Предательство

Глава 23 Настоящее НОКС

При освещении моего персонального тренажерного зала на моей коже блестели маленькие капельки пота. Все быстрее и быстрее, тело покрывал пот, пропитывая футболку и шорты. Жестче, быстрее, еще одна миля… внутренние команды заставляли меня двигаться, держали ноги в ритме, пока я продолжал тренировку. Иногда я задавался вопросом, кого наказывал больше, себя или беговую дорожку. Знаю, что тренажер не был человеком, и, тем не менее, иной раз я думал о нем в таком ключе.

Я бы придумал ему имя и заставил подчиняться, каждый удар ступни был отметкой, каждая пройденная миля отодвигала мои персональные границы. Дает возможность разуму представлять, испытываемые при этом физические нагрузки были более социально приемлемыми, чем фактические действия, которые я рисовал в своем воображении. Закон не одобрял связывание и телесные наказания. Несмотря на то, что я являлся финансовым директором, старшим вице-президентом и наследником «Деметрий Энтерпрайзис», претворение в жизнь моих желаний встретило бы более чем неодобрение закона. Мой отец, Орен Деметрий, генеральный директор и президент «Деметрий Энтерпрайзис» возглавил бы очередь, чтобы первым бросить в меня камень.

Было неважно, что я провел последние шесть лет, изучая все аспекты каждой компании в портфеле «Деметрий Энтерпрайзис». Я знал генеральных директоров и их ассистентов по именам. Знал, кто из них получал прибыль, а кто — убытки, ежеквартально, а также ежегодно. Знал величину наших инвестиций и коэффициент нашей прибыли.

Отец рассказывал каждому, кто соглашался слушать, как он построил «Деметрий Энтерпрайзис» с нуля. Рассказывал о своих отличных способностях, даже в юном возрасте и о том, как остальные использовали его таланты ради получения выгоды. Затем он грузил слушателя монологом, подробно рассказывающим о том, насколько его недооценила и подчинила жизнь, до тех пор, пока он не решил, что с него хватит и что он заслужил получать прибыль за свои способности, и в этот день была задумана «Деметрий Энтерпрайзис».

На протяжении всей своей грандиозной речи, Орен забывал упомянуть, как все это едва не рухнуло. Не признавал, что не был готов к кризису, который поставил Уолл Стрит на колени. Эксперты вели споры о том, что этот кризис был не настолько плохим, как в «черный понедельник» 1987-го; разница была в том, что кризис почти закончился, а «Деметрий Энтерпрайзис» продолжала свое существование.

Дикторы обсуждали разницу между потерями на бумаге и реальными. Выводы не различались, когда были обозначены прибыли, и раздавать оказалось нечего. С закрытием финансовых институтов и ростом безработицы, паника стала нормой.

Не так давно окончив аспирантуру, я знал и понимал финансовый климат, что и удержало «Деметрий» от той же участи, что постигла многие другие компании. Может, мой отец и стал основателем «Деметрий», может он и проделал путь через заседания совета и закулисные договоренности, но у меня было образование, я знал историю и надрывался, чтобы сохранить платежеспособность компании.

В то время как Орен искал выход из этой ситуации, я работал с новыми реалиями. Это было другое поле для деятельности. Не хаотичное.

Это не говорит о том, что я не рисковал, рисковал. Со мной зоны влияния «Деметрий Энтерпрайзис» стали шире. Каждое решение просчитано. Это было время, когда мы делали инвестиции. Поэтому, даже малейшее вложение денег происходило только после кропотливого анализа. Я не пользовался возможностью только потому, что кто-то в секретной комнате частного клуба сказал мне, что она того стоит. Я тщательно изучал данные, рынок, климат, все. «Деметрий» не только выстояла, но и стала сильнее, чем когда-либо.

Подобная самоотверженность «Деметрий Энтерпрайзис» стоила мне большего, чем я мог представить. Я продал часть своей души и потерял ее в процессе. Было бы лучше, если Орен признал мою жертву? Это не вернуло бы Джоселин.

Еще одна миля. Только одна.

Икры протестовали, дыхание было затрудненным, но часы на стене показывали, что у меня есть время. Вот к чему приводит подъем до восхода солнца. Это обеспечивает больше часов продуктивного времени, часов, которые остальные впустую тратят в постели. Я совершил пробежку длиной в десять миль (16 км), прогнал демонов из головы, тех, что забрались туда ночью, и уже находился в офисе до того, как это сделала половина наших работников.

После Джо, этим именем я называл Джоселин, я не тратил время попусту. Никогда не спал допоздна, не отвлекался от цели, не считая одного исключения. Одна неделя. Моя единственная дегустация той жизни, какой она могла бы быть. Я позабыл, что такое счастье, а теперь, когда вспомнил, желал никогда не делать этого.

Несмотря на то, что ежедневно проверял свой личный мобильный на наличие малейшего признака связи, внутри того, что осталось от моего сердца, я знал, что этого не произойдет. В первый день после «Дель-Мара», и даже во второй, я надеялся. Чарлѝ потрясла мой мир, заставила меня забыть, кем я был и во что верил. А еще заставила забыть, что надежда была злопамятной сукой, что селилась внутри и давала ложные обещания чего-то находящегося вне вашего контроля.

За одну короткую неделю, она заставила меня забыть, что жизнь была под контролем. Только я мог контролировать свою судьбу. На краткий промежуток времени, я позволил себе надеяться. С каждым уходящим днем, я убеждался в своей ошибке и работал над тем, чтобы загнать злопамятную суку обратно в стальную клетку, которой она и заслуживает.

Оглядываясь назад, я никогда не должен был позволять себе подобную роскошь. Мне следовало увидеть знаки. Я слишком хорошо был знаком с ними. Дерьмо, да я носил их. Это были вывески, написанные на языке, который могут прочесть только те, у кого имеются такие же. В прекрасных золотистых глазах Чарлѝ присутствовали грусть и энергия, это то, что я узнавал и понимал. Мы никогда не говорили много, не делились своими демонами. Мы играли по нашим правилам.

Это значит, что я не видел ее призраков, притаившихся, наблюдающих. Я видел призраков, принадлежащих ей, потому что знал своих. Как я знал другие компании и «Деметрий Энтерпрайзис» и ее капиталовложения, мне были знакомы и имена моих призраков. Мой приз для выживших, в отличие от Джо, был в следующем; однажды мои призраки переживут наказание, которое могу дать им только я. Если Чарлѝ мечтала о такой же судьбе для своих призраков, то мне была понятна ее сосредоточенность на том, чтобы запомнить «Дель-Мар».

Бип-бип-бип.

Скорость полотна беговой дорожки замедлилась и наклон уменьшился. Пять минут, чтобы остыть, и я готовлюсь к работе в офисе. Когда мои шаги замедлились, я попытался подумать об экране на стене, телевизор, транслирующий последние финансовые новости с европейских рынков. Усилием воли я сконцентрировался на финансовом кризисе в Греции. Проклятье, я даже подумал о том, что буду есть на завтрак.

Ничто из этого не задержалось. Они стали ничем больше, чем мимолетными мыслями, потому что мое обоняние наполнял аромат красновато-коричневых волос Чарлѝ. Сладкое ощущение ее спящей, ее спина прижата к моей груди, мой подбородок на ее голове, ее мягкие локоны в захвате моих рук, и ее упругая попка, трущаяся об меня. Вместо бега и толчков ног, последние полмили, закрыв глаза, я погружался в ее тугую киску, ощущал ее тепло, как ее лоно сжимало меня теплыми волнами.

Бип-бип-бип.

Блять!

Ни за какие коврижки этим утром, мой душ не будет снова холодным, и единственная часть моего тела, у которой была тренировка будут ноги. Мастурбация заняла первое место в списке моих утренних дел. После «Дель-Мара» она стала моей рутиной.

Я написал сообщение Айзеку, моему шоферу, быть у входа в здание в семь часов. Движение на дорогах начинало расти и ранний отъезд сможет сэкономить, ни много ни мало, а двадцать минут в почти тринадцати километровой поездке. В зависимости от пробок на дорогах.

Я не смотрел ответ Айзека, пока не оказался в лифте. Каждое утро был один и тот же ответ: «Да, сэр, мистер Деметрий, буду ждать». Вот почему я удивился, когда прочел сегодняшнее.

Айзек: «Мистер Деметрий, миссис Витт настояла на том, чтобы сопроводить вас сегодня в офис. Она ожидает в автомобиле».

Какого хрена?

Миссис Витт не была моей экономкой, как предположила Чарлѝ. Даже Делорес рассмеялась, когда я ей рассказал. Делорес Витт была начальником моей охраны. Не в буквальном смысле стеной мышц. Ей были люди, которых она нанимала. Она была мозгами. С работой в ЦРУ за спиной и компьютерными навыками, которые могут посоперничать с навыками лучших хакеров в мире она была единственной, кто продолжал информировать меня обо всем в «Деметрий Энтерпрайзис». Проклятье, она продолжала информировать меня обо всех делах Леннокса Деметрия.

Каждое утро по понедельникам, у нас регулярно проходили встречи. На этих встречах она кратко излагала мне все, что мне нужно знать за прошедшую неделю. Сегодня был не понедельник. Четверг.

Делорес была больше, чем мозгом моей охраны, она была одной из немногих людей, кого я считал своими друзьями. Нас познакомила Джоселин, и после того, как я потерял жену, Делорес была единственной, кто меня понимал. Несмотря на недостаточно большую разницу в возрасте, Делорес относилась к Джоселин, как к дочери. С тех пор, как семья Джоселин исключила меня из своих родственников, а моей семье было плевать, Делорес Витт была единственной, кто знала о моей потере, нашей потере.

Иногда я задавался вопросом, появилась ли ее привязанность из-за меня самого или из-за Джо. Как бы то ни было, привязанность была.

Делорес была со мной в «Дель-Маре» потому, что во время того путешествия были назначены тайные встречи и потому, что поблизости жила ее семья. Как начальник моей службы безопасности она хранила детали моей жизни неизменными и незаметными. Поскольку она была моим другом, ее привело в восторг то, что меня кто-то заинтересовал. Встреча двух ее моделей поведения была невозможна.

С тех пор, как я встретил Чарлѝ возле бассейна в «Дель-Маре», до того часа, как она вошла в президентский номер я не сомневался, что миссис Витт узнала о ней все. Мне не нужно было спрашивать. Если бы она не узнала или не изучила что-то, что, по ее мнению, могло причинить вред, то предпочла бы отменить первый ужин. Вместо этого, она дала указания по меню и помогла.

Несмотря на то, что мне было любопытно, когда у стойки регистрации я попросил доставить цветы в номер Чарлѝ и обнаружил, что постояльцев с таким именем не было, я никогда не выспрашивал у Делорес больше информации. Даже после того, как Чарлѝ сбежала, я сам разыскал Челси. Я хотел разузнать о Чарлѝ с ударением на «и» с пленительными золотистыми глазами от нее самой.

После того, как я нашел Чарлѝ в ее номере, и последующей за этим ночи, я специально сказал Делорес, что не желаю знать больше. Тайна Чарлѝ была частью ее очарования.

— Доброе утро, мистер Деметрий. Сегодня будет тепло. — Швейцар поприветствовал меня, пока открывал дверь на улицу. Мне не нужно было никакого телефонного приложения о погоде. У меня был Хадсон.

Вместо ответа, я просто кивнул, дав Хадсону понять, что услышал. Я был слишком поглощен мыслью, почему Делорес находилась на заднем сиденье автомобиля.

Хадсон был прав, как обычно. Как только я покинул прохладное здание, меня окутал влажный воздух, отчего накрахмаленная рубашка, под пиджаком прилипла к телу. На полукруглой подъездной дорожке находилось всего несколько автомобилей. Подобное ограничение частенько вынуждало водителей такси останавливаться снаружи и звонить, когда пассажиры были готовы ехать. Айзек никогда не оставался на улице. Если я говорил, что буду в семь утра, то имел в виду в шесть пятьдесят пять. Я никогда не интересовался, будет ли на месте Айзек, когда я выйду на мостовую. Он всегда был там.

Увидев большую машину, я знал, что это Айзек несмотря на то, что он сидел не за рулем моего обычного мерседеса. Вместо этого, он взял один из лимузинов «Деметрий Энтерпрайзис». Смена транспортного средства заставила меня занервничать. Что-то случилось и что бы это ни было, Делорес хотела обсудить это наедине.

Выйдя с водительской стороны, Айзек встретил меня у задней двери.

— Доброе утро, сэр. Вы получили мое сообщение?

— Доброе утро, Айзек. Получил. Вижу, что миссис Витт было не комфортно в седане.

— Да, сэр, — ответил он, открывая заднюю дверь.

Я пытался прочесть выражение лица Делорес, пока садился, но у нее был большой опыт по сокрытию информации.

Как только дверь закрылась, и мы тронулись, она начала: — Мистер Деметрий, прошлой ночью я хотела позвонить вам, а потом решила, что этой информацией лучше делиться лично.

— Вы возбудили мое любопытство. Орен? Он что-то сделал?

— Нет, сэр. — Ей потребовалось время, чтобы подобрать слова, что было не характерно для нее.

— Миссис Витт… — Когда она обращалась ко мне, как к мистеру Деметрию, это означало, что дело было сугубо деловым… — … выкладывайте.

— Это по поводу «Измены».

Я стиснул зубы. Я ненавидел эту компанию. «Деметрий Энтерпрайзис» была одной из их крупнейших инвесторов. Мне бы хотелось, чтобы у меня была возможность упрекнуть отца за нее, сказать ему, что он связался с ней однажды ночью во время игры в покер с высокими ставками и в итоге оказался на руках с компанией, которая занимается продажей отношений, но я не мог. В этом был весь я. Она не имела никакого отношения к бизнесу. Я видел финансовую возможность и пользовался ею. «Деметрий Энтерпрайзис» финансово участвовала в «Измене» с самого начала и эти партнеры принесли нам миллионы. Больше всего я опасался, что однажды информация о торговле отношениями в «Измене» будет разглашена. Само название «Измена» уже было достаточно плохим. Эксклюзивная часть вебсайта была отлично защищена и по-настоящему выгодна. Меня беспокоила торговля отношениями. «Эшли Мэдисон» взломали (сайт знакомств). То же самое может случиться и с «Изменой».

Я неоднократно высказывал свои опасения Делорес. Она соглашалась, и возможно, лично работала с техниками в «Измене», чтобы убедиться, что новейшие защитные системы и превентивные меры постоянно находятся на месте.

— Скомпрометирована? — спросил я, и вопрос прозвучал скорее, как рычание, пока я заставлял себя неглубоко вдыхать и выдыхать через нос.

— Нет, сэр. Информация надежно защищена. Это другое. Кое-что, что я вчера обнаружила.

Она передала мне конверт из манильской бумаги.

Отстегнув застежку, я вытащил фотографию, напечатанную на обычной белой бумаге. Снимок был зернистым, но это не помешало мне узнать изображенную на нем женщину. Я тотчас же узнал ее, каждый сантиметр.

— Что за хрень? — спросил я, осматривая конверт в поисках дополнительной информации. — Что Чарлѝ делает в «Измене»? Какого хрена? — Я не мог собраться с мыслями, чтобы сформулировать вопросы.

— У меня есть еще, — сказала миссис Витт. — У меня имеется ее профиль. Но я подумала, что вам, возможно, не захочется… ну, мы говорили, что вы не хотите…

— У нее имеется профиль? — спросил я в недоумении.

— Да, он был создан только вчера. Насколько я поняла, вчера у нее было собеседование с Карен Флорес. Комментарии мисс Флорес были благосклонными. В ее рекомендации входило разрешение… э-э-э… принять Чарлѝ на работу, при условии положительных результатов ее медицинских и психологических проверок. Мисс Чарлѝ подписала соглашение.

Я отвернулся к окну, пытаясь подавить ярость, растекающуюся по венам. Если бы эту новость принес мне мужчина, то я, вероятно, очень сильно ударил бы его, но это было не так.

— Леннокс, — произнесла миссис Витт успокаивающим тоном. — Я обнаружила это прежде, чем оно было кому-то отправлено. Ни один клиент еще не был рассмотрен. Помимо обычных работников: врачей, психологов, Карен, фотографа и ассистентов, никто об этом не знает. Все эти люди связаны соглашением о неразглашении.

— Как? Почему?

— Я не знаю как, помимо того, что господин по имени Сайрус Перри, является ее поручителем.

— Сайрус Перри, имя кажется мне смутно знакомым.

— Он не работает на «Деметрий» или какие-либо ее дочерние компании. Я копну поглубже, — сказала она, быстро записывая на полях записной книжки.

— Почему?

— Из ее профиля, складывается впечатление, что не так давно она потеряла финансовую стабильность. У нее был трастовый фонд, которого теперь нет. Недавно ее приняли… — голос Делорес затих. — Простите. Вероятно, я сказала больше, чем вы хотели знать.

— Она была принята…?

— На юридический факультет колумбийского университета.

Юридический факультет колумбийского университета находится здесь. Чарлѝ здесь на Манхеттене.

— Этот профиль был заполнен вчера? — спросил я. — В квартале от моего офиса? Офисы «Измены» растянулись на множество районов по всей стране, и, тем не менее, Чарлѝ была в квартале от меня.

— Да, сэр.

«Если у нее появились финансовые проблемы, она должна была позвонить мне. Почему она, блять, не позвонила мне? Потеряла мой номер?» Я сжимал и разжимал челюсти. Пока мысли кружились, воцарилась тишина. Это был торнадо, яростный циклон, способный на массовое разрушение. Сжав зубы, я попытался успокоиться, хотя бы немного.

Наконец, миссис Витт спросила:

— Хотите, чтобы я позвонила мисс Флорес?

И что? Сказать ей, отклонить кандидатуру Чарлѝ? Если она решила пойти на это ради денег, что станет делать, если это не сработает? Как бы я не ненавидел «Измену», люди там хорошо работали, чтобы обеспечить своим работникам благосостояние и здоровье, а клиентам — анонимность.

— Нет, Делорес. Дайте мне прямой номер мисс Флорес. Я позвоню ей.

— Сэр, мне не нужно напоминать вам, что использование офисного или домашнего телефона…

— Нет, не нужно.

Делорес потянулась к своей сумке и вытащила телефон-раскладушку.

— Он одноразовый.

Я кивнул.

— Спасибо. Спасибо, что пришли с этим прямо ко мне.

— Профиль?

Я вздохнул.

— Я подозреваю, что если спрошу у мисс Флорес о Чарлѝ, то она не поймет, о ком я говорю?

— Верно. Имя, указанное в профиле — Александрия Коллинз.

Александрия Коллин?

Откуда, черт подери, взялась Чарлѝ?

Когда воспоминания о «Дель-Мар» и «101» угомонили бурю у меня в голове, я начал составлять план.

— Этой беседы никогда не было, и после того, как я поговорю с мисс Флорес, профиль Александрии Коллинз будет навсегда удален. Вы сможете об этом позаботиться?

— Да, сэр.