Предательство

Глава 5 За шесть недель до

Челси легонько толкнула меня локтем в бок.

— Пора.

— M-может быть. — Я замялась. — Может быть, это не очень хорошая идея.

Она улыбнулась своей самой ободряющей улыбкой.

— Прекрати. Я знаю, что ты можешь это сделать.

Она была моей самой большой болельщицей. Что бы ни происходило — тесты, доклады, учеба допоздна и даже случайный бойфренд — Челси всегда была рядом и говорила мне, что я могу сделать это. Она действительно была мне сестрой, которой у меня никогда не было. Я иногда задавалась вопросом, каково это — расти с сестрой, когда есть кто-то, с кем можно поговорить — о чем угодно. Но потом я вспоминаю, что ей бы пришлось пережить, и я бы никому этого не пожелала.

— Я все еще не уверена.

Она махнула бармену и подвинулась ближе. — Ты знаешь про эти браслеты, которые люди носили? Те, на которых было написано ЧБСИ — что бы сделал Иисус?

— Да? — подозрительно ответила я, уверенная, что это не было её советом.

— Ну, притворись, что ты носишь тот, на котором написано ЧБСЧ. Когда Алекс начинает отвечать или реагировать, остановись и подумай, что бы сделала Челси? — Она подмигнула. — Точнее, Чарли́, и после этого делай.

— Я не собираюсь спать…

— Конечно, ты не собираешься спать. Ты будешь бодрствовать всё время. Просто будь уверена, что вернешься и расскажешь мне всё!

Я покачала головой: — Что если…?

— Прекрати. Прекрати об этом думать. Это ужин. И всё. Мы на каникулах. Веселись. На следующей неделе скучная Алекс может вернуться в твою голову. Дай Чарлѝ повеселиться.

— Скучная?

Челси поджала губы и сморщила нос: — Я же не сказала это вслух, правда?

Я взглянула на босоножки Челси на высоких каблуках и разгладила ткань моего голубого платья. Пожав плечами, я сказала: — Может, я просто стала лучше в телепатии.

— Хорошо. Так будет легче знать, что делать. — Она коснулась своих висков кончиками пальцев. — Я буду в твоей голове всю ночь.

Мое сердце билось быстрее с каждым шагом на пути к столу швейцара.

Что, если мой таинственный незнакомец не подумал, что я дойду до конца? Что, если он не сказал швейцару? Я буду выглядеть как полная идиотка — вот что случится.

К тому времени, когда я достигла стойки, мои ладони были влажными. Вместо того чтобы думать о всяких «что» и «если», я попыталась сконцентрироваться на цоканье моих туфлей по мраморному полу и настроиться на мою лучшую подругу.

— Чем могу вам помочь? — спросил высокий мужчина в пиджаке такого же цвета, как и у всех остальных работников курорта.

Распрямив плечи и надев маску своего воспитания, я ответила: — Да, мне сказали, что я должна представиться вам, как Чарли́.

Его темные глаза блеснули. — Да, мисс Чарли́. Я Фредерик, и мы ждали вашего появления.

Я проглотила мою тревогу. В конце концов, это было хорошо. Сейчас не только Челси знала о моем местонахождении. Фредерик тоже знал. Он поднял телефонную трубку и через несколько мгновений сказал: — Да, сэр, я сопровождаю мисс Чарли́ в ваш номер. — После этого он повернулся ко мне. — Пожалуйста, следуйте за мной. Я отведу вас к частному лифту.

Превратившись обратно в человека, выросшего с верой, что персонал нуждался только в том, чтобы делать свою работу, я просто кивнула. Не то, чтобы я до сих пор верила в то, что мне втемяшивала бабушка, но в тот момент мой разум был слишком увлечен возможностью того, что я могла обнаружить в конце поездки на лифте. Нервозность и волнение соперничали со страхом и ожиданием.

Фредерик повел меня по тихому коридору, единственным звуком был стук моих каблуков, эхом отлетающий от панельных стен. Хотя я и старалась успокоить свое дыхание, когда он нажал кнопку лифта, я, возможно, подпрыгнула от звука прибытия, с которым открылись двери. Этот лифт не был столь большим, как те, которые используются другими гостями, и не был сделан из стекла. Вместо этого он был обит той же богатой обшивкой из зала, и в то время как в других имелись панели с несколькими кнопками, здесь их были только две. Фредерик нажал ПН.

У меня было почти непреодолимое желание спросить Фредерика о человеке, с которым я должна была встретиться за ужином. Я хотела спросить его имя, но моя гордость не позволяла. В конце концов, кто разодевается и встречается с кем-то в президентском номере, если даже не знает, с кем он встречается?

Я.

В тот момент, когда я осознала ответ на свой собственный вопрос, я приподняла уголок губ. Я на самом деле делала это — точнее, Чарли́.

Двери открылись не в коридор, а в фойе, просторное и светлое. Я не могла не смотреть вокруг, когда ступила на белую плитку. В центре комнаты стоял большой круглый стол с огромной композицией из свежих цветов. Сладкий аромат наполнял стеклянную комнату. Через застекленный потолок я заметила потемневшее небо. Затем мое внимание перешло к одной из стеклянных стен. Через него открывался захватывающий вид заходящего солнца над океаном.

— Мисс Чарли́, - женский голос вернул моё внимание к настоящему. Я повернулась к миниатюрной пожилой женщине. Так как она не была одета в темно-синий пиджак с эмблемой курорта, я не думала, что она здесь работает.

— Да, здравствуйте, — я ответила со всей уверенностью, которой только смогла набраться.

Уголки её губ приподнялись, а лоб разгладился. Я все еще не знала, кто она, но у меня сложилось четкое впечатление, что она оценивала, можно ли пустить меня дальше в номер.

— Мне сказали прийти сюда на ужин, — сказала я, боясь, что слова прозвучали больше как вопрос, нежели утверждение.

— Конечно. — Её лицо расслабилось. — Я думаю, что вашего прибытия ожидают в патио. Сегодня такая прекрасная ночь. Было запрошено подать ужин на улицу. Позвольте мне показать вам путь.

Я вздохнула с облегчением, когда возвращала ей ответную улыбку. Я надеялась, что хоть кто-то упомянет имя человека, ожидающего моего прихода, но этого никто не сделал. Будто все знали, что оно не должно быть сказано при мне.

Я попыталась вспомнить, как именно он выглядел и говорил, в тот же день. Но с каждым часом воспоминания приукрашивались в моем разуме. Я вспоминала солнце за его головой теперь как лучистое сияние. Его голос, глубокий и волнующий, пронесся бурей в моей памяти, беспокоя живот, плавя внутренности. Его грудь была не просто мускулистая, она была рельефной, и я уже не просто помнила вид его темных волос и легкой щетины на лице. Теперь мою кожу покалывало при мысли о его прикосновении — настолько реально, как будто я ощущала его на самых чувствительных частях моего тела.

Когда я прошла мимо женщины и вышла в стеклянные двери, у меня перехватило дыхание.

Я на самом деле не приукрашивала. С оранжевым светом заходящего солнца, посылающего призмы, танцующие с волнами внизу, мужчина, небрежно прислонившийся к поручню, был всем, что я представляла, и даже больше. Несмотря на океанский бриз, его небрежная поза, то, как одна рука лежала в кармане его штанов, а другая плотно держала высокий бокал со светлой жидкостью, наполнила меня теплом.

Я была рада, что Челси уговорила меня надеть платье, и что я настояла на том, чтобы надеть трусики. Когда он выпрямился, светло-серый пиджак, в который он был одет, легко сдвинулся, подчеркивая плечи и образуя форму буквы V к его подтянутой талии. Если я думала, что он был красив в плавках, то в шелковом костюме он был просто потрясающим. Его белая рубашка была расстегнута на шее, и на его сильной челюсти был всего лишь намек на щетину. Кто бы ни был этот человек, он носил комбинацию повседневности и шика с легкостью.

Я осталась стоять неподвижно, в то время как его улыбка росла, и он рассматривал меня, начиная с головы и до кончиков пальцев ног. Точно так же, как раньше у бассейна, взгляд его светло-голубых глаз прожигал мою кожу, посылая прилив тепла и оставляя мурашки на своем пути. Я поняла, что потерялась в яркости его глаз. Как омуты, я представляла себе, как тону в их глубине, а затем они остановились на моих.

— Добро пожаловать, Чарли́, ударение на «и». Я очень рад, что ты приняла мое приглашение. — Порхание, как от крыльев бабочки, заполнило мой живот, пока я искала на горизонте облака надвигающейся бури. Там не было ни одного. Это был он. Его голос раздавался низким рокотом грома.

Я продолжила напоминать себе делать то, что сделала бы Челси. Со всеми проблемами, которые были у девушки, отсутствие уверенности никогда не было одной из них. В то время как он сокращал расстояние между нами, я стояла, настолько храбро и неколебимо, насколько могла, старательно борясь с желанием отвести взгляд.

Когда мы были почти в дюймах друг от друга, я ответила: — Было бы не очень вежливо с моей стороны отказать моему мужу. — Мои щеки покраснели при звучании моих собственных слов. Несмотря на то, что я не имела в виду их так, как они звучали, я видела по его микро-выражению, что он услышал другое значение.

— Приятно слышать, — сказал он с улыбкой.

Черт, кажется, я активировала связь с Челси.

Я сомкнула губы, чтобы остановить слетающие с них объяснения, пытаясь сохранить хоть какую-то иллюзию самообладания. Глядя мимо его красивого лица, я кивнула в сторону океана, где солнце провалилось ближе к горизонту.

— Совершенно потрясающий вид.

— Да, Чарли́. Не могу не согласиться.

Я повернулась к нему, но его глаза смотрели не на заходящее солнце. Они смотрели на меня.

— Я задавался вопросом, могла бы ты быть столь же красивой, как сегодня утром, только надев больше одежды, чем в бассейне. — Он склонил голову набок. — Мне больше не нужно сомневаться.

Кровь прилила к моим щекам, но прежде, чем я успела ответить, в патио, толкая тележку, вышла женщина, которая встретила меня в лифте. Когда я повернулась в ее направлении, она подвозила тележку к небольшому столу с двумя стульями. Он стоял в стороне, в зоне со стеклянной перегородкой, которая закрывала ее от морского бриза. Небольшой стол был покрыт белым полотном, а в центре дрожало пламя свечи внутри стеклянного шара.

— Хотела бы присесть? — спросил он, обхватив мой локоть и ведя меня к столу.

Я чуть не подпрыгнула от прикосновения его теплой кожи. Электричество, которое я никогда не чувствовала, захлестнуло мои вены, взрывая каждый синапс. Мои глаза поймали его взгляд, и, на мгновение, я поняла, что он чувствует то же самое, но также быстро выражение его лица вернулось к своей непринужденной, уверенной манере.

— Да, — сказала я, стараясь также игнорировать химию, которая угрожала сбить меня с ног. — Спасибо. Тебе не нужно было так замарачиваться.

Он засмеялся: — Это не я. Это всё миссис Витт. Она была счастлива, когда узнала, что я не буду ужинать в одиночестве.

Мои колени подогнулись, когда он помог мне с моим стулом. Я повернулась к миссис Витт: — Спасибо. Это мило с вашей стороны.

— Я не могу приписать себе заслуги в приготовлении. Всё это из столовой. Тем не менее, я выбрала меню, — уверенно сказала она. — Надеюсь, вы любите морепродукты.

— Да.

Мой таинственный мужчина начал наливать прозрачное вино в мой бокал. Именно тогда я заметила ведерко со льдом рядом со столом и частный бассейн на другой стороне перегородки.

— Это Шардоне, — он понизил голос. — Я знаю, что мы в Калифорнии, но я неравнодушен к этой марке. Оно из Бургундии, региона Франции. Только не говори никому, я не поддерживаю местные винодельни.

— Обещаю, — сказала я, наклонившись вперед. — Твой секрет в безопасности со мной.

Я увидела, как его взгляд опускается к моей груди. Но вместо того, чтобы одернуть его или прикрыться, я вспомнила свой невидимый браслет и сидела прямо, выставив треугольный вырез моего платья на полное обозрение. Я никогда не была поклонницей своей груди. Большую часть моих подростковых лет ее не существовало. А потом, в один прекрасный день, мои B-чашки переполнились. Я действительно не знаю, что случилось — генетика или гормоны. Как бы то ни было, моя двойка стала четверкой. Я не знала, что делать с ними, и жаловалась, что из-за них я выгляжу беременной. Опять же, Челси была той, кто сказал принять их. Она пообещала, что двери, которые мое образование и интеллект не открыли бы, распахнутся перед моими девочками, гордо стоящими по стойке «смирно».

Я подняла бокал и сделала глоток вина. Вкус был явственнее, чем у других Шардоне, которые я пробовала.

— Мне нравится, — воскликнула я. — Свежий, не такой сладкий, как другие.

Его светлые глаза стали мягче: — Я знал, что у моей жены будет проницательный вкус, или это твой язык?

Пока я билась над адекватным ответом, миссис Витт вернулась, заполняя тишину и оставляя меня с наводящей на неприличные мысли улыбкой моего загадочного мужчины. Она поставила поднос с сыром, оливками и крекерами на стол, и так же быстро исчезла, оставив нас одних.

— Спасибо еще раз, — сказала я, — за спасение от Макса.

— Так вот как он представляется на этой неделе.

Я жестом обвела патио: — Это то, чем ты занимаешься? Спасаешь женщин от курортных разводил и заманиваешь их в свое логово?

— Мое логово? Я — Бэтмен?

— Ты? Не знаю.

Он ухмыльнулся. — Если бы я мог зарабатывать на жизнь, делая только это, но, увы, нет. Ты — моя первая спасенная.

Я прекратила тянуться за куском сыра и взглянула на него: — Твоя первая?

— Моя первая спасённая, — пояснил он. — Едва ли моя первая.

— Почему?

Он поднял бокал в тосте. После того, как я подняла свой, он сказал: — За тебя, Чарли́ через «и», а также за узнавание большего о тебе.

После того, как наши бокалы звякнули, и мы оба сделали по глотку, я задала вопрос, ответ на который я умирала от желания узнать еще с нашей утренней встречи.

— У тебя, кажется, имеется явное преимущество. Ты знаешь мое имя, а мне еще нужно узнать твоё.

— Да?

— Что «да»?

— У меня есть преимущество? — он наклонился ближе. — Знаю ли я твоё имя? Видишь ли, я тщательно проверил имена постояльцев курорта. Я хотел отправить подарок в твой номер и подтвердить наш ужин, но Чарли́ как след простыл.

Я сделала глубокий вздох. — Ну, я здесь с моей сестрой. Думаю, моего имени нет в брони.

— С твоей сестрой?

— Да, а ты? Если бы мне пришлось прочесывать гостей курорта?

Солнце теперь полностью зашло, упав ниже уровня воды, и потемневшее небо начало наполняться звездами, особенно их было заметно над водой.

— Ты поверишь, что я — Бэтмен? — когда я не ответила, он сказал: — Брюс Уэйн?

Хотя я поджала губы, но почувствовала искорку веселья в моих глазах.

— Я предполагаю, что, если бы ты стала прочесывать бронь, у тебя было преимущество, так как ты могла сосредоточиться на этом люксе.

И почему я об этом не подумала?

— Но я избавлю тебя от хлопот. — Он поднял правую руку над столом. Когда я потянулась, чтобы взять её, он повернул мою и слегка коснулся губами над костяшками пальцев, снова наполняя меня теплом. — Позволь мне представиться. Чарли́, я Нокс.

— Нокс? — я повторила его имя, с интонацией вопроса. — Как Форт-Нокс?

— В некотором смысле. У меня есть слабость к замкам и секретности.

Я высвободила руку и позволила его имени катиться по коридорам моего разума, улыбка украсила мои губы. Его имя было идеально — уникальное и сильное — как человек, сидящий напротив меня.

Он продолжил: — Расскажи мне что-нибудь о себе. Как твои родители придумали имя Чарли́. Конечно, они знали, какая у них будет красивая девочка.

Я пожала плечами. — Если ты спрашиваешь, хотели ли они мальчика, то я могу ответить без уверток — да. Тем не менее, Чарли́ — это укороченное Чарльз, имя моего деда.

Нокс усмехнулся. — Ну, имя Чарли́ такое же милое, как и ты.

Миссис Витт вернулась с салатами, и наш разговор затих. Это было не неловкое молчание, даже уютное в каком-то смысле. Мы очень мало знали друг о друге, но то немногое, что мы знали, окружило нас стеклянной перегородкой, защищая от того, что скрывалось за её пределами.

— Нокс, а чем ты занимаешься? — ухмыльнулась я. — Помимо спасения женщин? О, и ношения плаща?

— Как я уже сказал, ты моя первая спасённая, и я не показываю свой плащ, по крайней мере, до третьего свидания.

Так это свидание.

— У меня есть свой бизнес, — сказал он, продолжая поглощать еду.

— Бизнес? — Может быть, президентский люкс не свидетельствует о его богатстве. Может быть, он был оплачен за счёт компании.

— Да. Это действительно не так уж интересно. Я много путешествую. Так я узнал, что Макс и его друг не привели бы ни к чему хорошему. Я неоднократно останавливался в «Дель-Маре».

— Я хотела бы думать, что видела его насквозь, но я по-прежнему ценю твою помощь.

— Я уверен, что видела. Может быть, я вмешался из эгоистических соображений?

— Эгоистических?

— Ну да. Мне очень нравится, что ты у меня в долгу.

Я подняла брови: — В долгу? Скажи мне, Нокс, а что тебе еще нравится?

Блеск в его глазах был красноречивее всяких слов, но вместо ответа он спросил:

— Это была твоя сестра? Блондинка, которая ушла с другом Макса?

— Да, и веришь, нет, он разводил её на оплату своего напитка.

Бровь Нокса победоносно изогнулась.

— Да, — признала я. — Ты был, очевидно, прав. Тем не менее, она видела его насквозь.

— Тогда, возможно, моё вмешательство было излишним.

Я пожала плечами: — Если бы ты не спас меня, я не была бы сейчас здесь.

Теперь настала очередь Нокса пожать плечами.

— Я тебя уверяю, что еще до неуклюжей попытки Макса развести тебя, ты привлекла мое внимание. Это случается нечасто. Я также уверяю тебя, что, если бы я хотел, чтобы ты была здесь, с или без моего вмешательства, ты бы была.

— Только если бы ты нарушил это правило о твоем плаще, — сказала я, пытаясь внести некую легкость.

— Нет, — ответил он, со всей серьезностью. — Я не нарушаю правила, и не люблю, когда это делают другие.

Я боялась посмотреть вниз, опасаясь, что увеличение частоты сердечных сокращений сделает видимым подпрыгивание серебряной цепочки между моих грудей. — Пожалуй, Нокс, ты, кажешься, довольно уверенным в себе.

— Да, Чарли́, так и есть.

Я потянулась за вином и попыталась успокоить свой пульс. Я не должна быть здесь. Нокс из тех мужчин, которых я намеренно избегала в Стэнфорде. Кампус был полон ими: сильные, уверенные мужчины, мужчины, которые знали, чего хотят, и брали это. Было что-то в их поведении, что меня пугало. Это была не их потребность во власти или контроле. У меня это тоже было. В ситуации, когда это было нужно, я была уверена и увлечена. Нет. Причина, по которой я избегала их, была в том, что происходило со мной на патио в президентском номере «Дель-Мара». С каждым из слов или фраз Нокса, мои внутренности скручивались на грани боли.

Тупо, но сама боль не пугала меня. Что меня пугало, так это то, что неоспоримой части меня нравилось это. Это была часть меня, которую я подавляла, как Алекс. Энергия, излучаемая Ноксом, электризовала меня, возвращая к жизни запретное желание, которое я не хотела признавать.

Успешные женщины стояли на ступеньках здания суда и говорили с выдержкой и решительностью. Они усердно учились, работали, не покладая рук, и делали себе имя. Алекс Коллинз не нуждается в «миссис» перед ее именем или в мужчине, стоящем рядом с ней. У нее было будущее, построенное на её собственной крови, поте и слезах.

Она не должна быть женщиной, которая плавится от звуков глубокого голоса. Успешная женщина не пошла бы на ужин с незнакомцем только потому, что он сказал ей это сделать. У неё так же не намокли бы трусики от простой мысли о том, что еще он может сказать ей делать.

Паника закипала глубоко внутри меня, стирая слова Нокса. На мгновение я стала вуайеристом, смотрящим сцену, как немое кино. В слабом свете, обволакивающим перила, иллюминации бассейна, а также в мерцании свечи, я видела движения его сочных, полных губ, но я не могла услышать слова. Мое внимание было сосредоточено на небольших тенях, которые пролегли под его высокими скулами и в глубине его глаз.

Нокс потянулся через стол, и моё имя эхом прокатилось сквозь соленый воздух.

— Чарли́? Чарли́? — имя с каждым разом произносилось громче, чем в предыдущий. — Тебе плохо?

— Что? — я покачала головой. Пот стекал между моих грудей, и меня окутало ознобом. — Я… прошу прощения. Не знаю… — Я не знала, как закончить фразу. Четыре года в одном из самых известных колледжей, и вдруг я стала немой.

— Дай мне свою руку.

Я бездумно подчинилась.

— Давай пойдем внутрь. Может быть, дело в холоде.

Я встала, позволяя Ноксу увести меня в номер. Лишь от легкого давления его большой руки на моей талии я стала его марионеткой.

— Н-но наш ужин?

— Не волнуйся. Миссис Витт принесет его внутрь. Если ты будешь в состоянии, мы сможем закончить его здесь.

Обхватив свой живот и успокаивая мысли в голове, я кивнула.

После того, как мы зашли внутрь, Нокс снял пиджак и накинул его на мои плечи. Пьянящий запах одеколона заполнил моё осязание. Я задалась вопросом, как я не заметила его снаружи. Должно быть, из-за ветра. С мягким атласом на моих плечах, я была окутана облаком древесного запаха. Нокс подвел меня к дивану возле окна, в то время как миссис Витт расставляла наш ужин на столе в столовой.

Его голубые глаза заволокло серым и синим, как тучи к его грохочущему голосу.

— Что случилось?

Я опустила подбородок, не в силах ответить, не потому, что не могла говорить, а потому, что я не знала что говорить.

Его улыбка вернулась, но неуверенная: — Сейчас ты не такая бледная. Как ты себя чувствуешь?

Я кивнула: — Лучше. Я действительно не знаю, что случилось. Я-я не хочу признавать, что я нервничаю.

Уверенный тон Нокса вернулся: — Нервничаешь? Чарли́, ты, конечно, должна быть привыкшей к вниманию мужчин.

Я пожала плечами. — Я-я нет. — Я поймала его пристальный взгляд. — Я имею в виду, что это не в первый раз. Просто я была занята обучением и, ну, не встречалась ни с кем какое-то время.

— Обучением?

— Да, я недавно закончила.

— Скажи мне, что ты имеешь в виду колледж, — потребовал он.

Я не смогла не улыбнуться. Неужели я настолько молодо выгляжу?

— Да. Обещаю, что я уже достигла возраста согласия.

— Не сомневаюсь в этом. — Его тон повысился, и он сжал мое колено. — Теперь, объясни, почему ты готова согласиться на… Это пробуждает мой интерес.

— Нокс, эта неделя должна быть моей — ну, нашей, моей и Челси — неделей познания жизни. Познавать и наслаждаться, но не брать сувениры. Меня многое ждет в будущем.

— Чарли́, возможно, я назвал тебя моей женой в бассейне, но, будь уверена, что это не то, чего я ищу. Проще говоря, я нахожу тебя привлекательной — поразительной, если честно. У тебя хорошо подвешен язык, и ты остроумна. Мне нравится это. Поверь мне, когда я решаю, что женщина моя, я вцепляюсь крепко. Но, если мы устанавливаем правила — прожить эту неделю без каких-либо надежд на будущее, я смогу сделать это.

Я думала о его предложении, пока мы перемещались к столу. Хотя жареные креветки пахли вкусно, я больше гоняла их по тарелке, чем ела.

— Опять правила?

Он наморщил лоб: — У тебя проблемы со следованием правилам?

— Пока они четко сформулированы, думают, нет. — По правде говоря, я была слишком хороша в этом. Это одна из вещей, которую Челси пыталась на протяжении многих лет исправить. Живи, будь спонтанной, сказала бы она. — Взять колледж, к примеру… — я пыталась увести разговор подальше от очевидного.

Мы говорили о специальности. Сначала я сказала ему, что это квантовая физика. В конце концов, он сказал, что я хорошо говорю. Тем не менее, не заняло много времени, прежде чем я признала правду. Я специализировалась на английском языке с уклоном в бизнес и политическую науку.

— Эти будущие планы не включают в себя юридическую школу, не так ли?

— Нокс, я-я…

— Да, Чарли́, исходя из того, что я все еще не знаю твою фамилию, я буду считать, что познание жизни означает, что некоторые вопросы — это запретная тема. Я тоже могу следовать правилам, но я предпочитаю устанавливать их.

Я улыбнулась.

— У тебя есть фамилия?

— А разве не у всех она есть?

— Туше.

Когда мы закончили с нашим приемом пищи, Нокс взял новую бутылку вина. — Может, поднимем тост за неделю без фамилий?

Я протянула бокал.

— Я бы хотела.

Его бровь дернулась.

— Я добавлю к этому, неделя выяснения, что еще тебе нравится и границы твоих пределов.

Я чуть не подавилась вином, когда он добавил последнее предложение, но было слишком поздно. По мере того как плотная жидкость текла, я пила за его исследование моих границ.

— Хочешь вернуться наружу? Я остановился здесь из-за вида.

Я начала вставать. Освещение в номере была намного ярче, чем то, что у нас было на патио. С напитком в правой руке, он предложил мне свою левую, и я увидела это — мою границу.

Неожиданно красивый, сильный мужчина передо мной был не лучше, чем любой другой мужчина, не лучше, чем Алтон Фицджеральд и все его «деловые поездки».

Я выпрямилась: — Я передумала.

— Что? — Нокс спросил, заметно удивленный.

Я отвела глаза от его левой руки. — Я забыла. Я обещала Челси, что вернусь в нашу комнату сегодня вечером. Эта неделя для нас. На самом деле, нечестно с моей стороны оставлять её в одиночестве.

— Я видел твою сестру. Сомневаюсь, что она в одиночестве.

Хотя Нокс снова попытался взять меня за руку, я убрала её, занятая сниманием его пиджака с моих плеч. Швырнув то, что, несомненно, было верхом очень дорогого костюма в его направлении, я потянулась к своей сумочке.

— Прощай, Нокс. Было приятно с тобой познакомиться. Мне очень жаль, но я знаю свои границы, и я уже, хотя и неосознанно, нарушила одну серьезную. — Я поспешила к лифту. — Пожалуйста, не пытайся связаться со мной.

Когда открылись двери лифта, я повернулась, чтобы увидеть не только недоуменное выражение Нокса, но и миссис Витт. С губами, поджатыми с отвращением, не только к себе, но и к ним, я вошла в лифт и ждала, пока двери закроются. Когда это произошло, я выдохнула и попыталась понять, как любой из них мог предположить, что я буду чувствовать себя комфортно.

Неважно, насколько привлекательным или харизматичным Мистер Нокс — без фамилии — был. Я не встречалась с женатыми мужчинами. Белая полоска, обделенная загаром, на его безымянном пальце была слишком яркой, чтобы быть не свежей.