Позвольте ваше сердце

Глава 51

Последствия разрыва клятвы преследовали меня весь день, проявляясь во внезапном головокружении, постоянной жажде и апатии. В итоге пролежала до вечера на диване в тепле одеяла. Стук капель по стеклу вгонял в сонливость. И морально, и физически я отдыхала.

Что было действительно странно, Джеймс оставался рядом. Заняв половину дивана, он работал, окружив себя проекциями виртуальных окон. А когда я просыпалась, приносил воду. Забота стала приятной неожиданностью. Если только забыть о предшествующем ей допросе о причинах, побудивших связать себя с Дэйном клятвой. Можно подумать, есть более надёжный способ обеспечить неразглашение конфиденциальной информации! И чего Джеймс привязался?

— Что-то не так?

Из собранных стилетом волос теперь выбивались короткие пряди у лица, которые он часто пытался убрать от глаз. И каждый раз невольного движения я наслаждалась отсветом тёмно-фиолетового оттенка в прядях обсидианового цвета. Джеймс полусидел, прислонившись к спинке и расслабленно согнув одну ногу в колене. Вот интересно, он привык ходить по дому в одних брюках или дразнит меня? Не знаю, что и думать.

На его вопрос не отвечала, хоть и понимала, что вызван он моим пристальным вниманием. Приподнявшись на руке, я уже минут пять не спускала с него взгляда. Смотрела, как оценивают картину или статую, подмечая достоинства, не забывая недостатки.

— Вы смотрите с какой-то целью, или Вас тяготит безделье?

Меня забавляла его разговорчивость как реакция на собственное молчание. Непривычно, Джеймс? Напрягает, да? Буду показывать как не надо на примере реальности.

Выждав ещё минуту, вытянула руку и загадочно, без цели или причины провела пальцем по длинному следу, пересекающему его грудь. Ощущалась лёгкая неровность кожи. Но больше чувствовался жар. У него всегда повышенная температура. Дракон. Сейчас и пламя выдохнет.

Джеймс словил мою ладонь в свои резким броском. Я даже вздрогнула. Хлопок вспугнул. Что-то внутри дёрнулось от неожиданности.

Мужчина улыбнулся насмешливо. И, продолжая одной рукой удерживать мою, вернулся к работе. Я почувствовала лёгкое поглаживание с тыльной стороны ладони. Так ты играешься, лев… Вот ведь непредсказуемый. Забрала у него ладонь и переключила внимание на свой планшет. Мучить безразличием, так мучить.

— У Вас необычная реакция на смерть.

Ты это ещё на лайнере должен был заметить, не так ли? Виражи судьбы родили во мне ледяное спокойствие, и, если бы не разрыв клятвы, я бы рассуждала, а не переживала. Почему же Джеймс так в себе замыкается, не подпуская? Мысленно дала себе слово, что доберусь до правды. И начну, пожалуй, прямо сейчас. Только, как бы его плавно подвести к этой грани…

В почте поджидали несколько писем. Первым открыла от Алика. Вылетевшая голограмма какого-то старинного особняка с мириадами разноцветных мерцающих огней над крышей оказалась пригласительным на благотворительный вечер. Растерявшись, смотрела, как огоньки взрываются охапками искр.

— Соглашайтесь. Это обязательное мероприятие. И Вам необходимо явиться на него с парой, — прокомментировал Джеймс парад ярких красок.

Если это ревность, то очень странная. Я бы предпочла пойти с ним, но ведь не предлагает. Не реагируя на прозвучавшие слова, закрыла трёхмерную модель и занялась остальными письмами. Были среди них и спамовые буклеты, и вопросы от разработчиков, и даже сообщение от Аддерли. На нём выдержка Джеймса и сдала:

— Вы меня игнорируете из-за усталости, или я что-то предпринял, что Вам пришлось не по нраву?

Улыбнулась про себя, откладывая планшет. Попался…

Манипулятор. Не нравится льву, что его игнорируют. Всё должно быть в обратном порядке. Наглый хитрец. Поднялась с дивана и потянулась. Почувствовала его взгляд, теплом просачивающийся сквозь кожу. Поиграем.

— Давай выясним один момент, — обернулась к нему, чтобы видеть реакцию. — Проснувшись утром одна, я испытала неприятное чувство. Словно мною попользовались и отложили до следующей надобности. Ты эту цель и преследовал, когда решал, где меня укладывать?

Он смотрел с удивлением. Как застигнутый врасплох и не понимающий, что ответить.

— Мне позволено Вас в свою постель укладывать? — прозвучало совсем не то, что ожидала услышать.

В замешательстве нахмурилась, честно признаваясь:

— Не знала, что тебе нужно разрешение.

— Не знал, что Вы этого желаете.

Я усмехнулась, видя, что он собирается вернуться к работе.

— А чего ты желаешь?

Он поднял на меня взгляд. Закрыл все виртуальные окна. Убрал планшет. Скрестил на груди руки. Но всё ещё молчал. И как это понимать? Как его понимать?

— Джеймс… — протянула, начиная обходить диван, приближаясь. — Если ты не будешь отвечать мне, я не стану с тобой разговаривать.

Почему-то мне казалось, что подобная перспектива ему даже понравится. Но Джеймс недовольно выпятил челюсть. Отвернулся к окну и через мгновение выдал:

— Я не знаю.

Прозвучало… честно. Так честно, что я даже запнулась на шаге. Не знает? Не знает… Бездна, ты надо мной издеваешься? Он же убьёт своим арифметико-логическим устройством всю мою операционную систему!

— Прекрасно… И с твоим «не знаю» разбираться предстоит мне?

Он вскинулся — забывшись, задела гордость, а может, и воспоминания встревожила. Вон как взглядом замораживает, словно и не было вчера ничего, и мы снова спорим об искине в стенах офиса.

— Вас никто не…

— Т-ш-ш, — прервала холодную тираду, запечатав сжатые губы указательным пальцем. — Я услышала, что хотела. И мы ещё поговорим. Но не сейчас. Сейчас — сам решай, как пройдёт вечер. Можешь идти к себе работать, а можешь остаться со мной. Но придётся выходить за черту комфорта, Джеймс. Придётся слушаться.

Напряжение покинуло его мышцы. Похоже, Джеймса так сильно раздражают только разговоры. Ничего, аккуратно, исподволь, то, что мне нужно, я из него достану. Главное — не давить. До поры, разумеется. Сам он тоже ничем личным не поделится без пинка психологического. Космос, я точно с ума сойду от этой скачущей грани необходимого и допустимого. И ведь никогда нельзя быть уверенным, что понимаешь его. Ответственность. И большая.

Он думал. В такие мгновения глаза слегка стекленеют. Но прошло не больше десяти секунд, как Джеймс, бросив на меня потемневший янтарный взгляд, хищно перетёк в коленопреклонённую позу у моих ног. Как же сладко тянет низ живота от добровольной сдачи.

— Я Ваш, госпожа, — выдохнул с туманной поволокой, словно дым кальяна.

Ох, как, набрав высоту, рухнуть вниз — всё внутри дрожит, сжимается. Так волнующе. Страшно признаться, но мне нравится. Вот только передо мной лев, не домашняя зверушка. И ему другое надо.

Вытащила из его волос стилет и отложила на диван. Позволила себе намотать чёрную гриву на кулак, вынуждая запрокинуть голову. Он ухмыльнулся, встретившись со мной взглядом. В янтаре таились предвкушение, интерес, самоуверенность и лёгкая опаска. Пьянящий коктейль.

Мой голос ложился на его сознание интимным заклятьем:

— Никаких «госпожей». Я сразу представляю обезличенную массу женщин с тематическими девайсами. Но здесь только ты и я, Джеймс. Я не играю в кем-то придуманную игру, не следую устоям твоей планеты — я веду себя так, как мне нравится, как мне хочется. Как тебе хочется. И это никем не описанные правила. Так что нужно сказать? — мои губы ускользали от его, ослабляя бдительность, дразня и распаляя возможной наградой.

Джеймс потёрся о моё предплечье щекой, сбивая дыхание. И только удовлетворившись реакцией, произнёс с насмешкой в уголке губ:

— Я Ваш, Нинэль.

Космос, а как сердце стучит, задавая жаркий ритм всем клеточкам тела. Я улыбнулась, надменно и снисходительно, — ему понравилось. Член и без того натянул лёгкий шёлк ткани.

— Вчера были наказания, сегодня — может, воспитание? Ценить что-то начинаешь после потери, — задумчиво очертила дрогнувшие губы. — Испробуем на практике? — и с твёрдостью, которую мне ещё не приходилось применять в интонациях, приказала: — Ни слова, Джеймс. Стони, мурлычь, хоть рычи. Но права говорить, — склонилась к его шее, заканчивая с придыханием: — я тебя лишаю.

Его это нисколько не взволновало. Наивный. Я ведь доведу до этой самой грани отчаянного желания высказаться. Но, чтобы сделать ощущение острее, прикусила покрывшуюся мурашками кожу и добавила ещё одно обещание, скрывая улыбку:

— Слово без разрешения — и проведёшь всю ночь с кляпом, — шутка, конечно, но… он-то не знает.