Повелительница дракона. Книга 3

Глава 9. Призрак минувших дней

Призрачный замок был окутан белым туманом. Башни, шпили некогда величественного строения то исчезали, то вновь становились реальными. На вратах стали два стражника. Черные доспехи были искажены легкой дымкой. Ров с настоящей не призрачной водой опоясывал замок. Подъемный мост был опущен, и он тоже был соткан из тумана.

Жакар размашисто направился к мосту. Не взирая на воздушность и где-то прозрачность, мост даже не заскрипел под тяжестью темного дракона.

Остальные спутники остались стоять по другую сторону рва, внимательно наблюдая за дрейфусом, который завершил дорогу пред вратами, которые обратились в гигантскую змею с черными провалами вместо глаз. Жакар заглянул в глазницы и едва не обратился в бегство, ощутив волну ужаса, которая окатила его с ног до головы.

Два стража скрестили копья, преграждая дорогу незваному гостю.

— Лишь тот, у кого чистое сердце способен войти в замок.

Дракон выхватил меч и в следующую секунду нанес удар, который должен был отделить голову одного из стражников от его туловища.

Меч разрезал пустоту, а воин остался на посту.

— Лишь тот, у кого чистое сердце войдет в замок, — повторил страж.

— Посмотрим, — ухмыльнулся Жакар, который переборол страх. Собрав магические силы на кончик меча, дрейфус нанес удар, который должен был послать призраков в подземный мир.

— И в третий раз будет сказано тебе, что тот, у кого чистое сердце войдет в замок.

Калид, услышав первый отказ стражей, преодолел мост, который обратился под его стопами в каменную твердыню. Дракон света встал рядом с Жакаром, разглядывая необычных стражей. Попытки дрейфуса убить призраков не увенчались успехом, они даже не почувствовали чужеродную магию. Калид посмотрел в глаза змеи, ощутил холод, будто его изучали, раздумывая, достоин ли он войти в призрачный замок или нет.

— В моем сердце нет зла, и я прошу вас открыть проход.

Первый страж вытянул резко руку вперед. Холодная ладонь коснулась груди одалима. Калид вздрогнул, было отшатнулся, но остался стоять на месте. Стражи убрали копья.

— Он ждет тебя.

Калид слышал, как за ним захлопнулись двери. Они издали протяжный стон, а значит, не все вокруг было призрачным. Высокие колонны вздымались к потолку. Калид почувствовал себя карликом среди двадцатиметровых исполинов, представлявших скульптуры представителей всех рас, населяющих Изолеру. Жакар, судя по звуку, попытался войти следом, но врата вновь стали змеей, а стражи не дрогнул и не отступили перед лучшим гладиатором Дертена.

— Вы нарушили мой покой!

Белоснежный призрак ступал по мраморному полу. Длинный плащ развивался за ним как белое пламя. Черные глазницы были пусты, ведь призрак был и вратами-змеей, которые пристально следили за другими непрошенными гостями.

— Ты Изидор! — догадался Калид, — хранитель лампы.

Призрак рассмеялся. Эхо его хохота еще звучало, когда призрак продолжил.

— Я самонадеянный глупец. Но некогда меня и впрямь звали Изидор Великий. Последний волшебник, достигший могущества, не знающего предела. И потерявший все ради любви чародейки.

Призрак подошел ближе, дракон почувствовал, как его волосы покрывает иней. Теперь был известен и хозяин снежного вихря.

— Расскажи мне, — попросил Калид.

— Рассказать… — Изидор вновь рассмеялся и одалим подумал, что одиночество довело волшебника до безумия.

— Сколько тысячелетий ты скрыт этими стенами?

Призрак перестал смеяться.

— Давно, очень давно я обрек себя на эту жизнь. Любовь, дракон, ты ведь знаешь, как может она жалить. Ты ведь слышал обо мне?

Калид кивнул.

— Легенды сохранили твое имя и имя Элоизы.

Призрак отступил, исчез, чтобы возникнуть за спиной дракона.

— Я любил ее. Я был одним из многих, кто пал сраженный ее красотой. Но я был единственным, кто пленил ее гордое сердце. То были другие времена, ты слишком юн, дракон, чтобы помнить. А книги, они всегда искажают правду. Магестерия тогда была раздираема войнами и битвами магов и чародеек. Мы убивали друг друга на ристалищах, в честных поединках и из-за спины, травили ядом и плели заговоры. Все ради власти и могущества, а также новой силы. Элоиза…несокрушимой волей и могущественной магией она объединила нас всех. Она хотела сохранить магию и нашу расу. Но она допустила ошибку. Обращаясь в потусторонний мир, призывая могущественные заклятия, она погубила собственную душу…Она жаждала мира в Магестерии, но когда достигла его, то захотела повелевать всем миром. Элоиза обещала связать наши жизни воедино, если я помогу ей осуществить задуманное. На что не пойдешь ради любви, а дракон?

Изидор возник перед лицом Калида, и как страж на вратах положил руку ему на грудь.

— Когда-то одалимы прибегали к этой магии, они дарили часть своего сердца людям, но те всегда превращались в монстров, жаждущих помимо бессмертия- власти.

Калид отбросил призрачную руку прочь.

— Я здесь чтобы узнать твою историю.

— Мою историю? Нет, ты пришел за лампой…но я закончу начатый рассказ. Я рыскал по всей Изолере и за ее пределами, чтобы выполнить условие Элоизы. И тогда я нашел ее- Лампу, она покоилась вне времени и вне пространства, спрятанная там могущественным демоном, я взял ее и принес в мир Изолеры. Я хотел использовать ее, не зная, что лампа призовет армию злобных демонов…Я видел будущее, видел гибель целого мира и все из-за древнего артефакта и глупой любви одного мага. Знаешь, дракон, каково это сделать выбор- спасти возлюбленную или же целый мир? Да, ты понимаешь…Я принес зло в мир Изолеры и я должен был все исправить. Я создал пространственный туннель, соединил его лабиринтом с чужеродным миром, чтобы навсегда спрятать Лампу. И я вновь оказался слаб. Вместо того чтобы принять кару и остаться в этом мире, я ушел, чтобы спасти возлюбленную. Я оставил лазейку, чтобы я мог вернуться. Не понимая, что я оставил лазейку для тех, кто пожелает заполучить лампу ради зла. Я не спас Элоизу. Я потерял былое могущество и был убит. Но мой дух, не зная покоя, не отправился в загробный мир, чтобы встретиться с Элоизой. Я вернулся сюда, ожидая того дня, когда моя тайна будет раскрыта и зло придет в мир Изолеры с проклятием Лампы.

— Со мной пришли маги и темные драконы. И если лампа попадет в их руки, то они воспользуются скрытой в ней силой, — предупредил Калид.

— Я не в состоянии остановить их… — признался призрак. — Моя магия слабеет с каждым годом. Все что мне осталось- этот замок, — Изидор печально улыбнулся, указывая на высокие колонны. — Если я покину его, то почти сразу умру. И как бы я не желал смерти и покоя, я не могу оставить надежду, что кому-то удаться вернуть лампу в тот мир, где она была создана.

— Это возможно? Вернуть лампу демонам? — оживился Калид.

— Да, но, к сожалению, я не знаю, как…Ты должен первым найти лампу и не позволить использовать ее силу.

Калид сжал ладони, между ним и лампой стояли шесть темных драконов и пять магов.

— Мне жаль, — произнес призрак. — Совершить убийство всегда тяжело. Но ты должен сделать это ради спасения Изолеры. На столе лежит склянка- это яд, который невозможно почувствовать, влей его в воду, и твои враги не проснутся.

Калид с жалостью смотрел на призрак. Он потерял возлюбленную, силу, жизнь. От него ничего не осталось. Лишь злобный призрак, уверенный, что ему решать, кому жить, кому умирать. Калид даже не взглянул на склянку.

— Я буду сражаться в честном бою. Я не отравитель.

— Ты хочешь сохранить честь! Но разве честь одного дракона важнее сотни и тысячи жизней?

Призрак исчез, чтобы появиться перед лицом одалима.

— Посмотри, во что я превратился. Лишь тень былого могущества и свершений. Не повторяй моих ошибок.

— Где лампа?

— Возьми яд!

— Мы все равно найдем лампу, даже без твоей помощи. Ты заварил эту кашу. И не пытайся возложить свои ошибки на мои плечи.

— Яд!

— Нет…Твои дни сочтены. И все же я желаю тебе обрести покой в другом мире и другой жизни.

— Темный дракон использует лампу, чтобы убивать.

— Возможно, — согласился Калид. — Если я доживу до этого дня, то я буду биться против него в первых рядах. А представителям разумных рас Изолеры давно пора понять, если они хотят быть свободными, то должны сами отстаивать свою свободу, а не ждать, когда другие завоюют ее своей кровью, жизнью и предательством…Пойти на низость, чтобы спасти кого-то, это все равно, что обречь этот мир на зло.

— Наивный юнец, — горько прошептал призрак. — Ты слишком молод, чтобы понять, а когда…будет слишком поздно- ты вспомнишь мои слова. Завтра, когда тебе придется решать. А я устал, слишком устал…Обойдите замок с западной стороны, поднимитесь в горы. Лампа там, на вершине. И там тебе предстоит сделать выбор…

Костер едва полыхал, задуваемый западным ветром. Только светало, и усталые путники еще спали на жестких циновках, укрывшись тонкими одеялами. Калид смотрел на языки пламени, ему было достаточно желания, чтобы разжечь костер, но мысли одалима витали далеко от последней стоянки. Он думал над словами призрака Изидора. О каком выборе он говорил? Предчувствие беды заставило Калида раз за разом прокручивать в голове произошедший накануне разговор. Неужели он допустил ошибку, отказавшись взять яд? Нет, вел внутренний диалог одалим. Бохус- самовлюбленный и напыщенный тип, но им движет не только жажда власти. Совет магов знает о силе артефакта, и он нужен им для устрашения. Маги не желают использовать лампу. Но дракон знал, что, если наступит момент, когда Магестерия будет втянута в войну, совет с верховным магом не устоят перед искушением выпустить тварей лампы из другого мира. Таренга- мудрая волшебница, она искренне желает уберечь артефакт. Но даже в ней Калид не был уверен.

Оставались еще темные драконы. Поединка с ними не избежать. Четверо против троих, Додж не воин. Калид знал, что он будет сражаться с Жакаром. Один на один, пока не победит сильнейший. Но один из них будет убит.

— Что призрак Изидора хотел от тебя?

Калид покосился на Жакара. Вчера он рассказал о странной встрече в призрачном замке и о дороге, указанной мертвым волшебником. Но одалим умолчал о его истории и склянке с ядом.

— Он советовал тебе убить нас, пока мы спим. Вижу по твоему лицу, что я угадал. Почему ты не прислушался к его совету?

— Я не убийца.

— Но ты попытаешься убить меня сегодня, — не спрашивал, а утверждал Жакар.

— Да, если ты не оставишь мне выхода…Но твое убийство не принесет мне радости.

— Этот бой тебе не выиграть, Калид, — предупредил Жакар.

— Я бы сказал, что наши шансы равны, — задумчиво ответил одалим.

— Ты мог бы попросить Лара сразиться со мной, — неожиданно предложил Жакар, который не хотел скрещивать мечи с драконом света.

— Мог бы, — согласился Кэл'ти.

— Но ты не станешь этого делать.

— Нет.

— Жаль, что я не встретил тебя раньше…А сейчас слишком поздно.

Калид не сделал попытки остановить Жакара, их временному союзу пришел конец. Дальше каждый сам за себя.

Стесс зябко закуталась в плащ. Она, как и остальные, прислушивалась к разговору драконов и теперь напряженно размышляла, на чьей она стороне? Лампа должна быть уничтожена, чтобы их души не были прокляты, как мятежный дух Изидора.

Таренга накрыла ладонь девушки своей рукой.

— Совет магов признает нас отступницами, мы станем изгоями, а наши имена будут прокляты. Но мы с Делен подчинимся Калиду, а не Бохусу, когда придет время.

Таренга отвернулась, скользя безразличным взглядом по сторонам. Испуганная Стесс усомнилась, а уж не послышались ли ей эти слова? Бохус, незнакомец в плаще, четверо темных драконов. С другой стороны три дракона солнца и две чародейки. Оставались Шелла, Додж и сама Стесс. Чью сторону примут они? И повлияет ли это на результат битвы?

— Не лезь на рожон и тогда ты сохранишь жизнь, — буркнула Шелла.

Стесс сглотнула, она окончательно запуталась. Девушке казалось, что остальные играют в незнакомую для нее игру, где каждый что-то скрывает, а противник видит крапленые карты. Вот только одна Стесс не понимала происходящего…

На вершине горы находилась копия разрушенного ибинийского храма, а также десяток частично разрушенных десятиметровых скульптур. Но поразили спутников не развалины, а снег, который покрывал все плато. На вершине горы царила странная тишина. Ничего не свидетельствовало о присутствии чужаков. Ни один камень не был потревожен. Ни одного следа на снегу. И все же ощущение опасности не покидало Калида.

Что-то было не так.

«Тебе придется сделать выбор, завтра…», — эти слова жгли сердце одалима. О чем Изидор хотел предупредить его? Или же это слова безумца, прожившего тысячелетия наедине с собственной совестью и грехами.

Селений недоуменно пожал плечами. Он не мог прочитать траекторию будущего.

— Это заповедная земля, — тихо, но отчетливо сказала Шелла.

На мгновение все замерли, обдумывая слова колдуньи. На заповедной земле не действовала никакая магия. Одалимы не могли обратиться в драконов, а маги призвать свои силы. И если лампа здесь, то заберет ее тот, кто лучше владеет мечом.

— Кажется, маги допустили просчет, отправив юную девицу, ветхую старуху и члена совета. И ни одного воина, — усмехнулся Жакар, подмигнув Бохусу.

— Не спеши с выводами, дракон, — заметила Таренга. — Я еще смогу тебя удивить.

— Лампа, вот она!

Лампа стояла на высоком постаменте, к которому вели ступени, на месте главного ибинийского божества. была небольшой. Старое потертое серебро, на котором если и задержишь взгляд, то лишь на мгновение. И, однако, лампа даже на заповедных землях излучала магию.

Драконы в тот же миг выхватили оружие, которое благоразумно не прятали в пространственные тайники на протяжении всего странствия. Жакар и его воины против Калида и его друзей.

— Решайте маги, хотите вы сохранить жизнь или нет, — бросил дрейфус.

Таренга и Делен стали на сторону драконов солнца.

— Лампа не должна попасть в Изолеру, — заявила Таренга.

Бохус испуганно взирал на странное распределение.

— Вы представляете Магестерию! — пропищал он.

Таренга не обратила внимание на окрик мага.

— Если совет совершает ошибку, я не обязана выполнять его приказы. Мы защищаем мир и равновесие.

Стесс обреченно вздохнула, хотя она не понимала, что происходит, девушка не собиралась оставаться в стороне, девушка отступила к Таренге.

— Твой отец проклянет тебя, — прорычал Бохус.

— Значит, так тому и быть.

— Глупый выбор, девчонка, выбирать надо сильнейших, — Шелла подошла к темным драконам.

Маг в капюшоне, который за время странствий не произнес ни слова, издал довольный рык и отступил к темным драконам.

— Вам не победить, — объявил Орландо. — А ты Бохус, впервые поступи не как трус и примкни к нам.

— Это…это… — Бохус не мог найти слов, видя, что его группа распалась. Он остался один. — Ты же поклялся в верности совету.

— Я солгал, — скрипучим голосом заявил маг. Он стянул с головы капюшон, обнажив редкие седые волосы. Мужчина был не просто стар. Это был древний старик, который должен был покоиться в могиле. Неизвестно было, что в нем поддерживало жизнь.

Даже Жакар, не веря, рассматривал старика, гадая, как он не отстал в дороге.

— Я долго ждал этого дня, — добавил Орландо, он подал знак рукой.

Калид понял причину тревоги слишком поздно. Это была ловушка, западня в которую он так глупо угодил. Темные драконы вышли из укрытий. Калид так привык к магии, что забыл, что следы на снегу легко уничтожить с помощью обычной метлы. Противников было больше десятка. Пятеро сжимали в руках арбалеты, которые были нацелены на одалимов.

Калид разочарованно взглянул на Жакара.

— Я не знал, — пробормотал дрейфус. — Клянусь, — добавил он, не понимая, почему для него так важно, чтобы Калид поверил ему. Они оставались врагами. Жакар был готов сразиться с драконом солнца, но, в честном бою, а, не расставляя ловушки.

— О, да, — раздался низкий голос. — Этот гамбит разыграл не он, — король Дертен в золотых доспехах вышел из древнего храма. Голову короля украшала золотая корона, выкованная пленными гномами несколько тысячелетий назад. — Но он сыграл свою роль, заманил тебя сюда мой старый друг.

— Я не понимаю…

Дертен предупреждающе поднял руку, заставив Жакара замолчать. Дрейфус покосился на арбалетчиков и не стал требовать объяснений, ведь Дертену стоило только отдать приказ, чтобы стрелы поразили не только противников, но и провинившихся подданных.

— Я поручил тебе доставить лампу в Дар, ты не справился с заданием. Но, теперь я сам позабочусь об остальном… — Дертен перевел взгляд на замершего одалима. Губы короля растянулись в злорадной и довольной улыбке. — Надеюсь, Калид, ты рад нашей встречи. В прошлый раз мы не успели с тобой закончить наш разговор.

— И что теперь, убьешь меня? — тихо спросил Калид.

Дертен расхохотался, месть была сладка, и дрейфус собирался насладиться ею сполна.

— Часть меня горит желанием увидеть твой хладный труп, — признался король, задумчиво почесав подбородок. — Не сомневаюсь, я получил бы огромное наслаждение, увидев твою агонию. Но это был бы только миг, — с сожалением добавил Дертен. — А вот сохранив твою жизнь, я смогу продлить удовольствие.

— Думаешь, я сдамся по твоему требованию? — удивился Калид.

Дертен облизал сухие губы, поигрывая в руках изумрудными четками.

— В этот раз я сразу приберег маленький аргумент, который заставит тебя подчиниться…Ортон.

Калид сделал несколько шагов вперед, когда Лар сбил друга с ног, не позволяя совершить глупость.

Эльвира в очередной раз попыталась призвать огонь, но пламя не откликнулось на ее зов. Впрочем, ее сила вновь была человеческой, как будто и не было некогда ритуала, проведенного на границе Дар Тана. Девушка подумала, что больше никогда в жизни она не доверится чародеям. А ведь Шелла была так убедительна, когда показала ей будущее, в котором Дертен заполучил лампу Изидора. Картины будущего и ощущения были так реальны, что Эль поверила колдунье. И Дарс, читающий чужие мысли, даже он не сумел уличить Шеллу во лжи.

Эльвира попыталась более удобно сесть, но окрик огромного дрейфуса с угрюмым лицом заставил девушку обреченно откинуть голову на ногу какой-то скульптуры. Девушка удивленно смотрела, как дрейфусы с метлами в руках убирали следы на снегу.

— Это заповедные земли?

Дертен сел на оторванную каменную руку одной из скульптур, которая лежала на снегу.

— Как интересно, ты выглядишь так же молодо, как и сотню лет назад.

Эль поежилась от пронзительного взгляда короля. Девушка проделала долгий путь, пытаясь опередить три группы, покинувшие Изолеру. Клык провел девушку через снежный вихрь, а затем спас от своих сородичей. В одном Шелла не солгала, лампа как магнит притягивала Эль, так что она без труда обогнула призрачный замок и нашла заброшенный храм на вершине горы. Лампа была так близко, всего несколько метров, когда дорогу преградили дрейфусы. Изидор сыграл с ними со всеми плохую шутку, когда поместил артефакт на заповедных землях. Единственное что радовало Эль, она успела отпустить Клыка, когда ступила на вершину горы. Даже зная, что без магии не победить драконов, Эль пыталась прикоснуться к лампе хоть кончиками пальцев. Все закончилось предсказуемо, удар по голове и следующие несколько часов девушка провела без сознания, успев изрядно замерзнуть в брюках и рубашке. Очнулась она уже в оковах из сталомита.

— И стоило только убегать столетие назад, чтобы все равно вернуться в мой плен? Не желаешь говорить со мной? Как знаешь… — Дертен прислушался к отдаленному шуму, улыбнулся, надевая на голову корону, которую держал в руках. — Вставь ей кляп в рот, Ортон. Остальным занять свои позиции, ждем гостей.

— Успокойся, Кэл, так ты ничего не добьешься, — Лар выругался, когда друг заехал ему макушкой по лицу, разбив нос. — Селений.

Жрец Алике положил ладони на голову Калида, у него не было магии, но успокоить друга он мог и без нее, используя древние практики.

Наконец-то одалим в руках Лара затих.

— Я…отпусти меня.

Лар’тей заглянул в глаза друга и убрал руки, позволяя тому подняться.

Взгляд Эль и Калида пересеклись, между ними было всего лишь семь метров, но каждый из них понимал, что стоит сделать только один шаг и Дертен отдаст приказ арбалетчикам. К тому же Ортон держал в руках цепь, которая помимо оков, опоясывала талию девушки, не позволяя сделать даже тот единственный шаг. Эль знала, что не сдержала обещание. Она солгала, когда не открыла Калиду правду о видениях Шеллы и о той роли, которая была уготована ей самой. Солгала, потому что знала, что Калид не отпустит, не станет рисковать ее жизнью. Эль понимала, что скорее всего им не выбраться живыми с вершины горы, ведь Шелла с самого начала играла на стороне темных драконов. Девушка осознала, что у нее не было ни одного шанса объясниться с Кэлом, попросить прощения, просто шепнуть привычное: «люблю тебя».

Эль несколько раз моргнула, когда облик Калида и остальных стал расплываться перед глазами.

Пятый магистр вздрогнул, его ладонь сжала эфес меча до боли, костяшки пальцев побелели. И если бы не безмолвная поддержка друзей, Калид сделал бы тот последний шаг. Лишь осознание, что это не спасет Эль, удержало дракона на месте.

— Если бы у меня была душа, я бы сказал, что это трогательно- видеть подобную преданность. Не зря я всегда считал, что любовь делает вас слабыми. Что скажешь, дорогая? — обратился Дертен к Эль, — О, я и забыл, что ты не можешь ответить. Сначала я хотел отрезать ей язык, — признался король темных драконов, следя за реакцией Калида, который стал еще бледнее. — А потом подумал, что не могу лишить себя удовольствия слушать ее крики и мольбы.

Эль отвела взгляд от Кэла, хотя это было сделать не легко, девушка с ненавистью взглянула на Дертена, сожалея, что она не чувствует пламя внутри своего сердца. Когда-то она была довольна обычной человеческой жизнью, но столетие магия была с ней. И теперь Эль чувствовала, что у нее отняли нечто важное, без чего уже невозможно жить. Если обычным взглядом можно было испепелить, то король темных драконов превратился бы в прах.

— Шелла, — Дертен перевел взгляд на колдунью. — Я если быть откровенным не совсем поверил тебе и решил перестраховаться, — король кивнул на Орландо. — Но ты в отличие от моих верных псов не подвела меня.

Колдунья изобразила нечто похожее на поклон.

— Это было сделать довольно просто. Мне достаточно было показать будущее Эльвире, чтобы убедить ее принести жертву во спасение Изолеры.

— Тогда ты довольна искусна во лжи.

Шелла медленно отступила от Калида и других одалимов, которые с презрением смотрели на нее.

— С этим не поспоришь, но в этот раз мне даже не пришлось прибегать ко лжи. Я показала правду, будущее которое наступит в Изолере, когда ты получишь лампу, король.

Эльвира вздрогнула и бросила беглый взгляд на Шеллу, ведь в увиденном будущем была и смерть колдуньи.

— Что же ты получишь свою награду, — подтвердил Дертен.

Эль неожиданно для всех попыталась вырвать цепь из рук великана, в результате чего получила еще один удар, правда теперь по щеке. Дрейфус не рассчитал свою силу, девушку отбросила в сторону и только цепь удержала ее на ногах.

Калид сделал только шаг, как все арбалеты были направлены на него.

— Еще один шаг, и ты станешь трупом, — предупредил Дертен. С его лица исчез налет веселости. — А я лично позабочусь, чтобы она прожила достаточно долго, чтобы молить меня о смерти.

Лар'тей предупреждающе положил руку на плечо друга. Вторая рука покоилась на эфесе меча. Селений сделал пару небольших шагов, оказавшись по другую сторону Калида. Без магии он не мог прочесть траектории движения. Но как не худший ученик Лара Белого, он собирался отразить стрелы, которые в любую минуту могли полететь в Калида.

Жакар разглядывал незнакомую девушку. Он не мог и предположить, что дракон солнца выбрал себе в жены человеческую деву. Она, конечно, была прекрасна, не взирая на растрепанный вид, синяк на виске и спекшуюся кровь в уголках губ. Но все же человек, хотя в храбрости ей не откажешь. Ни один дракон не смел смотреть на Дертена, как позволяла себе эта девица.

— Ортон, кажется я не отдавал тебе приказ прикасаться к ней. Только я могу бить и ломать свои игрушки…а на твоем месте, я бы не делал этого.

Последние слова темного дракона относились уже к Таренге. Старуха незаметно, шаг за шагом, приближалась к постаменту, на котором стояла злополучная лампа.

Старик-маг с невероятной прытью для своего тщедушного тела, оттолкнул Таренгу.

— Слишком долго я ждал этого дня, чтобы позволить тебе ведьма помешать мне.

— Кто ты? — брезгливо спросил Лар.

— Рартон, первый советник королевы Элоизы, — со злостью прошипел маг. — Я любил ее всю свою жизнь, ради нее я бы сокрушил Магестерию. А этот трус Изидор не смог воспользоваться лампой, чтобы спасти ее. Но теперь Магестерия пожнет плоды своих преступлений.

— Те, кто приговорил Элоизу к смерти, давно мертвы, — с долей жалости сообщила Таренга. — А ты просто старый безумец.

— Меня мало интересуют события древности, — прервал обсуждение Дертен. — Какие заклятия надо произнести, чтобы взять лампу?

Старик подошел к постаменту, изучая его расположение.

— Символы скрыты снегом. Надо расчистить подступы. Только никто не должен наступать на них.

Шелла молчаливо наблюдала за уборкой снега. И лишь когда старик принялся изучать символы, вышла вперед.

— Лампа сильный артефакт…Любой, кто прикоснется к ней, пожелает воспользоваться ее силой. К тому же, не взирая на обвинения Рартона, Изидор был величайшим волшебником. Он мог наложить заклятия, и только тот, у кого чистое сердце сможет взять лампу, — Шелла покосилась на закованную девушку. — Прикажи ей принести лампу, пока Калид под прицелом арбалетов, она не осмелиться ослушаться.

Дертен подозрительно посмотрел на Рартона. Он разрывался между желанием получить лампу и сохранить власть над Эльвирой.

— Я принесу лампу, — предложил Калид.

— И ты поклянешься, что не воспользуешься ею, чтобы освободить жену? — насмешливо спросила Шелла.

Одалим промолчал, хотя подобная идея пришла ему в голову. Калид помнил предупреждение Изидора. И сейчас слал проклятие умершему магу, который все знал наперед, но вместо толковых объяснений, задал загадки.

— У нее чистое сердце. К тому же она не знает, как воспользоваться лампой, чтобы призвать злобных тварей, — продолжила объяснения Шелла.

— Ортон, — не хотя бросил Дертен.

Дракон наклонился, одним движением кинжала он снял кляп из рта Эль. На левой щеке остался небольшой порез.

— Принеси лампу! — приказал Дертен.

Эль старалась не смотреть на Калида и не обращать внимание на боль. Лицо онемело, губы припухли. Кажется, бугай-дрейфус наградил ее сломанным ребром и сотрясением мозга.

— Сними кандалы, — тихо сказала Эльвира.

— Ты принесешь мне лампу, иначе я прикажу своих воинам нашпиговать твоего дракона стрелами.

— Но ваше величество, — пропищал Рартон. — Я столько сделал, чтобы вы…

— Вот и молчи, если желаешь собственными глазами увидеть падение Магестерии.

Эль опустила взгляд, ее плечи поникли. Но от зоркого взгляда девушки не ускользнул ни один символ, начерченный на камнях. Дертен был глупцом. Он все еще считал ее человеком, живущим благодаря сердцу дракона. Но на заповедных землях, связь между ней и Калидом не действовала. И если один будет убит, то другой сохранит жизнь. К тому же что-то изменилось с их связью, как только Эль пересекла снежный вихрь. И теперь Эльвира сомневалась, что она вернется, даже когда они окажутся в Таре.

Древние символы и забытый язык оживали в ее памяти. Изидор желал сохранить лампу в тайне от представителей всех рас Изолеры. Но все же он не мог уничтожить лампу или же вернуть ее в мир демонов, где она была создана. В глазах Эльвиры мелькнуло понимание.

— Что ты медлишь, поторопись! — прошипела колдунья.

Эльвира подняла взгляд и посмотрела в глаза Шеллы, ведьма не обманула ее, да, частично солгала, но ее видения и впрямь были правдой. Лампе не было место в Изолере. Дертен останется королем Дар Тана, но и это не вечно. В честном бою или в результате предательского удара он будет убит.

— Очисти разум, — напомнила Шелла.

Эль улыбнулась Лару и Селению, которые защищали друга: девушка могла положиться на них. Странно, но она не чувствовала даже страха, только сожаление, что у нее так и не было шанса объясниться с Калидом, хотя он скорее всего и так все понял. Не одобрил, не принял, но понял. Пожертвовать собственной жизнью ради спасения целого мира, ради друзей и семьи. Это была маленькая плата.

— Прости меня.

— Как трогательно, — фыркнул Дертен, — но возьми наконец эту лампу!

Эль и Калид, которые смотрели в глаза друг друга, пытаясь за двумя словами прочесть все, что осталось несказанным, едва обратили внимание на окрик темного дракона.

Эльвира медлила. Она не хотела уйти, не сказав главных слов. Но никак не могла их подобрать. «Я люблю тебя», — обыденно. Калид и так знал об этом. И как сказал некогда барон Мюнхазен в фильме: «не то».

Перед глазами пронеслась сцена в таверне, даже не верилось, что прошло всего две недели.

— Во всех мирах, — напомнила Эльвира.

Калид непонимающе приподнял брови, но Эль уже отвернулась и больше не раздумывая ни минуты взяла лампу.

Легкое сияние охватило помост, когда пальцы Эль прикоснулись к лампе. Вспышка пламени осветила плато, а когда свет рассеялся, то помост оказался пуст. Эль и лампа исчезли…