Право на выбор

ГЛАВА 34. Новая жизнь

— Святилище Времен, также именуемое святилищем Вечности… Потерянное… забытое… — прошептала фея, замершая на плече у Полины.

Люди почтительно поклонились и продолжили осматриваться. Чуть ниже изваяния Змея и по сторонам от него располагалось нечто непонятное. С одной стороны было что-то, похожее на стену застывшего прямо в падении песка. С другой — массивный круглый постамент, на котором лежала небольшая фигурка змея, повторявшая своей формой священное изваяние, но лежала она так сиротливо, что сразу было ясно — постамент не был предназначен для нее, он воздвигнут для чего-то большого, массивного, а фигурка, вероятно, была его частью, но теперь осталась только она.

Еще ниже, на очередном широком уступе, лежали какие-то камни, образующие правильный, но разорванный круг — камней явно не доставало. Еще одним уступом ниже стояло нечто, напоминающее широкое ложе, застеленное чем-то мягким, тут же лежали свернутые куски светлой ткани. Поднявшиеся на лапы норенги потащили Мирну именно туда и со всеми предосторожностями уложили.

Полина подняла голову. На потолке святилища мерцала традиционная Звезда Всетворца. Но здесь она была огромной. Почти во весь потолок. Лучи, густые у центра настолько, что сливались в сплошное золотое сияние, дальше расходились, становясь тоньше, реже, но доходили почти до стен, словно обнимая сверху весь зал, все и всех, кто в нем находился.

Тут Полина в полной мере поняла, как оно бывает, когда тебя затягивает в изображение, когда потерять себя и раствориться в том, что видишь, становится легко-легко, и хочется взлететь, раскрыть сердце навстречу этим обнимающим лучам и уплыть куда-то… — в другое измерение реальности, в Вечность…

Из счастливого забытья ее вырвал новый стон Мирны и появление в зале еще одной группы норенг.

— Мать рода, — почтительно поклонились уже знакомые норенги самой большой и важной среди новоприбывших.

Далее последовал быстрый мысленный разговор, за которым людям было почти невозможно уследить, они поняли лишь, что норенги обменялись информацией и рассказали, что произошло и почему они здесь.

— Принимать новую жизнь должны матери. А ты еще не стала матерью, — голос незнакомой самки звучал осуждающе.

— Прошу прощения, мать рода… — та норенга, что принесла сюда Мирну, опустила голову и попятилась.

— Я хочу, чтобы она осталась со мной, — подала голос Мирна.

Мать рода, заметно более крупная, чем все прочие норенги, приблизилась, посмотрела на Мирну, спросила: — Ты уверена? Это великая честь — принять новую жизнь. Ты хочешь оказать ее этой женщине? Она еще не мать, но самка первого ранга рода НорСаХит.

— Да, — девушка снова закусила губу, сдерживая стон.

Ее совершенно не интересовало, кто там какого рода и ранга, она уже начала жалеть, что отказалась от помощи более опытной норенги, но та, что несла ее по туннелям, уже стала не такой далекой, вызывала доверие. Мирне казалось, что между ними возникла особая связь — теплая нить заботы и доверия.

— Да будет так. Мы останемся поблизости. Дети мои, приготовьтесь дать силы рождающей. Я чувствую, что дитя уже на пороге нашего мира.

И словно в подтверждение ее слов, Мирна закричала — надрывно, отчаянно.

ЛешаНорТана, осознав, что удостоена высокой чести, кинулась к роженице, трепеща от волнения. Она помогла Мирне принять более удобное положение, Сигирд поддерживал ее и держал за руку. Мирна цеплялась за него, как утопающий, но больше не кричала, только стонала.

Верен, Полина и Сай стояли поодаль и изо всех сил надеялись, что все обойдется, — обойдется в том смысле, что будет хорошо, и обойдется — без них.

— Светан и Тена, — прошептал Сай, — напомните мне об этом кошмаре, если я сойду с ума и решу жениться…

— Я тебе магическую напоминалку сделаю, — пообещал Верен. — Чтобы она кричала и стонала голосом Мирны каждый раз, когда ты вздумаешь потащить в постель очередную девицу.

Сай вздрогнул и с опаской покосился на ворона. Полина фыркнула.

— Правильно, — поддержала она. — Надо помнить, к чему это может привести…

— Жестокие вы, — ухмыльнулся енот.

Норенги, выстроившись в ряд, совершенно скрыли от них происходящее, чему они, откровенно говоря, были только рады. Темные бархатные туши покачивались и что-то подвывали в такт. Полина ощутила дыхание мягкой силы, разлитой в воздухе.

— Они знают, что делают, — удовлетворенно кивнул Верен. — Они снимают боль и придают ей сил. Нам сказочно посчастливилось, — он тяжело вздохнул.

Даже сейчас становилось жутко при одной мысли, что они могли остаться с… ЭТИМ один на один. А если бы что-то пошло не так? Другое дело — норенги. Похоже, разница между родами людей и норенг была не столь велика, чтобы это чем-то помешало. Прошло, наверное, минут двадцать, хотя и они показались очень долгим сроком, и в покинутом святилище раздался писк новорожденного, прозвучавший для всех неземной музыкой.

Мирна всхлипнула. ЛешаНорТана, дрожа всем телом от благоговения и восторга, держала в лапах младенца. И даже новоявленной матери не пришло в голову, что норенга чем-то может ему повредить. Лапы норенги казались такими надежными и нежными, что Мирна на миг подумала: ее собственные руки не настолько хорошо приспособлены для того, чтобы держать и обнимать дитя.

Норенги споро перерезали и перевязали пуповину, словно только этим всю жизнь и занимались. И процесс обмывания ребенка у них проходил совершенно не так, как у людей, а легче, быстрее и эффективнее, так как они превосходно владели очищающей магией: два взмаха лап матери рода, приблизившейся к роженице и новорожденному, и вот они уже очищены и подлечены. Матери рода владели не только очищающей, но и целительной магией.

— Мальчик… — прошептала Мирна, улыбаясь сквозь слезы.

Сигирд тоже улыбался и выглядел не менее измученным, чем роженица. Переживать за любимую и быть не в силах ей помочь — это не шутки. Очень нелегко чувствовать, что от тебя ничего не зависит.

ЛешаНорТана ловко закутала младенца в чистую ткань и прижала к груди.

— ЛешаНорТана, ты удостоена великой чести, — торжественно проговорила мать рода. — Представь новую жизнь Великому Змею.

Норенга двинулась было к изваянию, держа в лапах младенца, но тут Мирна снова вскрикнула.

— Великий Змей удостоил нас двойной чести, — провозгласила мать рода.

— Это что… еще не все? — прошелестел Сай.

Полина и Верен молча переглянулись, понимая, что рано вздохнули с облегчением. Фея метнулась к Мирне и вернулась назад.

— Не все, — громко прошептала она. — Там еще осталось.

— Ох ты ж… рас…

— Не вздумай ругаться в святилище, енот безголовый, — прошипел Верен, чувствительно ткнув Сая локтем в бок. — Оно, может, и спящее… Но сила просыпается. Не хватало только прогневать Великого Змея.

Сай испуганно прикрыл рот ладонью, потешно вытаращив глаза.

— Просыпается? — переспросил он.

— А то…

Полина и Сай проследили направление взгляда ворона. Глаза изваяния светились ярче, чем прежде, и все тело его слабо мерцало. Мерцали и колонны, теперь казавшиеся полупрозрачными, внутри них словно перетекали самоцветы. А та странная стена из застывшего песка теперь двигалась. Это действительно был песок, он сыпался неизвестно откуда и исчезал, соответственно, тоже — неизвестно где.

Со вторым младенцем все прошло еще быстрее и легче, чем с первым. Пока Верен, Полина и Сай рассматривали то стену песка, то колонны, где, будто в жидком стекле, плавали светящиеся камни всех цветов радуги, запищал уже второй младенец.

— Девочка, — радостно объявил Сигирд.

— Полный комплект, — подытожил Сай.

— Надеюсь, — прищурился Верен.

— Теперь точно все, — доложила вернувшаяся с разведки фея.

— Почему ты так уверена? — приподнял бровь ворон. — Иногда случаются и тройни. Правда, очень редко. Но и двойни тоже большая редкость.

— Она уже совсем похудела, — подпрыгнула Фая. — Негде там третьему помещаться. Ну… мне так кажется… — все же усомнилась она.

— Благодарим за оказанную честь, — снова вступила со своей торжественной партией мать рода.

А ЛешаНорТана отправилась к Великому Змею уже с двумя младенцами — по одному в каждой лапе. Мирна тревожно следила за ней. Когда норенга остановилась перед изваянием, оно показалось еще более огромным, а светящиеся глаза на змеиной морде засияли еще ярче, но их взгляд не пугал, а казался ласковым, почти нежным.

И тут за полотнищем непрерывно струящегося песка проступила какая-то тень. Норенга, почтительно опустившая голову перед статуей, этого не заметила, но остальные увидели. Там кто-то был. И этот кто-то медленно приближался. Тень росла, становясь все более отчетливой. Полина испуганно замерла.

— Хранителя призовет новая жизнь… — задумчиво проговорил Верен. — Новая жизнь…

— Ты думаешь, это Хранитель? — прошептал Сай.

Темная фигура стала выше и приобрела явственно человеческие очертания, постепенно выступая из песка.

— Думаю, да, — спокойно отозвался Верен. — Песок пришел в движение, когда родился первый ребенок, а теперь, когда детей поднесли к изваянию, оттуда кто-то… входит. Думаю, это должен быть Хранитель.

— Хорошо, если так, — прерывисто вздохнула Полина.

Между тем неведомый пришелец полностью вышел из-за пелены струящегося песка. Хотя через несколько секунд потрясенного рассматривания некоторые из присутствующих догадались, что все же не совсем полностью. Изрядная часть длинного хвоста еще оставалась за завесой — неужели его хвост еще был в другом мире, тогда как большая часть тела — уже в этом? Полина подумала об этом и едва не хихикнула, но в последний момент все же сдержалась.

Под изумленными взглядами людей и норенг стоял… на первый взгляд — человек. Определенно — мужчина. Правильные мужественные черты лица, обнаженный мускулистый торс, крепкие руки, обвитые многочисленными браслетами, искрящиеся россыпи мелких кристаллов на широкой груди, складывающиеся в загадочные узоры и сверкающие в длинных волнистых волосах песочного цвета и яркие золотые глаза с черными вертикальными зрачками. Нечеловеческие глаза, необычно красивые, затягивающие. Волосы были перехвачены золотым обручем с одним крупным камнем впереди — тоже золотистым, искрящимся, внутри него словно плавали крохотные блестки.

Все это они увидели в первые мгновения, и только потом — одеяние, напоминающее юбочку из полос блестящего металла и светлой ткани, а ниже… ниже было чешуйчатое тело, тоже песочного цвета, как и волосы. Или это уже не тело, а хвост? Или хвост — это тоже тело? Полина сжала одной рукой пальцы другой, чтобы удержать нервный смех.

— Наг, — едва слышно констатировал Верен. — Третий Хранитель — Наг.