Повелительница дракона. Книга 3

Глава 7. Снежный вихрь

Бохус. не сводил взгляда со Стесс. Чародейка из костлявой девчонки превратилась, если не в красавицу, то в довольно симпатичную девушку. На вкус мага у Стесс была чуть мальчишеская фигура, но это можно было исправить с помощью магии. Породниться с Осламом было бы удачей. Вместо вражды их связали бы узы родства. И тогда их коалиция стала бы той силой, с которой считался бы не только совет, но и верховный маг. Ослам был бы рад получить возможность усилить свое влияние и власть, он с радостью отдал бы дочь, если это сулило бы ему выгоду. В последнюю встречу, когда Ослам сообщил об участии Стесс в поисках лампы, он почти в открытую намекнул, что ищет для дочери мужа. Так что Бохус жадно разглядывал девушку, отмечая ее достоинства и выискивая недостатки.

Стесс отвернулась, чтобы скрыть отвращение, мелькнувшее на лице. Бохус принадлежал к одной из древнейших семей Магестерии, но, он и не обладал талантами своих предков. Стесс ненавидела друзей и недругов отца. Каждого из них заботило только собственное благо. Зависть, жадность, честолюбие, тщеславие…Девушка с рождения была вынуждена скрывать чувства, чтобы не быть поднята на смех или не стать белой вороной, хотя последнего ей не удалось избежать. Чародейка знала о планах отца использовать ее в своих играх, но Стесс решила, что с нее хватит. Девушка не хотела выходить замуж за Бохуса, который смотрел на нее как на удачный экспонат. Стесс содрогалась, когда ловила оценивающие взгляды мага. Правда, теперь к ним примешивалось новое чувство, заставляющее чародейку испуганно ежиться. Власть глав магических семей была сильна, а девушка знала на что был способен ее отец ради собственной выгоды.

Стесс раскрыла небольшую книгу, единственный сохранившийся подарок бабушки. Книга древних магических мифов. Девушка зачитала книгу до дыр, она приносила успокоение, когда нервы были натянуты до предела. Хотя спустя несколько десятилетий, Стесс не могла не задуматься о судьбе бабушки, погибшей в результате эксперимента. Женщина была добра к ней. Но все же бабушка была такой же, как и остальные чародеи. Колдунья, которая рисковала жизнью, проводя запрещенные эксперименты, которая оставила внучку ради магии! Стесс вздохнула, она сама была очень осторожна в опытах и научных изысканиях, опасаясь разделить судьбу бабушки. То время, когда могущественная чародейка была жива, Стесс вспоминала с ностальгией. Для Ослама дочь была раздражителем почти сотню лет, а теперь стала товаром, который можно выгодно продать. А мать порой не помнила о существовании дочери. Флора покинула Высокий град несколько лет назад, поселилась на окраине Магестерии, в заброшенном родовом имении, где изучала и создавала новые артефакты. Ослам время от времени навещал жену. Сама Стесс только раз была удостоена чести получить приглашение матери. Но как выяснилось, Флорой двигали не материнские чувства- ей нужна была кровь дочери для создания артефакта!

Стесс приказала себе не думать о прошлом, а сосредоточиться на настоящем. Девушка осмотрелась сквозь прикрытые ресницы. Бохус наконец-то отвел взгляд от желанной добычи, увлеченно беседуя со старой ведьмой. Таренга- древняя ведьма, которая, как поговаривали, была старше предыдущего верховного мага. Стара и опасна! И совершенно неизвестно кого она поддержит в случае конфликта- верховного мага или совет? А может она выступит третьей стороной? Или вступит с кем-то в коалицию? Ведь совет магов раздирали противоречия и вражда. Верховный маг, отправивший Бохуса на поиски лампы Изидора, на приеме не доверил бы ему передать бокал, из которого собирался пить, опасаясь отравления или проклинающего заклятия. Такова была горькая действительность Магестерии. Борьба за власть ожесточила магов и чародеев!

Остальные члены группы также не вызывали большой симпатии. Простур и Делот. Воин и доносчик. Слуги верховного мага. Сильные чародеи, но не выдающиеся, они были посланы наблюдать, запоминать и доносить. А также убивать! На совести Простура не одно совершенное убийство. Маг не знал о благородстве, убивая часто из-за угла. Стесс была ребенком, когда в Высоком граде разразился скандал. Простур был обвинен в убийстве собственного брата. Улики указывали на него. Однако Простур добился, чтобы его дело передали в верховный совет Магестерии, который, к удивлению обывателей, признал его невиновным. Тогда же поползли слухи, что верховный маг уничтожил улики, чтобы оправдать своего протеже. Слухи, просочились в Высокий град, вызвали волну недовольства. В ответ в столице прошли чистки. Постулат: «лучшая защита- нападение», в очередной раз оправдал себя.

Делен- ученица Таренги. Такая же темная лошадка, как и сама старуха. Стесс даже почувствовала укол зависти, чародейка была действительно красива даже без использования магии. Но как подозревала Стесс за ее обаятельной улыбкой, скрывалась сильная и хитроумная колдунья.

Бойл- молодой многообещающий маг. О нем Стесс ничего не знала. Она видела его пару раз в столице. Веселый общительный парень с приятной улыбкой, что подтверждало, что он умен и умеет держать себя в руках. Беззаботных и веселых магов не существует в природе. Есть только маски, скрывающие истинную сущность, как у Делен.

Стесс покосилась на фигуру, закутанную в темный плащ. Орландо- так Бохус представил незнакомца, который был укутан в плащ с ног до головы. За несколько дней странствий он так и не снял капюшон. И девушка задавалась вопросом- почему? Судя по его ауре, он был посредственным магом. Тогда зачем подобная таинственность?

Стесс стряхнула несуществующую пылинку с одежды. Она прислушалась к разговору Бохуса и Таренги, стараясь не пропустить ни слова.

— Вся эта затея слишком опасна. До меня дошли слухи, что этот драконий ублюдок как-то узнал о лампе…

— Это невозможно, — возразил Бохус.

— Слухи имеют привычку просачиваться через самые маленькие щели. Что знают двоя, могут знать десятки, — колдунья сплюнула на землю. — Дертен не отступит. Лампа лакомый приз. Многие ради нее пойдут на убийства и предательство.

Пальцы чародея судорожно сжали пустоту. Бохус сглотнул, но желание обладать лампой явно читалось на его лице. Также на нем можно было прочесть безразличие к той горе трупов, которая устелет его путь к мечте. Таренга усмехнулась, отвела взгляд и наткнулась на презрительный и брезгливый оскал Стесс.

Таренга окинула отвернувшуюся девушку внимательным взглядом. Ослам идиот, причем идиот самовлюбленный. Все его заклятия и колдовство не дали ему желанного сына. Дочь он едва терпит подле себя, желая избавиться от девчонки через брак. Губы Таренги расплылись в улыбке. Это, пожалуй, ей будет на руку. Судя по отчету магической школы, девчонка не глупа, к тому же она обладает редким даром. Пока он еще находился в зародыше, но тем интереснее будет наблюдать за его развитием. Таренга поймала взгляд Делен, состоялся немой разговор, который никто из присутствующих не заметил.

Делен поднялась со своего места и присела рядом со Стесс, сидевшей в стороне от остальных.

— Не помешаю, — низким с хрипотцой голосом спросила чародейка.

Стесс покосилась на гостью, но промолчала, давая тем самым понять, что не в настроении поддерживать светскую беседу. Подобная реакция ничуть не смутила Делен. Чародейка улыбнулась, продемонстрировав ряд белоснежных зубов, небрежным движением она заправила волосы за уши. Невзирая на опасную экспедицию, Делен была единственной, кто отважился надеть выходное платье, а не брючный костюм. Стесс фыркнула, рядом с соблазнительной колдуньей она выглядела как уличный щенок. Старые протертые брюки, блузка, висевшая мешком, и волосы, заплетенные в обычную косу. Не юная чародейка, а странствующий пилигрим, который провел в дороге не один день…хм или месяц.

— Что думаешь об экспедиции? — тихо спросила Делен.

Стесс, задумавшись, подскочила от неожиданности, с недоверием взглянула на чародейку. Неужели Делен ожидает, что она собирается вести с ней доверительную беседу? Ослам научил дочь никому не доверять. Единственной ее ошибкой в детстве и юности была вера в отца. Но больше такой ошибки Стесс не совершит.

— Ничего, — буркнула девушка, с вызовом посмотрев на Делен.

Чародейка рассмеялась, хотя ее глаза оставались холодны как лед. Делен легко находила общий язык и с магами и людьми, но Стесс смотрела с нескрываемым недоверием. Собранная и настороженная, готовая в любой момент отразить нападение и ринуться в бой сломя голову.

— А я думаю, что нам надо держаться вместе, — закинула удочку Делен.

— Не думаю, — твердо отрезала Стесс и чтобы закончить разговор, она резко поднялась и направилась к роднику умыться.

В глазах Делен наконец-то отразились эмоции. Она была удивлена. Девчонка отказалась играть в игры, напрямую заявив о нежелании входить в коалиции. Делен задумалась, решив, что Таренга как всегда оказалась права. К девчонке стоит присмотреться. И если удаться склонить ее на свою сторону. Делен улыбнулась. Притязания Бохуса, пожалуй, будут им на руку…

— Что это? — выдохнула Шелла. Лар был не прав, колдунья знала, что такое страх, но она действительно никогда не отступала с намеченной цели. Но сейчас открывшаяся картина озадачила Шеллу и даже напугала.

Ответом на заданный вопрос была тишина. Да, драконы света тоже не знали ответа. Долину Уренгу покрывал снежный вихрь! И это в разгар лета! Снежинки, вернее настоящая снежная пурга клубилась в нескольких сантиметрах от земли, затем вздымалась ввысь. Стена из снега, льдин и темного хаоса. Однако вихрь оставался нейтрален. В нем не было добра и зла. Просто некая незнакомая субстанция.

— Нам придется пройти через него, — пробормотала Шелла, чувствуя неуверенность. Волосы на голове колдуньи едва не встали дыбом: ледяная магия так и не подчинилась ей.

— Селений? — вопросительно спросил Калид.

Дракон луны сел на землю, вытянул руки вперед, закрыл глаза.

Шелла фыркнула, наблюдая за действиями одалима. Колдунья обратилась к своим богам, но сегодня молчали и они.

— Это не заповедные земли, — пробормотала Шелла, размышляя вслух.

Калид и Лар переглянулись. Ничто не свидетельствовало что долина Уренгу — заповедные земли, но Изолера не была изучена полностью. Не говоря о том, что изменить структуру земли ограниченного участка было вполне возможно могущественному магу или дракону. Был и другой вариант…но, высшая тайная магия в Изолере была доступна единицам: пятому и седьмому магистру она была не подвластна. Изидор же был могущественным магом. Правда сейчас спустя тысячелетия после его смерти уже никто не знал, что в легендах о чародее явь, а что вымысел.

Калид нахмурился, он не любил сюрпризы и ему не нравился снежный вихрь. Драконы света любили солнце и огонь. Снег никогда не выпадал в Тар Имо.

Лар изучал вихрь, понимая, что если им придется столкнуться с темными драконами, то они окажутся в заведомо проигрышной позиции: дрейфусы питались энергией земли.

Селений открыл глаза где-то через час.

— Другого пути нет.

— И стоило терять целый час? — огрызнулась колдунья. Ведьма встала в трех метрах от снежной стены. Чтобы заполучить лампу, Шелла должна была действовать, ее ложь о гребне, отвела от нее подозрения. Но значимость лампы была несопоставима с гребнем. Лампа могла изменить весь мир, в то время как гребень мог изменить только одного обладателя. К тому же Шелла знала, что слухи были ошибочны. Изидор использовал высшую магию, замешенную на собственной жизни и смерти, чтобы укрыть лампу, а гребень остался в Магестерии.

Шелла выбросила руку вперед, и с ее уст сорвалось заклятие!

Энергия ветра должна была создать проход в снежном вихре. Одалимы с любопытством следили за действиями колдуньи. Мощное заклятие было поглощено снежным вихрем и ничего!

Шелла с удивлением взирала на свои ладони. Капельки пота выступили на лбу чародейки. Она не могла поверить в случившееся. Никакой отдачи!

Лар на секунду даже пожалел колдунью. Впервые за время знакомства, на лице ведьмы появилось недоверие и растерянность. Но потом одалим вспомнил, как Шелла посмеялась над ним и жалость к ведьме улетучилась.

— Что теперь?

Калид не сразу понял, кто задал вопрос. Но ведь он взял руководство экспедицией в свои руки, значит, ему предстоит и принять решение. Мер'тей дал точные инструкции- не рисковать жизнью. Если силы Дертена окажутся сильнее, то вернуться в Тар Имо.

Но впереди был не противник, а непонятный сгусток магии- незнакомой и чужеродной.

— Значит, другого пути нет, — пробормотал Калид.

— Магия на крови, — добавил Селений, не заметив пристального взгляда Шеллы. — В этом вихре может произойти что угодно. Но, как я сказал- путь один.

— С кем я только связалась, — процедила сквозь зубы колдунья и, используя десяток щитов защиты, бесстрашно вошла в снежный вихрь.

Драконы не торопились следовать за Шеллой, наблюдая, не выбросить ли ее магия вихря обратно.

— Как бы ты не относился к ней, — заметил Селений, — храбрости ей не занимать.

Лар пожал плечами.

— Она преследует свои цели, а ради блага Изолеры- не пошевелила бы и пальцем.

— Идем? — тихо спросил Калид.

Друзья согласно кивнули и сделали первые шаги.

Калид старался не думать о том, что ожидало их компанию за снежным вихрем. «Решать проблемы по мере их появления». Правда, проблемы появились раньше нежели дракон думал. Тело в мгновение заледенело, кожа покрылась инеем. Легкое прикосновение снежинок приносило невыносимую боль, а столкновение со льдинами сбивало дыхание. Защитные щиты пали в первые секунды, и Калид старался не думать каково колдунье, если даже его кожа трескалась, и регенерация едва успевала затягивать шрамы.

Шелла остановилась только через сто шагов. Да, магические щиты пали, каждый вдох приносил боль, но колдунья никогда не сдавалась. Она могла отступить, но лишь затем, чтобы вместо одного шага сделать десяток. А сейчас Шелла не могла себе позволить сделать ни одного шага назад. Впрочем, вперед идти она не могла просто физически.

— Помочь?

Шелла скосила взгляд на белоголового одалима, ухмыльнулась, он уже не выглядел лощенным красавцем.

— Ты… — колдунья осеклась, ведь с ее уст сорвался только шепот.

— Ну так что, помощь требуется?

Гордыня- худший из человеческих грехов, вспомнила Шелла старое высказывание. Улыбка колдуньи стала шире, она не была человеком.

Лар Белый видел, что Шелла не могла даже говорить, но та удивила его, когда шаг за шагом пошла дальше. Дракон нахмурился, кажется, он недооценивал колдунью и ее желание заполучить гребень или не только его.

Додж чувствовал приближение старости, хотя драконы не могли стареть. Однако столетия, проведенные в темных и пыльных архивах, заставили его фигуру сутулиться, а глаза потеряли былую зоркость. А в руках только и осталось силы- листать книги и пергаменты, но не держать рукояти мечей. Додж зябко закутался в плащ. Некогда темные волосы посеребрил иней. Наверное, Додж мог вернуть себе былую стать и молодость, но дракон не желал этого.

Пять воинов дрейфусов использовали каждую свободную минуту для тренировок. Жакар ни разу к ним не присоединился, он внимательно следил за боями и давал советы. Воины слушали его беспрекословно. Они понимали каждый его жест- будь то одобрение или порицание. Додж понял, что поспешил с выводами, дрейфусы служили не королю Дертену, а своему военачальнику, своему корду. Додж чувствовал себя не в своей тарелке, когда встречал взгляд темных глаз. Вот и сейчас Додж вздрогнул. Он никогда не был сильным воином или магом. Просто мирный ученый, который не желал принимать участие в убийстве и преследовании невинных. Додж не желал быть темным драконом, но судьба распорядилась по своему. Видимо, в прошлой жизни его грехи были так велики, что он родился в Дар Тане. В Изолере верили, что темные драконы были не способны любить, но Додж знал, что это не так. Ведь он любил однажды в жизни, но это было так давно, что порой прошлое казалось дрейфусу сном. Додж закрывал глаза и видел теплые карие глаза, которые казались желтыми, когда на них падал свет. Дрейфус видел россыпь веснушек, они образовывали на правой щеке символ вечности, он менялся, когда Верна улыбалась и на щеке появлялась ямочка.

Додж никогда не хотел следовать примеру отца и других темных драконов. Он верил, что люди, пусть и молодая раса, но они имеют право на жизнь. И не дрейфусам было решать, кому жить, а кому нет. Додж также верил, что никогда не купит себе рабыню, а потом на торгах, он увидел Верну. Юная, невинная, с русыми волосами, выгоревших на солнце, девушка сразу привлекла его внимание…

— Может заглянешь в карты? Не хочу, чтобы ты завел нас не в то место.

Жакар подбросил орешек и поймал его ртом, насмешливо наблюдая за Доджем. Раздался еще один щелчок, скорлупа упала на землю, а следующий орешек вновь завис в воздухе.

— Совет магов отправил собственную группу, чтобы найти артефакт, — заметил Додж.

— Я знаю, — подтвердил Жакар после недолгого молчания. Он протянул горсть орехов Доджу, но тот отрицательно покачал головой. — Зря, прямо из эльфийских лесов.

— Маги…

— Не твоя проблема, старик, с ними мы разберемся.

Додж покосился на солдат, не желая, чтобы они слышали разговор.

— Маги и чародейки не человеческие девы, они окажут сопротивление!

Дрейфус пожалел о вырвавшихся словах, едва они сорвались с уст, ожидая неминуемой расплаты. Жакар не имел слабостей, но ему нравились женщины. Он был завсегдатаем торгов и сотрудничал с орками, которые доставляли ему женщин. Жакар был воплощением того, что ненавидел Додж, убийца женщин, драконов, магов, эльфов, орков…Убийца получающий наслаждение от собственного ремесла.

Жакар не изменился в лице, как будто выпад был не в его адрес. Дрейфус продолжил спокойно ломать орехи.

— Я всегда рад хорошей заварушке, — скучающе заметил Жакар. — Надеюсь, совет магов отправит за Лампой достойных соперников.

— Неужели ты совершенно не ценишь чужую жизнь? — возмущенно спросил Додж.

Темный дракон задумался, отрицательно покачал головой.

— Мне достаточно того, что я ценю собственную жизнь, — добавил Жакар.

— Корд, — один из воинов почтительно поклонился. — Ты должен это увидеть.

Жакар высыпал пригоршню орехов в рот, скорлупу выбросил в костер и взлетел вслед за воином. Он видел в темноте как днем, поэтому в удивлении разглядывал представшее перед ним зрелище.

Снежная буря в пустыне Уренгу? Это просто невозможно. Жакар напряженно размышлял. А что, если они опоздали. А маги, опережая их, устроили ловушку?

— Корд…

Жакар жестом отмахнулся от воина. Все в Дар Тане и Изолере считали темного дракона убийцей, слепо исполнявшим приказы. Но это было не так. Жакар умел думать, анализировать и принимать правильные решения. Когда Дертен пришел к власти, он сразу попытался заручиться его поддержкой. И Жакар стал служить, как равный равному. Темный дракон никогда не преклонял коленей, не пресмыкался и не льстил. Дертен принял предложенные правила, хотя Жакар знал- король опасается его силы. И девчонка, которую ему собираются навязать является лучшим доказательством. Рождение сына сделало бы Жакара уязвимым, но если принести лампу Дертену, то от предложенной девушки можно было и отказаться. При условии, что лампу не получат маги, а то придется спасаться бегством. А Жакар не желал разделить судьбу Тел Яра и сына Рема. Темный дракон нахмурился. Рем и Тел Яр были его учениками. Но их дороги разошлись уже давно. Мальчишки думали, что смогут противостоять законом Дар Тана. Теперь один мертв, а другой бежал преследуемый своим королем.

— Корд…

— Привал закончен. Поднимай отряд…

Додж побледнел, когда снежный вихрь оказался в нескольких метрах.

— Вперед, — приказал Жакар.

И желая показать, что слухи о его храбрости не преувеличены, дрейфус первым бросился в магический вихрь.

Додж замешкался, пока не услышал окрик одного из солдат. Дрейфус не пытался скрыть страх. Ведь никто не знал, с чем им предстояло столкнуться в снежном вихре.

Стесс, с трудом шевеля онемевшими губами, слала проклятия в адрес отца. Он отправил ее на смерть! Девушка потеряла из поля зрения остальных членов группы. Дыхание сперло, и дышать ледяным воздухом было практически невозможно. Использование магии привело к тому, что осколки льдин больно впились в ее кожу. И каждый шаг причинял невыносимую боль.

Постепенно неметь стало и тело. Девушка испуганно сделала еще несколько шагов, понимая, что если она остановиться, то все- ее ждет страшная смерть.

— Бохус…Таренга, Делена… — вместо крика, с уст сорвался только шепот.

Девушка напряженно размышляла, что делать? Жизнь для чародейки была важнее почетного места в иерархии Магистрата и пустых похвал отца.

— Только бы выбраться… — взмолилась Стесс.

Чародейка знала, что многие маги предлагали свои услуги королевским династиям, правящим в Изолере. Некоторые маги предпочитали вести жизнь отшельников. Конечно, ее знаний мало, чтобы ее услуги имели спрос, но у нее есть потенциал. Так, что девушка надеялась выбраться из снежного вихря и найти путь в жизни, не посещая Высокий град и Магестерию.

Волосы на голове волшебницы зашевелились, когда она столкнулась лицом к лицу с темным драконом. Он был в облике дрейфуса, но это не делало его не на йоту безобиднее. Стесс, наверное, с пятой попытки удалось материализовать меч. Он вспыхнул в дрожащих руках девушку, она даже умудрилась его приподнять, становясь в стойку. Чародейка не тешила себя иллюзией, понимая, что у нее нет ни одного шанса одержать победу. Но сдаться без боя девушка не желала!

Додж с удивлением разглядывал молоденькую девушку. Она попыталась отступить от него, но в этом магическом водовороте невозможно было управлять собственным телом.

— Я не желаю тебя зла, — пробормотал Додж.

Стесс пропустила слова дрейфуса мимо ушей. Драконам она доверяла меньше чем отцу.

— Не подходи! — прошипела девушка.

Додж попытался сменить ипостась и ему вновь это не удалось. Снежный вихрь не был заповедной землей, но магия здесь текла иначе. Возможно, лед сдерживал магический узор.

Додж мог пройти мимо юной чародейки, но ей было не выбраться из этого вихря. А дрейфусу было знакомо сострадание, к тому девушка напомнила ему Верну, не внешностью, а силой воли, ведь от дракона не укрылись дрожащие пальцы чародейки и страх в глазах.

— Я не воин, а ученый… — пояснил Додж. — И лучше нам держаться вместе, если мы хотим выбраться отсюда живыми.

— И я должна поверить тебе? — подозрительно спросила чародейка.

— Не все темные драконы чудовища, — осторожно заметил Додж, — хотя большинство действительно монстры, — добавил он. — Тебе не пройти вихрь одной. Так что предлагаю заключить временный союз, пока мы не покинем этот магический излом.

Стесс пристально, не мигая, взирала на дрейфуса. Она всегда твердила, что обладает тонкой интуицией, способностью заглядывать в души. И сейчас девушка была вынуждена признать, что дракон не представляет опасности. Он искренне предлагает помощь, хотя шанс спастись одному у него был выше, нежели обременять себя молодой чародейкой.

— Я потеряла остальных членов группы, — призналась Стесс.

— Как и я…

Стесс убрала меч. В ее руках он все равно был бесполезен против дракона, даже ученого, а не воина.

— Магия здесь нестабильна, — задумчиво пробормотал Додж. — Ее использование может привести к совершенно непредсказуемым результатам.

— И что нам делать? — деловито спросила Стесс, пытаясь сохранить присутствие духа.

Додж даже не стал скрывать улыбку. Девушка, не взирая на страх, изо всех сил делала вид, что с ней все в порядке. Додж сглотнул, когда-то он мечтал о дочери. Но это было невозможно, у темных драконов рождались только сыновья. А Верна, она не была хейли.

— Я попытаюсь создать нитевидный проход. Однако это будет сделать не легко из-за нестабильности магии. Твоя задача проследить за отводом магических излишков. Сумеешь?

Стесс задумалась. По сути, ей предстояло стать громоотводом. Это было опасно.

— Ты никогда не практиковалась с подобной магией? — догадался Додж.

— Нет, — призналась девушка, ведь, глупо было лгать, когда на кону собственная жизнь.

— Я задам тебе направление. И свяжу одну из нитей с тобой.

Стесс удивленно кивнула, дракон, по сути, собирался рисковать своей жизнью, чтобы помочь ей.

— Вдвоем у нас больше шансов выбраться из этой передряги, — возразил смущенно Додж.

Стесс неожиданно для себя улыбнулась, улыбка вышла кривоватой из-за онемевших губ. Но одно девушка знала точно, оказывается не все драконы умели лгать и не все они были лишены души.

Калид с Ларом переглянулись, они выбрались из снежного вихря, хотя как они подозревали, теперь они были не в Изолере, а некой параллельной или альтернативной реальности. Шелла едва дышала, но она так и не приняла помощь драконов. Селений после Лара пытался несколько раз помочь ведьме, но та взглянула на него с такой ненавистью, что одалим прекратил свои попытки, опасаясь получить проклятие в спину. При могуществе колдуньи был велик шанс, что ее магия подействует и на дракона.

Регенерация одалимов залечивала раны, Шелла же выглядела как жертва килевания. Ее кожа была изодрана в клочья, но с уст не сорвалось ни одного стона.

— Смотрю, нашего полку прибыло, — насмешливо заметила Шелла.

Калид поднял взгляд на темных драконов, пытаясь просчитать траектории будущего. А ведь была надежда, что они разминутся с прихвостнями Дертена, но видимо не судьба. Темных драконов было пятеро. Жакар потерял одного подчиненного и Доджа. Соотношение сил был не в пользу драконов света. Однако Жакар не спешил нападать, изучая противников. Сам Жакар выглядел сносно, а вот его воины едва отличались от Шеллы.

Из вихря появилась очередная компания. Бохус выглядел отнюдь не так самоуверенно, как накануне, он вцепился в локоть колдуна, закутанного в плащ. Таренга и Делена выглядели потрепанно, но они сохраняли гордость.

— Им уже не выбраться из вихря, — пробормотала старуха.

Бохус едва успел осознать, что потерял почти половину группы, когда его взгляд упал на темных и светлых драконов.

Обстановка на поляне была напряженной. Три группы, каждая из которых стремилась получить лампу Изидора, преследуя правда разные цели. Изучающие взгляды, настороженные позы. В воздухе пахло целительской магией, так как все залечивали раны, чтобы сойтись в смертельном поединке. Но никто не спешил обнажить оружие, хотя на протяжении столетий они были врагами. Все же сейчас ситуация была не обычной. Драконам и магам предстояло столкнуться с неизвестной опасностью. И лучше иметь рядом с собой старого врага, нежели вступить в бой с таинственной незнакомой силой.

Ситуацию разрядило появление Стесс и темного дракона. Им удалось выбраться из вихря, хотя чародейка просто рухнула на землю, даже не пытаясь выглядеть сильной. Бохус издал довольный возглас и поспешил к девушке, чья рука была покрыта ледяными осколками. Додж вздохнул и отступил к Жакару, все опять встало на свои места. Он- дрейфус и его место в отряде, отправленном королем Дертеном.

— Думаю, нам стоит поговорить, прежде чем мы все совершим ошибку, — прервал затянувшуюся тишину Калид.

Жакар ухмыльнулся, без труда узнав трех одалимов.

— Кажется нам выпал шанс вновь скрестить мечи и узнать, кто лучше, а, Лар?

Калид удержал друга за руку, отрицательно покачал головой. Темный дракон заметил переглядывание одалимов.

— О, главный как я погляжу здесь не ты. Калид’тей, если я не ошибаюсь? Хотя я никогда не ошибаюсь, — добавил Жакар. — Помню твою мать, она была сильной воительницей. Но недостаточно сильной, чтобы сражаться на равных с мужчинами.

Калид проигнорировал выпад, молчаливо продолжая разглядывать темного дракона.

— Ладно, согласен на переговоры, — принял предложение Жакар.

— Согласен, — поспешно согласился Бохус.

Маг чувствовал себя неуверенно в компании темного и светлого драконов. Бохус понимал, что драконы сильнее, но в дороге могло случиться всякое, ведь один дрейфус все-таки не покинул снежный вихрь. О собственных потерях маг не хотел думать, хотя на пропавших магов у него были большие планы.

Жакар сосредоточил внимание на драконе света. Калид не отвел взгляда, он не встречался в поединке с дрейфусом, но видел его в бою, чтобы должно оценивать его силу и возможности.

— Мы можем вступить в бой друг с другом, наши ряды поредеют, и тогда никому не под силу будет выполнить задание. Или же мы объявим временное перемирие, найдем лампу Изидора и после этого найдем приемлемое решение проблемы, — предложил Калид, не сумев выдумать ничего другого. К тому же одалим, не взирая на разногласия с политикой Магестерии, не желал битвы с магами.

Жакар усмехнулся.

— Предлагаешь перенести битву? — уточнил он. — Ты ведь не думаешь, что я уступлю лампу тебе или магу в порыве благородства?

— Ты потерял одного воина, маги потеряли трех. Кто знает скольким из нас суждено вернуться в Изолеру? — спросил Калид. — И суждено ли вообще вернуться?

В долине наступила тишина. Маги и драконы, белой и черной масти, были собраны и напряжены, они с волнением ждали решения импровизированного совета. Чужеродная магия не такая сильная, как в снежном вихре витала в воздухе. И каждый из присутствующих рисовал картины того, что должно было произойти через несколько минут, если Жакар отклонит предложение. И не взирая на браваду, драконы и маги чувствовали страх.

Жакар внимательно осмотрел противников, понимая, что в случае побоища маги и одалимы объединятся. И что тогда? Победа или поражение?

— Перемирие, — согласился Жакар.

— Перемирие, — пробормотал Бохус, сглотнув.

— Перемирие, — подвел итог Калид.

Каждый маг и дракон принес клятву, не обращать оружие друг против друга, пока лампа не будет найдена. Клятва была опасна, но только она могла уберечь врагов от столкновения, хотя они так и оставались разделены на три группы.

— Маги не станут вмешиваться в бой, — прошептала Шелла. Голос вернулся к ней, как и самоуверенность. Она умудрилась даже залечить раны и уже не выглядела как невеста Франкенштейна. — Они дождутся вашего поединка с дрейфусами и нападут на оставшихся в живых.

— Их всего пятеро, — возразил Селений, изучая магов и чародеек.

— Но вот только темных драконов шестеро, — напомнила Шелла. — А вас всего троя. Если вы будете биться насмерть, то магам останется только добить раненых, не взирая на принадлежность к Тар Имо или Дар Тану.

Калид отметил, что колдунья не упомянула о себе. А значит, Шелла стянет гребень и сбежит. Седьмой магистр пристально взглянул на колдунью, подозревая, как и друг, что у Шеллы свои планы и на лампу Изидора.

Лар криво усмехнулся и кивнул, подтверждая подозрения друга…

Селений заметил немой разговор друзей и попытался просчитать траекторию будущего. Результат удивил его самого. Вчерашние враги становились друзьями, а союзники…

— Делена, подай серебряный кинжал!

Жрец вздрогнул. Окрик одной из чародеек отвлек его от изучения траекторий, а ведь он почти увидел главное- лампу Изидора.

Стесс громко вскрикнула, когда Таренга вытащила последний обломок льда. Колдунья выложила осколки на плащ. И очистив руку девушки, почти вплотную склонилась над льдинами.

— Так я и думала, это кристаллы неизвестной породы. Они послужили основой воронки, которая затащила нас неизвестно куда.

Стесс бросила рассеянный взгляд на осколки. Ей было безразлично, какой они породы. Девушка была измучена, она желала закрыть глаза и поспать хотя бы несколько часов.

— Нам лучше уйти как можно дальше от вихря, — заявил Калид, привлекая внимание магов и драконов. — Магия в вихре не стабильна.

Жакар, поедая орехи, следил за Калидом, которого нервировал взгляд дрейфуса, хотя он не показывал вида.

— Согласна, — подтвердила Таренга, — здесь оставаться опасно.

Жакар поднял воинов, закончивших врачевать раны, поглядывая на Калида. Не взирая на слова, Лар едва заинтересовал его. Жакар знал, что он более сильный воин нежели белоголовый магистр, а вот Калид вызвал его интерес. Дракон утренней зари, единственный за последние несколько тысячелетий. А ведь каждый дракон азоре оставил след в истории, хотя их судьбы и пройденный путь были не просты. К тому же Жакар чувствовал беспокойство. Калид представлял угрозу, о которой темный дракон имел смутное предчувствие.

Селений протянул руку Стесс, помогая девушке встать.

— Мы сделаем привал, когда отойдем на безопасное расстояние от воронки.

Молодая чародейка невольно улыбнулась. Аура дракона была светлой и чистой. Стесс ни разу не встречала подобного ареола у магов. Девушка покосилась на дракона с белоснежной гривой. Воитель и беспощадный убийца. Лар излучал опасность для врагов, скрыв другие свои качества и достоинства.

Жакар если и желал продолжить странствие по небу, промолчал, приняв правила, навязанные Калидом. Пусть дракон солнца поверит, что он может принимать решения. Дрейфус желал усыпить его бдительность. Но ухмылка, то и дело скользила по его устам, стоило дрейфусу бросить взгляд на дракона утренней зари.

Додж плелся в самом конце кавалькады. Он испытывал сожаление, что драконы света не навязали битву наемникам Жакара. Дертен не должен был получить лампу Изидора. И Додж собирался помешать цепному псу короля выполнить миссию. Ради этого Додж был готов отдать свою жизнь. Приняв столь тяжелое решение, дракон гордо выпятил грудь, став более значимым в собственных глазах. Однако улыбка, которая было появилась на его устах, угасла. Ученый, а не воин, он осознавал- ему не победить Жакара в честном бою. Да и четверо прихвостней корда не предадут своего предводителя.

— Они ведь никогда не уступят лампу, — пробормотала Стесс.

Селений проследил за взглядом чародейки. Он не стал комментировать ее высказывание. Ведь это был не вопрос, а утверждение.

— Что ты знаешь о нем? — спросил Селений, кивнув на Жакара.

Стесс сглотнула, понизила голос до шепота.

— Он чудовище. Лучший убийца Дертена, ни разу он не потерпел поражения. А некоторые его убийства были совершенны с ужасающей жестокостью, — Стесс сглотнула, испуганно посмотрела в спину Жакара. Девушка не желала, чтобы он стал свидетелем ее разговора. — Дертен построил арену в Даре и проводит на ней гладиаторские бои. Ну, наверное, ты слышал об этом? — получив подтверждающий кивок, чародейка продолжила. — Так король избавляется от неугодных, — девушка еще понизила голос, до едва различаемого шепота, — а еще говорят о его гареме, который не уступает по численности гарему Дертена. На его счету сотни погубленных жизней невинных девушек. Он проклят в этой жизни и во всех последующих.

Ладони Селения непроизвольно сжались. Одалим, как и все драконы света ненавидел зло и насилие. Разумом он понимал, что все темные драконы- зло. Но Селений верил, что в любом существе присутствуют две стороны медали- зло и добро. Ведь и драконы света были способны на жестокие убийства, правда, ради благих целей. Селений подумал о Тел Яре и юном невинном Кенте. Но Жакар не имел с ними ничего общего. Он не сожалел о погубленных жизнях. И в его случае, возможно, у медали две одинаковые стороны.

— Вы не должны верить его клятве, — добавила Стесс. — Он не сдержит ее.

Селений кивнул, а в следующую секунду, он споткнулся, так как Жакар резко обернулся и посмотрел прямо ему в глаза. На устах дрейфуса появилась ядовитая ухмылка. Селений понял, что дракон слышал каждое слово, сказанное чародейкой, а ведь одалим подстраховывая девушку, поставил щит от подслушивания. Стесс испуганно остановилась. Жакар перевел взгляд с Селения на девушку, скользнул изучающим взглядом по ее мальчишеской фигуре, небрежно фыркнул и отвернулся.

Селений не стал обещать девушке- защитить ее. Ведь вскоре они могли стать врагами. Лампа Изидора, как только окажется в их руках, превратиться в яблоко раздора. Хотя Селений знал, что никогда не убьет эту молодую чародейку, оглушить, связать, лишить сил…но не убивать.

Спустя несколько часов, было решено устроить привал на ночь. Развели один костер, чтобы не привлекать внимание тех, кто мог затаиться в мире Изидора.

Три компании продолжали подозрительно коситься друг на друга, не доверяя даже принесенным клятвам.

Чародейки присели отдельно. Если Таренга в силу возраста едва заинтересовала темных драконов, Делен и Стесс порой ловили их взгляды.

— Ты ведь колдунья, — обвинительно бросила Делен Шелле. — Почему ты служишь драконам?

— Таренга скажи своим девкам держать рот на замке. Если конечно они желают сохранить свои жалкие жизни, — прошипела Шелла, ковыряя вилкой в тарелке.

Стесс подавилась и закашлялась. Делен нахмурилась, открыла было рот чтобы возмутиться, но старуха остановила ее. Таренга знала, что слова Шеллы не пустое бахвальство.

— Вижу, тебе удалось сохранить свою молодость и красоту, — без эмоций констатировала Таренга, разговаривая с Шеллой, будто они расстались вчера.

— Это было не легко, — скупо отрезала Шелла. Она вспомнила свое отражение в зеркале еще недавно. Магия превратила ее в старуху. И только благодаря Дарсу она вернула былую красоту и молодость. — А ты, вижу, перестала следить за собой?

Таренга безразлично пожала плечами.

— Меня уже давно не интересуют соблазны, что дарит жизнь. Есть другие вещи, куда важнее молодости.

— Одно другому не мешает, — возразила Шелла.

Таренга перестала есть, внимательно взглянула на старую знакомую, шрамы после снежного вихря рассосались, Шелла действительно была красива, но даже темные драконы, чувствуя скрытую мощь колдуньи, не осмеливались пялиться на нее. Могущественна, сильна и хитра…и на собственной стороне.

Жакар достал флягу с ромом, сделал небольшой глоток. От его рассеянного взгляда ничего не ускользало. Чародейки боялись дрейфусов, так что он не пытался с ними заигрывать. Да и выбор был невелик. Одна старуха, хоть и могущественная. Несуразная девчонка, которая смотрела на него как на монстра. Делен слишком проста и в тоже время подозрительна. И Шелла с магической внешностью, которая могла сразить наповал человека, но не того, кто обладает силой. К тому же Жекар видел темную сущность Шеллы, а он предпочитал чистых и невинных девушек.

— Кто ведет вас?

Жакар не заметил, как Калид возник за его спиной. Корд разозлился на своих воинов. Он удержался от немедленной выволочки, не желая упасть лицом в грязь перед драконом утренней зари. Дрейфус кивнул на Доджа.

— Он ученый? — уточнил Калид, изучая потрепанный вид дракона, который кричал о его неспособности к воинскому делу.

— Не знаю, старик- отшельник. Я впервые увидел его неделю назад, когда меня призвал король.

— Зачем Дертену лампа?

Жакар недоверчиво взглянул на дракона солнца.

— Уверен, он найдет ей применение. Например, вызовет злобных демонов и нашлет их на Магестерию и Тар Имо, — Жакар ухмыльнулся. — Затем придет черед эльфов. Ну а когда высшие расы будут порабощены, то настанет время людей, — безразлично предположил темный дракон.

— Это никогда не произойдет, — возразил Калид. — Против одной силы всегда можно найти другую силу. Если лампа попадет в руки Дертена, то мои сородичи найдут способ остановить его. Твоему королю придется довольствоваться Дар Таном. По мне, он не заслужил и его. Да и маги с эльфами не будут стоять в стороне и наблюдать за попытками дрейфусов покорить мир.

— Возможно и так, — согласился Жакар. — Король не я. Ему виднее воевать или жить в мире с соседними народами.

— И тебя устраивает позиция раба? — с вызовом спросил Калид, желая вызвать хоть одну эмоцию на лице дрейфуса кроме скуки и насмешки.

— Я не раб!

— Уверен в этом? Дертен принимает решения. И никто в Дар Тане не смеет ему перечить. А иначе недовольного ждет смерть. Это рабство!

Жакар хранил молчание, задумавшись. Он никого не боялся в своей жизни, в том числе и Дертена. Хотя он не строил призрачных замков. Дертен щедро вознаграждает его удачи. Но стоит ему совершить ошибку или его постигнет неудача, и тогда Дертен обратит против него свою силу. Жакар знал, что в честном бою он одолеет любого врага. Но что если противников будет пять, десять?

В Дар Тане власть всегда принадлежала королю. Свора советников не принимала решений, а слепо исполняла волю повелителя.

— Ты ведь не глуп, — продолжил Калид. — Неужели ты не хотел бы жить в стране, где никто бы не смел тебе приказывать и угрожать?

— В Дар Тане есть король, таковы наши традиции. Но разве у вас нет совета драконов? — насмешливо спросил Жакар. — И разве ты магистр не принимаешь решения, заставляя рядовых драконов, подчиняться своей воли.

Калид кивнул.

— Ты прав, Тар Имо управляет магистрат. Семь магистров, которые спорят, обсуждают каждое решение, прежде чем сделать окончательный выбор. Магистры, которые думают не о власти и богатстве, а о благе всех, кто отдал в наши руки власть. И даже когда закон принят, любой дракон в нашем государстве имеет право высказать недовольство. И к нему прислушаются, а не бросят в застенки подземелья. Власть налагает обязательства и ответственность, она не развращает членов магистрата. Ни один дракон солнца не смирился бы с участью раба.

— Это только слова, — буркнул Жакар.

— Преданность, уважение, любовь, жертвенность…таким как ты чужды эти понятия. Поэтому тебе никогда не понять меня. Я отправился на поиски лампы Изидора не для того, чтобы воспользоваться властью, которую она даст, а чтобы уберечь ее от рук магов и таких как ты. И даже если Дар Тан и Тар Имо вновь станут врагами и между нами заполыхает война, я никогда не использую лампу. Но тебе не понять и этого.

Калид отвернулся и направился прочь от огня костра и враждебно настроенных спутников.

Жакар желал продолжить разговор, но он остался стоять на месте, хотя слова дракона и впрямь заставили его задуматься. Какова была бы его жизнь, если он родился драконом солнца? Жакар усмехнулся. Никогда в жизни он не предавался пустым мечтам. Он тот, кем родился. И уже поздно меняться. Он найдет лампу, убьет любого, кто станет на его пути и вернется в Дар Тан героем и победителем!

Стесс задумчиво смотрела вслед Калиду. До последней войны маги были частыми гостями в Тар Имо. Но после того как маги позволили темным драконам безнаказанно убивать людей, придерживаясь политики нейтралитета, драконы солнца закрыли границы. Стесс читала много книг о Тар Имо. Целый год она изучала обычаи, традиции драконов. Но сейчас драконы солнца, их поступки и слова ставили ее в тупик.