Прекрасная изменница

Глава 15

Софи дрожала от неутоленного желания и боялась рухнуть к ногам искусителя – не от волнения и нерешительности, а от постыдной слабости в коленях. Да, она пала жертвой всепоглощающего вожделения.

Грант всего лишь играл, напомнила она себе. Исполнял роль, близкую собственной безрассудной натуре. В неровном свете канделябров он выглядел настоящим негодяем-соблазнителем, которого следует опасаться каждой порядочной женщине.

Игра теней придала красивому лицу хищное выражение. Темные глаза сияли, а мужественные черты приобрели еще большую четкость и напряженную резкость. Быстрое, гулкое биение сердца ощущалось совсем близко и контрапунктом перекликалось с ее собственным неровным ритмом. Одежда не могла скрыть мощного мужского возбуждения, жаждавшего слияния с женским таинством.

В глубине существа родилось неведомое ей ощущение настойчивого, жаркого томления. Она провела пальцами по щеке Гранта, с восторгом поглаживая теплую, чуть шершавую кожу. Достаточно игр; теперь ей необходим настоящий мужчина.

– Если бы мы в действительности встретились только сегодня, я бы пошла с тобой не задумываясь, – прошептала Софи.

– Ну а я сдвинул бы небо и землю, чтобы склонить тебя к отчаянному решению. – Уголок чувственных губ поднялся в порочной улыбке. – Да, сегодня мы сдвинем небо и землю. Обещаю.

В тоне, которым он произнес эти слова, послышалась нотка холодного расчета. Однако Софи не хотела думать о тайных замыслах и намерениях возлюбленного. Ничто не должно омрачать счастья. Призывно улыбнувшись, она проворковала:

– Что ж, пора в спальню? Мечтаю проверить, способен ли ты сдержать обещание.

Софи подобрала юбки и стала подниматься по широкой мраморной лестнице. Зная, что Грант поднимается следом, чуть больше необходимого качнула бедрами и незаметно оглянулась. Он не отставал ни на шаг и с нескрываемым восхищением смотрел туда, куда и должен был смотреть. Сердце Софи запело от радости.

На протяжении десяти лет Софи постоянно чувствовала на себе заинтересованные мужские взгляды, однако джентльмены отваживались лишь украдкой созерцать красавицу – счастливую супругу богатого и знатного герцога. Некоторые, правда, пытались флиртовать с ней, прозрачно намекая на более близкое знакомство, однако герцогиня с отвращением отвергала саму возможность нарушения супружеской клятвы. Ей претили измены, буйно процветавшие в высшем обществе. Несмотря на суровую правду собственного замужества, священные узы брака казались незыблемыми. Уверенность в связи жены с мужем «и в радости, и в горе» заставляла хранить верность и обрекала на женское одиночество.

Но теперь она вдова и вольна поступать так, как ей заблагорассудится.

Дойдя до площадки второго этажа, Софи остановилась, чтобы подарить еще один страстный поцелуй, призванный поддержать и распалить пламя. Хотелось искушать, дразнить, лишать самообладания. Грант глухо застонал, тело его тотчас отозвалось на призыв Софи.

Не стоило обманывать себя, убеждая, что на его месте вполне мог оказаться кто-нибудь другой. С того самого момента, как десять лет назад к неопытной девушке уверенно подошел победитель гонки, мир изменился. Между ними возникла особая связь, а образ смелого красавца навсегда запечатлелся и в уме, и в сердце, и в теле.

Впрочем, нет, не навсегда. Чтобы подарить избраннице судьбу, Гранту не хватало постоянства.

Рука об руку они миновали последний лестничный пролет и прошли по коридору. Наконец Грант остановился у одной из дверей. Распахнул ее и пропустил гостью вперед. Она вошла и с искренним удивлением осмотрелась. Грант создал в спальне романтическую атмосферу… ради нее.

Просторную, ярко освещенную комнату наполняли ароматы свечного воска, пылающих в камине сухих выдержанных дров. В мягком золотистом, мерцании добротная мебель из красного дерева и светло-голубые стены выглядели особенно привлекательно и уютно. Широкая кровать со множеством больших и маленьких белоснежных подушек скрывалась под синим бархатным балдахином, который поддерживали четыре резных столба. Угол покрывала отогнулся, словно невзначай, и открыл взгляду безупречное постельное белье.

Дверь захлопнулась с легким щелчком. Грант обнял ее сзади и прижал к себе. Теплое дыхание щекотало шею. Софи прильнула к мужественному телу и отдалась охватившему ее чувству возвращения. Произошло именно то, что рано или поздно должно было произойти. Ведь так естественно принадлежать этому человеку, вдыхать его аромат, ощущать надежное кольцо сильных ласковых рук.

– Софи, – прошептал он ей на ухо, – теперь ты моя.

Она окончательно растаяла. Прижавшись щекой к его широкой груди, заговорила:

– Мне очень не хватало тебя, Грант. Только теперь я это поняла.

Руки его слегка дрогнули – единственный признак того, что слова отозвались в его душе. Надеясь на поцелуй, она попыталась повернуться в объятии, однако он не позволил.

– Тебе не хватало физического удовлетворения, – проронил он. – И сегодня ты получишь его в полной мере. Но прежде придется выполнить мои требования.

Одна ладонь погладила по животу, вторая повторила линию бедра. Прикосновения затуманили мысли.

– Требования?

– Ты изложила свои требования, позволь мне сделать то же самое. – Он потерся щекой о волосы, предоставив рукам продолжать собственную жизнь. – Мои правила касаются событий в этой спальне.

Софи подняла голову и взглянула с недоумением. Сейчас глаза любимого казались черными, опасно чувственными. Тяжесть собственного тела стала почти невыносимой, а горячая волна смыла остатки воли.

– Скажи, – шепотом попросила она.

– Прежде всего не надо меня торопить. Сегодня я хочу наслаждаться медленно, со вкусом.

Ладони добрались до груди. Ласка обожгла даже сквозь платье. Большие пальцы потревожили соски, и тело ответило фейерверком разноцветных искр.

В юности, во время первого и единственного тайного свидания, смаковать ощущения было некогда. Безумная страсть диктовала собственные условия. И сейчас Софи тоже хотелось безумия, безрассудства, но в то же время жалко было пропустить хотя бы один-единственный поцелуй, взгляд, вздох.

– Хорошо, – согласилась она, голос ее дрогнул. – Спешить не будем. Каково следующее требование?

– Тебе придется уступить мне главную роль. Довериться целиком и полностью. – Взяв ее за подбородок, он посмотрел так, как смотрит на свою жертву тигр. – Способна на подвиг? Сможешь мне довериться?

В глубине его глаз таилось обещание наслаждения, но скрывалась и тень угрозы. Софи давно привыкла к независимости, к возможности собственного выбора, но Грант потребовал, чтобы она беспрекословно ему повиновалась.

– Да, я доверяю тебе.

Губы Гранта дрогнули в удовлетворенной улыбке.

– Хочу раздеть тебя, – продолжал Грант. – Но только не торопливо сорвать всю одежду, а освобождать восхитительное тело постепенно, как скульптор освобождает от лишнего мрамора прекрасный образ.

Руки прикоснулись к застежке на спине. Расстегивая пуговицу за пуговицей, он целовал открывшийся глазам островок нежной кожи. Чтобы закончить церемонию, пришлось встать на одно колено. Прикосновение губ к тонкой ткани сорочки оказалось восхитительно-волнующим. Наконец Грант стянул платье с ее плеч, и оно соскользнуло на пол.

– Повернись ко мне!

Она повиновалась, хотя едва держалась на ногах. Не вставая с колена, Грант сжал ее талию. Софи была без корсета, в одной батистовой сорочке, чулках и туфлях. Его взгляд обжигал.

Софи вытащила из волос шпильки и тряхнула головой. Волосы рассыпались и закрыли грудь золотистым покрывалом, а на спине спустились до талии. Драгоценной наградой за роскошную красоту стало потрясенное выражение на лице возлюбленного.

– О Боже! – с благоговейным восторгом прошептал Грант. – Как же ты прекрасна!

Грант слегка наклонился и сквозь тонкую, почти прозрачную ткань поцеловал в развилку бедер. Интимность прикосновения лишила Софи последних сил. Чтобы не упасть, она ухватилась за плечи Гранта. Легкий поначалу, поцелуй углублялся; язык пронзил ненадежную защиту, слегка увлажнив сорочку. Грант положил ладони ей на ягодицы и продолжал творить колдовство: целовал, прикасался, дразнил, увлекал.

Софи раздвинула ноги. Выгнула спину. Повторяла и повторяла дорогое имя.

Однако едва она открыто выразила покорность и готовность, Грант отстранился и повелительно, почти мрачно произнес:

– Не спеши. Это одно из моих требований.

Поднявшись на ноги, он привлек Софи к себе. Но вместо того чтобы направиться к кровати, повел к шезлонгу у камина. Пока она сидела словно завороженная, Грант сдернул синий сюртук из дорогой шерстяной ткани и, не оглядываясь, бросил на стул. Следом отправился жилет. Туго накрахмаленный белоснежный шейный платок полетел на ближайший стол. Раздеваясь, Грант ни на миг не сводил с Софи горящих глаз.

Софи тоже смотрела на него. Полотняная рубашка облегала рельефные, скульптурно-четкие мышцы. Расстегнутый воротник обнажил покрытую темной порослью загорелую кожу. Узкие бежевые бриджи плотно облегали длинные ноги и…

Она отвела взгляд. В глубине существа зародился лихорадочный жар и начал неумолимо подниматься к груди, к щекам. Странно. Почти десять лет она была замужем. Но многие ли вдовы могли признаться в том, что почти не знакомы с мужским телом?

Грант слегка склонился. Пальцем приподнял Софи подбородок и покровительственно улыбнулся.

– И еще одно правило, последнее: не надо бояться и смущаться. Смотри и прикасайся сколько захочешь.

– А я и не боюсь. – Противостоять его дерзким вызовам никогда не удавалось. Вот и сейчас она уперлась взглядом в застежку – в то самое место, где ткань топорщилась. Зрелище воспламеняло. О небеса! До чего же он велик!

Софи положила на мощную выпуклость ладонь, стараясь ощутить живое тепло. Снисходительная улыбка исчезла с лица Гранта. Оно стало напряженным. Вдохновленная эффектом, Софи склонилась и поцеловала возбужденную плоть, зеркально отражая недавний смелый и прекрасный поцелуй.

Грант издал сдавленный звериный стон, взял ее за плечи и заставил отклониться к спинке шезлонга.

– Хватит, а то все закончится слишком быстро.

– Может быть, стоит немного изменить правила?

– Только в том случае, если, ты согласишься изменить свои.

Что ж, можно согласиться на некоторые уступки, подумала Софи. Ее правила слишком важны, чтобы рисковать ими. А сейчас нестерпимо хотелось познать обещанные радости.

Грант снова опустился на колено и снял с нее изящные черные башмачки.

Скользнул руками под сорочку, развязал подвязку и спустил шелковый чулок. То же самое проделал и с другой ногой – не спеша, обращая простое дело в чувственное приключение, наслаждаясь прикосновением к ступням, лодыжкам, бедрам.

Грант уселся в шезлонг и посадил ее на колени – верхом. Изумленная Софи покорно терпела причудливую позу, пикантность которой подчеркивалась наготой – если не считать поднятой выше пояса батистовой сорочки.

Сердце билось в унисон с пульсацией в самом сокровенном уголке. Прикосновение шерстяных брюк к нежной коже взорвалось острой тоской в каждой клеточке, в каждом нерве.

– Грант… может быть, перейдем в постель?

– Непременно. Только чуть позже. А пока поиграем.

Прижав руку к затылку, он заставил ее склонить голову и встретить поцелуй. Губы прикасались сладко, эротично, забирая из легких воздух, а взамен оставляя легкое головокружение и слабость. Ладони Гранта скользили по груди, то пробуждая скрытые тканью вершинки, то проникая в вырез, чтобы насладиться упругой мягкостью. Каждое движение пальцев вызывало новый чувственный ответ: грудь набухла, потяжелела, отозвалась покалыванием тысяч мельчайших иголочек. Софи не могла оставаться без движения: ласкала, познавая рельеф обтянутых рубашкой выпуклых твердых мышц.

– Теперь я поняла, почему ты предпочел не спешить и раздеваться медленно. Потому что только так, в нетерпении, можно познать благодать наготы.

– Да, чем острее мы жаждем познания и откровения, тем полнее окажется удовлетворение. – Он помолчал, не спуская с нее глаз. – Ты хочешь меня, Софи? Можно проверить?

Рука проникла в развилку бедер. Не прекращая ласкать грудь, Грант прикоснулся к очагу страсти. Прикосновение едва не свело Софи с ума, в то время как Грант, казалось, не теряя самообладания, играл на ощущениях Софи, словно на струнах музыкального инструмента. Сидя вот так, с широко раздвинутыми ногами, Софи изнывала от желания.

– Да, Грант… пожалуйста.

– Посмотри на меня, – потребовал он, – не прикоснусь, пока не встречу твой взгляд.

Положив ладони ему на плечи, Софи подняла голову.

Она пыталась внушить себе, что не способна испытывать к Гранту никаких чувств, кроме вожделения. Он должен остаться любовником; все остальное под запретом. И все же ее влекла к нему не только страсть: привлекало остроумие, завораживало парадоксальное отношение к жизни, притягивала очаровательная, чуть насмешливая манера общения. Внезапно в глубине существа возникла необъяснимая уверенность в собственном искреннем чувстве: да, она любила этого человека, никогда не переставала любить и никогда, до конца жизни, не перестанет. О небеса! До чего же она глупа!

Восхитительные прикосновения продолжались, и мысль растворилась, смытая всесильной волной чувственности. Играя на своем инструменте легкими, почти ленивыми пальцами, Грант сумел дойти до самого полного, самого объемного звучания. Сидеть неподвижно уже не удавалось. Бедра двигались в тщетном стремлении дать выход неумолимо нараставшей страсти. Тихими стонами Софи умоляла об избавлении.

Однако Грант не уступил мольбам. Перестал ее ласкать, но, словно дразня, оставил палец в пульсирующей глубине.

– Вот к чему я стремился, – признался он. – Хотел увидеть тебя такой: горячей, влажной, изнывающей от желания.

Софи вдруг поняла, что Грант не питает к ней никаких чувств. Он всего лишь хотел доказать, что и сейчас, как в юности, способен покорить ее и лишить воли. А все из-за того, что много лет назад она унизила его отказом.

– Да, изнываю от вожделения. Но хочу только тебя. Даже представить себе не могу на твоем месте другого мужчину. И если таково отмщение, то ничего лучшего я не желаю. Я в твоей власти. Возьми же меня, Грант!

Горящий взгляд остановился на обнаженной груди. Издав нечленораздельный возглас, Грант поднял ее на руки и понес к кровати; положив на край, опустился на колени между ее ног. Прохлада белоснежного белья благодатно освежила разгоряченную кожу. Однако ощущение комфорта мгновенно сменилось изумлением перед намерениями возлюбленного.

Он склонил темную голову, чтобы проникнуть в глубину губами, языком. Софи безвольно обмякла, запустив руки в густые волнистые волосы и без слов выражая готовность к новым ощущениям. Мир растворился в потоке эмоций. Прикасаясь, целуя, покусывая, облизывая, он привел ее к краю пропасти.

Через некоторое время Софи обнаружила, что лежит на кровати в спальне Гранта. Силы покинули тело, а на их место пришли новые ощущения: полноты жизни, покоя, удовлетворения. Возможно, завтра она испугается собственной распущенности, но только не сейчас. Сейчас в ее душе воцарились мир и покой.

Но лишь до той минуты, пока Софи не повернулась на бок и не увидела его. Он стоял возле кровати и, не сводя с нее глаз, раздевался.

Грант снял рубашку, расстегнул бриджи. Сбросив одежду, не отвернулся. Не отвернулась и Софи.

Невозможно было представить мужчину красивее.

– Ты великолепен, – с нескрываемым восхищением прошептала Софи. – Тогда, в нашу первую встречу, я даже не успела тебя по-настоящему рассмотреть. В комнате было темно, и…

Он приложил к ее губам палец.

– Не надо говорить о прошлом. Это еще одно требование, на котором я настаиваю. Важно лишь то, что происходит сейчас. А сейчас мы с тобой наслаждаемся друг другом.

Он лег рядом, заключил ее в объятия и снова стал ласкать, вознося на вершины блаженства.

Софи не оставалась в долгу и, в свою очередь, исследовала его тело.

Пальцы ее скользнули по его плечу, спустились ниже, на руку, и наткнулись на большой шрам. В неярком свете натянутая кожа выглядела розовой – значит, рана затянулась лишь недавно.

– Этот шрам… откуда он?

– Пуля. Ничего страшного.

– Кто-то в тебя стрелял? Что случилось?

– Всего лишь неприятная встреча. Забудь об этом.

Софи вздрогнула: а что было бы, задень пуля не руку, а грудь? Как-то он сказал, что недавно вернулся из Константинополя. Но ни словом не обмолвился о том, с какой целью ездил туда и чем занимался.

– Так что же это, дуэль? Или на тебя напали разбойники?

– Не все ли равно? Разве существует на свете что-нибудь, кроме наслаждения?

Явно намереваясь отвлечь ее внимание, Грант провел ладонью между ее ног. Что ж, пусть хранит свои секреты, подумала Софи. Ведь и ей есть что скрывать. А сейчас, пожалуй, лучше уступить страсти.

– Хочу ощутить тебя внутри, – призналась Софи. Грант не заставил ее долго ждать и вошел в нее. Их тела слились в единое целое.

Как она жила без Гранта?

Софи хотела, чтобы этот миг длился вечно. Однако слова «вечность» Грант не знал. Он был покорителем сердец, презиравшим любовь и обязательства. Во всем, кроме физической близости, оставался далеким и чуждым.

Но до чего же восхитительно ублажал в постели!

Продолжая смотреть ей в глаза, он на мгновение оставил лоно, а потом вторгся вновь. И все же сдержанные толчки казались слишком слабыми, чтобы удовлетворить Софи. Думать не хотелось. Хотелось лишь ощущать.

Софи снова выгнула бедра. Грант ускорял движение, увлекая ее в те далекие сферы, где здравый смысл таял в тумане. Вот к чему она стремилась. Грант превратился в бескрайний мир, отныне существовал только он: его руки, его обнаженная горячая кожа, вкус его поцелуев. Когда же небеса разверзлись, восхитительное событие произошло с таким ослепительным блеском, что Софи закричала в экстазе.

Грант, вновь простонав ее имя, резко рванулся прочь, оросив теплым потоком внутреннюю часть бедра, после чего в полном изнеможении упал на возлюбленную.

Сердце Софи постепенно замедлило бег. Пришло ощущение окончательной опустошенности, сменив собой желание двигаться и думать. Глаза сами собой закрылись.

Грант снова лег рядом с ней, и Софи вскоре забылась сном.

– Грант.

Голос ангела проник в темную глубину сна. Он открыл глаза и сквозь туман взглянул на склонившуюся над постелью фею. В сумраке проступили нежные черты и непостижимо огромные зеленые глаза. Губы казались чуть припухшими и ярко-розовыми… от его поцелуев.

Память вернулась внезапно, а вместе с ней вспыхнуло острое возбуждение.

Грант погрузил пальцы в каскад золотых волос.

– Софи, – пробормотал он, – моя прекрасная возлюбленная.

Мягкие губы раскрылись навстречу поцелую, но в последний момент Софи отстранилась от него и отошла от постели.

– Уже полночь, – встревожилась она. – Мне давно пора домой.

Полночь?

Ничего не понимая, Грант приподнялся на локте и только сейчас заметил, что красавица одета. Она грациозно присела и принялась собирать разбросанные по ковру шпильки. Широкая черная юбка распростерлась по полу пышным воланом.

Он оглянулся. Спальня тонула в полумраке, воздух казался прохладным. Огонь в камине погас, оставив лишь несколько тлеющих на решетке угольков. Почти все свечи догорели. Невероятно! Грант не верил собственным глазам.

– Неужели так поздно?

Софи выпрямилась и положила пригоршню шпилек на стол, рядом с нетронутой бутылкой вина, двумя чистыми стаканами и тарелкой оранжерейной клубники, которой он собирался ее накормить.

Она ответила нежным, полным сожаления взглядом.

– Боюсь, что так оно и есть. – Софи собрала волосы и скрутила в тяжелый узел на затылке. – Надеюсь, ты не будешь на меня сердиться. Я пошарила по твоим карманам и нашла часы, чтобы узнать время. Оказалось, что уже половина первого. Мы оба крепко уснули.

Грант сел в постели и растерянно запустил пятерню в волосы. Проспал три часа кряду. Как могло такое случиться?

Прежде он никогда не засыпал в объятиях любовниц. Разве можно терять бдительность рядом с Софи?

Она истощила, опустошила, отняла силы самым бурным свиданием, которое ему удалось познать за всю свою жизнь. И все же это не объяснение и не оправдание.

Он ведь планировал долгий вечер любви. Собирался покорить ее, поразить собственным умением подарить наслаждение, чтобы она с нетерпением ждала новой встречи. Но она всего лишь дважды взлетела на вершину блаженства. А вместе они достигли экстаза всего раз. Один-единственный раз. А потом он заснул в объятиях Софи, как немощный старик.

Грант хмуро смотрел, как Софи подошла к зеркалу и ловко, легкими грациозными движениями закрепила пучок шпильками. Эти руки ласкали его, почти невинно исследуя тело. «Я так скучала. Ты нужен мне».

Сама того не понимая, она лишила его самообладания. Смотрела на него с нескрываемым восхищением, целовала, вдохновляла томными вздохами и страстными стонами. Он мог возомнить себя властелином Вселенной, сошедшим с небес с одной лишь целью – порадовать красавицу.

Бог любви.

О да! Сегодня он заслужил высокий титул. Наконец-то заполучил Софи в постель и благополучно уснул.

В памяти всплыло недавнее, вскользь брошенное замечание. Пока он спал, она обшарила карманы. Возможно, и комнату обыскала в поисках письма Роберта? Черт подери! Его план рухнул. Он хотел поймать рыбку в любовные сети и заставить признаться в убийстве.

Собрав роскошные волосы в скромный тугой узел, Софи подошла к кровати, остановилась и слегка нахмурилась. Очаровательная любовница сейчас выглядела строгой и чопорной герцогиней.

– Одевайся скорее, – не то попросила, не то приказала она. – И помоги мне одеться.

– Иди сюда. – Он похлопал по кровати. – Присядь, я застегну тебе платье.

Софи взглянула на Гранта с подозрением. Хорошо, что ниже пояса его прикрывала простыня. Если бы она увидела, до какой степени он возбужден, наверняка убежала бы в противоположный конец спальни. Можно было бы ее догнать, но…

Хотелось, чтобы она сама пришла к нему. Хотелось убедиться в собственном безоговорочном влиянии.

Грант выразительно посмотрел, словно спрашивая:

– Боишься?

И Софи порадовала: подошла, опустилась на край кровати и повернулась спиной. Даже не притронувшись к пуговицам, он обнял стройную талию. Уткнувшись лицом в изящный изгиб шеи, глубоко вдохнул теплый аромат.

– Моя милая Софи, – пробормотал он нежно. – Еще не время уходить.

Она замерла и заметно напряглась.

– Хватит, Грант. Нельзя тратить время попусту.

– Разве это попусту?

– Не забывай: я сказала, что еду в театр. Пьеса закончилась уже час назад, и Хелен заподозрит обман.

– Значит, пришлось немного задержаться. – Он прикоснулся к груди, не сомневаясь, что ласка взволнует ее. – Сегодня виконт Хокридж собирает друзей. Приглашал меня. Вот готовое оправдание.

– В этом году я не посещаю рауты. – Софи вздрогнула от прикосновения, хотя и попыталась строго взглянуть через плечо. – Кроме того, лорд Хокридж вовсе не тот человек, чьи приглашения стоит принимать.

– Но можно заехать совсем ненадолго. – Грант переключил внимание ниже. Запустил пальцы в складки широкой юбки и нащупал желанный островок наслаждения. Шепотом пояснил идею: – Очень короткий визит, Софи. Ничего лишнего. Пять минут, не больше.

Она нервно вздохнула, повернулась и положила руки Гранту на плечи. Дыхание ее участилось.

– Пять минут? А как же твое требование?

– Оно устарело. Годилось лишь для первой встречи, очень хотелось, чтобы ты ее запомнила.

Она улыбнулась и провела мизинцем по жадным губам.

– Короткая встреча тоже может оказаться памятной.

Ах, эта улыбка! Кровь быстрее побежала по жилам.

– Садись верхом. Тогда сможешь задавать темп.

– Сесть верхом?

Потрясающее сочетание светского лоска и невинности. Грант повернулся, быстро схватил несколько подушек и пристроил к изголовью. Протянул к Софи руки, но она уже поняла, чего он хочет, забралась на кровать и даже подняла платье. Он устроил ее у себя на коленях и пальцами проник в святая святых. Ее лоно было горячим и влажным. Жезл Гранта пришел в полную боевую готовность.

Софи начала действовать с неистовой решительностью. Встала на колени и приняла любимого в себя, погрузив в плотную, вязкую глубину. Застонала от острого наслаждения. Бедра инстинктивно пришли в движение, создавая яростный, напряженный ритм. Губы встретились, а потом сомкнулись в жадном поцелуе.

Спешила не только Софи. Грант тоже едва не сотрясался от бешеной гонки страсти, которая неумолимо гнала на вершину.

Потребовалось даже не пять минут, а меньше. Софи вздрогнула в его объятиях и простонала дорогое имя. Он едва успел покинуть лоно прежде, чем пришло собственное освобождение.

Тяжело дыша, оба упали, так и не прервав объятия, счастливые и опустошенные. Грант прижался щекой к шелковистым волосам, впитывая нежность и страстный пыл возлюбленной. Обещанием короткой встречи он хотел всего лишь заманить ее, но не ожидал, что кульминация наступит так быстро.

Неужели она никогда не перестанет преподносить сюрпризы?

В этот момент Софи снова удивила – на сей раз нежданным тихим смехом. Потерлась щекой о его щеку и призналась:

– Боюсь, твое влияние может оказаться дурным.