Познакомлюсь с принцем. Не Золушка

Глава 17

Подбежала Золушка, остановилась в нескольких шагах, недоуменно переводя взгляд с сестер на гостя.

— Вы маг? — быстро спросил ее Карфэ.

— Очень слабый, — растерянно запинаясь, ответила Синди.

— Мне понадобится любая помощь.

— Выпустите меня, амесси Тьяна! — взвыл в зеркале Труэль, услышав слова мага. — Я хочу сражаться!

— Ну куда же я вас выпущу? — сдавленно прошептала Таня. — Здесь нет зеркал.

— Тогда передайте меня магу!

— А он вас услышит?

— Не услышит – не маг!

Татьяна передала маскот Амаргу. Тот удивился, но принял артефакт. Труэля он слышал слегка приглушенно. Зеркальный волшебник поспешил обрушить на мага все, что помнил об особенностях магии Моргаты. Карфэ принял их к сведению.

Никто больше не разговаривал. Амарг молча плел заклинания, шевеля губами. Синди проверяла целостность поля.

Тонза и Марсака, выбежавших на шум, отправили внутрь – они все равно ничем не могли помочь. Матушка вообще не появлялась, что было только к лучшему. Онция с трудом держалась на ногах – в жизни она еще не переживала столько пугающих событий разом.

Таня обменялась несколькими словами с Золушкой. Синди знала, кто такая Моргата. Золушку интересовал другой вопрос: как ее тихая, незаметная средняя сестра умудрилась вляпаться в столкновение с самой могущественно ведьмой в Кронеланда.

Новая волна ударила по замку через полчаса. Таня ничего не почувствовала, но увидела, как над воротами взлетела вверх плотная, полупрозрачная, похожая на воду стена. Она поднималась все выше и выше, подобно цунами у берега, но затем, прощупав всю защиту по периметру, отхлынула и растворилась.

Карфэ снял свою треуголку и вытер лоб.

— Умели же раньше строить магические блоки, — сказал маг, возвращая Тане маскот. — Интересно, в чем ваш покойный батюшка спрятал источник магии. Ваш зеркальный слуга очень храбр. Благодаря его подсказкам я внес некоторые коррективы в заклятие. А ведь он рисковал, переселившись на мою шею – Моргата могла его увидеть.

Труэль гордо подтвердил слова Амарга.

— Не думаю, что Темная фея продолжит атаку замка, — продолжил Карфэ. — Как справедливо отметил ваш маскот, Моргата не поклонница грубой силы. Вам нужно быть вдвойне осторожными. Ведьма обязательно постарается выманить вас отсюда посредством хитрости. Передайте Труэлю, что я очень ему сочувствую. Столько лет быть запертым в амулете – такого и врагу не пожелаешь. Я постараюсь найти способ и вызволить его из зеркала.

Отдохнуть после долгой гонки и сражений защитникам Дэбрэ-холла не дали. Онцию и Татьяну вызвали к матушке. Немедленно и с готовыми объяснениями, которые смогут хоть как-нибудь умерить ее гнев!

— Тьяна! — вскричала баронесса, увидев младшую дочь. — Что с тобой стряслось? Тебя морили голодом?!

— Обсудим это позже, матушка, — устало попросила Таня.

— Как скажешь, дорогая… ты прелестно выглядишь…. но я все равно вне себя! Как смели вы явиться домой без мужей?! Тьяна! Значит, все это были слухи?! О принце! О том, что он выбрал тебя своей фавориткой!

— Увы, да.

— Мне плохо! Я сейчас умру! — Этелия рухнула в кресло. — А ведь я так радовалась! Думала: вот уж моя несуразная доченька пристроена… Воды! Где доктор Гриз? Ах да, он занимается раненым. Что происходит? Кто-нибудь мне объяснит, наконец?!

— Мы вернулись домой, — скромно сообщила Онция, наливая матушке воды из графина.

— А ты? Что на тебе за платье? Ты же никогда не носила лососевый оттенок! Ты виделась с Гертрудой? Это она тебя надоумила? Не удивлюсь! Эти феи как с ума посходили! В голове одни диеты и какие-то танцы для похудения!

— Матушка, — ввернула Онци. — Тут один господин хочет поговорить с тобой… в общем, я выхожу замуж и дайтэ Карфэ приехал просить моей руки.

— Дайтэ?! — Этелия завопила так, что содрогнулись стены. — Какой-то там… дайтэ?! Не барон, не граф…. Дайтэ?!

…. Через час баронесса Лю Дэбрэ любезно проводила дайтэ Карфэ в гостиную и удалилась в кабинет переговорить с дочерями.

— Конечно, я согласилась, — пробормотала она, поднося к носу серебряную шкатулку с нюхательными солями. — Кто станет отказывать сильному магу? К тому же лично приехавшему ради пропозиции.

Судя по всему Этелия так и не поняла, что произошло. Обитатели замка чуть не погибли, а она думала, что маг приехал сделать предложение ее старшей дочери.

— Дайтэ Карфэ – правая рука принца Александра, — вкрадчиво пропела Онция. — Принц прислушивается к каждому его слову.

— Хорошо, хорошо, — баронесса поморщилась. — Раз маг так влиятелен, пусть испросит для себя титул и земли. Впрочем, это уже твои заботы, Онци. Дочь замуж – половина тревог вон.

Дайтэ Карфэ остался на ужин и чтобы еще раз проверить защиту Дэбрэ-холла, но уже изнутри.

Этелия была сама любезность. Правда, она постоянно задавала магу наводящие вопросы, но Амарг охотно на них отвечал. Да, он родился в семье ткачей, но благодаря редкому дару получил место сначала в школе магии, затем в университете. Он всего добился сам, а что касается титула и земель… он не против, вот только наведет порядок во дворце.

На последней фразе мага Этелия окончательно расплылась в розовую лужицу. Онция вернула свои позиции в материнском рейтинге, место непослушной дочери целиком и полностью закрепилось за Татьяной.

Слухи расползаются быстро. Скоро и до Дэбрэ-холла дойдут вести, что при дворе обнаружена ведьма. Замок устоял перед Моргатой, но дознавателей короля древняя магия вряд ли остановит.

… Во время второго заседания в Зале Бесед случился «небольшой» казус: обвиняемая, девица Лю Дэбрэ, она же предполагаемая фея Моргата, таинственно исчезла.

Охрана, которая должна была за ней присматривать, сбилась с ног, обыскивая парк, подвалы, коридоры и покои. Никто не видел, как упомянутая амесси покидала королевский дворец. Стражи на воротах клялись, что мимо них и мухи не пролетало.

Королева сидела в кресле, прикрыв лицо рукой, и многозначительно поглядывала на сына из-под ладони. Принц Александр сохранял невозмутимость, король рвал и метал, придворные на всякий случай бурно паниковали и рвали на себе парики.

Почему все так запуталось? Леонарда всего лишь пыталась сохранить лицо. Она превратила суд в чистой воды профанацию ради одной цели – хотя бы временно оградить сына от влияния ушлой девицы.

Конечно же, ведьмой Тьяна Лю Дэбрэ быть не могла, однако она оказалась умной, ловкой и хитрой. Юная баронесса знала толк не только в искусстве литературной композиции, но и в том, как очаровывать людей.

В другое время Леонарда вполне одобрила бы Лю Дэбрэ в качестве фаворитки сына, но речь шла о союзе с Каганатом, и королева была не настроена шутить со сделкой мечты.

Александр тоже удивил: годы путешествий и трудностей изменили сына, закалили его, но не истребили в нем наивность. Таким он был с детства: ценителем добра и ума в людях. Леонарде казалось, что сын поднаторел в дипломатии, стал циничнее… но нет.

Мальчик поступил совершенно возмутительно – влюбился! Еще и посмел спорить с родителями, построив свои аргументы на истории короля Михельма! Мол, половина заслуг прапрапрадеда, превратившего Кронеланд в процветающее королевство, принадлежит королеве Элейн, которая вообще аристократкой не была! Пусть, дескать, король и королева радуются, что избранница их сына из старинного рода, в девяти поколениях служившего Короне!

А еще он твердил, что его личная разведка раскрыла какой-то коварный план, связанный с делегацией из степей. И что скоро тайное станет явным.

Через несколько минут стало понятно: Тьяны Лю Дэбрэ во дворце нет. Как и мага Карфэ. Королева одарила сына убийственным взглядом. Тот улыбнулся в ответ, даже не пытаясь скрыть торжества.

Леонарда велела гвардии вернуть беглянку и заключить ее под арест, но что-то в выражении лица принца подсказывало ей, что это будет не так просто сделать.

Талина Лю Фонтер. Та еще змея. Делала вид, что ее совсем не интересует король, подлизывалась, закатив глаза, нахваливала сюжет, когда Леонарда, наконец, пустила ее в святая святых – гостиную, где велась работа над книгой.

Со временем баронесса, с ее льстивыми, лебезящими манерами, охами и вздохами, начала раздражать Леонарду. Кого тогда Август подсунул к ней в спальню вместо себя? Маркиза Дю Габьер? Они похожи ростом и телосложением. Говорят, маркиз – прекрасный любовник. Намекнуть Талине на «ошибку» и свести ее с Дю Гарбьером?

Вспомни черта, он и появится. В Зал Бесед стремительной походкой вошла баронесса Лю Фонтер. Королева поморщилась – в виске стрельнуло, предупреждая о скором приступе головной боли.

Королева отправляла Талину на переговоры с издателями, но баронесса почему-то не поспешила к ней с отчетом, а застыла на пороге, обводя присутствующих тяжелым взглядом. В ожидании новостей зал откровенно скучал.

Леонарда почувствовала внезапный укол тревоги. Что-то изменилось в Талине: взгляд, поза, походка.

И этот странный жест… Баронесса медленно поднимала руку. На кончиках пальцев в замшевой перчатке заклубилось темное пламя. Рядом с Талиной вдруг прорисовалось жуткое существо – крыса, размером с собаку.

Леонарда хотела криком предупредить присутствующих об опасности, но ее сильно укололо в руку. Она опустила глаза вниз. Ножки кресла стремительно покрывались черным игольником, подол платья тяжелел под прорастающими в него стеблями, одна ветвь касалась пальцев королевы и в указательном торчал острый шип.

То же происходило с креслом Августа. Еще один укол – и на королеву навалилась невыносимая усталость. Она мгновенно погрузилась в сон и уже не видела, как весь зал зарастает черными колючими плетьми, заставляя собравшихся засыпать.

… — Но что? Что тебе помешало стать фавориткой принца? — сокрушалась Этелия, сидя над бокалом красного вина. Доктор Гриз дремал в своем кресле.

Несмотря на сытный ужин, баронесса собрала домочадцев на очень поздний перекус. Тьяна с отвращением разглядывала стол, заставленный блюдами. Все, как обычно: наготовлено на роту, завтра все это отправится в закрома прислуги. И съедят-то далеко не все. Кое-что перепадет свиньям Жатеньи.

— Тьяна! Я разговариваю с тобой, а не с паштетом!

— Александр скоро женится, — вздрогнув, ответила Таня. — И в связи с этим у меня возникли некоторые… разногласия с Леонардой. Матушка, нас скоро могут навестить… люди королевы. Но не пугайтесь, у меня все под контролем.

Этелия громко фыркнула, адресовав свой скепсис то ли в сторону королевы, то ли в адрес дочери. Доктор Гриз неожиданно пробудился и, к радости Татьяны, сообщил, что кучер пришел в себя, его слух и зрение восстанавливаются. Это не целиком заслуга доктора, маг Карфэ составил рецепт лекарства перед отъездом.

Уф, какое облегчение! Таня уже готова была потратить на кучера свое желание. Ведь он пострадал, просто оказавшись не в то время не в том месте. Все хорошо, что хорошо заканчивается, но расслабляться не стоит. Будущее кажется совершенно неопределенным…

Таня и Онция, наконец, вырвались из-за стола и отправились спать. Онция вела себя, как будто находилась во сне: рассеянно улыбалась, отвечала невпопад. Таня всерьез ей позавидовала. Вот она тоже влюблена, но вместо радостных перспектив – один туман.

Татьяна всю ночь ворочалась в душной пышной постели, и, в конце концов, просто стянула один из матрасов на пол. Там она наконец заснула, уже под утро, и проспала неприлично долго.

Ей предстоял разговор с Синди.

Золушка помогала Арамзу в саду. Пожилой садовник с кряхтеньем влезал на лестницу и обрезал верхние побеги роз, затронутые вчерашней магической атакой. Волна тьмы больше ничего не тронула, но розы сильно пострадали.

Таня чувствовала себя разбитой и несчастной. Она зачем-то побродила по дому, прислушиваясь к его звукам. Надо же, замок, построенный Фердинандом Лю Дэбрэ, оказался магической крепостью.

Ей захотелось еще раз взглянуть на портреты отчима и отца. Этелия повесила их рядом на стене в охотничьем зале, среди трофеев королевского лесничего. Граф и барон красовались под медвежьим оскалом и неодобрительным оленьим прищуром.

Отец Тьяны, граф Лю Нобье, был интересным мужчиной. Он позировал живописцу в самом расцвете лет, голубоглазый аристократ с надменным взглядом. Лицо барона Лю Дэбрэ пересекал шрам. Но его глаза были добрыми, немного грустными.

Стоп! Таня пристально вгляделась в изображения. Голубоглазый граф, Этелия с очами прозрачно-синими, как у котенка, Онция, с выпуклыми глазами цвета моря… и Тьяна с карими глазищами. Что-то не сходится.

Зимой Кира писала книгу о королевском подкидыше и изучала тему наследования цвета глаз, все эти доминантные, рецессивные факторы и прочее. Тане, само собой, тоже пришлось углубиться в тему. Нет, бывают, конечно, мутации и генетические сюрпризы, но факт налицо: она не очень вписывается в историю брака Этелии и графа Лю Нобье. А вот что касается барона…

— Меня выдали замуж в шестнадцать, но я так и не смогла полюбить своего мужа.

Таня обернулась. Матушка стояла у камина, глядя на портрет второго супруга. Казалось, Фердинанд печально улыбается своей вдове.

— А потом я встретила его. При дворе. В один единственный день, когда муж решил представить королю свою супругу и крошечную дочь.

— И вы так и не смогли расстаться?

— Не смогли. До самой смерти Лю Нобье. Он не знал, что ты не его дочь, но это не имело значения – он не любил ни тебя, ни Онцию. Он ждал сына. А вы… вы очень старались и соперничали за его внимание. А потом он умер, — Этелия вздохнула. — Я вышла за Фердинанда и думала, что буду счастлива до конца дней своих. Но… не получилось. Фердинанду никогда не сиделось на месте. Он шел к своей мечте – создать сад магических растений при Академии. Очередная экспедиция вернулась без него…

По взгляду стоявшей перед ней женщины Тьяна могла с точностью сказать: та любила… любила до сих пор… и была безутешна, несмотря ни на что.

— Значит, мы с Синди…

— … единокровные сестры.

— Но тогда почему… ты так с ней обращаешься?

— Как? — Этелия непонимающе нахмурилась.

— Плохо. Заставляешь трудиться, как служанку.

Этелия слегка закатила глаза:

— Тьяна, опять ты за свое? Только не говори, что к тебе вернулись приступы глупости. Ты же должна все помнить.

— Что конкретно?

— По завещанию Фердинанда Синди достаются Дэбрэ-холл и земли до Грушевого леса. Я получаю поместье в Антарции со всеми прилегающими владениями. Кроме того я выплачиваю Золушке деньги, которые хранятся в банке до ее совершеннолетия. У вас у каждой есть свой счет. Так?

Таня кивнула. Вроде все по справедливости.

— Четыре года назад Синди обманом проникла в банк, сняла часть денег и отдала их… неизвестно кому, якобы в благотворительных целях. Затем сама же пришла ко мне, повинилась и попросила о сделке: она отрабатывает все потраченные деньги работой в замке. Я кладу заработок на ее счет. Тьяна, я все эти годы платила Золушке далеко не как служанке, ты сама понимаешь, восполняя утраченную сумму. И в чем ты меня обвиняешь?

Татьяна громко выдохнула. Ну и дела! Вот почему Синди так ревниво относится к своей работе! Вот почему она считает свой удел справедливым!

— Мама, прости, что подумала о тебе плохо! — воскликнула Таня. — Мне нужно поговорить с Синди!

— Только не подеритесь снова! — крикнула Этелия ей вслед.