Позволь мне любить тебя

Глава тридцать пятая

Мария

Месяц спустя

— Я в аду. По-другому и не скажешь. — Я указала на землю, разочарование нарастало, тело покалывало. — Энцо сводит меня с ума.

— Угу. — Сестра бросила несколько своих лучших платьев на кровать для гостей, чтобы я примерила их для сегодняшнего свидания. — Да, когда такой мужчина, как Энцо, угощает тебя ужином с вином, очаровывает и ухаживает в течение нескольких недель, это и есть определение ада, совершенно точно.

Я захихикала и резко рухнула на кровать, вероятно, помяв наряды.

— Он даже не прикоснулся ко мне.

— Потому что он знает, что если это сделает, то засунет свой язык куда-нибудь еще, а он отчаянно пытается не торопиться. Подарить тебе что-то вроде медленно разгорающейся романтики.

Я застонала, перекатилась на спину и издала возмущенный вздох.

— Я не хочу медленного горения. Мне нужен экшен уже в первой главе. Я хочу целую книгу горячих сцен.

Она снова рассмеялась, а затем бросила на меня маленькое черное платье.

— Я знаю тебя, мисси. И ты любишь напряжение и предвкушение. Я вижу, какими взглядами вы обмениваетесь в ресторане. И я знаю, когда ты получаешь от него сообщение, потому что твое лицо загорается.

Все это правда. Я не могла этого отрицать. Мы обменялись несколькими горячими взглядами и остроумными и сексуальными текстами, прочитанными между строк, после которых я была очень мокрой. Этот мужчина знал, как возбудить меня, не используя грязных слов.

Полотенца. Чертовы разговоры о полотенцах с мужчиной, который вчера обсуждал со мной лучшую толщину полотенца во время ночного звонка, почти заставили меня кончить.

— А еще, — продолжила сестра, когда я погрузилась в свои мысли, — не знать, когда между вами все наконец-то взорвется, это так возбуждает и так заводит. Поверь мне, я помню те дни с Райаном.

Я отбросила черное платье в сторону и села прямо.

— Он просто оживший книжный бойфренд, как и твой муженек. — Я фальшиво надулась и скрестила ноги — между бедрами была жуткая боль. Киара спала в своей дорожной кроватке у моей кровати в гостевой комнате Натальи, поэтому я была сильно заведена, не получая облегчения. Последний раз я испытала оргазм на Лонг-Айленде, за ночь до того, как начался ад.

Наталья провела рукой по своему животу. На ней было симпатичное голубое платье с бантиком под грудью.

— Я действительно думаю, что его просьба сделать все это очень мила и поэтична. Он хочет создать вашей истории лучшее начало. И, конечно, теперь, когда все улажено и краска на всей этой ситуации с мафией высохла… — Она сморщила нос. — Плохая аналогия, но дело в том, что я думаю, что прошло достаточно времени, и скоро он перейдет на новый уровень. — Она подняла одно плечо. — Он же шеф-повар, наверняка знает, как повысить температуру.

— О, он знает. И он это делал. Уже четыре недели, но я так ни разу и не кончила, — страдала я, применяя свои драматические навыки. И да, они все еще были отстойными.

Единственное, что мне не удалось скрыть от Энцо: ночные кошмары. Когда он потребовал, чтобы я поделилась с ним, беспокоясь, что мне снится, как он забирает жизни, я наконец призналась, что они не о нем.

Нет, в них фигурировала Алиса, державшая нож над моей кроватью. Но я всегда просыпалась как раз перед тем, как она собиралась меня пырнуть.

Энцо отказался принять мой отказ пройти курс терапии. Я сказала ему, что пойду, если он тоже согласится с кем-нибудь встретиться.

— Я сделаю для тебя все что угодно, — сказал он во время нашего разговора две недели назад, обнимая меня за плечи. — Так что да, если ты пойдешь только со мной, тогда да, я сделаю это.

В прошлую пятницу у меня был четвертый визит к врачу, и я быстро поняла, что мне есть что обсудить, и это касается не только Алисы. Например, о том, что я позволила маме заставить меня выйти замуж за Томаса. О моих сомнениях и неуверенности в том, что я мать-одиночка. И так далее, и так далее, и так далее.

— Мне нужно перестать тебя беспокоить и переехать, — сказала я, когда она схватила черное платье.

— О, пожалуйста. Мне нравится, что ты здесь.

— Я просто не хочу переезжать к маме и папе, и зачем мне снимать собственное жилье, если я надеюсь, что мы с Энцо скоро будем жить вместе? Хотя такими темпами пройдет целая вечность, прежде чем я съеду.

— Теперь, когда тебе не нужно жить в центре города рядом с Томасом, когда этот день настанет, вы с Энцо сможете купить дом рядом с нами.

Я не видела Томаса с того ужасного дня в прошлом месяце, но он вернулся домой, и на его лодыжку был надет электронный браслет, предоставленный федералами. Он ожидал встречи с судьей, где должен был признать свою вину в обмен на смягчение наказания. Виновен в том, что взял у Алисы 50 тысяч долларов, чтобы помочь им.

— Как ты думаешь, ты позволишь ему снова увидеться с Киарой? — спросила она, и я удивилась, что она не затронула эту тему раньше. — Ты думаешь, что Томас говорил правду и не знал настоящего плана?

— Не знаю. Может быть. — И это была еще одна тема для разговора с психотерапевтом. — Но с Киарой он в ближайшее время встречаться не будет. Он этого не заслуживает.

— Ты поступишь так, как будет лучше для всех, я тебя знаю. — Она прижала платье к телу, подчеркнув симпатичный животик. Она была уже почти на восьмом месяце беременности, и их сын должен был родиться в середине декабря. Ранний рождественский подарок.

— Честно говоря, я счастлива, что ты здесь. Хотелось бы по другой причине, но все же.

— Я тоже.

— И ты спишь в другом конце дома, так что мне не приходится закрывать лицо подушкой во время секса, чтобы ты меня не услышала. — Она бросила на меня веселый взгляд. — Ты меня не слышишь, да?

— В восемь месяцев я могу еще что-то услышать, да? — Я игриво вздернула брови. — Рада за тебя, мамочка.

— Почти мама. — Она протянула мне платье, подняв подбородок, чтобы дать понять, что сегодня я надену это. — Энцо уже написал? Он вернулся из Нью-Йорка?

Энцо улетел в Нью-Йорк рано утром, но обещал вернуться к позднему ужину.

— Он написал тридцать минут назад, что его самолет приземлился, и после душа он будет здесь, чтобы забрать меня.

— Он сказал, почему ему пришлось уехать? — спросила она, когда я поменяла свои треники и футболку на черное платье и застегнула его.

— Нет, и я не спрашивала. Думаю, он сам мне скажет, если захочет. — Я изучала себя в зеркале над комодом. Энцо будет прекрасно видно мою грудь, и, будем надеяться, его контроль над собой ослабнет. — Мне неприятен даже тот факт, что мужчина сдерживается лучше, чем я. Разве не должно быть наоборот?

— Он потратил годы на то, чтобы научиться сдерживать свои порывы. Но не забывай, что твоя попытка встречаться с другим в прошлом месяце вывела его из равновесия и заставила сделать шаг.

Мое тело отозвалось при одном только воспоминании о том, как он поднял мою футболку той ночью, чтобы проверить, не намокли ли мои трусики, прежде чем он, наконец, сдался и впервые прикоснулся ко мне.

— Он так старается быть тем мужчиной, которого, по его мнению, ты заслуживаешь.

— Он всегда меня заслуживал. — Я тихонько вздохнула. — Помнишь, я чувствовала, что в моей жизни чего-то не хватает, и ходила на разные курсы, пытаясь разобраться чего именно? — Я вспомнила те дни, которые, казалось, прошли уже много лет назад. — Но сейчас так легко понять, что то, чего мне не хватало, был он.

— Я уверена, что он чувствует то же самое по отношению к тебе. — Она улыбнулась, поглаживая живот. — Он уже прочитал неотредактированную историю Бьянки?

— Не знаю. Я не хотела давить, но прошел уже месяц, так что возможно. Но он об этом не говорил. — Мои плечи опустились, когда я вспомнила о ее истории. — Я прочитала только первые две страницы, поэтому сама не знаю подробностей того, что произошло на самом деле. Знаю только, что Нико сказал ей, что женат, только после того, как она в него влюбилась.

— И она не была приглашена на свадьбу Алисы. Я уверена, что Коста не устраивали семейных встреч с мафиозной семьей Анжелы, чтобы Бьянка не могла познакомиться с ним раньше.

— Верно.

— Мне неприятно это говорить, и я не хочу разрушать то сияние, которое ты излучаешь, так что, пожалуйста, не позволяй этому случиться, но я чувствую, что Энцо должен прочитать, если он действительно хочет отпустить прошлое. Может быть, спросить его об этом сегодня вечером?

Я была согласна с ней. Как всегда.

— Я постараюсь, — сказала я, нервничая, надевая черные туфли на шпильке. — Он должен скоро прийти.

Мы спустились вниз, где Райан лежал на полу в гостиной и держал Киару над головой, пока она притворялась, что летит.

— Le sigh, — сказала моя сестра при этом зрелище. — Он будет таким замечательным отцом. — Она повернулась ко мне лицом, затем наклонила голову в сторону, и я, перехватив ее взгляд, увидела там Энцо.

Вздох вырвался из моих легких при виде его в дверном проеме, наблюдающего за нами. Черные брюки и черная рубашка на пуговицах. Рукава, закатанные до локтей, демонстрировали его татуировки. Из расстегнутых двух верхних пуговиц выглядывала татуировка ангела-хранителя на груди. А его волосы были уложены набок, как я любила.

— Привет. — Я что, только что помахала ему рукой?

— Привет. — Энцо вынул руки из карманов и причмокнул губами, его взгляд переместился с моих каблуков на ноги. Он задержался на моей груди, когда мы начали путь. — Bellissima.

Боже, как я любила, когда этот человек говорил со мной по-итальянски. А от его прозвища Tesoro я всегда таяла.

— Не задерживайся допоздна, — воскликнул Райан, поднимаясь и сажая Киару себе на плечи. Она похлопала его по щекам и рассмеялась.

— Па-па, — воскликнула Киара, не сводя глаз с Энцо, и мне никогда не надоест видеть это, особенно улыбку Энцо.

Он подошел и забрал ее у Райана, затем поднял ее над головой, сделав это вторым полетом на самолете за вечер. — Ты будешь хорошей девочкой для своих тети и дяди, а? — Спросил Энцо, и Киара хихикнула, прежде чем я обняла и поцеловала ее на прощание.

Как только мы оказались на улице, я прильнула к Энцо и прошептала:

— Но я могу не быть хорошей девочкой.

Он схватил меня за запястье и развернул лицом к себе, его рука провела по моим изгибам, и я услышала его шепот:

— Огонь.

По его твердому члену, прижавшемуся ко мне, я почувствовала, что шеф-повар наконец-то собирается поддать жару.

Через.

Чертову.

Кучу.

Времени.

Сев на пятки на кровать в отеле, я облизала губы и застонала, доедая последний кусочек пиццы.

Энцо стоял перед кроватью, не сводя с меня глаз, пока я закрывала коробку с пиццей и проводила большим пальцем по губам, проверяя, нет ли крошек. От его жесткого, твердого взгляда я сжала колени.

Вместо ужина в шикарном ресторане он удивил меня доставкой пиццы в гостиничный номер и бутылкой вина. Я чуть было не пролепетала «Я люблю тебя», но постаралась вести себя прилично и не торопить события. Притвориться, что наши отношения еще только зарождаются, и не произносить слова, горящие на языке, которыми я в последний раз поделилась в день ареста Томаса четыре недели назад.

— Ты почти не ел. — Я нахмурилась, когда он прикрыл рот рукой, его взгляд устремился к потолку, а это никогда не было хорошим знаком. — Что случилось в Нью-Йорке?

Я встала и поставила коробку с пиццей на комод, а затем повернулась к нему лицом, надеясь, что он поделится со мной. Терапевт должен был помочь ему с этим — не хранить секреты из страха, что я его не приму.

— Дома много чего произошло. — Он обхватил затылок и сжал его, его взгляд снова вернулся к моему, и я потянулась к его свободной руке и переплела наши пальцы вместе. — После того как дело Брамбилла было практически закрыто, мои братья и Хадсон решили снова работать вместе. Но по-другому.

— Что ты имеешь в виду?

— Открыть охранную компанию, чтобы помогать тем, кто в этом нуждается. — Он сделал паузу. — Поменьше мести и побольше «игры по правилам». Ну, по большей части. Они будут продолжать работать в семейном бизнесе. Потому что их работа в службе безопасности не будет оплачиваться.

— О, ничего себе.

— Я также поговорил с Джесси. — Он отпустил свою шею и направился к кровати, и мы сели, руки по-прежнему были соединены. — Теперь, когда команда Джесси закончила работу с остальными клиентами из списка чистильщика, он смог встретиться со мной. Рассказал некоторые подробности о работе его охранной компании Falcon Falls.

— И ты обсуждал с ним это, потому что… — Мое сердцебиение участилось, пока я ждала его ответа.

— Я не уеду отсюда. Не оставлю тебя. — Он переместился на кровати и свободной рукой обхватил мой подбородок. — Не волнуйся.

— Но ты хочешь им помочь? Я имею в виду, работать с ними время от времени?

— Я счастлив заниматься здесь тем, что я делаю.

А вот этот взгляд в глаза.

— Моя неспособность лгать и сохранять покерфейс заразна. — Мне понадобилась секунда, чтобы собраться с мыслями. — Ты столько времени провел в борьбе с плохими парнями, и я знаю, что ты любишь готовить, но, если тебе суждено помогать другим, я не буду стоять на твоем пути.

— Мария. — Его задумчивый взгляд смягчился. — Я люблю тебя, я… — Его голос прервался, когда он закрыл один глаз, понимая, что отошел от сценария.

Я не могла не улыбнуться.

— И я люблю тебя, поэтому я буду поддерживать тебя, несмотря ни на что. Если ты хочешь отправляться на задания то туда, то сюда, спасать мир, то так тому и быть. Сушеф в ресторане многому у тебя научился. Он может справиться с делами, когда тебя здесь нет. Ты можешь иметь и то и другое. — Я пожала плечами. — Ты можешь получить все. Серьезно.

— Правда? — Он наклонил голову в сторону.

— У меня есть моя дочь. Моя семья рядом. Хорошая работа, которая мне нравится. И мужчина, которого я люблю всем сердцем. Я чувствую себя полноценной. Счастливой. — Я закусила губу, понимая, что мне не хватает одной вещи. — Хотя мне хотелось бы снова заняться любовью. У меня есть список, который я бы с удовольствием воплотила в жизнь, и мое терпение оставляет желать лучшего…

Он оборвал мою речь поцелуем, его язык скользнул между моих губ, а рука опустилась с моего подбородка на мои густые вьющиеся волосы.

— У меня тоже есть список, — сказал он, отстранившись, и наши губы почти соприкасались.

— У тебя есть, да?

Он улыбнулся.

— Есть. Но тебе придется немного подождать, прежде чем я поделюсь им.

— Уф. — Простонала я. — Ты любишь меня мучить.

— Как будто ты не делала то же самое каждый час, каждый день в течение последнего месяца. — Темная, сексуальная ухмылка скользнула по его лицу так быстро, что я чуть не пропустила ее.

— И тебе нравилась каждая секунда, не лги. — Я отпустила его руку и положила ладонь на его сердце, обнаружив, что оно бьется медленно и ровно. Его удары успокаивают.

— Я подумаю о второй работе, — сказал он после долгого молчаливого взгляда на меня. — Мы можем обсудить это позже. Сейчас мне не нужно говорить «да». Но я хочу поделиться с тобой еще кое-чем.

Он отпустил меня и поднялся на ноги. Подошел к откупоренной бутылке вина и наполнил наши бокалы. Дядя Райана владел винодельней в Тоскане, и сегодня Энцо привез с собой именно его марку кьянти.

— Моя семья навестила Бьянку на кладбище сегодня днем, прежде чем я улетел домой.

Его слова заставили меня замереть на месте, а сердце забилось так, словно я боролась за свою жизнь.

— Ты в порядке? — Глупый вопрос. С чего бы это?

Он повернулся, держа в руках два бокала, брови его были нахмурены, как будто он не знал, как ответить.

— Думаю, да. — Он протянул мне бокал, сделал маленький глоток, и я сделала то же самое, надеясь успокоить нервы. — Я взял с собой неотредактированный рассказ Бьянки и прочитал его там.

О Боже. Сейчас я расплачусь. Но я изо всех сил старалась этого не делать, потому что не хотела, чтобы ему пришлось утешать меня, когда именно он нуждался в поддержке.

— Ты уже знаешь все, что было напечатано в журнале, — начал он, не отрывая глаз от бокала с вином. — Она столкнулась с ним в кафе в пятницу и пролила на него свой кофе. Они разговорились. А потом он стал ходить туда каждый день в одно и то же время в надежде встретить ее, хотя это было не по пути и не в его обычном месте.

Я вспомнила историю, вспомнила ее слова. И как «главный герой» понял, что она всегда была там в девять утра по пятницам со своим дневником, записывая свои мысли. И вот каждую пятницу они вместе пили кофе, говорили о жизни, а потом расходились по своим делам. Пока однажды он не пригласил ее на свидание.

— Прошло три месяца, пока они не пошли на первое свидание, и он узнал ее фамилию. — Энцо сделал паузу. — Он отменил запланированное свидание и не сказал ей почему. Предположительно, потому что запаниковал, когда узнал, что она Коста. — Наконец он поднял на меня глаза. — Но я думаю, что он уже влюбился в нее и решил встречаться с ней в любом случае. Так и произошло. В конце концов, она влюбилась, и тогда он сказал ей, что женат, причем на Алисе.

— Что случилось? — прошептала я.

— Он сказал ей, что спит в отдельной комнате и что он несчастен. Это был брак по расчету, и он боялся своего тестя, и не знал, что делать. — Энцо покачал головой. — Но Бьянка все равно завершила отношения. А потом в неотредактированной истории она написала финал, на который рассчитывала: они встретились спустя годы, и он развелся.

— И это стало романом второго шанса. — Только в реальной жизни у нее не было такого шанса. — Теперь ты винишь его в ее смерти? — Если бы он был честен с ней с самого начала, она бы, скорее всего, выжила. — Значит ли это, что ты хочешь отомстить? — Разве прошлое не осталось позади?

— Бьянка написала тот конец, о котором мечтала, потому что действительно любила его. Надеялась, что когда-нибудь у нее будет еще один шанс с ним. — Он опустил глаза, словно представляя себе слова сестры. — Последняя строчка в ее рассказе — слова, которые парень сказал девушке много лет спустя, когда они встретились: «Позволь мне любить тебя. Если ты дашь мне второй шанс, я всю жизнь буду доказывать, что достоин его».

— Это было первоначальное название ее истории. — Я грустно вздохнула, когда он открыл глаза. — «Позволь мне любить тебя».

— Так что, как бы мне ни хотелось убить его, я знаю, что она никогда бы этого не одобрила. А он был готов умереть, чтобы я мог убить Алису. — Энцо тяжело вздохнул, взял у меня вино, затем поставил оба бокала. — Так что нет, я проявлю милосердие еще раз. — Его жесткая челюсть расслабилась, а взгляд смягчился. — Я люблю тебя, и после сегодняшнего дня я понял, что наконец-то готов двигаться вперед.

— Ты наконец-то готов позволить мне любить тебя, — прошептала я, скорее утверждая, чем спрашивая, зная, что эти слова теперь имеют новый смысл для него. Для нас.

— Да, — твердо сказал он и, поднявшись, обхватил меня за плечи, соединив мои запястья за своей шеей.

— Тогда, может быть, перейдем к эпилогу?

— Не знаю, думаю, у нас есть еще одна глава, прежде чем мы до него доберемся.

— Мой шеф-повар. Мой герой. И мой писатель. Ты владеешь словом, как и она. — Я придвинулась к нему ближе, чувствуя, как его тело отвечает мне.

— Мм… — Он почти поцеловал меня. — Единственная история, которую я хочу написать, — это наша.