Потому что лень. Книга вторая

Глава 1

– Что-о-о?! Как ты сказал? А ну пшел вон отсюда! Тварюга мелкая! Убью! Пор-р-рву! Не-е-ет! Стой, с-с-скотина!

Я выскочил за дверь номера, успев захлопнуть дверь прежде, чем в нее с силой врезался кувшин с водой. Про то, что это был кувшин, а не одна из трех кружек, стоящих на столике рядом с ним, мне подсказали мои незаурядные аналитические способности. Ну а что это могло быть еще, если кроме града осколков керамики можно было услышать за дверью еще и шум радостного весеннего ливня? И потом. Многовато осколков для кружки.

Порадовало меня то, что, убегая, я все-таки успел прихватить халат. Причем свой. В женском было бы несколько неудобно. Лучисола по людским меркам – девушка далеко не мелкая. Выше меня где-то на пол-головы (или чуток побольше), да в плечах пошире. Однако, при всей своей силе и тренированности мужеподобной совершенно не выглядит. Фигурка у нее гармонично развитая, гибкая и невероятно женственная. Я бы даже сказал – обольстительная.

Овальное лицо, высокий лоб, большие, черные, миндалевидные глаза, дуги черных бровей, прямой нос, немного припухлые губы и твердый подбородок – всё вместе создает образ девушки-воина.

Она – воин, но все-таки девушка. Стоит увидеть улыбку на чувственных губках, когда она по-кошачьи чуточку щурит глаза, устоять практически невозможно.

Отсюда сразу можно понять, какого размера у нее халат и какой он расцветки. Как представил себя, стоящим в коридоре гостиницы в халате явно слишком большого размера, расписанном цветочками-веточками, с большим декольте, закатанными рукавами и пальчиками поддерживающим подол, чтобы тот не волочился по полу, так и содрогнулся.

Но мне и в своем было не слишком уютно. А все потому, что кроме халата на мне больше ничего не было. Абсолютно.

Только я и халат. В добавок, гостиничный коридор специально не отапливался и было банально холодно. Не мороз, конечно же, но и не жара.

Дикие вопли госпожи в этот предутренний час, когда постояльцы видят самые сладкие сны, наверняка, слышны были на всех этажах и даже в трактире, где днем и ночью не смолкал пьяный гомон. Закономерно двери распахнулись и все без исключения телохранители госпожи с обнаженным оружием вышли из номеров. И увидели в коридоре не толпы врагов, а всего лишь меня. Одного. Замерзшего. Неприкаянного. С ноги на ногу переминающегося. Не знающего куда деваться под недобрыми взглядами детинушек, способных меня плевком пришибить. Это если со стороны поглядеть. Причем, судя по выражениям лиц и обнаженным клыкам, орки готовы незамедлительно и с удовольствием приступить к выполнению задачи по пришибанию.

Командир телохранителей, Огробой, махнул левой рукой – и все разошлись по комнатам. Махнул правой – и я поплелся к нему в номер.

Комната, в которой обитал командир, имела вид обжитой и благоустроенный, хотя заселились мы только вчера вечером. Теперь-то дело привычное, но поначалу для меня было неожиданностью узнать насколько эти суровые двухметровые, тренированные, громилы трепетно относятся к комфорту. Говорят, закаленных северян отличает не то что они не боятся лютых морозов, а то, что по-настоящему любят тепло. Точно также и орки, способные по нескольку суток ни есть, ни спать, не слезать с лошадей и после этого с ходу вступать в бой, умеют в минуты отдыха максимально эффективно и быстро восстанавливать силы. «Остановился на полчаса – устраивайся как на сутки. Остановился на сутки – устраивайся как на всю жизнь». Такой вот незамысловатый принцип походной жизни. Халаты, домашние куртки, смены белья, мягкие тапочки, теплые домашние носки и прочие мелочи есть у каждого в отдельном мешке. В том же мешке лежат и много места не занимают заранее заготовленные маленькие колышки и крючочки, которые можно загнать в щели стен или зацепить за какую-нибудь деталь интерьера, а потом удобно развесить оружие, снаряжение, одежду. Останавливаясь на постоялом дворе, все тут же моются и переодеваются, чтобы тело и, главное, ноги отдыхали. Ходить по номеру и вообще по гостинице в нечищеных сапогах, разбрасывая ошметки грязи?! Фэ! Только дикие благородные в людских королевствах на такое способны. Наверное, боятся, что украдут их стоптанные «сокровища». Сами же грязь разводят и сами же в ней живут. Напрашиваются аналогии с некоторыми домашними животными, имеющими схожий образ жизни.

Впрочем, оружие орки всегда держат под рукой. Так что, оливковокожий воин в халате и тапочках при ятагане и кинжале – явление вполне заурядное и, я бы даже сказал, гармоничное.

Еще большей неожиданностью для меня стало вручение такого же отдельного мешка, как и у всех орков. Причем одежда в нем была изготовлена по моим меркам. Стою, в растерянности хлопаю глазками, в одной руке держу свой мешок, другой обнимаю подарок и ничего не понимаю. Ну не за мои же «красивые глазки» или выдающиеся достижения в труде на благо отряда и даже не за виртуозный подхалимаж, которым, к слову, я не владею вовсе, на меня вот так просто потратили деньги. Тем более, ни по второму, ни по третьему пунктам я еще банально не успел ничего свершить.

Насладившись моим изумлением, телохранитель, передавший мне одежду, снисходительно пояснил причину такой щедрости.

Оказывается по традициям орков с момента найма я стал как бы гостем отряда, то есть отчасти своим, поскольку, хоть и за деньги, но должен буду заботиться о членах отряда. К примеру, квалифицированные управляющие конной тягой (извозчики), такие же вроде бы наемники, как и я, для орков не свои и своими не будут. Почему так? Не знаю. Кто поймет широкую орочью душу?

Так вот. С их точки зрения, свой, пусть и по минимуму, но должен быть обеспечен необходимыми вещами в походе, а в этот самый минимум они включают такие предметы, без которых, на мой взгляд легко можно было бы обойтись.

Например, деревянную чесалку для спины. Однако мою философию не признали жизнеспособной и резко отмели, предложив не заморачиваться по пустякам и принять новые правила взаимоотношений, как должное.

Но самое загадочное для меня на тот момент было непонимание причин увольнения прежнего слуги. Кормят, поят, одевают… Деньги платят! Как в лучших домах аристократии. Чего ему не хватало? Неужто лень так сильно одолела, что он глупо стал безответственно относиться к своим обязанностям? Непонятно.

Ладно бы мне выдали вещи, которые раньше выдавались ему, но ведь не могло быть такого совпадения, чтобы наши размеры так точно совпадали. Что нижнее бельё, что верхняя одежда, явно были пошиты точь в точь на меня. Конечно же ничего не шили на заказ и купили готовое, но все равно по моим меркам и, скорее всего, с подгонкой. Причем у настоящего мастера, раз примерки не требовались. А это, как ни круги, стоит недешево. Мягко говоря.

В тот самый момент я для себя решил относиться к своей новой работе так же, как орки отнеслись ко мне. Впрочем, плохо работать я не умел никогда и учиться этому не собирался.

Тогда я, вероятно, из-за состояния общего обалдения взял и ляпнул:

– Так, если я забочусь обо всех, значит и обо мне заботятся все?

Орк ухмыльнулся, правильно поняв, что я хотел сказать и ехидно ответил вопросом на вопрос:

– А что, тебе надо тринадцать тулупов, столько же шапок и не меньше пар валенок?

Вроде и незачем, но… честно признаться, не отказался бы. Бесплатно же! Я ж не спесивый благородный, для которого зазорно принимать подобные подарки. Я – простолюдин и ничто простолюдинское мне не чуждо. Хозяйственность и бережливость, в том числе.

Жаль, но оркам бережливость тоже не чужда. Как и здравый смысл.

– А ты с юмором, парень, – даже как-то одобрительно рассмеялся мой собеседник, поняв по моим глазам правильный ответ. – Сожалею, но торговать дареными тулупами тебе не доведется.

Сегодня часть дареного имущества в виде нижнего белья и мягких домашних тапочек осталась за гранью моих возможностей вернуть их обратно. Хотя, боюсь, кроме тапочек, все остальное пригодно только на тряпки. Госпожа.

Лучисола, девушка горячая, нетерпеливая и сильная. Ей проще купить для меня, а иной раз и для себя новый комплект, чем спокойно снять и аккуратно положить на стул.

Все равно жалко. Хороший был комплект. Дорогой, мягкий и для тела очень приятный. Осталось в мешке еще два, но число три душу больше греет.

Огробор прошел к столу, выдвинул стул, сел и немного сгорбившись уперся взглядом в столешницу. Мне сесть не предложил.

– Эх, Медвежонок-Медвежонок, – спустя пару минут печально заговорил орк – Я-то уже думал, что нашли слугу, который полностью устраивает госпожу. Ты знаешь сколько уже было до тебя слуг? Ни с одним из них она не разделила ковер. А ей это нужно! Очень нужно для физического и психического здоровья. Ты меня понимаешь? A-а! Какая разница? Все равно наш менталитет людям не понять. Так даже лучше. Проще говоря, если обычные орчанки могут заводить добрачные связи с сородичами – иначе как найти наиболее подходящего мужчину? – то дочерям Великих Вождей это запрещено. Только с мужем, так как сильная кровь не требует делить ковер, чтобы определиться с выбором. Зато разрешается с мужчинами иных рас. Лучше с эльфами или вампирами. Но у тех масса своих запретов, в частности, на связи с орками. У гномов нет запретов, но рост… не нравится нашим девушкам, когда мужчина, поднявшись на носочки, дышит им в пупок А люди обычно такие хлипкие, – орк поморщился, а я вздрогнул. – Да и трудно среди них найти того, с кем не противно будет разделить ковер. Ну, что молчишь? Понял теперь, о чем я толкую? Ты уже больше месяца с нами.

Я вижу, как расцвела госпожа, как заблестели ее глазки довольством и умиротворением. Я же ее на коленке качал когда-то. Она мне почти дочь, хотя и своих хватает и всех я люблю… да что ты понимаешь!

Орк тяжело вздохнул и снова уперся взглядом в столешницу. Потом встал, прошел к сундучку, достал оттуда кошелек и выложил на стол один миникрол. Серебро вдруг окрасилось в бледно-розовый цвет под лучами поднимающегося солнца. Плата была, минимум, втрое больше, чем я реально заработал.

– Не знаю, что там у вас произошло, но если госпожа решила гнать тебя пинком под зад то нам спорить с ней не с руки.

Забирай свою плату и уходи. Был бы поумнее, не сердил бы госпожу, остался бы и дальше с нами, получил бы еще десяток таких же серебрушек. А так, радуйся небольшой премии от меня лично. Все-таки целый месяц от тебя был хоть какой-то толк.

Я уже все понял и мне было очень жаль расставаться с отрядом «дикарей», как называли орков в столице. Честь и достоинство для них до сих пор не пустой звук в отличие от… не буду показывать пальцем. На Маликосу, пожалуй, искренне не буду – ошиблась девушка. С кем не бывает?

– Жаль. Похоже, не назначит прекрасная Лучисола меня своим мужем.

Плохая шутка получилась. Это было отчетливо видно по взгляду Огробора.

– Малец. Не строй иллюзий… То есть, как бы тебе понятнее объяснить? Не бери в голову всякую хрень. Понимаешь?

Никогда! Орчанка! Тем более, дочь Великого Вождя, не назначит своим мужем мужчину другой расы. Исключительно орка. Только орка и всегда орка! Остальные могут рассчитывать на роль одного из постоянных фаворитов. Это в лучшем случае. У орка могут быть наложницы – у орчанки наложники. Ты можешь рассчитывать только на последний статус, но я тебе не советую. Жить под охраной, не иметь ничего своего, полностью зависеть от милости госпожи и ее мужа, быть готовым по первому зову ублажить ее, а бывает и ее мужа… Впрочем, похоже, это слишком сложно для тебя, – вдруг Огробор пришел к какому-то выводу и тон его стал совершенно угрожающим. Уперев кулаки в стол, он стал медленно вставать со стула, горой нависая надо мной. – И если ты начал изводить госпожу просьбами назначить себя ее мужем, то…

Как раз в этот момент, будто долго репетировали, звуковой иллюстрацией к угрозам орка прозвучал мощный удар в дверь. Затем звук повторился – дверь с размаху и немалой силой шарахнулась об стену, полетела назад и была остановлена ласковой ладошкой девушки.

Мы вместе с Огробором стремительно развернулись и увидели впечатляющую картину, достойную кисти баталиста. В дверном проеме стояла Лучисола в одном халате, небрежно подпоясанном на талии. Красивые груди угрожающе прицельно смотрели на меня и два клинка тьмы насквозь пронзали мое тело.

В общем, смотрела на меня девушка исподлобья, слегка наклонив голову влево, и взгляд ее не предвещал мне ничего хорошего. Львица! Прямо настоящая львица перед атакой. Мне на миг показалось, будто тяжелая волна ее бронзовых волос сейчас начнет бить свою хозяйку по бокам, в точности, как хвост у рассерженной кошки.

Тут взгляд ее метнулся к столу и зацепился за серебряный кругляшок, который я не успел еще прибрать к рукам.

– Эт-то ш-ш-што ещ-щ-ще такое?! – расшипелась она. – Удр-р-рать вздумал?! Огробор-р-р! Не с-с-смей давать ему увольнение! Пусть р-р-работает! С-с-скотина! Утроить ему плату! Двадцать с-с-серебряных пр-р-ремию! Денег на р-р-руки не давать! Чтоб не с-с-сбежал!

Мы с командиром телохранителей застыли скульптурной композицией «Шок и изумление». Взгляд Лучисолы метнулся от меня к командиру, потом обратно, потом снова на командира.

– Кого стоим? Чего ждем?

– А-а-а-э-э-э… – издав столь информативные звуки, Огробор встряхнул головой и хрипло спросил: – Так ты его… не того?.. – и кто из нас деревенский? – То есть не пинком под зад?

– Я его с-с-сейчас пинком впер-р-ред! Что зас-с-стыл?! Бегом за мной!

Девушка подскочила, схватила меня за шиворот, чуть не вытряхнув при этом из халата, и буквально поволокла за собой.

Огробор отмер сразу же как странная парочка исчезла за дверью. Перед глазами его ехидно крутился жирный разноцветный вопрос: «Что это было?!» Тонкий слух разведчика и воина уловил из коридора злое приглушенное шипение Лучисолы:

– Х-хлипкая ор-р-рчанка! С-с-сейчас ты увидиш-ш-шь, кто из нас хлипкий! С-с-сейчас ты мне с-с-слолна отр-р-работаешь!

Хлипкая орчанка?

Вот оно что, понял орк! Слабый человечек посмел усомниться в силе орчанки. Это обида. Страшная обида. Немудрено, что она так разозлилась. Унизительнее трудно придумать. Как она его не разорвала прямо на месте? Удивительно. А может как раз для этого и потащила в свой номер?

В подтверждение его мыслей дверь апартаментов девушки с силой хлопнула.

Огробор метнулся в коридор, и неподвижно застыл возле чуть-чуть приоткрывшейся от удара двери. Входить сразу он не решился. Рановато еще спасать парня. Вот как начнет госпожа его убивать, тогда и стоит вмешаться. Наверное. Она конечно в своем праве, но парня действительно жаль. Исполнительный, аккуратный, не заносчивый – не строит из себя первого фаворита. Уже сколько раз выходил утром из спальни госпожи, а ведет себя как ни в чем не бывало. Не хамит, не пыжится, слушается приказов, отношение к работе и оркам отряда ничуть не поменялось – все такое же доброжелательное и заботливое.

К удивлению командира из-за двери стали доносится звуки совершенно непохожие на наказание зарвавшегося человека. Скорее, на нечто прямо противоположное. Уж очень они были характерными и недвусмысленными, не предполагающими иной трактовки. Как можно иначе понимать ритмичные, все ускоряющиеся, сладострастные вздохи и стоны, порой переходящие в победное рычание и покорные судорожные всхлипывания.

Огробор настолько был изумлен таким развитием событий, главное, столь резким переходом от видимой лютой ненависти до невероятного эротического возбуждения, что остался беззастенчиво подслушивать у двери, насторожив слух до предела. Судя по всему, зря он выдал парню целую серебрушку от себя лично. За первый месяц слуга получил причитающееся ему жалование полностью, а второго не прошло еще и трети. Госпожа, наверняка, выплатит ему приличную премию или Огробор ничего не понимает в женщинах, добравшихся до мужской ласки. Однако, не отбирать же теперь?

– А-а-а-а-а-а-а-р-р-р!!! – крик Лучисолы, словно исторгнутый из самой глубины взлетающей на крыльях счастья и восторга души, возвестил об окончании «наказания» слуги.

Орк усмехнулся. Ну вот и хорошо. Похоже, не придется выгонять парня и искать кого-то на его место. Кто бы знал сколько сил затрачено на отбор, сколько денег затрачено на экипировку. Каждый раз казалось, вот наконец появился тот, кто понравится госпоже и добавит ей немного сил и терпения. Позволит без душевного надрыва выдержать этот бесконечный поиск. Однако, неделя, максимум, две и госпожа отвергала очередного слугу, даже не попробовав его в постели. Приходилось снова присматриваться, приглядываться, принюхиваться, беседовать. Ни один так и не смог пробудить в ней чувственность. Даже попробовать не захотела.

Одна из лошадок-проблем, самая, пожалуй, брыкливая и капризная, наконец-то, спрыгнула с души командира телохранителей и орк, облегченно вздохнув, сделал было шаг к своей комнате, как вдруг…

– М-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м!

Долгий, протяжный и затихающий стон – отнюдь не боли, скорее, наоборот – заставил его остановиться и замереть.

Крепкий орк, которого еще нельзя назвать пожилым, но уже проживший на белом свете немало лет, прошедший множество боев и походов, знавший и радость побед и горечь поражений, мудрый и опытный мужчина… позеленел от страха. Не за себя. Слишком хорошо знал он такой стон, который издают орчанки в момент экстаза, возвещая всему миру о зачатии, как минимум, сильного шамана. В этот момент они отдают все свои силы без остатка, в первую очередь, магические, а потом и жизненные, чтобы сформировать вокруг зерна новой жизни плотную защитную оболочку.

Лучисола – девушка сильная. Ее способности шаманки в потенциале очень велики и, самое главное, она никогда не занималась их развитием, поэтому шанс рождения сильного шамана, а то и Великого, приближается практически к абсолюту.

Обычно орчанки умеют контролировать зачатие и не допускают неожиданной беременности, особенно когда не готовы ни физически, ни магически, ни морально. При этом для зачатия будущего шамана мало потерять контроль над собой или искренне пожелать родить. Необходимо иметь, во-первых, сильную кровь и шаманские способности (в королевствах их называют магическими), во-вторых, орчанка ни в коем случае не должна перед зачатием развивать свои шаманские способности, чтобы невзначай не помешать инстинктам правильно сформировать защитную оболочку вокруг эмбриона. Даже ученица шамана никогда не допустит практически полного исчерпания магической энергии в ауре, поскольку точно знает, чем это грозит. При этом первому, чему учат будущих шаманов и шаманок, – контролю над запасами магии. В результате инстинкт самосохранения заставляет прекратить создание защитной оболочки задолго до ее завершения. При этом не до конца структурированная система становится крайне неустойчивой и очень шаткой.

Рано или поздно распад с тяжелыми последствиями неизбежен.

Разумеется, и правильно сформированная оболочка не гарантирует от тяжелых последствий, если орчанка не сможет по тем или иным причинам восполнить запас магической энергии до определенного уровня, максимум, через сутки.

Именно тогда оболочка снова начнет тянуть силы для формирования второго слоя. Значительно меньше, чем в момент зачатия, но и не так уж мало. После этого поток потребления энергии оболочкой станет ровным, спокойным, по объему небольшим и легко восполняемым. Тогда и только тогда орчанку начнут учить шаманскому искусству. Это даже станет необходимостью и обязанностью, чтобы не повредить развитию плода, и оградить его от сильных моральных и физических встрясок.

Для Огробора Лучисола была скорее дочерью, чем госпожой или подопечной. К тому же она и по крови являлась двоюродной племянницей командира телохранителей. Так что, боялся орк не за себя, а в первую очередь, за девушку.

Выдержит она или нет. Сможет накопить достаточно энергии или нет. В этом мог бы помочь сильный шаман или магистр магии, но шаманов, ни сильных, ни слабых поблизости не было, а магистры здесь тоже косяками не летают.

Разве что, проездом.

Значит, первым делом надо вывернуться наизнанку, но найти такого путешественника, а уж как заставить его помочь, будет делом вторым. Госпожа вряд ли будет способна в ближайшие сутки выйти из комнаты. Следовательно, необходимо оставить пару ребят. Одного, как всегда, охранять вещи в гостинице, другого – поставить возле двери в покои Лучисолы. Или даже двух? Ведь с этого момента жизнь Лучисолы перешла в разряд «достояние всей расы». То есть девушка одномоментно стала одной из самых охраняемых личностей степи. Охраняемых даже не родом или кланом, а всей расой в целом. И орк, как командир телохранителей в настоящее время отвечает за девушку перед всей степью.

Тяжелейший груз ответственности.

Вот как оно случается – одна лошадка-проблема спрыгнула, зато вместо нее по душе скромного орка теперь топчется целый табун бешеных жеребцов.

Есть еще и третий момент в этой ситуации. Очень, следует признать, неприятный. Об этом мало кто знает, но не Огробор, двоюродный брат Великого Вождя. Суть в том, что орчанки с сильной кровью через единение аур в момент зачатия инстинктивно и бессознательно используют энергию мужчины. Чем больше энергии смогут отдать оба партнера, тем сильнее и прочнее будет защитный кокон вокруг эмбриона, тем выше впоследствии будет потенциал родившегося шамана. При этом, если мужчина не шаман… шансов пережить ночь у него практически нет. Да и шамана трудно уговорить на подобное.

Так ли много на самом деле потенциальных самоубийц, готовых за ночь любви отдать жизнь или, в случае шамана (мага), рискнуть заполучить коллапс каналов поступления магической энергии, что, в принципе, означает ту же самую смерть, но отсроченную по времени? Даже люди без способностей все равно обмениваются с окружающей средой, в том числе, и магической энергией. Без непрерывного обновления постепенно наступает деградация функций и опять же смерть. Получая, надо отдавать. Чем больше отдаешь, тем больше получаешь, тем сильнее и жизнеспособнее становишься. Такая вот парадоксальная философия жизни и глобального мирового обмена. Только сильные шаманы с многолетним опытом умеют блокировать отток энергии, и при этом не прервать процесс соития. Проблема в том, что такие шаманы уже давно имеют жен и наложниц. Зачем им лишний риск?

Потому-то так трудно девушкам с сильной кровью найти себе достойную пару. А уж зарождение потенциально сильного шамана – задача сравнимая с подвигом. У людей к примеру сильные маги, потенциальные магистры, рождаются не чаще, чем сильные шаманы у орков. Но, если у последних это как-то регулируется и при нужде можно потребовать у пар с сильной кровью выполнения долга перед кланом или расой, то у людей все зависит от воли случая. В семье, где ни у кого из родителей нет ни малейших способностей может родится будущий магистр, а у архимагов – совершенно бездарные дети.

Подытоживая, можно сказать следующее. Скорее всего, нового слугу искать придется, вряд ли этот парнишка переживет сегодняшнее удовольствие. Смерть его будет не такой уж и плохой. Без боли. Без страданий. Тихо угаснет, уснет и не проснется.

Это и к лучшему. В противном случае от слуги пришлось бы избавляться, причем самым радикальным способом. Если, кстати, он каким-то образом умудриться выжить, надо будет так и сделать. Еще раз перебрав в уме варианты, Огробор принял окончательное решение. Осталось продумать исполнение и сделать так, чтобы госпожа не усомнилась в случайности произошедшего – быстрее успокоится и забудет.

Итак, наиважнейшим делом остается поиск магистра для подпитки госпожи. На втором тихое устранение слуги. Его надо будет обязательно убрать из кровати Лучисолы до прихода магистра, чтобы никто никогда не заподозрил то, что отцом шамана стал не орк, а обычный человек. Даже не принц или король, славный своими победами и мудростью.

Впрочем, это не меняет дела. Отцом любого шамана может быть только орк и никто иной!

Так что, найти того самого орка к которому госпожа почувствовала притяжение крови, необходимо в самые кратчайшие сроки, а там если уже кто-то усомнится в его отцовстве, то молча и про себя. Формально все будет вполне благопристойно. Шаман для расы важнее мелочных разборок некоторых излишне дотошных завистливых орков.

На самом деле, а кто будет знать правду? Рядом с Огробором никого не было, сама Лучисола вряд ли понимает, что именно произошло, а человек-слуга – тем более.

И все же. Чем меньше свидетелей, пусть даже не понимающих в произошедшем совершенно ничего, тем меньше вероятность случайно утечки. Сболтнет мальчишка, похвастается, и его может услышать кто-то из тех, кто знает в чем смысл и значение события. Значит, решение в отношении слуги принято абсолютно правильное.

Парня жаль. Но госпожу еще больше. Она ведь орку почти дочь. Огробор решительно направился в свою комнату и не слышал, что было дальше. А то удивился бы его безмерно…

Лучисола лежала на спине, вытянувшись во весь рост и расслаблено закинув руки за голову. Она умиротворенно улыбалась, сонно глядя в потолок. Я прикорнул рядом и пальцами левой руки, едва касаясь, чертил абстрактные шаманские символы по груди, животу и шейке девушки. Правая ладонь слегка тискала грудь, в то время как язык хулигански теребил сладкую «ягодку» соска. Лучисола довольно поеживалась и хихикала от щекотки.

– Ну прости меня, – шепчу, – Лучик. Прости. Ляпнул, не подумав. Пошутить хотел. А обидеть – нет. Не хотел. Правда-правда.

– Так я не хлипкая орчанка? – спросила девушка уже вполне благодушно.

– Не-е-ет! Не хлипкая. Ты очень сильная! Я тобой восхищаюсь!

– Так чего ж тогда болтаешь?

– Так не я ж начал стонать, – я, передразнивая, затянул: «Бе-э-эр, отвали-и-и. Сил никаких нет».

– И что? – снова вскинулась девушка. – Мне уже и передохнуть малость нельзя? Сразу хлипкая?! Да?!

– Лучик! Ну не начинай снова, – и я прервал зарождающуюся бурю, страстно приникнув к ее губам.

Еще тогда надо было так сделать – избежали бы криков и скандала… Зато какая яркая борьба в кровати получилась потом. От одних воспоминаний сладкое возбуждение накатывает.

Отдышавшись после затяжного поцелуя, орчанка, как ребенка, забросила меня к себе на живот, обхватила ногами, крепко прижимая к себе так, что не вырвешься, взяла мое лицо в ладони и пристально вгляделась в глаза, словно изо всех сил высматривала нечто неведомое, но крайне важное, видимо нашла, потому что расслабилась, счастливо улыбнулась и стала гладить меня по плечам, спине и ниже. Легко целовать и даже мурлыкать, откровенно напрашиваясь на ласку.

Мне были уже хорошо знакомы характерные для Лучисолы внезапные переходы от бурной, яростной, на грани жесткого изнасилования, схватки на ложе, до пронзительно-трепетной нежности и томной неги.

В подсказках я совершенно не нуждался и постарался сделать все возможное, чтобы девушке со мной было хорошо. А еще лучше – очень хорошо.

– А-а-а-а-а-а-а-р-р-р!!!

Ну вот, опять! Так она кричала менее получаса назад когда наше единение походило на смертный бой. Неистовый, неукротимый и неудержимый. Мне в тот момент казалось – вот еще чуть-чуть и мы реально станем одним целым.

Сольемся, сплавимся, растворимся друг в друге – с такой силой мы сжимали наши тела в объятиях, тискали, мяли, царапали и кусали. Уже практически на самом пике блаженства из меня мощным потоком стала изливаться… ну это тоже, конечно… но я говорю про магическую энергию. Пришлось открыть два канала на максимум и держать сравнительно долго, пока поток от меня к Лучисоле не прекратился как-то резко и внезапно, словно бездна неожиданно даже для себя самой переполнилась и быстро впопыхах накрылась крышкой, чтобы не пропустить в себя больше ни одной капли. Я удержал излишки магии в своей ауре, благо побывав в шкуре дутика научился это делать с минимальным напряжением, раздумывая, куда бы их слить. Сейчас ведь нет надобности изображать из себя мага.

Скорее, даже наоборот.

Девушка после нашего постельного боя лежала пластом, словно берсерк, сокрушивший полчища врагов тяжеленной секирой. Ее аура едва светилась. Дело знакомое – есть и такое лечение в знаниях из «конфетки». И голову не надо ломать, куда деть излишки. Я положил девушке на живот ладонь и первым делом, как положено при любом лечении, запустил магему диагностики. Девушка, как и следовало ожидать, была совершенно здорова, но при этом… беременна.

Причем сам процесс зачатия окончательно завершился фактически под контролем диагноста. С помощью магемы я с удивлением увидел в области матки странный клубок насыщенного фиолетового цвета из переплетенных магических нитей, словно защитным коконом окруживших зародыш. Так как диагностика проигнорировала наличие кокона, я понял, что это явление вполне нормальное. Во всяком случае для орков. Однако магической энергии действительно остро не хватало организму и я стал осторожно, можно сказать, нежно и бережно, вливать ее в ауру девушки.

Новость о том, что скоро я стану папой славного орчонка с хорошими магическими задатками, меня поразила невероятно. Честно говоря, к такому я не был готов и, естественно растерялся. Что делать? Как быть? Как орки отнесутся к такому финту? Проще всего было бы просто ликвидировать проблему… хм… в зародыше, но я не считаю себя вправе решать за девушку.

Во всяком случае, маги-лекари у нас в королевстве не перевелись, а Лучисола далеко не нищая, стало быть, решит избавиться – помощь найти несложно.

С другой стороны, что я, как честный человек, должен теперь сделать для нее? Орочьих законов и традиций на этот счет я не знаю совершенно. Даже не слышал. Жениться что ли, как принято в королевстве людей? Хи-хи! Хоть и не смешно на самом деле.

Просто если посмотреть на подобную ситуацию со стороны, то действительно смешно даже в бреду вообразить такое.

Деревенский парнишка и дочь Великого Вождя орков! Ка-а-акой мезальянс получится! Про мое странное баронство никто ж здесь не знает. Вот и получается воплощение детских сказок, где дурачок Ванолесс идиотским способом случайно спасает принцессу из лап злодея, а потом под благодарные всхлипывания родителей девушки женится на ней, и становится прекрасным принцем… дурачком. И живут они долго и счастливо и помирают в один день… Наверное, на следующий послебрачной ночи.

Короче говоря, какие бы ни были различия в законах и традициях, столь неравный брак, скорее всего, никто не позволит.

Я тяжело вздохнул и собрался уже повернуться на спину, как по моему животу щекотными мурашками пробежали чьи-то (а то я не знаю чьи) пальчики, завершив забег финальным прыжком с захватом… приза.

– Что, хлипкий человечек, – горячим шепотом прямо мне в губы спросила Лучисола, – готов ответить за свои слова?

В этот раз мы любили друг друга так, словно паковали в дальнюю дорогу нежно любимые, донельзя хрупкие и фантастически драгоценные вазы – не дай боги поцарапать, тем более, разбить. Мы ласкались неторопливо и нежно.

Наслаждались каждым движением, стараясь выжать из него максимум чувственного удовольствия, ощутить и прочувствовать каждую нотку момента взаимопроникновения, словно на дегустации изысканных вин. Проникаясь прекрасным букетом ароматов, и, наслаждаясь тончайшими нюансами вкусовых ощущений.

Почему вдруг снова столь громкий финал? Наверное, напрасно я уже сознательно подбавил магии в процесс, но уже по своему. Очень хотелось доставить девушке настоящее удовольствие. Показать ей «нирвану» и «небо в алмазах». В Норстоуне наши дороги разойдутся, а так хоть память обо мне останется. Другого подарка придумать не могу. Считать ли ребенка подарком или, наоборот, нечаянно подложенной большой свиньей? Как относятся орчанки к внезапной беременности вне формальных отношений, да еще и от человека? Спокойно? Радостно? С ненавистью и презрением?

Нет, не знаю, а узнавать, мягко говоря, стесняюсь. Поэтому только мои ласки и ничто другое. А кто еще сможет ей сделать так же хорошо? Хотя может быть орочьи шаманы и умеют, но я совершенно точно первым буду. Уникальным.

Ага.

Клубочек внутри девушки немного подрос и интенсивностью свечения уже почти достиг ультрафиолета. Наверное, цвет что-то значит, но что именно, сказать не могу. Кажется, это изучается на следующем курсе лечебной магии.

– Бе-ер-р, – обольстительно потянувшись, Лучисола совершенно по-кошачьи мурлыкнула. – Я решила позаботиться о тебе и назначить своим первым наложником. Пока единственным, но, думаю, больше мне и не потребуется. Ты останешься со мной навсегда. Я никуда и никогда тебя не отпущу. У тебя будет свой повар, прислуга, отдельное крыло в моем столичном дворце, бассейн, сад, лошади. Музыканты будут услаждать твой слух, а охрана и егеря сопровождать на охоте. Красивая одежда, драгоценности… Я буду давать тебе много денег на карманные расходы. Столько, сколько попросишь… в разумных пределах. Хотя тратить тебе все равно будет некуда – по первому твоему слову слуги купят и доставят все, что захочешь. Да. И с этого момента тебя постоянно будут охранять двое моих воинов. Пока давай поспим, а потом ты вещи сюда перенесешь. Жить будешь здесь, со мной. Ты рад?

О-о-о! Как я рад! Прямо падаю от счастья. Если бы не лежал, то упал бы точно. Подумать только! Получается, бежал от одной озабоченной вэри только для того, чтобы попасть в лапки другой. Хотя, та музыкантов и бассейн не обещала. Зато эта не сказала об ограничениях на мои услуги. То есть эксплуатировать меня будут по потребности и не по моей. Как у госпожи зачешется, так и потребят. Может прямо в бассейне. Или в саду с му…зыкантами.

Дохихикался! Жани-и-иться надумал! Дурачок наивный! Деревня глухая, необразованная и сермяжная!

Любо-о-овь… взаи-и-имность… Ага, как же! Будешь по команде «Фас!» поднимать флаг… своего достоинства и прыгать в койку, а по команде «Фу!» – спускать (флаг) и выпрыгивать. Словно подавальщик в самой зачуханной забегаловке с его холуйской улыбкой и неизменным: «Чего изволят уважаемые вэры? Не извольте беспокоиться. Сейчас все будет в наилучшем виде! Пальчики оближите! Мы мигом!»

А еще из разговоров орков я как-то слышал, будто среди орчанок принято делиться своими наложниками, а то и временно меняться. Как пудрой или кремом – попользовалась сама, дай попользоваться другим.

Перестарался! Точно перестарался! Пацан безмозглый! Болван самодовольный! На па-а-амять! Сделаю хорошо-о-о!

Сделал. У девушки явно мозги в спираль закрутило и наизнанку вывернуло. И главное! Что мне теперь делать?!

Девушка явно считает, будто милость несусветную мне оказывает. Она, явно, если посчитает нужным пинками и за уши потащит к счастью. Такому, как она его сама понимает. Примерила бы на себя роль наложницы у-у-у… да хоть у человека. Понравилось бы? Ох, не думаю, что такая судьба – предел ее мечтаний.

В общем, нет у меня никакого желания остаток жизни провести любимой канарейкой в роскошной клетке, скрашивая ожидание прихода госпожи клеванием всяких вкусных зернышек. Свистеть-то придется по первому требованию и не дай боги сфальшивить – живо перья повыщипывают и зернышек лишат.

Отсюда вывод какой? А вывод единственный – надо бежать! Причем прямо сегодня, если даже не сейчас же.

Жалко-то как бросать сытую спокойную жизнь под защитой лучших, после вампиров, воинов мира. Но! Ничего не поделаешь. Хочешь свободы – беги.

Не подавая вида о своих намерениях, прикинулся, будто безумно рад решению девушки, чмокнул ее в сладкие губки и слез с кровати. Лучисола с видом доброй богини, в порыве неземной щедрости высыпавшей целый мешок благодеяний на голову недостойного, повернулась на бок и умиротворенно уснула. Я, стараясь не шуметь, встал, свернул одеяло и подушку так, чтобы мое отсутствие под ним обнаружили как можно позже и тихо выскользнул из номера. В коридоре никого не было. В одном из снятых нами номеров слышался приглушенный голос Огробора, который, судя по всему, инструктировал воинов перед выходом в город.

По обычному распорядку, останавливаясь в крупных поселениях, почти все телохранители вместе с госпожой в обязательном порядке проводили поиск какого-то орка, ушедшего из степей в наемники. В наемных помещениях оставался только дежурный, которого оставляли в номерах для присмотра за вещами и связи с поисковыми группами.

Сегодня, скорее всего, поиски будут продолжаться обычным порядком.

Стараясь ничего не забыть, в том числе и дареное, я стал собирать свои вещи, оставив чуть приоткрытой дверь номера.

Если бы кто и затянул, увидел бы обычную картину – слуга наводит порядок.

Упаковав покомпактнее два мешка, я стал дожидаться, когда, наконец все уйдут. Минут через десять шаги орков затихли. На всякий случай, я выждал еще десять минут, после чего закинул мешки на плечи, схватил в охапку зимнюю одежду и вышел из номера. По коридору неспешно прогуливался дежурный, а у двери номера Лучисолы по бокам стояли два телохранителя при полном вооружении. Это было необычно и, вероятно, связано с утренним скандалом. Только вот непонятно – телохранители сейчас защищали девушку ото всех или всех от девушки? Когда она меня за шкирятник тащила к себе в номер, громогласно выражая свое возмущение моими, по сути, невинными словами, орчанка явно готова была разнести в пыль и брызги все препятствия, оказавшиеся на ее пути. Живые и не живые, одушевленные и не одушевленные.

Дежурному орку громко, чтобы услышали и те двое придверных, сказал о переселении в одноместный номер этажом ниже, и получил от всех напутственные ухмылки. Они, наверняка, дружно решили, будто правильно поняли, за какие такие заслуги меня одарили отдельной комнатой, пусть и пониже классом, чем на этом этаже. На самом-то деле переселение в апартаменты самой госпожи, если рассматривать его как поощрение, то наверное повыше одноместного номера будет. Только вот у меня нет никакого желания разбираться в видах поощрения постельных грелок. Разве важно на какую золотую блямбу повесили, а на какую только серебряную, если греют одинаково?

Уже на улице я все-таки не утерпел и оглянулся на последнее, совместное с орками, пристанище. Все-таки жаль мне расставаться с Лучисолой. Она – хорошая девушка, несмотря на взрывной и немного буйный характер. Сейчас даже смешно вспоминать, как она на меня обиделась в первый же вечер после дневного перегона от Воськи. А я так и не понял, в чем был неправ, не осознал даже то, что вообще обидел.

Меня тогда буднично послали помочь госпоже приготовиться ко сну.

Что я делал, когда меня дома посылали помочь сестренкам лечь спать? Расчесывал им волосы, надевал теплые носочки, если было холодно, укрывал одеялом и читал сказку. Здесь я ожидал чего-то подобного, кроме сказки. Мне казалось взрослой девушке сказки не интересны. Хотя вполне возможно придется почитать вслух на сон грядущий какой-нибудь рыцарский роман, в котором из рыцарского только титул главного героя, а в остальном сплошные охи и ахи в самой разнообразной обстановке. Причем не от специфических телодвижений, а просто от длинных и пуганных размышлений героев, крутящихся в бесконечном цикле вокруг одной темы: «Ах, он меня любит! Ох, нет! Совсем не любит! Ах, она меня не замечает! Ох, посмотрела на меня как-то не так!» Тем не менее, ответственно заявляю – заснуть такие романы помогают не хуже мощных алхимических снадобий.

Мягко говоря, мои ожидания не оправдались. От меня ждали в первую очередь, помощи в… раздевании. Причем полном. До самой последней тряпочки-лоскуточка. Может у орков – это дело обычное, но для меня совершенно непривычное. Не то воспитание. Подглядывание за… м-м-м… слегка неодетой или совсем неодетой девушкой считается неприличным и стыдным делом. Дескать, нижняя головка настолько умнее головы, что все мысли исключительно о зверином – поесть, поспать, самку отколбасить.

У орков меня никто на тему морали и нравственности не пытал. Совершенно без задней мысли отправили именно услужить… так я понял. Девушка вела себя совершенно естественно, будто была в комнате с каменным големом – услужливым, ловким и абсолютно бесчувственным. Спокойно командовала где развязать шнурочек, где расстегнуть пуговицу, где освободить крючочек. Я помогал ей стянуть платье и нижнее белье: легкие штаны, лифчик и… трусики. С каждой снятой деталью одежды все ждал, когда мне скажут уходить, но… так и не дождался. Стоял, глядя куда угодно, только не на обнаженную фигуру, от которой, точно знаю, глаз отвесть не смог бы.

М-да. Растерялся немного, не зная как относиться ко всему этому. Решил не строить необоснованных предположений и не пытаться тут же завалить орчанку на широкую кровать в ее номере. Ну опыт же у меня какой-никакой есть. Я привык, приступая к раздеванию девушки уже заранее знать, что будет дальше. Причем знать, что и девушка хочет того же. А тут все непонятно. Начнешь эротические игры, вдруг по рукам получишь или вообще голову срубят за поползновения неприличные и покушения срамные на честь и достоинство невинной голубки выше меня ростом на пол-головы и на треть шире меня в плечах? А мускулы на руках! Это нечто! Причем никакой мужеподобности. Все смотрится очень даже гармонично и женственно.

Пожалуй, поступил я правильно, что не полез лапать соблазнительную фигуру. Орчанка жестом отпустила меня восвояси, хоть и зыркнула провожая взглядом как-то странно оценивающе и слегка разочаровано. Наверное, показалось.

Беспокойство и недопонимание я постарался разрешить тут же и ринулся вниз с вопросами к командиру телохранителей. Лучше пусть за вопросы по шее дадут, чем по незнанию смертельную обиду всем оркам нанесу. Будут меня потом всю жизнь преследовать. И без них хватает преследователей.

Огробор меня успокоил и даже ненароком поощрил к более смелым действиям, еще раз намекнув про особую премию, которая не входит в мою поденную плату.

И правда, прозрачные намеки и толстые подсказки не понадобились уже следующим вечером. После ужина меня опять отправили помогать госпоже, решившей помыться более основательно, чем в тазике. Купальни в этом придорожном заведении отродясь не бывало, но за отдельную плату предоставляли бадью, служащую, скажем прямо, жалким аналогом чугунной ванны. Система заполнения горячей водой оказалась предельно архаичной и не предусматривала ни магии ни механики. Водопровод заменили трактирные слуги, которые банально натаскали воды обычными ведрами.

Я помог орчанке раздеться и она, с легким презрением проигнорировав руку помощи, сама легко почти без всплеска запрыгнула в купель, где, расслабившись, отдалась в мои руки. Я промыл ее волосы, натер мочалкой со степными бальзамами грудь и спину, потом ниже спины, потом ноги и… между ними. Повторил еще раз. Хорошо ниже пояса меня бочка закрывала, иначе естественную реакцию не скрыть было бы. Закончив с мытьем, госпожа встала в полный рост и я полил ей из ведра, споласкивая чистой водой… Девушка прогнулась от удовольствия и ее крепкая грудь торжествующе устремилась в зенит, а по спине и животу стали скатываться прозрачные капельки и тоненькие ручейки чистой воды…

Я отвернулся и заполошенно стал копаться в белье, разыскивая большое полотенце, которое изначально лежало сверху, но после моих бессистемных манипуляций вдруг оказалось в самом низу. Схватил, с треском растянул, как можно шире, не столько закрывая орчанку, сколько загораживаясь от нее… ну не железный же я. И не девушка правильной ориентации, хотя и сменить при таком зрелище, наверное, раз плюнуть. Однако, мне ведь и менять ничего не надо – женолюб убежденный, махровый и прямолинейный.

Все, думаю! Разорюсь, но договорюсь с горничной на ночку. Смотрела тут одна доброжелательно и обещающе. Хотя против тринадцати конкурентов, на фоне которых я смотрюсь дешевой подделкой под мужчину, шансов, откровенно говоря, у меня маловато.

Несмотря ни на что, руки выполняли заложенную предварительно программу действий: немного обсушили волосы, хорошенько обтерли тело, и под конец обернули госпожу в некое подобие халата. В принципе, на этом все. Осталось пройти к кровати, откинуть одеяло, поправить подушку, принять полотенце, укрыть орчанку и повесить полотенце сушиться. Потом можно и уходить к себе заниматься, чем моей душе угодно. А угодно моей душе срочно найти сговорчивое женское тело, дабы не пугать постояльцев выпирающим достоинством, твердо намеренным настоять на своем.

Подсчет трактирной прислуги женского пола и подходящего мне возраста немного отвлек от эротически-порнографических фантазий в отношении госпожи, и я уже было стал успокаиваться, как вдруг почувствовал рывок и оказался на кровати. Затем едва ли не за секунду меня буквально вытряхнули из одежды, распластали на спине и…

Нет-нет-нет. Никакого изнасилования не было. На меня, где влезешь, там и слезешь. Просто я сам не хотел тогда, чтобы с меня слезали. Да и сам не прочь был влезть… и не один раз.

А потом так и пошло. В дороге я отсыпался, устроив себе мягкое гнездо в одной из повозок, Лучисола, скорее всего, поступала так же, а ночью я помогал ей «приготовиться ко сну». Можно и так сказать. В городках, где мы останавливались на несколько дней, распорядок немного менялся, но несущественно. В общем, попривык я к такой жизни и расставаться с ней было реально жалко. И к девушке, следует признать, я стал испытывать теплые чувства. До любви им было далеко, но… кто знает, как оно могло бы обернуться еще через месяц-другой?

Теперь ни о каком месяце, тем более, другом и речи быть не может.

Ушел я недалеко. Решил спрятаться там, где меньше всего ищут. Не совсем под фонарем, а, скажем так, рядышком. В трактире, примыкающем к гостинице. Фактически в той же гостинице, но… в другой.

Одна горничная, отвечая на вопрос одного из орков, что за шум и пьяные крики, рассказала в чем тут дело. Когда-то трактир и гостиница представляли собой единое целое. Вместо трактира при прежнем хозяине треть здания занимал ресторан, занимавший два этажа. Потом хозяин умер и по завещанию оставил двум своим сыновьям, одному гостиницу, другому – ресторан. Каждый из братьев, вступив в права наследства, тут же решил, что обиженной стороной является именно он, и после непродолжительной, но энергичной сначала перепалки, потом драки братья пришли к обоюдному согласию. Они вместо того, чтобы объединяться, решили размежеваться. То есть сделали из доходного в целом предприятия две разрозненные структуры. Даже широкий проход из гостиницы в ресторан замуровали. Брат, владелец ресторана, в дополнение ко всему решил, что ресторан, рассчитанный целиком на «чистую» публику, не принесет такого дохода, как заведение с менее строгими правилами, замуровал еще и вход с прежней, одной с гостиницей, улицы и прорубил с противоположной. Прикрепил там помпезную вывеску «Трактир „У брата“», намалеванную не очень хорошим, зато очень дешевым художником и стал привечать всякую шелупонь. Второй этаж он поделил на небольшие комнатушки, которые стал сдавать в аренду на час или на сутки. Повысил он свои доходы или нет, мне неизвестно, но именно у него я решил спрятаться от орков. Логично же предположить, что умные орки ожидают от глупого деревенского парня естественного в его положении забега на самую длинную дистанцию в произвольном направлении, а не игры в прятки под самым их носом?

К тому же поиски подходящего каравана надо же с чего-то начинать. Почему не отсюда? Остановлюсь на сутки, поспрашиваю, выясню хотя бы, в каком трактире или постоялом дворе лучше всего искать попутчиков, а там и разберусь, что делать дальше. Главное, на глаза оркам не попадаться.

Зайдя в помещение трактира, по утреннему времени еще полупустому, пристроился за столик неподалеку от большого стола, где сидела мрачная компания пожилых людей, по виду, возчиков.

Невольно подслушанный разговор мне показался знаком судьбы. Не будь я абсолютно уверен, что сам только что без чьих-либо подсказок принял решение идти в этот трактир и именно в это время, обязательно подумал бы о ловушке.

Возчики мучились решением почти неразрешимой проблемы – как найти в городе… кашевара, согласного прямо сейчас уйти с обозом вместо заболевшего товарища. Мало того, что обоз уходит надолго, в чужую страну, в Норстоун, так еще кашевар должен уметь управляться с лошадьми и быть готовым заменить любого из возчиков. Кто думает, будто в городе таких специалистов на каждом углу толпа, жестоко ошибается. У простых горожан лошадей нет. Благородный вэр чтобы в кашевары пошел, смешно даже думать. Могли бы подойти конюхи, работающие у благородных, но далеко не все из них умеют в походе даже воды вскипятить, да и живут по сравнению с обозниками вообще по-королевски.

Зачем им менять сытую и благополучную жизнь, в большинстве своем с семьей, на приключения в дороге?

– Дык, чё тама с Магроком-та? – спросил сонный мужичок, невысокого роста, постриженный под горшок, с жиденькими светлыми усиками и куцей бороденкой на лице. – Чё тама с йим? – он широко зевнул и прикрыв один глаз, другим с равнодушным интересом вгляделся в содержимое своей кружки. – А чё тута налито-та? Пивасика надыть ба. Здоровьишка подправить.

– Магрок, в задницу ему дышло, так ужралси вчерась, што чуть, тить, кишки не вывернул, так его, тить, чистить почало, – ответил, видимо, главный в артели, плотный мужик, заросший седоватой бородой по самые глаза. – Потомча с крыльца сверзилси, да ногу, хрусть… ломанул, стал быть. Он теперича не ентот… как ё?.. Пятьюшестьвеник. – Главный вдруг вызверился. – Я вам, задницы свинячьи, скока плешь, тить, проедал – не жрать брагу, не жрать брагу, не жрать брагу! Мы, тить, подрядилися не брагу хлебать, а обоз, тить, тянуть. Аж пятый раз тянем. А облажаемси, так сызнова меж деревнями санки таскать почнем. Денюшку нам тута аль плохую, тить, плотють? Вот и я говорю! А вы не успели от жениной титьки оторваться, так, тить, сразу и нажралися!

– Дык можа мы без яго справимся? Будзем напераменку кашу варыць. Што мы кашу ня зварым? – с юго-западным говором высказался худощавый, вислоусый мужчина.

– Ты, тить, кашу сва-а-аришь! – с ехидной злобой сказал главный. – Все будут ёсьти яго кашу?

Все присутствующие дружно замотали головой.

– О, так! А ишшо кажу што. Без подменки как оно? Надыть вперед ехать, место готовить, варить починать, а кто заместо тебя править будет? Или цельный день без горячего кишки сухарями драть? Нам, тить, в самый Норстоун, да тама вдоль границы по заставам. Тить, не ближний свет. До лета управимси, аль нет? А ну как занедужит кто? Как выдюжить?

– Так, падклав нам Магрок свинню.

– Большую, тить, и жирную. Как сам он есть.

Моя интуиция подсказывала не терять шанс и действовать без глубоких раздумий. Я подхватил свои мешки (не доверяю я посетителям данного храма дешевого питания), и подошел к столу возчиков, стараясь держаться по-деревенски робко и почти заискивающе.

– Простите, уважаемые, я тут… случайно услышал, вы ж в Норстоун да? А мне как раз тоже туда. Возьмите меня с собой. Я все умею. И суп сварить, и кашу, и за лошадьми могу.

Бородатый оглядел меня внимательно с ног до головы, прогладил в задумчивости свою роскошь седоватую и спросил.

– А чё те там надыть, малец?

– Так, дядька у меня тама. Аж в самой столице. Обещался в помощники повара наладить. В учение отдать.

– А што ж у хаты не сядицца? – спросил юго-западник.

– Ну-у, – смущенно протянул я. – Так батька сказал, что до работы я не приспособленный. Вот на полевом стане я все и кашеварил, да воду на телеге развозил. А годов-то мне уж жениться пора. Вот батька и начал сговаривать меня за дочку Феромы-кузнеца. А она рябая, косая, меня на голову выше и в плечах поширее будет…

– Так ты, малец, девки, тить, спужалси?

Возчики громогласно захохотали и даже кружками застучали.

– А што? Возьмем хлопчика? Ён хучь и трусоват, да коль не врет, Магрока заменит, – спросил главный.

Ответить не успели. В дверях возник мужчина при оружии, снаряженный и обмундированный, как королевский кирасир, грозно пошевелил усами и прорычал:

– Вот вы где? Мы уже отъезжаем, а они тут квасят и ржут себе! А ну быстро давай по саням! Хватит рассиживаться.

Все как подброшенные неведомой силой подскочили с лавок, засуетились, похватали свое немудрящее имущество и рванули к выходу. Главный подмигнул мне и потащил за рукав вслед за всеми.

– Мы, тить, берем тя. Но гляди! Меня слушать, как батьку… Ай не-е. Лучше как рябую дочку кузнеца! Ежли, тить, соврал про кашеварство – с пол-пути кинем с обозу, так в голом поле, тить, и подохнешь псом бродячим. Усёк?

Я усиленно закивал, нарисовав на физиономии полнейшее счастье и желание слушать командира, как дочку кузнеца.

Меньше, чем через час, сани, на которых я сидел, закутавшись в тулуп, надвинув на глаза шапку и намотав шарф, выехали за пределы города. Прощай, Лучисола! Ты мне стала небезразлична и ты мне по-настоящему нравилась, но быть твоей игрушкой, которую можно потискать, когда захочется, или забросить, когда надоест, мне совершенно не хочется. Не мое это! Потому, прости, я не принимаю твое щедрое предложение. Надеюсь, ты и твои орки оставят меня в покое и не будут искать? Иначе… мне придется загибать еще один палец в дополнение к уже существующей группе преследователей. Впрочем, на кой демон я им сдался? Наймут еще кого. Просто в Воськах явно спешили и не успели никого посмазливее подобрать. Этот-то городок чуть покрупнее будет и времени у них побольше, так что, только знай успевай, выбирай, да отбирай.

Почему обоз выехал из городка не ранним утром, как все караваны, я узнал уже за городом, увидев и впереди и сзади длиннющую змею из саней и крытых повозок. Видимо, в этом городке был устроен трехдневный отдых для отдыха лошадей (их в первую очередь) и людей. Потом, конечно, такую махину стронуть с места – дело очень непростое.

Отсюда и задержка с отправлением. Но для меня их поздний выезд стал счастливым случаем. Я даже в самых смелых расчетах не думал учитывать такую возможность, считая, что придется прятаться несколько дней и стараться не попадаться на глаза оркам. Городок все же не столица – помельче будет, но даже и в столице никто не застрахован от случайных встреч, а уж здесь-то без двойной осторожности случайная встреча очень даже вероятна.

На первом привале, который состоялся в связи с поздним отъездом где-то часа в два пополудни, мне поработать кашеваром не пришлось. Остановка была короткой, костры не разводили и горячее не готовили. Самые запасливые могли подкрепиться тем, что прихватили из города: копченым мясом, сыром, хлебом, пирогами, молоком или ягодным взваром. Остальным оставалось завистливо сглатывать и отворачиваться.

Огробор считал, что им крупно повезло. Не прошло и четырех часов с начала поисков, как к нему прибежал посыльный от одной из поисковых групп, и сообщил о найденном в одной из гостиниц средней руки магистре стихийной магии.

Напарник посыльного остался сторожить, но сам на переговоры не пошел, оставив эту работу за командиром.

Правильно сделал. Любые договоры и переговоры ведутся в отряде исключительно командиром и самой госпожой.

Магистр согласился принять орков в своих апартаментах и выслушать их предложения. В конце-концов, после недолгого, всего в полчаса торга, сошлись на семи золотых оркоро (по курсу столицы – чуть больше золотого кроля) за услугу. Огробор, может быть, поторговался бы еще и снизил цену до пяти, но его гнало беспокойство за магическое здоровье госпожи. Магистр со своей стороны сбавил втрое изначальную цену, когда понял, что его чести нет урона.

Девушка не собиралась обманывать приемную комиссию и поступать «дутиком» в магическую академию. Ей всего лишь требовалась магическая подпитка ауры, для которой не требовались услуги магов-лекарей. Помочь одаренной, по неизвестной причине растратившей запасы энергии в ауре – святой долг мага (особенно за семь золотых). Спонтанные выбросы «до донышка» нередки у не обученных, но сильных одаренных. Так что, ничего удивительного в просьбе не было.

Огробор привел магистра в гостиницу и они вместе поднялись на второй этаж. У дверей апартаментов госпожи спокойно стояли телохранители, которых командир поставил несколькими часами ранее. Их никто не сменял, поскольку в отличие от слабых людей воины-орки могли стоять на карауле или сидеть в засаде сутками, не испытывая каких-либо неудобств. Они оставались все также внимательными и готовыми молниеносно перейти к бою.

Командир вместе с магистром тихо зашли в комнату. Лучисола спала, повернувшись лицом к стене. По тому, как мерно вздымалось одеяло на ее груди Огробор понял, что с ней пока все в порядке. Слуга лежал за девушкой, накрывшись с головой одеялом и по этому свертку невозможно было определить – жив он или все кончено. К сожалению тихо вынести тело пока не представляется возможным, придется перетаскивать его через госпожу, но при этом слишком велики шансы разбудить девушку и нарваться на неприятные вопросы. Не хотелось бы рассказывать ей о причинах смерти человека. Пусть лучше она узнает о том, что здесь сегодня произошло, как можно позже. Меньше вероятность сильного расстройства и самообвинений в гибели слуги, способных перейти в депрессию. Похоже, девушка слишком уж привязалась к этому слуге. Так что, любые волнения в ее теперешнем положении могут быть опасны для правильного развития будущего шамана. Потом, например завтра, можно будет ей сказать о… О! Об уходе слуги… допустим, по семейным обстоятельствам. Получил известие о неприятностях дома, и вынужден был срочно вернуться. Дела семейные – отказать никак нельзя было.

– Магистр, – спросил Огробор шепотом, – ее надо будить?

Маг отрицательно покачал головой.

– Это совершенно не нужно. Так даже лучше. Меньше самопроизвольного сопротивления.

Магистр, откровенно говоря, посчитал орков вконец зажравшимися, поскольку приглядевшись к ауре девушки не увидел никаких отклонений. Видно сразу, что потенциал у нее хороший, может развиться сильный маг, но особого истощения просто в упор не наблюдается.

Маг мысленно пожал плечами и направил небольшой поток энергии на заполнение ауры. «Дутика» для поступления в любую академию магии из нее делать действительно не требуется, поскольку она и так пройдет все проверки парадным шагом, но… отработать золото надо. А орки, похоже, ничего в магии не понимают и… да, во всяком случае этот, явно старший здесь, ни разу не маг. Поэтому сообщив, что дело сделано и магической энергии девушка получила под завязку магистр пошел на выход, артистически изображая сильную усталость.

Хочешь хорошо зарабатывать – не пренебрегай лицедейством. Развивай в себе и этот талант, способный найти золотую жилу буквально на пустом месте.

Отсыпав магистру оговоренную плату, довольный собой Огробор пошел к себе продумывать план незаметного выноса тела слуги. Очень жаль парня, но его смерть как нельзя лучше вписывается в следующий план орка – Лучисола должна в максимально сжатые сроки назначить мужа. Пусть не того орка которого они довольно долго разыскивают, пусть другого, но не человека. Только орка!