор!

– Мало ли что объявил распорядитель. Кира, нас же предупреждали… Ой! Ну ты помнишь же.

– Все равно, не верится как-то. Посмотри на его манеры. Бер никогда не демонстрировал таких рафинированных манер. Настолько совершенных, что даже противно. Парень совершенно точно относится к потомственной аристократии. Без магического увеличения виден за ним длиннющий ряд благородных предков. Да, ты на физиономию этого парня посмотри! Типичный «цветочек на клумбе знатнейших фамилий королевства».

– Веришь, не веришь, но, если не смотреть на лицо, то фигура и походка – один в один наш Бер. Понимаешь?

– Ну-у-у… не зна-а-аю. Это вы с Ликой великие мастера боевых искусств. Я в этом ничего не понимаю. Вы абсолютно уверены, что так двигается один Бер, а не все воины? Ошибки не будет? Представляете, если мы радостно подбежим, обниматься кинемся, а парень окажется совсем не Бером?

– М-м-м… – неуверенно промычала Дили, – многие хорошие воины и вправду двигаются похоже. Эдак с хищной грацией. А Лика что у нас молчит? Куда она смотрит?

– Хи-хи. К ней сразу после завтрака подлетел парнишка… ничего так на личико и вроде не глупый… да как пошел обхаживать нашу Лику будто сто лет она ему снилась…

– Ага! В кошмарах!

– Да нет же! Такое впечатление, будто знает ее уже давно и также давно в нее влюблен. Ну а какой девушке не понравится подобное внимание и напор?

– Так что будем делать? Присмотримся еще?

– Думаю… м-м-м… да. Не хотелось бы ошибиться.

Лучисола, волей-неволей подслушавшая разговор подруг, бросила рассеянный взгляд на соперников, стоящих друг против друга на площадке и ожидающих сигнала к началу. Хм. Пожалуй, усмехнулась она, и она могла бы «узнать» в одном из дуэлянтов своего беглого слугу. Фигура очень уж знакомая. И рост подходящий. Правда, мелькали благородные столь же невеликих статей. Значит, не уникальное это явление. Но что толку приглядываться к участникам бала. Нет там ее слуги. Просто быть не может.

Девушка устало вздохнула и снова печально взглянула на площадку. Взгляд орчанки снова остановился на невысоком парне и вдруг… совершенно неожиданно теплая волна поднялась от живота к плечам, мурашками пробежалась по позвоночнику, игриво шевельнула волосы и заставила чаще биться сердце. Сознание напрочь отказывалось логически объяснить причину странного поведения организма, но сердце… сердце девичье умнее. Чувство сродни инсайту, озарению, полнейшей уверенности в окончании поисков охватило дочь Великого вождя. Словно воля Великого Духа степи направила ее взор точно туда, куда было необходимо, чтобы найти любимого, жизненно важного и для девушки, и для будущего ребенка.

С этого мгновения орчанка уже не выпускала из виду ни единого мгновения боя, изо всех сил стараясь взять под контроль сжавшееся в страхе за парня сердце. Противник такой большой, сильный и опытный, а что умеет ее слуга совершенно неизвестно.

Прозвучал сигнал наблюдателя, и верзила моментально перетек в странную стойку – тело слегка повернуто левым боком к противнику, массивная дага выдвинута немного вперед, острие смотрит в глаза противника и плавно непрерывно движется, словно выискивает, вынюхивает место на теле врага, в которое можно с наслаждением погрузиться и пить кровь большими глотками. Правая рука в это же время нависла над головой в готовности мгновенно ужалить, как только появится малейшая брешь в обороне.

– Техника скорпиона, – с завистливым уважением сказал невольный поклонник Лучисолы, оставшийся сзади со своей крупногабаритной девушкой. – Зверски сложная, но эффективна-а-ая… Там такая точность и реакция нужна – мастера годами оттачивают и говорят никто так и не постиг до конца все особенности.

– Ой, да хоть скорпиона, хоть паука! – экспрессивно отреагировала пассия знатока, явно заскучавшая еще до начала боя. – Скорее бы заканчивали. Там вон, акробаты из столицы должны выступать, а мы на этих драчунов пялимся.

– Дорога-а-ая, – простонал знаток. – Ну дай мне посмотреть на мастера такого редкого искусства. Думаешь, их за каждым поворотом по штуке?

– А ты думаешь акробаты столичные, к нам в городок спешат, аж туфли теряют на бегу? Балаганчик какой завалящий приедет – уже праздник. Весь город потом месяц пересказывает, кто что видел, слышал, где сидел или стоял. Каждую спицу ломаную на колесе повозки обмусолят по десять раз.

– Ну-ну, дорога-а-ая, сейчас они быстренько поубивают друг друга и пойдем твоих акробатов смотреть. Хотя у парнишки шансов нет. Смотри, как встал. Никакой стойки. Фламбергом своим помахивает, будто маятником. Не-е-ет, он мастеру-скорпиону не соперник.

Лучисола с замиранием сердца слушала разговор и вынужденно признавала справедливость слов знатока. Она и сама – мастер боя. Конного, степного, в основном. Там своя специфика, но и в единоборствах на земле спуску врагу не даст. Ее наложник не производил впечатления сильного бойца. Как бы ей хотелось прорваться вперед, выскочить на арену и защитить глупого беглого слугу, но девушка прекрасно понимала – защитные экраны сходу не преодолеть, а маг-наблюдатель, наверняка, силен и не допустит вмешательства. Останется потом вызвать этого громилу, с-с-скорпиона, на поединок и изрубить в кучку окровавленного фарша, которую потом скормить койотам, но…

Слабое утешение месть. Любимого не вернет. А как быть с ребенком? Может быть, ее парень догадается применить магию? Хотя был бы он обученным магом – пошел бы в слуги?

Действие на арене развивалось… странно. После сигнала наблюдателя верзила молниеносно атаковал и… ничего не добился. Тело парня словно растворилось на глазах изумленных зрителей, чтобы проявится чуть в стороне – только чтобы смертельные удары ушли в пустоту. В ответ парнишка не атаковал, а все также лениво помахивал фламбергом, не вставал ни в какие стойки, не пытался парировать атаки и не атаковал сам.

Верзила демонстрировал виртуозное мастерство, как во владении своим телом, так и оружием. Несмотря на свои габариты, двигался он легко и гибко, стремительно, словно атакующий мангуст. Однако, все его финты и связки, обманные движения и ловушки, весь напор, натиск и скорость, ни к чему не приводили. Его маленький по сравнению с ним противник, словно танцуя странный, но красивый, танец неизменно уходил, ускользал, рассеивался туманом и вдруг оказывался где-то в стороне, а то и за спиной своего грозного противника. Несколько раз он мог закончить бой, смертельным ударом поставив в нем точку, но почему-то игнорировал все представившиеся возможности и продолжал все-также на вид лениво и скучно уклоняться. При этом по-прежнему фигура паренька не выдавала никакого напряжения, будто играл он в салочки с неуклюжими деревенскими парнями.

– Да он вампи-и-ир! – воскликнул квадратный знаток. – Только у них, дорогая, такая скорость!

– А почему тогда не эльф? – с сарказмом пробасила дорогая.

– И откуда ж тогда торчат эльфийские уши? – с ответной иронией парировал знаток.

– Оттуда же откуда вампирские клыки! Или, думаешь, ему их косметически подпилили, а личность тональным кремом замазали, чтобы бледность скрыть?

– М-да, – только и смог ответить знаток.

О чем говорили дуэлянты перед боем, не слышал никто, но вот рев верзилы услышали самые тугоухие зрители задних рядов:

– Да дерись же ты наконец!

– А что, уже пора? – звонко прозвучал наивный вопрос его противника.

Услышав голос, Лучисола отбросила все свои сомнения и торжествующе улыбнулась. Все! Он попался!

От троицы девиц, стоявших впереди раздался вскрик:

– Он! Бер! Его голос!

– Да-а-а, демоны тебя закусай! – взревел верзила. – Хватит от меня бегать!

Только-только он договорил, как лезвие фламберга подобно жалу шершня на мгновение вылетело из спины, по пути пробив насквозь грудную клетку и сердце, и снова исчезло.

Парнишка резким, замысловатым движением стряхнул с клинка кровь и повернул меч так, чтобы привычно вложить его в ножны. Спохватился и спокойно пошел на выход, держа его в руке. На бывшего своего противника, медленно во весь рост падающего спину, он даже не оглянулся полностью уверенный в результате. Уходя в открывшийся с противоположной (вот ведь навоз дикого осла! Мог ведь и в ближний!) от Лучисолы проход, успел проворчать, негромко, но внятно:

– Хватит бегать, хватит бегать. Сам же просил подольше затянуть, чтобы публика не заскучала.

Лучисола счастливо вздохнула. Сердце пело в унисон беззаботным птицам: «Жив! Жив! Жив! Жив!» И только где-то глубоко на задворках сознания медленно прорастало понимание – Бер, ее любимый, не просто одаренный, пусть необученный, маг с хорошим потенциалом, но и воин изрядный. Этому-то искусству как раз очень хорошо обученный. Так что, просто схватить его поперек живота, засунуть себе подмышку и утащить с собой, как представлялось раньше, явно не получится.

Тут же хмурая морщинка проявилась на челе. Орчанке не понравились девушки, стоящие впереди, и также, как и она, кого-то, явно, разыскивающие. Бер, конечно, распространённое сокращение имени, да и клички подобные встречаются. На галсорско-норстоунско-сорокарском наречии одно из названий крупного лесного хищника, медведя. Однако, если подумать, самой Лучисоле парень с таким именем-прозвищем встретился только один. Значит скорее всего, у нее обозначились конкурентки. Лучше предполагать худшее и готовиться к нему, чем потерять все из-за собственной безмятежности и непредусмотрительности.

Эти рассуждения не помешали орчанке стремительно прорываться через толпу, расходящихся зрителей, чтобы успеть на противоположную сторону дуэльной площадки. Напрямую через арену, увы, не пройти. Слуги заняты уборкой и экраны по-прежнему стоят.

Мрачные мысли Лучисолы по поводу конкуренток подтвердились самым незамысловатым образом. Три девицы, стоявшие впереди, в свою очередь прорывались через толпу в том же, что и орчанка, направлении.

Долго ли обежать стремительной орчанке вокруг дуэльного поля? Недолго. Однако преследуемый объект, точнее субъект… А как еще этого паршивца назвать? Ведь наверняка заметил бывшую хозяйку! Не мог не заметить! Уж со зрением то у него порядок полный! Короче удрал и успел раствориться в тени парка. Ну ничего! Не дремучие леса севера Сорокара. Найдется.

В крайнем случае, есть захочет – придет в бальный зал.

Когда этот громила предложил затянуть поединок, я по наивности решил, что ошибся в намерениях верзилы и на самом деле наша с ним дуэль всего лишь представление для прекрасных дэрини и благородных дэров. Первый день, речь короля, обещание выступлений артистов, магов и акробатов. Почему бы и не замутить дуэль без печального исхода. То есть мы выйдем, помашем железками, признаем ничью и разойдемся, пусть не в обнимку, но по меньшей мере добрыми знакомыми. Женщины знакомятся, «зацепившись языками». Мужчины – кулаками.

В том, что был неправ, я понял довольно быстро. Мой противник встопорщился клинками, пружинисто присев в странной позиции, и моментально атаковал. Я столь же моментально взвинтил восприятие и уклонился от его атаки. Пока не начал воспринимать наш бой всерьез, уклонялся и уходил от взрыва ударов, так и не придумав, стоит ли звенеть клинками? Может быть зрителям будет интереснее работа на контрасте? Он – большой, сильный и в то же время быстрый и подвижный, демонстрирует вихрь свистящего железа в опасной близости от моего тела, а я – невысокий, гибкий, тону в этом вихре, но непременно всплываю опять.

Ага! Как же! Играет он. На публику. Неужто я не понимаю, куда нацелен удар, с какой силой и скоростью делается? Так вот. Верзила вышел на поле убивать, а не играть. Тем не менее, я не спешил заканчивать бой, возжелав проанализировать достоинства и недостатки, выбранного верзилой стиля. А вдруг есть что-нибудь полезное для меня. «Век живи – век учись».

Ну а когда этот тип хамски разрычался, я решил прекращать наши совместные танцы. Фламберг не оставил верзиле надежд на выживание, качественно разворотив сердце. Это вам не шпага или рапира. Впрочем, я мог бы еще попытаться что-то сделать, пока не наступила церебральная смерть, но оно мне надо? Бретер довольно ясно объяснил мне причины вызова. Они пока еще не устранены и, следовательно, надо ожидать новых нападений. Множить врагов на ровном месте – не самая эффективная стратегия.

На выходе я сдал клинок и поспешил в сторону парка. Во-первых, я услышал возглас, прозвучавший о-очень знакомым, можно даже сказать родным, голосом. Во-вторых, увидел за спинами троицы подруг Лучисолу. Девушку ее роста трудно не заметить даже в толпе. Другой вопрос – она вместе с подругами или сама по себе? Но при любом варианте встречаться с девушками, что однокурсницами, что с любовницей, возжелавшей поиметь меня в наложниках, мне не хотелось совершенно.

Во всяком случае пока. Встречи все равно не избежать – рано или поздно где-нибудь, когда-нибудь, как-нибудь, но мы обязательно столкнемся. Не могу же я прятаться весь срок проведения бала на столь ограниченном пространстве. К тому же красавицы меня уже видели.

Парк, если бежать напрямую, да простят меня славные садовники, не такой уж и большой. Он как-то плавно и почти незаметно переходит в «дикий» лес. Сказать по правде, дикий он разве что для горожанина, пару раз выезжавшего на пикник в ближайшие окрестности, куда постоянно выезжает половина города вкусить чего-нибудь вкусненького «на лоне природы». Даже парочка буреломов, попавшаяся мне на пути, выглядела декорациями или учебными пособиями, к которым водят экскурсии и тыкают указкой – «Смотрите, дэры и дэрини, вот это нагромождение ломаных деревьев называется бу-ре-лом. Подобные… эм-мэ-э-э… препятствия иногда встречаются в лесах нашего королевства. Буде вы окажетесь в таком, волею случая… эм-мэ-э-э… преодолевать их придется следующим образом. Эм-мэ-э-э… лучше просто обойти».

Бежал я в сторону северной стороны периметра, где лес был более или менее мне знаком. Он в точности копировал природу северо-востока Сорокара. Или, что то же самое, юго-запада Норстоуна. На восточной стороне воспроизводился дальневосточный бамбуковый лес. Там мне непривычно, как и в джунглях на юге. Кроме всего прочего джунгли были достаточно куцые, занимая всего лишь половину пространства. Где-то там находилось закрытое от посещений строение. Короче, нечего мне там делать.

Благодаря науке папы и путешествию с диверсионным отрядом Норстоуна, мне удалось вовремя заметить магические датчики, расставленные вдоль тропы, идущей параллельно ограде резиденции. Ограда, кстати, не впечатляла. Обычный, не особо-то и высокий сетчатый забор, сквозь который хорошо была видна роща за периметром. Зато магии на ограде было целое хитросплетение. Клубок, в котором найти начало и конец нитей – задача далеко нетривиальная. В конечном итоге, распутать теоретически можно, проявив недюжинное терпение и затратив кучу времени, но… если с терпением более или менее благополучно, то со временем – не очень. Найти способ прошмыгнуть сквозь ограду к завершению мероприятия, когда можно будет просто выйти через центральные ворота, будет смешно и прямо по-детски обидно. При этом сидеть перед оградой придется с утра до вечера. Меня ж на балу «потеряют».

На самом деле, по значку наверняка можно отследить, где болтается гость и не влез ли он по незнанию или убогости разума туда, куда влезать не положено?

Уходил я в глубокой задумчивости. Ничего путного в голову не приходило. Скоро обед, пропускать его не хочется, да и слегка подозрительно может выглядеть, но как решить проблему с узнаванием, я пока не представляю. Лучше бы встретить девушек в парке и объясниться с ними наедине. Рассказать, но не все, а только то, что мне не повредит. Надеюсь, они поймут, почему мне пришлось скрываться. Как оказался в Сорокаре? Хм. Допустим, куда бежать, мне было все равно (это правда). Поехал с первым попавшимся обозом (и это правда). Точнее сначала с орками, потом с обозом, однако данный эпизод вряд ли кому интересен, поэтому может быть вполне спокойно опущен из повествования. Затем на обоз напали, и я убежал (формально это тоже правда). Убегая от преследователей, сильно пострадал (и это ведь правда). То, что нападали на обоз одни и в Галсоро, а преследовали другие и в Сорокаре, можно же и не уточнять. Потом повстречал баронессу, которая меня спасла (как ни глянь – правда). В благодарность я обязался помочь ей скрыть болезнь ее брата и приехать вместо него на бал. Где-то так.

Это я замечательно придумал. Осталось встретиться наедине.

Не сказать, чтобы меня собственные рассуждения так уж успокоили. Походка не изменилась, я не стал насвистывать легкомысленные песенки и подпрыгивать при ходьбе, но некоторое облегчение все же испытал. Проще говоря, перестал нервничать и психовать. Нет-нет, эмоции я не выставлял на всеобщее обозрение никогда. Единственно, опытный психолог смог бы определить, что на самом деле со мной происходит. Правда, до подобной профессии наш мир пока не дорос. А теперь уже и гипотетическому психологу определять явно нечего.

Бо-о-ом! Бархатный и тягучий, словно густой сироп, сладкий, аппетитный и вкусный, звук гонга неспешно растекся по парку и, постепенно затихая, внес в душу умиротворение и покой.

Что это, как не сигнал? Причем, явно, не тревожный. Значит, скорее всего, приглашение на обед. Мало ли кто загулял подобно мне среди дерев, густых кустов, цветов и трав.

Кишки в моем животе тут же развели между собой дискуссию, бурно обсудили перспективы наполнения себя чем-нибудь вкусным и сосущей пустотой объявили требование подать им на рассмотрение все меню. Желательно в удвоенном количестве.

Ноги моментально проголосовали за пополнение ресурсов и сил, после чего, не дожидаясь команды сознания, уверенно зашагали в сторону кормуш… э-э-э… дворца.

Мозг, правда, и не подумал сетовать на самоуправство подчиненных частей тела. Он занялся детальной проработкой картинок различных блюд, которые возможно скоро станут доступными для анализа посредством вкусовых и обонятельных рецепторов.

При входе в зал один из помощников распорядителя усталым от бесконечного повторения голосом предупреждал входящих – начиная с этого обеда больше не будет распределения мест за столами. Каждый садится где хочет и с кем хочет. Самые шустрые уже вовсю пользовались свободой, размещаясь компаниями иной раз по восемь, а то и по девять-десять человек за одним столом. Как говорится, в тесноте, да не в обиде. Для этого посадочные места вместе с приборами изымались от соседних столов. Одна группа вообще состыковала три стола, в результате чего им пришлось сидеть чуть ли не на головах друг у друга, поскольку три пространства в торцах стали недоступными.

Я нашел где-то посередине зала столик, от которого уже убрали к соседям два прибора и быстренько занял место спиной к большинству обедающих в надежде на то, что к соседнему, пока не занятому столу подвалит еще одна компания и облегчит мой столик еще на два посадочных места. Правда, потенциальные освободители от излишнего присутствия не торопились. Впрочем, как и потенциальные соседи за столом. Тем лучше. Обслуживают здесь быстро, ем я тоже, отнюдь не размазывая меланхолично кашу по тарелке, значит, есть надежда пообедать в одиночестве и быстренько покинуть зал, снова затерявшись в парке.

Ну вот и заканчивается моя трапеза. Еще пар кусочков рыбы в кляре с соусом «Пикант» и можно отваливать. Игнорируя совершенно круглые глаза лакея, знаком показал ему на выбранное блюдо.

– Два кусочка и соуса побольше. Еще, будьте любезны, долейте клюквенного морса по-норстоунски и… и… пожалуй, на этом все. Переедать вредно.

Лакей деликатно, всего лишь на мгновение, закатил глаза под потолок. Больше он ничем не показал своего удивления. Еще бы. Каким-то волшебным образом в это тело довольно скромных габаритов влезло сто-о-олько… пусть и изумительно приготовленных, но довольно-таки объемных и высококалорийных продуктов?! Причем, живот не выпирает туго набитым рюкзаком, а мальчишка оказывается еще и сдерживает свой аппетит – переедать, видите ли, вредно.

Неожиданно чьи-то нежные ладошки ласково погладили мои плечи. Непроизвольно я напрягся, поскольку не ожидал от любых контактов ничего хорошего. Подняв взгляд от тарелки, увидел, как напротив меня в кресло усаживается улыбающаяся Дили.

– Бе-эр, – тихий шепот Киры вкрадчиво проник в мое правое ухо, – рассла-а-абься! Что такой закаменевший? Ты не рад нас видеть? Тихо-тихо! Мы не собираемся тебя разоблачать и орать на весь зал, кто ты такой. Главное, что мы хотели тебе сказать – галсорская корона не имеет к тебе претензий. Все выяснилось. Девушка, которая показала на тебя была просто в состоянии аффекта и плохо понимала в тот момент, что происходит. А тут еще тяжелое ранение ее телохранительницы, к которой она была сильно привязана. Ты должен сделать скидку. Мы, девушки, существа хрупкие, ранимые…

Кира отпустила мои плечи, весело вспорхнула из-за моей спины, и… дождалась, когда я встану и проявлю воспитанность, подвинув ей кресло слева от меня. Дили, проигнорировав всяческие церемонии, присела в кресло напротив меня.

– Успокоился? Ну вот и молодец, – преувеличено заботливо сказала Дили (а в глазах-то смешинки так и сверкают). – Ты запей-запей! У-умница. В общем, возвращайся, Бер. Чего бровки поднял? В себя приходи! И в академию возвращайся. Тебя там ждут. Ректор пообещал восстановить на первом курсе и зачесть сданные экзамены и зачеты. Преподаватели магомеханики и алхимии тебя очень хвалят и сожалеют, что тебе пришлось прервать обучение.

М-да. Меня чуть не убили ни за что, ни про что. Обвинили невесть в чем. Еще бы мне не «прервать обучение»!

Хотя, не скрою, дышать после слов Дили стало значительно легче. Один из самых сильных преследователей, король моей страны, отвалился. Остался еще один – король чужой страны. На фоне таких… м-м-м… недругов, остальные недоброжелатели выглядят довольно бледно. В том числе, барончик, от которого я бежал первоначально. Тот, что хотел меня после ссоры с Ликой к себе в повара зацапать.

Девчонки сидели рядом. Руку протяни и можешь дотронуться. Я прямо-таки чувствовал от них живое тепло. Они сидели, молчали, смотрели на меня и улыбались. Непроизвольно мои губы тоже растянулись в дурацкой улыбке – все-таки я очень и очень по ним соскучился.

Посмотрел налево. Нежный и спокойный профиль Киры. Грациозная шейка – про такую еще говорят «лебяжья» – чуть выглядывающие в вырез платья плечики… на грудь даже смотреть боюсь. Смерть от асфиксии в результате блокирования трахеи обильными массами слюны – не то, что хотелось бы пережить… точнее не пережить. То есть, переживать, прочувствовать… короче, голова совсем не работает.

Отвернулся, слегка покраснев, вздохнул… очнулся и… оказывается пристально смотрю в лицо Дили. А что это она бровки хмурит и губки поджимает?! Что за тучка пытается пригасить милый огонек?

Все ясно. Кому понравится пристальное и отрешенное разглядывание. Будто не девушка напротив меня, а нечто бездушное, но любопытное.

Улыбаюсь, добавив во взгляд толику восхищения, благо есть чем восхищаться. Нет, ну какая же она прелесть!

Понимаю, что совсем поглупел раз мозги такой пафос, замешанный на сахарном сиропе, выдают, но поделать ничего с собой не могу. Да и не хочу. Мне просто хорошо и спокойно. Даже забыл о том, что кроме своего государя, есть еще немало охотников помельче, способных доставить мне кучу неприятностей.

Правда сочинить оду, наподобие: «Светило, солнце затмевающее. Мужам дорогу страсти озаряющее, Кровь в жилах юных разгоняющее, Сердца теплом своим отогревающее…» – желания все-таки нет.

Вирши сии отнюдь не моего разума продукт. Это, и еще много чего подобного, нацарапал один пиит со второго курса стихийников. Каллиграфическим почерком переписал на дорогущий пергамент (мелованной бумаги ему показалось мало), свернул в трубочку, перевязал ленточкой и гордо вручил девушке сей шедевр.

Правда, со стороны церемония вручения смотрелась немного комично. Парнишка тот был примерно моих габаритов и считал непременным атрибутом всякого уважающего себя поэта предельно разлохмаченную прическу, отчего был немного похож на взъерошенного котенка, гордо притащившего к ногам хозяйки свою первую добычу – мелкого мышонка.

Та-а-ак! Стоп! Дабы не уподобиться тому котенку, убежденному, что уж теперь-то, после столь убедительных доказательств его красоты и силы, не полюбить его усатость-полосатость просто невозможно, следует глубоко подышать – вдо-о-ох (пауза), вы-ы-ыдох (пауза), вдо-о-ох (пауза), вы-ы-ыдох – успокоиться и трезво взглянуть на вещи.

С чего я решил, будто моя скромная персона вся из себя такая, как есть, интересует наше галсорское величество? Вероятнее всего о моей невиновности было открыто объявлено в академии. Дознание ведь проводилось. Адептов и преподавателей расспрашивали. Значит, должны были по окончании дознания обелить мое имя. За месяцы обучения я успел убедиться в том, что маги по канавам, если не пьяные, не валяются, и для любого государства каждый маг – немалая ударная сила, которую попусту терять не рационально.

Стало быть, девушки прибыли на бал с определенной целью – выбрать себе женихов. Тогда получается встреча со мной – случайность. Ну да, они рады видеть однокурсника, но не более того. Походя объяснили ситуацию и предложили вернуться. Думаю, каждый из знакомых адептов сделал бы то же самое.

– А где, Лика? Мне казалось, что вы вместе.

– Лика где-то прогуливается со своим кавалером, – усмехнулась Дили.

– Ага. Любовь у нее! С первого взгляда! Как утверждает наша Дили, – ехидно пояснила Кира.

– Конечно, любовь. И конечно с первого взгляда. Ты не веришь в любовь с первого взгляда? – тут же отреагировала рыженькая, тряхнув нарочно выпущенными из замысловатой прически прядками волос (словно язычки огня ласково лизнули щечки). – Вот я, к примеру, только глянула на Бера и все! Любовь!

– Н-да?! – ехидно недоверчиво уточнила Кира. – Ну и где же у вас с ним знаки Богини Любви? Ой! Точно! Вот же она!

Кира сделала большие глаза и с изумлением уставилась на левое запястье Дили. Та моментально повелась на подначку, непроизвольно подняла руку и уставилась на чистое без всяких знаков запястье. Никаких следов листиков-сердечек, знаков благословения богини Любви, на нем не наблюдалось. Хотя… мне-то откуда знать? Может, девушка, пока я скитался по заграницам, уже замуж вышла и развестись успела. Теоретически возможно, но практически нереально. Не приветствует богиня такого легкомыслия – может и лишить любви навсегда. Впрочем, некоторым она и не нужна, даже порой мешает.

– Вот что ты плетешь, Кира? – с возмущение сказала Дили. – А вдруг я серьезно?

– Даже если серьезно, – ехидно захихикала Кира, – то о какой любви с первого взгляда может идти речь. Ты Бера не первый день знаешь. Что-то я не наблюдала с твоей стороны никаких чувств к нему.

– Много ты знаешь! – сузив глаза, рассерженной гадюкой зашипела на нее рыженькая. – Я по-твоему должна была на шею парню вешаться?

Ну во-о-от. Началось. Девушки как зацепятся ядовитыми языками, долго могут в таком ключе «беседовать». Причем, оставаясь лучшими подругами. Особенно когда обе не закомплексованные дурнушки, а довольно сильные и красивые личности. Начальный, можно сказать стартовый, предмет спора зачастую скоро забывается.

– Привет, дорогой! – звонкий девичий голосок неожиданно прервал разгорающийся философский спор.

Живелика. С непосредственностью избалованного ребенка она, сияя лучистой улыбкой, совершенно не куртуазно впрыгнула в единственное незанятое кресло (хорошо не с ногами). – Мне курицу с рисом и вон те овощи тушеные. Соусы поставьте поближе я сама выберу, – протараторила она лакею. – Куда ж ты делся после боя? А здорово ты его! Класс! Охренеть! И все ради меня! – это теперь уже мне.

Кира и Дили ошарашено молчали и во все глаза смотрели на девчушку. А та, ничуть не смущаясь, будто мы с ней одни-одинешеньки, тет-а-тет встретились на романтическом ужине, продолжала восхищаться моей персоной, уложившей такого сильного бойца, владеющего редкой боевой техникой. Причем ее восхищение было неуловимо странным, словно она восхищается не столько мной, как бойцом, сколько собой, которой этот боец будто-то бы принадлежит. Что-то вроде гордости владельца породистой собаки. Достижения безусловно собачьи, но собака-то его. Дескать, нашел, выкормил, вырастил, воспитал, натаскал, ублажал, купал и расчёсывал – отсюда такой результат. Правда, я – молодец?!

Дили поймала паузу в то время, как Живелика на секунду замолчала, что-то положив себе в рот.

– Ты кто такая? – с грубоватой прямотой спросила рыженькая и тут же перевела взгляд на меня. Бе-ер?! Это кто такая и почему она называет тебя «дорогой»?

Четыре когерентных луча субъядерной накачки скрестились на моем лице.

А что я? Молча пожал плечами сказать нечего – сам толком не понимаю, откуда на меня такое «счастье» свалилось.

– Кто я такая? – мгновенно ощетинилась Живелика. – Я невеста этого парня! А вы тут каким боком? Курицы!

– Дили, – морозно спокойным тоном произнесла Кира, – тебе не кажется, что некие мелкие хамки откровенно лишние за нашим столиком? Мы так хорошо сидели. В приятной компании старых друзей. И вдруг к нам буквально на голову сваливается… ребенок и нагло предъявляет права на нашего жениха.

– Вашего… что? – Живелика, похоже, была настолько ошарашена заявлением Киры, что никак не отреагировала на «ребенка». – У вас один жених на двоих?! Как так может быть?

– Все просто. У нас в Галсоро разрешены множественные браки. Есть даже полигамные, – все так же делано спокойно ответила Кира. – Это когда не просто одна женщина и несколько мужчин или один мужчина и несколько женщин, и тех и других… несколько.

– Га-адость какая! – скривилась Живелика.

– Напротив. Лично мне нравится… очень вкусно. Ты лучше с горчичкой попробуй. Эта колбаска с горчичкой лучше идет, – тоном любящей мамаши произнесла совет Дили и от души плюхнула в тарелку Живелики все содержимое соусника с ядреной горчицей.

– Я не про колбаски, – возмущенно вскрикнула малолетняя «невеста». – Я про ваши множественные браки. Любимый должен быть один! И любимая у него должна быть одна!

– И кому они чего-то должны? – меланхолично уточнила Кира. Она уже поуспокоилась и приняла активное участие в игре «Затрави соперницу».

Ах, как играют! Как играют! Можно поверить, будто я и впрямь – кандидат в женихи обеих девушек.

Нет. Что-то не то в их появлении на балу именно в это время. Не то. Вот нутром чую, какая-то комбинация нашего короля за всем этим стоит. В мире, конечно, случаются чудеса, но, чтобы вот так, в не слишком-то дружественном нашему государству Сорокаре, на балу невест, в конце моего длинного-длинного пути вдруг встретиться с девушками… Даже не знаю, что и подумать.

– Друг другу должны! – запальчиво воскликнула Живелика. – Должны блюсти честь и верность!

– А мы и будем… это самое… блюсти, – с недоумением сказала Дили, прикинувшись простушкой, воспринимающей все буквально. – Брак у нас будет законный, одобренный богиней Любви. Чего еще надо?

– Подружка, – обратилась к рыженькой Кира, – разве ты не видишь? Девушка хочет примазаться в нашу семью, и стать там как бы не старшей женой.

– А мы еще не решили – давать разрешение Беру на третью жену? – поддержала игру Дили. – Вот лично я пока сомневаюсь, справится ли он хотя бы с нами двумя?!

– Он будет мой и только мой! – Живелика вскочила, швырнула на стол вилку и скомканную салфетку. – И не будет у него ни старшей, ни младшей! Будет единственная! Понятно?

Девушка стремглав бросилась из-за стола и из зала прочь. Подруги проводили ее взглядом, переглянулись и улыбнулись, да так довольно, словно две кошки, вылизавшие целую миску сметаны и знающие, как свалить этот праздник обжорства на мелкую мышку.

– Ум-м-м, – мурлыкнула Кира. – Ненадолго же ее хватило.

– Ты подтолкнула? – спросила Дили.

– Совсем чуть-чуть, – слегка поморщилась Кира, и наставительно заметила: – Выдержка! Вот чего не хватает молодежи.

Девушки снова переглянулись и разом хихикнули.

– Как говорил наш конюх: «Баба с возу – кобыле легче!» – закончила тему Дили.

Я уже было облегченно вздохнул, но день встреч оказывается еще не закончился. На освободившееся место с королевским величием невозмутимо присела… Лучисола. Мне пришлось приложить серьезное усилие, чтобы не вздрогнуть и не попытаться сбежать. Я приготовился отвечать на каверзные вопросы и лихорадочно продумывал объяснения для Киры и Дили, но… ничего этого не потребовалось. Орчанка скользнула по мне равнодушным взглядом и, казалось бы, все внимание сосредоточила на еде.

Девушки сначала напряглись в момент увеличения нашей компании, но потом, не дождавшись никакой реакции от новенькой, расслабились и, как ни в чем не бывало, продолжили щебетать о делах академии, вспоминать об интересных случаях с адептами и делиться прочими новостями, которые, на их взгляд, были бы мне интересны.

Я уже не ел, просто потягивал клюквенный морс, дожидаясь пока мои подруги наедятся. Те, впрочем, уже почти закончили трапезу. Орчанка по-прежнему молча с приличной скоростью поглощала деликатесы, представленные королевским поваром. Скорее всего, она даже не различала вкуса, но не подавала виду.

Не знаю, как Лучисола, но ее соседство и… молчание с кажущимся игнорированием моей персоны и девушек, словно она действительно оказалась за нашим столом случайно, меня откровенно нервировало. При этом взгляды, которые она время от времени бросала на меня, не давали мне шанса поверить, будто она меня и в самом деле не узнала.

Допив морс, я встал, коротко поклонился присутствующим, и, не оглядываясь, направился к выходу. Да. Невежливо вот так вот уходить, но мне почему-то захотелось оказаться подальше от нашей компании. Попросту говоря, сбежать.

Побег мне почти удался, но только почти. Вскоре за своей спиной я услышал шаги, затем меня цепко взяли под руки сразу с двух сторон и ехидный голосок Дили пропел в правое ухо:

– И куда же мы так торопимся?

– Наверное, растрясти жирок после обильного обеда, – пропел голосок Киры в левое. – Нам тоже не повредит. Как думаешь подруга?

– С Бером под ручку точно не повредит. Лишь бы та мелкая неве-е-еста не влезла.

– Мелкая не влезет. Она еще не перебесилась.

– Откуда знаешь?

– Знаю.

– Ах, да-а-а… – понятливо протянула Дили (что она там поняла?). – Кстати, как ты считаешь, та дылда зеленая неспроста села к нам за столик? Видела, как она, якобы незаметно, следила за нашим Бером?

– Дили! Конечно же, я заметила. Мало того! Они явно знакомы и… может быть даже были близки.

– Вон оно что-о-о, – протянула рыженькая, глядя исключительно на Киру.

И хорошо, что во время своего общения девушки демонстративно не обращали на меня внимания. Меня, честно говоря, словно высоковольтным разрядом пробило. Прямо мистика какая-то – откуда Кира могла знать о наших с Лучисолой отношениях? Я понимаю, что она умница, но ведь не настолько же, чтобы по нескольким взглядам за столом сложить целостную картинку. Ш-шаманка, однако!

Кстати сказать, последняя реплика Киры прозвучала, в отличие от предыдущих, не сказать, что легко и небрежно. Девушка словно изо всех сил сдерживала свою ярость. Ну и чего так яриться? Не собирается же она предъявлять на меня свои права? Да и какие права могут быть? В академии дальше дружеских отношений мы с ней не заходили… Я мог бы, например, понять Дили. Мы с ней мало того, что были близки, так я еще и первым у нее был, и вроде бы не разочаровал. Тем не менее, в академии рыженькая совершенно не стремилась к дальнейшему сближению. А с Кирой у нас и того не было.

Правда, следует признать, нагрузка в первые месяцы была довольно высокой – не до отношений, если хочешь учиться по-настоящему, без дураков, для себя, а не для красивого свитка. С другой стороны, говорят ведь: «Свинья грязи най…» Нет. Не то. «Любовь пронзает все щиты!»

Только не надо думать, будто я веду себя, как красавчик-принц или… открытая банка с медом. Сижу и жду, когда девушки слетятся и облепят меня со всех сторон. Ничего подобного. Я просто четко себе представляю, какой из меня жених. Ходить павлином и обещать несбыточное – это совершенно не мое. Вот куда я приведу невесту? Где мой дом? Ага. Виконт, уксус мне в десерт! Даже не знаю, что там в этом дареном Хантаги. Может пара деревенек и развалины поместья? В таком случае, на жизнь придется как-то зарабатывать. Хорошо бы магом, да хоть алхимиком. Но для этого надо закончить академию. А до окончания на что жить? На содержание адепта? Можно пойти поваром. Или открыть свой трактир… А предел ли мечтаний для той же Дили или Киры стать, к примеру, трактирщицей? У-у? Лично я очень сомневаюсь.

Таким вот образом, я «лениво плыл по течению», не пытаясь прибиться ни к тому ни к другому берегу. А девушки… Есть еще одно соображение на этот счет. Оно позволяет не заблуждаться и по поводу их чувств.

Несмотря на спокойное отношение к полигамным бракам в Галсоро, они, тем не менее, не были так уж распространены. Ревность и чувство собственности присущи большинству людей и это здорово мешает создавать гармоничные семьи. Чего хорошего, когда три жены день и ночь делят мужа, собачатся между собой, грызутся, строят козни и плетут интриги? Или мужья до посинения спорят о том, кого больше любит жена? У других рас возможно и по-другому. Например, у орков, если я правильно понял иметь несколько жен-мужей обычное дело. Менталитет позволяет.

Дили и Кира – люди. Стало быть, банальная ревность должна была хоть как-то проявиться. Однако девушки спокойно и, похоже, с радостью решили помочь подруге, отправив меня к ней на случ… э-э-э… в постель. Другой вопрос, что я тогда промахнулся и попал не туда. Нет, не в постели промахнулся, а попал не в ту постель. И какова была их реакция? Да никакой. О чем это говорит? Только об одном – нет у девушек чувства «моё – не тронь» по отношению ко мне.

А вот у меня, кажется, такое чувство есть. Понял буквально только что. Даже представить себе не могу ситуацию, как я своей рукой подталкиваю одну из девушек в объятия, пусть хоть и самого лучшего, друга. Не говоря уж о перспективе невзначай увидеть их на пути к Арке Любви под ручку с кем-нибудь из местных прохвостов. Подобная мысль очень болезненно отдается в груди и ни с того, ни с сего в душе нарастает страстное, почти неутолимое, желание порвать на куски этих, еще пока неизвестных, женишков моих девушек.

Стоп! Не морок ли это? Может магия разума навеяла? Да нет вроде. Моя система противодействия молчит и не вякает. Значит, не оно. Тогда что же?

– Бер! Ты куда разогнался? Может лучше пойдем потанцуем?

– Красавицы! Если хотите – потанцуйте, но мне совершенно необходимо прогуляться. Люблю, знаете, свежий воздух после обеда.

– Что-то в академии тебя не слишком тянуло в парк, – усомнилась Кира.

– В академии надо было учиться. Не до прогулок. А здесь прекрасный воздух, почему бы не подышать?

Я осторожно оглянулся, боясь увидеть молчаливую фигуру орчанки, следующую за нами по пятам. Она-то молчит, но Кира с ее проницательностью, глядишь, еще и до подробностей каких докопается. Ой как лень мне краснеть, смущаться, от девичьих фантазий мужской логикой отбиваться. Как правило, такая защита малоэффективна.

Лучисолы, к моему неимоверному облегчению поблизости не наблюдалось. Она шла вслед за нами, но довольно далеко. Прилично так. Можно подумать со стороны, что она сама по себе, а мы сами по себе.

Сколько мы шлялись по аллеям королевского парка, сказать не могу – не засекал времени. Мы говорили о многом и большей частью ни о чем. Девушки щебетали на разные темы, непринужденно перепрыгивая с одной на другую. Причудливые цепочки ассоциаций непостижимым образом уводили разговор от изначальной темы так далеко, что мне лично было лень держать в голове всю весьма ветвистую и запутанную конструкцию. Мне показалось, что обе красавицы излишне возбуждены, почти взвинчены, хотя темы разговоров выглядели достаточно безобидно.

Как-то вдруг, незаметно для меня, мы оказались в уединенной беседке. В ней сбоку от входа стоял столик с набором вин, морсов и соков. Отдельно на подносе в несколько шеренг выстроились чистые бокалы. По центру возвышался на одной ножке столик побогаче, инкрустированный ценными породами дерева. Его украшал букет свежих цветов в вазочке и красиво декорированная каскадная ваза полная фруктов. По периметру вытянулся деревянный диван с гнутой спинкой.

Кира входила последней. Она жестом отослала лакея, статями, как и все здесь, не отличающегося от гвардейцев, и провела рукой по косяку. Вход тут же затянулся молочно-белой пленкой, отгородив нас от парка и возможных любопытных. Интересное решение физического барьера и звукоизоляции. Теперь в беседку без разрешения кого-нибудь из присутствующих не войти. В принципе, если приложить некоторые усилия можно, но надо быть совсем нахалом, чтобы ломиться туда, где тебя видеть не хотят.

Девушки моментально закончили фоновый треп и резко посерьезнели. Дили сама взяла со столика у входа три бокала и явно первую попавшуюся бутылку вина. Вытянув пробку, она молча разлила форосское красное по бокалам и отставила бутылку в сторону.

Притихшие подруги все также, не говоря ни слова, взяли каждая по бокалу и… обе, словно сговорившись, выпили залпом.

– Бер, – тихо произнесла, почти прошептала, Кира. – Скажи, ты когда-нибудь думал о… женитьбе?

– М-м-м… н-ну-у… – самое умное, что я смог из себя выдавить в ответ.

– А у тебя есть любимая девушка или… – щеки Киры прямо вспыхнули румянцем, – девушки?

Что-то не похоже это все на тот пустой треп, что был за столом.

– Кира, может не надо так резко? – прошептала Дили.

– Мы же с тобой уже не раз все обговорили. Вспомни сколько раз ругались, сколько мирились, пока не решили…

– Но может надо подождать? Походить, потанцевать, поговорить…

– Нет, Дили! Надо решить все как можно быстрее. Промедлим, или мелкая его достанет, или та дылда возьмет под мышку и… туда же. Под арку. Он же как телок. Девушку обидеть пуще огня боится.

– Это он-то боится? – усомнилась Дили. – Да, Бер врагов пачками укладывал! В том переулке, рассказывают, такой ужас творился!

– Дили! – нетерпеливо отмахнулась от возражений Кира. – Даже большой слон, который не боится самых опасных хищников, страшится маленькой мышки.

Я сидел, молчал и только головой крутил налево – направо, направо – налево. Все понять пытался – это они о чем? Нет-нет, наиболее вероятное предположение в голове крутилось, но… не укладывалось. Так ведь не делается. В приличном обществе. Вот Кира, например, герцогиня. Точнее, дочь герцога. По этикету процесс сватовства к ней – дело долгое муторное и насквозь… политическое. Достаточно сказать, что лично я, так сказать, «рылом не вышел» свататься к столь высокой особе. Это я к чему – простолюдинки запросто могут сказать парню: «Хочу за тебя замуж!» Однако благородной особе, увы, сие невместно.

Так я ошибаюсь? Может, чего не понимаю, и девушки говорят совсем о другом?

– Короче! – решительно начала Кира и вдруг замялась, заспотыкалась, голос постепенно понизила до почти неразличимого шепота. – Ты… м-м… как вообще… ну… к нам с Дили относишься? Я хотела сказать… чувствуешь ли ты к нам… э-э-э… что-нибудь? – и вдруг как в ледяную воду с разбегу. – Я не знаю, как Дили, а я люблю тебя!

– Не знаю как Кира, – тут же не без ехидства перехватила разговор Дили, – а я тоже люблю тебя! Очень!

Обе девушки сидели краснее вина, налитого в бокалы и не отводили глаз от меня, как мне кажется, с надеждой дожидаясь ответа.

– Что? Чувствую, – слегка охрипшим голосом проявил я полнейшую непонятливость и тугодумие.

– Ну-у… Ты… вот… хорошо к нам относишься?

– Конечно?

– А… а насколько?

– М-м-м… очень хорошо, – все еще нич-чего не понимая продолжал я машинально отвечать на вопросы Киры.

Странная она какая-то стала. Никогда не видел эту бойкую на язык девушку в таком состоянии.

– Мы согласны выйти за тебя замуж! – внезапно выпалила Дили и, будто саму себя испугалась.

– А-а-а… о-о-о… – тянуть гласные, тянуть-тянуть-тяну-у-уть, поскольку на более или менее вразумительные звуки сознание пока не было способно.

В голове зазвенело от изумления, сердце зашлось в бешеном танце (ага, вот-вот выпрыгнет из груди), в душе стремительно расцветал неизвестный, но жутко красивый цветок, однако… страх тоже никуда не делся. Он прокрадывался в душу и обрывал лепестки, вклинивался в танец ледяной волной, и вносил диссонанс в звон.

Ошарашен? Не то слово! «Поглажен по темечку большим мешком с песком. Внезапно, да с размаху». Что ответил – не помню, но, по-видимому, правильно, поскольку тут же с двух сторон меня зажали два горячих тела, а к обеим моим пылающим щекам сразу же прижались два пары пламенных губ.

Потом с одной стороны стало вдруг холодно и одиноко. К счастью, ненадолго. В руку ткнулся бокал, у девушек… Не-е-ет! Уже не просто девушек, а моих невест! В руках тоже проявились два полных бокала. Мы залпом выпили – вино, воду или сок – я так и не понял, после чего мы уже целовались по очереди и «по-взрослому». Кире явно не хватало опыта, но все равно было безумно приятно и восхитительно.

Девушки радостно зачирикали, обсуждая платья, процедуру регистрации брака – странно, что речь об Арке Любви не шла вовсе – что будем делать потом, где будут проходить торжества, куда поедем после них… и так далее и тому подобное. Я перестал прислушиваться буквально после пары фраз. Сидел, вертел в руках бокал и счастливо улыбался. Какая собственно разница в каком платье, где торжества, и что будет потом вообще? Важен сам факт. Значит я красавицам действительно небезразличен! И это самое важное! Все остальное – шелуха и тлен.

Вот только что-то стало царапать душу в их щебетании: «Король… примирение двух домов… нейтральный кандидат и две младших дочери… амулеты-артефакты… графское достоинство…»

– Постойте! О чем вы?

Сначала брякнул вопрос, потом только вспомнил высказывание одного очень умного философа, который еще и царем работал:[2] «Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь». Зачем? Ну, заче-е-ем мне понадобилось докапываться до истины? Почему моя лень в этот раз меня не остановила. Порой счастливое неведение избавляет от серьезных душевных травм.

Девушки с энтузиазмом выложили мне все свои планы. В общем-то ничего особенного, за исключением одного момента – к делу каким-то образом оказался пристегнутым сам его величество король Галсоро. Именно с его подачи родители моих невест согласились на столь неравный брак. Хотя свобода в выборе супругов декларировалась на самом высшем уровне, о чем говорит в том числе этот самый бал невест, но реально высокородные женщины выходили замуж только за высокородных мужчин. Почти всегда. Исключения бывали, но крайне редко. Зато пьес и романов на эту тему написано столько, сколько не проточить ни одному книжному червю за всю его червивую жизнь.

К сожалению, понять, откуда в его величестве вдруг возникло такое трепетное отношение к нашему счастью, оказалось довольно просто. Практически открытым текстом Кира, явно не сомневаясь в моем решение, сообщила о передаче моих… артефактов-амулетов в казну. Выбор был только из двух вариантов – либо за очень приличные деньги, либо за земли и к ним в придачу графский титул. Об этом, собственно говоря, и спорили мои невесты. Дили считала, что титул виконтессы ее вполне устроит, а деньги для семьи лишними не бывают. Кира настаивала на землях и титулах, ссылаясь на будущие доходы с земель, наверняка способных лет через пять-десять превысить разовую выплату, и в дальнейшем перейти в чистый доход. Дили возражала – если деньги умело вложить в дело, например, алхимическое производство, то можно добиться доходов гораздо больших чем от «ковыряния в земле».

– Нет, – громко сказал я, мрачно глядя в столешницу, будто она – самое красивое, что есть на свете. – У меня нет никаких алорийских амулетов.

– Ты лжешь! – не сдержавшись воскликнула Дили. – Они у тебя есть! Просто ты не хочешь с ними расставаться! Даже ради нас!

Спорить и доказывать что-либо мне совершенно не хотелось. Судя по всему, девушки убеждены в обратном и смысла в их переубеждении я не видел ни малейшего. Почему? Во-первых, потому что лень! Во-вторых, если бы и были у меня те амулеты, которые его величество себе напридумывали, я бы все равно с ними не расстался. Достаточно на секунду представить себе, что бы со мной сталось, если бы не магия и моя «конфетная» подготовка. Моя собственная или мифических амулетов. Да трупом лежал бы вместе с местными парнями недалеко от границы с Норстоуном, а то и раньше в приграничном городке. Нет. Даже переулок в столице не пережил бы! А они предлагают мне остаться совершенно беззащитным!

– Ми-и-илый, – вкрадчиво ласковый голосок Киры прервал возмущенную речь рыженькой и заставил меня посмотреть в глаза другой своей невесты. – Мы понимаем, что тебе дороги эти несчастные амулеты, но ты пойми! – Невеста улыбнулась и пристально вгляделась в мои глаза. – Ты должен отдать амулеты королю!

Колоколами громкого боя прозвенел в голове сигнал тревоги: «Ментальная атака первого уровня! Попытка угнетения личности и внешнего подчинения!»

Я едва успел остановить контратаку. Еще бы мгновение и Кира могла погибнуть. Рассказывать долго, но в реальности даже секунды не прошло, как девушка применила против меня магию разума, у меня разблокировались ментальные навыки и сформировался, как говорится, симметричный ответ.

На краю сознания проявилось еще одно сообщение: «Тест на адекватность пройден успешно. Блокировка навыков отменена. Адаптация и включение в структуру знаний завершится через сорок восемь часов чистого времени транса или обычного сна, без учета перерывов на бодрствование».

Сообщение я проигнорировал. На душе было настолько мерзко, что просто жить не хотелось. Опять меня предали. И предали даже не подруги, а невесты. Хотя какие они, в котел, невесты? Девчонки изо всех сил старались выполнить волю нашего короля, и готовы были пожертвовать собой, не погнушавшись предложить себя в жены невесть кому. Теперь понятно, почему для заключения брака Арка Любви не годится – какое может быть благословение Богини, когда любви нет ни на гран?

Они по очереди вскакивали, будто им не сиделось на месте, подливали вина себе и мне, хоть я почти не пил, и говорили-говорили-говорили… Много чего говорили, а суть одна – артефакты надо отдать.

Первой не выдержала Кира. Она встала, нацепила маску предельно высокомерной леди и сказала-процедила:

– Я не буду больше унижаться перед плебеем, не понимающим своего счастья! Я, герцогиня Кироллини вэ Каприони, отказываю в супружестве виконту Никобару вэ Хантаги!

Непривычно было видеть Дили хмурой. Пожалуй, такой я не видел ее никогда. Веселой, энергичной, неунывающей – постоянно. Унылой, мрачной или хмурой – повторяю, никогда.

Дили тоже встала, выпрямилась и почти слово в слово повторила слова Киры:

– Я тоже не буду больше унижаться перед тобой, Бер! И у меня есть гордость! Я, герцогиня Димликора вэ Селор, отказываю в супружестве виконту Никобару вэ Хантаги!

Девушки синхронно развернулись и, не оглядываясь, не говоря ни слова, вышли из беседки.

Они вышли, а я остался. Так и сидел за столом, тупо разглядывая столешницу. Чувствовал себя, как приговоренный к казни, которому за час до эшафота объявили о помиловании, свободе и денежной компенсации, а когда счастье и восторг уже прочно укоренилось в душе, со смехом поведали, что это была веселая шутка и палач по-прежнему ждет.

Лучисола сидя на скамейке вполоборота, выгнулась, потянулась – сладко, от души – и торжествующе улыбнулась. В этот момент, несмотря на полную затертость образа, она была и впрямь похожа на большую, довольную кошку, которой сегодня удалось одержать маленькую, но ужасно приятную, победу в непрекращающейся войне с главным поваром – вылакать целую миску отборных сливок, приготовленных врагом к взбиванию. Осталось лежать на солнышке, облизываться и с наслаждением слушать яростные вопли жертвы кошачьего произвола.

Только что мимо орчанки по аллее промаршировали две ее конкурентки. Обе шагали стремительно, в ногу, только вперед, не замечая никого и ничего на своем пути, и, высокомерно задрав носики в небо под одним и тем же углом. Не надо тонких вопросов, пристального внимания к мимике, анализа поведенческих реакций, чтобы понять простую вещь – девушки крепко поругались с парнем и затаили на него нешуточную обиду. А значит, что? А то! Подействовал-таки шаманский сбор! И подействовал так, как и надеялась Лучисола. Нет-нет, никакой отравы! Сбор, использованный орчанкой относился к категории… даже не лекарственных, хотя воздействие его было довольно специфичным. Поэтому, кстати, амулеты, вмонтированные в столешницы и предназначенные для идентификации широкого спектра ядов, не отреагировали на новую добавку к приправам.

Сбор называется «Обнаженное сердце». Шаманы незаметно добавляют его в пищу тем, кто нуждается в исцелении души. Да-да, орки тоже плачут. И воины, и воительницы. Не на глазах у всех, конечно же. Невместно воину показывать свои слабости. Однако, как ни прячь, а приступы жестокой депрессии или черной меланхолии, когда впору с одним ножом на прайд огров, все равно замечают соплеменники. Как помочь страдающей душе, когда причины тоски-печали неизвестны, а впавший в депрессию воин категорически отказывается их обсуждать? Вот именно тогда-то шаманы и заводят разговоры с болезными, втихаря подсыпая им «Обнаженное сердце». Орк или человек (гном, эльф или вампир все равно) в результате воздействия сбора как бы разжимает скрепы своего сердца и начинают рассказывать обо всем, что его беспокоит, что у него на душе и даже в глубине души.

Вести диалог с принявшим сбор довольно сложно. Требуется незаурядное терпение и деликатность, чтобы не сбить с настроя и ни в коем случае неосторожным словом или жестом не обидеть пациента. Тот может вспыхнуть, послать всех подальше, наорать на близких и разругаться насмерть с друзьями.

Весь расчет Лучисолы строился как раз на том, что девушки будут несколько перевозбуждены и не сдержаны на язык. Конфликт в такой ситуации неизбежен. При этом, учитывая человеческую натуру, за обидчиком – разумеется, недостойным прощения – дело не станет.

Итак, подытоживая, можно смело считать пути к любимому расчищенными, а цель – в пределах досягаемости. Дело за малым – протащить парня через Арку Любви. Она же не слепая и прекрасно видела в его глазах, если не любовь, то симпатию точно – а уж Богиня Любви не оставит будущего ребенка без законного отца.

Что ж, на этот случай есть еще один порошочек из редких степных травок, окуренных специальным образом сильным шаманом.