Прекрасная изменница

Глава 1

Лондон

Апрель 1816 года

Софи Хантингтон Рамзи, восьмая герцогиня Малфорд, решительно шагала по длинному холодному коридору огромного дома с гордым названием Малфорд-Хаус. Гнев придавал походке стремительную легкость. Каблучки гулко стучали по похожему на шахматную доску бело-серому мраморному полу. Пальцы лихорадочно сжимали бахрому небрежно наброшенной на плечи черной шерстяной шали. Последние десять лет жизнь протекала в суровом русле сдержанности и самообладания. Но, видит Бог, никогда и никому она не позволит вторгаться в будущее собственного сына.

Софи только что вышла из детской. От воспоминаний сжималось сердце: полные страха светло-карие глаза Люсьена; маленькие руки, отчаянно сжимавшие ладони матери; дрожь в голосе и робкий вопрос: когда предстоит покинуть родной дом? Несмотря на дрожавшие губы, мальчик изо всех сил старался сохранить видимость спокойствия: Роберт умер прошлым летом, и с тех пор юный герцог считал себя мужчиной. Но разве можно отсылать прочь девятилетнего ребенка? Тем более если он до сих пор остро переживает смерть отца.

Будь проклята Хелен! На сей раз она взяла на себя слишком много.

Софи дошла до конца коридора, порывисто распахнула дверь и по узкой каменной лестнице стала спускаться в цокольный этаж.

Здесь, внизу, вдалеке от роскошных парадных покоев, неустанно трудилась целая армия слуг. Роберт заявил, что герцогине нечего делать в подвале. Бразды правления сложным хозяйством он безраздельно отдал в руки своей старшей сестры, Хелен. Софи не стала возражать. Во-первых, ей было чем заняться, а во-вторых, она чувствовала себя обязанной Роберту.

Тускло освещенный масляными лампами узкий подвальный коридор тянулся в обе стороны от входа. Почти в самом конце левого крыла болтали две горничные. Заметив госпожу, они шмыгнули в скрытые густым влажным туманом недра прачечной, а из другой двери, справа, появился Фелпс.

Высокий и настолько худой, что невольно напрашивалось сравнение с фонарным столбом, дворецкий направился к Софи. Белые перчатки и черный сюртук выглядели, как всегда, безупречно. Седые волосы тщательно причесаны. Фелпс жил холостяком и уже почти полвека верой и правдой служил герцогам Малфорд.

Фелпс церемонно поклонился. Холодные серые глаза, вне всякого сомнения, мгновенно оценили степень волнения госпожи.

– Ваша светлость, могу ли чем-нибудь помочь?

– Разыскиваю леди Хелен. Вы ее не видели?

– В настоящий момент мисс Рамзи обсуждает с миссис Дженкс меню на предстоящую неделю. Следует ли мне попросить ее присоединиться к вам в библиотеке?

– Нет, спасибо. Я сама ее позову.

С этими словами Софи пошла дальше. Что за несносный человек! Пытаясь успокоиться, она тяжело вздохнула. Нельзя расстраиваться по пустякам и проявлять несдержанность. Это не приведет к добру.

В разговоре с золовкой тоже придется сохранять видимость спокойствия – ради Люсьена. Сыну необходима уравновешенная мать. Софи посвящала мальчику много времени: контролировала учебу, водила на прогулки в Гайд-парк, мягко и ненавязчиво отвлекала от гнетущих мыслей о смерти отца.

Но если Хелен удастся настоять на своем, жизненный уклад осиротевшей семьи безвозвратно разрушится.

Герцогиня вошла в небольшую уютную гостиную.

Золовка сидела за столом. Зачеркнув строчку в меню, она что-то написала сверху.

У стола навытяжку застыла экономка, невысокая пухленькая женщина средних лет. Заметив герцогиню, миссис Дженкс отвесила поклон.

– Ваша светлость, какая неожиданная честь!

Леди Хелен на мгновение подняла голову, а потом снова обмакнула перо в чернильницу. Эффектная дама лет тридцати семи выглядела особенно элегантно в черном траурном креповом платье и изящном кружевном чепце на зачесанных светлых локонах.

На левой щеке у леди Хелен расплылось безобразное родимое пятно. Оно спускалось на горло и уходило под черную кружевную косынку на шее. Софи уже давно привыкла к изъяну и перестала его замечать, однако Хелен, судя по всему, постоянно помнила об отметине, а потому предпочитала высокие воротники и верила в чудодейственный эффект густого слоя пудры. Джентльмены, впрочем, считали лучшим маскирующим средством герцогский титул и немалые деньги, а потому не рассматривали недостаток как препятствие на пути к женитьбе на старшей сестре герцога. Однако Хелен гордо отвергла все предложения и браку по расчету предпочла положение старой девы.

– А, Софи, – не вставая, по-свойски приветствовала она невестку. – Хочешь посмотреть меню?

– Нет. Пришла, чтобы поговорить с тобой.

– Пожалуйста. Скоро освобожусь.

Софи постаралась взять себя в руки. Хелен была на десять лет старше и обращалась с невесткой как с ребенком.

– Нет, лучше поговорим прямо сейчас, – с любезной улыбкой возразила герцогиня. – Миссис Дженкс, не оставите ли нас на несколько минут?

Экономка поспешно вышла, плотно закрыв за собой дверь.

– Что случилось? Нашла пропавший дневник? – спросила Хелен.

Вот уже почти год Софи занималась составлением исторической хроники семейства Рамзи. Разбирая на чердаке ящики со старыми бумагами, неожиданно наткнулась на дневниковые записи третьей герцогини Малфорд, леди Аннабел, которую выдали замуж без ее согласия. Однако тетрадь закончилась на самом интересном месте, и теперь Софи упорно, хотя и безуспешно, разыскивала продолжение.

– Речь пойдет о Люсьене. Он сказал мне, что ты решила осенью отправить его в закрытую школу.

Хелен невозмутимо внесла очередное исправление в меню.

– Ради его же блага, – заметила она. – Мальчик должен заранее подготовиться к необходимому и неизбежному событию.

– Ничего подобного, – заявила Софи. – Категорически запрещаю. Люсьен еще слишком мал, чтобы уезжать из дома.

– Все герцоги Малфорд начинали обучение в привилегированных частных школах в возрасте девяти лет. Следует заранее подготовиться к суровому режиму и строгим требованиям Итона. Надеюсь, ты не возьмешь на себя смелость нарушить семейную традицию?

– Отъезд придется отложить до того времени, которое сочту подходящим я.

– Дорогая, я пекусь об интересах ребенка. Смерть Роберта поразила Люсьена, как и всех нас. Отъезд из дома, где все вокруг напоминает об утрате, пойдет ему только на пользу.

– Но разлука с близкими причинит ему боль.

Хелен поднялась из-за стола и сжала руку невестки. Софи упрямо высвободила руку и твердо произнесла:

– Все решения относительно обучения Люсьена буду принимать я и только я. Ребенок останется здесь, в Малфорд-Хаусе, по меньшей мере до начала следующего учебного года. Понятно?

Хелен обиженно поджала губы.

– Разумеется; ты мать, и я не собираюсь тебе перечить. В данном вопросе Эллиот полностью меня поддерживает.

Значит, Хелен успела заручиться согласием кузена, который после смерти герцога стал временным опекуном Люсьена.

– Древние развалины Римской империи интересуют Эллиота куда больше, чем образование племянника. Он согласится на что угодно, лишь бы его не трогали.

– Предпочитаю надеяться на искреннюю родственную заинтересованность в будущем мальчика.

Спорить с Хелен не имело смысла.

– В таком случае поговорю с Эллиотом, – ледяным тоном заметила Софи.

В душе ее бушевал гнев. Она выбежала из комнаты и стала подниматься по крутым каменным ступенькам.

Эллиот! Человек, который появлялся в жизни Люсьена подобно переменчивому ветру, то осыпая ребенка дорогими подарками, то снова исчезая на несколько недель кряду. Почти все свое время эксцентричный кузен посвящал раскопкам древнеримской виллы в графстве Суррей, на юге Англии. Так что разговор следовало отложить до тех пор, пока Эллиот снова не появится в городе.

К сожалению, Софи не отличалась терпением.

Она снова прошла сквозь золоченую дверь – теперь уже в обратном направлении – и свернула в библиотеку. Серый свет тусклого дня вяло сочился сквозь высокие окна и неожиданными бликами оживал на золоченых переплетах старинных фолиантов.

Несмотря на атмосферу невозмутимого спокойствия и вечной мудрости, в душе Софи царил хаос. Рассерженная, расстроенная, растерянная, герцогиня ходила и ходила вокруг длинного дубового стола. Обществу потерявшего отца племянника Эллиот явно предпочитал возню с глиняными черепками. Более равнодушного опекуна трудно было представить – разумеется, если не вспоминать о втором опекуне, постоянном.

Если не вспоминать о Гранте Чандлере.

Сердце лихорадочно забилось. По сравнению с этим мошенником Эллиот казался святым. Почему Роберт не счел нужным предупредить, что поручил заботу о сыне этому отъявленному злодею? Человеку, который когда-то безжалостно разбил ее сердце?

Живо вспомнился ужас, и вновь возникло то самое ощущение предательства, которое появилось после оглашения завещания Роберта. Не теряя времени, Софи написала Гранту и сообщила о возложенной на него ответственности. Письмо адресовала любимой тетушке мистера Чандлера с просьбой переслать племяннику – туда, где он мог находиться в то время. Однако ответа не последовало.

Мужчины! Как редко они оказываются надежными и верными, но все же гордо и самонадеянно правят миром! Ну почему, почему опекунами мальчика назначены два никчемных легкомысленных неудачника, а родная мать вынуждена оставаться в стороне? Она должна заботиться о сыне. Только она, и больше никто!

Охваченная гневом, Софи схватила с буфета высокий бокал и швырнула в камин.

Софи замерла. В последний раз она потеряла самообладание, когда была еще девушкой. Софи тяжело вздохнула, однако почувствовала облегчение.

В этот момент из кресла возле камина поднялся человек. Обернулся и взглянул на нее с нескрываемым интересом. Яркие карие глаза, красивое лицо, высокая стройная фигура. Жестокий удар из прошлого.

– Грант?

– Софи, – отозвался незваный гость и, многозначительно взглянув на ковер, где валялись осколки разбитого бокала, усмехнулся. – Ты нисколько не изменилась. Характер у тебя и сейчас поистине дьявольский.