Позволь мне любить тебя

Глава двадцать восьмая

Мария

— Ты снова спрашиваешь меня об этом. На глазах у всех? — Отец Энцо провел рукой по горлу, повернувшись спиной к эркеру. Вода сегодня была спокойной. Небо было чистым. И все же в комнате бушевала буря.

— Так что? — Константин встал из-за стола, сцепив руки на груди. Несмотря на то что прошлой ночью он участвовал в сражении, на нем был костюм-тройка.

Энцо потянулся к моей руке и переплел наши пальцы, чувствуя мое беспокойство, и, возможно, мне не следовало находиться в этой комнате, но я отказывалась покидать его, когда знала, что нужна ему.

— Я сказал вам вчера вечером, что не имею никакого отношения к ее смерти, и сейчас говорю вам то же самое, — прорычал мистер Коста, явно обиженный на своих сыновей за то, что они на него давят. — Но теперь, когда мы знаем, что кто-то из семьи Брамбилла нанял чистильщика, я сделаю все возможное, чтобы выяснить, кто и зачем. И я сам их убью.

Энцо крепче сжал мою руку, повернувшись к двери, и я перехватила его взгляд, чтобы увидеть там Алессандро в брюках-карго и черной футболке.

— Ее вещи у тебя?

Алессандро кивнул.

— Коробки находятся в безопасной комнате на случай, если они нам понадобятся. — Он засунул руки в карманы, прислонившись к стене у двери. Он выглядел изможденным, как человек, который сражался всю ночь напролет. А ведь так оно и было. — Где Хадсон?

— Он работает над несколькими планами на случай непредвиденных обстоятельств. Звонит периодически, — ответил Константин, и его загадочные слова означали, что я останусь в неведении относительно этого.

Я никогда не видела Константина не владеющим собой, а сейчас он выглядел так, словно готов был швырнуть ноутбук. Его лицевые мышцы были напряжены, а тело кричало: «Тронь меня и тебе конец».

— Брамбилла в десять раз могущественнее, чем тринадцать лет назад, и ты знаешь, что они были бы рады любому поводу прийти за нами, — сказал Алессандро, что означало, что Константин должен был сообщить ему еще до приезда, что список был расшифрован.

Расшифрован? Да, это не то слово, которое могло бы прозвучать в моих мыслях. Дома я все еще находилась на территории Микки Мауса и Бабл Гуппи.

Энцо отпустил мою руку, чтобы достать свой телефон, а затем поделился:

— Похоже, вчера вечером мы дали им дополнительный стимул сделать именно это. Джесси только что прислал сообщение, что они опознали несколько тел погибших во время нашей миссии. Они работали на Брамбилла.

— Брамбилла также, похоже, были одними из самых частых клиентов чистильщика. И если учесть, что они ответственны за полдюжины смертей в его списке, я могу предположить, что они захотели добраться до чистильщика, как только узнали, что он в бегах, — заметил Константин. — Но это все равно не объясняет, почему кто-то в их организации хотел смерти нашей сестры.

— Они опознали кого-нибудь еще? — Мистер Коста остался стоять у окна, не сводя глаз с Энцо, тик сводил его челюсть. — Или только Брамбилла?

— Это было целое скопление плохих парней. Не только они. — Энцо положил телефон обратно в карман и посмотрел на меня, добавив: — Ничего такого, с чем бы мы не справились.

Но если бы не было флешки, что бы произошло? Я содрогнулась, подумав об этом, и почему? С ними все было в порядке, и я должна была сосредоточиться на этом. Ну, «в порядке» — это не совсем точное определение. Пока все в порядке, конечно. Но дальше?

— Не зная, кто из преступной семьи Брамбилла нанял чистильщика, нам придется выяснить это самим. — Константин включил плоский экран за столом, а затем вывел изображение с ноутбука на экран. — Видеозапись, сделанная возле клуба в ту ночь тринадцать лет назад. — Он нажал кнопку воспроизведения и повернулся в сторону. — Я все еще думаю, что это был кто-то из ее знакомых, и она сама впустила его в свой дом. Я просто не знаю, зачем ей связываться с кем-то из семьи Брамбилла.

Константин поставил изображение на паузу, и мое сердцебиение стало заложником моих застывших мыслей. Каждая часть меня замерла на месте при виде этого зрелища.

Угол обзора был не очень удачным, и экран не был цветным, но я могла уверенно сказать, что это была Бьянка.

Энцо отошел, чтобы встать рядом с братьями, а я села в стоящее рядом кожаное кресло.

— Что, если она влюбилась в кого-то из семьи Брамбилла? — Негромко спросил Энцо, поделившись идеей, которую мы обсуждали с ним ранее.

Это привлекло внимание отца, и он переключил свое внимание, устремив суровый взгляд на Энцо.

— Ты что, совсем спятил? У твоей сестры было золотое сердце. Она никогда бы не стала спать с врагом.

— Нет, я согласен с папой, — сказал Алессандро. — Она бы никогда. — Он посмотрел на Энцо. — Может быть, она писала статью для журнала, и ее исследования привели ее в опасное место? Может быть, у нее есть записи в одном из тех ящиков в безопасной комнате. Мы тогда не читали ее рабочие файлы, потому что все улики указывали на этого парня.

— Вы были молоды, — сказал мистер Коста. — Но это не оправдание для меня. Я должен был разобраться лучше.

— Я не думаю, что Бьянка стала бы писать разоблачения в стиле Лоис Лейн. Это не ее стиль. Она любила любовь, — сказала я, поделившись своими мыслями. — Но даже если бы она решила написать что-то опасное, что и привело к нападению, убийца обыскал бы ее квартиру и забрал все имеющиеся у нее записи или улики, связанные с ними, верно?

Энцо кивнул в знак согласия.

— Включи запись, — предложил он, снова повернувшись лицом к экрану.

Углы обзора камеры менялись, не упуская из виду Бьянку. Как будто Константин создал программу, которая узнавала ее лицо и следила за каждым ее шагом.

— Голова опущена. Плечи вперед. Я не вижу ее лица, но могу прочитать язык ее тела. Она грустит. Такая грусть, которая бывает только тогда, когда… — Взгляд Энцо вернулся ко мне. — Когда ты чувствуешь, что не можешь быть с человеком, которого любишь.

Моя рука поднялась к груди от страдальческого выражения на его лице, когда он смотрел на меня, и я не могла удержаться, чтобы не воспроизвести его слова, сказанные ранее, которые мы так и не успели обсудить. Его «я люблю тебя» было похоронено среди страха и переживаний, но оно было.

— Вернись к камерам у клуба. Измени время так, чтобы оно было в пределах тридцати секунд от того момента, когда она ушла. Посмотрим, узнаем ли мы кого-нибудь, выходящего из клуба вслед за ней, — предложил Алессандро, и Энцо медленно повернулся к экрану, а я вцепилась в кресло, нервно ожидая, и прошло совсем немного времени, прежде чем Алессандро зашипел: — Стоп.

— Это тот, о ком я думаю? — спросил Константин, и я встала, чтобы лучше видеть, как он увеличивает изображение лица мужчины.

— Он был в клубе той ночью? — с недоверием прошептал Энцо, и по моему телу пробежали мурашки.

— Кто? — спросила я, мой робкий голос был не громче писка.

Энцо медленно повернулся ко мне лицом.

— Зять Джованни. Муж его дочери, Нико.

— Погоди, человек, который был возле клуба в ту ночь, — это тот же самый парень, который отвечал за тех троих, что напали на тебя вчера. И теперь он едет сюда? — Это было немного… подозрительно. Даже для меня.

Энцо сложил ладони в молитвенную позу, склонил голову к рукам и дважды постучал по ним. Он выругался, на этот раз по-итальянски, и опустил ладони.

— Эти три идиота не были дураками. Это была акция. Это не был дополнительный заработок. Они заранее знали, кто я такой, и Нико послал их ко мне. Я почувствовал, что за мной следят, когда Джесси разговаривал со мной накануне вечером, но он сказал, что за ним не следили. — Он покачал головой. — Это потому, что они уже были в Шарлотте. Следили за мной.

Подождите, что?

— Теперь, когда мы знаем, что семья Брамбилла регулярно пользовалась этим чистильщиком, вполне логично, что они следили за ним. Как только они узнали о взломе, они начали разрабатывать план действий, — сказал Константин.

— По какой-то причине Нико работает на Брамбилла, и, очевидно, уже давно, — сказал Алессандро.

— Они следят за каждым моим шагом с тех пор, как я приехал в город, — сказал Энцо. — Наверное, следили за нами до дома вчера вечером. Мы привели их прямо к чистильщику. — Он гневно провел рукой по воздуху. — Я играл в шашки, пока они играли в шахматы. Я пошел прямо в ловушку, потому что…

— Отвлекся, — пробормотала я, полагая, что именно в этом направлении он движется, и чувство вины обрушилось на меня от этого факта. — Что все это значит?

Энцо посмотрел на меня и выпустил рваный вздох.

— Люди Нико видели меня с тобой на стоянке перед появлением Джесси. Они видели, что ты была у меня дома позже той ночью. И, возможно, они даже были снаружи утром, когда пришел Томас.

— Ты хочешь сказать, что они подставили Томаса? — спросила я в шоке.

— Нико назвал мне имя Томаса, потому что он хотел, чтобы я думал, что это был Томас. Чтобы я думал, что вчерашнее нападение было просто совпадением. Нико все спланировал. Даже сообщил Томасу о нападении, чтобы он выглядел виновным.

Томас невиновен. Мое сердце с силой ударило по грудной клетке.

— Зачем они это сделали?

— Троянский конь, — ответил Константин.

— Я все равно не понимаю. — Я не была тупой, но это все еще было выше моего понимания.

Энцо сократил расстояние между нами и потянулся ко мне, поднимая меня на ноги.

— Нико заставил этих троих появиться у меня вчера не только для того, чтобы отвлечь внимание, но и для того, чтобы использовать это как повод проникнуть в наш дом здесь. Чтобы мы впустили их, как мы сейчас и делаем, якобы для того, чтобы они могли извиниться за нападение.

Вместо извинений ловушка?

— Джованни может не знать, что Нико сотрудничает с Брамбилла, — отметил мистер Коста. — Но если он знает, то сделает все необходимое, чтобы защитить свою семью.

— И если Брамбилла держат Нико за яйца, — сказал Константин, — то, скорее всего, именно они стоят за всем, что произошло за последние несколько дней. Они — организаторы заговора.

Я снова повернулась к экрану, на котором была пауза на этом парне Нико.

— Но почему он мог хотеть навредить Бьянке? Его жена — член семьи.

— Не можем же мы в самом деле думать, что Бьянка влюбилась не просто во врага, а в женатого мужчину, верно? — спросил Алессандро. — А потом он убил ее, потому что… почему?

— Я не знаю, — сказал Энцо, его тон стал мягче, он сжал мою руку и повернулся лицом к Алессандро. — Но Нико был там в ту ночь, и он должен приехать сюда сейчас. И мы точно знаем, что Брамбилла наняли чистильщика, чтобы прикрыть убийцу Бьянки. Это единственное, что известно точно, даже если сейчас это не имеет смысла.

— Вы можете отменить встречу? — задала я глупый вопрос, потому что, конечно, они отменят встречу, раз узнали правду.

— Они опередили нас на два шага, — ответил Константин, — и, если мы отменим встречу, они будут уверены, что мы во всем разобрались. Если же мы позволим им войти, они будут считать, что мы все еще в неведении. И они поверят, что список клиентов погиб вместе с чистильщиком прошлой ночью.

— Значит, они могут не напасть, когда будут здесь? — спросила я, ища разъяснений.

— Нет, они нападут, — сказал Энцо, не сомневаясь в своем ответе. — Но в этом случае они будут удивлены. Потому что они не будут ожидать, что мы будем к этому готовы.

— Мы должны вывезти отсюда маму, Иззи и Марию до того, как они приедут, — сказал Константин, глядя на меня, и мое сердце подпрыгнуло в горле.

— Нет, я не хочу уезжать. Здесь я в большей безопасности.

Энцо мягко поднял меня на руки и прижал к своей груди, словно готовясь к прощанию, которое я не хотела слышать.

— Здесь скоро начнется война. Ты можешь попасть под перекрестный огонь. Я этого не допущу.

Я слушала, как Константин отдает приказы, предположительно Алессандро.

— Ты заберешь отсюда женщин. Собери команду. Возьми бронированный джип, который ты использовал сегодня утром.

— Я лучше присоединюсь к бою. Хадсон справится с ними, — ответил Алессандро, когда Энцо отпустил меня.

— Хадсон — лучший снайпер. А маме и Иззи нужен один из нас, — сказал Константин низким, ровным голосом, и Алессандро неохотно кивнул.

Нет. Все это происходило слишком быстро.

— У нас есть охраняемый объект на Лонг-Айленде, о котором никому не известно. Там ты будешь в безопасности. — Энцо обхватил мои щеки, ища мой взгляд, но я не хотела смотреть на него, не для того, чтобы он отослал меня.

— Если там безопаснее, то разве мы все не должны туда поехать? — взмолилась я, наконец-то подняв на него глаза. — А разве это все еще не домыслы? Что, если за нападением действительно стоит Томас, а это просто совпадение? Может быть, Нико просто нравился этот клуб, и он ушел оттуда вскоре после Бьянки, а это было не вовремя? — Но, произнося эти слова, я понимала, что это полная чушь.

— Мы не можем рисковать. Мы должны готовиться к худшему и считать, что любой, кто сегодня войдет в наш дом, — враг. Даже Джованни, — пояснил мистер Коста. — А если Нико действительно работает с семьей Брамбилла, то они тоже придут, и все обернется кровавой баней.

Кровавая баня? Я почти потеряла сознание, но Энцо удержал меня в вертикальном положении и обнял. Он наклонился и приблизил свой рот к моему уху.

— Я не могу сделать это, когда ты здесь. Пожалуйста. Я должен знать, что ты в безопасности.

Ведь я уже достаточно отвлекла его, не так ли? Я боролась со слезами, пытаясь сохранить спокойствие. Но вся эта ситуация была для меня слишком чрезмерной.

— Пожалуйста, поедем со мной. — Я попыталась еще раз.

Он только покачал головой в знак извинения, затем посмотрел на Константина, который давал Алессандро еще несколько указаний.

— Через три минуты Мария встретит тебя у гаража, — сказал ему Энцо, разбив мне сердце, и быстро вывел меня из комнаты, держа за руку, словно я могла ему отказать.

— Не делай этого, — запротестовала я, когда мы поднимались наверх, но он молчал, пока мы не оказались в комнате для гостей.

— Я должен. — Он отпустил мою руку, встал на колени возле своей сумки и расстегнул ее.

Я упала на колени по другую сторону сумки, позволяя слезам литься по щекам. Все происходило слишком быстро. И было еще слишком много неизвестных переменных. Ему нужно было больше кусочков головоломки. Больше подсказок. Я собиралась сойти с ума. Официально. Задыхаясь от рыданий, я едва успела заметить, что держит в руке Энцо.

— Четки Бьянки. — Он положил ожерелье мне на ладонь и переплел мои пальцы. — Держи их при себе. — Он наклонился над сумкой и провел губами по моим губам, даря нежный поцелуй. — Ты сможешь вернуть их мне, когда все закончится.

Моя рука дрожала, когда я держала четки, пытаясь найти нужные слова, чтобы убедить этого человека не проходить через это.

— Я хотел, чтобы это был Томас. Я действительно хотел. Потому что я ненавидел его, и мне нужна была любая причина, чтобы преследовать его, и об этом я чертовски сожалею, — пробормотал он, его рука все еще накрывала мою. — К тому же, если бы он был виноват, это означало бы, что я не виноват в том, что ты оказалась в опасности.

— Кто бы ни убил твою сестру, именно из-за него я оказалась в опасности. Не из-за тебя, — напомнила я, потому что ему не нужно было чувство вины, которое его гложет. — Ты не подготовился, и ты почти не спал. Не могли бы вы попытаться перенести встречу на другой день? — Перенести войну? Что, черт возьми, со мной не так?

— Это то, чем я занимаюсь, — прошептал он. — Я со всем справлюсь, если тебя здесь не будет.

— Это не то, чем ты занимаешься. Больше нет, — убеждала я. — Ты теперь шеф-повар. Ты… ты мой. Я не могу тебя потерять.

— Ты не потеряешь. — Он помог мне подняться на ноги и обнял. — Когда все закончится, я смогу наконец освободиться от прошлого, Мария. Я смогу освободиться от него раз и навсегда. — Он взял меня за щеки и склонил свой лоб к моему. — Разве ты не понимаешь? Вот почему я никогда не мог по-настоящему отпустить прошлое и жить дальше, потому что справедливость так и не восторжествовала.

Я отстранилась, чтобы найти его глаза.

— И она не хотела бы, чтобы ты умер, добиваясь этого.

Он приблизил свои губы к моим.

— Я не умру. — Он поцеловал меня. — У нас есть список, который мы должны исполнить. — Еще один поцелуй. — Воспоминания, которые нужно создать. — Еще поцелуи. — Родить детей. — На этот раз поцелуй был более мягким и долгим, что почти отвлекло меня от его слов.

И вот, не успела я опомниться, как он затащил меня в гараж.

Неподалеку от внедорожника я слушала протесты его матери и сестры, которые спорили с Алессандро.

Энцо крепко обнял меня и приблизил свой рот к моему уху.

— Я люблю тебя, Мария. Я не умру ради тебя. — Он провел подушечками больших пальцев по моим щекам, вытирая слезы, пока я переваривала его слова. — Обещаю, мы скоро увидимся, Tesoro, — последнее, что он сказал, прежде чем усадить меня в машину и закрыть дверь.