Правила возвышения

ГЛАВА 29

Кентигерн, Эйбитар

Когда с западной башни наружной стены крепости донесся первый крик часовых, Ксавер спал. Поначалу он подумал, что ему снова снится ночь убийства Бриенны, когда его разбудили голоса кентигернских стражников и громкий стук в дверь молодого лорда. Но поскольку крики продолжались, Ксавер с трудом разлепил веки и увидел, что комната залита оранжевым светом сторожевых огней, горевших на крепостных башнях. На мгновение он испугался, что Андреас уже поймал Тависа и вернулся.

— На замок совершено нападение.

Ксавер повернулся к Фотиру, решив, что эти слова произнес советник. Но кирси смотрел в сторону двери.

— Вы что-то сказали, милорд? — громко спросил Фотир.

— Да, — ответил герцог.

Яван уже поднялся с постели и смотрел в коридор сквозь маленькое зарешеченное окошко в двери; глаза герцога мерцали в свете факелов.

— Я сказал, что на замок совершено нападение.

— Откуда вам знать? — раздался в ответ испуганный, ужасно молодой голос одного из стражников.

— Прислушайся к крикам своих товарищей, приятель! Посмотри на сторожевые огни! Что еще это может быть?

— Наш герцог выступил навстречу кергской армии. Он не мог потерпеть поражение, а даже если и потерпел, ваше войско не могло оказаться здесь так скоро.

Яван закрыл глаза, словно подавляя желание обругать охранника.

— На замок напал не Керг. Это анейранцы; вероятно, Мертесс.

— Не может быть. — Однако голос стражника звучал неуверенно.

— Наверное, мне стоит сходить выяснить, в чем дело, — тихо сказал его товарищ.

Стражник настороженно взглянул на Явана, но через мгновение кивнул.

— Если вы правы, милорд, — сказал Фотир, — и если Мертесс найдет вас здесь, он вас казнит. Насколько анейранцам известно, вы — король Эйбитара.

Герцог легко пожал плечами.

— Вполне возможно. Но это Кентигернский замок, первый советник. Даже в отсутствие Андреаса и большей части его войска штурм вряд ли увенчается успехом.

— И что нам делать? — спросил Ксавер.

— Мы ничего не можем поделать, господин Маркуллет. Во всяком случае, если наш друг не пожелает выпустить нас из камер.

Стражник нахмурился и отвел глаза; герцог довольно ухмыльнулся.

Через несколько минут вернулся второй мужчина, запыхавшийся и раскрасневшийся.

— Он прав, — проговорил он, кивая на дверь Явана. — Это анейранцы. Они все еще у реки, строят осадные орудия. Но, похоже, они готовятся к штурму.

— И что нам делать, спрашивается?

Мужчина махнул рукой в сторону камер:

— Оставайся здесь и охраняй узников — по крайней мере пока.

Несколько бесконечно долгих минут они стояли на месте и напряженно прислушивались ко всем звукам, пытаясь понять, что происходит за крепостными стенами. Потом Ксавер подошел к окну и посмотрел вниз. Кентигернские солдаты сновали взад-вперед по наружному двору — несомненно, готовясь к предстоящему штурму. Но Ксавер не понимал, что они делают. Казалось, ничто не свидетельствовало о близости анейранцев. В конце концов мальчик снова вернулся к двери.

— Вся беда в том, что здесь нет Андреаса, — внезапно сказал Яван, словно продолжая начатый ранее разговор. — Для защиты столь хорошо укрепленного замка не требуется много людей. На самом деле, когда солдат слишком много, в осажденной крепости может возникнуть неразбериха и сумятица. Но без опытного командира солдаты зачастую совершают ошибки. Если замок падет, то по этой причине. — Он взглянул на стражников. — Кто командует гарнизоном сейчас?

Двое мужчин переглянулись, словно не зная, отвечать на вопрос или нет.

— Начальник ночного караула, — наконец сказал один из них.

Яван помотал головой:

— Нет, я спрашивал про того, кто отвечает за оборону крепости, а не того, кто надзирает за часовыми сегодня ночью.

— Начальник ночного караула, — повторил стражник. — Он является также вторым капитаном герцогского войска. — Мужчина снова бросил взгляд на своего товарища и судорожно сглотнул. — Он хороший солдат и опытный воин.

Герцог открыл было рот, но тут от западной стены крепости донесся еще один крик. Через несколько секунд крик повторился, а потом донесся опять.

— Командир лучников, — сказал Яван. — По-видимому, Мертесс приближается к западным воротам.

Ксавер нервно потер руки, надеясь, что первый советник не заметит, как они дрожат. Несмотря на уверенность герцога в неприступности Кентигернской крепости, мальчику совсем не нравилось сидеть взаперти в тюремной камере во время осады.

— Ты уверен, что нам следует оставаться здесь? — спросил один из стражников.

Второй кивнул, но не произнес ни слова.

Командир лучников продолжал громко отдавать команды через равные промежутки времени, а вскоре к его голосу присоединились другие, которые тоже отрывисто выкрикивали приказы. Ксавер всмотрелся в лицо герцога, пытаясь понять, встревожен он происходящим или нет. Яван напряженно прислушивался к звукам сражения, но казался спокойным.

По крайней мере, до тех пор, пока замок внезапно не сотряс тяжелый удар, похожий на подземный толчок. Через несколько секунд последовал второй удар, потом еще один и еще.

Яван нахмурился.

— Это таран. Вероятно, они пытаются разрушить подъемный мост.

Секундой позже крепость сотряслась от удара иного рода, не такого мощного, как таранный, но более резкого. За ним последовали еще несколько, а вместе с ними раздались пронзительные крики боли.

— Камнеметы? — спросил Фотир.

Яван кивнул:

— Похоже. Мертесс не жалеет сил.

Они вновь погрузились в молчание, прислушиваясь к тяжелым ударам камней о крепостные стены и мерному грохоту тарана, бившего в подъемный мост. В камеру вползал темный едкий дым; до них доносились истошные хриплые вопли раненых. За стенами замка умирали люди, и Ксавер задавался вопросом, сколько еще продержатся оборонительные сооружения, прежде чем неприятель сокрушит их.

Они сразу поняли, когда рухнул подъемный мост. Замок в последний раз содрогнулся от мощного удара, и анейранские солдаты испустили оглушительный воинственный клич. Ксавер судорожно вздохнул и стиснул зубы, борясь с приступом тошноты.

— Не падайте духом, господин Маркуллет, — сказал герцог. — Мост — лишь первое укрепление на пути анейранцев, и притом самое слабое. У Тарбинских ворот Кентигернской крепости несколько опускных решеток и неприступная дверь, которая остановит саму Орлу.

— Да, милорд, — слабым голосом проговорил Ксавер. — Простите меня. Я еще никогда не видел штурма крепости.

— Вам нет нужды извиняться. Я видел куда более закаленных мужчин, которые теряли самообладание в подобных обстоятельствах. — Яван бросил взгляд на стражников. — На самом деле, как мне кажется, не вы один здесь нервничаете. Эти двое…

Замок снова сотрясся, даже еще сильнее, чем прежде. Яван покачал головой и нахмурился.

— Это мне не нравится.

Еще один мощный удар — и ликующие вопли анейранцев.

— Не может быть! — выдохнул герцог. — Что-то здесь неладно. Эта дверь должна была выдерживать натиск несколько часов, если не больше.

Через пару минут еще три удара сотрясли замок, и снова мертесские солдаты радостно взревели.

— Ничего не понимаю, — проговорил Яван.

Стражники побледнели, и после очередного победоносного вопля анейранцев один из них покинул пост с намерением выяснить, что происходит.

Штурм ворот продолжался. Замок, казалось, стонал под мощными ударами тарана, и мертесские солдаты вновь и вновь издавали победоносные кличи.

Вскоре вернулся стражник, на лице которого застыло выражение полного отчаяния.

— Укрепления рушатся! — крикнул он. — Одно за другим!

— Как такое может быть? — с неподдельным испугом спросил Яван.

— Магия.

Все посмотрели на Фотира.

— Вероятно, Мертессу помогает преобразователь форм, — продолжал советник. — Кирси не обязательно разрушать ворота — достаточно просто ослабить их.

Герцог снова потряс головой.

— Наверняка командир кентигернских лучников достаточно умен, чтобы убить любого кирси, который пытается приблизиться к воротам. Преобразователю форм не хватило бы времени ослабить укрепления.

— Вероятно, это было сделано заранее, — сказал Фотир. — Это единственное разумное объяснение. Обычным тараном такие ворота не разрушить.

— Если вы правы, — сказал Яван, — значит, наружные ворота скоро падут, и анейранцы начнут штурмовать внутренние стены крепости.

Словно в ответ на эти слова, замок вновь дрогнул, и еще один торжествующий вопль прокатился эхом по внутреннему двору.

— Вы должны освободить меня и всех кергских солдат, которых содержите под стражей, — сказал Яван стражникам. — Когда ворота падут, вам понадобятся все крепкие мужчины, способные держать в руках оружие.

Один из мужчин помотал головой, хотя и не слишком уверенно.

— Вы узники герцога. Мы не можем освободить вас без его приказа.

— Уверяю вас, герцог приказал бы вам сделать все возможное для защиты Кентигернского замка. Именно такой приказ я отдам своим людям. Вы знаете, кто я. Вы знаете, что я должен стать королем. Кто, по-вашему, успешнее возглавит оборону крепости — ваш начальник караула или я?

Стражники тупо уставились на Явана. Они были не способны принять столь важное решение, и, похоже, оба понимали это. Замок снова содрогнулся, словно корабль под ударом ураганного ветра.

— Разве вам не нужна помощь еще одного кирси в сражении с анейранцами? Разве вам не нужны еще сорок три бойца, вооруженных мечами?

— Вы хотите, чтобы мы дали меч мальчику?

Яван указал на Ксавера:

— Этот мальчик, между прочим, сын Хагана Маркуллета, о котором вы, несомненно, много слышали. Возможно, он молод, но я готов поспорить на сто киндов, что он возьмет верх над половиной солдат вашего войска.

Несмотря на жуткий страх, от которого холодело в животе, и бешеное сердцебиение, Ксавер невольно улыбнулся, услышав похвалу герцога. Насколько он понимал, Яван просто пытался убедить стражников выпустить их, но все равно мало кому доводилось слышать столь лестные отзывы от своего герцога — или короля?

Каменные стены вновь содрогнулись, словно от подземного толчка, и на сей раз воинственный клич прозвучал с таким воодушевлением, от которого кровь леденела в жилах. Ксавер бросился к окну и увидел хлынувший в крепость поток солдат, в большинстве своем одетых в черно-золотые цвета Мертесса.

— Последнее укрепление пало, милорд! — крикнул он через плечо. — Анейранцы вошли в замок!

— Вы слышали? — спросил герцог. — Больше нельзя медлить ни минуты! Освободите нас, пока не поздно!

Но все же стражники ничего не отвечали. Ксавер немного постоял у окна, глядя на толпу мертесских солдат, которая текла через двор. За последний месяц он возненавидел герцога Кентигернского и его замок. Но сейчас, когда у него на глазах пали прославленные стены Кентигерна, он чувствовал себя как ребенок, который впервые понял, что отец смертен и небезупречен. Если пал даже этот замок, ни одна крепость во всем Эйбитаре не могла устоять против натиска неприятеля.

— Если вы не выпустите нас, — услышал Ксавер голос Фотира, — я разрушу запоры на дверях. Я сам владею магией преобразования форм, и это мне вполне по силам.

Тут мальчик повернулся и снова подошел к двери.

Стражники смотрели на кирси с таким страхом, словно видели перед собой некоего жуткого призрака из Подземного Царства.

— Думаю, ты лжешь, — сказал один из них без всякой уверенности. — Если ты можешь разрушить запоры, то почему не сделал это до сих пор?

— Потому что я ему запретил, — ответил Яван. — Из этого не вышло бы ничего хорошего. Даже если бы он разрушил дверные замки и ваши мечи, внизу нас обязательно ждали бы другие стражники. В конце концов он устал бы, и тогда скорее всего всех нас убили бы.

— Но…

— Довольно! — воскликнул герцог. — Мертесс вошел в ваш замок! Теперь он штурмует внутренние стены, а оборону крепости держит меньше половины войска. Выпустите нас сейчас же — или отойдите в сторону, и мы сами выберемся отсюда!

Стражники переглянулись с таким видом, словно каждый ждал, что решение примет другой.

— Ну? — требовательно спросил герцог.

— Хорошо, — наконец сказал один из мужчин, трясущейся рукой нащупывая ключи.

Когда стражник подошел к двери камеры, Яван одобрительно кивнул.

— Вот и молодец. Твой герцог похвалил бы тебя, я уверен.

Ксавер сильно в этом сомневался, но не собирался сообщать о своих сомнениях ни герцогу, ни солдатам.

Безуспешно попытавшись отпереть замок сначала одним, потом другим ключом, стражник наконец открыл дверь и посмотрел на Явана с опаской, словно ожидая, что герцог мгновенно набросится на него.

— Нам также нужно наше оружие, — сказал Яван, выходя в коридор.

Стражник отпер дверь противоположной камеры и только потом снова повернулся к герцогу.

— Я не знаю, где оно.

— Тогда подойдет любое другое.

Стражник заколебался.

— Гром и молния, приятель! Какой смысл выпускать нас, если ты не намерен дать нам возможность сражаться?

— На складе оружия внизу есть пики и мечи, — сказал стражник, сдавая позиции.

Яван кивнул:

— Веди нас туда, дружище. Что бы ты ни думал обо мне, я в первую очередь подданный Эйбитара и только потом правитель Керга. Если понадобится, я умру, защищая ваш замок, как и все мои люди, которых вы держите в заточении.

Мужчина наконец искренне улыбнулся.

— Да, милорд.

Двое стражников спустились вместе с ними на нижний этаж и в считанные минуты освободили всех кергских солдат. Затем все прошли на склад, где люди Явана нашли свое оружие, с которым пришли в Кентигерн. Меча самого Явана там не оказалось, как не оказалось мечей Ксавера и Фотира. Скорее всего, Андреас забрал их в свои покои. Но в ту минуту это не имело особого значения. Клинков, щитов и кольчуг хватило на всех, и, вооружившись, они вышли из башни. Кентигернские солдаты спешно отступали от наружных стен крепости через северные ворота, теснимые анейранцами, которые стремились прорваться во внутренние дворы замка.

— Разыщите начальника караула и пришлите ко мне, — приказал Яван, зорко осматриваясь по сторонам. — Возьмите еще людей и помогите защищать вон те ворота. Если мы не отразим наступление неприятеля сейчас, у нас не останется ни малейшей надежды.

— Да, милорд.

— Господин Маркуллет, — сказал герцог, поворачиваясь к Ксаверу. — Вы останетесь со мной. Мне нужен вестовой, который передавал бы мои приказы Фотиру и начальнику караула. И мне понадобится ваш меч, если крепость падет окончательно.

Мальчик кивнул и судорожно сглотнул.

— Конечно, милорд.

Через несколько минут вернулся стражник вместе с мужчиной зрелого возраста — по всей видимости, начальником караула. Своей обритой головой последний напоминал прелата замкового монастыря, но на этом сходство заканчивалось. Он был высокого роста, широкоплечий, с густыми усами и бородой. У него были свежие ожоги на обеих руках и кровоточившая рана на лбу, но в остальном он казался невредимым.

— Милорд, — сказал он, останавливаясь перед Яваном и сердито хмуря брови. — Я вижу, эти люди освободили вас. Я бы так не поступил.

— Ничуть не сомневаюсь, капитан. Но они приняли правильное решение. Я добавил к вашему войску более сорока человек и предоставил в ваше распоряжение кирси, способного вызывать ветра и туманы, а также воздействовать на формы. С вашей стороны было бы глупо держать нас в тюремной башне.

Капитан коротко кивнул, признавая правоту герцога.

— Насколько я понял, вы намерены возглавить оборону крепости.

— Я надеялся разделить обязанности командующего с вами. Полагаю, у меня больше опыта по части командования войсками. Но вы лучше меня знаете Кентигерн и своих людей.

— Хорошо, — сказал капитан после непродолжительной паузы. — К началу ночи у нас было в общей сложности около шестисот человек, если считать всех солдат, находившихся в замке, в городе и в сторожевом лагере у реки.

Яван приподнял бровь.

— Всего лишь?

— Герцог поставил своей целью разбить ваше войско, — сказал мужчина, пожав плечами. — Когда анейранцы переправились через реку, здесь находилось меньше половины нашей армии, хотя люди, несшие дозор у реки, успели вернуться в крепость вовремя, чтобы подготовиться к штурму. Однако сейчас замок обороняют всего четыре сотни солдат — маловато, конечно, но я не хочу ослаблять оборону городских стен.

— Согласен. Сколько у вас волшебников?

— Шестеро. Два преобразователя форм, трое с ветрами и туманами, один предсказатель. Все они также целители.

— Что случилось с внешними воротами?

Капитан потряс головой, и у него дернулись губы.

— Понятия не имею. Они просто рухнули. У меня нет объяснений.

— Мой первый советник предположил, что кто-то ослабил укрепления с помощью магии.

— Во время штурма к воротам не приближался ни один кирси, — сказал мужчина, повышая голос. — Я не допустил бы такого.

— Тогда я сказал бы, что в вашем замке действует предатель. Если только вы не хотите заставить меня поверить, что слава Кентигерна является мифом.

Капитан покраснел.

— Что вы прикажете мне делать сейчас, милорд?

Яван еще несколько секунд смотрел на мужчину, еле заметно улыбаясь.

— Обеспечьте защиту северных ворот, — сказал он. — А потом поставьте своих лучников на внутренние стены. Сейчас перевес на стороне Мертесса, но, пока мы держим оборону центральной части крепости, нам нечего бояться, если только внутренние ворота не ослаблены тоже.

— Лучники уже поднимаются на башни, а в бою у ворот мы брали верх над неприятелем.

— Хорошо. Возвращайтесь к своим людям. — Яван положил руку Ксаверу на плечо. — Это Ксавер Маркуллет. Он будет нашим связным. Используйте моих солдат, как сочтете нужным. Скажите моему первому советнику, что он должен неукоснительно выполнять ваши приказы, как если бы они исходили от меня.

— Да, милорд. — Мужчина двинулся было прочь, но тут же, словно спохватившись, повернулся и отвесил Явану легкий поклон.

— Ах да, капитан! Я забыл спросить. В безопасности ли семья герцога?

Мужчина с сомнением сузил глаза, словно не зная, вправе ли он отвечать на такой вопрос.

— Да, — наконец сказал он. — Как только я узнал, что анейранцы переправились через реку, я велел отвезти герцогиню с детьми в храм.

— Вы поступили разумно, — сказал Яван.

Мужчина кивнул и пошел прочь.

— Стражники говорили правду, — пробормотал герцог, провожая его взглядом. — Он хороший солдат. — Он посмотрел на Ксавера. — Пойдемте, господин Маркуллет! Нам нужно быть на стене.

После смерти Бриенны Яван, казалось, старился прямо на глазах; с каждым днем его лицо становилось все более худым и изможденным, спина сутулилась все сильнее. Но сейчас, когда герцог с мечом в руке стремительно поднимался по винтовой лестнице башни, бремя лет и горя словно свалилось с его плеч. Ксавер невольно подумал, что Явану нравится все происходящее.

Сам же мальчик еще никогда не испытывал такого страха. Ему совершенно не хотелось расхаживать по стенам вместе с герцогом, на виду у анейранских лучников, заполонивших наружный двор крепости. Да, он хорошо владел мечом. Отец многому научил его. Но он никогда не дрался до крови и, уж конечно, никогда не убивал и не сражался с противником, по-настоящему желавшим его смерти.

— Вы очень молчаливы, господин Маркуллет.

— Да, милорд.

— Вы напуганы?

— Извините, милорд.

— Все в порядке. Только дураки ничего не боятся. О храбрости воина судят по его умению преодолевать страх. Всегда помните это.

— Да, милорд.

— Кроме того, я намерен гонять вас так нещадно, что у вас не будет времени о нем вспоминать.

Они вышли из башни, и Яван выругался. Люди в черном и золотом уже взобрались на стену и сражались с кентигернскими солдатами. Многие в эту минуту перелезали через парапеты. Окинув взглядом всю крепостную стену, Ксавер увидел мертесских воинов повсюду. Защитники крепости пытались отталкивать приставные лестницы от стены рогатинами и даже пиками, но на месте каждой поверженной на землю лестницы появлялись две новые. Лучники пускали стрелы в людей, карабкавшихся наверх, но тех было слишком много. Представлялось очевидным, что скоро анейранцы захватят стену.

Яван бросился вперед, подняв меч. Ксавер последовал за ним, хотя у него так дрожали колени, что он едва держался на ногах.

— Нет, господин Маркуллет. — Яван через плечо взглянул на Ксавера, готовясь отразить удар одного из мертесских солдат, наступавшего на него. — Мне нужны ваши ноги, а не ваш меч. Бегите к капитану. Скажите, чтобы он немедленно прислал сюда Фотира и остальных преобразователей форм. Если мы не разрушим осадные лестницы, все пропало.

— Но милорд…

— Бегите, дружище! Скорее, иначе будет слишком поздно!

Ксавер неохотно повернулся и бросился вниз по лестнице, лишь на мгновение замедлив шаг, когда у него за спиной раздался звон скрестившихся мечей. Через минуту он уже выскочил во двор и помчался по притоптанной траве к северным воротам, где скоро нашел капитана.

— Да, в чем дело? — Мужчина бросил быстрый взгляд в сторону Ксавера и вновь перевел глаза на сражавшихся прямо перед ними солдат. — Скажи кирси, чтобы они вызвали огонь! — проорал он, прежде чем Ксавер успел ответить. — Нам нужно оттеснить неприятеля назад и опустить решетки! — Он снова посмотрел на мальчика. — Говори живее, малый! У меня нет времени на возню с застенчивыми детьми!

— Анейранцы уже на стене, сэр. У них лестницы, и солдаты не смогут долго держать оборону. Герцог хочет, чтобы первый советник и остальные преобразователи форм разрушили лестницы. Он считает, что это единственный способ остановить наступление.

— Гром и молния! — пробормотал капитан. — Я могу дать вам одного своего кирси и вашего советника. Мой второй преобразователь форм владеет также магией огня. Он нужен мне здесь.

Ксавер говорил от имени герцога, но он находился в Кентигерне и не мог спорить с капитаном.

— Хорошо, сэр.

— Скажи герцогу, что кирси скоро подойдут. Я самолично прослежу за этим.

— Благодарю вас, сэр.

Ксавер помчался обратно к башне и минуту спустя уже бежал вверх по лестнице, прыгая через ступеньку. Из-за тяжелой кольчуги он двигался несколько медленнее обычного и обливался потом, хотя ночь была отнюдь не жаркой, но дышал все равно ровно. «Отец похвалил бы меня», — подумал мальчик, слегка улыбнувшись. Пробежки по башням Кергского замка хорошо подготовили его к этой ночи.

Выйдя на стену, Ксавер похолодел от ужаса. Теперь там было еще больше людей в черно-золотой форме, чем несколько минут назад. Кентигернские солдаты продолжали сражаться, но медленно отступали перед превосходившими их силами противника. Яван по-прежнему находился недалеко от входа в башню; он бился сразу с двумя анейранцами. Отец Ксавера часто отзывался о нем как о блестящем фехтовальщике, но до сих пор мальчик ни разу не видел своего герцога в бою. Анейранцы, с которыми дрался Яван, значительно превосходили его ростом и силой. На самом деле рядом с ними герцог выглядел слабым стариком. Но в тот миг Ксаверу показалось, что Яван просто прирожденный фехтовальщик. Он пользовался щитом словно продолжением своей руки, с поразительной ловкостью отражая каждый выпад противников. В то же время меч герцога мелькал и вращался в воздухе как живой, время от времени молниеносно вылетая вперед наподобие змеиного жала, чтобы поразить неприятеля. Оба рослых мужчины были обагрены кровью, сочившейся из неглубоких порезов на лице, руках и плечах. Ни одна из этих ран сама по себе не могла бы свалить человека наземь, но все вместе они были смертельно опасными.

По лицу Явана струился пот, словно потоки дождевой воды по равнине, и он скалил зубы в свирепой ухмылке. Позади двух анейранцев лежал мертвый солдат, пронзенный мечом герцога. Яван уже должен был выбиться из сил, однако он не выказывал никаких признаков усталости. Напротив, это солдаты двигались с трудом и в слепом отчаянии наносили все менее точные удары. Даже сражаясь с двумя противниками, каждый из которых был моложе и сильнее него, герцог явно брал верх в этой схватке.

Именно поэтому Ксавер все еще стоял у выхода из башни, когда один анейранец, поднявшийся по невидимой лестнице, перепрыгнул через парапет прямо за ним. Он был ростом с Ксавера, но гораздо шире в плечах и в груди. У него было молодое, гладко выбритое лицо, и Ксавер успел мысленно отметить, что он, вероятно, прошел свое Посвящение не более двух лет назад.

Несколько мгновений они оба просто смотрели друг на друга: казалось, анейранец так же удивился при виде мальчика, как удивился Ксавер неожиданному появлению врага. Потом противник набросился на него, и неожиданно Ксавер обнаружил, что бьется не на жизнь, а на смерть, отражая мечом мощные удары, от которых немела рука. Он услышал, как поблизости кто-то захрипел и повалился наземь, но не смог даже повернуть голову и посмотреть, был ли это Яван или один из мертесских солдат, с которыми сражался герцог.

Краем глаза Ксавер увидел, как еще один анейранец поднимается по той же лестнице, по которой минутой раньше взобрался на стену его противник, но ничего не мог поделать. Мертесский солдат оттеснил мальчика к парапету и продолжал яростно размахивать мечом. До сих пор Ксаверу удавалось отражать каждый его выпад, но теперь плечо у него сводило судорогой, и клинок зазубрился.

Анейранец широко замахнулся левой рукой и обрушил свой щит на голову Ксавера. Мальчик успел прикрыться щитом, но от тяжелого удара у него подогнулись ноги. Однако в тот момент, когда он старался собраться с силами, чтобы отбить очередную атаку противника, в его сознании зазвучал голос. Голос отца.

«Первое, о чем забывает неопытный боец в разгар сражения, так это о том, что у него две руки. Каждый раз, когда ты отбиваешь удар своим клинком, ты упускаешь возможность поразить врага».

Ну конечно.

Когда анейранец снова взмахнул мечом, Ксавер поднял щит, защищась от удара, и одновременно сделал стремительный выпад, целясь противнику в бок. Солдат вовремя опустил свой щит, но Ксавер уже предпринял следующую атаку, на сей раз целясь в плечо анейранца. И опять солдат успел защититься, но теперь он отступил назад, словно осознав, что перед ним серьезный противник. Ксавер не дал ему времени опомниться и прыгнул вперед, снова занеся меч над головой. Он все еще чувствовал усталость, правая рука у него мучительно ныла. Но страха как не бывало. Мысленно он находился во внутреннем дворе Кергского замка и слышал громкий наставительный голос своего отца.

«Не теряй бдительности! Ты должен соблюдать наибольшую осторожность именно тогда, когда уверен в своем преимуществе. Человек, чувствующий близость поражения, способен на все».

Мужчина отразил удар Ксавера, а потом широко размахнулся, словно собираясь сокрушить противника ударом в голову. Ксавер поднял щит, но в следующий миг обнаружил, что солдат упал на одно колено и старается достать мечом до его ног. В отчаянной попытке увернуться мальчик тяжело повалился на спину, и воздух с шумом вырвался из его легких. Но солдат, по-прежнему стоя на одном колене, попытался прикончить его рубящим ударом.

Ксавер снова успел вовремя поднять щит и одновременно полоснул мужчину клинком по руке.

Солдат вскрикнул от боли, вскочил на ноги и попятился. Ксавер с трудом поднялся с земли. Он тяжело дышал и вытер пот со лба тыльной стороной руки, сжимавшей меч. У анейранца хлестала кровь из раны на кисти, сразу под рукавом кольчуги. Они встретились взглядами, и Ксаверу показалось, что весь мир на мгновение замер. У солдата было имя, жизнь, родные и близкие. Ксавер мог представить, как этот анейранец со своими матерью и отцом трудится на маленькой ферме в мертесской деревушке. Возможно, он был женат. Воможно, у него уже были дети.

«Всегда помни, что в бою ты вооружен не только мечом и щитом. Любая часть твоего тела может стать оружием. Твои локти и плечи, колени и ступни, даже твоя голова. Большинство солдат забывает об этом. Они помнят только о своем мече. Человек, который использует все свое оружие, имеет безусловное преимущество».

Они одновременно прыгнули друг другу навстречу, подняв мечи, выставив вперед щиты. Ксавер пошатнулся от столкновения с более крупным противником. Он с трудом удержал равновесие, но был вынужден опять отступить к стене. Не теряя времени, солдат бросился на него. Ксавер занес меч над головой, но когда анейранец выставил вперед щит, чтобы отразить удар, мальчик неожиданно с силой пнул его в бедро.

Этого было недостаточно, чтобы сбить противника с ног, но все же он потерял равновесие на пару секунд, и их Ксаверу хватило, чтобы рубануть мужчину мечом по боку. Меч скользнул по кольчуге, не причинив солдату вреда, но от удара он упал на живот. Не колеблясь и не размышляя ни о чем, Ксавер прыгнул на поверженного врага и вонзил клинок ему в спину. Тело мужчины сильно выгнулось, словно у ярмарочного акробата во время представления, и он протяжно, судорожно вздохнул, а потом разом обмяк и замер, распластавшись на каменной дорожке.

Ксавер не шевелился. Он стоял на коленях, глядя на кровь, которая вытекала из раны, скатываясь по серым металлическим колечкам кольчуги. Он убил человека ударом в спину. Он поступил подло.

Кто-то выкрикнул его имя, предупреждая об опасности; Ксавер обернулся и увидел еще одного анейранца, который наступал на него с поднятым мечом, яростно сверкая темными глазами. Ксавер даже не успел вскинуть над головой щит. Раздался резкий мелодичный звон, похожий на звон колокольчика, и меч мужчины раскололся пополам. Анейранец с потрясенным видом уставился на сломанный клинок. Потом он круто повернулся кругом, и в тот момент Фотир пронзил его мечом. Мужчина захрипел и повалился на колени, соскользнув с окровавленного клинка кирси, а затем почти нежно лег на каменный пол. Анейранец был безоружен. Кирси тоже поступил нечестно.

Первый советник крупным шагом подошел к мальчику, по-прежнему стоявшему на коленях, и попытался поднять его на ноги.

— Вставайте, Ксавер, пока вас не убили!

— Мы поступили недостойно, — сказал мальчик, тряся головой.

— Ты о чем?

— Я всадил меч ему в спину. — Ксавер посмотрел на кирси. — А вы убили безоружного. — Он снова потряс головой. — Так нельзя делать.

— Ксавер… — Фотир шумно выдохнул, на мгновение закрыв глаза. Потом он поднял мальчика на ноги. — Это не турнир, Ксавер. Это война. Ты убиваешь как можешь и делаешь все необходимое, чтобы остаться в живых.

— Но так нельзя. — По щеке у него скатилась слеза, потом другая, и в конце концов он разрыдался, бессильно опустив руки.

Лицо Фотира приняло страдальческое выражение, и на долю секунды показалось, будто он хочет обнять мальчика. Но тут позади него послышался шум, и он резко обернулся, стремительно взмахивая мечом в попытке поразить еще одного анейранца, перелезавшего через парапет. Солдат прикрылся щитом и в свою очередь занес меч для удара. Однако советник расколол и его клинок тоже, а потом отвел назад руку, словно собираясь убить противника, но в последний момент, по-видимому, передумал. Он опустил меч и полоснул анейранца по колену. Мужчина упал, схватившись за ногу, и Фотир оглушил его сильным ударом эфеса по затылку.

Кирси подошел к парапету и уставился вниз. Он стоял совершенно неподвижно, но минуту спустя Ксавер услышал звук, похожий на треск расщепляющегося дерева, а потом пронзительные крики, которые почти сразу оборвались.

Фотир вновь повернулся к Ксаверу:

— Мне нужна ваша помощь, господин Маркуллет. — Он указал рукой на кирси, который стоял у выхода из башни, белый, как Панья. — Мы с младшим советником должны добраться до остальных лестниц, пока мертесские солдаты не захватили стену целиком. Нам нужен еще один меч.

Ксавер кивнул, продолжая вытирать слезы. Он вернулся к убитому анейранцу и, крепко ухватившись за эфес, выдернул свой меч из спины солдата. Мальчику страшно хотелось стереть кровь с клинка, но он не знал чем.

Повернувшись, он увидел Явана — с темным синяком на лбу и кровоточившей раной на плече. Они с Фотиром тихо разговаривали. Когда Ксавер приблизился к ним, герцог серьезно посмотрел на него.

— Первый советник рассказал мне о вашем поединке, господин Маркуллет, и о ваших сомнениях. Как ваш герцог, я должен похвалить вас и за первое, и за второе.

Мальчик залился краской, не в силах понять, сердится он на кирси или благодарен ему.

— Спасибо, милорд, — только и сказал он, надеясь, что на этом разговор закончится. К счастью, времени на разговоры не было.

Они двинулись по стене — Яван впереди, за ним двое кирси, а следом Ксавер, — сметая на своем пути встречных анейранцев, чтобы кирси могли разрушать осадные лестницы, гроздьями висевшие на крепостных стенах. Один за другим к ним присоединялись кентигернские солдаты, и в скором времени их группа насчитывала человек двадцать, если не больше; они неуклонно продвигались вперед, подобно мощной приливной волне, тесня неприятеля и сдерживая наступление анейранцев.

Ксавер оставался в середине небольшого отряда, и хотя он попытался поразить мечом нескольких мертесских солдат, ни один удар не достиг цели. Другие мужчины были старше и опытнее него — и в большинстве своем несколько крупнее. Но кровь на клинке Ксавера, при виде которой он совсем недавно терзался душевной болью, теперь сверкала в факельном свете, словно медаль, свидетельствуя о том, что он является одним из них.

В скором времени они очистили от неприятеля всю западную стену и значительную часть южной. Но около башен южных ворот мертесское войско сплотило свои ряды. Ксавер видел, как вражеские солдаты по-прежнему забираются на стену в дальнем конце крепости и рассыпаются в разные стороны. Он видел также маленькие группы кентигернских солдат, пытавшихся оттеснить анейранцев за ворота, но они были обречены, поскольку в бой вступали все новые и новые силы противника.

Ксавер понял, что Яван тоже увидел это. Герцог рубил мечом налево и направо, словно сам Бинтар, крича Фотиру и второму кирси, чтобы они разрушали клинки мертесских солдат. Но советники уже устали, а на подмогу анейранцам спешила толпа товарищей. Вскоре Яван и остальные вновь начали отступать, сдавая позиции медленно, с боем — но все же сдавая.

Один из кентигернских солдат закричал, показывая рукой вниз, за стену. Подскочив к парапету, Ксавер похолодел от ужаса. Анейранцы вкатили таран в наружный двор и медленно толкали орудие к южным воротам. До сих пор основное сражение велось у северных ворот, и Ксавер испугался, что кентигернский капитан по-прежнему всецело поглощен происходившим там. Видимо, Яван подумал о том же.

— Господин Маркуллет! — крикнул он через плечо, продолжая биться с одним из солдат в черно-золотой форме. — Спуститесь к капитану! Скажите ему о том, что мы видели! Быстрее!

Ксавер повернулся, но тут же застыл на месте. Анейранцы снова захватили значительную часть западной стены. Более того, похоже, они уже сумели починить или заменить сломанные кирси лестницы, ибо опять один за другим перелезали через парапеты и спрыгивали на каменную дорожку. Ксавер подумал, что успеет добежать до ближайшей башни прежде, чем там окажутся мертесские солдаты. Тогда, по крайней мере, он сумел бы предупредить капитана. Но мальчик боялся, что он никогда больше не увидит герцога и Фотира, если оставит их сейчас. Они оказались в ловушке.