Позвольте ваше сердце

Глава 13

Прошло меньше минуты, и я взяла себя в руки. Даже лучше, в голове чётко сложился план того, как оптимизировать код! Подорвалась с постели на волне вдохновения, буквально впрыгнула в одежду и схватила планшет. Вселенная! Да этот гигантский кусок условий можно запросто заменить одним циклом!

Когда вышел накириец, я не заметила. Даже не знаю, на сколько выпала из реальности, но программу дописала. Вот только проверить её не получится. Оставалось лишь уповать на везение. Шанс у меня будет один.

Размяла закаменевшие за несколько часов сидения мышцы и моментально вспомнила о том, что меня вчера познакомили со стеной. Боль огненной змеей пробежала вдоль позвоночника. Тихо выдохнула сквозь зубы. Ничего, выпью обезболивающее. Голова прошла, и то благо.

Проверила на планшете время. Одиннадцать дня. Учитывая то, что завтрак для пиратов раньше двенадцати не начинается, успею ещё и в душ сходить.

Пока добиралась до ванной, быстро оценила обстановку в комнате. Ничего криминального. Парень сидел всё в том же углу. Разве что подушку засунул за спину. Вроде бы даже дремал — глаза прикрыты. Накириец рядом пристроился, в похожей позе. Только более вальяжно, что ли. И следил за мной в открытую. Как камера видеонаблюдения. Опять начиная меня напрягать и нервировать.

Приняла душ и, услышав вдруг дребезжание баночек с гелями, поняла, что меня потряхивает. Прислонилась спиной к стеклянной дверце. Закрыла глаза, унимая нервную дрожь. Всё получится. Я слишком долго к этому шла. И расплатилась сполна, пропустив через себя столько дерьма, что многим и не снилось.

Расчёсываясь, заметила между зубчиками целые клочья тёмных волос. Астрономический финт! Жестоко накириец со своей роскошью. Знала бы, сама расчесала. Вчера запутаны были гораздо сильнее, но на расческе осталась пара волосков. А сейчас… Жалко.

Покончив с утренним туалетом, бесстрастно позвала мужчин на выход. Парень послушно вышел в коридор, а вот накириец замер в дверях. В проходе. Вздохнув, отпустила ручку двери, которую он не давал закрыть, и обошла, заглядывая в лицо.

— Что такое? — равнодушно спросила.

— Мне позволено осведомиться?

Осведомиться… Чёртов же ты полиглот…

— Ну ты ведь вёл себя хорошо, — строго рассчитанная усмешка, — спрашивай.

— Как вам угодно, чтобы я следовал за вами?

На меня смотрела непроницаемая гладь золота. Что-то я не поняла сути вопроса.

— А есть ещё варианты?

— Один имеется, — осторожный взгляд и скользящее движение на колени.

Но это не конечная поза. Задержавшись лишь на мгновение, он опустил голову и наклонился вперёд, упираясь ладонями в пол.

Когда я изучала в детстве легенды цивилизаций, видела голограмму с держащим мир атлантом. Так вот, атланту до накирийца далеко. Не знаю, найдется ли еще хоть кто-нибудь, способный проделать подобное во флере властного достоинства. Генномодифицированные расы — зло.

Но такое сладкое…

Присела и наклонилась, практически касаясь губами его уха.

— Этот вариант для особых случаев, — сделала паузу и добавила с жарким намёком: — Для очень особых. Поднимайся.

На меня посмотрели удовлетворенно. С каким-то затаённым насмешливым блеском.

— Манипулятор, — спокойно озвучила то, что давно поняла.

Что бы ни было утром, передо мной по-прежнему опасная химера, способная причинить бездну боли, не говоря уже о лишении жизни. Вот только…

— Тебе нравится играть, — едва слышно произнесла, зародив в нём замешательство. — Дверь за собой закрой, — велела, отворачиваясь.

Из головы вычистилось всё, кроме давно обдуманного до мелочей плана. Больше никаких игр. Только работа. Нельзя сорвать операцию.

Я выбрала столик прямо возле входа — обозреваемость помещения здесь была на высоте. И присела, стараясь найти менее болезненную для спины позу, ведь выпить таблетку привычно забыла. Вот такая прекрасная особенность: я могу помнить более двадцати языков программирования, более ста тысяч названий функций, классов, паттернов проектирования, но запросто забуду банально почистить зубы утром. Хоть напоминания ставь…

Накирийца и парня я опять игнорировала. У нас взаимовыгодное сотрудничество: они слушаются, я их не трогаю. Поэтому пусть отыгрывают роли покорных рабов до конца. А если что-то учудят — мне до звезды, отреагирую в соответствии со своей ролью. Из всего выходит, их послушание — их же выгода.

А моя задача — быть наготове. Я не знала точно, когда появится группа захвата. Но как только это случится, и сработает тревога, начнется настоящая игра на выживание, и действовать придётся очень чётко и быстро, чтобы жертв было меньше. Я не наивный оптимист — понимала, что они будут со стопроцентной вероятностью, и даже не исключала возможность, что могу оказаться в их числе. Но вот попытаться уменьшить отрицательное количество — это в моих силах.

Мужчина снова сел почти вплотную к моим ногам, вызвав справедливое опасение. Желание отсесть подальше, как в прошлый раз, всколыхнуло душу лёгким холодком, но я его сурово подавила. Не на глазах пиратов показывать слабость и не перед только и ждущим этого накирийцем. Однако я сделала заказ и прислушалась к своим ощущениям получше: рядом с беспокойством появилось что-то другое. Что-то маленькое и колючее. Что-то жадно убеждающее, что сидеть этот мужчина должен только у моих ног. Задавила этот зародыш ледяным спокойствием. Вот теперь безразлично. Пусть сидит, где хочет.

Закинула ногу на ногу, ощущая чье-то пристальное внимание.

— Ди, — подало голос это что-то, в лице одного из пиратов. — Признавайся, где тебя накириец понадкусывал. Или ты уже поднятый трупак?

Громко захохотавшим пиратам я могла лишь посочувствовать в отсутствии чувства юмора. Бездна, быстрее бы уже все случилось…

— А ты что, плюнул в мой вчерашний обед и ожидаешь результата? Гадюки не ядовиты. Гады тем более. Иди, поплачься — жестокая эволюция обошла тебя в развитии.

Не менее бурная реакция явно заставила пирата пожалеть о сказанном.

— Дивали, у тебя точно порядок? Если нужна помощь с игрушками, только скажи, — похабно подмигнул Джони, кивая на вжавшего голову в плечи парня.

— Готов стать на колени? — заинтересовано подалась вперед.

— Зачем? — опешил тот, зато министр заинтересовано подняла голову.

Со снисходительной улыбкой в практически идеальной тишине поясняю:

— Не вижу ни одной возможности пустить тебя в свою постель. Но ради такого зрелища, так и быть, потерплю минутку «незабываемого» полового акта.

И снова бьющий по перепонкам, огрубевший от енерики смех.

— Сучка, — довольно сообщил Джони.

— Пошел нахрен, — столь же ласково отозвалась в ответ.

Больше ко мне никто с тупостью не лез.

Девчонка, подавшая заказ, оказалась той же, что и в прошлый раз. Удивительно ей не везет. Но делать поблажек я не собиралась. Ни ей, ни накирийцу. Либо поест, либо третьи сутки будет ходить голодным. И снова поротым. Если, конечно, я найду в себе смелости.

— Не спеши, — знакомо остановила её при попытке уйти.

Закусив губу, официантка вдруг опустилась на колени.

— Прошу вас… Я не… Не приказывайте кормить его! Пожалуйста!

Не понимаю. Что в этом страшного? Ладно я — враг априори, но ей-то чего бояться? Да ещё и так сильно. Нет, чтобы радоваться: вон, с её подругой трое пиратов развлекаются, а эта сопли по мне размазывает. Раздражает.

— Не буду. Ты и сама уже поняла. Вперёд, — указала на тарелку, не растрогавшись всхлипами и слезами.

Другую тарелку вместе с вилкой отдала удивленному мальчишке.

— Скажи ему, чтобы кушал, — посмотрела на накирийца.

Выражение лица мужчины насмешило. Да, он будет кушать самостоятельно, а ты — нет.

Отвернулась, даже не улыбнувшись. И все же у него поразительно эмоциональная мимика.

Парень, получив перевод, начал спешно заглатывать еду, то ли от голода, то ли опасаясь, что передумаю. Действительно переживая, что подавится, принялась за собственный фруктовый салат, чтобы не напрягать вниманием. Как вдруг…

— Я не стану есть, — яблоко у меня во рту жалобно хрустнуло. Продолжая жевать, опустила взгляд на накирийца. — С её рук, — всё так же серьезно уточнил он. — Но я буду благодарен, если вы найдете время и покормите меня лично.

Идеально завуалировал приказ в просьбу. Просто, разорви тебя астероид, мастерски!

Медленно дожёвываю, сглатываю, не спуская с него задумчивого взгляда. Отпиваю чай.

Накириец смотрит непонятно. Открыто в глаза, но без вызова, за который следовало бы выпороть. Но и не с мольбой, которую можно было бы удовлетворить. Он смотрит на меня, как смотрит запертый в клетку хищник на разносящего мясо работника. Как на средство.

У него нет выбора — но он всё равно меня нагибает. Невероятно! Уже второй случай открытого манипулирования. Что же мне с тобой делать, наглый, на-а-аглый дикий зверь? Что же…