Повелитель Теней. Том 5

Глава 18

При других обстоятельствах она даже бы нашла что-то уморительное в том, как отрубленная человеческая голова задорно катится и подпрыгивает на мелких кочках тропинки. Но не сейчас.

У Имраэхиль просто не оставалось сил для того, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Ее благословленный самой Богиней Источник, был настолько сильно иссушен, что она даже не чувствовала силы той связи, что объединяла ее с покровительницей. А еще присутствовала и простая, физическая усталость.

И злость, перешедшая в состояние ярости от того, что все, даже тщательно подготовленное финальное сражение, пошли не по плану. Очень сильно хотелось отбросить все эльфийские и духовные правила приличия, сорваться с цепи подобно бешенному зверю…

Вот только подобный шаг не принесет никакого результата, кроме негативного. А это сейчас младшей принцессе нужно меньше всего.

Максимум того, что она могла себе сейчас позволить в вопросе эмоций, так это контролируемую (пусть и плохо) злость.

Именно ведомая ею, она пронзила отрубленную человеческую голову своим магическим клинком.

«Сокрушитель Законов», чей клинок, казалось, состоял из затвердевшей, светящейся изнутри переливами бело-голубых волн магической энергии, вошел в плоть и кости так, будто те были размоченным пергаментом.

Вспышка магической энергии — и голова человеческого воина, погибшего первым, буквально испарилась. Обращенная в пепел, часть тела человека превратилась лишь в пыль под ногами эльфийской принцессы.

Имраэхить продолжала подниматься по тропе, все больше теряя над собой контроль.

Отряд Практика, даже без последнего и их самой сильной женщины-мага, противостоял ее войскам так, будто бы это были не лучшие в своем роде инфильтраторы, а какие-то слабо обученные ополченцы.

И без того узкая тропа сейчас была буквально усеяна телами убитых эльфов. Никакой пощады, никаких раненных — эльфы не собирались брать в плен членов отряда Практика. И последние отвечали тем же.

Единственное, что могло хоть как-то утешить младшую принцессу, так это то, что среди убитых союзников, она увидела и тела некоторых из врагов. Гарпия, посол дроу, обезглавленный человек…

Лишь несколько из довольно крупного отряда.

В то время как в живых эльфов-инфильтраторов осталось всего ничего. Полдюжины сильнейших эльфов, включая ее саму — вот и все, что осталось от некогда легендарного отряда, преданного служению самой Богине.

^{«Сокрушитель Законов», меч младшей принцессы лесных эльфов Имраэхиль.}

А враг…

Кроме мертвецов и единственной, едва живой молодой женщины, судя по внешнему виду — из Вилоссии, а, по наряду — из прислужников правящей семьи дроу, остальных не было видно.

— Принцесса, остальные трусливо сбежали, пока она, — последний из оставшихся у нее магов махнул обрубком руки в сторону изможденной демочки, прежде сопровождавшей покойного ныне посла дроу, — отражает наши атаки.

— Судя по всему, ее подготовили намного лучше, чем вас, — Имраэхиль изо всех сил старалась сдержать крепнущую в ней ярость.

Да как это вообще возможно⁈

Кто покровительствует этим существам, раз в месте колоссальных размеров и силы заклинания, поглощающего магию, они смогли убить врагов больше, чем эльфы, которых поддерживает сама Аминасифаль⁈

— Мне жаль, госпожа, — эльф ненароком поправил тугую повязку на остатке своего предплечья. — Она в самом деле лучше нас.

С другой стороны, бесконечно сражаться эта дамочка не может. Даже если она Золотой Дракон.

Ираэхиль жестом дала понять остальным эльфам, чтобы они оставались на своих местах. Пара шагов, сделанных ею, сблизили противник, но лишь в рамках пространства. Ни о каком идеологическом сближении и речи быть не может.

— Ты — отменный воин, Золотой Дракон, — похвалила Имраэхиль свою противницу.

Лицо женщины, стоящей поперек тропы, была бледным как мел, руки подрагивали. Что гарантированно не шевелилось, даже от дуновений сильного на такой высоте ветра, так это трупы эльфов, лежащие у ее ног.

— Я не буду оскорблять тебя предложением сложить оружие и предать тех, кому ты служишь, освободив мне дорогу, — на данный момент даже это легкое уважение достоинств врага далось Имраэхиль едва ли не с огромным отвращением. — Но именно это сохранит тебе жизнь, Золотой Дракон.

Дроу и все, что с ними связано, вызывало у нее едва ли не физическую реакцию отторжения.

Не то, чтобы младшей принцессе было какое-то дело до уважения противника или еще что-то в этом роде. Нет, плевать на нее она хотела — задание Богини приоритетнее.

Так что, если есть шанс словами заставить Золотого Дракона уйти в сторону… Ну или просто потянуть время, чтобы та еще больше обессилила. В отличие от самой младшей принцессы, эта грязная служка дроу однозначно не может черпать силы от какой-либо божественной или близкой ей по силе сущности.

Золотые Драконы, магические существа, а не их последователи, присвоившие название великолепных и ужасных созданий, вымерли. А становление Золотым Драконом как раз предполагало полный отказ от взаимодействия с другими сущностями, кроме настоящий Золотых Драконов.

Единственное ее преимущество, так это то, что на нее, в отличие от других, местное заклинание, вытягивающее силы, действует чуточку хуже. И сил у нее убавляется меньше.

С другой стороны, канал подписки между Имраэхиль и Богиней был слабоват, но он присутствовал. И принцесса получала, пусть и крохи, но все же больше энергии, чем теряла.

— Моя жизнь — в служении, — ответила девушка, сжимая в руках длинный, узкий и острый клинок из вилосской стали.

— Золотые драконы не служат людям, — припомнила Имраэхиль. — Вы же вилосские беглецы, принявшие покровительство Золотых Драконов и поклявшихся служить им, а так же дроу. В защите тех людей, чье существование оскорбительно для моего народа, нет чести Золотых Драконов.

— Но эта честь есть в убийстве как можно большего количества эльфов, что убили моего возлюбленного, — слабо улыбнулась женщина, посмотрев на тело посла дроу у своих ног. — Кроме того… Пока я сдерживаю вас здесь, они двигаются к своей цели. И, когда достигнут ее — народ дроу будет свободен от эльфийского гнета и присланых вами чудовищ.

— Чудовищ? — удивилась Имраэхиль.

Удивилась не на словах, но до глубины своей светлой души.

Как дочь короля, верная слуга Богини, она была в курсе всех производимых операций за границами Великого Леса. Как-никак, а именно она была проводником между Богиней и другими эльфами.

И, если бы лесной народ решил пойти войной на давних прислужников демонов, то она бы об этом знала.

— Ты говоришь вздор, — отвергла любые обвинения Имраэхиль, покрепче взяв свой «Сокрушитель Законов». — Эльфы уже много лет не проводят операций против дроу!

— И эльфы единственные, кому вообще до нас есть дело, — возразила Золотой Дракон. — Поэтому, можешь не стараться, принцесска — я тебе все равно не поверю. Зато смогу выиграть время для напарников Практика. И умру с мыслью о том, что моя жертва не будет напрасной.

— С чего бы это? — удивилась Имраэхиль. — Ты просто умрешь. За людей и нелюдей, с которыми едва знакома.

— Вот только эти разумные — помощники Практика, — слабо улыбнулась Золотой Дракон. — И он дал обещание — вырезать всех вас, помочь моему народу избавиться от вашей угрозы.

Младшая принцесса почувствовала некоторую браваду в словах Золотого Дракона. Насколько она знала, долгие беседы и бахвальство, тем более раскрытие важной информации, этим фанатикам не свойственны.

Как будто Золотой Дракон хотела, чтобы принцесса знала — Практик намерен убить эльфов, истребить их вид. Практик — союзник дроу. А последние — враги эльфов. Пусть они уже и не сражались лицом к лицу долгие сотни и сотни лет, но взаимная неприязнь не погаснет никогда. А, раз так, то…

— Ты сдохнешь, — пообещала Имраэхиль, встав наизготовку. Кивком головы она заставила остальных эльфов тоже приготовиться к сражению. Хватит, время разговоров прошло. — Медленно и очень болезненно.

— Желаю тебе того же, длинноухая сука, — мрачно усмехнулась Золотой Дракон, готовясь к сражению.

Через пару минут ожесточенной, последней в своей жизни битвы, в которой она вложила максимум собственных сил, знаний и мастерства, Золотой Дракон Инь Мэй пала от рук младшей принцессы лесных эльфов.

Она погибла, забрав с собой еще двоих инфильтраторов и покалечив одного.

Ну, а сама же ее убийца, глядя на становящийся бесполезным Сокрушитель Законов', чье мерцание становилось таким тусклым, что его едва можно было разглядеть, принялась взбираться по крутой тропе вслед за своими жертвами.

Эльфы не отступают.

По крайней мере не сейчас, когда цель ее миссии так близка.

В конце длительного восхождения, не оставившего более сил, осталось только упрямство.

Именно оно помогло преодолеть многие сотни, если не тысячи грубо пробитых в толще скалы ступеней. Последние казались прямым продолжением тропы, ведущей к Драконьей Обители. Вот только в голове крутился один и тот же вопрос: какого дьявола существа, которые имели бесконечную силу и могущество, способность летать и своим пламенным дыханием буквально плавить камень, построили это?

Нет, вопрос не касался самой крепости драконов — каждому живому существу нужно логово.

Вопрос о целесообразности строительства касался именно тропы и ступеней, что пролегали винтом вокруг горного пика. Взобраться сюда, пройти сквозь обессиливающее заклинание, лишиться всего, к чему ты мог привыкнуть за время жизни, это само по себе подвиг, требующий основательной физической и магической подготовки.

Вот только… Какого Создателя драконы вообще обустроили пеший подъем в свою крепость, если с роду не стремились к контактам с людьми или кем-то вроде них? Драконы покорили небо, драконы могущественны, драконы неостановимы. Им плевать на то, что происходит в мире, ибо они слишком сильны, чтобы обращать внимание на дела мелких козявок, вроде людей, эльфов или еще кого-то.

Так зачем⁈ Нет, обессиливающая ловушка рождена для понятных целей — чтобы охранять подступы к крепости. За все время восхождения группа не раз наталкивалась на костные останки представителей некоторых рас. Видно, в далеком прошлом, находились безумные упрямцы, которые стремились добраться до драконов с какими-то своими идеями или желаниями.

Но тропу и ступени создали явно не они.

И не они же создали некогда великолепные, но уже стертые ветром, неизвестной силой и временем статуи и барельефы, высеченные в каменном монолите, что окружал лестницу на вершину горы. Сейчас уже практически невозможно различить детали… Но Намар был готов поспорить, что в этих горах прежде были десятки наикрасивейших каменных изваяний, увековечивших представителей драконьего племени.

Кто, как и для какой цели придумал, реализовал и разрушил это, вероятнее всего, так и останется загадкой для разумных.

Как и то, каков был глубинный смысл их путешествия сюда. Полагалось, что драконесса здесь обретет силу и это поможет обнаружить Практика и ту ненормальную магессу. Вот только кто будет этим заниматься, учитывая, что все без исключения женщины в их отряде без чувств? Даже хваленый дракон.

Рыцарь-защитник надеялся на то, что в конце пути суть необходимого, то, что хотела совершить здесь драконесса, будет понятно каждому.

Может так оно и было, когда-нибудь. А сейчас же… Можно голову сломать в поисках ответов на интересующие их вопросы.

И главный из них сейчас как раз крутился в голове мужчины: Какого Дьявола они тут делают и что тут произошло⁈

Если когда-то Курам-Тур и был прекрасной крепостью, высокогорным драконьим логовом, то сейчас…

— И это построили драконы? — не выдержал Намар Син.

Пусть сил не оставалось, но на один праведный возглас, их хватило. Как-никак, а он рыцарь-защитник. Который должен быть гораздо сильнее и выносливее, чем его госпожа. А Мелисса, к слову, уже едва в сознании лежит у него на руках.

— Прошло две тысячи лет, — проворчал оборотень.

В форме медведя речь его звучала довольно отрывисто, наполнена грубыми рычащими звуками. Его едва удавалось понять… При других обстоятельствах, Намар бы предложил этому парню вернуть себе человеческое обличье.

Вот только, кто тогда понесет двух бесчувственных женщин в полной броне — леди Оделл и леди-дракона?

— Две, три, пять, но это место выглядит как гадюшник, — сообщил Агне Фирт. Паладин и его друг, бывший паладин, но другого бога, замыкали шествие отряда, что отступал с поля битвы. И, похоже, загнал себя в ловушку. — В Обители Королей я видал клоповники получше драконьего логова. Что скажешь, Фратер? Стоило тащиться сюда, чтобы поглазеть на это… это…?

Паладин Бога Туманов замолчал, покусывая мундштук бесполезного ныне кальяна. Магический артефакт бездействовал, как и другие магические предметы и оружие, которое отряд имел при себе. Похоже, любитель попыхтеть бесконечным ароматным дымком просто никак не мог отделаться от дурной привычки.

А еще — не мог подобрать нужных слов.

— Это безобразие, — разродился уточнением Фирт.

— Я видал места и похуже этого, — сообщил бывший Паладин, оглядываясь по сторонам. — Здесь был бой. Множественные разрушения… Это был очень серьезный бой.

Своими словами бывший Паладин бога виноделия существенно преуменьшил то, что произошло в Курам-Туре много лет назад.

Когда-то это была явно величественная крепость, построенная могущественными существами в неприступном месте. Даже время и колоссальная разрушительная сила не смогли окончательно стереть из реальности следы того, что тут было когда-то.

Прямиком с лестницы, заваленной обломками старых статуй и барельефов, путешественники попали на то, что некогда было величественным плацом.

Идеально ровная площадка, имеющая в своих размерах не меньше сотни метров в каждой из сторон, не была вымощена брусчаткой или землей. Это был камень, идеально отполированный так, что в его тусклом отражении можно было видеть светило и облака. Никогда прежде столь большого внутреннего двора Намар не видел в крепостях, в которых бывал.

Благодаря проломам в стенах, сложенных из блоков, каждый из которых достигал размером породистого быка, можно было увидеть, что окружающие плац и внутренние постройки, имеют толщину не менее двух телег. А, это значит, что такую каменную толщу не пробьют метательные снаряды осадных машин. По крайней мере сразу и обычными боеприпасами.

Но те, кто штурмовали Курам-Тур в далеком прошлом, явно не были простыми людьми. Потому что стены Драконьей обители были не просто разрушены — в местах пробоя камень представлял из себя застывшую некогда расплавленную массу.

Некогда внушающие трепет высокие и крепкие башни разрушены едва ли не до основания. Как и большая часть стен, а так же надворных построек внутри замка, они разрушены до основания, расплавлены, сожжены, изуродованы и покрыты слоями грязи, земли, чахлой растительности и пепла.

Все вокруг — от руин зданий и донжона до уцелевших проходов внутри стен, было напрочь забито пылью.

Но, если разрушения укреплений и построек вызывали благоговейных трепет, подмывая преклонить колени перед теми, кто сумел захватить драконье логово, то вот плац…

— Ждите здесь, — приказал Намар, взяв на себя обязанности временного лидера. Сейчас из всего отряда только он, да Фратер могли представить из себя хоть какую-то боевую силу.

Олегус, человек-медведь, занимался тем, что бережно опустил на землю женщин, которых нес в это место. Фирст помогал ему размещать девушек, чтобы хоть пару минут те могли отдохнуть. Если драконесса не солгала, то здесь их мытарства кончаются.

На плацу уничтоженной твердыни, даже сам воздух казался более чистым и свежим. Намар ощущал, как на него навалилась тяжесть усталости за совершенное путешествие. Но чувствовал и облегчение, как если бы силы к нему начали возвращаться.

Однако, именно в такие моменты, когда усталость и покой накатывают единым потоком, нельзя расслабляться.

— Нужно оборудовать укрытие, — решительно произнес он, общаясь к Шовелю.

— И организовать разведку, — согласился тот, кивнув в сторону невидимой части плаца.

Между входом и практически половиной плаца расположилась огромная протяженная куча какого-то мусора и камней, примыкающая ко все еще возвышающейся части пика. В прошлом тут был то ли обвал, то ли что-то еще, но это мешало просмотреть территорию полностью.

Между завалом и частью стены, граничащей с обрывом, можно было протиснуться и понять, нет ли на той стороне какой-то угрозы. Последняя в данный момент меньше всего нужна разумным.

Проход сквозь скалы, оставшийся у них за спинами, можно было заблокировать довольно просто — чем сейчас и стал по приказу Шовеля заниматься человек-медведь. Оборотень сам-то едва ноги переставлял — он, как понял для себя Син, представлял нечто среднее между человеком и магом. Сильнее первого, но по сравнению со вторыми — ничего, что требовало бы внимания.

Но именно это промежуточное положение в магической иерархии разумных, позволило ему сохранить больше всех присутствующих сил. Похоже, что драконесса и его оберегала с большим вниманием.

Любопытно… Маги и сама дракон в отключке, а не-маги бодрствуют. Интересная коллизия появляется.

Мыслями об этом рыцарь-защитник и был занят все это время, пока пробирался сквозь горы мусора и камня на другую сторону вала. Его можно было охарактеризовать лишь одни словом: помойка.

И дело тут далеко не в том, что плац заполнен кусками стен и зданий. Нет, это вполне себе типичная картина для захваченных замков. В этом завале ясно можно было различить следы разложения частей тел животных, а то и разумных, истлевшая одежда, проржавевшее оружие и доспехи, кое-какие материалы, вроде костей и дерева, шкур. Создавалось впечатление, что все это — одна большая свалка для выгребной ямы.

И запашок тут стоял соответствующий.

Намар что есть сил старался побыстрее преодолеть завал, осторожно ступая по его сводам. И, к сожалению, чем дальше он продвигался, тем сильнее становился удушливый запах гниения и дерьма.

А вот… остальное…

Трудно себе представить место проживания не самой маленькой популяции разумных, чем это. Столь же примитивное, представляющее из себя юрты, сшитые из грубыми стяжками животных жил. Именно они, да массивные кости, выбеленные временем и ветрами, удерживали конструкции от того, чтобы те не развалились при мало-мальски сильном потрясении.

И факт, что поселение появилось после того, как было уничтожено обиталище драконов, неоспорим. Но, кто настолько силен, умен, хитер или, все же, глуп, чтобы поселиться здесь⁈

Неоспоримый факт, что это не поселение драконов. Не могут существа, обладающие колоссальной силой, обитать в такой грязи.

Пусть не видно не души, но Намар подумал, что драконы не стали бы сливать дерьмо прямо на плацу в десяти-двадцати метрах от ближайших юрт.

Клубящийся огонек над большинством жилищ указывал на то, что здесь все же обитают разумные. Но никого из них не было видно.

Что не на шутку встревожило как его, так и Фратера с Олегусом, которым рыцарь-защитник поведал обо всем увиденном после своего возвращения. Впрочем, ему тоже было чему удивляться.

— Мы уже на месте? — слабый голос Дианы Отелл вывел рыцаря-защитника из раздумий. Оглянувшись, он увидел, что все без исключения члены отряда Практика, обессиленные восхождением, начали приходить в себя.

Рыцарь оказался рядом со своей подопечной, которая тоже очнулась. Мелисса, Диана и Эллибероут, казалось, медленно избавлялись от пугающей бледности. Слишком медленно, чтобы можно было не переживать.

Рядом появился слабый клуб пара.

— Сработало, — не без удовольствия в голосе прокомментировал Агне Фирт, раскуривая свой магический кальян. — Магия возвращается!

— Как ты? — тихо спросил Намар, присев рядом с Мелиссой.

Пусть и смертельно уставшая, но девушка вымученно улыбнулась.

— Лучше, чем пару минут назад, — ответила она. — Холод и ощущение, что из меня вместе с магией выходит сама жизнь… Завершилось.

— Но не завершились наши проблемы.

В воздухе раздался тяжелый, низкий, но хорошо различимый звук рога. Он доносился, казалось, сразу со всех сторон… Но это лишь игра гор. Кто-то явно наблюдал за ними и оповещал сейчас своих товарищей.

Фратер Шовель, так же как и Намар, был лишен какого-либо дара к магии. Бывший Паладин ранее опирался на божественный артефакт, но отказался от него. Как и все простые люди в отряде, путешествующие по этому ужасному краю, он был защищен драконессой в большей степени, чем маги. В противном случае, заклинание, охраняющее это место, просто сожрало бы их, оставив на тропе лишь иссушенные трупы.

Как и у тех сотен бедолаг, которым не повезло раньше них.

Олегус зарычал, устало поднимаясь на ноги. После того, как он и Шовель воздвигли импровизированную преграду на пути преследователей, оба обессилили и находились рядом с девушками, припав спинами к одной из многочисленный груд камней.

— Разбудите Эллибероут, — скомандовал Намар, предчувствуя неладное. — Если это драконы, то лучше, если она сама поговорит со своими сородичами.

Можно было бы назвать это разыгравшейся паранойей. Вот только это не она трубит в сигнальный рог.

— Бесполезно, — ответил Шовель, прекратив трясти драконессу. — Дышит, но словно не может проснуться. Я на баррикаду, посмотрю, не эльфы ли.

Бывший паладин, как и остальные мужчины, прекрасно понимали, что инфильраторы не стали бы оповещать о своем приближении.

— С этой тоже самое, — подтвердил Олегус, отстав от спящей Оделл. — Твоя женщина может сражаться?

Наман хотел бы возразить и напомнить человеку-медведю о правилах приличия по отношению к благородной даме.

Но Мелисса, схватившись за его руку, попыталась подняться на ноги. После третьей попытки, она обреченно покачала головой.

— Простите, от меня мало толку, — с грустью произнесла она. — Я ничего не смогу сделать в сражении.

— Боюсь, что это касается всех нас, — побледнев, пробормотал Агне Фирт, глубоко затянувшись своим кальяном и потянув оружие из ножен.

Олегус зарычал, но в его грозном реве не было уже прежней силы — а только лишь усталость и обреченность. Шовель, с помрачневшим лицом, молча вынул из ножен саблю, устремив свой взор куда-то позади Сина.

— О, Семеро! — воскликнула Мелисса, посмотрев в ту же сторону.

Наман Син ничего не сказал.

Он молча и с привычной рыцарям-защитникам обреченностью идти в последний бой ради защиты воспитанников, молча смотрел на вырастающие из мусорной кучи громадные фигуры, от одного вида на которые бросало в дрожь.